Аркадий Аверченко. "Человек за ширмой". Монолог Миши (для мальчика 8-12 лет).
Нет, уж лучше умереть. Надоели эти вечные попреки... Нельзя лишнего яблока съесть, поиграть нельзя... Важность какая: чашку разбил или духи заграничные в золотом флаконе разлил. Так уж надо драться, толкаться? Господи Боже мой. Вот Бог их накажет. Вот возьмет Бог, да так сделает, что дом у них сгорит. Вот, если дом загорится, мама выскочит на улицу, будет размахивать руками, кричать "духи, духи... спасайте мои заграничные духи в золотом флаконе", а я знаю, как спасти духи. Но я не сделаю этого. Наоборот, положу руки вот так и засмеюсь, как индеец... "Духи тебе?.. А когда я нечаянно разлил полфлакона, то сейчас толкаться?" Или, может быть, так, что я нашел сто рублей... все начинают подлизываться, подмазываться ко мне... выпрашивать деньги... а я вот сделаю руки так и засмеюсь, как индеец. Хорошо бы иметь какого-нибудь ручного зверя. Леопарда или пантеру... Когда кто-нибудь ударит или толкнет меня, пантера бросится и растерзает его, а я сложу руки вот так и буду смеяться, как индеец. Или вот если бы у меня ночью выросли какие-нибудь иголки. Как у ежа. Когда меня не трогают, чтоб они были незаметны, а как кто-нибудь замахнется, иголки приподнимутся и - трах, напоролся! Узнала бы нынче маменька, как драться. И за что? За что? Нет, уж лучше умереть... Вот лягу здесь и умру. Небось, теперь на меня никто не обращает внимания, а когда я к вечеру буду мертвым, тогда небось заплачут. Может быть, если бы они знали, что я задумал, так задержали бы меня, извинились бы... Ну, да лучше не надо. Пусть смерть... Прощайте, вспомните когда-нибудь раба Божьего Михаила. Недолго я прожил на белом свете... Интересно, что скажут все, когда меня найдут в тетиной комнате за ширмой... подымется визг, оханье, плач. Прибежит мама... "пустите меня к нему, это я виновата", а я скажу: "да, уж теперь поздно".
А отчего же я умру, от какой болезни?.. Просто так никто не умирает. Урчит, - вот оно... Чахотка. Ну и пусть! Хотя лучше спичками. Чахотка-то медленнее, так что всякое терпение лопнет. Где же спички? Фу, ты какая горькая... И пусть, все равно уж... Лягу, как в "Ниве" лежит на картинке убитый запорожец, и умру...
Сергей Есенин. "Я иду долиной..." (стих для мальчика 8-12 лет или подростка).
Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.
Я - беспечный парень. Ничего не надо.
Только б слушать песни - сердцем подпевать,
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б не сгибалась молодая стать.
Выйду за дорогу, выйду под откосы,-
Сколько там нарядных мужиков и баб!
Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы.
"Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?
На земле милее. Полно плавать в небо.
Как ты любишь долы, так бы труд любил.
Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?
Размахнись косою, покажи свой пыл".
Ах, перо не грабли, ах, коса не ручка -
Но косой выводят строчки хоть куда.
Под весенним солнцем, под весенней тучкой
Их читают люди всякие года.
К черту я снимаю свой костюм английский.
Что же, дайте косу, я вам покажу -
Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
Памятью деревни я ль не дорожу?
Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.
Хорошо косою в утренний туман
Выводить по долам травяные строчки,
Чтобы их читали лошадь и баран.
В этих строчках - песня, в этих строчках - слово.
Потому и рад я, в думах ни о ком,
Что читать их может каждая корова,
Отдавая плату теплым молоком.
Имант Зиедонис. "Пойте!" (Для любого возраста).
Пойте! Говорю вам - пойте! Пойте, когда вам хорошо. Пойте назло всякой грубости или свинству. Пойте в глаза тому, кто вас ругает. Пойте, ликуя в своем превосходстве, когда вас бьют.
Я хорошо это помню. Был я маленьким и видел в окно, как соседская женщина колотила своего сынишку.
Он стоял у сарая и пел. Мать его колотила, а он смеялся и пел. Она била, а он пел. Она устала бить его, а он пел. Она опустила руки, а он ушел, поглаживая побитые свои плечи и спину, - он шел напевая.
Пойте в переполненных троллейбусах, и если вам придется заплатить за это - заплатите!
Пойте, когда пьете вино. Пойте у могилы. Что ж вы молчите, пойте. Он не услышит. Не для него. Пойте не смерть его, пойте жизнь свою. Не о хвое на могиле, а о том вон листике на верхушке. Пойте себе, живые - вам нужна песня, а не ему.
...Ты ночью проснулся и слышишь - поют соловьи. Вот видишь, песня живет и ночью.
Поешь ли ты только утром, солнечным утром? А песни отчаянья, песни гнева и наступленья?
Да, где она, твоя песнь наступленья? Ты уже победил - и поешь только утром? Или ты побежден - и совсем не поешь?
НравитсяПоказать список оценивших
Ответить
Эрнесто Бонивур. "Ищите своих людей" (монолог для неограниченного возраста).
Ищите людей страстных, сильных, счастливых… Они как звезды, пока голову не поднимешь - не увидишь. А когда утонешь глазами в звездном молоке - понимаешь, какое их бесчисленное множество. Ищите своих людей. Им также страшно и больно. У них тоже бывают черные дни, ошибки и срывы. Но они готовы идти сквозь страх, они влияют на ход вещей, задают темп жизни. Они в чем-то лучше, в чем-то хуже. Они не завидуют и не жалуются. Они с благодарностью встречают подарки судьбы и любят себя за то, что удача им улыбается.
Ищите верных и честных. Которые не будут прятать злость и слезы за лицемерием и ухмылкой. Они говорят, что думают. Пусть иногда неприятно, путь иногда прямо в сердце. Зато честно. Не со зла, а от любви. Которые радуются искренне, смеются громко и свободно, мелодично и заразно. Которые не скрывают и не стесняются своего веселья.
Ищите тех, кого можно будет любить вечно. Ищите тех, кто стоит и ждет вашей любви. С которыми вы сольете два озера и получится море. Ищите тех, в ком много жизни. Ищите звонких и сочных, со смешинками и морщинками. Ищите в парках и на сценах, грустных и веселых, маленьких, и больших. Они немного дети, они идут по жизни с верой в добро, но видят все, конечно, и черное, и белое, но живут ради желтого, красного, голубого…
Ищите их. Нужно только поднять голову.
Полина Санаева. "Быть женщиной" (монолог для девушки 16-20 лет).
Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной. Звенеть браслетами. Поправлять волосы, а они чтоб все равно падали. Благоухать «Герленом», теребить кольцо, пищать: «Какая прелесть!». Мало есть в ресторане: «Мне только салат». Не стесняться декольте, напротив, расстегивать совсем не случайно верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам и бюстгальтеры покупать только «Лежаби». Иметь двух любовников, легко тянуть деньги. «Ты же знаешь - я не хожу пешком». «Эта шубка бы мне подошла»… Не любить ни одного из них. «И потом, в гробу, вспоминать — Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой. Сшить длинное черное платье. Купить черную водолазку, про которую Татьяна Толстая сказала, что их носят те, кто внутренне свободен. Если курить, то непременно с мундштуком, и чтоб это не выглядело нелепо.
Иногда подходить к шкафу, снимать с полки словарь, чтоб только УТОЧНИТЬ слово. Говорить в трубку: «Мне надо закончить статью, сегодня звонил редактор». Рассуждать об умном на фуршетах, а на груди и в ушах чтоб — старинное серебро с розовыми кораллами или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете, по коридору налево, сидел за компьютером муж-ученый, любовь с которым продолжалась бы вечно. Чтоб все говорили: «Высокие отношения». Чтоб, положив книжку на прикроватный столик, перед тем как выключить свет в спальне, он замечал: «Дорогая, ты выглядишь бледной, сходи завтра к профессору Мурмуленскому. Непременно».
А иногда хочется быть такой своей для всех в доску. С короткой стрижкой. И красить волосы, губы и ногти оранжевым. И ходить в больших зеленых ботинках, с индийской сумкой-торбой, с наушниками в ушах, с веревочками на запястье. Все время везде опаздывать, вопить в курилке: «Я такую кофейню открыла!.. Вы пробовали холотропное дыхание? - отвал башки!». И чтоб аж дым из ушей. Захлебываться от впечатлений. Не успевать спать. Собираться на Гоа в феврале.
Сидеть в офисе за «маком». Вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами с напоминаниями: «придумать подарок Машке», «напомнить Витьке про ужин в среду», «купить новые лыжи». На рабочем столе чтоб фотографии детей в бассейне и в океане, портреты собаки лабрадор (почившей) и бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем за одноклассником, который за двадцать лет, представьте, так и не выкинул ни одного фортеля. Да еще и мирится со всеми этими друзьями, вечеринками, транжирством и немытой посудой. «Ты заедешь за мной в восемь?» - «Конечно».
А иногда хочется побриться на лыску и повязать платочек. Вымыться в бане хозяйственным мылом, но пахнуть какими-нибудь травками, полынью там или мятой. Излучать доброжелательность и чтоб ненатужно так сиять от внутренней гармонии.
А еще ужасно хочется пойти в официантки. Купить накладные ресницы и полное собрание сочинений Дарьи Донцовой. Научиться ходить на каблуках, флиртовать с посетителями, чтоб они больше оставляли на чай, говорить: «А вот попробуйте еще «карпаччо», уж очень оно у нас замечательное».
Ходить в кино, копить на машину. Бросить бармена, закрутить с поваром-итальянцем. Висеть на доске почета как работник, раскрутивший максимальное число лохов на дорогое французское вино, которое они сроду не отличат от крымского. Пить сколько хочешь горячего шоколада из кофе-машины. И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле? Пока только черную водолазку.
Оскар Уайльд. "Дневники" (монолог для парня или девушки 14-16 лет).
Неправда, что любящий Вас человек не может Вас покинуть! Может! Поверьте! Может!
Он сделает это, рано или поздно осознав, что его отношения с Вами не приносят ему радости и счастья, что, отдавая себя всего Вам, идя на все, ради Вас и жертвуя многим, ради того, чтобы быть рядом с Вами, он ничего не получает взамен, что Вы разочаровываете его, что Вы, когда он воздвигнул Вас на пьедестал, не подали ему руки и заслуженно не поставили его на этот пьедестал рядом с собой…
А ведь именно благодаря ему Вы сейчас стоите на этом пьедестале… Он знает, что Вы ему ничего не должны отдавать взамен, что Вы не обязаны поднимать его на свой, им же созданный уровень, что Вы не обязаны ради него рисковать и жертвовать даже самым малым, поэтому для него такие отношения становятся невыносимыми…
Он покинет Вас тогда, когда поймет, что он для Вас значит меньше, чем Вы для него… Он не скажет Вам ничего, он ни в чем Вас не упрекнет, Вы даже ничего не будете подозревать… Ведь требовать или даже просить о взаимности, любви или понимании глупо и нелепо… Он уйдет тихо, молча и, что самое страшное — внезапно…
И что еще страшнее, так это то, что такие люди никогда не возвращаются.
Перевод О.Савича
------------------------------—
Воспоминания о матери
Мама..Своей живительной кровью ты питала меня, — подобно тому, как вода орошает спрятанные под землей луковицы гиацинтов. Мои ощущения рождены твоими, и, приняв в себя частицу твоей плоти, живу теперь я в этом мире... Будь благословенна, возношу хвалу тебе за все сверкающие краски вселенной, вошедшие в меня, впитанные моей душой.
Я росла, мама, подобно плоду тяжелой ветви на твоих мягких коленях. Они до сих пор хранят очертания моего тела — ребенок, пришедший вслед за мной, не стер их; ты все время укачивала меня, и когда я убегала порезвиться на садовых тропинках, я ощущала, что твои колени ждут меня там, на пороге дома, и грустят, не ощущая тяжести моего тела.
На свете нет мелодий более нежных, чем исполняемые главным в мире музыкантом, — это нескончаемые звуки твоих колыбельных песен, мама: и самые трепетные ростки моей души зарождались в моменты, когда ты так сладостно баюкала меня...
Укачивая меня, ты всегда напевала, — это были не стихи, а твои шутливые, ласковые словечки. В своих песенках ты называла предметы, явления того мира, в который мне предстояло войти: холмы, людей, различные деревья и фрукты, букашек и бабочек в поле — ты хотела, чтобы дочь уютно чувствовала себя в этом мире, поэтому и стремилась познакомить ее со всеми земными существами — членами будущей семьи...
Так я постепенно входила в прекрасный, но и жестокий мир, твою вселенную, — и не существует ни одного слова, обозначающего какой-то предмет или событие окружающего мира, о котором ты бы мне не поведала.
Пришедшие после тебя лишь повторяли те прекрасные слова, воскрешали представления и понятия, которые мне были подарены тобой.
Мама, ты вводила меня в круг простых вещей и явлений, которые не могли причинить мне боль: лечебные травы и садовые растения, листья плюща у входа в дом; нежно прикасаясь к ним, я обретала живых друзей.