Лишние
Действующие лица:
Маруся, 14 лет Савичева Влада
Славка (Холод), 16 лет Коробков Даня
Полина (Гулена), 20 лет Морозова Полина, Ходунова Оля
Вероника (Плакса), 9 лет
Василиска (Пятно), 13 лет Ефименкова Даша
Арина (Шрам), 14 лет Филиппова Наташа
Сенька (Еж), 20 лет, Яшкина Аня
Катька (Кот), 15 лет Бутреха Алина
Женька, 13 лет Шелегова Софья, Нестерова Надя
Журналист Егор Семкин
Сцена 1
Ночь. Старое злачное, плохо освещенное место. Дом четырехэтажный, сталинка, с единственным жилым помещением. Поздняя осень. Батареи не топят, но из них все время капает вода. На полу огарок свечи. В комнату вбегает Маруся. Ее правая рука забинтована белой косынкой с аккуратненьким бантиком. Ее вещи старые, но ухоженные. Она полновата и слегка сутула. Словно бы старается спрятать от мира свое сердце, нависает над ним плечами. У нее 6 попыток суицида.
Маруся (сдерживая слезы и злость): Опять сбежал… Опять сбежал…(кружит по комнате, теребя кончик своей юбки). Что же это… Мы же договорились. Он с нами, мы держимся, а тут…Сбежал…
(Входит Славка, почесывая бок и сцепив мизинцы, сдерживая икоту)
Славка: Дураком был, дураком и сбежал.
Маруся(строго): Икал бы уже отсюда… Ты ничего не понимаешь, да? На дворе месяц какой?
Славка(почесывая голову): А какой месяц?
Маруся(увидев перчатки): Откуда у тебя это?
Славка(прячет руки): Что это?
Маруся: Покажи руки…
Славка: Вот мои руки, вот! А тебе что, завидно? Сама мерзнешь и терпишь все молча, а у меня руки, ноги в тепле.
Маруся(с укором): Я бы достала тебе перчатки…
Славка(раскрасневшись, крича): Как? Как достала бы? Э-э-эх, добренькая нашлась! Мань, не жилец ты в нашем мире. Не жилец. Что ты себе на руку-то вяжешь?
Маруся: Надо мне. Куда Степка побежал?
Славка: А я че ему брат?
Маруся: Иди спать. Завтра с тебя кухня.
Славка(обиженно, икая): Да, иду, иду…
Маруся: Стоять!
Славка: Не дам!
Маруся: Холод, сюда иди…
Славка: Ты думаешь, он себе новые перчатки не купит? Да купит… Тысячи новых перчаток! Да он их есть может на завтрак, на обед и на ужин. Я же видел, у кого брал! Только о них и печешься…
Маруся: Сдурел ты, Холод. Ты вот думаешь, украл перчатки и их своим воровством обидел? Если так, я бы тебе и слова не сказала.
Славка: Что тогда?
Маруся: Я не разрешаю тебе брать чужие вещи, а потом мучится. Я не разрешаю тебе гасить стыд новым воровством. И не надо мне говорить, какое мне дело. Я здесь, с вами. Значит, есть мне дело. Все, спать иди… И перчатки возьми. Совсем околеешь.
Сцена 2
Маруся(подходит к окну, дышит на замерзшие пальцы, протирает стекло): Степа… Степа, ну вернись. Не дури, вернись…
(В темном углу всхлипывает Вероника)
Маруся(устало): Ну что там?
Вероника(тихо плачет, потом испуганно поднимает большие глаза, говорит чуть слышно): Вот тут больно(показывает на грудную клетку) Кашляю. То жарко, то холодно… Я умру?
Маруся: Не дури, Плакса.
Вероника: А Ушастый где?
Маруся: Ушел твой Ушастый.
Вероника: А когда вернется?
Маруся: Мне бы тоже это очень хотелось знать.
Вероника: Ругать его будешь?
Маруся: Посмотрим.
Вероника: Меня искали?
Маруся: Кому ты нужна, Плакса?
Вероника: А как же мама? (улыбается)
Маруся: Нет у тебя мамы! Нет, Плакса! Каждый день тебе все твердят!
Вероника: Как это нет? У всех есть мама. Я ее помню.
Маруся(подходит к ней, трясет за плечи): Да что ты помнишь? От тебя отказались, когда ты еще вот такой (показывает маленький рост) была. Ты же не здешняя, я дело твое видела! Тебя переводили из детдома в детдом, потому что невозможно с тобой.
Вероника: Ты злая. Все вы злые… А мама придет. Я буду ждать.
(Маруся садится на старый деревянный пол, ближе к свече, смотрит на стекающий воск, пробует его пальцем. В комнату входит Поля. У нее красные губы и надменные накрашенные глаза. Она усмехается и теребит пальцами пачку денег)
Поля: Вот! Гляди-ка!
Маруся(не смотря): Ушастый сбежал.
Поля: Смотри, говорю!
Маруся(смотрит зло): Молодец. Ты мо-ло-дец! (громче) Ушастый сбежал!
Поля: А я знаю, что молодец. (хихикает)
Маруся: Поль! Спасибо, Поль.
Поля: Да ладно… Плевое дело.
Маруся: Ушастый сбежал.
Поля: Да знаю я, видела его.
Маруся: Видела?
Поля(лопается от смеха): Ох и тупая рожа у тебя сейчас! (смеется заливисто)
Маруся:. Замолчи, Гулена! Спят все.
Поля: А ты кто такая, детка?
Маруся: Поля, я тебе уже говорила. С мужиками таскаешься, пьешь всякую дрянь или нюхаешь, не знаю, что уж там…
Поля: Не знаешь, вот и заткнись.
Маруся: Я не для того здесь, чтобы молчать! Ты не смотри, что я младше и ростом ниже. И не красавица из себя. Да только мозгов у меня больше килограмма на три. Что ты с собой делаешь?
Поля: А что такое? Тебе что-то не нравится? Как я тебя ненавижу! И их тоже – не-на-ви-жу! Я не такая. Вы же нищие, убогие, тут и помрете, в своей хибарке. А я… А я буду…
Женя(на пороге, держа собаку на руках, со ненавистью): Проституткой.
Поля: А, наша мать Тереза пришла? Кого в дом притащила? Опять всякую шваль!
Женя: А дом не твой. И со швалью только ты путаешься.
(Маруся сидит перед свечой, закрыв лицо руками)
Маруся: Еще раз Ушастый в ментуру попадет, считай не его больше. И так весь избитый пришел в прошлый раз. Если сбегает от них, значит здесь ему хорошо! А они – наказывать. Тупоголовые какие-то… Не могут понять, что за бумажками и папками человек стоит с душой какой-то. Палками ребенка не удержишь.
(Поля лопает пузырь жвачкой, Женя поглаживает щенка по голове, притихли обе)
Маруся: Тогда весь синий был. Все болит, а он улыбается и все шутки шутит. «Все хорошо, Маруся, все хорошо! Есть дети краснокожих, а я вот – дитя синекожих!».
Поля(разделив деньги, часть засунув в кофту, серьезно, виновато, перед тем, как уйти): Вот…Тебе.
Женя: Мань, я пойду, а?
Маруся(поднимает глаза): Там немного хлеба осталось. Покорми животное.
Женя: Спасибо, Мань. Вот увидишь, он много не съест, а потом еще вырастет и нас защищать будет.
Маруся: Пока он вырастет, все перемрем.
Женя: Это они пусть мрут, а мы жить будем.
(уходит медленно)
Маруся: Жень, как назовем-то его?
Женя: Щастьем… Так, чтобы с настоящей такой сочной и неправильной «Щ».
Маруся: Щастьем… (ложится на пол клубочком, на ее лице отражается свет умирающей свечи, она засыпает).
Сцена 3.
Утро. В доме еще холоднее. Дети слоняются по нему, как приведения. В кирпичной клади стены дырка, забирая бумагой и тряпками. На полу в комнате 2 матраца старых, три одеяла, из которых вылезает желтая грязная вата. Маруся спит на полу.
Сенька(вдалеке поет громко и лихо): «Девки по лесу гуляли и поймали зайца. Целый день они искали, где у зайца …» (осекается, видя Марусю)
(Входит в комнату Женя)
Сенька: Ого! Гляди, померла, что ли?
(Женя пожимает плечами, оглядываясь испуганно на Сеньку)
Сенька: Как разрешить?
Женя(заикаясь от страха перед Сенькой): Разрешить что?
Сенька: Совсем плохая стала?
Женя: Дело в том, что глагол «разрешить» в начальной форме имеет два лексических значения. В первом случае…
Сенька: Слушай, не дури, а! Как разобрать, померла или нет?
Женя(поправляя тонким пальцем очки, сползающие от волнения): В вопросах медицины я, увы, не сильна.
Сенька: А-а-а… Вот дура ты! Была бы мамкой твоей, тоже бы в мусорник тебя зафигачила и прощай, дорогуша!
Женя: Ты все врешь!
Сенька: Голосок прорезался? (смягчившись, но не показывая) Твоя мамаша решила, что ты – помои, вот и кинула тебя. Если б ты не кричала тогда – все, крышка тебе. Хотя каким местом ты кричала – не понятно, потому что сейчас как немая ходишь.
Женя(сжавшись в комок): Не верю тебе!
Сенька: Я все ваши дела видела! Воровала их сама, что ж не почитать!
Женя(озлобленно): Ты читать не умеешь…
Сенька(подбегает, замахивается, дает затрещину): Дура ты!
Маруся(просыпаясь): Отошла от нее. В тот угол – живо!
Сенька(отходит): Не, Мань, она сама – чес слово. Сказала, что я инвалид и вообще дура. А всем известно, что дура – это совсем не я. Не будем пальцами показывать.
Маруся: Ушастый пришел?
Женя: Не пришел…
Сенька: Придурок жизни!
Маруся: Надо идти искать. Но где?
Сенька: Да в Караганде. Не, Мань, ты, конечно, сори, но этот кретин померзнет и сдохнет. Ему голова дана, чтобы прикольно было. Не понимает, что каждый его побег - «красная карточка». У них же все записано!
Женя(тихо): Есть вероятность, что Степан пошел на вокзал…
Сенька: Ты чего лепечешь там?
Женя(чуть громче): Есть вероятность, что…
Маруся: Жень, иди ко мне. Она не тронет тебя.
Женя(подходит, тихо Марусе): Иногда он уходит на вокзал…
Маруся: На вокзал?!?
Сенька: Ну, идиот, рыбья башка! Его ждут там с распростертыми объятиями!
Маруся: Еж, молчи, а? (Жене) Зачем на вокзал-то?
Женя(на ушко): Он влюбился…
Маруся: Влюбился?!?
Женя: Там музыка такая красивая и голос. Он говорит, что это мама его. И ходит послушать. Только он просил…ну, чтобы я молчала. Но тут ведь важный вопрос, так? Я же не предатель?
Сенька: Все предатели кончают на виселице!
Маруся: Еж, молчи ради бога уже! Нет, не предатель. Быть может, ты жизнь человеку спасла.
Сенька(раскуривая сигарету, у окна, тихо вздыхая): А кому его шкура облезлая нужна-то…
Маруся: Не смей говорить такое. Еж. Я тебя предупредила. У нас так не говорят… Женя, собирайся, идем на вокзал. Еж, ты на хозяйстве.
Сенька: Я не буду…!
Маруся: Не будешь. Кухня за Славкой.
Сенька(хихикает, потирая руки): Трудись, раб, солнце еще не зашло!
Сцена 4.
Та же комната. Сенька курит, в комнату, не видя ее, входит Катька.
Сенька(с сияющим видом): «И днем и утром кот влюбленный все ходит по лесу кругом»… Хай!
Катька: Здравствуй, Ежик. (робко) У тебя даже лучше получилось…
Сенька: Что лучше получилось? (спрыгивая с подоконника)
Катька(пряча робкую улыбку): В оригинале… Нет, ты будешь смеяться!
Сенька: Ну, говори, что эти придури написали…
Катька: Так вот, один великий (хихикает) придурь, Пушкиным величали его…
Сенька: Хорош был? (подмигивает)
Катька(мечтательно): Не поверишь… Такой красавец… Похож знаешь на кого? Ну…
Сенька: На Джонни Депа?
Катька: Нет, на обезьяну. (пряча смешок)
Сенька: Чего?
Катька(прыскает со смеху, очень робко): Его так все и дразнили – обезьяной.
Сенька: Раз дразнили, значит наш тип. И че там?
Катька: Так вот, он написал: «…И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо - песнь заводит,
Налево - сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит».
Сенька(заслушавшись): О как! И как это у него вышло так…складно, что ли. И просто.
(Появляется Пятно)
Сенька: Здоров, Пятно.
Катька: Хороша, Василиска. Тебе бы на сцену, а?
Василиса: Хто ж меня туды возьмет-то?
Сенька: Страшную такую-то…(улыбается, напевает)
Ну что ж ты страшная такая,
Ты такая страшная…
(молчание, Василиса обиженно отходит к стене, к ней подбегает Катька)
Василиса: Не могу я с ней. Не могу!
Катька: Ну чего ты, Пятнышко…
Василиса: Так больно вот тут где-то. Мало того, что…(прикрывает пятно на лице ладонью)Так еще и она.
Катька: Она любит тебя, просто не знает, как выразить свою любовь.
Сенька: А по мне, так любовь – это правда. А не враки разные. Нет, ну страхолюдина же. Ангидрит твою кочерыжку, какой там театр, какая сцена?!?
(Василиса убегает из комнаты, приготовившись рыдать, потом вбегает и начинает озорно хохотать. Видя это, хохочут Сенька и Катька, потом Василиса резко прекращает и падает в обморок)
Катька: Боже мой, что с ней!
Василиска(открыв один глаз): Поверили, а?
Сенька: Ну, мать… Забавная ты, хоть и страшная!
Василиска(довольно): Возьмут меня на сцену! Смешная я. Буду людей смешить!
Сенька(усмехаясь): Смешная, а на сцену таких ущербных не берут.
(Василиса всерьез рыдает и уходит медленно)
Катька: Ежик, ежик… Ты колючий.
Сенька: А с тобой чего? (указывая на синяки на руках)
Катька(стараясь бодриться): А чего-чего… Сначала отец начал пить. Потом - бить маму. Эти две вещи вошли у него в привычку. Однажды с табуреткой на нее шел, убить хотел, а я и встала между табуреткой этой и мамой. (смотрит в окно) Не помогло.
Сенька: Вот сволочь! Хочешь, я его изобью? Вот этими самыми руками. Только скажи, Кот!
Катька(садится на подоконник) Нет. (морщит лоб, отгоняя воспоминания) Нельзя так, одной монетой за все. Если я увижу его такого… Побитого, в крови, мне же не станет лучше.
Сенька (Запрыгивает на подоконник рядом, похлопывает по плечу): Станет, Кот. Станет!
Катька: Даже если и станет, то на секундочку…
Сенька: А вот мне бы стало, если бы я увидела его, гада… (Тихо) Я же когда только родилась, он посмотрел – девка. Избил мать и выгнал нас. Зима была. Он, чертов ублюдок, дома штаны просиживал, а мы… Мать даже обувь одеть не успела, в тапочках все. А потом болезнь, смерть, приют. Побеги, избиение, милиция. Воровство… И вот… (откатывает рукав) Колоться начала.
Катька: Сенечка, милая, Ежичек…
Сенька: Потом бросила, не мое это. Оглянулась назад и подумала – да ну на фиг. Не буду, как мать, безумной и безработной. Добьюсь успеха, получу образование и…
Катька: И что?
Сенька: И все…(машет рукой) И здесь я.
Катька: Еж, ну и что, что здесь. Думаешь, так всю жизнь будет?
Сенька: Мне уже все пофигу. Все, понимаешь? Эта хоть актрисой быть хочет. Страшная, глупая, а туда же. Одной мечтой и живет.
Катька: Еж, нельзя так.
Сенька: А как можно? Так, как с нами поступали – можно? Выругалась бы я, если б не ты. Ох, как выругалась…
Катька: А ты ругайся, Еж, так легче. Ты не смотри, что я здесь… Я же не запрещаю.
Сенька: А потому и не ругаюсь, что не запрещаешь.
Катька: Все, пошли ужин готовить.
Сенька: Сегодня Холод на кухне.
Катька: У нас стакан гречки на всех. Ты хочешь угли жевать? Холод пригото-о-о-овит…
(Одеяло разворачивается, из него показывается милая головка девушки. Она только что проснулась. Половина ее лица закрыта одеялом).
Арина: Странная штука – сны. Минуту назад кажется была самой счастливой в мире, видела маму, папу… А потом проснулась и пустота. Ты опять неважный и ненужный человек… (Громко) Пя-я-я-ятноо-о-о-о!
(Прибегает Василиска, молчаливая и угрюмая)
Арина: Пятнашка, привет! Ану-ка глаза на меня! Ты че, ревела?
Василиса: Шрам, а ты красивая. Вот так, с одеялом.
Арина(погрустнев): Бог дал его мне в придачу при рождении. Я и мое маленькое приложение.
Василиса: Я ненавижу себя. Не возьмут меня ни в какой театр…
Арина: Кто надоумить успел?
Василиса: Еж сказала.
Арина: Еж – гадюка.
Василиса: Гадюка…
Арина: Не возьмут - дураками будут. Ты же веселая.
Василиса: Веселая, да страшная. Таких туда не берут.
Арина: Если бы я была директором театра, я бы тебя взяла. Играла бы ты у меня самые важные роли. Я бы тебе все-все костюмы подарила!
Василиса: Все-все?
Арина: Все… Но и себе бы кое-что нашла.
Василиса: Что? Самое красивое платье?
Арина(откидывает одеяло, на ее лице огромный безобразный шрам): Нет, маску.
(молчание)
Василиса: Бедные мы. (подходит к окну) Они там все ходят, чтоб им неладно было, такие все из себя красивые, с большими кошельками и сытыми животами… Думают, что большой живот – это плохо. Ну не идиоты ли? Как можно подумать, что много есть – это плохо?
Арина: Отойди от окна!
Василиса(словно бы не слыша): А они еще жалуются. Вчера слышала, как одна решила прыгнуть с моста, потому что тип ее не звонил целых пять часов. Подумать только – целых пять часов! А другая жаловалась на отсутствие аппетита: «Ах, ах! Сегодня торт какой-то слишком сладкий. Официант, можно мне нормальный кофе?».
Арина(смеется): Вот проблемы-то, а? Нам бы так…
Василиса: Шрам, брось ты. Мы другие, понимаешь? Нас выбросило. Потеряло.
Арина: А я найдусь! И отмщу им всем! Спорим? А ты, Васька, будешь в театрах играть, спорим? (тихо) Если не будешь спорить, не друг мне больше.
Василиска: Спорим. Сколько даешь?
Арина: 25! В 25 мы будем говорить о том же, что и они! Эти твои бабенки…
Василиска: И муж будет у нас.
Арина: Один на двоих?
Василиска: Десять на двоих! Будем выбирать… А сейчас мне пора. Скоро выходить будут.
Арина: А что они, красивые?
Василиса: Ну как… Типа обычные люди. Грим-то внутри с них снимают.
Арина: А-а-а… С тобой можно?
Василиса: Не, вдвоем погонят. Я одна.
Сцена 5
(та же пустая комната, на цыпочках заходит Вероника, за ней Славка)
Вероника: Мама! (шепотом) Мам, ты здесь?
Славка: Не знаю, кого ты ищешь, а тут вот пять секунд назад женщина проходила - копия ты. Сначала думал, ты вымахала, а потом гляжу – и груди есть, и лицо ничего. (оглядывает ее с ног до головы): У тебя под свитером что?
Вероника: Майка.
Славка: Значит так, свитер мне, а правду тебе.
(Вероника стаскивает с себя свитер, смотрит, как Славка его натягивает, дрожит немного, ежится от холода, но продолжает улыбаться)
Вероника: Где моя мама?
Славка: Где мать твоя? (толкает ее на пол, убегает, крича) А мамка твоя там, где о тебе и не помнит!
(Входит Сенька)
Сенька: Че ревешь, тупица?
Вероника: Мама моя…
Сенька: Мама твоя живет припеваючи, рада от тебя отделаться. Никому ты не нужна, кроме себя самой. Уяснила?
Вероника: Но мама…
Сенька (Подлетает к ней, бьет по щеке, кричит): Нет у тебя матери!
Вероника: Мама!
Сенька: Заткнешься ты когда-нибудь?
Вероника(зажмурившись) Мама! Мамочка!
Сенька (трясет ее, из ее карманов выпадают листики): Это что за фигня?
Вероника(хватается за бумажки, прячет их, плача): Нет! Нет!
(заходит Гулена, берет листики)
Сенька: Что там?
Вероника: Поличка, не трогай их, прошу тебя.
Полина(высокопарно): Да чтоб мне… Это поэзия!:
«Ты что-то пела, засыпая.
Читала сказку в полудреме…
Я помню детскую - большая.
И нет меня в тебя влюбленней…»
Сенька: Стишки она пишет!
Полина: Еще не все!
« Твоя ладонь в морщинках мелких
Легко очерченные губы.
Стук нежный маминого сердца,
Которое молчит и любит»
Сенька(тихим голосом): У нее мать была.
Полина: У всех мать была, Еж. И у тебя, и у меня, и даже у него. И у Маруси мать была.
Славка: Я не помню, как это, когда мама есть. «…твоя ладонь в морщинках легких…». (Подходит к окну, смотрит на небо) А у моей мамки тоже в морщинках?
Полина: Сумасшедшая наша Плакса. А пишет красиво… Непонятно так и красиво. Не хорошо мы с ней, надо бы бумажки отдать…
Сенька: Она хотя бы может ждать. А нам чего ждать? Мы лишние тут. И никаких ладоней тебе. Тут и Пушкин не поможет.
Полина: Кто?
Сенька(расплывается в улыбке): Пушкин… Один тип там есть… Такой, продвинутый, все про цепи, да про котов. Холод, идем Плаксу искать.
(уходят, в комнату входит Вероника. Руки ее трясутся, она не плачет. Ее движения отрывисты и решительны. Мечется ко комнате. Падает на одеяло, пытаясь разорвать … Походит к батарее. Вспоминает о старой лампе в другой комнате, убегает за ней. Прибегает, проверяя шнур в руках. Привязывает его к штырю на уровне форточки, становится на подоконник)
Вероника: Мамочка…
(Полная темнота в комнате, заходят Поля, Степка и Сенька. В темноте)
Сенька: Плакса!
Поля(закрывает лицо руками, пятится в другой конец комнаты): Плакса?
Сенька(пытаясь порвать шнур): Холод, не стой, как дебил. Через секунду мне нож с кухни. Я жду… Если она помрет за это время – на твоей башке отыграюсь.
(Славка убегает и тут же прибегает. Полина плачет в углу, Славка садится рядом)
Сенька: Ну помогите же!
(Стаскивает Веронику на пол)
Сенька(бьет ее по щекам, тормошит и кричит на нее): Идиотка такая, что вздумала! Ну, ты очнешься у меня. Дура! Дура ты! (плачет) Я же не со зла, о тебе забочусь. Маруся всех тут обманывает, а я правду говорю, чтобы жили. Пусть все считают вас лишними, а жили на зло всем!
Вероника(стонет): Еж?
Сенька(обнимает ее): Плакса! Плаксочка… (придя в себя) Пусти меня. Пусти, сказала!
Вероника: Ты плачешь?
Сенька: Нет, это твоя…промен…прегот…Как же это?
Вероника: Привилегия?
Славка: Право?
Полина: Ты че, Еж?
Сенька: Ко-о-о-о-о-т! Подь сюды-ы-ы-ы-ы!
Катька: Ну чего, у меня там каша горит… А чего вы в темноте?
Славка: У нас свечки закончились.
Полина: Я в магазин сбегаю. У меня деньги…
Славка: От мужиков твоих?
Полина: Ты можешь что-то предложить?
Славка: Ой…(снимает свитер, виновато) Плакса, прости меня.
Сенька: Ты извинился? Да рухнут стены этого гребаного сарая, в самом ничтожном из клопов прорезалась совесть!
Кот, как там… Говорят, это твоя…(краснеет из-за незнания слов) ну, не рогатка и не чтива какая-то.
Катька: Прерогатива… Английское слово.
Полина: Ну, Кот, ты даешь! Я тебя с собой к иностранцам возьму! Бабла загребем!
Катька(виновато): Гуленушка, ты уж прости… Не смогу я.
Полина: А че, брезгуешь?
Катька(кидается в ноги Поли): Нет, нет! Просто я занята. (краснеет от вранья)
Полина: Ты че? Не повела бы я тебя, дуру умную, в притоны.
Катька: Прости, Поля.
Полина: Нет, вы сдурели все точно! Последние мозги тю-тю. Пошла я в магазин: свечек купить, да че-нить пожрать.
Сцена 6.
Та же комната. Предметы словно бы тени имеют. В комнате трагический беспорядок, подсвечник упал, одеяла раскиданы. Капает старая батарея. Из мест укрытия выползают Шрам и Пятно. На заднем фоне скулит собака. Говорят тихо, перепугано).
Василиска: Шрам, ты тут?
Арина: Вроде да.
Василиска: Слушай, а Гулена-то…
Арина: Не знаю. Надеюсь, жива осталась.
Василиска: Я видела, что и деньги забрал.
Арина: Да хоть бы подавился ими.
Василиска: Вон, батарея че-то опять течет.
Арина: Она всегда течет.
Василиска: Как будто плачет кто.
Арина(недовольным шепотом): Ясно кто, Плакса.
Василиска: Не, Плакса всегда так тихо, как мышь серая. А тут…
Арина: Поди посмотри, а?
Василиска(в ужасе, пихает Арину): А сама че?
Арина: Тебе в артистки идти, ты и смотри!
Василиска(подкупившись): Шрам, вот ты рожа, а… (идет аккуратно) Гулена?
Арина(встает, подбегает): Гулена! Живая?
Василиска: Не отбросила кони, а!
Полина(вся избитая, растрепанная, в порванных чулках, один из них спущен, на ногах синяки и царапины): Лучше бы и отбросила.
(молчание)
Полина(садится на матрац, начинает усиленно нервно приглаживать волосы и отряхивать одежду): Ненавижу, чтобы издох ты! И деньги забрал. Это были мои деньги! Мои! Я за них с такими как ты…тьфу. А вы че? Пошли вон!
Арина(тянет Василиску, шепотом): Пойдем.
Василиска(Арине): Шрам, там подожди. Мне тут надо…
Арина(шепотом): Что надо?
Василиска(громко): Ну дело есть, бестолковщина!
(Арина послушно уходит)
Василиска: Гулена…
Полина(зло): А тебе че?
Василиска: Гулена, я…
Поля(поднимает глаза): Ну что ты…
Василиска(подсаживаясь ближе): Болит?
Поля: А тебе на кой? У меня рожа разбита, не у тебя.
Василиска: Гулена…
Поля: Да что тебе надо-то, привязалась, смотри-ка!
Василиска(упрямо сопя): Я за старшую… Пока Маруси нет.
Поля: Чего?
Василиска(увереннее): Я за старшую.
Поля(с издевкой): А я-то думала, че ты лезешь…(крича) Ну и что, что за старшую? Дальше что? Где была ты, старшая, когда… Тьфу, дрянь. Вали отсюда, а? И так тошно.
Василиска: Может, в ментуру, а?
Поля: Совсем сдурела. Кто будет разбираться?
Василиска: Ну, если че у них, то разбираются… Тебе больно?
Поля: Твердишь одно и то же, Пятно! Ну, ты же урод, а не тупица, забыла?
(молчание)
Василиска: Гулена…Гулен…А он не придет?
Поля: А кто его знает…
Василиска: Если придет, я его укокошу, как пить дать – укокошу!
Поля: Если сюда сунется, я сама его так укокошу, что пожалеет, что мужиком родился!
(молчание, вода капает)
Поля: А деньги-то жалко…
Василиска: Ты хотела туфли себе купить?
Поля(удивленно): Туфли?
Василиска: Ну да, так все говорят…
Поля(отворачиваясь к стене): Который час?
Василиска(смотря на свои невидимые): Поздно уже.
Поля: Где носит их?
Василиска(зевая): Ушастого ищут…
Поля: Неприятностей они ищут, а не Ушастого.
(Василиса засыпает)
Поля(тихо, себе под нос): Нет, вот ты сказала про туфли. Мне жрать вам туфли давать что ли?
(заходит Маруся)
Поля: А вот и она…
Маруся(враждебно): Вот и она. (увидев, что с Гуленой) Что с тобой?
Поля: Со мной – ничего. А с тобой что?
(молчание)
Маруся: В смысле?
Поля: Зачем тебе это все?
Маруся(начав теребить кончик кофты): Не понимаю, о чем ты.
Поля: А вот отец твой понимает. Потому и приходил.
(Маруся отворачивается)
Поля: Тебя искал… Тебе наверное интересно, как он догадался? Он наш любимый клиент, а чего для такого не сделаешь. Вот наши и проговорились, что видели девочку, похожую на тебя… со мной.
(молчание)
Поля: Я поражаюсь широте своей души! Казалось бы, расскажи я ему все, он бы меня и пальцем не тронул, еще и денег бы кучу дал. Знаешь, сколько обещал? Тебе интересно?
(молчание)
Поля: Не интересно. Потому что цену деньгам не знаешь, богатенькая ты наша.
Маруся(подлетает к Полине, сжимает кулаки, поджимает губы): Да ты хотя бы знаешь, каково это… (опускает руки)
Поля: А вот и расскажи, нечего из себя гордую строить. Ничем ты не лучше нашего.
Маруся: Он все время приводил их в дом, совсем еще девочек. Мама пыталась бороться с этим, но у нее ничего не получалось. Он ни с кем не разрешал ей общаться, он отобрал паспорт, не давал денег, а тут еще я - куда деваться? Никуда. Что она могла сделать? Помню тогда он привел девочку, очень похожую на тебя… Мама набросилась на него с плачем и криками, он толкнул ее, а она, не успев зацепиться за перила, упала с лестницы…
(молчание)
Поля: Маруся…
Маруся: Молчи.
Поля: Это была я, Маруся!
Маруся: Молчи!
Поля: Прости…?
Маруся(вытирая глаза, взяв себя в руки): Не за что прощать.
(Маруся уходит, Поля вслед)
Поля: Я не сказала ему, Маруся! Я не сказала…
Василиска(открывает глаза): Почему не сказала! Надо было сказать, чтобы два давал – ванильное и шоколадное!
Поля(кладет руку на голову Василиски): Спи уже!
(та мгновенно проваливается в сон)
Ночь. Приходит Маруся с Женей. Последняя сразу уходит к собаке. К Марусе, не успевшей переступить порог, бежит Славка, снимает с нее старое пальто.
Маруся: Не нашли. Весь вокзал вдоль и поперек. Что тут было, Холод?
Славка: Ничего особенного, Плакса вешалась тут.
Маруся(грубо): Слав, тебе все пофиг? Зачем я все это делаю? Все зря… Вы же звери, вас оставь и перегрызете глотки друг другу.
Славка: Вечно тебе все не так… Ты как старуха, Мань.
Маруся: А мне 15, Холод! Мне 15 лет!
(Слава целует Марусю)
Славка(тихо): Ну, у нас как-то не принято это, как у людей. (уходит, обиженный и испуганный)
Маруся: А мы люди, Холод! Люди.
(Маруся сдерживает слезы)
Поля(вбегает, запыхавшись): Плакса! А, это ты, Мань…
Маруся(смахивая слезы): Привет, Поль. Как ты?
Поля: А тебе на что?
Маруся(с нажимом, не поворачиваясь): Привет, Поль. Как ты?
Поля(подходит ближе): Вот, смотри…(откидывает прядь волос, показывает красное опухшее лицо с черным синяком). Жесть, да?
Маруся: Прости, Поля! Мы все едим твои страдания! Мы все существуем, топча твою душу! Это неправильно. А если это единственный выход, то это должна делать я. Я, а не ты!
Поля: Я проститутка! Но я счастлива, представь. Каждый раз прихожу сюда и понимаю, что это мой дом. Да, не фонтан, конечно, но дом. И терплю я это все только затем, чтобы этот дом был… (помолчав) К нам в переулок приходит мужик, богатенький такой, благополучный. Всем тыкает в нос фото дочки. Говорит, что та «учится в самой лучшей школе за границей». Я-то эту дочку сразу узнала. Стоит и кричит тут: «я должна это делать!», строит из себя сильную такую, смелую…
Маруся: Не смелая я… И не сильная. (развязывает повязку) Их тут шесть. Пять ровненьких. Это лезвие. И один, видишь, самый бугристый… Тупые ножницы. (заматывает руку) И не спрашивай: почему? Не буду плакаться. Это все в прошлом. И ты терпи, Гулена. Терпи и жди. Только так и проживем.
Сцена 7
Женя(вбегает в комнату): Ежа избили! Нужна скорая!
Маруся: Никаких скорых. Нельзя нам.
Катька(тихо): Это нас Бог наказывает.
Арина: Где Еж?
Женя: Там, у арки…
Василиска: Что с ней?
Женя(чуть не плача): Говорю же, лежит вся в крови, но дышит. Дышала, пока я не ушла!
Славка: А зачем ушла?
Женя: За помощью!
Маруся: Славка, возьми одеяло, остальные за мной. Катька, ты с Вероникой ищешь Полю и берешь у нее деньги, а потом марш в аптеку.
Катька: Что покупать?
Женька(всхлипывая): Скажи, упал человек. Кровь остановить…и от отеков чего.
(убегают, чуть позже в одеяле приносят Сеньку, побитую)
Сенька(закинув вверх нос, чтобы из него не капала кровь):
Ты зачем меня не любишь,
Я ведь раскрасавица.
Ну и что, что рожа набок,
В темноте всем нравится.
Маруся: Теперь вижу, что жива.
(входит Женька с Щастьем на руках)
Женька: Сенечка…
Сенька: Сдурела, девка! Какая я тебе Сенечка?
Женька: Еж… Ну, спасибо, что это…
Сенька: А ты тут давай без соплей этих и без того тоскливо, хоть вой.
Познакомилась с детиной,
Думала богатенький!
Оказался он скотиной
И притом рогатенькой.
Женька: Ты спасла наше Щастье.
Сенька(тихо): А ты радуйся, что я добрая такая, и помалкивай. Поняла?
(все дети смотрят на Женьку, ожидая рассказа, она думает и оглядывается на Сеньку, потом не выдерживает)
Женька(Набрав воздуха в легкие): Вышли мы с Щастьем погулять, ну, пошли к арке, тут к нам шпана как прилипнет и давай мне грозить, что убьют собаку.
Сенька: У страха глаза велики!
Маруся: Еж, лежи уж там! И молчи ради бога. Или пой!
Женька: Один зажигалку достал и хотел поджечь ему хвост. Я вырвалась и побежала к Щастью, а он скулит и боится. Ну, они и решили, раз его не даю, с меня начать…
(приходят Василиска с Ариной с медикаментами, слушая Женьку, лечат Сеньку)
Женька: Сначала куртку мою подпалили, а потом ржать начали. Один меня ногой пнул, потом все начали колошматить по мне, а тут слышу Еж… Кинулась на них, да еще с криком таким. Кажется, с палкой какой-то…
Сенька(усмехаясь): Как пить дать с палкой. Дрын вот такущий!
Женька: Я лежу, рыдаю, вдруг слышу, так тихо-тихо стало. Открываю глаза, а возле меня Еж сидит и улыбается. Вся в крови… Вот я к вам и прибежала.
Василиска(Сеньке): Ты у нас герой прямо!
Сенька(улыбаясь): Да пошли вы. Моя бы воля, я бы вообще не остановилась…
Маруся: Но остановилась ведь! Зачем?
Сенька: Ну-у-у…
Маруся: Тебя кто-то просил или заставлял?
Сенька: (обиженно) А ты чё орешь? Сама что ли не остановилась бы?
Маруся(подходит к Сеньке): Я-то остановилась, да тебе-то что? (с насмешкой) Я у тебя в авторитетах что ли?
(тишина)
Сенька: А что если так? (отворачивается, громко)
Девки бегали по льду,
Простудили ерунду.
А без этой ерунды -
И ни туды, и ни сюды.
Маруся(положив руку на плечо): Сень…Еж! А ты ведь одна из нас…
Сенька: А ты че думала?
Маруся: Что ты нас всех ненавидишь.
Сенька(тепло): А ненавижу! Вот здесь вы у меня сидите! (показывает на горло)
Маруся(берет ее пошрарябанное опухшее запястье, тихо): Нет, вот здесь (прикладывает к сердцу).
Сцена 8
Утро. Маруся сидит на окне. Входит Женя.
Женя: Не занята?
Маруся: Нет. Ты что-то грустная…
Женя(улыбается): Да нет. Да нет…
Маруся: Ушастого не нашли…
Женя (тихо): Меня ведь тоже могли не найти…
Маруся: Да ты, вроде, и не убегала никуда.
Женя: Мне все рассказали.
Маруся: Что именно?
Женя: Про меня… Про то, как меня мама выбросила в мусорник при рождении. И не ври мне! Не ври, своей добротой ты лучше не сделаешь!
Маруся: Ну…
Женя: Значит, правда. Мама подумала, что я…
(Маруся локтем цепляет лист бумаги, он падает на пол)
Женя:…как этот жалкий клочок бумаги, который можно выбросить в мусорник. Я же тогда совсем младенцем была… Интересно, она положила меня в пакет или прямо так…
Маруся: Перестань сейчас же! Хочешь себя жалеть, уходи!
Женя: И ты туда же? Защищаешь ее?
Маруся: Повторять не буду. Где дверь знаешь!
(Женя собирается уходить)
Маруся: Как же меня это раздражает! Ты здоровая, сильная, красивая девочка! Ты просто живешь и уже это должно быть счастьем. Тебя выбросили – вот горе-то! Горе было бы, если бы и умерла там, в своем пакете! Но, так уж устроена жизнь: одно отбирают, другое дают. Тебя нашли и тебе дали жизнь. Тебе дали шанс любить, выбирать профессию и делать то, что ты хочешь. Тебе дали шанс не делать так, как твоя мать…
Женя (шмыгая носом, улыбается): Значит, ты все же за меня?
Маруся: За тебя, милая. За тебя! Но постарайся не быть эгоисткой. Пойми, что твоей матери сейчас гораздо хуже, чем тебе.
Женя: Чем это ей хуже?
Маруся: А ты бы смогла так?
Женя: Нет конечно!
Маруся: Почему? Потому что это плохо? Потому что матери так не поступают?
Женя: Вот именно!
Маруся: А если поступают, то, поверь, они мучаются всю жизнь. И муки их – это не тоска какая-то. Это вечный страх. Во сне, на улице, дома. Она не может улыбаться, потому что ненавидит себя. Ее мысли постоянно возвращаются к тому, что она сотворила. Ее целует мужчина, а она седеет от страха: вдруг он узнает о том, что она сделала. Она боится намеков и сбегает от детского плача, потому что помнит твой. И помнит, как последний день, который она жила на этой земле. Потому что теперь ее жизнь разделилась на жизнь и проклятие. Женя, ты сама представляешь, как живой человек может мучиться после такого?
Женя (не оборачиваясь, в дверях): Твои слова, может, и верны. Они конечно верны! Но я не могу воскликнуть: «Господи! Как ты права! Она же бедная и несчастная!», потому что я все еще ненавижу ее. Я могу простить ее на словах сейчас. Но чтобы простить ее там… нужно гораздо больше времени.
Маруся: Сегодня Щастье со мной всю ночь спал… Такой мелкий, а храпит, как паровоз. Смотри, вымахает скоро, будет размером с дом наш.
Женя: Не, Мань, он миниатюрный.
Маруся: Знаю я таких миниатюрных… Хотя, Щастья много не бывает.
Сцена 9
Маруся(ходит из угла в угол): Бог знает что такое, а не дом!
Вероника: У нас батарея опять плачет.
Маруся: Опять двадцать пять, Плакса! Сколько тебе раз твердить, что батареи не плачут, а протекают.
Маруся: Гуле-е-е-е-на!
(прибегает Гулена, испуганная)
Полина: Ты чего, Мань…
Маруся: Ты здесь? Хорошо…
Полина: Почему хорошо?
Маруся(мечется из угла в угол): Хорошо, Гулена, просто хорошо.
Поля: Что случилось, Мань?
Маруся: Не ходи сегодня никуда.
Поля: Но…
Маруся: Никуда ты не пойдешь! И все!
(вбегает Славка)
Славка: Маруся, слушай…
Маруся(кидается к Славке, обнимает его): Пришел. Очень хорошо!
Славка: Спятила совсем что ли? (видит, что никто не смеется) Ребят, а что вы тут словно хороните кого?
Маруся: Что-то голова болит у меня. Славка, проверь дверь!
Славка: Так не все пришли еще!
Маруся: Все равно проверь!
Славка(уходит): Хорошо!
Маруся: Проверишь и сюда иди. Мигом… (нервно) Где остальные?
Поля: Кот и Еж пошли проветриться.
Маруся: Когда?
Поля: Часа два назад.
Маруся: Не вернуться, пойдем вместе за ними.
(все сидят притихшие, смотрят, как Маруся места себе не находит, входит Славка и тихо пристраивается около Поли. Громкий и сильный стук в дверь. Ребята, которые приняли волнение Маруси, пугаются. Стук повторяется, сильный и тревожный)
Славка: Мань, я открою!
Маруся: Назад! Я сама… (Медленно подходит к двери, стук повторяется, она дрожащим волевым голосом спрашивает) Кто?
Сенька: Бу-у-у-у!
Маруся(нервничая): Кто там?
Сенька: Да мы, мы! Чё не смешно ни капли?
Маруся(открывает дверь): Быстро заходите! (выглядывает за дверь, закрывает ее на все замки)
Сенька: Hаша Таня громко плачет -
Довыпендривалась значит.
Маруся: Еж! За-мол-чи ты со своими песенками! Замолчи, слышишь? Сядь там и сиди!
Сенька: А чё тут за траур такой?
Поля: Еж, сейчас не лучшее время для шуток. Видишь, она нервничает.
Катька(подходит к Марусе, смотрящей в окно, кладей ей руку на плечо): Ма-а-а-ань, ты чего это разволновалась?
Маруся: Я просто рада, что вы дома… Очень рада!
Сенька(посерьезнев, тихо Катьке): Кот, иди сюда садись…
Маруся: Остались двое… Пятно и Шрам.
Сенька: Что сидим, как идиоты?
Маруся: Ты спешишь куда-то?
Славка: Нет, просто тут нервы какие-то. Никто не веселится и не обзывает никого. Ребят, что с вами? Жизнь хороша, хоть холодна и голодна. Еж, забацай частушечку что ли!
Сенька: Частушечку, говоришь? Как-то душа не лежит.
Поля: Мань, а почему двое-то?
Маруся: Ушастый умер.
(молчание, все смотрят сначала на Марусю, стоящую к ним спиной, а потом на пол).
Вероника: Вот батарея и плакала…
Маруся: Холод, проверь дверь!
Славка: Но ты уже проверяла!
Маруся: А ты еще раз проверь…
(молчание)
Поля: Когда?
Маруся: Сегодня. Под мостом лежал. Места живого на нем не было.
Женька: И за что его?
Маруся: За все хорошее.
Женька: И что он кому сделать мог?
Маруся: А ему и не обязательно было что-то делать! Он просто был. Этого достаточно.
Женька: Мне его жаль. Будет не хватать тебя, Ушастый!
Сенька: Да, придурок маленький… будет тебя не хватать.
Вероника: А я сегодня и видела… Двое их было. Белые такие… Скоро и мой черед (кашляет).
Маруся: Господи, да что же ты! Плакса, это всего лишь кашель. Пройдет.
(стук в дверь, Маруся идет открывать)
Маруся: Кто?
Василиска(низким голосом): Я, смертушка твоя! (заливается смехом) Пятно это, кому ж еще в ночи бродить?
(Маруся молча открывает)
Василиска: Вы чё здесь все? Собрание какое?
Маруся: Где Шрам?
Василиска: А я почем знаю! Она не со мной была…(стягивает куртку, хочет уходить)
Маруся: Сегодня сядь с нами. Сегодня мы вместе будем. Поняла?
Василиска: Ну, чё, братцы. Сегодня Ушастого нашли?
Сенька: Нашли.
Василиска: И где же ошивался, леший?
Сенька: В канаве сточной под мостом.
Василиска: Что?
Сенька: Что слышала.
Василиска(оглядывается): Вы чё, ребят. Не смешно…
Женька: Да… Совсем не смешно.
Василиска(садится на пол): Будет не хватать тебя, Ушастый!
(Арина в дверях)
Арина: Помните, как мы всем смеялись над его лопоухостью, а он еще краснел так, до самых ушей, обижался.
Маруся: Я помню, когда я упала и вывихнула ногу, он меня на руках домой хотел донести. Сам мелкий, еле ходит и туда же. Он не смог меня поднять и разрыдался. От того, что мне больно, а он помочь не может.
Славка: А мне все время одежду свою предлагал. Я никогда не брал, потому что видел, что от души предлагает.
Сенька: Вот вы как заговорили. Как же мы без Ушастого? (плачет)
(дети кидаются к Сеньке, начинают ее утешать)
Катька: Еж, ну чего ты…
Сенька: Да жалко его… И нас жалко. Нам нужно вместе быть. Держаться друг за друга. Кто у нас есть, кроме нашей семьи вот этой?
Плакса: У меня мама есть!
(все улыбаются)
Плакса: Но вы тоже хорошие…
Сцена 10
Маруся: Тогда мы что-то поняли. Похоронив Ушастого. Мы вдруг сразу стали какие-то большие и серьезные. Еж больше никогда не пела частушки, а Холод подошел ко мне и…
Славка: Мань, а я решил, Мань! Ты теперь можешь мной гордиться. Я больше не буду воровать!
Маруся: И в какой части предложения нужно искать подвох?
Славка(обиженно): Сказано тебе: завязал я.
(Поворачивается, хочет уходить, но жмется в дверях)
Маруся: Чего еще?
Славка: Да нет, ничего…
Маруся: Иди сюда… (показывает на подоконник) Садись и говори.
Славка: Был на площади, а там Толик, как возьмет и скажет, что Ушастый умер, потому что все мы проклятые. Что родители от нас отказались, жизнь от нас отказалась и…Бог от нас отказался. Я разбежался и двинул ему. Ну, в общем, заварушка получилась… Мимо тип один проходил и разнял нас. Толик убежал. Ну этот и стал расспрашивать меня, что я драться полез. Не, я бы не сказал, но тут что-то так и потянуло… Он сказал, что помочь мне может. Он это…в газете работает.
Маруся: Холод ты головой думаешь?
Славка: Нет! Нет, Маруся! Он не такой… И не спорь. Он меня даже до дома подбросил и дал вот что…(протягивает деньги)
Маруся: Не нравится мне это… Ох как не нравится.
Славка: Мань, будь спок!
Маруся: Чего бы ему деньги тебе давать, сам подумай?
Славка(чешет голову): Ну, чтобы убедить, что не все отказались…
Маруся: Холод, ты еще такой маленький…
Славка: Чего?!? Да я мужик! Самый натуральный…
Маруся: Хорошо, Холод. Ты – натуральный мужик. Именно поэтому ты должен понимать, что человек, работающий в газете представляет для нас опасность. А по поводу Толика…
Славка: Эх ты, да знаю я все! А мне все равно. Даже если и отказались от нас – что с того. Кто мог бы ручаться, что в семье какой-то дурацкой было бы лучше? И чего это Богу от нас отказываться? На то, что умер Ушастый, значит, было его желание. Может, там он ему нужнее… Мань, а ты боишься умереть?
Маруся: Рано или поздно умирают все.
Славка: А мне все не интересны. Ты боишься?
Маруся: А чего бояться-то?
Славка: Ну, всяких мерзостей… Я один раз, когда шарф стащил, мне вслед крикнули: «Гнить тебе в аду».
Маруся: Бояться нужно не того, что будет потом. Бояться нужно не сделать что-то сейчас.
Славка: Я буду людям помогать! Защищать бездомных и …детей брошенных.
Маруся: Да ты и сам брошенный ребенок, Холод.
Славка: Я могу быть хорошим…
Маруся(улыбается): Может, начнешь быть хорошим прямо сейчас? Вон…полы бы подмел, да помыл.
Славка: Не, Мань… Обязательно, только…как-нить в следующий раз! Я ухожу.
Маруся: А ну стоп. Куда идешь, Холод?
Славка: На юг, там совсем люди от жары запарились, холодов жажду-у-у-т…
Маруся: Ты мне тут не шути.
Славка(вздыхает, виновато, тихо): Он берет с собой… на задание.
Маруся: Холод… Ушастого больше нет. Ты знаешь, что эти люди гонятся за наживой, им на тебя наплевать!
Славка: Мань, ты всех под одну гребенку, да?
Маруся: А что если и так?
Славка: Если так, то тебе лечиться нужно. Притом срочно. Я ушел, буду, как освобожусь.
(уходит)
Маруся: Ох и не нравится мне это все…
(входит Журналист со Славкой)
Славка(в дверях): Тут с тобой познакомиться хотят.
Маруся(сжимает кулаки, отходит к стене): Слушаю вас.
Славка: Мань, ты чего?
Маруся: Выйди, Холод, сами разберемся. Не маленькие.
(Славка нехотя выходит)
Журналист: День добрый. Слава сказал мне, что вы не хотели его отпускать со мной…
Маруся: И сейчас не хочу.
Журналист: Может, вы его не правильно поняли, я ему ничего плохого не сделаю, я ведь в газете работаю.
Маруся: Именно поэтому.
Журналист: Послушайте, сколько вам лет?
Маруся: Мы столько натерпелись, что сами теперь ровня старшим.
Журналист: Сколько вас здесь?
Маруся: Сколько есть.
Журналист: А на что вы существуете?
Маруся: Сама удивляюсь!
Журналист: Слава сказал, что у вас ребенок пропал. Ушастый кажется.
Маруся: Точно!
Журналист: Он сбежал?
Маруся: Его убили.
Журналист: Убили? Кто?
Маруся: Выискивать убийц, кажется, работа милиции.
Журналист: И что, еще не нашли?
Маруся: Не поверите, еще не искали. И искать не будут. Мне еще с год назад ясно дали понять, что у вас там решают дела сугубо нормальных людей! Знаете, а вы непременно напишите о нашем «загадочном месте». А что? С вашей подачи за нами приедут и всех распихают по разным местам. Вам заплатят, вы не беспокойтесь! Может, еще грамоту какую выдадут: «за борьбу с беспризорностью!». Вот здорово-то будет! Может, вы еще нас сфотографируете? А то большой материал без фотографии – не хорошо как-то.
Журналист: Мне ясны ваши опасения.
Маруся: А чего тут не ясного? Боюсь, что еще будут дети убитые. Или несчастные. Думаете, им в приютах лучше? Лучше, чем здесь? Нет! Там они никому не нужны. А заполняют их, потому что так надо. В бумажках так записано. Взять ответственность на себя и заняться ими с душой, по-человечески – это ох как трудно. Легче просто «не замечать».
Журналист: Послушайте… Я хочу помочь Славе.
Маруся: Если вы говорите правду, тогда уходите.
(Маруся отворачивается, уходит к окну, Журналист хочет уходить, потом вдруг подходит к Марусе, тихо)
Журналист: Девять лет назад я потерял отца. Его убили просто так, когда он вышел ночью за лампочкой. Мама жаловалась, что он уже две недели не может сделать свет в прихожей. Он взял тысячу рублей, меньше денег не было, и погиб из-за этой тысячи… Из-за тысячи рублей! Я бы дал его убийце 10 и 100 тысяч, только бы папа остался жив. Только бы дошел и прикрутил ту лампочку…
Маруся(поворачивается): Зачем вы мне это говорите?
Журналист: Я не хочу его отрывать от вас. И сдавать его никуда не хочу. Я просто хочу помочь. Понимаю, что вы тут им, как мама, хотя сами еще не выросли. Но мальчику важен мужской пример. Я научу его бороться, я покажу ему своих собак, они у меня лохматые и умные, расскажу ему о своей профессии и, возможно, она ему понравится.
Славка(вываливается из-за двери): Она мне уже нравится!
(Маруся и Журналист улыбаются)
Маруся: Время обеда. Если не брезгуете, можете остаться.
(Журналист отдает честь, Славка повторяет за ним, улыбаются. Заходит Гулена)
Гулена: Это еще что такое?
Славка: Это друг мой, Гулена.
Журналист: Александр (протягивает руку)
Гулена(презрительно на нее смотрит): Не могу сказать, что я очень рада.
Славка: Пойду на кухне помогу.
(уходит)
Гулена: Вы кто будете?
Журналист: Я в газете работаю.
Гулена: Все ясно. Сколько вам за материал предложили?
Журналист: Я не…
Гулена: Это перед ними вы можете строить кого угодно. Сколько?
(молчание)
Журналист: А вы кто будете?
Гулена: Я Полина.
Журналист: Мне показалось, вас Гуленой назвали.
Гулена: Вам показалось.
Журналист: Я хочу Славе помочь. Знаете, он мальчуган хороший. Его еще спасти можно.
Гулена: От таких, как мы?
Журналист: От смещения системы ценностей. Я, знаете ли, верю в самое лучшее, что есть в человеке. Предположим, посадили человека в тюрьму за совершенное преступление. Общество автоматически от него отвернулось, он сразу стал плохим, ведь так? И шанса на то, чтобы одуматься, вернуться к обычной жизни, у него как бы и нет. А если он жаждет стать хорошим? Неужели человека нельзя простить?
Гулена: А вы смогли бы простить все, что угодно?
Журналист: Да.
Гулена: А переночевать отсидевшего лет 20 пустили бы?
Журналист: Пустил бы. Я уверен, что человек имеет право на второй шанс.
Гулена: Всегда?
Журналист: Да.
(входит Сенька)
Сенька: А вас как сюда занесло, милок?
Гулена: А это новый друг Холода. Старые ему наскучили уже.
Журналист: Александр (протягивает руку).
Сенька(хлопает ему по плечу): У нас так не принято. Друг, говорите? Вы знаете, что звание друга можно получить только тогда, когда шкуру чью-то спасешь или чем-то поможешь человеку?
Журналист: Я готов.
Сенька: И откуда такие готовые берутся?
Журналист: Я работаю в газете.
Сенька: Так и знала! Чуяло мое сердце, что-то с гнильцой в вас есть. За сколько нас продавать будете?
Журналист: Я не буду писать материал. Сейчас решил. Знаете ли, я больше человек, чем журналист. Думаете, только среди журналистов плохие люди есть? Журналисты – продаются, милиционеры плохо работают и тоже продаются, врачи берут взятки, судьи берут взятки, артисты пьют, звезды употребляют наркотики, так что ж теперь, всех профессиями мерить?
Сенька: Говорливый друг какой! Нет, нет, валяйте! Мы слушаем.
Журналист: Я думаю, тут на человека смотреть нужно. Или ты продаешь или нет. Или приносишь обществу пользу или нет. И профессия тут не при чем.
Сенька: Гулена, слышала? Профессия здесь не при чем: или ты продаешься или нет.
Гулена: Молчи, Еж. Он чужой, ему знать не обязательно.
Сенька: Тоже верно. (Журналисту) А вы какую пользу приносите?
Журналист: Раньше журналисты могли помогать людям: изобличать пороки, наказывать взяточников. К нашему мнению прислушивались. Нас звали, если что не так было. Не милицию, не судей, а журналистов. Знали, что поможем.
Сенька: И че?
Журналист: Потом борцов за свободу и справедливость истреблять стали. Кому захочется, чтобы о твоих темных делишках все знали? Многие замолкли, некоторые из них навсегда. Сейчас так и живем: кто-то о чем-то говорит, пытается открыть кому-то глаза, а потом ходит и оглядывается, шорохов пугается. А кто-то сочиняет передовицы про звезд или пишет о том, в каком прекрасном мире мы живем.
Сенька: А вы что пишете?
Журналист: Я? (молчание) Я не знаю.
Гулена: О нас писать хотели?
Журналист: Хотел. Приходил под ваш дом часто, следил за вами. Материал собирал.
Сенька: Точно говорю – с гнильцой вы!
Журналист: Хотел написать такой душещипательный материал, чтобы люди очнулись и обратили внимание на тех, кому плохо.
Гулена: Плохо материал собирали. Нам хорошо.
Сенька: А когда вы эту ерундовину жалостливую напишите, нам только хуже станет.
Журналист: Я не буду ничего писать, я же сказал.
Сенька: А я вот написала бы им, как хорошо мы живем! Чтобы не жалели нас! И не забирали никуда. Всю правду бы про приюты написала бы.
Журналист: Так напишите…
(входит Славка с Марусей, за ними остальные дети)
Славка: Так она же писать не умеет!
Сенька: Не твоя это забота!
Журналист: Я могу научить…
Сенька: А вам зачем это?
Гулена: У него теория есть о том, что все люди добрые. И каждому нужно помогать, давать второй шанс.
Маруся: А ты, Поля, не смейся. Хорошая теория.
Гулена: В теории все теории хорошие.
Сенька: Я хочу научиться, чтоб меня… Хочу!
Журналист: Отлично, тогда начнем прямо с завтрашнего дня.
Маруся: Вы завтра придете?
Славка: Эй, так не честно! Вы мне помогать хотели кажется, а не ей!
Журналист: С тобой мы утром идем на задание, а вечером, когда отводить тебя буду, с ней и позанимаемся.
Сенька(вытирает руку, протягивает ее): Я Сенька. Все зовут меня Ежом.
Журналист: Очень приятно.
Сцена 11
Вечер. Гулена выходит из комнаты не накрашенная практически, в скромном халатике, с распущенными волосами.
Сенька: О Боже, кто ты? Я тебя не знаю.
Гулена(улыбается): Да перестань ты, тоже мне. Слушай, я тебя попросить хотела. Когда он придет, не называй меня Гуленой. И не говори ему обо всем этом, ладно?
Сенька: Ноль проблем! А что такое?
Гулена: Ну, газетчик он, сама понимаешь.
Сенька: А я верю, как будто он неплохой даже.
Гулена: Короче, договорились, да?
Сенька: О кей.
(входит Плакса, кашляет)
Плакса: Ежик, твоя очередь…
Сенька: Эх, что за жизнь такая! Ненавижу понедельники! И зачем вообще писать какой-то график дежурств, зачем вообще убирать в доме?
(уходит)
Гулена: Вероника, иди ко мне.
Плакса: Зачем?
Гулена: Иди сюда, говорю, будешь еще у меня спрашивать!
(Плакса садится рядом с Гуленой)
Гулена: Кашляешь все ходишь. Купила тебе сироп. Долго думала, какой взять – малиновый или банановый. Не знаю же, что ты любишь.
Плакса: Я люблю бананы.
Гулена: Так и знала, что все напутаю! Купила малиновый.
Плакса: Я не ела малину.
Гулена: На вот, выпей ложечку. Вкусно?
Плакса(улыбается): Да.
Гулена: Еще не все… Я тут тебе… носочки отыскала теплые. Размера твоего не знаю, по ладони своей мерила.
Плакса: Значит, я не умру?
Гулена: Ну конечно нет! Это же просто кашель.
Плакса: Я думала, что ты злая.
Гулена: Ну да, я злая.
Плакса: Нет, ты добрая, как мама…
Гулена: Ну, я пойду…
Плакса: Куда?
Гулена: Не знаю, на кухню.
Плакса: Пойдем со мной, у нас крошки остались надо птицам покрошить? Им там холодно, бедняжечкам. (тянет за рукав) Пойдем.
(Гулена садится на присядки, поправляет волосы Плаксе)
Плакса(улыбается): У тебя рука больше моей! (меряют ладони) Ну пошли же!
(уходят)
Сцена 12
Маруся: Тихо вы, а то проснется, услышит. Кто знает, что с Гуленой творится? Какая-то сама не своя ходит.
Васька: И по вечерам больше никуда не выходит. А я и рада! Давно пора.
Плакса: Она хорошая!
Маруся: Да хорошая, хорошая. Может, заболела она?
Сенька: Может, случилось чего у нее? Тихая такая стала. Когда мы занимаемся с Сашей, придет, в уголочке сядет и слушает. А как мы поворачивается, говорит: «Не буду мешать…» и уходит.
Арина: Мне сегодня помочь предложила еду приготовить. Она, оказывается, хорошо готовит. Меня научить обещала…
Плакса: Она хорошая!
Сенька: Да хорошая, сказали тебе уже. Может, ты, Плакса, спросишь у нее, что случилось?
Плакса: А что я ей скажу?
Маруся: Вот и я не знаю, что ей говорить.
Славка: Вот вы суматошные, а? Если что надо, Гулена сама придет. У нее кроме нас никого нет.
Маруся: Ты своим пофигизмом меня добиваешь просто! Может, человек стесняется о чем-то говорить.
Славка: Мне Саша тоже сказал, что у нас Гулена – девушка какая-то очень стеснительная.
Маруся: Чего это ты с ним про нее заговорил?
Славка: Он сам первый начал.
Маруся: То, что она не ходит туда больше – это меня радует. Вот только какая-то она очень странная… Ладно, ложитесь спать. За Гуленой присматривайте, не нравится мне это все.
Сцена 13
Сенька сидит с книгой в руке, вглядывается в буквы.
Журналист: Ты читай этот отрывочек внимательно, потом будешь мне рассказывать, как поняла его.
Сенька: Уф, какой вы злодей, однако!
Журналист: Давай-давай, а то переписывать еще заставлю… Сенька, а как у вас тут дела?
Сенька(не отрываясь от книги): Хорошо.
Журналист: Как Маруся поживает?
Сенька: Нормально.
Журналист: С Вероникой тоже все в порядке?
Сенька: Ну да!
Журналист: Угу... Ну, а как Полина поживает?
Сенька(отрывается от книги): А вот она очень странно поживает!
Журналист: Вот как?
Сенька: Да. Она совсем переменилась. И больше никуда не ходит по вечерам… Ой блин!
Журналист: Ты чего?
Сенька: Ну, э-э-э-э, она раньше ходила по вечерам… в библиотеку! Книги читала, а сейчас – все! (кивает утвердительно) Завязала с этим делом.
Журналист: Ты волнуешься, что она перестала читать?
Сенька: Не совсем. Мы просто волнуемся, что она так изменилась.
(заходит Гулена, Сенька сразу начинает усиленно читать)
Гулена: Я немного посижу с вами?
Журналист(роняя ручку и тетрадь): Д-да, конечно.
Гулена(хочет помочь собрать листы): Я помогу!
Журналист: Не надо, что вы!
(собирают вместе, поглядывая друг на друга)
Журналист: Поля, постойте! Мне Сенька сказала, что вы раньше часто ходили по вечерам…
Гулена(бледнея): Как ты могла, мы же договорились!
Журналист:…в библиотеку. Вы стыдитесь того, что любите читать?
Гулена(нервно смеется): Ах это…
Журналист: Хотите, я буду приносить вам книги?
Гулена: Нет, не хочу!
(пристально смотрит на него и выходит из комнаты)
Сенька: Я же сказала, странная она какая-то.
(Журналист идет за Гуленой)
Журналист: Полина, если я вас чем-то обидел…
Гулена: Да оставьте эти свои любезности! И меня тоже… оставьте.
Журналист: Подождите! Вы плачете?
Гулена: А вам какое дело?
Журналист: Полина!
(обнимает ее)
Гулена: Пустите меня. Вы же ничего не знаете!
Журналист: А это и не важно. Поля… Родная моя, это не важно.
(прибегает Плакса, обнимает двоих)
Плакса: Вы тоже любите мою Гулену?
(смеются)
Сцена 14
Славка(кричит, вцепившись в ее одежду): Мань! Мы ничего-ничего не могли сделать… Он пытался, слышишь! Но было уже поздно. Уже отправили в типографию! Сверстали! Он не виноват… Он давно делал записи, а потом просто забыл блокнот на столе! Это все они!
Маруся: Холод, успокойся.
Славка: Он хороший!
Маруся: Не водись с ним больше, Холод. Хочешь – иди перчатки воруй, только к ним не ходи.
Славка: Нет!
Маруся: Холод, ты должен меня слушаться…
Славка: Он ничего не сделал!
Маруся: Пока не сделал. Хотя я сильно сомневаюсь. Обезвредил тебя и Сеньку, самых колючих! Он не к вам приходил, он копил материал для своей статейки! Скажи, большая статья вышла?
Славка: Большая. На первой странице фотография дома. И адрес видно.
Маруся: Собери всех.
(Славка уходит)
Гулена(заходит в комнату): Я не собираюсь в этом участвовать!
Маруся: Гулена, мы уезжаем. Срочно.
Гулена: Почему?
Маруся: Долго объяснять.
Гулена: Я остаюсь.
Маруся: Из-за него?
Гулена: О чем ты?
(вбегает Плакса, обнимает Гулену)
Плакса: Мы остаемся.
Маруся: В известной нам газете под подписью известного нам всем человека вышла статья. Огромная статья, надо отдать должное. О нас… Ах, да! Первая полоса содержит фото нашего дома, с адресом.
Гулена: Это не он!
Маруся: Конечно не он, это кто-то другой. Кто-то, кто приходил к нам почти каждый день, кто узнал нас, как облупленных. Дай подумать, кто бы это мог быть?
Гулена: Нет, нет, нет…
Плакса: Не плачь, Поля. И без него проживем.
Гулена: Я больше не хожу туда, я скопила достаточно денег, чтобы мы жили.
Маруся: Я знаю. Мы все знаем.
Гулена: Когда они придут?
Маруся: Скоро…
(вбегает Славка)
Славка: Не дрейфь, Гулена. Прорвемся!
Маруся: Остальные где?
(входят Сенька и Катька)
Сенька: Хочешь, я скажу?
Маруся(испуганно): Что стряслось?
Сенька: Это чучело-мяучело уже месяц работает, вот, деньги принесла, прикиньте!
Маруся: Где работаешь?
Сенька: Афиши наш кот ученый клеит! А я-то думаю, что каждый вечер руки-то липкие?
Катька: Мань, прости. Сюрприз хотела сделать… Думала, обрадуетесь.
Маруся(подходит, обнимает Катьку): Молодец, правильно думала.
Сенька: Ей за хорошую работу билеты в цирк дали! На всех…
Плакса: А про нас в газете написали!
Сенька: Этот что ли? (Маруся кивает) Я же говорила – с гнильцой он!
Маруся: Еж, хватит уже. (смотрит на Гулену)Ее пожалей.
Катька: Мань, я тут сказать забыла… Женька ушла.
Маруся: Куда ушла?
Катька: Не знаю, Щастье оставила и ушла. Сказала, вернется богатая и счастливая и нам всем поможет.
Маруся: Никакая не семья мы. Из семьи просто так не уходят.
Сенька: Да вернется ваша Женька. На ноги встанет и вернется. Она же все грезила о приюте для собак. Я говорила с ней недавно. Сказала, что покинет нас на время, а там… Придет точно!
Маруся: Так не делается!
Маруся: Значит так, голосуем: кто за то, чтобы сейчас выйти из дома и больше никогда не приходить сюда?
Славка: Это типа новый дом у нас будет?
Маруся: Ладно, спрошу по-другому. Кто за то, чтобы больше не быть семьей?
Славка: Мы не будем пока голосовать… Еще Пятно не пришла.
(входит Пятно, вся запыхавшаяся, радостная, щеки нарумянены, глаза подкрашены, прическа сделана)
Славка: Йоперный театр…
Василиска: Здравствуйте, дамы и господа!
Сенька: Дам и господ искать в другом месте. Тут одни оборванцы (смеется, видит, что никому не смешно, затихает). Но и о них пишут в газетах!
Маруся: Голосуем за то, чтобы перестать быть семьей. Кто «за»?
(Маруся поднимает руку, обводит взглядом всех окружающих. Сенька вызывающе смотрит на Марусю, Славка положил руки в карманы, Гулена водит пальцем по стене, а Катька смотрит в окно)
Василиска: Мань, все против.
Маруся: Я «за».
Василиска: Это не в счет.
Маруся: Почему?
Василиска: Против себя не голосуют.
Маруся: И кто же тебе это сказал-то?
Василиска: Я сказала. Этого мало?
(тишина)
Василиска: Сядь, Мань, отдышись, успокойся. Значит так, придурки. Взяли себя в руки, особенно ты, Маруся. Мы семья и от этого никуда не денешься. Ближе и роднее у нас никого нет. Если никто нам помогать не будет – помощи просить не станем, сами выберемся. Или мы сейчас раз и навсегда решаем быть вместе или ухожу я от вас.
Сенька: Во, идиоты. Обсуждаем то, что уже триста лет как ясно.
Маруся: Тогда уходить надо.
Славка(поеживается): Там холодно.
Сенька: Холод холода боится.
Славка: А пойдемте к…
Маруся: Молчи, Холод. Ты к нему больше не пойдешь.
(фонарики появляются на полу, лай собак, стук в дверь)
Маруся(шепотом): Холод, дверь закрыл?
Славка: Не помню.
Сенька: Я закрыла.
Гулена: Нас всех убьют?
Маруся: Молчи, Гулена.
Сенька: Хотите, песенку спою для поддержания духа?
Маруся(улыбается нервно): Сума сошла? Что-то колени дрожат…
Славка: Шорох какой-то на первом этаже кажись.
Гулена: Шаги чьи-то.
Маруся: Идите ко мне.
(дети собираются с левого краю комнаты)
Катька: Стра-а-а-а-шно. Нас убьют, да?
Маруся: Не знаю.
Гулена: А кто знает?
Маруся: Бог, наверное, знает.
Сенька: Знает, но молчит.
Славка: Бог, не молчи, а?
Маруся: Тише, Еж, тише.
Катька: Сердце сейчас остановится, шаги чьи-то повсюду и голоса.
Маруся: Господи, пожалуйста…
Сенька: Он тебя не слышит!
Василиска: Он глухой от рождения.
Славка: Молчите, придурки. Все он слышит.
Катька: Что-то внизу разбилось.
Славка: Так, бабы. Встали и за мной.
Маруся: Куда?
Славка: Куда-нибудь. Не сидеть же на месте и не ждать пулю в лоб.
(молчание)
Славка: Кто со мной?
(молчание)
Гулена: Слышу, дверь почти выломали.
Славка: Нет, не верю, что Он глухой, иначе не быть мне Холодом!
(в комнату на цыпочках входит Журналист, все вскрикивают, Славка кидается к нему)
Славка: Пришел!
Маруся: Отойди от него. Здесь уместнее слово: привел.
Журналист: Значит так, детки. Тихо гуськом за мной, если шкура дорога. Потом все объясню.
Василиска: В камеру? Сейчас, только тапочки сниму!
Славка: Вы чё, пойдемте! Он за нами пришел. А я знал, знал, что придет.
Маруся: Кто сделает шаг, тот мне больше не семья.
(дети вздыхают, садятся на место)
Журналист: Я забыл блокнот на столе! Они все без моего ведома, поймите! Как я мог вас выдать, подумайте?
Гулена: Я сначала тоже задавала себе этот вопрос. Снова и снова…
Журналист: Поля, ну ты же мне веришь?
Гулена: Если бы речь шла обо мне –одно дело. Тут простить можно. Но… ты же их предал!
Журналист: Я никого не предавал… (садится на пол) Ну, ладно!
Маруся: Дружков своих ждете?
Журналист: А вот сейчас придут они и узнаете, какие они мне дружки.
Славка: Мань, ты сейчас же встанешь с пола…Ой! Дверь с петель сняли. Осталось 3 этажа и до нас доберутся. А там…
Журналист: На каждого из вас заведено дело. Старшим припишут Ушастого, остальным еще чего-нибудь.
Славка: Но мы не…
Журналист: Потому я и пришел, что вы не…
Славка: Мань, кончай упрямиться, не смешно. Саш, пойдем.
(стоят на пороге)
Славка: Кто с нами?
Журналист: Да быстрее же вы! Слушай, Мань, ну на…(протягивает пистолет)
Славка: Ух ты!
Маруся: Зачем?
Милиционер: Если вас сдам – пристрели.
Маруся: Идет! (Гулена теряет сознание) Гулена…Что с тобой?
Журналист: Обморок. Я возьму ее. Быстрее, туда!
(выходят на улицу, за угол)
Маруся: Арина? Что ты здесь делаешь?
Арина: Хотела домой идти, потом вспомнила, что одеяло нужно забрать и вот – собираю его.
Журналист: Положите Полю на него. Переждем здесь.
Маруся: Помнится, у кого-то теория была про то, что все надо прощать и давать человеку второй шанс.
Журналист: Я не писал ничего. Они взяли старые заметки и раздули их до вселенской катастрофы. Я уже написал заявление.
Плакса: Когда Поля очнется?
Маруся: Скоро… По поводу Полины. Я благодарна вам, что вы все понимаете.
Журналист: Вы о чем?
Маруся: О ее прошлом. Мне кажется, что благодаря вам она это все и бросила. Заразилась вашей теорией.
Журналист: Бросила что?
Славка: С мужиками она водилась, чтобы нам деньги достать.
Журналист: О чем вы?
Славка: Понимаешь, ты помог ей очень. Не зря я тебя привел.
Журналист: Подождите, Полина… Полина была…(встает с одеяла)
Маруся: Ты не знал?
Сенька: Она просила не говорить.
Славка: Она же знала, что это хороший человек. Тут можно ничего не боятся. Полина взяла тот самый второй шанс, который ты ей дал. Преобразилась вся. Дай пожму руку (протягивает руку)
Журналист(смотрит на руку, убирает свою в карман): Вы не понимаете…Это совсем другое…Это ужасно! Мерзко!
Славка: Да ты чего, Саш!
Маруся: Оставь его.
Славка: Но у него же теория!
Сенька: Пошел вон, теоретик! Ты и слезинки ее не стоишь! Конечно, ты, чтобы спасти восьмерых человек и пальцем не пошевелил бы! А она… Она герой.
Журналист: Слава, пойдем. Мы будем жить с нормальными людьми.
Славка: Убирайся, уходи сейчас же!
Журналист: Слава, я тебе приказываю идти за мной.
Славка: Я считал тебя умным человеком. Ты мне почти как отец стал… Пошел вон!
(Журналист уходит)
Маруся: Гулене что скажем?
Гулена: Правду скажем ей. А она потерпит. И не из такого выбирались…
Сенька: Теоретик хренов…
Гулена: Сложно жить по такой теории. А она хорошая. Я ее себе возьму…
Славка: Они нас увидели! Бежим…
Сцена 15
Приходят в подвал.
Маруся: Долго здесь не протянем, но переночевать можно. Гулена, ты как, живая?
Гулена: Да все в порядке .чего ты!
Маруся: Славка, я ничего не буду сейчас тебе говорить. Сам понимаешь.
Плакса(жмется к Гулене): Поля, мне так холодно, что аж, гляди (выставляет руку вперед) мурашки побежали.
Гулена(обнимает Плаксу, с тревогой): Сейчас согреем тебя, не бойся.
Славка: Возьми вот…(протягивает куртку)
Василиска: И шарф вот мой возьми.
Плакса: Голова кружится. Ребят, вы не волнуйтесь, я сейчас посижу чуть-чуть и снова хорошо будет.
Гулена: Слав, одеяло вот сюда перетащи.
(Славка перетаскивает, Гулена складывает шарфик и кладет его под голову Плаксе, ребята молчат, испуганные)
Василиска: А Арина где?
Сенька: За мной была... А потом… Странно…
Василиска: Маруся, я пойду поищу, ага?
Маруся: Смотри осторжно, ночь на дворе.
Гулена(укачивая Плаксу): Маленькая моя… Ты держись, хорошо? (Марусе) Мань, что делать?
Маруся: Дайте ей воды!
Славка: В магазин сбегаю.
Гулена: Мы же пили сироп от кашля, тебе не стало лучше?
Плакса: Стало, Полюшка, стало. Мне хорошо, только вот… (закрывает глаза)
Гулена: Плакса! Не закрывай глаза. Смотри на меня! Плакса…
Плакса(открывая глаза, протягивает руку к лицу Гулены): Мама? Мамочка! Ты пришла…
Гулена(плачет, смотрит на Марусю, та поджимает губы и пожимает плечами, ребята отходят в тень): Плакса, не уходи, пожалуйста.
Плакса: Ты плачешь, мама? Почему?
(молчание)
Плакса(тихо): Я не хочу умирать, потому что…(кашляет) Потому что в животе у Гулены сидит малыш, я обещала ему, что я буду защищать его…(кашляет) Я очень ждала, когда ты придешь. Я люблю тебя очень сильно, но я не могу уйти сейчас с тобой… Мамочка, можно мне остаться, прошу?
Гулена: Оставайся, Плакса, оставайся…
Маруся(подходит, садится перед одеялом): Оставайся, Плакса.
(Сенька садится молча)
Катька: Пожалуйста, оставайся…
Плакса(оглядывая их): Вы хорошие…
Гулена(трясет Плаксу): Нет, нет!
Маруся (обнимает Гулену): Тише, Поля… Тише…
Гулена: Мы же пили капли…малиновые.
Маруся: Ты не виновата, Поля.
Гулена: А может, она просто без сознания? Знаете, я слышала, что..
(Маруся поджимает губы, отрицательно машет головой)
Гулена: Оставьте меня…
(дети уходят)
Гулена: Родится девочка. Я назову ее Вероникой. (шепотом) Я обещаю тебе, что ее мама всегда будет рядом.
(уходит)
Сцена 16
У входа в цирк. Гулена вся в черном, спокойная и постаревшая. У нее уже виден живот. Она ходит медленно и почти не улыбается.
Маруся: Вот видишь, как тут здорово, Поля, а ты идти не хотела…
Сенька: Слушайте, я вас дома подожду, а?
Маруся: Стоять!
Катька(оглядывает бедную одежду): Как-то мы не по сезону…
Василиска: Это они не по сезону.
Славка: Мань, а может ну его, а? Детей-то сколько.
Сенька: И все с родителями. Может, правда ну его, этот цирк?
Василиска: Ребят, вы чё? Думаете, я первый раз в театр идти не боялась?
Маруся: В театр?
Василиска: У меня есть…друг. Ну, не то, чтобы друг… Это трудно объяснить.
Маруся: Мне нужно посмотреть на него.
Славка: Да, Маруся у нас стопроцентный контроль качества, который иногда (подмигивает) ошибается.
Василиска: Ребят… Вы что-нибудь слышали про Козетту?
Катька: Еще бы!
Славка: Козы на лугу пасутся.
Сенька: Да нет же, дубина, про Козетту!
Маруся: Слышали, Пятнашка.
Василиска: Если все получится, играть ее буду. В настоящем театре!
Маруся: Предлагаю переименовать Пятнашку в Козетту!
Гулена: Нет, Мань. Шутки шутками, а мы всегда будем собой. Пятнашка, Холод, Еж, Кот, Гулена и ты…
Маруся: А я-то что?
Славка: Маруся и в Африке Маруся!
Сенька: Может, не пойдем, а?
Маруся: Мы же не одни пришли. Мы семья. Ну и что, что одеты плохо. Пусть не глядят, если не нравится. Не войдем сюда, жить нормально не сможем.
Славка: Да чем мы хуже их?
Гулена: Дайте руку, а то страшно.
Сенька: Ну, вперед!
(распахивают двери цирка и, улыбаясь, уходят в мир нормальных детей, держась за руки, прибегает Журналист, перебинтованный со сломанной рукой)
Журналист: Полина! Подожди!
(Гулена выходит из цирка)
Гулена: Что с тобой?
Журналист(падает на колени, обнимает ее): Прости меня.
Гулена: Давно простила.
Журналист: Я не знаю, зачем пришел, я слишком виноват перед вами…Я вернулся тогда через несколько часов, когда подумал обо всем, но вас уже не было. Я стал приходить каждый день. Видел, как дом опечатали. Я не терял надежды найти вас, найти тебя и решил ночевать там. Однажды утром пришла Арина.
Гулена: Арина! Мы ее обыскались!
Журналист: Она приходила туда каждый день, потому что ждала какого-то мальчика с четвертого этажа.
(молчание, Журналист смотрит в пол)
Гулена(предчувствуя беду): Почему ты молчишь? Не молчи, слышишь! Говори!
Журналист: Вчера дом взрывали. На его месте будет какой-то центр развлекательный…
Гулена: Арина…
Журналист: Я побежал за ней, я пытался что-то сделать… Она в больнице. Оформил ее, как племянницу. Ее не хотели брать, представляешь! Ребенок истекает кровью, а его не принимают в больницу – это как?
Гулена: Живая, значит?
Журналист: У нее очень тяжелое состояние, врачи сказали, что покой нужен, вот я и пришел.
Гулена: Надо нашим сказать.
Журналист(берет ее за руку): Погоди, Поля. Пусть посмотрят, а потом… в больницу.
Занавес