В душе словно бы была точка равновесия, – от которой и влево, и вправо парят птицы. Гремят громы, сверкают молнии. Окрыленность. Величайшая нежность, стремление – укутать ее, обогреть. Но, тут же – трезвый взгляд. Понимание, что она из себя представляет: увядающая женщина, с несчастливой судьбой, без царя в голове. Горечь разочарования от случившейся человеческой близости, ибо итог заранее известен. Расставание. Тогда что? этот взлет лучших чувств – самообман? «Нет…»- ведь эти боль и нежность в сердце -- настоящие. Мудрецы говаривали, что одержимость страстью по своим внешним проявлениям больше похожа на ненависть. Призывали быть осторожными с любовью. Мол, вкушая ее, не дать испепелить себя. «Любовь много дала сцене, а жизни--- ничего». Ну, положим, формально это правда, может быть правда, но только для средняков. А вот Наполеона! сделала его любовь к Жозефине. В пору своего восхождения, с полей битв он писал ей по два письма в день. А перед возвращением после Итальянских баталий, просил ее не мыться: ему нравился ее природный запах, сводил с ума. А наш великий, величайший Тютчев? Да все его стихи — дань музам. Это — не рассудительный, расчетливый Фет. Кстати: в отрочестве-юности Фет, Полонский и Аполлон Григорьев, — жили в одном доме. Снимали жилье в Замоскворечье. На вскидку, вспомните что-нибудь из Фета. Ну? Ничего. Лютики цветочки. А «Две гитары за стеной жалобно заныли», или «Мой костер в тумане светит», — знают все. Странно! Прекрасно, Жизнь.
Подумалось: любовь — как расширяющаяся вселенная. Ведь прежде, не родившаяся вселенная, -- со всеми своими звездами, квазарами, галактиками, -- умещалась в объеме меньшем капельки воды. Меньше любой элементарной частицы. Меньше самого меньшего из вообразимого. Она раздулась из ничего. Это так. Ибо закон сохранения подтверждает, что сума энергии, массы и пространства(и времени?) – равна нулю. Так и любовь? Так и сознанье?
Людка. Однажды, полу проснувшись на какой-то лекции, я разглядел ее волосы, она сидела передо мной. Поразило, что у некоторых волос были раздвоенные хвосты. – Людка, что это?!- Обернувшись, она чуть смущенно, но вполне свойски, улыбнулась:- Это «сеченые». Другой раз, от Жана, сидевшего в другом ряду, ему передали записку: «Куда? Когда? Зачем?» Невыносимо было сидеть на скучной лекции в душной аудитории. И в ответной записке было: «Немедленно. На х..й отсюда! Там разберемся». А Людка записку перехватила. Прочитала, с улыбкой взглянула и передала записку адресату.
Во имя чего зажглась вселенная, которую видел в ее глазах? Во имя чего были ее мечты, надежды? Во имя чего она была маленькой счастливой девочкой, которая однажды заблудилась в лесу и боялась волка?(Там и леса-то никакого не было, маленькая роща посереди города, как она мне рассказывала во второй день). Что получилось из ее жизни? Она говорили: «Знаешь, Андрюша, иногда накатит такое настроение – взяла бы нож и порезала вены». Ни дня не была счастлива в своей семейной жизни. Зачем она выходила замуж за этого нарисованного красавца? Исполнить предназначение природы? Так в чем было ее предназначение – единственную жизнь прожить с человеком, которого не любишь? родить от него ребенка? «Понимаешь, я подумала: он столько от меня натерпелся, давай что ли, рожу ему ребенка…» И ребенок из-за того, наверняка, был любим ею не столь беззаветно, как был бы любим ребенок от любимого человека. Наверное, ребенок был ближе к отцу. Да и коли посмотреть с колокольни ее мужа – он куда как более порядочен и прав. У нее и не было никогда любимого человека? Любовников было полно. Да только они не несли счастья, скорее, скрашивали бессмысленность существования? «У тебя нет ни одной стоящей собственной мысли». Андрей испытал гнев на того: Людку, умницу, обидели. Да она-то словно соглашалась с подобным. Была растеряна кругом, со всех сторон. Нигде ничего у него не было прочно в этом зыбком мире. Или так у всех? У всех умных людей в этой жизни? Все зыбко, все иллюзорно – в любой момент тебе может упасть на голову кирпич, или предаст друг? «С тобою была бы счастлива любая женщина». Приняла расставание без всякой истерики, почти спокойно. «С тобой была бы счастлива любая женщина» – Она сказала так, потому, что мало его знала? Ведь прочим женщинам с ним было трудно. Впрочем, пожалуй, только перед ней он открывался.. Другие женщины быстро теряют интерес к твоей душе. Им подавай материальное.
Однажды, в студенческие годы, как-то, вечером торопясь в студенческое общежитие, он застал ее целующийся на лавке с женихом - уже было объявлено об их свадьбе. Красивый парень с холодно ограниченным взглядом стал тем, кого она повела под венец. Холодноватый, мало эмоциональный, неразговорчивый. Его не очень-то жаловали. Член «оперативного отряда» - полицейского учреждения, наводившего порядок в общежитии, какой-то даже у них начальник. Ловил подгулявших студентов, а ниже этого пасть трудно. Андрей посочувствовал Людке, целующейся на лавке, догадываясь, что этот брак ей счастья не принесет.
- Если бы знали что будет так хорошо, то давно бы начали. – сказала она во второй их день, на квартире. У нее была большая грудь. Она подставляла груди для ласки, и сама ласкала ими. Уверенно гордилась ими. Наверняка ее прежним любовникам они очень нравились. Ладно, дело не в этом. Она совершенно открывалась. Рассказывала про свою жизнь. Все подряд. Рассказывала, как однажды пили они на банкете в честь сдачи какого-то атомного блока то ли на Запорожской стации…толи… Как потом ехали в Москву, в поезде. И ее респектабельная, давно замужняя коллегша замутнела глазами и полезла на койку к юноше, недавно пришедшему в отдел, тот тоже был мутен и влюбчив. Как Людке пришлось выйти из купе, чтобы не стоять уж совсем над ними. Когда они стали «любиться дружка с дружкою».
«Любиться дружка с дружкою».- Активно не понравилось сюсюканье: любиться, дружка. «Дружка»-- дерьмо. «Любиться» —дерьмо. Есть друг, любовь.
- А как твоя семейная жизнь?- спросил когда они, на второй их день, отдыхая лежали в постели.
Она отшутилась:
-Браком хорошее дело не назовут. – И рассказала анекдот, про день юбилея. Жена пытается угадать: что муж ей подарит ей на светлый день пятнадцатилетия свадьбы, А муж горестно размышляет: если бы сразу убил, как раз сегодня на свободу бы вышел…
- Еще красивее стал, - сказала она о своем муже холодно, отчужденно.
Она восхищалась фильмом Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино». В нем и в самом деле, помимо очевидного в избытке присутствовало и нечто иррациональное, русское, что сильно добавляет. Во всех остальных фильмах Михалкова подчас проглядывает нарочитость, иногда – притянутая за уши фальшь сюжета и лишних эффектов. Исключение «Пять вечеров»--ну, да там сюжет Володина, и снимался фильм на скору-руку, с эффектами не разгуляешься. Снимался на спор, за две недели?
Тут-чу-ш-щ! – поезд метро. Из тьмы: Людка, ее белое обнаженное, чуть тяжеловатое, тело; щель между ног. Так, это не надо рассказывать.
Огромный вопрошающий взгляд.. Безмолвные прикушенные губы.. Он думает: Им нельзя мучить друг друга. Тот великий порыв – симпатии, участия,-- не может быть вечен. Ведь ему хочется детей. Много детей. Легкости, а не только умных разговоров.
- У вас что-то случилось? У вас что-то случилось?
Он не сразу понял, что обращаются к нему. Участливый взгляд тетушки, сидевшей напротив. Вагон был почти пуст. «У вас умер кто-то?»– ласково, участливо переспросила она.
Он испытывал странное раздвоение. Подобного с ним никогда не было. Одной своей частью – взлетал в небеса экзальтации, весь был с ней, а другою – понимал, что ничего путного между ними быть не может «Длинноногие девушки…» - от них ему хотелось детей. Внутреннее раздвоение: – «Не говорить бы ничего…» и «Дело-то прошлое: кинуто, прожито!»
Щекотка от волос на щеке, они лежат рядом. О на рассказывает, как вскоре после распределения, - она только еще пришла работать на «Фирму» но сразу себя зарекомендовала, ее послали на конференцию: Шумный форум, где-то в Армении. Встретили пышно. Поселили отлично. Возили на экскурсии. Монастырь на скале.
-… И вот, - ему были видны отблескивающие в полумраке глаза, - едем мы в автобусе, что-то нам рассказывают, а я чувствую, рука…ползет. Сюда – она передвинула его ладонь, так что та прижалась к ее груди, -…И я не знаю, что делать…Зачем он? Ведь он был для меня, как отец. Понимаешь, какое чувство, Андрюша?
Андрей хорошо знал того типа по яхт-клубу. Он и к невесте его друга Лехи Мялицина нагло лез. Начальник лаборатории. Если б в ту минуту ученый мартышка попался под руку, свернул бы ему шею.
А, в сущности, она была порядочная дрянь. Как и все мы? Умный, умнейший, историк Ключевский обронил: «Человек самая гнусная тварь на Земле». Но тем выше стремление к счастью и быть добрым? Наверное, мораль, как скелет бытия, все держится на ней. А грех – это кровь, бурлящая кровь?
Она поцеловала:
- Помню, как ты идешь к институту и напеваешь: «Ты, моряк красивый сам собою… Тебе от роду двадцать лет».
«Да»,- вспомнил он удивленно. Уже забыл, а именно это часто мурлыкал себе под нос: поражала спокойная уверенность и завершенность образа двадцатилетнего моряка. Как, тот морячок, его ровесник, мог жить без вечно одолевающих сомнений и колебаний? «По морям, по волнам, нынче здесь завтра там».
Она рассказывала, как пьяная, носилась от любовника сквозь ночную Москву, домой в семью. Ловила попутку.
– И оттрахать и ограбить могли, а потом выкинуть на свалку.
-Да уж.
Одним из ее любовников стал какой-то неудачник из прежней компании студенческого театра. Не из сопутствующих ученых начальников-сослуживцев. Ей захотелось его утешить. Рассказывала, как подумала: - Ну что я могу ему дать, кроме себя?
Кандидат наук в тридцать четыре года – во имя чего? Бедная, несчастная дурочка. Ничего не было стоящего в ее жизни. По крайне мере, она готова была сделать любую глупость. Нет, этот порыв симпатии и участия, ошеломивший, свалившийся точно с неба – не мог быть вечным.
-Ну что ж, зато, хотя бы пообщалась с сильным человеком. – Вздохнула, когда он сказал, что больше встреч не будет.
Её покорность судьбе поразила. Опять он испытал раздвоение.
-Почему ты называешь меня сильным? – Он слегка сердился.
-А ты такой и есть, я многих мужчин повидала. Ты жил, а большинство приспосабливается…И вот я гляжу на тебя и раздумываю: «А я жила?»
Чувство долга – сродни чувству вины. Оно лишь вполовину плодотворно, почва под ним редко бывает благодатна: полита слезами, или напротив – высушена честью. Ты заключен в нем, ограничен. А потому мощь чувства любви – несравнима. Все расцветает в ней, наливается соком. Чувство любви—щедрости полноты жизни, слитности с ней. Ненависть- дыхание смерти. А будущее – дитя любви.
«Я думаю о тебе, Люда».
Они не спали, а утром, после второй их ночи он провожал ее с первым поездом метро на выборный участок. Был день каких-то там выборов, а она была членом избирательной комиссии.
Выбрались друг у друга из объятий и договорились, что сразу после подсчета голосов она опять приедет к нему. Он проводил ее, а когда возвращался обратно, в полупустом вагоне(была еще совсем рань), к нему участливо обратилась пожилая женщина: «У вас что-нибудь случилось? Умер кто-то?»
В те минуты он любил её, но уже понимал, что конец, конец этого чувства близок. Еще живет оно, но уже умирает. Им нельзя мучить друг-друга. Жизнь -- Как в школьной математике, тебе подсовывают искусственно запутанное выражение, которое надо упростить, и ты упрощаешь, так, что под конец остается всего-то ничего. Они договорились, что она подъедет сразу после окончания подсчета голосов. Он ждал ее к часу ночи, к двум. К трем часам ночи. Она прикатила на такси в четыре утра – подшофе. После подсчета голосов на избирательном участке устроили банкет в узком кругу. С банкета она прихватила бутылку водки и пяток апельсинов.
-Вот ты коммунистка, а почему же вы врете? – спросил Андрей.
- Я тоже не понимаю, спрашиваю, ну зачем это нам нужно подделывать проценты? Ведь кандидат все равно прошел. Ну, шестьдесят процентов у него голосов, зачем же врать, про 98%? Отвечают: так принято, а с 60 % нас не поймут.
Дело то прошлое –
Кинуто, прожито,
И не воротишь, не явится вновь:
В жмурки играла
Ли,
Да не поймала,
Лишь напугала
Дурная любовь.
Коротко любится —
Быстро забудется;
И удивленной памяти взгляд:
Губы горячие,
очи незрячие –