Яслушаютолько «The Mountain goats»
Эпизод 1. Лучшая дэт-металл группа в Дентоне
ДФ - Джозеф Финк,
ДД - Джон Дарниэл,
ДГ - Джон Грин.
Привет, это Джозеф Финк, автор «Добро пожаловать в НайтВейл» и «Алиса не мертва». Я создал новый подкаст, и это мой первый нон-фикшен подкаст. Он называется «Я слушаю только «The Mountaingoats», и он предназначен для всех, кому интересно постоянное смещение границ между фанатом и артистом. Сейчас я хочу включить вам первый эпизод. Если он вам понравился, то, пожалуйста, подпишитесь на нас, а также, пожалуйста, оцените и прокомментируйте его, это поможет другим людям найти этот подкаст. Спасибо.
Говорят, что не стоит встречаться со своими кумирами.
ДФ: Привет, я Джозеф Финк. Я писатель и автор художественных подкастов «Добро пожаловать в НайтВейл» и «Алиса не мертва», а это «Я слушаю только «The Mountaingoats», шоу, в котором я встречаю своего кумира, зависаю с ним в его подвале и разговариваю о написании песен, искусстве и жизни. Я люблю группу «The MountainGoats» много лет. Музыка Джона Дарниэла, певца и автора песен, была со мной в самые тяжелые и самые счастливые моменты, и в этом шоу я сижу рядом с ним, чтобы обсудить его работу, песня за песней. Это шоу для фанатов «The MountainGoats» или для фанатов «Добро пожаловать в НайтВейл» (моего другого проекта), но также для каждого, кому интересно, каково быть фанатом или артистом, или, что справедливо для многих из нас - и тем, и другим. Этот сезон посвящен альбому 2002 года «AllHailWestTexas» («Да здравствует западный Техас»), определенно единственный альбом номер один в чартеBillboard, который полностью был записан на встроенный микрофон бумбокса. К каждому эпизоду подготовлен кавер на песню, о которой мы говорим, исполненный разными артистами и записанный специально для этого шоу. А теперь давайте перейдем к нашему диалогу с Джоном, в котором мы поговорим о первой песне альбома - «The BestEverDeathMetalBandInDenton» («Лучшая дэт-металл группа в Деноне»).
ДФ: В общем это реально странно во многих смыслах наконец-то записывать этот подкаст. Потому что, я думаю, что говорил тебе раньше, я думал над этой идей несколько лет, я сейчас честно пытаюсь вспомнить сколько, наверное, как минимум три или четыре года.
Джон Дарниал (ДД): И оно должно было быть с «DeepPurple». [смеется]
ДФ: Да, с «DeepPurple», но это должно было быть абсолютно другое шоу - комедийное шоу со своим сценарием.
ДД: Иназываться «Smoke on the water».
ДФ: Да, называться «Smoke on the water”[1]
ДФ: В наших голосах чувствуется немного усталости и немного облегчения, не правда ли? Надо сказать, что я прилетел в Дюрхам (Северная Каролина), где живет Джон, вчера поздно ночью. Мы собирались начать записывать этим утром в офисе Джона, как профессионалы, сидя в креслах, но большую часть дня мы потратили на то, чтобы разобраться с техническими проблемами. И в итоге по многочисленным причинам мы разговариваем на матрасе в подвале его дома, окруженные старыми концертными гитарами и коробками с оригиналами записей его альбомов. Вы услышите случайные подвальные звуки: вода в трубах и дети, бегающие наверху. Это подвал, а не студия.
ДФ: В общем изначально идея шоу заключалась в том, чтобы собрать все песни, которые ты когда-либо записывал официально.
ДД: Верно.
ДФ: Присвоить каждой номер и затем использовать генератор случайных чисел.
ДД: Ага.
ДФ: И артисты не смогли бы выбрать или знать заранее, это было бы просто типа: «Вот твоя песня». Исполнителям понравилось бы это, они открыты для вещей такого рода. Люди с легким характером.
ДД: Особенно музыканты, они никогда не скажут: «Оу, а я не думал, что мы будем делать это и потому...» [смеется].
ДФ: Но как я сказал, я решил пройтись по одному твоему альбому по порядку, потому что во многих смыслах это интересный альбом для старта такого шоу, как это.
ДД: Ага.
ДФ: Поэтому мы собираемся пройтись по альбому «AllHailWestTexas», что по совпадению означает, мы начнем с, я бы сказал, пожалуй, с твоей самой популярной или одной из твоих самых популярных песен. Что скажешь?
ДД: Она точно входит в топ-пять песен у людей, которым нравится то, что мы делаем. Дентон важная песня.
ДФ: Перед тем, как мы пойдем дальше, давайте послушаем оригинальную альбомную версию «The Best Ever Death Metal Band In Denton»
[Музыка]
Текстпесни
Лучшая дэт-металл группа из Дентона
Состояла из пары ребят, которые дружили с начальной школы.
Одного звали Сайрус, другого - Джеф,
И они практиковались дважды в неделю в спальне Джефа.
Для лучшей дэт-металл группы из Дентона
Так и не придумали названия,
Но в тройке лучших вариантов после недельных споров
Были «Пальцы Сатаны» и «Убийцы», и «Больничные террористы».
Джеф и Сайрус до глубины души верили,
Что в будущем их ждут свет сцены, частные самолеты, удача, и слава,
Поэтому на текст с широко известной пентаграммой
Они нанесли изображение барабанов и гитар со своими именами.
И вот как было: Сайруса отправили в школу,
Где ему сказали, что он никогда не станет знаменитым,
И поэтому Джеф в письме своему другу
Помог придумать план, чтобы поквитаться с ними.
Когда наказываешь человека за то, что он мечтает,
Не ожидай благодарности или прощения.
Лучшая дэт-металл группа из Дентона
Со временем опередит и переживет тебя.
Слава Сатане,
Слава Сатане сегодня,
Слава Сатане,
Слава, слава!
ДД: Прежде всего, я не думаю, что играл эту песню нормально, да и не было официального тура «AllhailWestTexas», у меня тогда не было туров в поддержку альбома, я просто ехал в тур, когда приходило время, но думаю, что я не играл ее долгое время, потому что была другая настройка гитары, которую я не сохранил. Сейчас я играю в строе Дроп-ре, но даже не уверен, что это правильно.
[плохо слышно, кто-то приносит кофе]
ДД: Спасибо большое. Лили принесла энергетические напитки, а мне - холодный кофе. Спасибо тебе Лили, ты лучшая.
ДФ: Спасибо. Мы всё это оставим в выпуске.
ДД: Ага, понимаете, мы не верим в пост-исправление, при том что я сижу рядом с пленками, на которые был переписан «AllHailWestTexas» Алексом Ньюпортом с маленького телефона, и на самом деле было проделано много обработки эквалайзером, и это не совсем то, что было на кассетах, кассетам нужна была постобработка.
ДФ: Я пытался как бы думать об этих песнях в музыкальном смысле, что я на определенном уровне умею делать. Мой отец был музыкантом, и погрузил меня в мир музыки с юных лет, но я никогда не был хорош в музыкальной теории, поэтому что такое альтернативная настройка? Знаешь, я играл на гитаре годами, но никогда не достигал той точки, на которой я бы чувствовал себя супер знающим инструмент, и альтернативная настройка - всегда была рубежом, на котором чувствуется, что я не знаю достаточно, чтобы хотя бы понимать, в чем её преимущество, что…
ДД: Это не про понимание, это скорее про то, чтобы взять свое понимание и полностью его исказить. Много зависит от того, кто ты. Дэвид Кросби - многого достигший гитарист, у него была способность анализировать гармонии, и его понимание на таком удивительно глубоком уровне, что когда он меняет настройку, у него есть причины, типа, он хочет играть на определенном диапазоне и сегменте грифа, или он думает, что это удовлетворит что-то, что ему нужно по мелодичности. Но для многих из нас, включая меня, это означает, что я не знаю, что я делаю, и что это может быть действительно хорошо, потому что ты встречаешься лицом к лицу с новыми сложностями, с которыми ты обычно не встречаешься: «Как мне сделать достаточно аккордов, чтобы создать песню?»
ДФ: То есть, меняя настройку, ты как бы заставляешь себя снова не знать, как играть на инструменте?
ДД: Ты отбрасываешь в сторону часть своего знания, что, я считаю... В письме и в остальном знать, что ты делаешь - это всегда большое преимущество, но если я отберу у тебя немного контроля и заставлю тебя думать на ходу, ты возможно обидишься, возможно, получишь меньше удовольствия от процесса, но ты наверняка откроешь вещи, которые ты бы иначе не открыл и, когда ты откроешь их, ты обрадуешься, потому что ты будешь знать: «Я бы не сделал это самостоятельно».
ДФ: Это похоже на то, почему я люблю использовать генераторы случайных чисел.
ДД: Да.
ДФ: Потому что это толкает тебя к направлениям и идеям, которые ты бы никогда...
ДД: Ага.
ДФ: Которые ты бы иначе не ухватил. Я много использую в своей работе генератор случайных чисел, потому что это заставляет тебя принимать решения, которые вызывают сомнения.
ДФ: Я могу предложить только одно восприятие музыки «The MountainGoats» - мое собственное, - поэтому мне захотелось привлечь еще других артистов, которые любят эту группу так, как я. И если говорить о знаменитых фанатах «The MountainGoats», нет никого известнее, чем Джон Грин. Он автор бестселлера «Виноваты звезды» и готовящейся к выходу книги «Черепахи – и нет им конца». Он продал больше книг за прошлый год, чем я продам за всю свою жизнь, и он ярый фанат «The MountainGoats», а также удивительно приятный человек, и оба Джона, Грин и Дарниэл, существенно помогли мне, когда начинался мой первый подкаст. Мы говорили с Джоном как о «Лучшей дэт-металл группе в Дентоне», так и о новом альбоме от «The Mountaingoats» под названием Goths («Готы») и о библейском отрывке из послания к коринфянам, которое я прочитал, поэтому я могу дать вам немного контекста для этого рассказа, но, если честно, я думаю, возможно, я просто слишком еврей, чтобы понять его. Я должен сказать вам, что мы разговаривали в день, когда Трамп сделал кое-что по-настоящему злое и разрушительное[2]. Я знаю, что это не четко указывает, какой именно это был день, но я просто хочу чтобы вы понимали, в какой ситуации мы находились на начало записи.
ДГ: Эх, конечно я не хочу, чтобы Трамп контролировал каждую мою мысль, но в каком-то смысле он этим и занимается.
ДД: Дело не в этом, но один из плюсов в понимании, что, я сегодня думал, почему я так зол, и, что ж, это потому что я люблю Иисуса Христа и он говорит мне, что я должен любить людей одинаково, иначе я не соответствую его стандартам, понимаешь. И тут ты просыпаешься и узнаешь, что кто-то сделал что-то подобное, и это абсолютная противоположность всему тому, что я знаю об Иисусе.
ДГ: Да.
ДД: Но этот кто-то использует образ Иисуса, который говорит мне отличаться от этого кого-то настолько, насколько это возможно. И это как тяжелое бремя.
ДГ: Да.
ДД: Я знаю, что мы все… ладно, я не могу сказать «все», но я знаю, что мы будем бороться, у меня есть множество друзей, кто пострадал с 5-го ноября[3], и сегодняшний день будет трудным для них.
ДГ: Да, я чувствую то же самое, и я также чувствую безысходность, как будто мою веру обворовали, но как будто ее обворовали самым непростительным с точки зрения теологии путем.
ДД: Да, и ее обворовал парень, который читал Второе послание к Коринфянам.
ДГ: Да, боже помилуй коринфян.
ДД: Это парень, который буквально никогда книгу не открывал.
ДГ: Да.
ДД:. И знаешь, не обязательно читать Библию, чтобы знать, что лишить кучу людей из-за их происхождения тех же возможностей, что есть у других - это... Это не библейский вопрос, это просто такое разочарование, когда ты точно знаешь, что если ты веришь в основные заповеди парня, которого пригвоздили к деревяшке, то первая из них - нельзя отказывать в месте за столом, это как бы основной посыл во всей этой штуке: приглашены все.
ДГ: Да.
ДД: Так что добро пожаловать, это «Я слушаю только «The Mountaingoats», здесь мы разговариваем об Иисусе Христе.
ДГ: Привет, Джон!
ДД: Привет! Очень здорово услышать твой голос, мы давно не общались.
ДГ: Да, мне тоже приятно услышать твой, хотя я слушал его непрерывно. Я абсолютно влюбился в «Goths».
ДД: О, спасибо.
ДГ: Я сразу в него влюбился, как обычно я влюбляюсь в альбомы «The Mountaingoats», но сейчас я так в него погрузился, что оказался там, где не мог побывать, но куда должен был отправиться. Это… Это просто что-то особенное.
ДД: Спасибо, мы очень горды, это мой любимый альбом. Конечно, новый всегда самый любимый, но, знаешь, взять те же гитары, которые мы, это просто… Я только что говорил о формальных ограничениях, ситуациях, когда забираешь что-то у музыканта или писателя…
ДГ: Ага.
ДД: И забирая что-то, ты что-то открываешь. Что если мы просто не возьмем гитары в студию, просто не возьмем и что тогда? Столько всего нового приходит.
ДГ: Да, в этих песнях столько маленьких милых моментов, потому что я был ребенком-готом в 1992-ом в Орландо (Флорида), который носил плащ в сорокоградусную жару. И это просто, это просто настоящий подарок… Я не знаю… Это просто тот я, с которым я потерял связь.
ДД: Это очень важно слышать, спасибо!
ДФ: Огромное спасибо за то, что присоединился к нам, Джон.
ДГ: О, для меня удовольствие быть здесь и говорить о первой песне «The Mountaingoats», которую я услышал.
ДФ: Она была первой?
ДГ: Да.
ДФ: Где ты ее услышал, расскажи нам историю.
ДГ: Я был в номере отеля в Нью-Йорке, и это был тот странный период в моей жизни, уже после того, как я бросил семинарию, но до того, как я подписал контракт на книгу или еще что-то. Я работал ассистентом в журнале, был блоггером и все такое. И у меня была подруга-блоггер, к которой я приехал в Нью-Йорк, и она спросила, слушал ли я когда-то «The Mountaingoats», и я сказал «нет», и она сказала «ты должен послушать эту песню», и она дала мне послушать эту песню в соответствии со всеми романтическими клише, когда один наушник в моем ухе, а другой - в ее. И это была первая песня, из-за которой я расплакался. Это был романтичный момент, и я его разрушил [смеется], разревевшись.
ДД: Я разрушал романтические моменты людей годами.
ДФ: Но она поставила тебе «Лучшую дэт-метал группу в Дентоне», это не самая романтичная песня.
ДГ: Да, возможно, я не так понял ситуацию с самого начала. И я помню, она включила эту песню, и я спросил, кто эти ребята, и она ответила, что это альбом «AllhailWestTexas» группы «The Mountaingoats». Я вернулся в Чикаго, купил альбом, и это стало для меня началом.
ДФ: Я пытаюсь вспомнить первую песню, которую я услышал. Думаю, это была... как называется первый трек из «Sunsettree»?
ДД: «You and your memory».
ДФ: Да! Думаю, это было типа кто-то сказал «ты должен послушать этот альбом», и я это сделал.
ДГ: Это не та песня, которая начинается со слов “Я заселился в комнату по-дешевке”?
ДД: Да, она
ДГ: Это замечательная песня.
ДФ: Это очень хорошая песня.
ДД: Этот подкаст становится странным для меня, потому что хоть я и горжусь тем, что делаю, но если люди говорят, что мои песни хороши, я пытаюсь сменить тему разговора. [смеется]
ДФ: Мы просто составим список песен и затем скажем про каждую, что это очень хорошая песня.
ДГ: Правда очень неловко быть соведущимфан-подкаста про Mountaingoats, когда ты сам Mountaingoats.
ДД: Это странно, что я здесь, потому что обычно когда мне говорят «здесь хорошая аранжировка», я «да, знаю, вы видели Кристин Феллоус, она чудесная».
ДФ: [Анонсирует рекламную паузу, просит пройти опрос и все такие штуки]
ДГ: Итак, я вернулся в Чикаго, и в моей жизни все еще были друзья из семинарии. Я все время пытался объяснить, почему я должен был бросить семинарию и почему я не собирался продолжать служение, чтобы стать епископом. Ведь я был на пути к тому, чтобы стать протестантским священником. И несколько раз в течение следующих месяцев ко мне домой заходил кто-то из друзей, и я говорил «Я хочу, чтобы поставить тебе гимн, который я недавно услышал, это лучший гимн из всех, что я слушал». И включал эту песню, и был уверен, что это настоящий гимн, пусть он и заканчивается словами «Слава Сатане». И настоящие теологические расхождения с моей церковью заключаются в том, что я продолжаю думать, что эта песня - шикарный гимн, пусть она и заканчивается словами «Слава Сатане! Слава Сатане!».
ДД: Это была одна из моих первых религиозных песен. Я помню, как записывалась эта песня. Это была очень продуктивная неделя для меня, моя жена была в хоккейном лагере в Канаде, а я был один дома и чувствовал себя… Интернет был 56 кбит тогда, поэтому просидеть за компьютером 9 часов не было чем-то, что ты захочешь сделать, только если ты не совсем по хардкору, а я не был. Днем я работал, в свободное время писал песни. Я не звал друзей, потому что я так не делаю. И я написал все эти песни за неделю, пока жены не было дома. И вот мне пришла эта идея, это было после работы, где-то во время ужина, у меня не было окончания для этой песни, и я просто начал ее записывать, чтобы посмотреть, как она звучит и посмотреть, куда она пойдет и «Слава Сатане» не было на бумаге, это была спонтанная вспышка, но чувствовалась она, как религиозное признание. Конечно, это не темные основы мироздания, о которых все говорят, это не Сатана Джона Мильтона[4], понимаете это совсем не про то. Это про чествование двух людей, которые были правдивы по отношению к себе и друг к другу, это восславление поздних сатанинских принципов самопознания, которые вообще-то не относятся к Сатане, они больше похожи на божественные законы.
ДФ: Мне очень интересна часть «Слава Сатане», потому что я думаю, что песня во многих смыслах злая, но для меня это восславление всегда слышится и возможно дело в контексте, в котором я ее слушал, но она для меня очень радостная.
ДД: Эта вспышка - это прегрешение, а в прегрешении всегда есть немного радости, потому что в том, чтобы освободиться и сделать то, что ты не должен делать, всегда есть приятное ощущение, особенно когда это такая сложная штука как «Слава Сатане». Конечно, если Сатана из общепринятого представления реален, никто по-настоящему не будет пред ним преклоняться, потому что это тот, кто будет мучить все твое существо. Он найдет то, что делает тебя несчастным, и сделает тебя несчастным. Но в данном контекст Сатана означает совсем другое.
ДГ: Я думаю, это еще про общность. Сообщество людей, которые любят дэт-метал и вместе его играют и как это сообщество поддерживает тебя. И частично для меня это о праздновании этого сообщества. И это очень реально, сильно и свято, это одна из тех вещей, которые я всегда любил в этой песне. Джозеф, ты когда-нибудь бывал на концерте, на котором исполняется эта песня, и затем толпа перехватывает инициативу и продолжает скандировать «Слава Сатане, Слава Сатане», после того, как песня завершилась?
ДФ: Нет, это звучит прекрасно, хотя... это так часто случается?
ДД: Я обычно ухожу со сцены после маленьких рейвов, а группа играет еще некоторое время, и поэтому я не слышал этого, но это замечательно, если подумать об этом.
ДФ: Я пытаюсь придумать, как сформулировать вопрос так, чтобы не заставлять тебя отвечать определенным образом, потому что есть много вариантов, в которых это может быть так, но чувствуешь ли ты, что столкновение с подобной музыкой влияют на тебя как на писателя?
ДГ: О да, конечно, «The Mountaingoats» - важная часть каждой книги, которую я пишу, потому что буквально это единственная музыка, которую я слушаю, когда пишу. Фанаты «The Mountaingoats», читая мои книги, найдут маленькие пасхалки из песен, которые я слушал, это маленькие фразы, которые я взял из песен, поэтому да, это большая часть моего процесса написания книг. Это правда, но это очень неловко говорить, потому что я знаю, что Джон здесь и мне неловко говорить об этом, но если быть честным, это самое важное искусство в течении моей жизни, моего взросления. Оно направляло то, как я думаю о том, каково это быть человеком, человеком в обществе, как я представляю жизни людей, которые далеки от меня, или ощущаются далекими от меня. И еще, знаете, есть штука, которую музыка делает очень-очень хорошо - когда ты одинок, напуган и когда чувствуешь, что тебя не слышат и никогда не смогут услышать, хорошая музыка, правильная музыка поможет тебе чувствовать себя менее одиноким и поможет понять, что через что бы ты ни проходил, это уже было с кем-то, и есть люди, которые сочувствуют тебе, даже если они далеко и даже если они не знают тебя, у них все равно есть любовь для тебя - она настоящая и способна пройти сквозь космос. И это то, что я всегда чувствую, когда слушаю «The Mountaingoats», я всегда чувствую себя услышанным.
ДД: Это такой подарок для меня, спасибо! Знаете, я всегда говорил, что когда я был ребенком и читал авторов, которые любили и слушали музыку, которую и я любил, я получал от этого то, что ты описал, это чувство быть каким-то образом понятым…
ДГ: Да!
ДД:...незнакомцем, это такая странная связь, в которой это не человек и не незнакомец, это штука, которую они создали, чтобы открыть это пространство для саморефлексии для того, чтобы открылась возможность увидеть себя чужими глазами или типа того. Это огромный подарок - слышать это. Спасибо.
ДГ: Есть строчка… я не хочу неправильно процитировать ее, я все время неправильно цитирую твои тексты.
ДД: ОК, все нормально, я не стал учителем, поэтому я на 100% смогу тебя поправить. [смеется]
ДГ: Теперь я просто поищу ее и процитирую правильно.
ДД: У тебя есть интернет, готов поспорить, что у тебя там есть интернет.
ДГ: В «HastThouConsideredtheTetrapod» есть душераздирающая строчка, в который ты пишешь: «Надеюсь, ты не разобьешь мой магнитофон, потому что это единственное, без чего я не могу жить, и я думаю об этом и затем как бы отключаюсь». Для многих музыка именно этим и является, понимаешь, и, знаешь, это потрясающая и ошеломляющая ответственность - быть такой группой для многих людей, но вы такой и являетесь.
ДД: Но это и благословение и ответственность - это дар, если у меня есть ответственность, то, знаешь, для меня это барьер против темного места. В том плане, что когда у меня есть ответственность, я могу находиться снаружи себя и, я думаю, искусство во многом про это, про способность создавать связи, в которых есть нечто большее, чем ты, о чем надо заботиться. Потому такая реакция, которую я получаю, большое благословение для меня.
ДГ: Да, я чувствую то же самое по поводу своей работы. Это обмен подарками, те, кто доверяют мне или моей работе, заставляют меня вставать по утрам и хотеть работать, заставляют меня понимать, что я должен делать это. И знание этого - очень хорошо для меня, потому что иначе я месяцами или годами не вставал бы с кровати, поэтому я согласен, что это благословение, но, понимаешь, это также тяжелая ноша
ДД: Это тяжело, но у меня есть терапевт. Я понимаю, у меня тоже были депрессивные годы, когда это ощущалось очень тяжело. Но даже сейчас я знаю, что если я в таком состоянии, что не могу выйти из гримерки и чувствую, что больше не буду играть, то я делаю то, что я делаю, я ищу немного контакта, я думаю, что каким-то образом, это одна из вещей, которую я создан делать, занимать это место в мире, и делать это - это правильно для меня. Потому что это отдавать что-то назад миру. Потому что я даже не могу начать перечислять музыкантов, которые были такими людьми для меня. Эми Грант первая из них. Думаю о ней с трепетом. Я никогда не смогу сказать ей, что ее музыка значила для меня в 2008 или 9 году, но я никогда не забуду этого. Знаешь, быть способным… заслонить кого-то от его бездны, когда он на краю - для меня это честь.
ДФ: Да, интересный момент, я думаю, любой, кто работает в области искусства, и у кого есть хоть какие-то последователи, должен столкнуться с тем, что люди относятся к тебе так, как ты относишься к другим. Это странно - внезапно оказаться на другой стороне этого уравнения и это интересный процесс - попытаться понять это. Потому что, я думаю, это также заставляет тебя думать о людях, создающих искусство, которое очень важно для тебя, по-другому. Потому что ты внезапно понимаешь: «О, они были как я!». Они - люди, чья работа была важной, но в определенный момент ты понимаешь, что неприкасаемого барьера между тобой и людьми, который делали важные для тебя вещи, нет.
ДД: Я думаю, это замечательный момент, когда ты осознаешь, что те другие - тоже люди. И это важно для музыканта - ты учишься также слушать барабанщика и басиста. Я могу перечислить многие прекрасные записи, которые слушают многие люди, записи тех, кто выступает под одним именем, люди говорят: «О, Дэвид Боуи, о, Дэвид Боуи» или кто угодно, но это не только они, это не только один я - вот поэтому мы «The Mountaingoats», а не Джон Дарниэл, который обращается к вам и задевает ваши чувства. Даже если я - единственный парень на записи - это сумма кучи другого материала, который я достаю на стол, когда сажусь писать. Это не маг в башне с последней копией книги заклинаний, творящий магию, которую только он может делать, это совместное занятие, даже если оно происходит в одиночестве. Поэтому я думаю, в моей музыке много такого, много людей, которые тянутся к чему-то за пределами.
ДГ: Да, я думаю, это настоящая правда, это настолько сильная правда… Есть цитата о Шелли, кто-то сказал, что… я со времен колледжа так и не проверил ее, поэтому возможно я ее придумал и я извиняюсь, если так, но кто-то сказал о Шелли[5] «Это был сосуд с трещинами, из которых лился свет».
ДД: Оу.
ДГ: Идея того, что часть этого ты, но часть - это то, что ты можешь пропустить через трещины изнутри себя. Если свет может светить наружу и помогать людям, то работа выполнена. И на самом деле это не связано с индивидуальным талантом, в основном это связано именно с трещинами.
ДД: Да я знаю, у меня были моменты ужаса на терапии из-за мыслей о том смогу ли я создать для себя идеальную жизнь или восстановить промежутки между нейротрансмиттерами, которые заставляю тебя падать в это состояние. Один парень написал про это поэму, которую я всегда цитирую. В ней он рассказывает о Добром разбойнике[6].Гмм, я постараюсь говорить без того, чтобы разреветься. Добрый разбойник - тот, кто был распят справа от Иисуса. Один парень сказал Иисусу - «Слушай, что с тобой не так, будь проклят тот Бог, который так подвел тебя, ты теперь тут, умираешь, истекаешь кровью, все твои кости сломаны, твоя жизнь ужасна сейчас. Признай, что твой Бог просто неудачник». И другой вор на другом кресте сказал: «Можешь помолчать и…» - я сделаю это… «сказал Иисусу, - вспомни меня, когда ты войдешь в свое царство», и Иисус ответил: «Конечно, обязательно». И Бор[7]поясняет: та штука, которая сделала этого парня вором, которая привела его в яму беззакония и превратила его в плохого человека, плохого человека во многих людских судьбах, превратила его в отверженного, но в то же время именно она позволила ему найти Его и обрести рай.
ДГ: Да, верно.
ДД: Эта сломленность в итоге привела его к свободе.
Кто-то: Да.
ДД: Простите, я не могу [нервный смех] Вы знали, что Леонард Коэн сделал версию этого сюжета в «The oneswho'vecrackedthelightshinethrough»[8].
ДГ: Я считаю, что это очень сильная идея, потому что одна из самых сложных для меня вещей - это то, что я хочу сделать всё это обо мне.
ДД: Да.
ДГ: Особенно мои книги, знаешь, я хочу сделать их обо мне, и я хочу поместить себя в них, и я должен бороться против этого, и бороться против этого, и бороться. И один из способов борьбы - это помнить, что лучшее - это не ты, это что-то, что включает тебя.
ДД: Да.
ДГ: Это не то, чем ты управляешь.
ДД: Общаться с другими людьми сложно, особенно когда ты музыкант, который стоит на сцене, это как бы поднимает тебя над всеми.
ДГ: Абсолютно верно.
ДД: Это позиция иерофанта, понимаешь, но это не… это общественное, музыка всегда была общественной. Записанная музыка - это очень странная штука. До изобретения записи никто б никогда не подумал: я приду домой и послушаю что-то один. Прослушивание музыки всегда было чем-то, что делается вместе.
ДФ: Да, я не знаю, я очень люблю и хорошо помню много живых выступлений и для меня это что-то вроде смеси музыки и театра. И это больше не о том, что происходит на сцене, а о том, что для меня это было хорошее шоу, были ли это концерты или театральные постановки. Это чувство, оно не так уж сильно вызвано тем, что происходит на сцене, оно больше о том, что происходящее на сцене создает момент, в котором мы, все люди в помещении, испытываем что-то вместе. Я очень хорошо могу вспомнить вечера, которые делали со мной такое, и сейчас, когда мы делаем эти живые NightVale представления, это всегда моя цель - создать такой момент для других людей. Моё желание: создать вечер, во время которого люди почувствовали бы - мы все здесь в одной комнате и испытываем что-то вместе.
ДД: Это настолько прекрасное чувство. Есть прекрасная легкость в этом - я был там из-за чего-то, о чем никто другой, может и не слышал. Было даже круче до того, как все стали всё записывать. И ты мог сказать - нет никаких доказательств, что это вообще произошло, кроме того, что в нас.
ДФ: Думаю, в идее искусства, которое испаряется в тот момент, когда ты его создаешь, есть что-то очень притягательное, но в этот же момент хочется, чтобы оно осталось вокруг нас.
ДД: О, позвольте мне рассказать историю об «AllHailWestTexas». Мы искали определенный вид катушек для записи. Это две катушечные ленты - две полудюймовые катушки, на которых был записан альбом и когда мы пришли перезаписать его, чтобы продавать, я достал оригинальные записи и отдал их записывающему парню. Он записал их и сделал все, что мог, но CD с оригинальной версией EmperorJones был побит, и новая версия не звучала так хорошо как та. И он сказал - «Понимаете, эти записи старые и части их пропали и мы не сможем заставить это звучать так хорошо, как было», и я сказал - «Хорошо, знаете, у нас есть еще эти катушки», и он сказал - «О, вы должны были мне их показать в первую очередь!», но практически… Если б я не вспомнил, что у меня были эти две катушки, настоящий оригинал был бы потерян и остался бы проблемный CD.
ДГ: Ого.
ДД: В этом было что-то такое, что когда это случилось я тут же моментально как бы ощутил радость, как-будто сами записи и то, что было на них, исчезли.
ДФ: Первый кавер в этом сезоне от Лоры Джейн Грейс из группы «Againstme», и работать с ней было очень волнительно и приятно. Я думаю, то, что очень интересно в ее кавере и почему мне нравится, что он стал первым, что это абсолютно верный оригиналу кавер. Другие каверы, которые мы услышим в этом шоу, по-настоящему меняют натуру песни и вписываются в видение исполнителя, и в итоге некоторые превращаются в нечто совершенно непохожее на оригинальную запись в самом хорошем смысле. Но Лора не делает этого, она играет так, как она услышала, но с чувством, которое идет только от нее.
[Музыка]
ДФ: Спасибо вам за то, что присоединились к нам в этом эпизоде «Я слушаю только «The Mountaingoats».
[1]SmokeontheWater (с англ. - «Дым над водой») - культовая песня рок-группы DeepPurple, записанная в декабре 1971 года.
[2]По всей видимости, речь идет об ужесточении миграционной политики.
[3]5 Ноября 2016 - день, когда Дональд Трамп стал президентом США.
[4]Джон имеет в виду Сатану из поэмы «Потерянный рай» английского поэта Джона Мильтона.
[5]Это может быть как английский писатель, поэт и эссеист Перси Биш Шелли, так и его жена, писательница Мэри Шелли, подарившая миру Франкенштейна. При поиске источника цитаты первая же ссылка привела к Джону Грину, так что вполне возможно, он и правда придумал ее сам.
[6]Благоразумный разбойник (также Добрый разбойник; апокрифические имена Дисмас, Тит, в древнерусской традиции - Рах) - преступник, распятый на Голгофе вместе с Иисусом Христом и Гестасом. Искренне раскаявшись и уверовав в божественность Иисуса, Рах получил от него обещание пребывать с ним в раю, став первым спасённым из людей, уверовавших во Христа.
[7]Пастор Стивен Бор - протестантский телепроповедник в США.
[8]Строчка из песни Леонарда Коэна «Anthem».