Прежде чем начать читать наш отрывок на сегодня, хотел бы напомнить вам о том, что же такое любовь.
В современном мире понятие любви стало слишком относительным.
Если во времена Иисуса Христа и ранней церкви понимание любви в культуре и языке было многогранным, то в настоящее время любовь зачастую трактуется с искаженным смыслом, совсем не так как это было тогда, когда был написан Новый Завет.
В Древней Греции понятие любви делилось на несколько видов:
- агапе,
- филео,
- эрос,
- сторге.
"Агапе” означает ”Божья любовь” или ”безусловная любовь”. Любовь агапе – самоотверженна, она отдает себя, не ожидая ничего взамен.
Агапе означает служить другому.
Она осуществляется посредством воли и не полагается на чувства, и основана она на выборе.
Когда человек делает выбор — любить и следует своему решению.
Это — деятельная, а не эмоциональная любовь.
Она концентрируется на делах, а не на чувствах.
Агапе — это чувство любви независимо от того, достоин ли объект любви этого чувства.
Агапе не ставит условий также, как безусловная Божья любовь.
Это чувство, основанное на разуме и решительном волевом выборе.
Апостолы говорили, что Бог любит нас не потому, что мы нужны ему, но потому что Он есть агапе.
Влюбленные любовью-агапе думают не о самих себе, а о партнерах, и о том, что они могут для них сделать.
Агапе полна жертвенности и самоотречения, построена на снисхождении и прощении.
Это любовь не ради себя, а ради другого.
У древних греков агапе считалась не только любовным чувством, но и идеалом гуманной любви к ближнему, предвосхищением альтруистической христианской любви.
Именно об этом виде любви говорится и в нашем отрывке сегодня, и во многих других стихах Библии.
Эрос — страстная физическая любовь.
Греческий глагол «филео» подразумевает привязанность или дружбу в душевной сфере.
Её часто называют «братской любовью».
Любовь «филео» проявляется в общительности друг с другом, в обмене советами, дружбе.
«Филео «создает чувство неразлучной дружбы, близкие взаимоотношения.
Сторге — любовь-привязанность, которая проявляется как удобные, привычные взаимоотношения.
Она состоит из естественных чувств расположения и сознания принадлежности друг к другу.
Эта любовь является также чувством, которое существует между родителями и детьми, или братьями и сестрами.
Читая наш сегодняшний отрывок нам нужно четко понимать, о какой любви идет тут речь, чтобы как можно больше понять того, о чем говорит здесь Бог через апостола Павла.
Давайте прочтем наш отрывок.
| 1 Коринфянам 13:1-13 RST IBSNT РБО КАССИАН | |||
| 1. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. 2. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. 3. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. 4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, 5. не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, 6. не радуется неправде, а сорадуется истине; 7. все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. 8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. 9. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; 10. когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. 11. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по- младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. 12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. 13. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше. | 1. Если я говорю на всех человеческих и ангельских языках, но во мне нет любви, то я всего лишь звенящая медь, бряцающие, бубны. 2. Если у меня есть дар пророчества и я знаю все тайны, если мне даны все знания и у меня есть вера, способная передвигать горы, а нет любви, то я ничто. 3. Если я раздам все свое имущество и отдам мое тело на сожжение, но во мне нет любви, то не будет мне никакой пользы. 4. Любовь терпелива, добра, она не завидует и не хвалится, она не гордится, 5. не бесчинствует, она не ищет выгоды себе, она не вспыльчива и не помнит зла. 6. Любовь не радуется неправде, но радуется вместе с истиной. 7. Она все покрывает, всему верит, на все надеется, все переносит. 8. Любовь не перестанет существовать никогда. Пророчества прекратятся, языки умолкнут, знание прекратится. 9. Ведь наши знания неполны и наши пророчества частичны, 10. и когда наступит совершенство, тогда все частичное исчезнет. 11. Когда я был ребенком, я и говорил как ребенок, я мыслил по-детски и рассуждал по-детски. Но когда я стал взрослым, то покончил с детскими привычками. 12. Мы сейчас видим неясно, как отражение в тусклом зеркале, потом же увидим лицом к лицу. Сейчас я знаю лишь отчасти, тогда же буду знать так же совершенно, как меня знает Бог. 13. А сейчас существуют эти три: вера, надежда и любовь, и важнее всего из них - любовь. | 1. Если я владею языками людей и даже ангелов, но любви у меня нет — я только меди звон и литавр грохот. 2. Если у меня есть дар пророчества, или мне доступны всякие тайны и всякое знание, или у меня такая вера, что я могу горы передвигать, а любви нет, — я ничто. 3. И если я раздам бедным все, чем владею, и даже тело свое отдам на сожжение, а любви у меня нет — ничто мне не поможет. 4. Любовь терпелива, любовь добра, не завистлива, не хвастлива, любовь не превозносится, 5. не бесчинствует, любовь не себялюбива, не обидчива, не держит зла. 6. Любовь не радуется злу, она радуется правде. 7. Она все извиняет, всему верит, на все надеется, все переносит. 8. Любовь никогда не пройдет. Дар пророчества — исчезнет, дар языков — прекратится, знание — станет ненужным. 9. Ведь наше знание частично, и пророчество частично. 10. А когда придет совершенство, все частичное исчезнет. 11. Когда я был ребенком, я говорил как ребенок, думал как ребенок, рассуждал как ребенок. Стал взрослым — и все детское отошло. 12. Теперь мы видим только смутное отражение в зеркале, а тогда будем видеть лицом к лицу. Теперь мое знание частично, а тогда я буду знать так же полно, как знает меня Бог. 13. А вот три вещи, которые будут всегда. Это вера, надежда, любовь. Но из них больше всех любовь. | 1. Если я языками человеческими говорю и ангельскими, но любви не имею, - сделался я медью звучащею и кимвалом звенящим. 2. И если я имею пророчество и постигаю все тайны и всё знание, и если имею всю веру так, чтобы и горы переставлять, но любви не имею, - я ничто, 3. И если я раздам всё имение мое, и если предам тело мое на сожжение, но любви не имею, - нет мне никакой пользы. 4. Любовь долготерпит, милосердствует любовь, не ревнует любовь, не кичится, не надмевается, 5. не поступает бесчинно, не ищет своего, не раздражается, не ведёт счёт злу, 6. не радуется неправде, но сорадуется истине; 7. всё покрывает, всему верит, на всё надеется, всё переносит. 8. Любовь никогда не кончается. А пророчества? они будут упразднены; языки? они прекратятся; знание? оно будет упразднено. 9. Ибо мы знаем отчасти и пророчествуем отчасти. 10. Когда же придет совершенное, - то, что отчасти, будет упразднено, 11. Когда я был младенцем, я говорил, как младенец, рассуждал, как младенец. Когда я стал мужем, я упразднил младенческое. 12. Ибо теперь мы видим гадательно в зеркале, тогда же - лицом к лицу; теперь я знаю отчасти, тогда же познаю подобно тому, как и я был познан. 13. Но теперь пребывают вера, надежда, любовь, эти три, но большая из них любовь. |
Павел сначала говорит, что человек может обладать любым даром, но если он не находится в единстве с любовью, то он бесполезен.
Человек может быть духовно одарен, говорить на языках.
Но если в нем нет божьей бескорыстной любви «агапе», то он похож на кусок меди, который при ударе издает звонкий шум, или на кимвал - простую медную чашу, которая на востоке иногда употреблялась как музыкальный инструмент.
Также человек может получить чудесное откровение от Бога, знать великие Божьи тайны, потрясающие, до сих пор неизвестные истины, явленные ему.
Он может получить свыше огромный объем Божественного познания.
Ему может быть дана та героическая вера, которая способна и горы переставлять.
Но если эти чудесные дары служат лишь его собственному благу, а не поучению других членов Тела Христова, ценность их равна нулю, а обладатель их - ничто, то есть он бесполезен для других.
Если бы апостол отдал все имение свое, чтобы накормить голодных, или даже отдал тело свое на сожжение, эти доблестные поступки не принесли бы ему никакой пользы, если они совершены не в духе любви.
Если бы он просто пытался привлечь к себе внимание, добивался известности, то его добродетель напоказ была бы ничего не стоящей.
В очах Божиих такие действия не имеют никакой цены, потому что совершающий их думает только о себе и ищет славы у людей.
Прочитав первые три стиха, можно сделать вывод, что любовь есть самый лучший путь потому, что без нее и самые высокие дарования не приносят пользы самому, ими обладающему.
Давайте теперь посмотрим, как характеризует Божью любовь «агапе» апостол Павел.
Любовь долготерпит.
Соответствующее греческое слово, употребляемое в Новом Завете, всегда означает терпение в отношениях с людьми, а не терпение в определенных обстоятельствах.
Это слово применимо к несправедливо обиженному человеку, который мог бы легко отомстить за обиду, но все же не делает этого.
Оно характеризует человека, в котором трудно вызвать гнев и это присуще Самому Богу в Его отношениях с людьми.
В наших отношениях с людьми, сколь бы упрямыми и недобрыми они ни были и как бы оскорбительно они себя не вели, мы должны проявлять то же долготерпение, какое Бог проявляет к нам.
Павел говорил, что терпение было свойством собственного сердца (2 Кор. 6:4) и что оно должно быть отличительной чертой каждого христианина (Еф. 4:2).
Последние слова Стефана, которые он промолвил перед смертью, были словами великодушного прощения: "Господи! не вмени им греха сего" (Деян. 7:60).
Коленопреклонный, погибая под сокрушительными ударами камней, мучаясь от боли и умирая, он заботился не о самом себе, а о своих убийцах.
Он был долготерпеливым – терпеливым до самой последней крайности.
Любовь милосердствует, т. е. постоянно стремится оказать услугу ближнему.
Если терпение согласно принять от людей все, что угодно, то милосердие готово им все, что угодно отдать.
Милосердие – двойник терпения.
Быть милосердным (хрестеуомаи) означает быть добрым, полезным и великодушным.
Милосердие – это активная добрая воля. Оно не только чувствует великодушие – оно великодушно.
Оно не только желает благополучия другим – оно работает для того, чтобы достигнуть этой цели.
Любовь не завидует.
Одна из тяжелейших битв, которые приходится вести христианину, это битва против зависти.
Всегда найдется кто-нибудь, кто немного лучше вас, или имеет возможность стать немного лучше, чем вы.
Все мы сталкиваемся с искушением завидовать, когда кто-нибудь другой делает что-нибудь лучше, чем мы.
Первая реакция по плоти – пожелать этому человеку зла.
"Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, -говорит Иаков, – то не хвалитесь и не лгите на истину: Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, Ибо, где зависть и сварливость, там неустройство и все худое" (Иак. 3:14-16).
Любящий человек никогда не завидует.
Он рад успехам других, даже если их успехи для него самого невыгодны.
Любовь не превозносится, не гордится.
Слово "перпереуомаи" ("превозноситься") нигде больше в Новом Завете не употребляется; оно означает -говорить самодовольно, тщеславно.
Если зависть стремится подавить других, то хвастовство пытается превознести нас самих. Ирония состоит в том, насколько же нас тянет хвастаться самим.
Иисус был воплощенным Богом, и все же Он никогда, никаким образом, не превозносился.
"Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, и... по виду став как человек; смирил Себя" (Фил. 2:6-8).
Иисус, у Которого были все основания превозноситься, никогда этого не делал.
И, наоборот, мы, не имеющие причин превозноситься, склонны к хвастовству.
Только любовь, приходящая от Иисуса Христа, может спасти нас от того, чтобы выставлять напоказ свои знания, способности, дары или достижения, реальные или мнимые.
Один из богословов сказал: "Этот отрывок вовсе не задумывался как трактат о любви, но, подобно большей части других литературных жемчужин НЗ, был написан в связи с какой-то местной ситуацией".
Коринфяне были нетерпеливы, недовольны, завистливы, напыщенны, эгоистичны, бестактны, безразличны к чувствам и интересам других, подозрительны, обидчивы и склонны к осуждению, то вполне возможно потому апостол противопоставляет их состоянию признаки истинной любви.
Все то доброе, что имели коринфяне, пришло от Господа, и поэтому у них не было причин хвалиться или гордиться.
И все же они были полны сомнения и самодовольства, чванились своими знаниями христианского учения, своими духовными дарами и знаменитыми учителями, которых они имели.
В своей гордости они дошли до того, что даже стали хвалиться тем, что они были такими плотскими, мирскими, что они поклонялись идолам и были безнравственными аж до инцеста, чего не было даже среди язычников (5:1).
Они гордились вместо того, чтобы покаяться; они хвалились вместо того, чтобы плакать (ст. 2).
А любовь, как раз, наоборот, не гордится.
Не бесчинствует.
Слово "бесчинствовать" - греческий глагол "aschemoneo" - означает "поступать неподобающим образом… действовать аморально".
Под бесчинством нужно разуметь отсутствие вежливости, учтивости, которое замечалось у некоторых коринфян, напр., в том, что они не давали иногда говорить на богослужебных собраниях людям, обладавшим более полезными для Церкви дарованиями, говоря все время сами.
Любовь не бесчинствует.
Эти слова имеют отношение к плотским манерам, к грубому поведению.
Это – не такая серьезная вина, как похвала или высокомерие, но происходит она от того же самого источника – от отсутствия любви.
Этот грех не заботится об окружающих достаточно, для того чтобы вести себя любезно или вежливо.
Их чувства, их обидчивость для него ничего не значат.
Нелюбящий человек небрежен, неосторожен с окружающими, подавляет их и часто бывает грубым.
Не ищет своего.
И, снова, коринфские верующие могут послужить образцом того, какими любящим христианам быть не следует.
Они были эгоистичны до крайности.
Они не делились своей едой на вечерях любви, они отстаивали свои права до того, что, по их мнению, было "лучшим даром", для самих себя.
Вместо того, чтобы использовать духовные дары на пользу другим, они старались использовать их для своей собственной выгоды.
Поэтому Павел говорит им: "так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви" (14:12).
А они использовали свои дары не для того, чтобы возвысить церковь, а для того, чтобы попытаться возвыситься самим.
У всякого из нас есть свои права, но любящий ближнего совсем забывает об этих правах и заботится только о том, чтобы другие были удовлетворены.
Когда человек полон любви, он не ищет того, чтобы угождать себе, ставя себя во главу угла (индивидуализм).
Напротив, служа Богу в любви, он ищет того, чтобы угождать другим, быть благословением для других.
Иисус, служа Богу в любви, не искал Своего, но искал Божьего, чтобы угодить Богу Отцу. Исполняя волю Отца Он претерпел Крест.
Любовь не раздражается.
Значение этого состоит в том, что христианская любовь не сердится на людей, не раздражается при общении с людьми.
Раздражение - всегда признак поражения.
Когда мы выходим из себя, когда мы теряем над собой контроль, мы теряем все.
Человек, владеющий собой, может владеть всем.
Греческое слово "пароксуно", здесь переведенное как раздражается, означает вспылить, воспылать гневом.
Любовь охраняет себя от Того, чтобы раздражаться, сердиться или огорчаться из-за причиняемых ей обид.
Она не раздражается.
Раздражительность, о которой говорит здесь Павел, имеет отношение к тем поступкам, которые направлены против нас самих или лично обидны.
Любовь не сердится на других, когда они говорят или делают что-нибудь такое, что нам не нравится, или, когда они не дают нам жить так, как нам хочется (ср. 1 Пет. 2:21-24).
Любовь никогда не реагирует на поступки других, защищая себя или стараясь отомстить злом за зло.
Раздражаться – это обратная сторона стремления жить по-своему.
Человек, который настаивает на том, чтобы жить по-своему, легко раздражается, легко впадает в гнев.
Любовь не мыслит зла.
Греческое слово логииешфай, (переведенное в Библии как мыслит), происходит из бухгалтерии. Оно означает заносить в гроссбух какой-нибудь факт, чтобы позже не забыть его.
Именно так поступают очень многие люди.
В жизни очень важно научиться забывать то, что лучше забыть.
Точно также многие люди пестуют свою ненависть, непрерывно подогревая и освежая ее в памяти; они до тех пор раздумывают о своих обидах, пока их уже невозможно забыть.
Христианская любовь учит прощать и забывать.
Такого же рода записи об обидах, причиненных ей, сохраняет и любовь.
Она не записывает ни одного злого проступка, чтобы позже ссылаться на него.
Любовь прощает.
Кто-то предложил, что любовь не прощает и забывает, а, скорее, помнит, и все-таки прощает.
Негодование и возмущение аккуратно ведет книги записей, которые оно читает и перечитывает, надеясь, что когда-нибудь получит шанс свести счеты.
А любовь никаких книг не ведет, потому что в ней нет места негодованию или недоброжелательности.
Не радуется неправде.
Христианин не радуется, когда замечает такие промахи в других.
Радоваться неправде – значит оправдывать ее, заставлять неверное казаться верным.
Одна из самых распространенных форм получения радости от греха – это сплетни.
Сплетни причиняли бы мало вреда, если бы они не имели столько охотных слушателей.
Этот грех, который многие христиане считают несерьезным, опасен не только потому, что он безжалостно разоблачает слабости и грехи других и тем самым причиняет им боль, вместо того, чтобы помогать.
Опасен этот грех и потому, что в сердце сплетен – радость злу.
Все покрывает, т. е. все извиняет, покрывая своим плащом все недостатки ближнего.
Но при этом, конечно, во имя справедливости, любовь в необходимых случаях берет уже на себя все неприятные последствия, какие могут возникнуть из такого отношения к проступкам людей.
Возможно, что это означает, что любовь не стремится выставлять напоказ недостатки, проступки и ошибки других людей.
Она скорее незаметно исправляла бы ошибки других, нежели осуждала бы их.
Еще вероятней определение, что любовь может выносить любое оскорбление, обиду или разочарование.
Фраза "всё покрывает" также переводится, как:
"Любовь защищает, укрывает, оберегает, покрывает и сохраняет людей от разоблачения…"
Всему верит.
Согласно Библии "верить" означает верить всему тому, что Бог открыл в Своем Слове или через проявления Святого Духа, подтверждаемые тем же Словом Божьим.
Отсюда истекает: любовь верит всему, что говорит Бог в Своем Слове и через проявления Святого Духа.
Всего надеется.
Бывает, что для веры в поправление человека уже не остается места в душе любящего: печальная действительность разрушает эту веру.
Но и тогда, с падением веры или уверенности в исправлении ближнего, сердце любящего не покидает надежда на то, что добро должно в конце концов победить.
Все переносит.
Любовь, в этом уповании на исправление человека, не устает и терпеливо сносит все огорчения.
Слово "переносит" - эквивалент глагола "hupomeno", что подобно значению глагола "makrothumeo" ("долготерпеть"), который мы изучили ранее.
Различие между ними в том, что если "hupomeno" передает реакцию кого-либо на какие-либо обстоятельства, означая "выносливость", "стойкость в трудностях", то "makrothumeo" передает чью-либо реакцию на людей, означая "терпимость и снисходительность к ошибкам, раздражению других без того, чтобы отплатить им тем же".
Поэтому любовь, помимо терпеливого отношения к людям ("makrothumeo"), очень терпелива к обстоятельствам ("hupomeno"). Она терпеливо ждет и в трудностях не ослабевает.
- Любовь никогда не перестает. Эти слова заключают в себе тему следующего отдела. –
- Пророчества прекратятся.
Кому, в самом деле, нужно будет провозглашать истину в будущей жизни? Добрые уже достигнут блаженства, а злые потеряют способность к исправлению.
- Языки умолкнут - точнее: "успокоятся". Кончится это состояние лихорадочного возбуждения, которое казалось так привлекательным для коринфских христиан.
- Знание упразднится, т. е. знание как особый дар, получаемый только некоторыми лицами, прекратит свое существование, потому что, как сказано у пророка (Иер XXXI:34), все будут знать Господа от мала до велика...
В этой жизни наше знание в лучшем случае частично, так же как и наши пророчества.
Мы многого не понимаем в Библии, и многое в провидении Божьем кажется нам загадочным.
Прекращение дарований не влечет за собою оскудения духа церковного. Напротив, Церковь достигнет тогда совершенства во всем. Будущее знание будет отличаться от дара знания и широтою своею и легкостью приобретения, потому что мы будем видеть все как бы из центрального пункта, откуда все, весь предмет виден вполне ясно.
Ап. разъясняет путем сравнения, почему несовершенное должно уступить место совершенному. Как растет человек, так возрастает и Церковь. Там и здесь одинаково действует закон развития и превращения. Как скоро развиваются способности к более высокой форме деятельности, прежнее само собою отпадает.
В выражениях: говорил, мыслил и рассуждал Ап. делает намеки на три, упомянутые выше дара - дар языков (говорил), дар пророчества (мыслил - точнее: чувствовал, стремился (froneΐn) и дар знания (рассуждал).
Дар языков уподобляется первому лепетанью младенца, который выражает этим свою радость, какую внушает ему ощущение того, что он живет.
Дар пророчества, которое устремляется взором к далекому будущему, соответствует пламенному стремлению отрока, который мечтает о будущем, как о поре радости и счастья.
Наконец дар познания, который стремится познать божественную истину, соответствует наивным представлениям ребенка о внешнем мире.
- Оставил младенческое. Как юноша с некоторою гордостью отрекается от своих детских воззрений, так с чувством внутреннего удовлетворения зрелый человек отрекается от грез своего детства и юности, чтобы осуществлять задачу своей жизни, какую он для себя поставил.
Также будут смотреть и христиане на духовные дарования, когда для них (христиан) наступить славная пора царствования со Христом.
Объясняя употребленное им в 11-м ст. сравнение, Ап. говорит, что в настоящей жизни мы постигаем божественное только в его отражении, как лицо свое видим в зеркале. Но у нас зеркала хорошо отражают лицо, а в древности они не давали ясного отражения, потому что делались из металла (сквозь тусклое стекло - перевод неправильный. Выражение: di esoptrou значит: посредством зеркала, в зеркале).
- Гадательно (en ainigmati) т. е. в темных, неясных очертаниях, которые дают только приблизительное представление о вещах. Это определение относится ближе всего к дару пророчества. Дух Божий вызывал в душе пророка такие образы и картины, в каких выражалась божественная мысль. Чтобы понять эти образы, пророку приходилось устремлять на них всю силу своего внимания (ср. 1 Петр. I:10 и сл.).
Такое объяснение подтверждается сходством употребленного Апостолом выражения с выражением кн. Числ о Моисее, которому Бог давал видеть себя явно (en eidei), а не в неясном очертании (не в гадании - di aingmatwn - Чис XII:6-8). - теперь знаю я отчасти. Эти слова имеют ближайшее отношение к дару знания. Вместо знаю нужно бы сказать: познаю (ginwskw), что обозначает собою постепенность и затруднительность в достижении знания о вещах божественных. - А тогда познаю. Употребленный здесь глагол (epignwswmai) обозначает познание как уже вполне приобретенное.
- Подобно как я познан. Ап. приравнивает даже это будущее познание о Боге к тому, какое Бог имеет о вас: оно будет иметь характер непосредственности, полной ясности. Однако, конечно, полного тождества между нашим познанием и Божиим быть не может (И. Злат.).
А теперь пребывают.
Ап. впереди говорил, что духовные дарования должны со временем покончить свое существование.
Теперь он указывает на то, что никогда не уничтожится и к приобретению чего, следовательно, стоит стремиться.
Это - три важнейшие добродетели христианства - вера, надежда и любовь. Эти три добродетели (сии три), а не те три дара - языков, пророчества и знания - имеют вечное существование.
Конечно, вера и надежда не могут остаться все в одном состоянии: первая перейдет в видение (2Кор. V:7), а вторая - в обладание (Рим VIII:24).
- Но любовь из них больше, т. е. выше всех в этой троице добродетелей именно потому, что она сама - божественна.
О Боге нельзя сказать, что Он верит и надеется, но можно сказать, что Он - любит.
Любовь принадлежит самому существу Его.
Любовь - это цель, а вера и надежда - средства, ведущие к достижению этой цели.
Давайте помолимся