Я повернулась, встречая его губы. Поцелуй был таким же чувственным, как в ресторане, таким же сильным и сбивающим с толку, и абсолютно необходимым. Языком он щелкнул напротив моего один раз, второй, и каждый удар шокировал меня, отзываясь глубоко в местах, которые я не была готова признать.
Джек подталкивал меня, пока коленями я не коснулась дивана. Он пригвоздил меня обещаением чего-то настолько пугающе сексуального, что я, опустилась на кожаный диван, ожидая того, где еще он мог бы коснуться, поцеловать, исследовать.
— Такая плохая идея... — прошептала я. — Мы не можем.
— Да, мы можем, — пальцами Джек запутался в подоле моего платья. — Что в этом плохого?
— Это все испортит. У нас профессиональные отношения…
— Да ладно, Кисс, — материал щекотал кожу, когда он поднимал его по моими бедрам. Джек обнажил прозрачные, красные трусики, которые я надела только потому, что не думала, что кто-то увидит, что я подобрала свое нижнее белье к моему малиновому шарфу. — Я сводил тебя с ума каждый раз, когда приходил в офис. У нас не было профессиональных отношений, которые можно разрушить.
— Теперь они у нас есть, — платье приподнялось еще выше, открывая ему вид на мой плоский животик и нижнюю часть обнаженной груди, выглядывающей из-под шелка. Неудачная ночь, чтобы не надевать бюстгальтер. — Ты не думаешь, что нам будет тяжелее притворяться, что мы встречаемся?
— Я привык к тому, что с тобой тяжело.
— Это не так.
Он ухмыльнулся.
— Это потому, что я себя хорошо вел, Кисс.
— А сейчас?
— Какое у меня прозвище в твоем офисе?
— … Создатель проблем.
— Теперь проблемы только у тебя.
Я затаила дыхание, когда осталась без платья. Джек осматривал мое тело, обнаженное, за исключением пары прозрачных трусиков, которые не оставляли места для воображения.
Опусив меня на диван, Джек устроился сверху, снял спортивную куртку и разорвал пуговицы на дорогой рубашке. Яркие, рваные чернила на его груди выглядывали, завиваясь в темные и выразительные татуировки, отражавшие воплощение респектабельности, которой он разбрасывался на ужине.
Джек не был закусками, коктейлями и шикарными французскими ресторанами.
Он не был нежным танцем и мягким шепотом.
Он был свирепым, грубым и страстным. Секс ради секса и наслаждения каждой секундой разврата.
Его губы наслаждались моими, его язык воровал мои переполненные ропоты и создавал дикий стон на их месте. Моя кожа охладилась в доме с кондиционером и прохладой дивана, но каждый удар его языка согревал меня, пока тепло не поглотило меня, и я умоляла о минуте воздуха, мира, всего, что могло бы облегчить напряженность.
Джек остановился. Он ухмыльнулся и обхватил мой сосок жадными губами, покусывая темно-коричневую кожу достаточно сильно, чтобы заставить меня извиваться.
— Маленький шоколадный поцелуй, — пробормотал он с полным и неприлично набитым моей грудью ртом.
Мне понравилось это зрелище.
Я наслаждалась дрожью, абсолютно распадаясь, позволив мужчине прикоснуться к тому, что мои пальцы едва ли когда-либо могли удовлетворить. Он сосал и крутил, тянул и щипал, и восторженный стон, который он издал, только сильнее возбудил меня.
Это было неправильно. Я знала это. Каждый инстинкт в моем теле говорил мне об этом. Только Бог знал, сколько других он дразнил таким же образом, и сколько еще у него было бы, если бы его автомобиль не разбился и его предполагаемая грпповушка не разбежалась бы.
Но, Господи, я хотела этого. Так сильно.
Оказалось, все то время, что я боролась с ним, отчитывала его и имела дело с каждым его ужасным скандалом, Джек был именно тем, в чем я нуждалась, после избегания всего романтичного, сексуального и приятного, с момента потери человека, который, я думала, поможет мне начать жизнь моей мечты.
Джек ничего мне не обещал, но он мог показать мне, что я пропустила. Впервые мне захотелось этой свободы, этой безответственности, опасности отдать часть себя человеку, который, я знала, не оценит это.
И мне было все равно, потому что я знала, что получу от этого. У меня будет ночь чтобы помочь мне забыть человека, который уже забыл меня. Я получу часы удовольствия и мгновение, чтобы испытать волнение, проведя ночь с мужчиной, у которого настолько развращенная репутация, что такая девушка, как я, ужаснулась бы.
Руки Джека были огромными. Как и его тело. Его плечиа. Грудь. Его ноги.
Он терся о мою ногу, одновременно дразня мои соски умелым языком.
— Только один раз, Джек, — выдохнула я. — Только один раз.
— Один? — ухмыльнулся он, дергая мой сосок, пока тот не выскочил из его рта. — Кисс, ты захочешь этого сегодня вечером больше, чем один раз.
— С–сегодня вечером?
Он опустился ниже, прокладывая путь поцелуями по моему животу, облизывая пупок, и, наконец, оказался перед маленьким бантиком на передней части моих трусиков. Джек сжал его в зубах, угрожая гораздо больше тонкой щели ниже.
— Кисс, если думаешь, что я не буду трахать тебя всю ночь, тогда ты точно не обращала внимания на все эти скандалы, которые заминаешь.
— И теперь я становлюсь одним из них.
— Ты не скандал, — трусики соскользнули по моим бедрам. Его дыхание перехватило, когда он с намеком посмотрел на щель между моих ног. — Я никогда не извинюсь за то, что собираюсь сделать с тобой.
Это сделаю я. Я буду сожалеть об этом позже. На данный момент, я не жалела ни об одной секунде, пока его горячее дыхание щекотало мои ноги. Он поцеловал мои бедра и раздвинул их. Я дрожала. Джек уставился на ту часть меня, которую, я однажды поклялась, он никогда не увидит, не потрогает, не попробует и не возьмет.
Он нарушил эту клятву одним ударом своего языка напротив моего клитора, щекоча его, пробуя мою гладкость, а затем полностью погрузился в мою тугую киску.
— О, Боже мой, Джек!
Я схватила его за плечи, боясь, что сорву рубашку с его груди. Он обернул губы вокруг меня, покусывая и наслаждаясь, и я откинулась на спину, когда его отчаянное прикосновение лишило меня голоса.
Мурашки пробежали по коже.
Я выгнулась, предлагая ему больше. Джек ухмыльнулся, его губы были мокрые от моего желания.
— Кисс, ты слаще шоколада.
Я должна была смутиться. Обидеться. Я боролась с желанием вырвать свои трусики из его рук и прикрыть то, что должно было быть скрыто от плейбоя, создателя проблем, такого, как он.
Вместо этого, я предложила ему себя, выдыхая его имя и умоляя дать почувствовать на себе его язык, развела свои ноги, соблазняя шелковистой влажностью внутри.
И Джек точно знал, как играть со мной. Он был не просто квалифицированным спортсменом, он был грешным любовником. Джек знал, как заставить меня стонать, когда дразнил меня, и языком выполнял маленькие трюки, чтобы я умоляла о большем. Ни одна женщина не была в безопасности в его объятиях. Он не оставлял невинность непокоренной.
Его штаны оказались расстегнуты. Трепет охватил мое тело. Он не оставил пульсирующую щель между моих ног, все еще наслаждаясь, облизывая ее, подталкивая мое тело к абсолютному пику.
Но Джек нуждался в собственном облегчении. Его сводило с ума лизание моей киски, настолько, что ему пришлось поглаживать себя, пока он пожирал меня целиком. Мои глаза трепетали, но я попыталась сосредоточить взгляд, чтобы увидеть, что же заставляло Джека Карсона быть таким чертовски высокомерным.
Он не был самоуверенным.
У него был огромный член.
Пульсирующий, утолщающийся, безумно большой член.
Даже с его руками защитника он не мог обернуть его в кулаке. Предэякулят блестел на головке этого восхитительно выглядящего оружия, затвердевшего от желания и пульсирующего от поддразнивания моей киски.
Джек зарычал в мои складки. Гул его слов и жар его дыхания слились в абсолютное предупреждение об угрозе того, что он хотел сделать.
Почему я не прислушалась к этому предупреждению?
Я должна была оттолкнуть его, собрать свои вещи и сбежать в безопасное место, как хорошая маленькая девочка, которой я была.
Я хотела отказать человеку, который разыгрывал невинность, нарушая запреты и превращая благородных в сумасшедших похотливых самок.
Вместо этого я кончила.
Мое тело выгнулось в волне каскадной агонии, идеальной боли, которая взорвалась, опалила и прорвалась сквозь каждую мою мышцу. Это мое наказание за то, что я сдалась и не была готова к тому, от чего я в данный момент не могла отказаться, прошептав на одном дыхании его имя и схватившись своими пальцами за его накаченные плечи.
Джек не дал мне отдышаться. Он отодвинулся, сбросил рубашку и стянул штаны достаточно низко, чтобы освободить из материала весь свой чудовищный член и тяжелые яйца. Вытащил пакетик из кармана и рыком разорвал фольгу. Его член дернулся в ожидании.
У меня не было сил подумать, как быстро и насколько опасно он двигался. Джек обернул свой член защитой и придвинулся ближе для поцелуя, позволив мне попробовать, как сильно я желала его губы на моих других деликатных местах. Джек раздвинул мои ноги и обернул ими свою талию.
Он был таким большим. Слишком большим. Огромным.
Я уставилась на него широко распахнутыми глазами и мягким голосом призналась:
— Я... давно этим не занималась.
Джек засмеялся.
— Не могу сказать того же, но я никогда не оставлял девушку неудовлетворенной.
— Да, но с таким членом... ты оставляешь кого-нибудь в живых?
— Живой, довольной и испытавшей большое количество оргазмов.
— Обещаешь?
Джек ухмыльнулся.
— Доверяешь мне?
— Точно нет.
— И поэтому ты все еще хорошая девочка.
Он раздвинул мои ноги и навалился на меня, удерживая свой вес толстой рукой, выпирающей от мускулов, и напрягся, сдерживаясь от того, чтобы не вонзиться в меня.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его, пососать его губу, подразнить его своим языком. Джек зарычал, головкой члена прижавшись к моей щели.
И в этот момент зазвонил мой телефон.
— Не обращай внимания, — Джек отстранился, когда я стала выкручиваться, чтобы броситься за своим телефоном. — Кисс, что ты делаешь? Верни свою идеальную задницу на диван.
— Это Джолин, — я узнала рингтон, более навязчивый, чем когда-либо. Я освободилась от Джека, только чтобы оторвать от дивана мою, по-видимому, идеальную задницу. — Это может быть из-за того журналиста.
— К черту это дерьмо.
— Боюсь, он собирается поиметь тебя.
— Хоть кто-то.
Я ответила на звонок, слишком поздно поняв, что была полностью голой, влажной от желания и потной от ожидания. Мои изгибы были на виду у Джека, и его член был неприлично тверд, ожидая моего возвращения.
Джолин говорила быстро, но я внимательно слушала, поглядывая на Джека, так как он тоже был уверен, что получит новости. Я сбросила вызов.
Он пожал плечами.
— Что?
Я не знала, как скрыть свою наготу, но сложенные руки предоставили мне немного защиты.
— Ты должен был встретиться сегодня вечером с Брайоном? — спросила я.
— Да.
— Его только что арестовали за изнасилование.
Я подняла свое платье с пола и сделала все возможное, чтобы влезть в него. У Джека все еще были мои трусики. Он мог оставить их себе. Как воспоминание об ошибке, которая могла случиться.
— Что значит арестован?
— Тебе нужны новые друзья, Джек, — сказала я. — Я так рада, что тебя не было с ним.
— Подожди... они ошибаются. Он не стал бы этого делать.
Я выгнула бровь. Джек отвел взгляд первым. Брайон был именно таким человеком, который мог сделать что-то настолько отвратительное.
— Он сейчас под стражей. Джолин звонил его агент. Они хотят нанять нас, пока все не стало совсем плохо. Мне нужно идти на работу, — я протянула свою руку. — Трусики, пожалуйста.
Джек неохотно вручил мне малиновый шелк.
— Что насчет...?
— Извини, — я закрыла свое лицо. — Извини, это вышло из-под контроля. Мы никогда не должны были…
— Да, должны были.
— Нет, Джек. Мы не можем. Мы просто... — я хотела бы, чтобы у меня был стакан воды, что-то, что потушило бы то пламя, которое горело во мне. — Тебе так повезло, что ты сегодня был не с ним. Еще один участник этого проклятого преступления в полицейском участке с ним. Если бы ты был там…
— Но меня там не было.
— И поэтому нам нужно быть осторожными, — сказала я. — С этим. Что мы будем делать? Эти фальшивые отношения для нашей защиты. Мы не можем поставить все под угрозу. Что бы ни случилось. Мы не можем позволить себе…
— Я понимаю, — Джек не выглядел так, будто хотел понять. — Хорошо. Тебя подвезти?
— Нет, я вызову такси. Я хочу, чтобы ты остался здесь, хорошо? Достаточно ситуации с журналистом. Я не хочу, чтобы кто-то даже начал распускать слухи, что ты был с Брайоном.
Он набросил рубашку на плечи. Пуговиц на ней не было. Его член все еще выпирал в штанах. Я старалась не смотреть на то, что скрывалось под ними.
— Спасибо за ужин, — сказала я. — Я... я не буду выставлять тебе счет за это.
Джек нахмурился, возвращаясь к своему пиву в баре.
— Выстави счет, Кисс. Если сейчас у нас профессиональные отношения, я не хочу, чтобы что-то испортило мою репутацию. По крайней мере, моя кредитная история будет безупречна.
— Джек…
— Этого ты хотела? — он раскинул свои руки. — Это ты и получила. Не притворяйся. Ничего больше, чем просто светские приличия. Я проявил некоторую сдержанность, но спасибо за то, что доверила мне себя.
— Я не имела в виду…
— Именно это ты и имела в виду. Я не в твоем вкусе. Я твой единственный дикий момент. Единственный мужчина, которого ты могла бы вспоминать, пока твой будущий муж нависал бы над тобой в течение тридцати секунд, чтобы, наконец, дать тебе того ребенка, которого ты так хочешь, — он пожал плечами. — Отлично. Я избавлю тебя от чувства вины за занятия сексом и использование меня, чтобы ты чувствовала себя хорошо.
— Прости!
— Я не какая-то ошибка, — сказал он. — Если я получу тебя, то я хочу тебя всю. Не только твое любопытство. Не потому, что я твой плохой поступок. Я хочу трахнуть тебя, и я хочу, чтобы тебе это понравилось, потому что ты хочешь меня.
Мне нечего было ответить. Джек и не ожидал.
Ну, у меня не было выбора. Если я защищала себя, свою карьеру и репутацию Джека, мы должны были нести ответственность.
Даже если это означало отрицать то, чего мы оба хотели.
Даже если это означало отказать друг другу в единственном, что нам обоим было нужно.
Глава 6
Джек
Я надрывал свою задницу, бегая с одной стороны поля на другую, работая над мышцами, но все же я не смог наказать себя достаточно за то, что был так чертовски глуп.
Я принял много неправильных решений в своей жизни. Кричать на самую шикарную женщину в мире через несколько секунд после того, как ее ноги были обернуты вокруг моей головы?
Ошибка новичка.
Какого черта со мной происходило? Черт побери, эту женщину — красивую, сексуальную, раздражающую женщину. Лия была единственной девушкой, которую я когда-либо так отчаянно хотел, и которая не хотела меня в ответ.
Нет, она была единственной, кто когда-либо отказывал мне. Даже после того, как она растаяла на моем диване. Лия не просто отвергла меня. Она отрицала саму себя.
Лия. Хотела. Меня.
Она не могла лгать мне, когда моя голова находилась между ее ног. Ее бедра закрыли мои уши, но мне не нужно было слышать ее стоны, чтобы почувствовать, чего она жаждала. Я попробовал. Наслаждался этим. Я был практически сожжен жгучей жарой этой идеальной киски, которая так сексуально дрожала напротив моего языка.
Этого было недостаточно. Этого не было бы достаточно, пока я не погрузился бы в эту женщину.
Если бы я не совершил такую идиотскую ошибку, Лия была бы моей.
Не важно. Она будет моей, как только я выясню, как заставить ее снова поговорить со мной. Действительно поговорить со мной. Ни на одном из этих дерьмовых свиданий. Я бы победил ее единственным способом, каким только мог. У некоторых людей был золотой голос, у меня был золотой язык.
Но сначала, мне нужно было сделать что-то не менее важное. Я помнил, где находилась областная больница «MакГрин». Хотел бы я не помнить. Или, чтобы я не помнил все дни и ночи, которые мы проводили, бегая взад и вперед по коридорам. Педиатрическое крыло было самым худшим, искусственно-освещенным, но все еще с въевшимся запахом антисептика.
Это было дерьмовое место для того, чтобы стать взрослым. Было хуже, когда большинство детей в кроватях так и не сделали этого.
Я не задержусь тут надолго. Не смогу. Слишком много воспоминаний и недостаточно причин или оправданий тому, что произошло. Я вручу чек, пожму руку доктору, и на этом мы закончим.
Я уже добрался до вестибюля в тот момент, когда она нашла меня.
Лия была одета по-деловому. Она скрыла все сексуальное, но ей не нужна была мини-юбка, чтобы заставить меня умолять. Она прикусила губу. Это означало, что у нее были плохие новости. Но, черт возьми, все, что касалось ее, сейчас означало что-то плохое.
Смотри, но не трогай.
Защищай, но не пользуйся.
Имей, но только временно.
Женщины никогда не влияли на меня. Мне просто нужен был быстрый трах, и я бы выкинул ее из своего организма, но я готов был пойти против своей системы ради нее. Только ни одна другая женщина для этого не подойдет. Она была нужна мне. Умоляющая. Задыхающаяся. Нуждающаяся.
— Тебя трудно выследить, Джек, — сказала Лия.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Я хотела бы задать тебе тот же вопрос, — она поправила ремень на сумке для ноутбука, чтобы не смотреть мне в глаза. С той ночи Лия не встречалась со мной взглядом. — Джолин представляет эту больницу. Представь наше удивление, когда ей звонят, чтобы сообщить, что Джек «звездный защитник» Карсон разговаривает с заведующим педиатрией.
— Думаешь, я собирался что-то испортить? — говорю я резким голосом. — Создать проблемы? Наброситься на медсестру, уложив ее на пол?
Лия вздрогнула. Боже, я был нервным рядом с ней. Она не заслуживала такого моего поведения, не тогда, когда пыталась сохранить мою репутацию вместе со своей работой. Это сделало ее преданной... и идиоткой. Девушка отказывалась получать удовольствие даже тогда, когда ей толкали это в лицо.
Или между ног.
Она вздохнула.
— Джек, я не собираюсь начинать ссору…
— Я хотел пожертвовать деньги.
Глаза Лии расширились, когда я передал ей чек на пятьдесят тысяч.
— Ты... жертвуешь? Как благотворительность?
— Да.
Я кивнул, чтобы она следовала за мной. Она быстро передвигала миниатюрными ножками, чтобы не отставать от меня.
— Почему ты жертвуешь в педиатрическое отделение? — спросила она. — И почему ты мне ничего не сказал об этом?
Потому, что избегал именно такой реакции.
— Какое это имеет значение?
— Джек, это момент, который мы могли бы использовать, — она последовала за мной наружу, но затащила за бетонный столб прежде, чем я сбежал в гараж. Голос Лии был приглушен. — Это нечто удивительное, что я могла бы использовать в качестве фоторепортажа. Если бы я могла написать статью и опубликовать ее…
— Нет. Ты не будешь этого делать.
Лияа не понимала. Не хотела понять, а я не хотел объяснять.
— Джек.
— Ты не превратишь это в какой-то чертов пиар-трюк.
— Это хорошая реклама. Тебе нужно это. Не похоже, чтобы наши свидания много сделали.
Да. Пустая трата времени, особенно если в конце я не получал разрядку.
— Эти последние три свидания были потрясающими.
Она пожала плечами.
— Я стараюсь. У меня есть ретвитинг в социальных сетях и репостинг, и я сливаю фотографии. Прошло всего две недели.
— Это может быть два гребаных месяца, Кисс. Господи, — я не хотел злиться. Две недели без траха были чем-то, с чем я раньше не сталкивался. — Если только я не трахаю двух девушек в туалете бара, не слизываю соль с тела студентки, попивая шоты, или мне не отсасывают в машине — никого не волнует, что я делаю. Они хотят видеть версию Джека Карсона для СМИ. Не твою. А проблемную.
— Я не думаю, что ты на самом деле такой.
— Да, думаешь, иначе ты бы не разделась для меня.
— Джек…
— Мы почти трахнулись, Лия.
— Да, что ж, извини, что не стала очередной зарубкой на твоей кровати.
— Не извиняйся передо мной, — я облизал губу, только чтобы посмотреть, как она задрожала. — Ты упустила трах всей своей жизни. Надеюсь, ты не будешь страдать бессонницей, сожалея об этом.
— Я утешаюсь тем фактом, что экономлю десять долларов на коробку презервативов, — сказала она.
— Там, откуда я родом, джентльмен покупает, — подмигнул я. — Я даже покупаю их ребристыми для ее удовольствия.
— О, напомни мне дописать это к акту благотворительности в следующей статье о тебе, — сказала Лия. — Сострадательный мужчина-шлюха говорит: «Ты принесешь вино, а я захвачу смазку».
— Есть новости для тебя, Кисс... тебе не нужна смазка.
Она сдвинулась, неудобно и не в состоянии отрицать, насколько мокрой и готовой я ее сделал.
— Ну... теперь, когда ты уважаешь меня как своего публициста, возможно, ты будешь более склонен к тому, чтобы благосклонно посмотреть на нашу следующую организованную прогулку.
— Куда?
— В балет.
— Точно нет.
Она вздохнула.
— Это культурное событие. На открытие собирается много местных знаменитостей.
— Тогда никто не заметит, что меня нет.
— Это очень важно.
Я хрюкнул.
— Это не так. Это не работает, Кисс! Эти свидания ничего не дают.
Ей не нравилась критика. Это было прекрасно. Мне не нравилось ходить с синими яйцами.
— Мы ходили на бейсбольный матч, — сказала Лия. — Людям это понравилось. Мы были на экране между подачами. Все видели местного футбольного героя в бейсбольной майке, поддерживающего другие профессиональные команды города, когда он выходил со своей девушкой. Это хорошее начало. Это создает историю.
— Ты даже не поцеловала меня, когда монитор нарисовал вокруг нас сердце.
Она пожала плечами.
— Я нервничала.
— Дерьмо собачье, ты все это организовала, — сказал я. — Черт побери. Я так разозлился на тебя, что старался не разбить гребаную «камеру поцелуев».
— Это не очень хорошая идея, Джек, — выдохнув, она отвела от меня взгляд. — Тем более, сейчас.
Я узнал этот тон. Научился ненавидеть это.
— Что случилось?
— Завтра выходит история о Брайоне и его аресте.
Это было больное место между нами. Она думала, что он был плохими новостями. Как и я, но он все еще был моим лучшим другом и устроил адскую вечеринку.
— Они отпустили его, — сказал я. — Никаких доказательств.
— Да... но это целая статья о профессиональных проступках и ответственности Лиги, — она нахмурилась. — Ты их главный пример.
— Ублюдки!
— Я пыталась связаться с автором. Он не отвечает на мои звонки. Нам нужно что-то с этим сделать, пока тебя не назвали сексуальным хищником.
— Откуда ты знаешь, что это не так?
— Возможно, это праавда.
— Тогда убегай маленькая девочка. Прежде чем я, наконец, поймаю тебя.
Она не хотела играть. Очень плохо.
— Мы должны составить план на сегодня, Джек. Я куплю пиццу и приеду, хорошо?
— Ты уверена, что хочешь рискнуть? В последний раз, когда ты была у меня, то оказалась голой и кончающей на моем диване.
Она зашипела, словно маленькая кошечка.
— Да, я постараюсь сдерживать себя.
— И оставила миленькое маленькое мокрое местечко.
— Джек.
— Ты хоть представляешь, как ты сексуальна, когда объезжаешь мой язык и отпускаешь свою строгость?
— Сексуальнее, чем ты можешь справиться.
— Это не первое мое родео, Кисс. Я обнимал тебя. Целовал. Пробовал на вкус. Осталось сделать только одно. Угадай, что же.
Лия ушла прочь, и мне нравилось видеть ее разозленной, особенно если это была единственная страсть, которую я мог получить от нее. Было приятно снова оказаться под ее прекрасной кожей.
— В семь сегодня вечером, Кисс, — предупредил я. — Тебе лучше быть готовой.
***
Мой бассейн был хорошим местом, чтобы расслабиться после тренировки. Мне нужно было много тренировок, и вода успокаивала мое ушибленное тело. Потребуется поработать, чтобы привести себя в форму. Я построил свой бассейн специально, чтобы помочь себе после пыток, которые выдерживало мое тело, практикуясь и отрабатывая. Это было то время, когда я должен был поднапрячься.
Вдох.
Руками я прорезал поверхность воды.
Гребок.
Даже холод бассейна не мог притупить пульсацию в моем члене. Мое тело не было обтекаемым в данный момент, и ничто из того, что я сделал, не избавило меня от гребаного стояка. Увидеть Лию, разозлить ее, пригласить на диван, где я чуть не оттрахал ее до беспамятства? Это не успокоило меня.
Я был так близок.
Вдох.
Что со мной случилось? Она была нужна мне. Я хотел ее.
Гребок.
У меня были более важные заботы, чем мечтать о том, когда же, наконец, она обхватит своими губами мой член. «Рэйветс» не вызвали моего агента для переговоров по контракту. Я ожидал продления перед началом сборов. Чертовски хорошего контракта. Сто миллионов долларов или больше.
Вдох.
Они не позвонили. Ни у кого в организации не было никаких проклятых слов об этом.
Впервые с тех пор, как я был отобран, у меня был стояк и пустая кровать. Я был хорошим мальчиком, но «Рэйветс» все еще были обеспокоены моим поведением так же, как и чертов президент Лиги. Только Господь знал, что сказал им Фрэнк Беннет, и это было плохо.
Гребок.
Если бы меня не призвали в этом году, это было бы не просто оскорблением — это был бы конец моей карьеры. Прошло всего два года, а я уже по уши в дерьме и без права на реабилитацию.
Но если я не трахнусь, ничего из этого не будет иметь значения. Мой член взорвется прежде, чем я смогу договориться о премии. Не уверен, что евнух сможет попасть в Лигу.
Вдох.
Я достигнул конца бассейна и вынырнул, чтобы столкнуться с парой нежных и гладких загорелых ног, скользящих над рябью. Лия положила свой ноутбук и сумочку на шезлонг и приподняла юбку на бедрах немного выше. Она опустила свои ножки с идеально окрашенными ноготками в воду.
— Эй, — ее голос был мягким. Она знала, что ее поймали там, где ей не место. — Надеюсь, ты не против, что я пользуюсь твоим бассейном. Здесь очень жарко сегодня вечером.
Да и вода теперь, черт побери, закипела.
Я покачал головой, пальцами приглаживая мокрые волосы. Лия узнала мою ухмылку.
— Все, что угодно для моей маленькой женщины.
— Джек.
— Миссис Карсон.
Лия вздохнула.
— Так и знала, что это плохая идея. Я должна была просто позвонить.
— Вероятно.
— Я думала, мы сможем быть взрослыми.
Я взглянул на стройные темные ноги. Сегодня я не позволю ей уйти. Я схватил ее за пятки под водой и пощекотал. Она улыбнулась, прежде чем стала ругать меня.
— В прошлый раз, когда ты была здесь, мы сделали очень взрослую вещь, — сказал я.
Лия прочистила горло. Она попыталась встать. Я не позволил ей. Вместо этого, я раздвинул ее ноги и расположился между ними. Она завизжала, прикрываясь подолом юбки. Для меня это не имело значения. Я помнил, что там было, как это выглядело, каким было на вкус, как ощущалось напротв моих губ.
Мне было необходимо почувствовать это снова.
— Джек, что ты делаешь? — ее дыхание дразнило меня маденькими вздохами. Не из-за страха. Не из-за волнения.
Из-за желания.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что я делаю, — я раздвинул ее ноги шире. — Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?
— Очевидно, я превращаю тебя в зверя. Отпусти меня.
Я ухмыльнулся и поднял ее ногу. Вода обрушилась на мои плавки. Они прикрывали мой член, но сейчас уже не полностью. Я поцеловал пальцы ее ног, пятку, чувствительную впадинку.
— Джек, отпусти меня.
— Почему?
Лия нахмурилась, но ее слова оборвались, когда я стал посасывать ее палец.
— Мне не нужно объяснять тебе причину.
— Я хочу одного.
— Я сказала «нет».
— Ты боишься, что тебе это понравится.
Лия сглотнула.
— Мы не можем этого сделать, Джек.
— Я ничего не сделал, — сказал я. — Просто немного поцеловал тебя.
— Это именно то, что я имела в виду.
— Ты не хочешь, чтобы тебя целовали? — я продолжал дразнить ее ногу. Я поблагодарил Бога плодородия за то, что он благословил бассейн холодной водой. Это не давало мне взорваться от того, что эти изгибы, находидись так близко
— Ты знаешь мою репутацию лучше, чем кто-либо. Я известен как щедрый любовник?
Языком я щелкнул позади ее колена. Она задрожала.
— Я сомневаюсь, что ты когда-либо думал о ком-то, кроме себя, — сказала она.
— Ауч, — в наказание я ущипнул ее за внутреннюю сторону бедра. — Хочу, чтобы ты знала, я думал только о тебе последние несколько дней.
— Я должна в это поверить? — ее слова содрогнулись, когда я приблизился, положив другую ее ногу на свое плечо. Юбка Лии задралась достаточно высоко, чтобы я мог разглядеть трусики.