Лин Скадидоттир
Настало время, когда я поняла, что в моем духовном обучении должны произойти какие-то перемены. Последние несколько лет я занималась в основном дианической Виккой и даосизмом, но чувствовала, что чего-то не хватает. Не хватало богини в ипостаси Старухи и горной богини. И вот однажды на Самайн я решила обратиться за советом к духу моей бабки по отцу. Я зажгла единственную белую свечу, выставила за дверь стакан с водой (на каком-то вебсайте сантерии я прочла, что это может помочь разыскать своих предков), и шепнула ветру свое желание, послав его в мир. И уже через месяц я получила указание работать со Скади, норнами, Хелой и ее родичами. Я была молодой энтузиасткой и очертя голову бросилась в работу со Скади и норнами. И норны, в особенности Урд, сразу же навалили на меня кучу заданий.
Алтарь у меня был маленький и невзрачный. Такой он и до сих пор. Занимаясь йогой и медитациями для очищения сознания, я часто попадала в жилище норн — не в ту знаменитую их обитель у подножия Иггдрасиля, а в маленький домик посреди поля, но в пешей доступности от леса. Я путешествовала туда в своих медитациях и каждую ночь сидела там у очага за вышивкой. В конце концов меня попросили отложить иглу и навести порядок в доме. На протяжении следующих четырех лет я приходила к норнам и делала у них уборку. Интуитивно я чувствовала, что с их стороны это — особая милость, и долгое время я оставалась их единственной служанкой. Но однажды, придя к норнам, я неожиданно застала у них другого человека, и очень огорчилась: я решила, что мне нашли замену. Понадобилось еще два года, чтобы понять, что на самом деле меня повысили в должности.
Пока этого не случилось, я чувствовала себя какой-то бесхозной: казалось, я не принадлежу никому из богов или великанов, вообще никому, кроме самой себя. Да, я выполняла поручения, которые мне давали в духовных путешествиях, и в награду получала в этом мире способность точно гадать, подавать советы и выводить других людей на предначертанный им духовный путь. Однако все это было для меня не ново: мне и раньше почему-то всегда удавалось помогать людям советом, ясно показывая доступные им возможности. Но сделать что-то подобное для самой себя никогда не получалось. Я не знала наверняка, кто мое главное божество. Божества приходили и уходили, но ни с одним не возникало чувства, что я принадлежу именно ему, а всякий раз, как мне казалось, что я все же могу посвятить себя одному из них, в голове непременно раздавался голос: «Хочешь — давай, но первые свои клятвы ты уже принесла нам. Мы пустили тебя сидеть у нашего огня, мы позволили тебе прикоснуться к нашему ткацкому станку, и мы знаем, куда ведет твой нынешний путь».
Время шло, и вот меня отпустили на обучение к Хеле. Это, скажу я вам, — одна из самых важных вещей, какие только со мной случались. Ничего похожего на обучение у любого другого божества или духа! И, как всегда бывает с норнами, разобраться, что от меня требуется и почему, удалось далеко не сразу.
Но все-таки — что это значит: работать с норнами и служить им? Да чего это только не значит! Есть целые группы, которые много с ними работают; есть люди, которые утверждают, что у них есть с ними связь; есть разные способы получить доступ к их знаниям и войти с ними в контакт. Норны непохожи на других богов и великанов, и зачастую они кажутся совершенно неприступными, отчужденными и не поддающимися никакому пониманию. Восновномтакиесть. Они— своегородакосмическиеоракулы. Мы воспринимаем их как троицу сущностей, надзирающих за тем, что было, что есть и что должно последовать из первого и второго. У норн — своя особая логика, и работа с сущностями, у которых нет другой цели, кроме как запечатлевать и поддерживать ход вещей, иногда может ужасно раздражать и доводить буквально до белого каления. Первая из их тайн — движение космоса: они и есть та сила, которая поддерживает все сущее в движении. Если это движение остановится, погибнет все: и люди, и боги, и великаны, и даже звезды. Без движения нет жизни. Даже внутри нашего организма, на клеточном уровне, все безостановочно движется, развивается, возрождается и умирает. Ивэтом— первая, главнаятайнанорн.
Кроме того, от тех, кто работает с ними, они требуют абсолютной независимости. Вы должны четко сознавать, что в конечном счете отвечаете лишь перед самим собой и зависите только от своих собственных решений; и вы обязательно должны уметь работать в одиночку, по собственной доброй воле и без посторонней помощи. Призвать на помощь норн в час нужды на самом деле невозможно. Можете взывать к ним сколько угодно, но они ничего не дадут вам, кроме совета о путях, которые для вас существуют и могут — или не могут — открыться в будущем. Некоторых это знание поддержит и ободрит, но все-таки это — совсем не то же самое, что молиться какому-нибудь богу и надеяться на исполнение ваших просьб. Норны — это вам не валькирии, они не вмешиваются напрямую в жизни и судьбы смертных. Поэтому с ними может быть нелегко. Если, допустим, у вас за плечами есть опыт общения с божеством, которому можно было молиться, очень неприятно сознавать, что, как бы усердно вы ни молились, вам не помогут. Вам придется искать других помощников для изменения ситуации или самому попытаться произвести желаемые перемены (что я и посоветовала бы сделать в первую очередь).
Обсуждая с Рейвеном эту статью, я узнала, что с информацией о норнах приходит не так уж много людей. Это и не удивительно: даже просто говорить или писать о них может быть невероятно тяжело. Возникает такое чувство, будто отрываешь какую-то бесценную часть от собственной души или ставишь под угрозу безопасность всего мироздания. Не последнюю роль играет и чисто эгоистическое желание сохранить их только для себя. Работать с ними и знать, что тебе разрешено работать с ними и впредь, — самый драгоценный и священный дар, о каком только может мечтать духовидец. Лично мне трудно писать о них именно из-за собственнических чувств. Но я должна сказать, что все, кто работает с ними и служит им, — счастливцы. То, как работают с норнами люди, не посвятившие себя исключительно им, совсем непохоже на то, как живем мы, немногие, избранные служить в их святилищах и оберегать их земли.
Многие обращаются к норнам им в стремлении узнать историю своего личного вирда, понять устройство и функции Вирда вообще или научиться им управлять. Начнемссамогопростого— систорииличноговирда.
Получить доступ к информации о чьем-либо личном вирде можно разными способами. Чаще всего прибегают к гаданию — например, на рунах или картах Таро, — и к астрологии. Подобные методы, пожалуй, наиболее просты в освоении и наименее опасны как в физическом, так и в эмоциональном плане. Предания гласят, что Один обрел руны у подножия Иггдрасиля, когда был уже на волосок от смерти; он подобрал их, крича от нестерпимой боли. В этот миг обретения рун Один вошел в то состояние, которое я для себя называю урдическим сознанием, — состояние, в котором просыпается способность читать летописи, хранящиеся в источнике норн, на Древе и в нитях, при помощи которых норны запечатлевают все происходящие. Своим подвигом Один открыл людям и другим живым существам канал доступа к рунам и даровал им письменность — принципиально новый способ хранения информации. Разумеется, Один — не единственный, кто может научить работе с рунами, и путей к их пониманию существует великое множество, но этот миф важно понять как следует, если вы хотите знать, каково это — работать так тесно с тайнами Урд и ее помощниц. Можно действовать через посредника (кого-либо из богов, великанов, духов-проводников), и, по правде сказать, именно это я и рекомендую: это гораздо легче, чем пытаться освоить руны по методу Одина или полагаясь лишь на собственную Волю (в конечном счете вы должны стремиться именно к последнему, но начинать с этого не годится). Овладев этими ключами, вы сможете использовать их самыми разнообразными способами — в том числе и для гадания. Существуют также другие инструменты, гораздо более доступные для понимания, — например, Таро, скраинг, астрология и так далее.
Другой метод, которыми пользуются различные сейтовые группы (в особенности «Храфнар»), — это предсказательный сейт. Традиционная работа сейтконы — путешествия в Хельхейм, однако в коллективном предсказательном сейте возможно обращаться и к норнам. Этот метод подробно описан в книге Дженни Блейн «Девять миров магии сейта: экстаз и неошаманизм в язычестве Северной Европы»; однако существует схожий метод для одиночной работы. Подойдите к самому краю Источника Вирда, наклонитесь, загляните в него и смотрите, что вам откроется. Как и все прочие разовидности скраинга, этот метод непрост, но эффективен, если уловить принцип.
Кроме того, я обнаружила, что работать с норнами исключительно полезно, когда необходимо принять трудное решение, а также когда вы пытаетесь примириться с болезненными переходными периодами или смертью. Норны не дают никакого утешения, но могут помочь понять, почему происходят те или иные события. Это — одна из тайн Скульд. Ее имя иногда переводят как «Долг», и это ей очень подходит, поскольку даже смерть в какой-то момент становится для нас долгом: рано или поздно мы должны умереть; всякая нить должна где-то закончиться.
Управление Вирдом слишком часто привлекает людей, нечистых на руку и жадных до власти, — конечно, не все, но многие из тех, кто стремится освоить это умение, играют в силовые игры. Чтобы понять это, вспомните мифы об Одине: если вы ищете норн, чтобы манипулировать Вирдом, в конце концов вы только сильнее сомнете его ткань и запутаете нити. Пытаясь управлять Вирдом, вы связываете свою нить с нитями многих других людей, а это не всегда хорошо. Это тяжело и для вас, и для них, а в отдаленной перспективе создает тяжелейшие проблемы и для самих норн. Они не станут мешать вам делать глупости, но помните, что Скульд всегда готова безжалостно укоротить вашу нить. Если вы хотите управлять Вирдом, вам придется принять основную ответственность на себя — независимо от того, делаете ли вы это только для себя или ради общего блага (а именно в этой дилемме — корень всех осложнений).
Самым большим почтением из трех норн пользуется Урд. Именно в ней мы обретаем силу, опору и понимание того, что с нами произошло. Все человечество как вид нуждается в том, чтобы понимать свое прошлое. Мы тратим многие часы, а иногда и целую жизнь на изучение истории нашего мира, нашей религии и своей собственной личности. Мы тратим сотни долларов на психотерапию, вглядываясь в глубины своего личного прошлого, чтобы обрести внутренний покой в настоящем. Мы тратим тысячи долларов на исторические исследования, удовлетворяющие самые разнообразные наши потребности — от духовных до рекреационных. Сила Урд — в знании всего, что осталось в прошлом, и в этом отношении она сходна с богиней смерти. Все, что уходит в прошлое, отправляется к ней.
Но этим ее сущность далеко не исчерпывается. Изначально Урд была единственной норной, объединявшей в себе все три ипостаси, но со временем, по мере того как миры становились больше и старше, ей понадобилась помощь — и так появились Верданди и Скульд. Эти две норны — тоже могущественные великанши, к которым мы обращаемся за помощью ежедневно, хотя, как правило, этого даже не осознаём. Но в конце концов все мы вернемся с Урд.
С моей точки зрения, Урд — исключительно сложное божество. Она не просто богиня, надзирающая за прошлым, какой ее представляют традиционные предания. Выше в этой статье я употребила термин «урдический». Я использую его потому, что для меня все тайны норн по природе своей урдические, то есть основанные на Урд и ее функциях. У нее есть власть над всеми гранями Вирда; она — хранительница всего сущего; и поэтому мне кажется, что ее путь (самая чистая, с моей точки зрения, разновидность пути, проложенного Одином) заслуживает отдельного собственного названия. Многе из тех, кто работает исключительно с Хелой, называют свой путь хельским; вот так же и я называю свой урдическим.
Верданди — пожалуй, наименее обсуждаемая и наименее понятная из норн. Она не обладает ни могуществом Урд, ни таинственностью Скульд. Как хранительницу того, что есть, — того, что происходит в настоящий момент, — ее действительно очень трудно понять. Однако тот самый момент, в котором мы живем, мы наблюдаем буквально ежесекундно в течение жизни, и именно в этой обыденности и кроется правда Верданди. Фактически, это та «доля мгновения», тот «миг настоящего», которым призывают жить буддисты. Этот момент невозможно измерить и взвесить, невозможно закупорить в бутылке, невозможно понять. И это и есть сознание Верданди. Воспринимать миг настоящего, не заглядывая вперед и не оглядываясь назад, — поистине великий дар. Именно в этом мгновении скрыта способность творить перемены, переписывать собстенный вирд по-своему и прокладывать себе собственную дорогу в жизни. Если мы слишком глубоко уходим корнями в прошлое или, напротив, заглядываем в будущее чересчур далеко, это создает предопределенность, лишает нас выбора. Но если мы можем принять настоящее и жить одним мгновением, то перед нами открывается путь, свободный от ограничений того, что было, и того, что будет.
Это не значит, что мы должны игнорировать прошлое и будущее, не думая о последствиях, которые могут повлечь за собой наши поступки. Наоборот, если вы полностью погружены в настоящее, последствия будут ощущаться мгновенно. Что я хочу этим сказать? Если мы решаем поесть прямо сейчас и выполняем свое решение, то прямо сейчас ощущается и воздействие пищи на наш организм. Если мы решаем перейти через дорогу, то сразу же и ощущаем состояние перехода через дорогу. Понимаю, что это не так просто понять и что вне контекста подобный подход может показаться глупым, безответственным или нигилистическим. И он действительно может выродиться в нечто подобное, но если понимать других норн и то, что они олицетворяют, можно выстроить для себя совершенно осознанный и ответственный образ жизни. Работать с Верданди — значит, работать с парадоксом вечности. Живя в сознании этого парадокса, можно обрести доступ к силе настоящего мгновения, а это, как показывает мой опыт, исключительно важно как в обыденной, повседневной жизни, так и в магической практике. Без ясного представления о настоящем невозможно действовать, невозможно делать следующий шаг на пути. Именно настоящее и приводит нас к следующему шагу в понимании Вирда — к принципу долга. Только ясное понимание настоящего дает нам возможность решить, следует ли предпринимать то или иное действие — неважно, физическое, психическое или магическое. Например, если у вас возникло желание оказать какое-нибудь магическое воздействие на свою работу, чтобы вас повысили в должности или стали больше платить, вы прежде всего должны четко уяснить, как это отразится на всех обстоятельствах вашей настоящей, нынешней жизни. И когда вы присмотритесь к ситуации внимательно и оцените все обстоятельства, в которых находитесь вы сами и другие люди, на которых тоже может отразиться эта перемена, может обнаружиться, что никакого магического вмешательства не требуется: возможно, вы и так вскоре получите желаемое повышение или прибавку к зарплате, не внося изменений в структуры Вирда, — или, возможно, вы поймете, что от вашего вмешательства может пострадать какой-нибудь менее удачливый или более квалифицированный из ваших коллег. Здесь-то и начинается самое сложное: чтобы принять четкое решение о дальнейших действиях или подать кому-либо совет, необходимо объединить в себе все три сознания, личности всех трех норн.
Скульд — самая грозная из норн. Сквозь призму греческой мифологии она видится как жестокая богиня, перерезающая нити наших жизней, но в действительности ее работа гораздо более сложна. Скульд управляет долгом и обязательствами, и она не только перерезает, но и помечает нити, которым надлежит измениться или оборваться. Она ведает не только временем смерти, но и другими поворотными точками — такими, как рождение ребенка, смена профессии, знакомства и расставания с любимыми людьми. Хотя со многими подобными ситуациями чаще ассоциируется Верданди, во все такие моменты присутствует и Скульд. Верданди лишь показывает нам путь, на котором мы сейчас находимся, а Скульд отмечает точки перехода, уничтожая старый образ жизни и создавая новый. Итак, в ведении Скульд находятся понятия долга и перехода. Она изучает летописи Урд, хранительницы прошлого, и рассматривает работу Верданди, владычицы настоящего, а затем отмечает на ее полотне те места, где должны измениться узор или цвет и где должна окончиться одна нить и начаться другая. Мы так боимся ее потому, что именно она изучает структуры Вирда и диктует необходимые перемены — а мы, как правило, не любим резких перемен. Скульд — это путь неизбежности и та, что властвует над окончанием любого пути.
Работа с ней приносит удивительные дары. Подобно Скади, третья норна интересуется не столько тем, что настанет после смерти, сколько самим актом умирания. Отмечая на полотне судеб точку смерти, она тем самым возвещает перемену и переход, ибо, по закону сохранения энергии, энергия вечна: она никуда не исчезает и ниоткуда не возникает. Она непрерывна, и Скульд — часть этой непрерывности. Преображая энергию окончания в новое начало, Скульд привносит свою собственную сущность в непрерывно творящийся мир. В этом — ее парадокс.
Проработав с норнами много лет, я внезапно поняла, что уже какое-то время постепенно создаю для них святилище — своего рода астральный храм. Храмы норн непохожи на святилища других божеств: они не предназначены для массового поклонения. Скорее, их можно сравнить с буддийскими монастырями — местами, в которых можно обрести внутреннюю трансформацию и понимание. Для работы в таких местах необходимы ясный ум и как можно более полная беспристрастность, а также способность принимать происходящее и неизбежность страданий и смерти. Жрецы в подобных святилищах могут выполнять различные функции, но все они, в большей или меньшей степени, служат зеркалами или призмами тех самых мистерий, которые они стремятся постичь. Подобно самим норнам, они — увеличительные стекла, через которые можно рассматривать все миры и все тайны. И здесь мы возвращаемся к принципу передачи на обучение. Норны посылают своих служителей на обучения в другие места и к другим богам. Тот, кто выучил назначенный урок, становится своего рода средоточием тайны божества-наставника — как для самих норн, так и для последователей пути, с которым связана эта тайна. Для меня это путь рёкков. Чем ближе я становлюсь к рёккам, тем теснее сближаюсь с норнами и тем больше мне приходится на них работать.
Если вас все еще интересует работа с норнами, то, научившись поддерживать ясное и открытое сознание, займитесь вышиванием или шитьем — или, лучше всего, прядением и ткачеством, если у вас есть такая возможность. Войдя в медитацию, откройте свое сознание и впустите в него ответ на вопрос, над каким узором вам следует работать; это — очень важный момент, потому что данный вам узор научит вас многому.
Что касается исследовательской работы, я бы посоветовала обратить внимание на культ Матрон. Множество упоминаний о нем вы найдете у Хильды Эллис-Дэвидсон. Изучение связанных с ним обычаев, а также природы лесных духов-хульдр может привести вас прямиком к двери норн. Это не единственный путь, но я выбрала именно его. Кроме того, норн без труда можно отыскать на дороге в Вальхаллу, но если вы пойдете этим путем, учтите: они предстанут вам совершенно в ином виде. Они подобны призмам: свет, который из них выходит, во многом зависит от того, какой именно свет в них вошел. Я предпочитаю, чтобы норны представали мне в том виде, в каком они сами желают явиться, — и они с удовольствием этим пользуются. (Советую вам оказывать такую же любезность всем йотунам и прочим существам, с которыми вы встречаетесь в духовных путешествиях: так вы сможете учиться гораздо быстрее, легко завоюете их уважение и, вдобавок, отбросите все чужеродные напластования, накопленные за тысячи лет под влиянием господствующих культур.)
Из подношений норнам, по моему опыту, очень эффективны зеленый чай, молоко и свежий хлеб. Ржаной хлеб и любая выпечка с тмином нравятся им меньше. Из молока норны, похоже, предпочитают козье, но и натуральное цельное коровье молоко тоже подойдет. Пиво и другие алкогольные напитки не настолько действенны, но можете попробовать — вдруг получится! Медитируйте ежедневно, в одно и то же время (лично я предпочитаю по вечерам), и поддерживайте ясность сознания, чтобы в ваш дом и в ваш разум вошла объективность энергии норн. На это может уйти не один день, но рано или поздно вы откроетесь и узнаете, каким образом вам лучше действовать, чтобы установить с ними связь. Я не могу дать вам четких указаний, поскольку ваш личный путь к норнам зависит только от вас, а не от того, как действовали до вас другие.
Удачи, вытирайте ноги и следите за тем, чтобы в вашем доме — вашем святилище — всегда было чисто!
Призывание Судеб
Пряди из истины речи,
Пряди из речей судьбу,
Пряди из судьбы удачу,
Пряди из удачи жизнь.
Спряди моей жизни нить, тонкую, крепкую нить,
Хозяйка веретена,
Твоя нить — мой исток и начало!
Тки из истины зренье,
Тки из зрения разум,
Тки из разума дух
Тки из духа полотнище жизни,
Сотки моей жизни узор, разноцветный и яркий,
О Госпожа челнока,
Твой ковер — сама моя жизнь!
Режь: правду — от лжи,
Режь: ложь — от обличий,
Режь: обличья — от плоти,
Режь: плоть — от живого,
Отрежь мою плоть от жизни,
Когда подойдет мой срок,
О Владычица ножниц,
В мудрой твоей руке —
Рок мой
И правда моя.
Тюр
Еще один этин, полностью и безоговорочно перешедший на сторону асов, — Тюр. Фактически, он стал одним из них: мы часто забываем, что, согласно «Песни о Хюмире», он — сын огненной великанши и инеистого турса. ВотчтопишетЛин: «Тюр! Какой трудный йотун с точки зрения Рёккатру! От Тюра я узнала немало о том, как делать то, что дóлжно. По-моему, в нем гораздо больше от жреца, чем кажется на первый взгляд. Думаю, он был, да и остается, жрецом среди асов: он напоминает им о давних временах, о том, что было еще до того, как они вписали свои имена в легенды. И еще мне кажется, что именно переход на сторону нового и отказ от старого стоил ему руки. Связывание Фенрира я понимаю как смену караула. При этом надо было, так сказать, подобрать все концы — и именно этим пришлось заняться Тюру, их хранителю. Его и по сей день можно видеть на закате, в угасающем свете над землей. Он— самыйпоследнийлучуходящегосолнца».
Тем, кто не знаком с йотунами, Тюр может помочь понять, что означает норвежское выражение «trolltryggr » — «верный, как великан». За столетия сказок и десятилетия романов фэнтези о троллях сложилось представление как об уродливых и зловредных существах, но когда йотун говорит, что он намерен поступить так-то или делать что-либо таким-то образом, он остается верен своему слову до конца, полностью отдаваясь принятому решению — иногда вопреки всякому здравому смыслу. В этом отношении нам, современным людям, есть чему у них поучиться.
Существуют еще две версии происхождения Тюра. По одной из них, он — сын Одина. На первый взгляд, это противоречит «Песни о Хюмире», однако объяснить, как возникла эта версия, не так уж трудно. Визит Тюра в родительский дом, описанный в «Песни о Хюмире» не назовешь счастливым воссоединением с семьей. По всей очевидности, эта история рассказана с точки зрения Тора и (еще довольно молодого) Тюра, и последний, похоже, стыдится своих родителей-великанов и особенно — девятиглавой бабки. В сущности, единственная причина, по которой он вообще отправился к родителям, — это помочь Тору похитить у них большой котел. Между строк явственно читается, что в последний раз Тюр бывал дома очень давно — и что больше он уже туда не вернется.
Для йотуна, решившего с такой определенностью встать на сторону асов — вплоть до отвержения (и ограбления) собственной семьи — разрыв с прошлым должен быть полным и окончательным. Присоединившись к новому племени, к асам, Тюр лишился отцовской фигуры — и нетрудно вообразить, что место отца мог занять для него Один, усыновив молодого йотуна и доверившись ему как родному. Во многих отношениях Тюр действительно стал сыном Одина — и в гораздо большей степени, чем когда-либо был сыном Хюмира и Хрод.
Другая версия выносит происхождение Тюра за пределы истории Девяти миров. С точки зрения развития мифологии, бог Тюр — «потомок» индоевропейского Тейваза/Деуса, Небесного Отца, от имени которого произошло само слово «бог» [6]. В отличие от рёкков, происхождение которых от богов доиндоевропейского коренного населения остается недоказанным, Тюр определенно носит имя индоевропейского божества. Из-за этого вписать его в историю Девяти миров оказывается непросто. (Уж не носил ли он какое-то другое имя до того, как примкнул к асам?) Кроме того, по словам людей, работающих и беседующих с Тюром, сам он наотрез отказывается говорить о своем происхождении, заявляя, что это никого, кроме него, не касается. Впрочем, когда речь идет о природе божеств, абсолютной ясности вообще никогда не бывает, так что мы все же решили включить Тюра в этот раздел — во всем его амбивалентном блеске и со всеми его противоречиями.
В раздумьях о Тюре
Лин Скадидоттир
Как-то раз я сидела на скалистом краю обрыва, глядя на закат. Когда солнце коснулось вершины горного пика по ту сторону пропасти, небо внезапно озарилось чистейшим сиянием, и прямо у меня на глазах лучи образовали англосаксонскую руну Кеназ. Сначала я подумала об Одине, затем, конечно, о Локи — просто потому, что это была руна Кеназ, но затем, наконец, я заметила, как ярко синеет колорадское небо в контрасте с чернотой соснового леса и белизной скал, — и тотчас же вспомнила о Тюре. Некоторые считают его древнейшим небесным богом индоевропейских народов Европы. Но для меня же тайны этого божества кроются в его личном прошлом, в его изначальной йотунской природе.
Все забывают, что Тюр на самом деле — великан. О происхождении его известно не так уж много — фактически, ничего, кроме того, что сообщается в «Песни о Хюмире». В этой эддической поэме Тюр и Тор приходят в дом родителей Тюра — йотуна Хюмира и его жены, великанши Хрод. Упоминается также его бабка, «ненавистная» Тюру: у нее — девять сотен голов. Впрочем, мать его — светлобровая красавица, вся одетая в золото. Что до отца Тюра, Хюмира, то он назван «суровым»; в бороде его звенят льдины. Хюмир — свирепый и могучий исполин, определенно из рода инеистых турсов. Для понимания Тюра история его происхождения очень важна. На самом деле, именно в его прошлом скрываются корни его предательства — и причины доверия, которое питает к нему Фенрир (да и все семейство Фенрира).
Все это исключительно важно, однако многие упускают это из виду. В каких отношениях был Тюр с детьми Локи — и почему? Почему они и, в особенности, Фенрир доверились ему с такой легкостью? В современных представлениях Тюр — бог истины, закона, порядка и войны. Говорят, он когда-то занимал то же положение, что Один, — был Всеотцом и небесным богом. К этому статусу небесного божества мы вернемся чуть позже, а пока сосредоточимся на том, как воспринимают Тюра современные язычники и последователи Асатру. С одной стороны, в нем видят бога порядка и правды, а с другой — он же совершил одно из самых вопиющих предательств за всю историю Девяти миров. Когда статус, да и сама жизнь Одина оказываются под угрозой, Тюр делает свой выбор: он решает сковать Фенрира цепью. Памятуя о том, что Фенрир не доверял другим асам, но поверил Тюру, когда тот предложил ему свою руку в залог, можно представить себе, какого именно рода обманов можно ожидать от Тюра.
Если учесть, что Тюр и сам был из йотунов, не исключено, что он пожертвовал рукой, чтобы доказать свою верность асам. В этот же миг он избрал сторону, за которую ему предстоит сражаться в Рагнарёке, и решение это изменить невозможно. Однако все это, возможно, и не так ужасно, как кажется. Его обман повлек за собой исполнение Вирда, предсказанное вёльвой: мир катастрофическим образом изменился. В этом отношении Тюр выступает как катализатор и семя процесса перемен в Девяти мирах, то есть проявляет себя как типичный йотун (в особенности это характерно для великанов Железного леса, основательно погрязших в манипуляциях Вирдом).
Однако до этих событий, хорошо описанных в источниках, Тюр, как мне представляется, выполнял совершенно иные функции. Я полагаю, что роль небесного бога/великана закрепилась за ним уже в древнейшие времена. По-моему, весьма вероятно, что Хюмир — прямой потомок Имира и что Тюр (Тиу) стал небесным божеством именно потому, что принадлежал к этому изначальному роду. Когда мир изменился и людям понадобились боги, больше похожие на них самих, Тюр взял на себя роль жреца или годи для этих новых богов — асов, — чтобы направить их в новорожденные миры, в которых они теперь и обитают. Именно в качестве жреца он и стал хранителем природного порядка вещей, способствующего исполнению естественного Вирда и естественным трансформациям, — и одновременно, в качестве бога войны (новейшей его ипостаси), превратился в катализатор насильственных перемен, возникающих вследствие искусственных манипуляций с Вирдом. Приняв эти функции, он не только стал одним из первых посредников между асами и йотунами (в особенности Фенриром), но и, в конце концов, пришел к предательству. И как же обладатель такого высокого статуса в пантеоне мог предать свой народ, примкнув к новому режиму и отрекшись от своих корней?
В связи с функциями небесного бога особенно интересен тот факт, что Тюру поручают кормление маленького Фенрира. Работая с Фенриром, я однажды заглянула в его разверстую пасть — и увидела в ней бездну и вечность космоса. Если ему (или его потомку) суждено когда-нибудь поглотить солнце и луну, то совершенно логично, что в теле его скрывается вся безграничная вселенная. И когда я увидела эту пугающую бесконечность, я поняла: ничего удивительного, что его когда-то кормило само небо. Ведь небо бывает и ночным, хотя выглядит тогда совершенно по-другому, чем днем. Тюр сам стал олицетворением тех перемен, которые он вскормил. В определенном отношении Фенрир — космологическая антитеза Тюру: они противоположны друг другу, как день и ночь. Чтобы понять природу каждого из них, необходимо понять и природу его противоположности. Однако своими действиями они во многом размывают эту дуалистическую картину. Как в греческом мифе царь Лай не пытался бы убить своего сына Эдипа, если бы не зловещее пророчество, так и Фенрир не стал бы угрозой Одину, если бы боги не решили его сковать, — и тогда можно было бы избежать всех разрушений, которые он причинит в день Рагнарёка. Все поступки Тюра в этой ситуации свидетельствуют о том, что некоторым образом он выступает в той же роли, что и Ирминсуль, Мировой Столп, своим вращением на оси Полярной звезды обеспечивающий естественные перемены.
Если развить эту аналогию дальше и соотнести с Полярной звездой в созвездии Малой Медвдицы Хелу (в ее ипостаси Богини-Медведицы), то обнаружится кое-что любопытное. Оба эти божества поддерживают, с одной стороны, стабильность, а с другой — вращение мира (Тюр) и космический круговорот (Хела). Перед нами — очень интересная и древняя дихотомия. Оба они — необходимые орудия перемен и постоянства, и между ними поддерживается такое же фундаментальное равновесие, как между светом и тьмой или днем и ночью. И несмотря на то, что рёккам и йотунам дуализм в строгом смысле этого слова не свойствен, все же отношения между двумя этими божествами в некотором приближении можно рассматривать как дуалистические.
При том, что лично мне их энергии не кажутся несовместимыми, многие сейтконы из Асатру со всей определенностью ощущают, что Тюр недолюбливает Хель и терпеть не может, когда его призывают во время работы в Хельхейме. То, что ему неуютно в темноте подземного мира, наводит меня по меньшей мере на два предположения. Возможно, Тюр понимает, что нанес Хеле глубокое оскорбление, предав ее брата Фенрира; а, возможно, его роль бога света в картине мира Асатру просто перекрывает ему доступ в Хельхейм. Дело в том, что я в своей работе не замечала подобного конфликта, хотя и никогда не просила двух этих божеств явиться в одном и том же месте одновременно. Но если бы мне пришлось это сделать, я, скорее всего, воззвала бы к древнейшим их ипостасям, в которых они сообща трудились над поддержанием равновесия вселенной после гибели Имира и до того, как понадобилось искусственно воздвигнуть Ирминсуль.
Работая с Тюром, я обнаружила, что он дарует прозрения в двух областях, проникнуть в которые без его помощи было бы нелегко. Во-первых, он позволяет мне заглянуть в историю мировых перемен и узнать кое-что о том, как именно изменилась вселенная при переходе власти от йотунов к асам. Если вы способны увидеть Тюра не просто как подручного Одина, а как сына Хюмира (хотя он и предал своего отца и всю семью) и как жреца, обеспечившего «смену караула», вы немало поймете о том, что означал переход от поклонениям йотунам и Хель к почитанию асов, к обществу, в котором человек стремится получить абсолютную власть над силами природы и хаоса. Чтобы принять свою нынешнюю роль, Тюр должен был хорошо понимать хаотичный и природоцентричный мир, существовавший до воцарения асов. Его отношения с Хелой и вскармливание Фенрира можно рассматривать как сокровенные тайны, стоящие за этим процессом перехода. Именно в свете двух этих тайн Тюр предстает перед нами как могучий йотун, тесно вплетенный в ткань всего Вирда. Там, где асы пытаются отстраниться от Вирда и манипулировать им, йотун стремится исполнить путь Вирда — независимо от того, к каким последствиям это приведет для него лично.
Я понимаю, что эта теория выглядит довольно абстрактной и не находит никаких подкреплений в источниках и «достоверных» текстах. Почему же я такой легкостью позволяю себе столь смелые предположения? За последние несколько лет мои отношения с Тюром существенно укрепились. Он молчалив и хранит немало тайн, древних и новых, которые могут быть для нас очень важны. Как и у Скади, у него есть своя политическая цель в области отношений между двумя народами. Нельзя просто так прийти к народу и попросить, чтобы он отказался от своих любимых богов. И в этом отношении Тюр сгладил переход от религии йотунов к религии асов. Кроме того, как человек, ориентированный на работу с йотунами и рёкками, я считаю очень полезным поддерживать отношения с этим «легкодоступным» йотуном потому, что они облегчают диалог с последователями Асатру и других направлений северного язычества. Я не вижу причин спорить и сражаться по пустякам с теми людьми, чьи личные трансформативные идеалы не так уж сильно отличаются от моих собственных.
Перевод с английского Анны Блейз
[1] Приблизительно 3,7 — 4,6 м.
[2] Около 9 м.
[3] Старшая Эдда, «Речи Вафтруднира», 54, рус. пер. А.И. Корсуна.
[4] В различных переводах упоминание о ладье, в которой, по словам Вафтруднира, находился Бергельмир, трактуется по-разному: одни интерпретируют ее как погребальную ладью, другие — как лодку, в которой он спасся от потопа. В оригинале:
Örófi vetra
áðr væri jörð um sköpuð,
þá var Bergelmir borinn;
þat ek fyrst of man,
er sá inn fróði jötunn
á var lúðr of lagiðr («Речи Вафтруднира», 35).
В рус. пер. А.И. Корсуна:
За множество зим
до созданья земли
был Бергельмир турс;
в гроб его
при мне положили —
вот что первое помню.
В пер. В.Г. Тихомирова:
Бергельмир жил
за многие зимы
до сотворения суши:
как он лежал
в погребальной ладье —
вот что мне первое памятно.
В пер. С. Свириденко:
Несчетные годы до мира земного
Бэргэльмир, турс, родился;
Первейшее было, что турс от потопа
Удачно укрылся в ладье.
[5] https://www.hrafnar.org/goddesses/skadhi.html.
[6] Лат. deus.