6 августа 1945
1. Первым местом, где Иисус остановился в Назарете был дом Алфея. Он уже собирался войти в огород, когда встретил Марию Алфееву, идущую к источнику с двумя медными амфорами.
«Мир тебе, Мария!», - говорит Иисус, обняв Свою родственницу, которая, экспансивно, как обычно, целует Его, крича от радости.
«Этот день, безусловно, будет мирным и радостным, мой Иисус, ведь Ты пришел! О! Мои дорогие сыновья! Как счастлива ваша мать видеть вас!» - и она целует своих больших мальчиков, которые подходят вслед за Иисусом.
«Вы остановитесь сегодня у меня, правда? Я уже разожгла печь, чтобы испечь хлеб. Я пошла к источнику, потому что не хотела прерывать выпечку».
«Мама, мы пойдем с тобой», - говорят ее сыновья, отбирая у нее амфоры.
«Какие они добрые, правда Иисус?»
«Да, они очень добрые», - подтверждает Иисус.
«И к Тебе тоже, правда? Потому что, если они будут любить Тебя меньше, чем меня, они будут мне не так дороги».
«Не беспокойся об этом, Мария. Они Моя радость».
«Ты один? Мария ушла так неожиданно... Я бы тоже пошла. Она была с женщиной… Ученицей?»
«Да. Сестрой Марты».
«О! Благословен Бог! Я так много молилась об этом. Где она?»
«Вот она, подходит с Мамой, Мартой и Сусанной». Женщины действительно только что появились из-за угла, вслед за апостолами. Мария Алфеева бежит навстречу им, восклицая: «как я рад видеть в тебе свою сестру! Я должна была бы сказать “дочь”, потому что ты молодая, а я старая. Но я буду называть тебя именем, которое дорого мне, так как я называю им мою Марию. Пойдем, моя дорогая, ты, должно быть, устала... но ты, конечно, счастлива», - и она целует Магдалину держа ее за руку, как будто ей хочется, чтобы та почувствовала еще более глубоко, что она любит ее. Свежая красота Марии Магдалины, кажется еще более поразительной рядом с довольно поблекшим обликом доброй Марии Алфеевой.
«Вы все остановитесь сегодня у меня. Я не позволю вам уйти», - и с глубоким невольным вздохом ее души у нее вырывается признание: «я всегда так одинока! Когда моя сестра-в-законе отсутствует, мои дни грустны и одиноки».
«Разве твои сыновья не здесь?» - спрашивает Марта.
Мария Алфеева краснеет и вздыхает: «Своими душами – да. Они пока здесь.
Ученичество соединяет и разъединяет... Но как пришла ты, Мария, они придут тоже», - и она утирает слезу. Она смотрит на Иисуса, Который смотрит на нее полный сострадания, а она стараясь улыбнуться спрашивает: «это займет много времени, верно?»
«Да, Мария. Но ты увидишь, как это произойдет».
«Я надеялась... После этого Симон... Но он услышал от других... кое что, и снова стал сомневаться. Люби его так же, как раньше, Иисус!»
Ты сомневаешься в этом?»
Пока Мария говорит, она готовит освежающие напитки для паломников, оставаясь глухой к их словам о том, что им ничего не нужно.
«Давайте оставим учениц в мире», - говорит Иисус, и заключает: «А сами прогуляемся по деревне».
«Ты уходишь? Могут прийти другие сыновья».
«Я буду здесь все завтрашнее утро. Так что мы будем вместе. Я сейчас иду повидаться со Своими друзьями. Мира вам, женщины. До свидания, Мама».
Назарет уже возбудился, узнав что пришел Иисус и что с Ним Магдалина. Кто-то устремляется к дому Марии Алфеевой, кто-то к дому Иисуса, но так как последний заперт, все они возвращаются к Иисусу, пересекающему Назарет, направляясь к его центру. Город неизменно неблагосклонен к Учителю. Некоторые люди иронизируют, иные не доверяют, другие открыто проявляют свою злобу, о чем свидетельствуют некоторые едкие замечания: все они следуют за великим Сыном Назарета из любопытства, без любви, не понимая Его. Даже в вопросах, которые они задают Ему, нет любви, но одно лишь неверие и насмешки. Но Он делает вид, что не замечает этого и отвечает обращающимся к Нему добродушно и мягко.
«Ты даешь всем, но Ты кажешься Сыном у которого нет привязанности к Своему Отечеству, потому что Ты не дал ему ничего».
«Я здесь, чтобы дать то, что вы просите».
«Но Ты предпочитаешь не бывать здесь. Может быть мы большие грешники, чем другие?»
«Нет такого грешника, каким бы большим он ни был, кому Я не желал бы обращения. И вы не хуже других».
«Тем не менее, Ты не говоришь, что мы лучше, чем другие. Хороший сын всегда говорит, что его мать лучше, чем любая другая мать, даже если она и не такова. Может быть Ты считаешь Назарет Своей мачехой?»
«Я ничего не говорю. Когда невозможно сказать о ком-то, что он хороший, и если не хотят лгать, тогда молчание становится благотворным правилом по отношению к другим и самому себе. Но вы бы легко добились похвалы, если бы приняли Мое учение».
«Итак Ты хочешь, чтобы Тобою восхищались?»
«Нет, только слушали и верили, ради блага ваших душ».
«Тогда говори! Мы будем слушать Тебя».
«Скажите Мне, о чем бы вы хотели от Меня услышать».
Мужчина средних лет говорит: «Послушай. Я хочу, чтобы Ты пошел со мной и
кое-что мне объяснил».
«Я уже иду, Левий».
И они идут к синагоге, а люди толпой следуют за Учителем и главой синагоги. Вскоре синагога заполнилась.
Глава синагоги берет свиток и читает: «Соломон перевел дочь фараона из Цитадели Давила в дом, который Он построил для нее, потому что он сказал: “моя жена не должна жить во дворце Давида, царя Израилева, ибо он был освящен, когда ковчег Господень вошел в него”. Теперь я хотел бы узнать Твое мнение по данному вопросу, считаешь ли Ты, что эта мера была правильной или нет, и почему».
«Она была, несомненно, правильной, поскольку уважение к дому Давида, который был освящен, когда ковчег Господа внесли в него, требовало этого».
«Но поскольку дочь фараона была женой Соломона, была ли она недостойна жить в доме Давида? Разве жена не становится, по слову Адама, “костью от кости” мужа и “плотью от плоти его”? Если это так, то как она может осквернить то, что муж не осквернил?»
«В первой книге Ездры написано: “ты совершил грех, женившись на женщине-иностранке; ты добавил ко греху Израиля”. И одной из причин идолопоклонства Соломона были его браки с иностранками. Бог сказал: “Иностранные женщины введут ваше сердце в заблуждение до такой степени, что вы начнете следовать чуждым богам”. Мы знаем о последствиях».
«Но он не сбился с пути, из-за того, что женился на дочери фараона, и ведь он мудро рассудил, что она не должна была жить в Святом доме».
«Благость Божья не может быть измерена нашими мерками. Люди, после того как согрешат, не прощают, хотя сами всегда виноваты. Бог не неумолим после первого согрешения, но Он не позволяет человеку оставаться безнаказанным продолжая совершать тот же грех. Поэтому Он не наказывает человека за его первое падение; Он тогда говорит к его сердцу. Но Он наказывает, когда Его благость не служит обращению, но ошибочно принимается за человеческую слабость. Затем Он налагает наказания, потому что Бог не бывает посмеяем. Хотя и кость от кости его и плоть от плоти его, дочь фараона заложила первые ростки разложения в самом сердце Мудрого царя, и вы знаете, что болезнь вспыхивает не тогда, когда в крови лишь один микроб, но когда кровь заражена множеством микробов, которые размножились от первого. Впадение человека во грех всегда начинается с внешне безобидной распущенности. Затем уступчивость злу возрастает. Затем привыкают к компромиссам с совестью и пренебрегают своими обязанностями и послушанием Богу и так постепенно человек впадает в тяжкие грехи, даже в идолопоклонство в случае Соломона, который, таким образом, спровоцировал раскол, последствия которого длятся до сих пор».
«Так Ты говоришь, что надо быть предельно осторожным и иметь высочайшее
уважение к святым вещам? »
«Совершенно верно».
«А теперь объясни мне также следующее. Ты говоришь, что Ты Слово Божье. Это верно?»
«Верно. Он послал Меня, чтобы принести Евангелие всем людям на земле и искупить их от всех их грехов».
«Итак, если Ты в самом деле Тот, Кем Себя считаешь, то Ты больше, чем Ковчег. Потому что Бог не в славе доминирующей над Ковчегом, но Он находится внутри Тебя».
«Ты прав. Это истинно».
«Почему же тогда Ты оскверняешь Себя?»
«И ты привел Меня сюда, чтобы сказать Мне это? Мне жаль тебя, тебя и тех, кто побуждали тебя говорить. Я не должен оправдываться, потому что каждое оправдание
будет преднамеренно ложно истолковано вашей ненавистью. Но Я дам свои оправдания вам, обвиняющим Меня в нелюбви к вам и в осквернении Самого Себя. Слушайте. Я знаю, на что вы намекаете. Но Я вам отвечу: “Вы не правы”. Как Я раскрываю Мои руки для тех, кто умирает, чтобы вернуть их к жизни и призываю умерших и возвращаю в них их жизнь, точно так же Я раскрываю Свои руки для тех, кто действительно близок к смерти и для тех, кто воистину мертвы: для грешников, чтобы привести их к вечной жизни и воскресить их, если они уже разложились, так чтобы они не могли вновь умереть.
Но Я расскажу вам притчу. Некий человек стал прокаженным из-за своих многочисленных пороков. Человеческое общество лишило его своего общения и человек, в тяжком одиночестве, стал размышлять над своим положением и о грехах, из-за которых он в нем оказался. Так прошло много лет, и когда он потерял надежду, его здоровье неожиданно восстановилось. Господь помиловал его из-за его долгих молитв и слез. Что он тогда сделал? Мог ли он вернуться домой, потому что Господь помиловал его? Нет. Он должен был показаться священнику, который, исследовав его в течение некоторого времени, очистил его и принес в жертву два воробья. И только выстирав свою одежду дважды, а не только один раз, человек вновь пришел к священнику с предписанным агнцем без порока, молодой овцой, мукой и маслом. Затем священник повел его к двери скинии. И человек, наконец, был религиозно восстановлен в среде народа Израиля. Но скажи Мне: когда он пошел к священнику в первый раз, почему он ушел?»
«Чтобы очиститься в первый раз, и таким образом быть в состоянии пройти через большое очищение, которое бы восстановило его среди святого народа!»
«Ты прав. Итак, он не был очищен полностью?»
«Эх! Нет. Там еще многого не хватало для того, чтобы он очистился как телом, так и душой».
«Как же он посмел тогда подойти к священнику в первый раз, когда он был совершенно нечистым, и второй раз приблизиться к скинии?»
«Потому что необходим священник для того, чтобы восстановиться среди живущих».
«А скиния?»
«Потому что только Бог может прощать грехи в соответствии с нашей верой, что Бог покоится в Своей Скинии за Святым Покровом, раздавая Свое прощение из этого источника».
«Итак, исцеленный прокаженный все еще не чист от греха, когда он подходит к священнику и к Скинии?»
«Нет. Конечно, нет!»
«О люди с лукавыми, кривыми мыслями и неискренними сердцами, почему же вы обвиняете Меня, когда Я, Священник и Скиния, позволяю духовно прокаженным приближаться ко Мне? Почему вы судите согласно двум мерам? Да, женщина, которая была потеряна и сейчас находится здесь, со Мной, как и Левий мытарь, который находится здесь со своей новой душой, и своим новым служением вместе со многими другими, которые пришли ко Мне до них. Они могут оставаться со Мной, потому что они были восстановлены в среде народа Господа. Они были приведены ко Мне волей Божьей, которая дала Мне право судить и оправдывать, исцелять и воскрешать людей из мертвых. Было бы осквернением, если бы они упорствовали в своем идолопоклонстве как и поступала дочь фараона, но осквернения нет, потому что они воспользовались учением, которое Я принес на землю, и им они поднялись по милости Господа. Люди Назарета, устраивающие Мне ловушки, так как вы не верите в возможность того, что истинная Мудрость и Справедливость Слова Отчего пребывают во Мне, Я говорю вам: “подражайте грешникам”. Они действительно превосходят вас в своем стремлении к Истине. И Я говорю вам также: “не прибегайте к ловушкам, чтобы противостоять Мне”. Не делайте этого. Просите, и Я дам вам животворное Слово, как Я даю его всем, кто приходит ко Мне. Примите Меня как сына этой нашей земли. Я не держу на вас обиды. Мои руки полны ласки а Мое сердце полно желанием научить вас и даровать вам счастье. Я так хочу порадовать вас, что если вы захотите, Я проведу с вами субботу, обучая вас Новому Закону».
Возник конфликт мнений среди толпы. Но любопытство или любовь перевесила и многие закричали:
«Да, мы будем здесь завтра и будем слушать Тебя».
«Я буду молиться, чтобы все препятствия, угнетающие ваши сердца были удалены этой ночью. Чтобы все предрассудки исчезли и чтобы вы с освобожденными умами смогли принять Голос Божий, Который пришел, чтобы принести Евангелие всему миру. Я желаю, чтобы первым местом, оказавшимся способным принять его был бы город, где Я вырос. Мир всем вам».