Судье А.М. Назаровой
Административные истцы:
1. Вишневский Борис Лазаревич
Шапчиц Павел Анатольевич
АО «Газпромнефть Восточно-Европейские проекты»
Административный ответчик:
Министерство культуры РФ
Заинтересованное лицо:
Министерство юстиции РФ
Прокурор:
Прокуратура Российской Федерации
Дело № АКПИ20-297
ПИСЬМЕННЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Получив по электронной почте от Верховного суда РФ письменные возражения Министерства культуры РФ от 30.06.2020 №989-07-38 (без приложений; Министерство культуры РФ также направило 07.07.2020 свои возражения без приложений), считаю необходимым дать следующие объяснения.
По пункту 1 административного искового заявления:
Административный ответчик смешивает опубликование оспариваемого Приказа Минкультуры России от 06.03.2019 т№250 (далее — Приказ), с одной стороны, и запрет на опубликование отдельных сведений об объектах археологического наследия, установленный федеральным органом охраны объектов культурного наследия, с другой стороны.
Оспариваемый Приказ одновременно затрагивает права и обязанности человека и гражданина, поскольку порождает право на сохранность и на доступ к объекту археологического наследия в определенных границах и не порождает это право для частей объекта археологического наследия в других границах (статья 7 73‑ФЗ), и имеет межведомственный характер, поскольку на основании Приказа государственную охрану нового объекта культурного наследия будет осуществлять другое ведомство — Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП), сведения о наличии обременений в границах земельного участка подлежат включению в ЕГРН Росреестром (пункты 1-2 статьи 49 73‑ФЗ), на объекты археологического наследия должно быть зарегистрировано право собственности Российской Федерации (Росимущество) или Санкт-Петербурга (Комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга) (пункт 3 статьи 49 73‑ФЗ) и т.д.
Действительно, пунктом 10 статьи 20 Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" от 25.06.2002 N 73-ФЗ (далее - 73‑ФЗ) и изданным в соответствии с этим пунктом Приказом Министерства культуры РФ от 1 сентября 2015 г. N 2328 "Об утверждении перечня отдельных сведений об объектах археологического наследия, которые не подлежат опубликованию", установлено, что сведения о местонахождении, фотографическое изображение, описание границ объекта археологического наследия, сведения о наличии или отсутствии зон охраны, а также сведения о предмете охраны объекта археологического наследия не подлежат опубликованию.
Вместе с тем, отсутствует нормативный запрет на опубликование актов о включении объектов культурного наследия (в том числе объектов археологического наследия) в реестр, а также отсутствует запрет на опубликование сведений о наименования, виде, категории историко-культурного значения, времени возникновения объекта культурного наследия. В отношении самого по себе Приказа как акта государственной власти запрет на публикацию отсутствует.
Следовательно, в соответствии с пунктом 8 Указа Президента РФ от 23.05.1996 N 763 "О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти" (далее — Указ Президента РФ), Приказ подлежал обязательному официальному опубликованию, кроме отдельных его положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера (т. е. перечисленных в Приказе Министерства культуры РФ от 1 сентября 2015 г. N 2328 "Об утверждении перечня отдельных сведений об объектах археологического наследия, которые не подлежат опубликованию").
Наконец, следует отметить, что на оспариваемом Приказе пометка «Для служебного пользования» отсутствует. Указание о том, что оспариваемый Приказ имеет пометку «Для служебного пользования», содержащееся в нашем административном исковом заявлении, неточно: пометка «Для служебного пользования присутствует не на Приказе, а на письме Министерства культуры РФ, которым Приказ был направлен в КГИОП.
Таким образом, указание Министерства юстиции РФ о дополнении Приказа пометкой «Для служебного пользования», содержащееся в письме Министерства юстиции РФ от 15 апреля 2019 г. N 01/48836-АБ "О возврате без государственной регистрации приказа Минкультуры России от 06.03.2019 N 250", исполнено не было, а Приказ был направлен в КГИОП, а потом передан КГИОПом в Куйбышевский районный суд и административным истцам без указанной пометки.
Согласно пункту 10 Указа Президента РФ, нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, кроме актов и отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера, не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров.
По пункту 2 административного искового заявления:
Компетенция федеральных органов государственной власти в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия и органов государственной власти субъекта Российской Федерации в части государственной охраны объектов культурного наследия федерального значения, разграничена статьями 9 и 9.1 73‑ФЗ.
Статьей 9 73‑ФЗ не предусмотрено такое полномочие федеральных органов государственной власти в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия, как государственная охрана объектов культурного наследия федерального значения в соответствии со статьей 33 73‑ФЗ, в части утверждения границ территории объектов культурного наследия федерального значения.
Напротив, на основании подпункта 2 пункта 1 статьи 9.1 73‑ФЗ, государственная охрана объектов культурного наследия федерального значения в соответствии со статьей 33 73‑ФЗ передана Российской Федерацией для осуществления органам государственной власти субъекта Российской Федерации. Согласно подпункту 10 пункта 2 статьи 33 73‑ФЗ, государственная охрана объектов культурного наследия включает в себя в том числе установление предмета охраны объекта культурного наследия, включенного в реестр, и границ территории такого объекта. В перечень исключений, приведенный в подпункте подпункта 2 пункта 1 статьи 9.1 73‑ФЗ, полномочие по утверждению (установлению, определению) границ объектов культурного наследия федерального значения не включено, то есть передано органам государственной власти субъекта Российской Федерации.
С этим согласуется законодательство Санкт-Петербурга и подзаконные нормативные правовые акты.
Так, согласно пункту 2 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга от 12 июля 2007 г. N 333-64 "Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге", к компетенции Правительства Санкт-Петербурга относится установление предмета охраны объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия и границ территории указанных объектов.
Согласно пункту 3.12 Положения о Комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры, утвержденного постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 28 апреля 2004 года N 651, КГИОП устанавливает предмет охраны объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия и границы территории указанных объектов (за исключением отдельных объектов культурного наследия федерального значения, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации).
Согласно пункту 5.3.7 Положения о Министерстве культуры РФ, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 20 июля 2011 г. N 590 (далее — Положение), Министерство культуры РФ утверждает границы, а также режимы использования территорий объектов культурного наследия федерального значения, перечень которых устанавливается Правительством Российской Федерации. Полномочие по утверждению границ иных (не включенных в перечень) объектов культурного наследия федерального значения Положением не предусмотрено.
Таким образом, истолкование норм статей 9 и 9.1 73‑ФЗ, содержащееся в приведенных действующих законе Санкт-Петербурга и подзаконных нормативных правовых актах, обеспечивает полноту и непротиворечивость нормативного регулирования.
Иное же толкование создает пробел в нормативном регулировании, противоречия в компетенции органов государственной власти в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия, порождает неопределенность в правоприменительной практике.
По пункту 3 административного искового заявления:
Административный ответчик обосновывает издание оспариваемого Приказа ссылкой на некий Акт государственной историко-культурной экспертизы, приложенный к возражениям от 30.06.2020. Поскольку возражения Министерства культуры РФ нами получены без приложений, мы можем лишь предполагать, что речь идет об Акте государственной историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия «Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703: участки культурного слоя, грунтовый могильник», расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Красногвардейская пл., д. 2 (между р. Невой и левым берегом устья р. Большой Охты), выполненный А.Г. Ситдиковым (далее — ГИКЭ 2018 г.).
Статьей 29 73‑ФЗ установлены принципы проведения государственной историко-культурной экспертизы. В ходе проведения ГИКЭ 2018 г. были нарушены как минимум следующие принципы проведения государственной историко-культурной экспертизы
- научной обоснованности, объективности и законности;
- презумпции сохранности объекта культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности;
- достоверности и полноты информации, предоставляемой заинтересованным лицом на историко-культурную экспертизу.
1. Нарушение принципа законности проведения ГИКЭ 2018 г. состоит в следующем.
1.1. Согласно пункту 1 статьи 3.1 73-ФЗ, территорией объекта культурного наследия является территория, непосредственно занятая данным объектом культурного наследия и (или) связанная с ним исторически и функционально, являющаяся его неотъемлемой частью.
Указанное определение следует применять с учетом положений Европейской Конвенции об охране археологического наследия (Пересмотренной) (СЕД N 143) (Валетта, 16 января 1992 года), ратифицированной Российской Федерацией (далее — Конвенция). Согласно пункту 2 статьи 1 Конвенции. элементами археологического наследия считаются все остатки и предметы и любые другие следы человечества прошлых эпох. Согласно статье 2 Конвенции, каждая Сторона обязуется создать, с помощью имеющихся у данного государства средств, правовую систему защиты археологического наследия, обеспечивая создание археологических заповедников даже в отсутствие видимых остатков на земле или под водой с целью сохранения материальных свидетельств, с тем чтобы они изучались последующими поколениями.
В нарушение приведенных выше норм, ГИКЭ 2018 года вообще не рассматривается очевидная историческая и функциональная связь всех фрагментов территории Охтинского мыса, вне зависимости от наличия сохранившихся объектов археологического наследия или иных объектов культурного наследия в границах территории Охтинского мыса. Также неясно, почему определение границы объекта археологического наследия ставится в зависимость от степени сохранности конкретных фрагментов архитектурных и оборонительных сооружений, объектов неолитического периода.
Вместе с тем, эксперту А.Г. Ситдикову для изучения было предоставлено Заключение от 22.07.2010 судебной комиссионной историко-культурной экспертизы, которая проводилась на основании Определения о назначении комиссионной историко-культурной экспертизы от 16.02.2010, вынесенного Куйбышевским районным судом города Санкт-Петербурга по гражданскому делу № 2-737/10; эксперты: Бельский С.В., Герасимов Д.В., Иоаннисян О.М., Лесман Ю.М. и др.) (далее — Заключение судебной экспертизы 2010 г.; стр. 220-364 Акта ГИКЭ 2018 г., также приложено к настоящим письменным объяснениям).
Заключением судебной экспертизы 2010 г. установлено, что на территории Охтинского мыса имеется восемь памятников археологии:
- Поселения (стоянки) эпохи неолита – раннего метала 5-3 тысячелетие до н. э.;
- Древние поселения относящиеся ко времени существования мысового городища новгородского времени и крепости Ландскрона;;
- Архитектурные части фортификационных сооружений мысового городища;
- Архитектурные части фортификационных сооружений крепости Ландскрона 1300 г.;
- Позднесредневековый могильник XVI – XVII вв.;
- Древнее поселение крепости Ниеншанца XVII в;
- Архитектурные части фортификационных сооружений крепости Ниеншанц 1611-1650-х гг.;
- Архитектурные части фортификационных и иных сооружений крепости Ниеншанц 1650-х – 1703 гг.:(в т.ч. Рвы и остатки валов и бастионов общей площадью около 30 тыс. м. кв., археологически зафиксированы на протяжении около 215 м, Деревянные сооружения: колодец размерами 3 х 3 м высотой 4 м., хозяйственное сооружение размерами 4 х 4 м высотой 3 м, Фундаменты и булыжное мощение пола каменной постройки на площади 10 х 10 м. Фундаментные кладки постройки сохранились на высоту до 1,2 м.) (страницы 11-16 Заключения судебной экспертизы 2010 г.).
Указанные памятники выявлены на территории, которая соответствует территории вновь выявленного объекта культурного наследия “Ниеншанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703: участки культурного слоя, грунтовый могильник”. по адресу Красногвардейская пл., 2 (территория между р. Невой и левым берегом р. Большой Охты), который под № 2199 включен Список вновь выявленных объектов культурного наследия С.-Петербурга, утвержденный Приказом председателя КГИОП С.-Петербурга Н.И. Явейна от 10.05.2001.
Эксперты установили, что этот объект в целом относится к виду “достопримечательное место”. Оно квалифицируется как памятное место, связанное с историческими (в том числе военными) событиями, жизнью и деятельностью выдающихся исторических личностей. Кроме того, на всей этой территории фиксируются “культурные слои, остатки построек древних городов, городищ, селищ, стоянок” (ч. 11.3 ФЗ № 73 от 25.06.2002 «Об объектах культурного наследия….»), что также позволяет определить ее как достопримечательное место. На территории этого достопримечательного места в процессе археологических исследований на сегодняшний день выявлены еще восемь объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия и относящихся к виду “ памятник ” с общей видовой принадлежностью для четырех – памятник археологии, еще для четырех – памятник архитектуры и памятник археологии одновременно (страница 17 Заключения судебной экспертизы 2010 г.).
Тот же вывод — о том, что Охтинский мыс в целом должен охраняться как единый объект культурного наследия, в том числе в части ландшафта, содержится в поданном в марте 2020 года в КГИОП Президентом Научного комитета по культурным ландшафтам НК ИКОМОС (Россия), сотрудником Института географии РАН доктором географических наук Ю.А. Ведениным и Членом-экспертом Международного научного комитета по историческим городам и селениям (CIVVIH), вице-президентом Научного комитета по культурным ландшафтам НК ИКОМОС (Россия) С.Б.Горбатенко Заявлении о включении объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации (Достопримечательное место «Охтинский мыс (культурный ландшафт)») содержится тот же вывод[1]. Копию этого заявления прилагаю.
Таким образом, в нарушение пункта 1 статьи 3.1 73-ФЗ эксперт Ситдиков не учел ни исторические, ни и функциональные связи отмеченных им элементов объектов археологического наследия, что приведет к нарушению целостности, в том числе целостности восприятия крепостей Ландскрона и Ниеншанц.
1.2. Согласно абзацу второму пункта 4 статьи 3 Федерального закона от 25.06.2002 N73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", границы территории объекта археологического наследия определяются на основании археологических полевых работ.
Научный отчет о выполненных археологических полевых работах является основным документом, представляющим результаты проведения археологических полевых работ в соответствии с выданным разрешением (открытым листом).
В научном отчете о выполненных археологических полевых работах в текстовом, графическом, фотографическом и иных видах должны быть представлены полные данные о выявленных и (или) об исследованных объектах археологического наследия и археологических предметах.
Результаты разведочных работ А.Г.Сидтикова по уточнению распространения культурного слоя и сохранности объектов на Охтинском мысу, изложенные в «Отчете об археологических разведках в г. Санкт-Петербург, на земельном участке с кадастровым номером 78:11:0600101:35, на территории ВОКН “Охта 1”в 2018 г.», сделанные на основании 12 шурфов площадью 40.7 м.кв., показывают явную недостаточность проведенных исследований для реального уточнения границ и степени сохранности остатков четырех крепостей, могильника и культурных слоев эпох неолита-раннего металла на площади 4.5 га., учитывая многослойность этого памятника, мощность культурных напластований и сложные гидрологические условия. При этом основная часть шурфов носила поверхностный характер и не достигала уровня исторических сооружений и культурных слоев, залегающих на глубине 3 – 5 м. от современной поверхности. Утверждение отчета А.Г.Сидтикова Отделом Полевых исследований РАН означает что они были выполнены в соответствии с требованиями Положения о полевых археологических исследованиях, но не является подтверждением достаточности их для уточнения границ и оценки состояния масштабных архитектурно-археологических (фортификационных) объектов.
Вместо тщательного учета выводов археологических экспедиций 2006-2010 годов (П.Е. Сорокина и Н.Ф. Соловьевой), эксперт Ситдиков, сделав несколько шурфов глубиной менее 1 метра, сделал выводы о границах сложнейших объектов археологического наследия на площади более 45 тыс. кв.м. (при глубине залегания законсервированных объектов археологического наследия может до 5 метров от дневной поверхности).
2. Нарушение принципа научной обоснованности и объективности при проведении ГИКЭ 2018 г. состоит в следующем.
В развитие положений статей 29-32 73‑ФЗ издано Положение о государственной историко-культурной экспертизе, утвержденное постановлением Правительства РФ от 15 июля 2009 г. N 569 (далее — Положение). Согласно подпунктам «б», «в» пункта 17 Положения, при проведении экспертизы эксперт обязан:
б) обеспечивать объективность, всесторонность и полноту проводимых исследований, а также достоверность и обоснованность своих выводов;
в) самостоятельно оценивать результаты исследований, полученные им лично и другими экспертами, ответственно и точно формулировать выводы в пределах своей компетенции.
В нарушение указанного требования, выводы ГИКЭ 2018 года необъективны, односторонни и неполны.
О необъективности и односторонности выводов ГИКЭ 2018 года свидетельствует то, что эксперт не рассматривалследующие документы, имеющие решающее значение для определения границ и предмета охраны объекта (объектов) культурного наследия, расположенных на Охтинском мысу:
(1) Решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 04.06.2012 по делу №2-54/2012 (по заявлению Б.Л. Вишневского, А.С Воронцова, Л.В. Семыкиной, П.А. Шапчица о признании незаконным бездействия КГИОП), которым установлен перечень объектов, обнаруженных на Охтинском мысу;
(2) Информационное письмо СЗНИИ Культурного и природного наследия от 05.10.2009 №422 (вх. КГИОП от 06.10.2009 №2-6974), в котором руководитель Санкт-петербургской археологической экспедиции П.Е. Сорокин и директор СЗНИИ Культурного и природного наследия Ю.С. Великанов сообщают о найденных на Охтинском мысу объектах археологического наследия;
(3) Отчет Рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (В.В. Знаменов, О.М. Иоаннисян, А.А. Ковалев, А.А. Кононов, Б.В. Николащенко) от 2013 года с планами всех объектов археологического наследия Охтиского мыса с поворотными точками[2];
(4) Акт по результатам государственной историко-культурной экспертизе объектов археологического наследия Охтинского мыса, проведенной Н.М. Петуховой, С.В. Трояновским, М.С. Штиглиц по заказу ВООПиИК в 2013-2014 годах.
Краткая историческая справка в отчете А.Г.Сидтикова (с. 4535-4539 ГИКЭ 2018 г.) составлена без ссылок на архивные документы и публикации, что не позволяет проверить достоверность приводимой в ней информации. Приложения к экспертизе, подготовленные «ИП А.Ю.Зеленеев», включающие Краткую историческую справку, подборку картографических и письменных материалов, копии научных отчетов 2006-2012 гг. скомпонованы без особого порядка и не проанализированы в должной степени. По сути они представляют собой отдельную реферативную работу, отношение к которой автора экспертизы не ясно, так как информация из приложений в ряде случаев противоречит выводам экспертизы. Все эти материалы носят компилятивный характер с некорректными ссылками и несомненно затрагивают авторские права других исследователей. В работе не учтены последние обобщающие научные публикации по теме экспертизы.
2.1. Решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 04.06.2012 по делу №2-54/2012 вступило в законную силу и имеет преюдициальное значение для настоящего дела, а также было обязательно к учету экспертом.
Указанным решением установлено, что в том числе на территории, которая не вошла в состав объекта культурного наследия согласно Акту, в ходе археологических исследований были обнаружены следующие объекты:
1. стоянки эпох неолита — раннего металла (5-3 тыс. до н.э.) и следы обитания в эпоху бронзы и раннего железного века;
2. древние поселения мысового городища новгородского времени и крепости Ландскрона;
3. фортификационные сооружения городища новгородского времени (рвы);
4. фортификационные сооружения крепости Ландскрона 1300-01 (рвы, валы, сруб деревянной крепостной башни);
5. древнее поселение крепости Ниеншанц 17 в.;
6. фортификационные сооружения крепости Ниеншанц 1611-1650-х гг. (рвы);
7. фортификационные сооружения крепости Ниеншенц 1650-х — 1703 гг. (рвы, валы и бастионы), остатки каменной постройки и деревянных сооружений Ниеншенца;
8. могильник 16-17 вв.
Суд также указывает, что данные обстоятельства также подтверждены материалами Краткого и Полного отчетов археологической экспедиции Института истории материальной культуры РАН по договору №006/2010 (52 тома), приобщенных к материалам дела.
Данное решение Куйбышевского районного суда оставлено в силе апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 29.10.2012 №33-14255/2012.
Вместе с тем, в Акте не отражены границы перечисленных выше объектов (см. схемы на стр. 4474, 4475, 4478). Фортификационные сооружения крепости Ниеншанц 1650-х — 1703 гг. представлены лишь Карловым бастионом, что противоречит выводам как решения суда, так и судебной историко-культурной экспертизы, на которую ссылался Куйбышевский районный суд, принимая решение (Заключение от 22.07.2010 комиссионной историко-культурной экспертизы (экспертиза проводилась на основании Определения о назначении комиссионной историко-культурной экспертизы от 16.02.2010, вынесенного Куйбышевским районным судом города Санкт-Петербурга по гражданскому делу № 2-737/10; эксперты: Бельский С.В., Герасимов Д.В., Иоаннисян О.М., Лесман Ю.М. и др.) — см. стр. 220-364 Акта).
На то же заключение экспертизы 2010 года ссылался и Санкт-Петербургский городской суд при вынесении решения от 31.01.2014 по делу №3-21/2014, оставленного в силе Верховным Судом Российской Федерации.
Таким образом, в части перечня объектов археологического наследия Акт противоречит решениям судов по двум делам, а также выводам судебной экспертизы 2010 года.
2.2. К аналогичным выводам по результатам изучения отчетной документации по результатам археологических полевых работ пришла Рабочая группа Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга в следующем составе: Иоаннисян О.М. (руководитель группы) — кандидат исторических наук, заведующий сектором архитектурной археологии Государственного Эрмитажа, Знаменов В.В. — президент государственного музея-заповедника «Петергоф», Ковалев А.А. — археолог, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, Кононов А.А. — заместитель председателя ВООПИиК Санкт-Петербурга, Николащенко Б.В. — руководитель проектной группы – главный градостроитель проектов ГКУ НИПЦ Генплана Санкт-Петербурга.
Текст и планы объектов археологического наследия из Отчета рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (2013 год) были приложены к нашему административному исковому заявлению.
Изучив первичную отчетную документацию археологов П.Е. Сорокина и Н.Ф. Соловьевой, эксперты Иоаннисян О.М., Знаменов В.В., Ковалев А.А., Кононов А.А., Николащенко Б.В. установили фактическое местоположение объектов археологического наследия, расположенных на Охтинском мысу.
Сходные выводы содержатся в Информационном письме СЗНИИ Культурного и природного наследия от 05.10.2009 №422 (вх. КГИОП от 06.10.2009 №2-6974), в котором руководитель Санкт-петербургской археологической экспедиции П.Е. Сорокин и директор СЗНИИ Культурного и природного наследия Ю.С. Великанов сообщают о найденных на Охтинском мысу объектах археологического наследия и в Акте по результатам государственной историко-культурной экспертизе объектов археологического наследия Охтинского мыса, проведенной Н.М. Петуховой, С.В. Трояновским, М.С. Штиглиц по заказу ВООПиИК в 2014 году.
Оба эти документа прилагаю к настоящей письменной позиции.
2.3. Эксперт никак не учел и ряд документов, имеющихся в числе приложений к ГИКЭ 2018 г., в том числе решение Санкт-Петербургского городского суда от 31.01.2014 по делу №3-21/14, оставленное без изменений определением Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 04.06.2014 № 78-АПГ14-13.
Так, одним из оснований, по которому Санкт-Петербургский городской суд признал незаконным распоряжение КГИОП о включении достопримечательного места «Охтинский мыс...» в реестр, стало нарушение при проведении экспертизы принципа достоверности и полноты информации, предоставляемой заинтересованным лицом на историко-культурную экспертизу.
Решением Санкт-Петербургского городского суда от 31.01.2014 по делу №3-21/14 учтено, что в решении секции археологического наследия Экспертного совета по охране культурного наследия при Росохранкультуре от 19.02.2011 года содержалась рекомендация учесть заключения историко-культурной экспертизы Беляева Леонида Андреевича и судебной экспертизы под руководством Иоаннисяна Олега Михайловича, проведенной в ходе судебного процесса (по делу №2-737/2010 в Куйбышевском районном суде Санкт-Петербурга).
Санкт-Петербургский городской суд установил, что, согласно выводам вышеуказанной судебной комиссионной историко-культурной археологической экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела №2-737/2010 Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга в период с 15 марта по 22 июля 2010 года восьмью назначенными судом экспертами, являющимися специалистами в области археологии, в ходе археологических исследований на территории выявленного объекта культурного наследия обнаружены следующие объекты: стоянки эпох неолита – раннего металла (5-3 тыс. до н.э.) и следы обитания в эпоху бронзы и раннего железного века; древние поселения мысового городища новгородского времени и крепости Ландскрона; фортификационные сооружения городища новгородского времени (рвы); фортификационные сооружения крепости Ландскрона 1300- 1301 г.г. (рвы, вал, сруб деревянной крепостной башни); древнее поселение крепости Ниеншанц 17 в.; фортификационные сооружения крепости Ниеншанц 1611-1650-х г.г. (рвы); фортификационные сооружения крепости Ниеншанц 1650-1703 г.г. (рвы, валы и бастионы); остатки каменной постройки и деревянных сооружений Ниеншанца; могильник 16-17 в.в.; восемь выявленных в ходе археологических исследований объектов, относятся к виду «памятник», представляют собой ценность, в том числе и с точки зрения археологии, и являются объектами археологического наследия, четыре из них являются также памятниками архитектуры. При этом в экспертизе содержится обзор методов консервации на месте земельных и дерево-земляных объектов со сложным рельефом, а также каменных архитектурно-археологических объектов (г/д №... т.№...).
Вместе с тем, выводы этих экспертиз, особенно экспертизы под руководством О.М. Иоаннисяна, экспертом А.Г. Ситдиковым при проведении ГИКЭ 2018 г. учтены не были.
Так, ни в предложенном названии, ни в предлагаемых границах объекта археологического названия не отражено существование на Охтинском мысу рвов и иных архитектурных элементов Ландскроны, объектов Охтинской верфи 19 века. Рвы Ландскроны, существование которых установлено этими экспертизами не включены в границы объекта археологического наследия, согласно ВОКН 2018 г. На рис. 4477 Акта ГИКЭ 2018 г. отмечено местоположение Ковша для маломерных судов (Охтинская верфь, 19 век), однако в границы объекта археологического наследия они не вошел и судьба этого объекта археологического наследия А.Г. Ситдиковым никак не прояснена.
В ГИКЭ 2018 года и оспариваемом Приказе неверно определено распространение неолитического слоя: он показан на территории, изученной в 2008-2009 гг. в центральной части мыса экспедицией П.Е. Сорокина (обозначено в отчетной документации). На переферии участка в северной и восточной частях мыса- вокруг раскопов Н.Ф. Соловьевой, в которых были обнаружены неолитические находки, включая уникальные рыболовные конструкции (на площади около 8 — 10 тыс. м.кв.), он не показан.
Не включены в границы объекта археологического наследия, согласно ВОКН 2018 г., и архитектурные элементы Ниеншанца первого периода (1611-1650-е гг.). При этом и группа экспертов под руководством О.М. Иоаннисяна (рис. 19 в Заключении судебной экспертизы 2010 г), и Л.А. Беляев, и иные исследователи указывают на наличие этих фрагментов. Более того, в самой ГИКЭ 2018 г. на рис. 3.9 отмечено расположение «раннего рва» крепости Ниеншанц 1 пом. 17 в. (стр. 4473).
Наконец, большая часть выявленных и сохранившихся рвов Ниеншанца второго периода, (см. рис. 20 в Заключении судебной экспертизы 2010 г.) не включены в границы объекта археологического наследия.
При этом очевидно, что и Ландскрона, и Ниеншанц представляют собой единые объекты, которые в реестр могли быть включены только целиком, а не фрагментарно. Соответствующий вывод содержался в выводах и схемах к судебной экспертизе под руководством О.М. Иоаннисяна.
Текст и планы объектов археологического наследия из Отчета рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (2013 год) были приложены к нашему административному исковому заявлению.
Игнорируя выводы судебных актов 2012, 2014 годов, выводы группы из восьми экспертов-археологов под руководством О.М. Иоаннисяна, а также выводы Л.А. Беляева. эксперт А.Г. Ситдиков никак их не опровергает и не приводит никаких контраргументов. Это нарушает требование самостоятельно оценивать результаты исследований, полученные им лично и другими экспертами, предусмотренное подпунктом «в» пункта 17 Положения.
2.4. В результате игнорирования и отказа от какого-либо анализа многочисленных отчетов и экспертных заключений эксперт А.Г. Ситдиков пришел к неверным выводам, прямо противоречащим отчетам археологов, проводивших исследования на Охтинском мысу.
Выше уже упомянуто, что в ГИКЭ 2018 г. распространение неолитического слоя показано неверно. Согласно Предложениям в рамках общественного обсуждения Акта ГИКЭ 2018 г., поданным Санкт-Петербургским отделением Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (составлены членом Президиума Совета ВООПИиК Санкт-петербурга, Совета ИКОМОС Санкт-Петербурга, ведущим научным сотрудником Государственного Эрмитажа, к.и.н О.М. Иоаннисяном, ведущим научным сотрудником Института истории материальной культуры РАН, проф., д.и.н. С.В. Белецким, с.н.с. ИИМК РАН, членом Совета ВООПиИК. к.и.н. П.Е. Сорокиным и н.с. ИИМК РАН. к.и.н. М.Н. Жалтовой[3], границы распространения культурного слоя эпохи неолита – раннего металла в экспертизе указаны неверно и выборочно на площади 8464.95 м. кв. (стр.14, 1881, рис. 4.7-1.1). Они обозначены только в центральной части мыса (участки I-IV) на основании отчетных материалов Сорокина 2008-2009 гг и не показаны в его северной и восточной частях, где распространение культурных остатков эпохи неолита подтверждается материалами, полученными в неолитических раскопах Соловьевой 2010 г. № 101 -109 (с.4029 – 4435), не указавшей в отчетах границы распространения неолитических находок на этой территории. Описания, фотографии планы и стратиграфические разрезы из отчетных материалов по раскопам: 101 - 109, приведенным в приложении: (с. 1139-1190, рис.4.101.32-36, 4.103.34 - 4.103.36, 4.105.2, 4.105.6, 4.105.31, 4.105.48, 4.106.4, 4.106.7, 4.107.34, 4.108.15, 4.108.52-4.108.73, 4.109.2-31, 4.109.36), свидетельствуют, что слои с культурными остатками эпох неолита-раннего металла, включая уникальные деревянные рыболовные конструкции, распространяются за пределами раскопов - на соседней, неизученной, территории, которая не выделяется в ГИКЭ 2018 г. как зона охраняемого культурного слоя.
Прекрасно сохранившиеся уникальные рыболовные конструкции из этих раскопов опубликованы в коллективной статье участников раскопок Н.Ф. Соловьевой. Точно так же они могут быть найдены и рядом с этими раскопами, поэтому вся примыкающая к раскопам территория должна быть включена в зону распространения культурного слоя неолитического времени, независимо от количества находок.
В соответствии с отчетной документацией 2006 – 2010 гг. и Актами выполненных работ, участки с исследованными культурными слоями эпохи средневековья-нового времени на территории ОДЦ Охта составили 42162 кв.м. Но участки с полностью исследованными культурными слоями, включая неолитические, составляют не 13010.3 кв.м., как указано в ГИКЭ 2018 г., а 8143.42 кв.м. (из них 2008-09 гг. – 4221 кв.м., 2010 г. - 3922.42 кв.м. (Сорокин 2009: 155, Соловьева 2010, том 1., части 1, 2, 3, вводная часть).
В тексте ГИКЭ 2018 г.. приводятся ошибочные оценки нижнего уровня залегания культурных слоев и остатков эпохи неолита – раннего металла 1.4 – 2.5 м БС (с. 15, приложение 2, т.5, рис.3.1), тогда как по данным отчетной документации и научных публикаций находки неолитического времени встречаются с уровня 0.5 БС., а в некоторых местах и ниже (с. 919, 942, 945, 949, 951, 956, 1043, 1139-1190, и т.д.). Следует учитывать, что отметки слоев с неолитическими находками на разных участках(в разных раскопах) - разные, но под сохраненными стенками рвов Мысового городища, Ландскроны, Ниеншанца они точно есть, а ниже уровня дна - рва Мысового городища они тоже есть, ниже уровня дна рвов Ландскроны и Ниеншанц