ОН (помолчал, кашлянул). Ну и как?
ОНА. Что?
ОН. Да вообще всё?
ОНА. Всё вообще – как у всех. Дети – два парня, муж, квартира, работа на рынке, продавщица. Ничего романтического. Знаешь, Коля, думаю: может я подкидыш, может, я из другой семьи? И вот сейчас мне позвонят или телеграмма придёт, что – выезжайте, Вы, на самом деле, какая-нибудь Наталья Лопес де Хуенто Овехуна Анталия, а не Пересадило. У меня по мужу такая фамилия – не говорила? (Смеётся). Кого я пересадила – не знаю. У тебя вот красивая фамилия – Доля. Коля Доля.
ОН. Какая ты болтушка стала. В школе-то не особо разговаривала. Ты, поди, и стихи пишешь?
ОНА. Угадал. (Смеётся). Тетрадку в погребе прячу, на даче, чтоб никто не прочитал. Один раз дома мои нашли, читали и смеялись. А ничего смешного там не было. Там всё было написано про нежность.
ОН. Ясно. В погребе нежность спрятала.
ОНА. Ну вот, и ты смеёшься.
ОН. Да нет, не смеюсь. (Пауза). А кого из класса видишь? Я вот помню, Таня у нас была, забыл фамилию? Ну я с ней дружил. Провожал её ещё…
ОНА. Двое детей оставила. Повесилась.
ОН. Повесилась?
ОНА. Ты и меня провожал, забыл? Мы с тобой на эту самую дачу на такой же электричке ездили, я тебя позвала туда, помнишь? (Улыбается, смотрит в окно).
ОН. Помню, как нет.
ОНА. И я. Разве забудешь. Это у всех женщин так. Думала, увижу, стыдно будет, а вот – ничего, даже приятно. Потому что там тогда у нас была нежность. Не говори, что не было - была.
ОН. Что?
ОНА. Ты стал ещё красивее, чем был. Мне говорили, сидел ты, нет?
ОН. Врут. Мы переехали с мамой тогда, после школы, сразу. А там сразу армия. А потом - жизнь пошла, сама понимаешь.
ОНА. Ну, а ты? Женат?
ОН. Женат, конечно. Да зашибись всё. Детей – двое. Тоже. Вторая жена. С первой развёлся. Преподаю в этом … в университете. Живём. Ну, как все. Тоже. Вон она, жена, места не хватило, меня посадила, а сама с рюкзаком стоит.
ОНА. А я ещё подумала сразу, что на нас смотрит женщина так нехорошо. Может, мне встать, место уступить? Приревнует, нет?
ОН. Нет. Сиди. Перетопчется.
ОНА. В университете, значит? А форма вот – для дачи надел?
ОН. По вечерам подрабатываю в охране. Ну, бывает и днём. В университете быстро попреподовал и бежать. Так-то вот, Наташа, Наташечка-пташечка, Натали …
ОНА. Что, Коля, Колечка, Колямба, Колямбачка? (Смеются негромко). Постарела? Была с бантиками. Принца всё искала и ищу. А вот огородница стала, мешочница с рюкзаком, рыночная продавщица теперь, Коля, я.А ты – тоже? Тебя затянуло тоже?
ОН. Отчасти. (Помолчали).
ОНА. Ничего, значит, и у тебя в жизни романтического. Жалко. А Форму бесплатно выдали?
ОН. Ну да, не моя, от банка. Удобно. В смысле, не носить удобно, а в жизни. Никто не подойдёт с преступным умыслом закурить. (Вертит кольцо на пальце. Сел нога на ногу). Да и вообще – если что случается, люди за километр видят, зовут меня, сюда, сюда, помогай нам! А я помогаю – мне что. Судьба у меня такая – всем помогать. Раз фамилия у меня Доля, а зовут Коля, то и доля. (Смеётся).
ОНА. Красивая какая фамилия. Даже нежная. Доля мне такая фамилию Пересадило носить. Хотя – всё, как у всех. Но могла бы быть Наташа Доля.
Она смотрит в окно. Он ловко и незаметно сунул руку в её сумку, достал и спрятал в свой карман бумажник. Тычет пальцем в окно.
ОН. Смотри, смотри – нет, уже проехали. Значит, ты замужем?
ОНА. Замужем. Дети меня за дуру держат. Вот так. Мы живём – как все. Сад у нас, сажать и поливать я езжу одна. А вот уж как собирать, вот тогда уж…
ОН. Что тогда?
ОНА. Вот тогда уж вся семья собирается, чтобы собирать. Да и зимой едят, за ушами хрустит. (Плачет, слёзы вытирает). Вот. Наедимся. Телевизора насмотримся и спать. Телевизор у нас один, они смотрят только футбол и боевики, а если что-то про романтику, про нежность или хотя бы про эротику – они выключают, смеются.
ОН. А в рюкзаке у тебя что?
ОНА. Лопата, Колян. Складная. А проще - Смерть моя там. Смерть, Колян, подобралась. И к тебе, и ко мне. И не жили, а пора уже. Тумба у тебя твоя принцесса. Хоть афишами обклеивай. Эх, Николай, Николай. Зачем ты врал? Зачем?
ОН. Кто наврал?
ОНА. Ладно. Сама виновата.
ОН. С чего это?
Поезд остановился. Машинист бархатно сказал что-то. Двери зашипели. Раскрылись, закрылись. Вдруг весь вагон поднялся. Вышел, исчез. Семечек нащелкали, наплевали на пол и исчезли. Пусто. Нет никого.
Только три пьяных спят, да пустые банки-бутылки остались от пассажиров, катаются по вагону.
Нет никого - только Он и Она.
Двери закрылись. Поехали.
ОНА. А жена твоя вышла, Николай. Что ж ты за ней не побежал?
ОН. Ты чего делаешь? Ты чего стала такая дёрганная?
ОНА. Вышла жена, говорю, тумба, афишами обклеенная.
ОН. Вышла, ага.
ОНА. И ты как все.
ОН. Ты чего с ума сходишь?
ОНА. Да как кошелёк ты мой прихватил, так я сразу и поняла всё. Сколько отсидел-то? Давно выпустили? Старый ты стал, потерял квалификацию. Стащить-то кошелёк у глупой бабы, и то не можешь. Пить не надо, наверное, а?
ОН. Всё?
ОНА. Мало?
Он встал, достал из кармана ее бумажник, хлопает им по ладони, улыбается.
ОН. Дура. Сопли на кулак мотаешь.
ОНА. Эх, Коля-Коля, Коля-Доля…
ОН. А ну тихо, крыса, не причитай! Подкидыш. Выкидыш. Наталья Лопес де Вегас. Нежность. Придумала. Дура ты редчайшая. Хорошо хоть я на тебе не женился, а то бы сидел рядом, а не напротив, в одном направлении бы смотрел, как меня Бог уберёг? Зачем мне этот геморрой? А то ведь сдёрнула бы с кочки и всё… (Кричит). Идиотка ты, воздух портишь! Выдумывает гнусь, дебилка последняя, стихи у неё в погребе, что ты мне тут разыграла кинокомедию, а?!
Схватил её за грудки, трясёт, что есть силы. Она молчит, улыбается.
Дурочку из себя изображаешь? Засунь себе, знаешь, куда, твою нежность! Нету такого ничего на свете, поняла?! Враньё всё! Ты посмотри, старпень, на себя – с твоим лицом только паровозы останавливать, а не про нежность говорить! Нежность-говнежность, милай!
Толкнул Её на сиденье. Она смотрит на Него, улыбается.
ОНА. Возьми деньги и уходи. Уходи с глаз долой, Доля.
ОН. Прям жалко тебя.
ОНА. Не жалей. Кошелек отдай.
ОН. На. (кинул ей бумажник). И не кричи. Тут моих дружков много, могут и бритвой по глазам, знаешь ведь. Эх, какая ты дура глупая. Клеить меня стала: давай, назад всё вернём. Ага. Сейчас. Тебе в дурдом надо лечь. Ага. (Смеётся). И чего ты хочешь, чтоб я с тобой по субботам ездил садил, да про нежность говорил? Ага, сейчас. Я ещё поживу, Натали. Переподсадило, Пересадило, нас не пересадишь всех, будем жить и вам нервы портить. Я поживу ещё и как следует – у меня над вами власть будет, поживу! Прощай, дура.
Смеётся, пошёл к выходу. Вышел. Она сидит, улыбается. Деньги в бумажнике пересчитала. Бумажник спрятала.