Василий Иванович Камарецкий появился на свет в самом конце XVIII века в селе Волынцево, Сумской области Украины. Отец мальчика трудился кучером, мать была кухаркой.
В семье подрастали шестеро ребятишек. Старшая дочь Мария умерла совсем молодой. Ее обязанности легли на плечи Василия. Чета Камарецких размещалась в крохотном домике. Все ее члены находили под его крышей и кров, и тепло. Жилище имело глиняный пол. Перед каждым праздником в домике приходилось подбеливать и подмазывать. В нем всегда было чисто, уютно и относительно сытно.
Глава семейства Иван Иванович смолоду имел почетную профессию кучера. Отличался рассудительностью и строгостью. Благоверную свою Улиту Филипповну обожал безмерно. И детей любил, но за любую провинность спрашивал с сорванцов строго.
Хмельного, отродясь, в рот не брал, не скандалил, день-деньской проводил в трудах и заботах о хлебе насущном. Мать являла собой пример доброты, сердечности и порядка во всем. Сама маленькая, аккуратненькая, веселая и очень приветливая. Детей учила по церковным заповедям, хотя в храме Камарецких видели нечасто – в основном, по большим праздникам. Весь их большой клан отличался единством помыслов и дел. В нем знали законы дружбы, поддержки и взаимопомощи. Особую надежду родня возлагала на Васю. То ли потому, что был старшим, то ли за добрый нрав, смекалку, шустрость в любом деле, то ли душой чувствовали, что после отца станет опорой всей семьи. Два года учился наш герой в ЦПШ (Церковно-приходская школа). Затем отправился в город Ромны. Стал слушателем Реального училища, которое через несколько лет выдало ему диплом кузнеца-молотобойца. Профессию свою любил и даже гордился, это была престижная работа. И когда собирались компанией, юный Вася очень любил петь:
«Мы – кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы счастья ключи!
Вздымайся выше, тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи!»
Его трудовой путь пролег по многим украинским городам. Но его всегда тянуло в отчий дом. юность промчалась, как вагоны старого поезда. Грянула Первая Мировая война, разделившая жизнь паренька на «до» и «после»…
2 февраля 1917 года призвали Василия в солдаты. На полгода довелось ему влиться в состав 108 пехотного полка и занять должность стрелка. После тяжелой контузии отправили его на излечение в лазарет, а потом – домой. В самый канун Октябрьской революции пришлось Василию снова стать в армейский строй и направили его в часть особого назначения старшиной роты. Через два года судьба сделала крутой поворот: специальным приказом Камарецкого перевели в ЧК. Пришлось заниматься разведывательной деятельностью. В Харькове его группа оказалась в окружении белогвардейцев. Среди тех, кто попал в кольцо, был и Феликс Эдмундович Дзержинский. Совместными усилиями двух боевых подразделений кольцо удалось прорвать. Выполняя другое задание, Василий с другом попали в плен. Их допрос ничего не дал. На ночь пленников поместили в сарай, чтобы утром пустить в расход. Воля к жизни была так велика, что два друга за ночь вручную сделали подкоп и на рассвете убежали.
Отгремела гражданская война. Василия Ивановича пытались оставить в следственных органах, но такая работа была ему не по душе и не по характеру. Он любил мирный труд, Землю, свою профессию. Кроме того, в ту пору хотел он жениться. Сердце парня сразила красивая девушка Наташа – сестра его друга Василия Алёшина. Невеста была моложе жениха на целых 7 лет. Однако об этом тот узнал гораздо позже. Жизнь шла своим чередом. После полевых и хозяйственных работ спешила молодежь в Гай на гульбище. В этом красивом природном парке можно было укромно посидеть, собраться вместе, чтобы попеть, поплясать, просто побалагурить. Заводилами веселья выступали два залихватских гармониста – братья Федор и Василий Камарецкие. В их дуэт удачно влился друг Василий Алёшин. Каждый из них играл на свой лад. И местные девчата безошибочно угадывали чья гармонь выдает музыкальные трели.
Васю Камарецкого любили буквально все. Это был очень красивый, стройный, сильный, спортивного телосложения юноша, хотя спортом он никогда не занимался – честный и порядочный молодой человек, спешащий на помощь любому, кто в ней нуждался.
Идеалом себя наш герой никогда не считал. Брал пример с отца. Однажды где-то на гулянке хорошо набрался. Дома начал глумить, за что был наказан тятей. После этого Вася не пил совсем. Родительский урок пошел впрок. Парень хорошо усвоил, что фронтовая контузия и хмельное не совместимы.
Работая в ЧК, нажил себе немало врагов. Из числа недобитых бандитов, осевших в бандах Петлюры, атамана Маруськи и прочего отребья – тех, кто воровал и грабил, нападал на мирных людей, угонял скот, учинял поджоги крестьянских подворий.
Для них Василий стал врагом номер один. Однажды приехал на побывку домой, чтобы вспахать матери поле. Отец уже умер. После тяжелой работы устал и прилег отдохнуть под телегу. Бандиты подкараулили его спящим, связали и уволокли в лодку. Убить на берегу не рискнули. Он очнулся, разорвал путы на руках и одним махом нырнул в воду. Пока бандиты гребли шестом, он вынырнул на своем берегу, проплыл всю речку под водой. Распутал ноги и побежал в село, а на выручку ему уже неслись селяне – кто с граблями, кто с топорами… Вася плавал и стрелял, как чемпион. Эти навыки не раз помогали ему в экстренных ситуациях.
Наташа его закончит советскую десятилетку и уедет работать в школу за 18 км от родного села.
Теперь по праздникам Василий проделывал этот путь, усаживал свою зазнобу в сани, заворачивал в шинель, а сам в гимнастерке гордо шествовал рядом с упряжкой. А на улице было довольно прохладно. Часто – больше минус двадцати по Цельсию. Любовь их была нежной, красивой, вселяющей веру в будущее. Но жизнь менялась, ставила новые задачи: нужно было учиться дальше. Жизнь раскидала возлюбленных в разные стороны. До 1930 года Василий закончил Курсы механизаторов. Своей профессии не бросил. Хотя одно время довелось ему трудиться в Бурыне на сахарном заводе. Здесь он выливал сахарные головки, из которых потом делали рафинад, грузил их для отправки в разные концы страны, занимался иной подсобной работой. Несколько лет они не виделись. В 1930 году он отправился в стоницу на поиски любимой, зная, что она заканчивает обучение. Поиски увенчались успехом. Молодые люди поженились и уехали в Воронеж по месту распределения жены. От Областного управления образования супруги получили маленькую квартиру в старом доме дореволюционной постройки с удобствами во дворе. Наталья получила назначение в детскую коммуну. Но беда пришла, откуда не ждали: у мужа обострилась старая контузия, пришлось лечиться в стационаре. Он будет учиться на рабфаке и поступит в Комвуз (так называлось высшее коммунистическое учебное заведение, состоявшее из ряда отделений разной направленности). Завершив учебу, он принял под свое руководство детскую коммуну.
Но жизнь снова сделала крутой поворот. В 1935 году вышло постановление правительства «О борьбе с беспризорностью». Камарецкого вызвали в Обком партии и предложили создать в г. Задонске, на базе бывшего монастыря, детский дом для детей с физическими недостатками. Это были, в основном, беспризорники гражданской войны, попавшие под трамвай, поезда или переболевшие детским параличом. Трудиться пришлось, не покладая рук: пришлось готовить помещение, заниматься подбором кадров, искать постельные принадлежности, обустраивать кухню. Во всем этом ему поможет Наталья Павловна, командированная вначале, как методист-куратор и инспектор. Эту работу она совмещала с основной своей деятельностью в Облоно, а через три месяца вернулась в Воронеж, где ее ждала дочь Клара, оставленная на попечение сестры мужа. Оставшись в гордом одиночестве, понял Василий Иванович, что со всеми делами к сроку справиться не поспеет. Областные власти, изучив обстановку, решили вернуть супругу на подмогу мужу в качестве завуча. В то время в интернате организовалась школа-семилетка. Квартиру супружеская чета не получила. На первых порах пришлось ютиться в маленькой комнатушке, предназначенной для хранения картин, музыкальных инструментов, пионерской атрибутики, наглядных пособий и хозяйственного инвентаря. Со временем Василию Ивановичу разрешили отремонтировать и занять жилище бывшей настоятельницы храма. Кроме решения бытовых проблем Камарецкий занимался превращением уголовников, воров и бандитов в нормальных интернатских детей. В 1936 году родители забрали дочь к себе, и девочка стала членом большого ребячьего коллектива.
Жизнь постепенно налаживалась, был обустроен двор, красивые спальни, классы, обработаны монашеские сады, бахчевые, скотный двор, банно-прачечный комплекс. Одним словом, каждый день был занят и насыщен до предела. А вечерами директор вместе с воспитанниками играл в «прятки». Его никто и никогда не мог найти. Ребята состязались в «лапте», «салках» и «12 палочках». Каждому из них непременно хотелось оказаться в одной команде с Василием Ивановичем. Он мог ударить по мячу лаптой так, что снаряд долго не могли найти. А наш герой, тем временем, подхватывал ребенка, который не мог быстро бегать и устремлялся с ним в расположение ворот соперника. Этот человек находил время и на хозяйственные дела, и на заботу о детях, которые давно не видели добра, ласки, сочувствия. Ему удалось наладить тесную связь с Воронежским протезным заводом и фабрикой ортопедической обуви. В те годы дети, приезжавшие на протезирование, часто ночевали в их городской квартире. Бывало, что привозила их туда сама Наталья Павловна. В середине 30-х годов, в результате территориальных делений, город Задонск, где находился интернат, отошел к Орловской области. Поездка в Воронеж, таким образом, прекратилась. На реабилитацию и для лечения воспитанников будут возить в Переделкино под Москву. Но это малоэффективно, неудобно и дорого, Василий Иванович добился, чтобы десятилетку, реабилитационный центр с хирургией, травматологию и физиотерапию открыли при интернате. Начнется реализация грандиозных планов. А тут – война!
Летом 1941 года Василию Ивановичу прикажут приступить к формированию партизанского отряда, с последующим принятием командования воинским подразделением. Кроме того, в ближайших лесах надлежало сформировать вспомогательные базы с запасом продовольствия и боеприпасов. А Наталье Павловне – принять руководство детским домом и готовиться к эвакуации.
Однако, после сдачи г. Орла генералом-предателем Андреем Власовым, началось быстрое продвижение фашистов. Время для эвакуации народных мстителей в леса было безвозвратно упущено. Необходимо было заняться переводом в тыл детского дома. На это было опущено всего несколько дней. Предстояло собрать необходимые вещи: инвентарь, кровати, постели, одежду, забить скот, запастись впрок продуктами питания из личного подсобного хозяйства. День и ночь, без перерыва, кипела работа. Василий Иванович поспевал всюду. Но ему предстояло срочно ехать в Елец – подготовить помещения для временного пребывания воспитанников, чтобы получить вагоны для отправки детей, продовольствия и оборудования. Все это необходимо было выбить. Ведь Елецк представлял собой основную железнодорожную базу, через которую шла эвакуация всей Орловской области.
Ребятишкам предоставили всего два вагона – крайне мало для 106 человек. Третий вагон, в котором прежде перевозили скот, Камарецкий купил за два ящика масла. И отправился состав в дальний путь, в Уральский город Кусу, под угрозой постоянных авианалетов и бомбежек «стервятников Геринга». В такие минуты всех охватывал страх. Надо признать, что прямых бомбовых попаданий в вагоны за все время пути не случилось. То ли Бог берег, то ли повезло… Но один раз поволноваться пришлось крепко. В тот день Василий Иванович, как обычно, сбегал в вагон к воспитанникам, дал необходимые поручения и уже, возвращаясь назад, заметил в небе армаду самолетов со свастикой тяжелогруженных, летящих в сторону состава. Камарецкий кинулся в свой вагон и прокричал жене: «Давай прощаться, сейчас никто не останется в живых, немцы летят бомбить». Это был безмолвный панический ужас в ожидании конца. Все уцелели. Видно, очень хотели жить. А у фашистов была другая цель: они летели сровнять с землей более крупные объекты – Воронеж, Тамбов, Грязь. На всех остановках в течение долгих 3-х месяцев эвакуации Василий Иванович с Натальей Павловной бежали к воспитанникам. Если остановки были в поле, то готовили еду на кострах, если нет – то на буржуйках. Все находились при деле. Кто мог, бегал за водой, кто помогал чистить картошку, кто резал мясо, кто мыл посуду, кто накрывал столы. Руководила процессом Наталья Павловна. А Василий Иванович с братом Федором Ивановичем шли на эвакопункт, чтобы получить на ребятишек обеды и пойки. Даже в таких невероятных условиях удавалось сохранять порядок во всем. Страна жила по четкому расписанию. Конечно, не все было гладко, по разным причинам не хватало угля, горячей пищи, редко – воды. Тогда возникала чрезвычайная ситуация. Даже ее удавалось решить довольно быстро. Для этого хватало всего одного конкретного приказа.
Уже к концу долгого пути Василий Иванович с братом и воспитанником Федором Кочкиным в морозный день отстали от поезда. Им пришлось бежать за составом со всех ног. Это была игра со смертью, нужно было бежать, не отставая от состава. Женщины в платьях без рукавов легли на пол, на самый край вагона, высунули руки, держа их на весу. Бегущий должен был успеть ухватиться за любую руку, вторая – подхватывала и втягивала мужчину в вагон. Первым в нем оказался Кочкин, затем – Федор Иванович, а на последних силах бежал Василий Иванович и чуть не сорвался. Успела подхватить напарница. Приключений хватило не на одну жизнь. Через 3 месяца, 15 декабря 1941 года, детдом «..» в Кусе – на железной дороге возле кинотеатра.
Весь скарб и детей на лошадях доставили в детский дом по улице Ленина. Вещи разместили во дворе под охраной всех Камарецких: двух братьев и их жен. На другой день пожаловала комиссия и заявила, что приехал разбойник, который занимался мародерством. Иначе, откуда у него столько имущества? Василия Ивановича и Наталью Павловну арестовали. В милицию не взяли, но у комнаты поставили охрану. Направили в Тамбов дилемму. Пришел ответ, подтверждающий, что все имущество принадлежи детскому дому. Арест с педагогов сняли, но извиниться не поспешили.
По требованию задонских детей и воспитанников Кусинского детдома, с которым слился Задонский интернат, директором назначили Василия Ивановича. В этой должности он проработал до марта 1954 года. За этот период ему удалось создать огромное подсобное хозяйство. Одних только лошадей в нем насчитывалось 35. Гужевым транспортом детей возили в школу, в баню, доставляли продукты, воду, летом возили в лагерь. Четвероногим помощников доводилось выполнять и иную хозяйственную работу. Директор смог добиться строительства банно- прачечного комплекса, провел водопровод и канализацию. Во время войны хозяйство детского дома сдавало мясо государству.
У Камарецкого нет правительственных наград, хотя, безусловно, он их заслуживает. В те давние годы форма поощрения за добросовестный труд была иной: вместо орденов и медалей давали престижную одежду – пальто, костюм, пиджак, брюки, платье. Ведь за войну люди обносились до такой степени, что лучшей наградой для них была одежда. Как все труженики тыла, он имеет медаль «За доблестный труд в годы ВОВ 1941-1945 гг.». Но самой важной наградой педагог считал любовь своих воспитанников, коллектива и безмерное уважение населения. В годы лихолетья он всячески помогал приезжим заводчанам. Приглашал их в столовую интерната, чтобы подкрепиться. Его избирали членом райкома партии. Он отвечал за положение дел в колхозах района. Им жилось очень трудно, людей не хватало. После войны его едва не убили власовцы, когда он пытался защитить поля от потравы, которую организовали эти выродки. Это был человек высокого долга, огромного природного ума, любящий жизнь и стремящийся к совершенству.
В свободное время, вечерами, особенно летом, собирались воспитанники во дворе детского дома и просили Василия Ивановича что-нибудь рассказать. А рассказчик он был изумительный! Речь его была правильной и образной. Он вспоминал истории времен своей молодости: эпизоды гражданской войны и работы в ЧК. Много говорил о том, какую пользу государству может принести каждый, если будет хорошо учиться. Горько плакал, не скрывая слезы, когда пели Зоя Арефьева, Валя Дементьева и Маруся Михайлова. Это были красивые девчата с парализованными ногами. Ходили на костылях. А голоса, хоть в Большой Театр и без подготовки!
Поступивших в техникумы и ВУЗы, директор считал воспитанниками, приглашая отдохнуть летом в родном детском доме. Это гостеприимство ребята ценили: помогали по хозяйству, приглядывали за слишком активными или заменяли воспитателей, ушедших в отпуск. Не раз получал Василий Иванович нагоняй от начальства за то, что позволял переросткам завершить школьное образование. Бывшим воспитанникам, оставшимся в Кусе, помогал с трудоустройством и жильем. Никого на произвол судьбы не бросил.
В войну был арестовал брат Натальи Павловны по 58 ст. УК (антисоветская пропаганда). Он угодил в концлагерь на долгие годы. Семья Камарецких помогала родственнику, чем могла: посылала ему регулярно, отрывая от себя, белье, шерстяные носки, сухари, сахар, табак, чай, каши в брикетах. Василий Иванович нес посылку ночью в Златоуст и отправлял ее в Загорск поездом, указав чужой обратный адрес. Все хранилось в строжайшей тайне. Иначе было нельзя. О безопасности, в тот момент, Василий не думал. В беде оказался не только брат его жены, но и друг юности. За свою жизнь этот человек никого не обманул, не предал, не оставил в беде.
В 1954 году оставил Камарецкий должность директора интерната по возрасту. Три года спустя его навестил секретарь Райкома партии В.В.Бобровский и просил вернуться на работу. Но Наталья Павловна мужа не пустила, справедливо полагая, что наступило другое время.
В хозяйстве интерната все пошло прахом и ничего восстановить нельзя. Да и болен был уже Василий Иванович, сам того не зная. В 1958 году его направили в «Кремлевку». Первый недуг ему помогли побороть. Однако, через два года болезнь вернулась. Снова лечился. Перенес операцию на печень. Прожил еще 4 года. Его не стало 28 марта 1962 года. В последний путь этого человека провожала вся Куса: закрывались магазины, останавливались машины, многие отпрашивались с работы, детей детского дома на кладбище возили на машине. Вот такая судьба. Наш герой оставил о себе славную память на долгие-долгие годы.
Николай Шукшин,
Г. Челябинск.
Татьяна Ефимова,
Г. Курган.
При подготовке публикации авторы использовали материалы из личного архива ветерана педагогического труда, бывшего старшего воспитателя КОРЦ Галины Петровны Галкиной.