Провозглашенная большевистским правительством в 1921 году так называемая новая экономическая политика резко оживила полуразрушенную российскую экономику. Практически сразу после введения НЭПа в столице Советской России открывается торговая миссия Великобритании. Среди её сотрудников многие москвичи - представители дореволюционного делового мира узнавали хорошо им знакомых англичан, имевших ранее в России свой бизнес. На московских улицах стали встречать и Эдварда Паркера Чарнока, прибывшего в качестве секретаря британской торговой миссии. Он не был в России с мая 1917 года - после того, как рабочие его хлопчатобумажной фабрики потребовали немедленного увольнения своего заморского директора. Немного позже, когда между Великобританией и СССР установились дипломатические отношения, Э. Чарнок становится секретарем дипломатической миссии своей страны в Москве. В каждом иностранце органы ВЧК видели, прежде всего, разведчика. Считалось, что резиденты спецслужб всегда находятся под прикрытием должностей вице-консулов, консулов, паспортных бюро и даже служащих торговых фирм какого-нибудь технического учреждения. Очень часто они организуют штаты своих секретных сотрудников, которые набираются в первую очередь из местных, хорошо осведомленных граждан. «Местным» и хорошо осведомленным англичанином как раз и был Э. Чарнок. Игрок не только на футбольном поле, но и в жизни, он, по мнению чекистов, как нельзя лучше подходил для разведывательной работы. Комбинационный ум бывшего полузащитника «КС Орехово» должен был помочь ему выпутаться из самых сложных и пикантных ситуаций, а натренированные быстрые ноги могли довести до изнеможения и оставить не у дел следовавшую по пятам «наружку». Поэтому посланцы с берегов туманного Альбиона находились практически под постоянным и пристальным наблюдением контрразведчиков. Контроль был настолько плотным, что англичане, работавшие в Москве, в число которых входил и Эдвард Чарнок, ежечасно ощущали на себе незримое, а порой и зримое око ОГПУ. Лишь только они покидали порог миссии или своего дома - моментально попадали под наблюдение контрразведчиков. Помимо этого, среди лиц, составляющих круг общения британцев, было немало агентов ОГПУ. Одним словом, чекисты могли контролировать все передвижения и встречи своих подопечных. Был ли Чарнок разведчиком в том виде, который сложился у обывателя из детективных романов и шпионских фильмов? Наверное, нет. Но то, что ему приходилось выполнять специфические поручения своего правительства по сбору интересующей его информации, факт подтвержденный документально. В справках ОГПУ на Э.Чарнока отмечалось его хорошее знание России и русского языка. «Чарнок имеет громадные знакомства среди бывших коммерсантов, - говорилось в одной из них, - главным образом, среди бывших служащих различных текстильных предприятий, а также в артистическом и спортивном мирах. Помимо своего официального положения в миссии, возможно, является наблюдателем бывших владельцев русских текстильных предприятий...». В обстановке постоянного и плотного контроля вести какую-либо агентурную разведработу без опаски нарваться на международный скандал типа «дела Локкарта» англичане просто не могли и откровенно побаивались коварства чекистов. Поэтому с позиций своей дипломатической миссии они этого, как правило, не делали. Деятельность представителей британских спецслужб в Москве в основном сводилась к получению информации легальным путем: из анализа прессы, круга хорошо осведомленных знакомых, официальных встреч с советскими чиновниками и должностными лицами, танцевальных вечеринок и дипломатических приемов. Не исключалась возможность получения интересующих сведений и в процессе совместной с русскими игры в футбол, поскольку среди партнеров по команде могли попадаться люди из числа военных, а также инженеры и чиновники. По приезде в Москву Э.Чарнок стал быстро восстанавливать свои дореволюционные связи и знакомства, а также активно заводил новые, делая ставку на фигуры из промышленной и военной среды. Об устремлениях Эдуарда Чарнока красноречиво свидетельствуют показания арестованного сотрудника Госбанка СССР В.А.Евреинова, который сообщал: «С Чарноком я неоднократно встречался, и тот ко мне назойливо приставал с просьбой познакомить его с каким-нибудь военным или добыть точные сведения о бюджете Красной Армии». Бывший член правления Товарищества мануфактур Н.Н.Коншина в Серпухове В.И.Цилли, продолжавший работу в этой сфере, охотно откликался на просьбы Чарнока и сообщил все, что знал о развитии текстильной отрасли. А его сын – 18-летний Алексей, который сдружился с Чарноком больше, чем отец, написал Эдварду письмо следующего содержания: «Считаю нужным сообщить Вам следующее: через Афганское посольство в Москве направляются через Бухару в Афганистан германские инженеры-электротехники для устройства электростанций. Это явление носит систематический характер. На заводе «Промброня» идет сейчас сборка германских аэропланов... Запчасти прибывают из Петроградского порта. Собрано уже не менее 80 аэропланов. Один отряд, охраняющий Петроград, имеет 60 новых машин типа «Фоккер». Если Вы пожелаете узнать состав администрации завода, его состояние, мощность, а также конструкцию выпускаемых аэропланов, а также деятельность заводов «Дукс» и прочих, то я смогу кое-что для Вас сделать в данном отношении через лиц, непосредственно служащих в «Промброне» и на других заводах, «Добролете» и Управлении воздушным флотом... Сведения, если таковые потребуются, доставлю, не появляясь в миссии... Это письмо я прошу Вас уничтожить». Однако к Э.Чарноку это письмо попасть не успело. Оно было обнаружено контрразведчиками ОГПУ при обыске на квартире Цилли и стало фигурировать в уголовном деле в качестве вещественного доказательства. А Эдвард как лицо, пользующееся дипломатической неприкосновенностью, к ответственности привлечен не был. Он, живя в Москве, не забывал о своем давнем увлечении - футболе, поигрывая по выходным дням на спортивной площадке возле Крымского моста, судил матчи московской лиги. Наружная разведка чекистов неоднократно фиксировала также его появление в футбольном кружке Трехгорной мануфактуры, что на Пресне, где он был тренером этой команды. И не случайно, что по оперативным сводкам ОГПУ он проходил под псевдонимом «Спортсмен». Помимо спорта, Чарнок питал симпатии к женскому полу, причем симпатии эти были взаимны. Чекисты еле успевали брать на учет очередную подружку любвеобильного англичанина и наводить о ней справки. Кроме того, он слыл заядлым театралом, завсегдатаем Большого театра, а среди его добрых знакомых были ведущие солистки Антонина Нежданова и Надежда Обухова, а также знаменитый режиссер Константин Станиславский. 17 сентября 1925 г. Эдвард чуть было не стал жертвой московских преступников. Когда он поздно вечером возвращался домой, возле Малой Никитской улицы сзади на него набросились двое неизвестных. Ударив англичанина по голове, они свалили его с ног, после чего, видимо, собирались ограбить. Однако Чарнок не растерялся, быстро вскочил на ноги и сам перешел в наступление на злоумышленников. Вот тут-то и пригодилось ему увлечение двумя чисто британскими видами спорта - боксом и футболом. Обескураженные грабители пустились бежать, но Чарнок быстро настиг одного из них и серией боксерских ударов поверг его в нокаут. Осенью 1927 года Эдвард Чарнок оказался в центре довольно крупного скандала. Контрразведчики ОГПУ, долго наблюдавшие за похождениями «дипломатов» из английской миссии, произвели массовые аресты среди лиц, систематически снабжавших их шпионской информацией. Но к тому моменту Чарнок уже покинул Россию, поскольку после убийства советского дипломата Войкова дипломатические отношения между Англией и СССР оказались прерваны. А его информаторы предстали перед Военной коллегией Верховного суда СССР, где откровенно, без утайки, рассказали о подробностях своей шпионской деятельности.
Сильнейшие в 1909 году команда Британского клуба спорта во главе со своим лидером Эдвардом Чарноком (на фото крайний справа во втором ряду)
Сборная Московской футбольной лиги, выигравшая у «Коринтианса». Второй справа в первом ряду Вилли Чарнок, первый во втором ряду – Эдвард Чарнок.
Чемпион Московской футбольной лиги 1911 года «Клуб спорт Орехово» в составе: первый ряд слева направо - Т.Бонд, А.Томлинсон, В.Чарнок, В.Мишин, А.Акимов, второй ряд - С.Дикин, А.Кононов, А.Мишин, Р.Гринвуд, Д.Чарнок, Э.Чарнок
Перед матчем с петербургским «Унитасом»: нижний ряд слева направо - А.Голубков, М.Савинцев, А.Акимов, А.Томлинсон, В.Мишин стоят – К.Макдональд, Н.Кынин, Д.Чарнок, Н.Макаров, Э.Чарнок, В.Чарнок
Трехкратные обладатели Кубка Р.Фульда футболисты КСО. Первый ряд (слева направо): Дункерлей, П.Маслов, В.Мишин, Томлинсон. Второй ряд: Савинцев, Акимов, В.Чарнок, А.Мишин Гейвуд. Третий ряд: Дикин, Хаваев, представитель МФЛ – судья М.Дубинин, Д.Чарнок, Н,Кынин, Э.Чарнок
Сборная «Вся Москва» перед матчем с «Хольштейном». Первый слева во втором ряду А.Акимов, второй – С.Дикин, третий – В.Чарнок, четвертый – Т.Бонд, седьмой - Э.Чарнок
Сборная Орехово-Зуевской футбольной лиги 1912 года под руководством Чарноков (Джеймс крайний слева, Эдвард – справа). Сидят слева направо: С.Маслов, Шелобанов, Голубков, Тарасов, Шустров, стоят – Андрианов, Антонов, Завьялов, К.Андреев, Жаворонков (Фото ОЗГИКМ)
Футбольная команда Товарищества мануфактур Н.Н.Коншина из Серпухова.
Крайний слева организатор команды Эдвард Чарнок
Еще одной страстью Эдварда был ипподром Фото 1926 года.