На занятии
мы узнаем:
· приёмы создания сатирического в произведении;
мы научимся:
· определять сатирические приёмы, с помощью которых создаются образы градоначальников, народа и города;
мы сможем:
· проанализировать авторскую позицию и реакцию на роман.
Перечень вопросов, рассматриваемых на занятии
1. Основные средства художественной выразительности, создающие образы градоначальников и народа.
2. «История одного города» как сатирическо-гротескный роман.
3. Авторская позиция.
Тезаурус
Антиутопия – пародийное осмысление утопических идей, несущих человечеству различные схемы идеального общества.
Абсурд — нечто алогичное, нелепое, противоречащее здравому смыслу.
Аллегория — это способ художественного изображения одного явления, предмета или существа через другое.
Гипербола — стилистическая фигура явного и намеренного преувеличения.
Гротеск – приём, комически или трагикомически причудливо и контрастно сочетающий реальное и фантастическое, правдоподобие и карикатуру.
Иносказание – выражение, заключающее в себе скрытый смысл.
Литота – стилистическая фигура, в котором содержится художественное преуменьшение.
Фантастика – жанр и творческий метод, характеризуемый использованием «элемента необычайного», нарушением границ принятых условностей.
Хронотоп – пространственно-временная взаимосвязь в произведении.
Эзопов язык — тайнопись в литературе, когда образы людей заменяются на образы животных, несущих определенную черту характера.
Теоретический материал для самостоятельного изучения
«История одного города» – ключевое произведение Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Перечисление градоначальников поражает с первых же строк одновременно абсурдностью и правдоподобием происходящего. Автор подбирает заглавие «Опись», словно градоначальники — это вещи или чьё-то имущество. Этот сатирический подтекст сразу же «расчеловечивает» правителей. Имена тоже подобраны под стать: Бородавкин, Баклан, Угрюм-Бурчеев. Причём «говорящие фамилии» здесь не просто служат для характеристики, но и раскрывают отношение автора к героям.
Чем запомнились император Александр II или царь Пётр I? Своими подвигами и деяниями. Однако Салтыков-Щедрин пародирует и это, описывая смешные, а порой и нелепые действия градоначальников, прототипами которых стали монархи: «летал по воздуху», «умер от объедания», «спалил тридцать три деревни», «засадил берёзками улицу» и так далее.
Городом Глуповым правит 22 градоначальника, и Салтыков-Щедрин указывает эту цифру неслучайно: первым самодержцем на Руси был царь Иван Грозный, со времён которого до издания книги сменилось как раз 22 правителя.
Иногда автор указывает реальных лиц, например Бирона или Разумовского, специально даёт даты, чтобы создать комический эффект. Например, он чётко разграничивает, что в 1762 году к власти пришел Брудастый, который «прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки» (брудастыми называли тогда гончих собак). Автор смеётся главой «Органчик» над обстановкой, ведь Брудастый, по оценкам архивариусов, правил очень хорошо: «привёл в порядок недоимки». Получается, чтобы править городом, достаточно обладать психологией начальника — говорить «Не потерплю!» и «Разорю!».
Иногда Салтыков-Щедрин списывает образы с людей, с которыми сталкивается по государственной службе. Например, за пустоголовость идей, «начальническую психологию» тульский губернатор Шидловский попадает на страницы книги под именем Прыща — фаршированной головы.
За жизнеописанием Беневоленского, «страстного законодателя», скрывается образ Сперанского. Автор этого не скрывает, говоря в описи: «товарищ Сперанского по семинарии». За Угрюм-Бурчеевым, военным деятелем, который хотел переделать весь Глупов в военный городок, но потерпел поражение, можно легко угадать Аракчеева.
Смешивая реальные детали и фантастические дополнения, писатель подчёркивает абсурд происходящего. Сочетание гиперболы, гротеска, иносказаний в каждом образе требует от читателя умения вчитываться в сатирический мир произведения. Аллегорические образы градоначальников служат в произведении лишь одной цели — пародийно представить картину русской жизни 1731–1825 годов. Автор не делает копии с исторических событий, а лишь намекает, создавая модель универсального города и его обитателей.
С одной стороны, Салтыкову-Щедрину важно показать, что происходящее — не повод для смеха. Ирония лишь обнажает острые проблемы государственного строя и общества. С другой стороны, преувеличивая глупые действия героев, писатель призывает открыть глаза на происходящее.
Кроме исторических событий, в «Истории одного города» пародируется бюрократия. В главе «Оправдательные документы» Салтыков-Щедрин высмеивает и казённый стиль, и бессмысленность огромного количества уставов, положений и прочих документов своей эпохи.
В качестве примера можно привести «Устав о добропорядочном пирогов печении», написанный градоначальником Беневоленским. По сути, этот указ – всего лишь условный рецепт пирогов с нелепыми примечаниями. Например: «Делать пироги из грязи, глины и строительных материалов навсегда возбраняется». При этом градоначальник заботится о собственной выгоде. Один из пунктов устава предписывает часть пирога отдать в дар градоначальнику.
Какие средства художественной выразительности чаще всего используют сатирики? Разумеется, иронию. А ещё? Иносказание, гиперболу и гротеск. Произведение Салтыкова-Щедрина практически полностью построено на иносказании. Пример гротеска мы найдём уже в самом начале романа. В описании головотяпов, которые «имели привычку «тяпать» головами обо все, что бы ни встретилось на пути. Стена попадется — об стену тяпают; богу молиться начнут – об пол тяпают».
Кроме того, писатель вводит в повествование множество фантастических элементов. В романе есть градоначальник с фаршированной головой – майор Иван Пантелеич Прыщ. И градоначальник с органчиком в голове ‒ Дементий Брудастый. Ещё один градоначальник, Антон Протасьевич Маркиз де Санглот, был настолько легкомысленным, что летал по воздуху.
Возможно, именно благодаря гротеску и многочисленным фантастическим элементам, «Историю одного города» цензоры допустили к печати. В отличие от «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева», которая была запрещена.
В романе Салтыкова-Щедрина смешивается настоящее, прошлое и будущее. Смешивается фантастическое и остро злободневное. А многое «Истории одного города» актуально и в наши дни. О фантастических элементах в своём романе сатирик писал:
«Ведь не в том дело, что у Брудастого в голове оказался органчик, наигрывавший романсы: “Не потерплю!” и “Разорю!”, а в том, что есть люди, которых всё существование исчерпывается этими двумя романсами ».
О том, что сатира Салтыкова-Щедрина направлена против современности, а не против истории, говорят его собственные слова.
«Не “историческую”, а совершенно обыкновенную сатиру имел я в виду, сатиру, направленную против тех характеристических черт русской жизни, которые делают её не вполне удобною».
Салтыков-Щедрин превосходно владел приемами художественного преувеличения, заострения образов, средствами фантастики и, в частности, сатирическою гротеска, т. е. такого фантастического преувеличения, которое показывает явления реальной жизни в причудливой, невероятной форме, но позволяет ярче раскрыть их сущность. Брудастый-Органчик — образец такого гротеска. Уподобив голову этого градоначальника примитивному инструменту, который исполнял лишь две пьесы — «раззорю!» и «не потерплю!», сатирик обнажил и представил в убийственно смешном виде всю тупость и ретивость царского сановника.
Кто такой Перехват-Залихватский и куда он пришёл? Эти вопросы остаются нерешёнными, потому что «пришло оно» — финальная фантастическая сцена романа, в которой невероятное «оно» нападает на самоуверенного градоначальника, возомнившего себя способным изменить природу.
Помимо глубокой сатиры на прошлое государства, можно уловить мотивы и опасения писателя о будущем страны. Так, в последней главе об Угрюм-Бурчееве (пародия на Аракчеева, государственного и военного деятеля), в голове градоначальника возникает мысль о создании нового утопического строя. Глупов будет переименован в Неприклонск, и все жители должны будут действовать (и даже думать!) одинаково. Угрюм-Бурчеев замахнулся на неподвластное — само мироздание — попыткой повернуть реку вспять. Этот «непреклонный идиот» навязывает народу вариант счастья — прямые улицы, прямое сознание, прямой мир.
«В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков… Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется… все по команде» — так описывается мечта государственника. Мир, построенный Угрюм-Бурчеевым, кажется жестоким и нереальным в своём воплощении.
Осознание глуповцами происходящего тоже звучит фантастически и даже сатирически, что подчёркивает черты антиутопии.
Попытки битвы с природой ещё никогда не заканчивались победой, поэтому Салтыков-Щедрин пишет: «Но не успел он (Угрюм-Бурчеев) договорить, как раздался треск, и бывый прохвост моментально исчез, словно растаял в воздухе. История прекратила течение своё». Но кто придёт на смену? Перехват-Залихватский?
В романе одновременно имеется несколько линий повествования: издатель Щедрин, вносящий поправки и редактирующий «Глуповский Летописец», глуповские архивариусы — рассказчики.
Смешивая реальное и вымышленное, писатель создаёт не сатирическое переложение истории на литературный манер, а модель города с чертами российской действительности. Поэтому в романе хронотоп очень условен: время движется вперёд и назад, лишено конкретики, несмотря на присутствие точных дат. При этом автор сохраняет славянские корни романа, взяв за основу сюжет о призвании варяжских князей на правление.
Где же искать ключ к прочтению романа? С первых строк автор даёт понять, что «История одного города» — произведение, полное фантастики и нелепиц: и поведение народа, и поведение градоначальников служат этой цели.
Чем занимаются глуповцы в минуты несчастий? Топят Порфишек и Ивашек, наделяют ещё не увиденного градоначальника чертами «красавчик» и «умница», а то и вовсе плачут из-за отсутствия градоначальника. Таким образом автор описывает рабское положение жителей, не способных заявить о своих правах. Иногда глуповцы начинают осознавать, что ими управляют случайные люди. Но и эти проблески гражданского сознания погибают на кострах. Калейдоскоп градоначальников лишь усиливает ощущение глуповцев, что ими управляет «начальник-прохвост», но действий никаких по изменению положения они не предпринимают.
За совокупностью образов градоначальников скрывается один общий образ правителя-самодержца. Так автор обращает наше внимание на то, что неограниченная монархическая власть развращает не только правителя, но народ.
Кроме традиционных для сатиры приёмов, автор для создания образов градоначальника использует портретные детали. Так, Угрюм-Бурчеев обладает «деревянным лицом, очевидно никогда не освещавшимся улыбкой», а летописец про него говорит: «Он был ужасен».
М. Е. Салтыков-Щедрин предстает перед нами мастером эзопова языка, что требует вдумчивого чтения романа. Вспомните, что раб Эзоп не мог в своих баснях прямо указывать на пороки господ, поэтому заменил их образы животными с соответствующими характеристиками.
Автор рассказывает о готовности глуповцев жить при тиранах и даже впадать в бунты при безвластии. Подобная фантасмагория вызывает у современников много вопросов, поэтому критик Суворин обвиняет Салтыкова-Щедрина в глумлении над народом, в бездушном осмеянии трагических сторон русской жизни.
Писатель же хочет показать в действиях глуповцев преобладание отрицательной национальной черты — терпения («Мы люди привышные! - говорили одни, - мы претерпеть мо'гим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырех концов запалить - мы и тогда противного слова не молвим!»). Трагичность заключается в том, что народ расплачивается за ошибки и самодурство правителей, не встаёт на защиту своих прав. «Рано или поздно народ разобьёт это прокрустово ложе, которое лишь бесполезно мучило его». «Народ и власть находятся в круговой поруке: власть держит народ в “младенческой незрелости”, а эта незрелость в свою очередь обеспечивает бюрократическую централизацию».
Всё это говорит о том, что роман написан на «злобу дня».
Автора упрекали в отсутствии реалистичности, в глумлении над властью. Но благодаря фантастике и гротеску, которые лишь гиперболизируют происходящее внутри одного города – Глупова, читатель видит образ истерзанного народа, который не желает противостоять власти, столь саркастически обрисованной литератором.
Основные выводы
Автор не скрывает свою позицию: сатирические образы градоначальников, народа и самого города обнажают недовольство Салтыкова-Щедрина устройством государства, толстокожестью и косноязычием правителей, раболепием и невежеством народа.
Автор осуждает народ за терпение и молчание, поскольку именно рабское терпение глуповцев даёт силу градоначальникам.