ГЛАВА 7
ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ
— Тост! — провозгласил Оливер, вставая и поднимая бокал.
За столом сидело всего четверо: счастливая пара и двое их друзей, проделавших такой длинный путь, чтобы быть с ними сегодня. Они одолели зло и насилие и теперь готовы были праздновать.
Шайлер просияла и прижалась к Джеку, желая послушать, что же скажет Оливер. После того как они сбежали с виллы Малаволта, сокрушив и рассеяв посланную графиней армию венаторов, не представлявшую теперь угрозы ни для кого, следом за Джеком они вернулись на улицы города. Шайлер и Джек удостоверились, что друзья благополучно добрались до своей гостиницы, а потом, отведя несколько часов на приведение себя в порядок после недавнего приключения, договорились встретиться за ужином в местной траттории.
У дверей ресторанчика Оливер взял ее под руку и отвел в сторонку.
— Правда, он не будет возражать? — с улыбкой поинтересовался он, кивнув в сторону Джека.
Шайлер покачала головой.
— Конечно нет, Олли. Я ужасно, ужасно рада тебя видеть,— произнесла она, пожав ему руку.
Шайлер не переставала поражаться тому, как легко им стало общаться. Когда они расстались в аэропорту всего несколько месяцев назад, Шайлер не знала, встретятся ли они когда-либо снова, и теперь, когда она увидела Оливера таким счастливым и здоровым, у нее полегчало на душе.
— Ты выглядишь иначе. Гораздо лучше. Что они с тобой сделали, эти венаторы?! — пошутила она.
— Ничего особенного, я стреляный воробей, переживу,— заверил ее Оливер,— Но ты права. Я изменился.
Он рассказал ей про Фрейю, ведьму, которая исцелила его сердце и его кровь.
— Я больше не отмечен,— сообщил он.
Шайлер кивнула.
— Я почувствовала,— Она вгляделась в его открытое, дружелюбное лицо,— Я так рада!
Они снова вернулись к прежнему своему союзу, к прежней дружбе, и их чувства прекрасно уложились в былые рамки. Оливер был прав. Это точно какое-то волшебство.
— Так это серьезно? — попробовала поддразнить его Шайлер.
Оливер покачал головой.
— Нет. Возможно, я вообще больше никогда не увижу ее, но это не страшно. Не беспокойся обо мне,— сказал он и дружески поцеловал ее в лоб.
— Эй! — завопил Джек.— Невесту целует только жених!
Шайлер с Оливером захихикали и следом за Джеком и Блисс вошли в тратторию. Когда хозяин заведения узнал, что у них предсвадебный ужин, гостям устроили настоящее пиршество: на столе возникли исходящие паром блюда с нежным телячьим карпаччо и жаренными на гриле цукини, белые трюфели под соусом карбонара, равиоли с начинкой из груш и сыра пекорино, жирный и нежный бифштекс по-флорентийски. На десерт был подан торт «Захер», пирог с яблоками в карамели и лучший тирамису, какой Шайлер пробовала в своей жизни.
Теперь же Оливер встал посреди ресторанчика и откашлялся.
— Тост! — провозгласил он.— Тост за поразительную пару. Мне хотелось в этот торжественный момент произнести что-нибудь простое и элегантное, и потому я решил предоставить слово поэту. Вот стихотворение, сочиненное для свадьбы.
Оливер принялся читать стихотворение Фрэнка О'Хара. Это была запутанная история о любви и дружбе, и собравшиеся слушали с интересом.
— Это стихотворение такое длинное потому, что наша дружба такая долгая, особенно для этой жизни и по нынешним временам,— с улыбкой произнес Оливер,— Если бы я сам умел писать стихи, я бы постарался сделать его бесконечным, чтобы бесконечной была наша дружба!
— Верно! — воскликнул Джек, а Шайлер чокнулась с ним.
Оливер уселся на свое место под бурные аплодисменты, потому что все завсегдатаи ресторанчика заслушались музыкой его слов.
Следующей встала Блисс.
— Олли, после тебя трудно что-то добавить,— упрекнула она юношу. Потом кашлянула,— Я просто хочу сказать, что это большая честь для меня — находиться здесь сегодня. Мы любим тебя, Скай, а поскольку мы любим Скай, мы любим и тебя, Джек. Берегите друг друга. Будьте добры друг к другу. Мы желаем вам всего самого лучшего, и душой мы всегда с вами. Не забывайте нас и не забывайте просить о помощи, когда будете нуждаться в ней.
Девушка на мгновение умолкла, и Шайлер показалось, что сейчас Блисс заговорит о многочисленных опасностях, с которыми им вскоре придется столкнуться. Ее друзья знали, что после заключения уз они с Джеком должны будут расстаться, что это всего лишь крохотный миг радости перед долгой и мрачной разлукой и неведомой угрозой.
Послезавтра все они покинут Италию, и каждому предстоит собственное рискованное путешествие. Оливер вернется в Нью-Йорк, где загадочным образом похищают вампиров. Блисс отправится на поиски неуловимых гончих ада. Шайлер — в Александрию, во исполнение наследия деда. А Джек вернется, чтобы встретиться со своим близнецом и своей судьбой и проверить, сумеет ли он выиграть битву с самой смертью.
Но Блисс не стала говорить ни о чем мрачном. Да ей и не нужно было — они и так все думали об одном и том же. Девушка звонко произнесла:
— За Шайлер и Джека!
Раздались звон бокалов и веселые возгласы. Блисс крепко обняла Шайлер. Шайлер притянула в эти объятия Джека, а Блисс потеснилась и дала место Оливеру, и все четверо составили неразрывный круг.
ГЛАВА 8
УТРО СВАДЬБЫ
На следующее утро, лежа в постели, Шайлер крепко прижалась к Джеку. Она чувствовала, как солнечный свет струится в комнату, наполняя ее теплом. Сегодня они заключат узы. Шайлер ощущала прикосновение его руки к ее талии, его кожи к ее коже, когда он запустил руку под тонкую ткань. Девушка повернулась к Джеку и очутилась в его объятиях.
Не сказав ни слова, Джек принялся целовать ее — в щеку, в шею,— и Шайлер почувствовала, как его тяжелое тело придавливает ее сверху. Сегодня вечером их свяжут узы.
Но сейчас, рано утром, они всего лишь два человека.
После всех этих свиданий в тайной квартире всякий решил бы, что они уже перешагнули грань. Но Шайлер все еще была девственна. Все еще невинна, хотя, возможно, не настолько наивна, как невеста-девственница, что ложится в брачную постель, нервничая и дрожа. Нет. Не настолько невинна. Но она хотела дождаться этого, хотела подождать, пока не будет готова,— и теперь она не желала более медлить.
Шайлер открыла глаза и обнаружила, что Джек смотрит на нее. Она прочитала в его глазах вопрос и ответила поцелуем. «Да, милый. Да. Сейчас».
Она подняла рубашку до груди и помогла Джеку снять ее; его пальцы легонько скользнули вдоль ее тела. Он был таким красивым, теплым и надежным! И он принадлежал ей. Шайлер чувствовала себя уступчивой и мягкой. Его кожа была горячей на ощупь, и казалось, будто у обоих жар.
Она не могла дышать, она не могла думать, она могла лишь чувствовать — чувствовать его поцелуи, и его прикосновения, и его вес, и их единство.
Джек погрузил клыки в ее шею, и она подчинилась ему, любви, наслаждению, возможности ощутить его повсюду, в каждой клеточке тела. Он взял ее и держал, и когда это произошло, она почувствовала себя ослабевшей, свободной и обновленной.
Шайлер не сдержала слез. Она была так счастлива! Хотя нет, «счастлива» — не то слово, оно не передает всего. Это сильное ощущение струилось через нее; она словно бы горела, подобно свече, под воздействием его любви и желания, она превратилась в сгусток нервных окончаний. Она чувствовала себя открытой, цельной и капитулировавшей.
— Тебе нехорошо, любимая? — прошептал Джек. Его прекрасное лицо находилось на расстоянии вздоха от ее лица.
Шайлер притянула его еще ближе. Она жадно поцеловала его. «Все хорошо. Все... все прекрасно».
Это было чудесно и пугающе, и ввергало в транс, и у Шайлер кружилась голова от запаха крови и от боли. Но удовольствие было сильнее — и больше, чем Шайлер в состоянии была вообразить.
Сладкое забвение.
Сегодня вечером их свяжут узы. Сегодня вечером она будет принадлежать ему. Но она уже ему принадлежит.
ГЛАВА 9
АНГЕЛЬСКАЯ НЕВЕСТА
На закате Шайлер вошла в маленькую церковь, расположенную в северной части города. Она проделала весь путь одна, как того требовала традиция; ее новенькие кожаные сандалии гулко ступали по мощеной мостовой. Когда она добралась до церкви, у входа ее ждала Блисс.
— Ты, как всегда, великолепна! — восхищенно выдохнула подруга,— А платье!..
Блисс вручила ей букет полевых цветов. Такой же, как подарил ей Джек, когда они поднимались на Монте-Роза.
— Вот, Джек попросил передать.
Шайлер приняла букет с улыбкой. Она сунула цветок в волосы. Ее сердце лихорадочно колотилось, и его переполняла любовь — не только к Джеку, но и к друзьям, которые были рядом с ней в этот вечер.
— Где тут наша девочка? — раздался чей-то голос.
— Олли! — воскликнула Шайлер и, повернувшись, крепко обняла его.
Хотя они и виделись накануне вечером, Шайлер была безумно рада, что после всего пережитого они снова собрались тут все вместе. Именно этого она и желала. Заключение уз было одновременно и взаимными обязательствами для них с Джеком, и праздником для их сообщества. Это был ее народ.
— Думаю, я буду твоим посаженым отцом,— с улыбкой сообщил Оливер,— Что вполне уместно, как полагаешь?
Из-за дверей церкви донеслись звуки свадебного марша Вагнера, известного под названием «Вот идет невеста». Традиционный выбор, быть может, но в день заключения уз Шайлер не хотела пренебрегать традициями. Ей от всего сердца хотелось воздать должное традициям общества, к которому они присоединялись.
— Думаю, это намек для нас,— сказала она Оливеру, беря его под руку.
Блисс открыла двери и, как подружка невесты, первой шагнула в проход между рядами.
Шайлер не чувствовала ни нервной дрожи, ни боязни, которых ожидала. Она смотрела только вперед.
Потому что там был он.
Ее Джек, такой верный и надежный. Их любовь прошла через множество сомнений и испытаний, но они сохранили ее. Их любовь стала еще крепче, чем прежде. Это светлое, яркое счастье, заполнявшее помещение, было его творением. Он сотворил волшебство, сумев отыскать Блисс и доставить сюда из Нью-Йорка Оливера. И они были не единственными их друзьями, присутствующими здесь. В церковь набилась вся команда по лакроссу: Брюс Каттинг, Джейми Кип, Буз Лэнгдом, Фрогги Кеночен. Здесь стояли Хэтти и Юлиус Джексон, сияющие и гордые. Здесь присутствовал Кристофер Андерсон. Пришел и Геди, их друг, невзирая ни на что.
Оливер поцеловал Шайлер в щеку и пожал руку Джеку.
Потом Джек поцеловал ее в лоб, и они вместе пошли к алтарю. Это было правильно, это было чудесно. Это был лучший день в ее жизни.
Шайлер чувствовала, что где-то неподалеку присутствуют те, кого с ними нет, чувствовала, как улыбается Дилан. Она ощущала любовь бабушки и дедушки, Корделии и Лоуренса. Но сильнее всего она ощущала любовь и защиту матери и отца, где бы они ни пребывали сейчас.
У алтаря не было священника. Союзы Голубой крови скрепляли те, кто заключал узы, сами суженые. Лишь они сами могли освятить свой союз, сказав друг другу нужные слова.
Джек повернулся к Шайлер и взял ее за левую руку. Он надел на палец девушки кольцо. То самое, которое принес ей венатор. Проклятое кольцо.
— Друзилла думала, что сможет испортить мне этот день. Но она ошиблась,— сказал Джек.— На самом деле мне стоит поблагодарить ее — она вернула мне то, что я некогда потерял.
Шайлер с любопытством взглянула на кольцо у себя на пальце. Белизна металла исчезла. Теперь она видела темную полоску с темно-красной каймой по краю, словно кольцо было отлито из железа и крови.
Джек поднял ее руку с кольцом к свету.
— За долгие годы, проведенные на Земле, я собрал множество самоцветов и драгоценностей. Я мог бы преподнести тебе алмазы и рубины, сапфиры и изумруды. Но твои глаза ярче всех драгоценных камней на свете.
Когда Джек заговорил, Шайлер осознала, что он открывает путь в глом, и стоило ей моргнуть, как оказалось, что они вдвоем стоят друг напротив друга в сумеречном мире. И церковь, и их друзья исчезли.«Не волнуйся. Для них это будет лишь доля секунды».
Он стоял перед ней в своем истинном облике; его черные как смоль крылья аркой поднимались над плечами, а голову венчали рога.
Шайлер снова взглянула на кольцо и увидела, что это кольцо черного пламени.
«Ты знаешь историю о том, как были сотворены ангелы?»
[1] С извинениями перед Ником Флинном. (Прим. автора.)
Имеется в виду схожесть названия с биографическим произведением Ника Флинна «Еще одна идиотская ночь в Сак-Сити», экранизированным в 2010 г. (Прим.ред.)
[2] О Фрейе и ее особых рецептах см. также книгу «Ведьмы Ист-Энда», выходящую летом 2011 г. (Для тех, кому нравится подкреплять свои завтраки толикой магии.) (Прим. автора.)
[3] Перевод Г. Корчагина.
[4] Первое послание апостола Павла к коринфянам, 13:4.