Выразительность языка литературных произведений, его точность и эмоциональная яркость определяются тем, что язык произведения всецело связан с созданием образов. В литературном произведении, как отмечал К. Тренев, "и точность, и красочность, и глубина языка, и все его качества - это только от образа". В этом и состоит особая, образная выразительность языка литературного произведения.
Разнообразие возможностей образно-выразительного использования лексических средств в значительной степени увеличивается благодаря синонимам и синонимическим выражениям,
Синонимы - это близкие по значению слова. Выбор из нескольких синонимов наиболее подходящего позволяет писателю не только указать на определенный признак того или иного предмета или явления, но и передать тот индивидуальный оттенок, который отличает этот признак в изображаемом явлении. Вот, например, у Пелевина:
И уж до чего бы точно никогда не дошел царь природы, так это до унизительной необходимости держать зубами вонючие кожаные поводья, каждую секунду ожидая от тупой русской лошади давно уже предсказанного Дмитрием Сергеевичем Мережковским великого хамства.
Слово "вонючие" можно было бы заменить более благозвучным синонимом, к примеру, "неприятно пахнущие", но автор специально этого не сделал, поскольку никакой синоним не был бы так уместен в данном предложении рядом с выражением "унизительная необходимость" и не смог бы передать нужного здесь эмоционального оттенка: от "неприятно пахнущих" не кривятся с отвращением губы. Аналогично и с прилагательным "тупая", заменив которое на "не слишком умная" или "глупая" писатель бы только проиграл.
Или вот еще;
Ну вот смотри, - сказал Юрий, указывая на что-то впереди жестом, похожим на движение сеятеля, - где-то война идет, люди гибнут. Свергли императора, все перевернули к чертовой матери. На каждом углу большевики гогочут, семечки жрут.
Глаголы "гогочут" и "жрут", казалось бы, тоже имеют гораздо более приятные для глаз и ушей варианты, однако нет же - не создадут другие варианты требующегося эффекта. Другая причина употребления таких экспрессивных слов - очевидная неприязнь самого писателя к большевикам, попытка передать это свое отношение через диалог главных героев.
Выбор того или иного синонима определяется не только его описательной точностью и выразительностью, но и его особым эмоциональным оттенком, его соответствием оценке писателем данного явления. Пример:
Было какое-то несоответствие между его возмущенным тоном и готовностью, с которой он начал пятиться из пятна света назад, в темноту, - слова предполагали, что сейчас начнется долгий и тяжелый скандал, а движения показывали немедленную готовность даже не убежать, а именно задать стрекача.
Здесь два синонима, "убежать" и "задать стрекача", как будто противопоставлены друг другу, заключают в себе разные оттенки одного и того же явления. Пелевин изображает своего персонажа настолько напуганным, что тот готов "именно задать стрекача", а не "убежать".
Описывая редкую ввиду своей комичности и не всегда исправно работающую систему запоминания Николаем ему непонятных, новых слов, Пелевин пишет:
Он сделал еще одну попытку вспомнить немецкую фамилию, но вслед за словом "Шпуллер" выскочили слова "Зингер" и "Парабеллум", второе было вообще не при чем, а первое не могло быть нужным именем, потому что начиналось не на "Ш".
Именно комичность этого описания и обусловливает наличие в данном предложении глагола "выскочили", а не его собрата "возникли" и не другого из многочисленных синонимов этого слова.
Значение синонимов состоит еще и в том, что они дают возможность писателю избежать однообразного повторения одних и тех же слов, чем успешно пользуется Пелевин в своем "Хрустальном мире":
И обрати внимание, - задумчиво добавил Юрий, - оба они картавят. Тот, первый, и эта.
Да ну и что. Мало ли народу грассирует. Французы, так все. И еще, кажется, немцы. Правда, чуть по-другому.
На этом примере мы видим, что синонимы действительно незаменимы для того, кто не приемлет тавтологии.
Антонимы - это слова, противоположные друг другу по значению. Применение антонимов в языке художественной литературы связано в основном с противопоставлениями. В ряде случаев сочетание антонимов помогает писателю раскрыть внутренние противоречия в самом явлении, либо может быть связано с резко подчеркнутым им выделением необычности изображаемого явления, в котором противоположности - это единое гармоничное целое. Чаще антонимы используются в поэзии.
В рассматриваемой нами повести Пелевина антонимов очень мало, а приведенные ниже выполняют скорее функцию передачи настроения одного из главных героев, его пассивного, сонного состояния, нежели какую-либо другую.
За промежуток времени между двумя ударами копыт он успевал заснуть и пробудиться, и каждый раз видел короткий сон.
Только в состоянии хандры человек может заснуть и проснуться за промежуток времени между двумя ударами копыт.
В художественной литературе может употребляться описательный оборот вместо названия предмета или имени. Такой оборот называется перифразом.
Перифраз дает возможность писателю охарактеризовать явление, указать на наиболее значимую в данном случае его строну и выразить свое к нему отношение.
Хорошие часы. Только мы вам лучше покажем, - сказал Юрий, вынул из кармана серебряного моллюска, покачал его на цепочке, потом перехватил ладонью и нажал рифленую шишечку на боку.
Часы названы Пелевиным серебряным моллюском, потому как имеют именно форму моллюска и именно серебряный цвет.
Царь природы не складывал бы ладонь в подобие индийской мудры, пытаясь защитить от промозглого ветра крохотную стартовую площадку на ногте большого пальца.
В этом предложении Пелевин называет кокаиновую дорожку стартовой площадкой. В кругах людей, активно употребляющих наркотики, этот перифраз весьма и весьма распространен.
2.3 Тропы в повести В.О. Пелевина"Хрустальный мир"
К важнейшим языковым средствам пояснения явления, выделения в нем характерного принадлежат тропы. Троп - это замена названия явления словом или выражением, которое употребляется не в прямом, а в переносном смысле [14, с.168].
Такая замена придает пояснению явления отчетливость, ясность и чрезвычайную выразительность. Именно благодаря этому тропы так распространены в языке и даже в разговорной речи. Троп помогает кратко, но очень понятно и выразительно охарактеризовать какую-либо особенность или свойство предмета, явления, о котором мы говорим. Говоря: "Зал слушает оратора", мы имеем в виду, что его слушают все люди, сидящие в зале. Когда до наших ушей не доходит ни одного звука, мы говорим: "Гробовая тишина". Подобные выражения дают более живое представление об определенном свойстве предмета, нежели прямое описание, которое к тому же является нудным.
Отсюда и то широкое и разнообразное применение, которое тропы получают в литературе.
В некоторых случаях указывается, что значение тропа в литературе непосредственно познавательно, но это не совсем так. Такое непосредственно познавательное значение троп имеет только в самом языке, да и то на более низких ступенях его развития, когда новые, еще не познанные явления могут быть охарактеризованы только путем сопоставления его с уже известными. В литературе троп такого значения не имеет. Писатели обращаются к нему не потому, что явление не имеет в языке точного наименования, а для того, чтобы сделать словесное определение явления образным. Белинский, характеризуя их значение, особо подчеркивал, что "тропы породила необходимость образного выражения".
Троп дает пояснение явлению изобразительно, воздействуя при этом на воображение. Употребление в нем слова в переносном смысле оживляет представление о том свойстве предмета, которое характеризуется. Вот почему тропы используются в литературе не только для большего пояснения, но и для большей яркости и эмоциональной выразительности изображения жизни [14, с.169]. Способы переноса свойств одного предмета на другой бывают разнообразными. В соответствии с ними различают виды тропов, главные из которых мы попытаемся детально рассмотреть.
Простейшим видом тропа является сравнение. Сравнением называется словесное выражение, в котором представление об изображаемом предмете или явлении конкретизируется путем сопоставления его с другим предметом или явлением, таким, что содержит в себе необходимые для конкретизации представления признаки в более концентрированном проявлении. Проще говоря, сравнение - это соотнесение между собой двух явлений с тем, чтобы охарактеризовать одно из них с помощью другого.
В тех случаях, когда сходство данного явления с другим кажется писателю важным для раскрытия образа, он обращается к сравнению.
В "Хрустальном мире" Пелевина достаточно много сравнений, и все они подобраны как нельзя лучше для того, чтобы отразить внутреннее состояние героев или точнее описать окружающую их действительность, либо передать их мироощущение в какой-то конкретный момент.
Впереди на молодой белой кобыле ехал капитан Приходов, концы его черных усов загибались вверх, глаза отважно блестели, а в руке замороженной молнией сверкала кавказская шашка.
Писатель сравнивает шашку с замороженной молнией для того, чтобы придать Приходову воинственный, грозный вид.
Описывая одного из персонажей, прохожего, Виктор Олегович использует следующее сравнение:
Склонному к метафоричности Николаю он показался похожим на специализирующегося по многотысячным рысакам конокрада.
Это объясняет неприязненное отношение к прохожему главных героев, один из которых на основании внешности этого гражданина предположил, что тот, несомненно, является жуликом.
Пелевин, как и положено истинному писателю-загадке, часто использует в своих произведениях необычные сравнения, некоторые из которых мимо воли вызывают улыбку:
Темной и таинственной была Шпалерная, темной и таинственной, как слова Юрия о неведомом немецком докторе.
Темные и таинственные слова, темная и таинственная улица - казалось бы, как можно сравнивать… Но, с другой стороны, это смело и с юмором.
Очень точно подобрано писателем и другое сравнение: необычная манера игры на гитаре человека в инвалидной коляске, еще одного персонажа повести "Хрустальный мир", позволяет автору сравнить его музыкальный инструмент с раскаленной медной балалайкой:
Инвалид закивал головой, прижал к груди гитару и заиграл. Играл он как-то странно, словно на раскаленной медной балалайке - с опаской ударяя по струнам и быстро отдергивая пальцы…
Благодаря сравнению здесь удачно передано душевное и физическое состояние инвалида.
…она была не то чтобы толстой, но какой-то оплывшей, словно мешок с крупой.
Так описывает Пелевин медсестру, которая катит инвалидную коляску с сидящим в ней мужчиной. Это сравнение позволяет точнее представить наружность женщины, оплывшей, как мешок с крупой.
Сравнение может быть не только простым, но и развернутым, что помогает пояснить ту или иную особенность изображаемого более многогранно. Такое сравнение называется эпическим. Создатель "Хрустального мира" не избегает и этой разновидности тропа.
Эфедрина не хотелось - хотелось вернуться в казарму, сдать шинель в сушилку, лечь на койку и уставиться на знакомое пятно от головы, которое спросонья становилось то картой города, то хищным монголоидным лицом с бородкой, то перевернутым обезглавленным орлом - Николай совершенно не помнил своих снов и сталкивался только с их эхом.
Только что проснувшемуся главному герою тень собственной головы кажется похожей то на карту города, то на чье-то лицо - все зависит, как обычно, от настроения.
С юмором подошел Пелевин к описанию умения Юрия ездить верхом:
В его обращении с лошадью постоянно проскальзывали ухватки опытного велосипедиста: он далеко разводил поводья, словно в его руках был руль, а когда надо было остановиться, подергивал ногами в стременах, как будто вращая назад педали полугоночного "Данлопа".
Данное сравнение характеризует Юрия как неумелого наездника и косвенно, насколько это возможно, позорит его перед массовым читателем.
Сравнивая Юрия с велосипедистом, писатель, несомненно, получил в награду улыбку всякого, кто прочел "Хрустальный мир".
Вот еще одно развернутое сравнение, где главный герой сравнивает культуру с человеком.
Ну да. И этот культурный принцип имеет некий фиксированный период существования, примерно тысячу лет. А внутри этого срока он проходит те же стадии, что и человек - культура может быть молодой, старой и умирающей. Как раз умирание сейчас и происходит. У нас это видно особенно ясно. Ведь это, - Юрий показал рукой на кумачовую полосу с надписью "Ура Учредительному собранию!", протянутую между двумя фонарными столбами, - уже агония. Или даже начало разложения.
Лента "Ура Учредительному собранию" наводит главного героя на мысль о том, что российская культура изображаемого времени переживает стадию агонии или, быть может, переходит уже в стадию разложения. Словом, все так же, как с человеком. Таким резким, но не менее от этого удачным сравнением автор передает собственное отношение к культуре России начала 20-го века, делает главных героев своими единомышленниками.
В приведенном ниже отрывке "Хрустального мира" силуэт седой медсестры, везущей коляску с инвалидом, кажется Юрию и Николаю странным существом: на одну половину человеком, на другую - чем-то непонятным.
Скрип стих, а потом вдруг раздался совсем рядом, и один из клубов тумана, налившись какой-то особенной чернотой, отделился от слоившейся между домами темной мглы. Приближаясь, он постепенно приобретал контуры странного существа: сверху - до плеч - это был человек, а ниже - что-то странное, массивное и шевелящееся, именно эта нижняя часть и издавала отвратительный скрипящий звук. Это странное существо тихо приборматывало одновременно двумя голосами - мужской стонал, а женский утешал, причем женским говорила верхняя его часть, а мужским - нижняя. Существо на два голоса прокашлялось, вступило в освещенную зону и остановилось, лишь в этот момент, как показалось Николаю, приобретя окончательную форму.
Перед юнкерами в инвалидном кресле сидел мужчина, обильно покрытый бинтами и медалями. Перебинтовано было даже его лицо: в просветах между лентами белой марли виднелись только бугры лысого лба и отсвечивающий красным прищуренный глаз. В руках мужчина держал старинного вида гитару, украшенную разноцветными шелковыми лентами.
За креслом, держа водянистые пальцы на его спинке, стояла пожилая седоватая женщина в дрянной вытертой кацавейке…
Такое сравнение идеально передает состояние героев, находящихся под действием кокаина. Первой в голову приходит мысль о том, что столь странное сходство - лишь плод разыгравшегося воображения двух опьяненных наркотиком юнкеров, но с другой стороны мы понимаем, что в сырую погоду, да при мраке показаться может что угодно и кому угодно. Действительно ли инвалид на своем средстве передвижения и приводящая это самое средство в движение пожилая медсестра так похожи на странное существо или только под воздействием белого порошка можно заметить такое сходство? Пелевин оставляет за читателем и его фантазией право выбора ответа на этот вопрос.
Писатели обращаются к сравнению не каждый раз, когда им нужно охарактеризовать предмет или явление. Не всякое использованное писателем сравнение удачно. Грамотно объяснил, как следует употреблять сравнения, Л. Толстой: "Сравнение - одно из естественнейших средств для описания, но необходимо, чтобы оно было очень верно и уместно, иначе оно действует совершенно противоположно. "Луна над колокольней, как точка над i" - образец неуместности сравнения… Автору выгоднее выпустить десять прекрасных описаний, чем оставить один такой намек в своем сочинении".
Настоящие художники всегда стремятся к абсолютной ясности, простоте, верности сравнений.
Одним из самых активных образно-выразительных средств языка является метафора.
Метафора - это троп, в котором сходство между двумя предметами подчеркивается в еще более ощутимой форме, чем в сравнении. В метафоре одно явление представлено полностью уподобленным другому, чем-либо сходному с ним.
Точно так же, как и сравнение, метафора используется в литературном произведении в первую очередь для выделения существенной черты явления. Она в гораздо большей степени, нежели сравнение, благоприятствует усилению образной яркости той жизни, что воспроизводится в литературном творении. В основном метафора создает законченную картину. Собственно метафора наибольшее распространение получила в поэзии.
Олицетворение - это вид метафоры, в котором особенности явлений природы, предметов и даже отвлеченных понятий уподобляются свойствам живого существа. Но не стоит забывать о том значении, которое олицетворение имело на ранних этапах развития общественного сознания, его отличии от олицетворения в литературе. В первом случае оно заменяло объяснение характера явлений природы, сближая их со свойствами живых существ и самого человека. В литературе олицетворения - только художественно-изобразительное средство. Это одна из частных разновидностей метафоры, наиболее распространенная в литературе.
В "Хрустальном мире" олицетворение занимает почетное место, постольку лучше любого другого тропа изображает внутренние переживания главных героев, красочнее и выразительнее рисует явления, возникающих перед ними в зависимости от степени наркотического опьянения.
"… улица словно вымерла …" - говорит Пелевин о пустой и темной Шпалерной, наделяя ее одушевленными качествами.
Проследим, как меняется одна и та же улица в глазах главных героев за весьма короткий промежуток времени.
Улица уже давно казалась мертвой - но только в том смысле, что с каждой новой минутой все сложнее было представить себе живого человека в одном из черных окон или на склизком тротуаре. В другом, нечеловеческом смысле она, наоборот, оживала: совершенно неприметные днем кариатиды сейчас только притворялись оцепеневшими - на самом деле они провожали друзей внимательными закрашенными глазами. Орлы на фронтонах в любой миг готовы были взлететь и обрушиться с высоты на двух всадников, а бородатые лица воинов в гипсовых картушах, наоборот, виновато ухмылялись и отводили взгляды.
В этом описании олицетворение коснулось не только улицы, которая то казалась мертвой, то оживала. Ожившими юнкеру мерещились и орлы на фронтонах, и воины в гипсовых картушах, и даже кариатиды ("Кариатида - колонна, опора в здании в виде женской фигуры" - [7]) казались живыми. И все же описание не слишком радостное, если учесть, что герой находится под действием наркотика. Причина очевидна - маловатой была доза кокаина. Поэтому ни в голосе, ни во взгляде энтузиазма не видать.
Но после инъекции эфедрина (что это за наркотик и куда именно произведена инъекция, Пелевин не уточняет, а мы не можем делать никаких выводов, поскольку недостаточно осведомлены в данном вопросе) картина резко меняется в заметно лучшую сторону.
…Николай поднял голову и огляделся. Трудно было поверить, что осенняя Петроградская улица может быть так красива. За окном цветочного магазина в дубовых кадках росли три крошечных сосенки, улица поднималась вверх метра на полтора и становилась шире, окна верхних этажей отражали только что появившуюся в просвете туч луну - все это было Россией и было до того прекрасно, что у Николая на глаза навернулись слезы.
Мы защитим тебя, хрустальный мир, - прошептал он и положил ладонь на рукоять шашки. Юрий крепко держал ремень карабина у левого плеча и не отрываясь глядел на луну, несущуюся вдоль рваного края тучи. Когда она скрылась, он повернул вдохновенное лицо к спутнику.
Удивительная вещь эфедрин, - сказал он. Николай не ответил - да и что можно было ответить? Уже по-иному дышала грудь, другим казалось все вокруг, и даже отвратительная изморось теперь ласкала щеки. Тысячи мелких и крупных вопросов, совсем недавно бывших мучительными и неразрешимыми, вдруг оказались не то что решенными, но совершенно несущественными, центр тяжести жизни был совершенно в другом, и когда это другое вдруг открылось, выяснилось, что оно всегда было рядом, присутствовало в любой минуте любого дня, но было незаметным, как становится невидимой долго висящая на стене картина.
Нечеловеческая полчаса назад улица внезапно преобразилась. Уже другие нотки слышатся в голосах героев, другие мысли мучают их умы. "…И даже отвратительная изморось теперь ласкала щеки", - с помощью этого олицетворения автору особенно хорошо удалось показать кардинальное изменение состояния героев, особенно Николая, который всего лишь несколько минут назад ненавидел окружающую действительность всеми фибрами души, а теперь вдруг ощутил прилив патриотизма.
Необычным в повести Пелевина кажется то, что олицетворяет он не только природу и улицу, а и переживания своих героев, Юрия и Николая. Посмотрим, как это у него получилось.
В окружающей его броне блаженства появилась крохотная трещинка, в которую просочилось несколько капель неуверенности и тоски. Трещинка постепенно росла, и скоро мысль о предстоящем завтра утром (ровно в пять тридцать) повороте всей жизни и судьбы перестала доставлять удовольствие. А еще через пару минут, когда впереди замигали и поплыли навстречу два горящих друг напротив друга фонаря, эта самая мысль стала несомненным и главным источником переполнившего душу страдания.
"Отходняк", - наконец вынужден был признаться себе Николай.
Теперь ясно стало, что ждет впереди: отходняк. Сначала он был где-то возле фонарей, а потом, когда фонари оказались рядом, он отступил в клубящийся у пересечения с Литейным туман и пока выжидал.
По улице пробежала черная собака неопределенной породы с задранным вверх хвостом, рявкнула на двух сгорбленных серых обезьянок в седлах и нырнула в подворотню, а вслед за ней со стороны Литейного появился и стал приближаться отходняк.
Отходняк представлен в виде живого существа, чуть ли не человека, преступника, выжидающего свою жертву где-то за углом. Таково психическое состояние наших героев после недолгого действия эфедрина, и они в каждом движущемся объекте подозревают врага, которым является отходняк.
Итак, мы видим, что олицетворения Пелевина помогают лучше и образнее представить происходящие в психике главных героев перемены.
Метонимия - это троп, в котором наименование одного предмета переносится на другое не вследствие сходства между ними, а вследствие их взаимообусловленности.
Замены метонимического характера часто используются в литературе.
Характер взаимообусловленности между явлениями, которая передается через метонимию, может быть разным. Поэтому и разновидности метонимии разнообразны. У Пелевина в "Хрустальном мире" употребляется следующий вид: обозначение людей (или целого народа) именем места, где они находятся.
Понимаете ли, - отозвался пролетарий, - я служащий фирмы "Карл Либкнехт и сыновья", и у нас соглашение о снабжении лимонадом всех Петроградских постов и караулов.
На самом деле Генеральный штаб снабжает лимонадом не посты и караулы, а людей, которые в этих караулах и на этих постах несут службу.
Точно так же и в этом примере:
Не извольте беспокоиться, господа юнкера! Всю Россию напоим!
Под названием страны подразумевается народ, который в ней проживает.
Возможные разновидности метонимии весьма многообразны, но цель их всегда одна: выделить основное, наиболее важное в данном случае и представить выделенное в яркой, предметно ощутимой форме.
Особый вид метонимии представляет синекдоха - замена родового названия видовым, множественного числа единственным, множественного числа обобщенным названием (или наоборот). В повести Пелевина синекдоха тоже нашла свое место.
"Жмот", - подумал Николай, далеко, словно для сабельного удара, перегибаясь с лошади и поднося левую ноздрю к чуть подрагивающим пальцам товарища (Юрий держал ложечку двумя пальцами, сильно сжимая, словно у него в руке был крошечный и смертельно ядовитый гад, которому он сдавил шею).
Он не спешил разгибаться, надеясь, что Юрий подумает и о его правой ноздре, но тот вдруг захлопнул коробочку, быстро спрятал в карман и кивнул в сторону Литейного.
Сначала автор употребляет вместо наименования носа наименование левой ноздри, затем - правой. Предположительно он делает это для того, чтобы читатель яснее мог представить, каким именно образом в организм героя попадает наркотическое вещество.
В принципе, синекдоха выполняет те же функции, что и все другие виды метонимии. Вся ее специфика определяется только особым характером ее образования.
Кроме уже рассмотренных нами изобразительно - выразительных средств, создатель "Хрустального мира" в своем произведении активно использует гиперболу.
Гипербола является специальным словесным средством художественного преувеличения, максимального заострения раскрытия сущности того, о чем говорит писатель. Она образуется путем замены буквального определения резко преувеличенным, что дает возможность не только полнее осветить существенный признак определяемого явления, но и передать его с особой эмоциональностью.
" С двадцатью всадниками австрийскую батарею взял " - говорит о герое - инвалиде медсестра, явно преувеличивая его героизм, но делая это с благими намерениями, без насмешки.
Перед собой пролетарий толкал вместительную желтую тележку с надписями "Лимонадъ" на боках, а на переднем борту тележки был тот самый рекламный плакат, который выводил Николая из себя даже и в приподнятом состоянии духа - сейчас же он показался всей мировой мерзостью, собранной на листе бумаги.
В приведенном предложении резко преувеличивается безобразие рекламного плаката с целью донести до читателя то физическое и психическое состояние, которое всякий раз сопровождает ломку.
В восклицании коменданта, управляющего тележкой с лимонадом " Всю Россию напоим!" тоже присутствует гипербола. Возможно, содержимое тележки и позволяет напоить вкусной жидкостью постовых и караульных, но чтобы всю матушку-Русь - это вряд ли.
Особой разновидностью тропа является ирония - перенос значения, выражающий насмешку. В иронии перенос, в отличие от всех других тропов, определяется тем, что предполагает смысл, прямо противоположный значению называемого слова.
С начала дежурства пошел уже второй час, а прохожих навстречу не попадалось, из-за чего совершенно невозможно было выполнить приказ капитана Приходова.
Не пропускать по Шпалерной в сторону Смольного ни одну штатскую б…, - сказал капитан на разводе, значительно глядя на Юрия, - ясно?
Здесь с легкой насмешкой сообщается о приказе капитана и так же иронично объясняется причина, по которой невозможно его исполнить.
Ироничным тоном кричит Николай вслед незнакомому господину: " В городе чрезвычайное положение, подышите пару дней в окошко!". Это - насмешка в адрес непонравившегося человека.
Особой разновидностью иронии является сарказм - ирония, заключающая в себе злую, горькую насмешку.
Пример сарказма находим в "Хрустальном мире":
Педант называется: берет кокаин, а отдает эфедрином.
Так говорит Юрий о Ваське Зиверсе, эпизодическом персонаже повести, которую мы исследуем. Оттенок сарказма в тоне Юрия позволяет сделать вывод о наркотических вкусах главного героя: он предпочитает эфедрину кокаин. Потому и недоволен тем, что товарищ вернул долг ампулами эфедрина.
Как и остальные виды тропов, ирония и сарказм используются Пелевиным в основном для передачи особенностей характеров главных героев, а также их внутреннего состояния и настроения.
Выводы по главе 2
Образность языка в "Хрустальном мире" достигается В.О. Пелевиным благодаря лексическим средствам ограниченного употребления (жаргонизмам, профессионализмам) и пассивного состава (архаизмам). Усилению языковой образности здесь также способствуют синонимия и антонимия, перифразы и тропы. Широко используются Пелевиным такие виды тропов: гипербола, олицетворение, метонимия, синекдоха, ирония и сарказм. Но наиболее часто в повести "Хрустальный мир" встречается сравнение - и простое, и эпическое (развернутое).
Bыводы
Специфика языка художественной литературы, как уже было нами ранее отмечено, заключается в том, что он является главным средством изображения жизни в литературе. С его помощью автор передает характеры персонажей, описывает их внешность, окружающий их мир. Язык художественной литературы - универсальное орудие, благодаря которому пробуждается читательское воображение. Только истинный мастер слова может заставить своего читателя перенестись на страницы произведения, начать жить жизнью главных героев, видеть их глазами, слышать их ушами.
Язык художественной литературы требует к себе внимательного отношения. Далеко не каждый изучивший теорию литературы и взявший в руки что-либо пишущее человек может стать успешным писателем. В качественном произведении художественной литературы не должно быть излишества образных средств, равно как и их недостатка. Повесть В.О. Пелевина "Хрустальный мир" полностью соответствует этому критерию, поэтому мы смело можем назвать ее талантливой.
Язык "Хрустального мира" Пелевина одновременно прост и сложен. Автор умело передает специфичность характеров и состояний своих персонажей, особенности их речи и ход их мыслей. Особенности речи Пелевин доносит до нас с помощью таких лексических средств образности языка, как профессионализмы (дух), жаргонизмы (муть, кинуть на кишку, отходняк), архаизмы (кофий, али, нельзя-с). Благодаря этим средствам герои повести становятся неповторимыми, запоминающимися.
В исследованной повести для достижения образности языка писателем используются синонимы (вонючие поводья, жирная женщина, стал коситься, да как уставится), антонимы (заснуть и пробудиться) и перифразы (крохотная стартовая площадка, тусклый металлический диск, серебряный моллюск). С их помощью передается отношение главных героев и самого автора к тем или иным явлениям окружающей действительности, а читатель лучше понимает чувства персонажей.
Наряду с вышеупомянутыми средствами Пелевин находит применение и тропам. Олицетворение (Шпалерная медленно ползла назад), метонимия (пои посты и караулы; всю Россию напоим), сравнение (простое и развернутое), гипербола (вся мировая мерзость), синекдоха (левая ноздря, правая ноздря) - все это является инструментом передачи не только физического, но и психического состояния главных героев "Хрустального мира", которое зависит от количества принятого наркотика. И хотя Виктор Пелевин выбрал героями своей повести наркоманов, он не агитирует массового читателя к употреблению яда. Наоборот, используя средства образности языка, он дает понять поклонникам своего творчества, насколько ограниченным и зависимым становится человек, который стал на этот путь. Даже являясь нерегулярным поклонником легких наркотиков, автор "Хрустального мира" не пытается оправдать свой выбор, рисуя положительные стороны наркотического опьянения (если таковые имеются). Напротив, он заставляет нас задуматься над иллюзорностью окружающего героев мира, когда уже не можешь отличить реальность от галлюцинации. Красной нитью через всю повесть проходит мысль о быстротечности кайфа и неминуемости "отходняка" - того состояния души и тела, которое и является первой причиной наркотической зависимости.
Так что, анализируя изобразительно-выразительные средства языка повести "Хрустальный мир", мы не только научились выделять их из текста и описывать, но также в очередной раз убедились в правильности своей позиции по отношению к наркотикам.