Авраам Линкольн возвращается

Шелтон, Гарриет М.

Оцифровано Интернет-архивом

в 2012 году при финансовой поддержке

Университета Иллинойса Урбана-Шампейн

https://www.archive.org/details/abrahamlincolnreOOshel

БЛАГОДАРНОСТИ

За разрешение, предоставленное авторами и издателями, выражаем признательность:

The Reader's Digest за разрешение процитировать статью доктора Дж. Б. Райна в мартовском номере 1955 года.

Г-ну Джею Монагану за разрешение процитировать его статью «Был ли Авраам Линкольн действительно спиритуалистом?» которая появилась в Журнале Исторического общества штата Иллинойс.

Сильвану Малдуну за разрешение процитировать книгу «Психические переживания известных людей».

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Каждое утро в установленный час дама, которой уже за восемьдесят, сидит в углу своей комнаты, как делала это уже много лет, и предстает перед огромной невидимой аудиторией. Это не радио- или телезрители, а собрание душ, отчаянно нуждающихся в помощи.

Харриет М. Шелтон описала мне это собрание с сердцем, полным сострадания. Она говорит мне, что это те, кто покинули эту жизнь и живут в тени из-за прегрешений. Некоторые, говорит она, не верили в Бога и грядущую жизнь, когда были на земном плане, поэтому они не осознают, что перешли и свободны от земных уз и ограничений.

К этим измученным душам она каждый день обращается со словами надежды и любви. Она объясняет изменение их состояния и призывает их стремиться к лучшему, которого они все могут достичь. Слова, которые она произносит, приходят к ней в состоянии полутранса от сущностей, которые заботятся об этих сбитых с толку душ. Поскольку несчастные все же ближе к земле, чем к духовному плану, они с большей вероятностью прислушаются и поверят тому, кто все еще живет на земле. Некоторое время она считала, что одна занимается этой работой, но, похоже, в Англии есть группы, занимающиеся той же миссией.

Об этом рассказала мне автор, и я склонен ей поверить. Но моя вера не имеет большого значения по сравнению с ценностью ее послания нашему миру, терзаемому насилием и сомнениями, борющемуся с могущественными силами, которые могут быть разрушительными или благотворными в зависимости от нашего выбора.

Два мира Гарриет Шелтон связаны и дополняют друг друга, и то, что мы делаем на земле, имеет прямое отношение к нашей жизни за ее пределами. Именно эта вера может дать прагматику убедительную причину для принятия «непрактичных» добродетелей и наполнить безрассудных сдерживающим страхом перед неотвратимой справедливостью.

Наш автор сообщает нам, что среди усопших есть такие, которые, не имея понимания и подготовки к загробной жизни, с трудом приспосабливаются. Жаль, что в течение своей земной жизни они цеплялись за неверие, настаивая на материальных доказательствах того, что по природе своей прямо противоположно.

Я прослушал магнитофонные записи ее ежедневных сообщений и был тронут их искренностью. Эти записи сделаны автором в первую очередь для собственного сведения, потому что, хотя она и осознает произносимые ею слова, подсказанные яснослышанием, они забываются в тот момент, когда они произносятся.

Впервые я узнал о великом даре Гарриет М. Шелтон и ее миссии от редактора и бывшего сотрудника Общества психических исследований, который рассказал мне об этой книге, вдохновленной и продиктованной духовными сущностями. Уже одного этого было бы достаточно интересно, чтобы предложить публикацию. Когда мне сказали, что основное вдохновение пришло от сущности, идентифицированной как Авраам Линкольн, я думал, что идентификация была ошибочной, закрепившись в сеансах и других психических проявлениях здесь и за границей, поэтому стало необходимым представить её публике для оценки.

Публикация книги, подобной этой, неизбежно приведет к поиску в биографии автора сознательных или бессознательных мотивов, отличных от яснослышания. Предвосхищая одну линию расследования, позвольте мне заверить вас, что ее выбор в качестве инструмента подразумевает высокий уровень интеллекта, стоящий за этим выбором.

Стремление к экономической выгоде может быть исключено, потому что Гарриет Шелтон финансово независима. Это жажда любви или внимания? Она была и остается центром преданной семьи, которая дала ей все, что она может пожелать, в общении и любви. Много путешествующая, известная в обществе и полностью состоявшаяся, она активно занимается личной благотворительностью.

Есть и другие вопросы, которые будут подняты скептиками. Главным из них будет вопрос ее умственной компетентности. Может ли быть, что автор страдает бредом? Могло ли быть так, что эта забота о психических феноменах могла повлиять на ее суждение? Встреча с ней развеивает вероятность бреда или отсутствия логики.

Я могу сказать без колебаний: Гарриет М. Шелтон — человек глубокой искренности. Она представила свою историю с полной откровенностью. Я убежден в правдивости ее сообщений о своих психических переживаниях и в ее здравом суждении относительно их подлинности.

Генри С. Эванс, Beechhurst, L.I.

«Верить в то, что вы видите и к чему можете прикоснуться, — это вообще не вера, но верить в невидимое — это триумф и благословение».

АВРААМ ЛИНКОЛЬН - 1955 год.

Получено Автором через вдохновляющее письмо

Глава 1 ВЕРА

СКАЗАТЬ, что я видела Авраама Линкольна и общалась с ним, может показаться слишком фантастическим, чтобы вы могли поверить. На данный момент я не ожидаю, что вы поверите в это. Я только прошу вас не выносить суждений, пока вы не прочтете мою историю и не взвесите доказательства, которые окончательно убедили меня в том, что мистер Линкольн действительно явился мне. Кроме того, у него была причина для этого.

Меня всегда считали вполне разумным человеком, твердо стоящим обеими ногами на земле. За долгие годы общения с медиумами и наблюдения за «фокусниками» я видела слишком много принятия желаемого за действительное, чтобы подозревать громкие имена, втягиваемые в сеансы или появляющихся в лично полученных сообщениях, когда не было логического объяснения происходящему для присутствия таких известных сущностей. Даже когда я узнала в ходе своего исследования, что я была не единственным, кто видел или слышал мистера Линкольна после его трагической смерти, я все еще была озадачена. В случаях, которые произвели на меня впечатление, подлинные вовлеченные люди были важны, а обстоятельства, связанные с проявлениями, делали их вполне логичными и понятными. Но почему, спрашивала я себя, он должен открываться мне?

Думаю, я знаю, что чувствовал один известный евангелист, когда репортер спросил его: «Почему Бог выбрал именно вас?»

«Знаешь, — ответил он, — когда я попаду на небеса, это первое, о чем я спрошу Его!»

И это первый вопрос, который я задам Аврааму Линкольну, когда встречу его на том свете: «Почему из всех людей вы выбрали меня для написания этой книги?»

Я думаю, вы согласитесь со мной, когда мы продвинемся вперед, что я постоянно была «Неверующим Фомой». Мне всегда нужно было показывать! Конечно, я не приняла все, что мне было дано, без борьбы. Оглядываясь на свой долгий опыт работы со всеми типами явлений — как подлинными, так и мошенническими, — я понимаю, что в течение многих лет я была слишком скептична. И только после того, как меня шаг за шагом повели по пути, полному сомнений, я, наконец, вопреки самому себе убедилась, что мне была дана психическая миссия жизненно важная для тех, кто находится по ту сторону, и что я должна принять это.

Вдобавок к странной миссионерской работе, которую меня попросили предпринять еще в 1942 году, меня некоторое время уговаривали написать книгу. Эти послания приходили как яснослышанием, так и ясновидением, через медиумизм транса и ченнелинг, а также через вдохновенное письмо моей собственной рукой. Они были от нескольких разных коммуникаторов, в том числе в 1952 году, от назвавшегося Авраамом Линкольном. Это не было чем-то внезапным, и я не приняла ни одно из посланий без вопросов. Действительно, я провела много времени в поисках подтверждения основной психической миссии, которая является главной причиной создания этой книги, прежде чем мне открылась роль мистера Линкольна в ней, и я начала серьезно относиться к написанию книги.

Именно для поиска дополнительных подтверждений я совершила три поездки в Англию между 1952 и 1954 годами. Я должна была быть уверена в необычном типе психической работы, которую я выполняла, а также в той роли, которую, как меня просили поверить, принимал мистер Линкольн в этом. Задумайтесь на мгновение, что ряд медиумов в другой стране, которые вообще ничего не знали ни обо мне, ни о моем опыте, неоднократно сообщали мне имя Линкольна. Учтите, что оно всегда сопровождалось доказательственными материалами, подтверждающими сообщения и впечатления, которые я получила дома, но почти боялась принять. Примите во внимание, что были названы только три или четыре других важных имени, и они были последними, которые я должна была ожидать, но что они логически вписывались в схему, основанную на работе такого великого гуманиста, как Авраам Линкольн.

Когда я перечитываю свои подробные записи тех английских сеансов, я замечаю постоянно повторяющиеся упоминания о той экстрасенсорной работе, которой я занималась, и об Аврааме Линкольне. Я отмечаю образец свидетельства, который появляется на сеансе за сеансом. Становится ясно, почему я достигла своего нынешнего уровня убежденности и была готова распространить его в записи, чтобы его увидел неверующий мир. Я знаю, что мне будет нелегко, когда эта книга сорвет завесу тайны с моих странных занятий и убеждений!

Уже один этот факт должен доказывать глубину этого убеждения, которое придает мне мужества в столь позднем возрасте противостоять неизбежному скептицизму и возможной критике моего собственного маленького мирка. У меня есть такая смелость, потому что я верю всем своим сердцем, что являюсь частью группы, занимающейся жизненно важной работой, с далеко идущими последствиями, которые я никогда не смогу увидеть, пока не присоединюсь к своим товарищам по работе на другой стороне и продолжу оттуда.

Когда я оглядываюсь на прошедшие годы, я осознаю, что в психических событиях, которые сопровождали меня с самого начала до целенаправленного завершения, существовала определенная закономерность.

Странные происшествия происходили слишком часто, чтобы их можно было приписать совпадению. Теперь я понимаю, что в течение неопределенного периода времени я проходила курс обучения для подготовки к психической работе, которую я выполняю, хотя это было совершенно неизвестно мне до поразительных событий, которые я испытала в 1952 году.

В этой книге есть несколько подробных отчетов о сеансах, которые я посетила во время трех своих визитов в Лондон. В этих отчетах искатели истины с пытливым умом могут найти ответы на многие вопросы таким образом, который должен, по крайней мере, пробудить их любопытство в отношении тех, кто находится на другой стороне. Я не претендую на объяснение тайн миров за пределами нашего земного плана, но в конце концов нельзя объяснить ни саму жизнь, ни чудеса человеческого тела. По словам английского поэта Эдварда Янга:

«Все еще кажется странным, что ты живешь вечно? Разве менее странно, что ты вообще живешь? Это чудо, и не более того».

Есть так много тайн Природы, которых мы не понимаем, но наши современные ученые больше не считают их неразрешимыми. Они неутомимые исследователи в любой другой области исследований, но слишком многие из них просто отрицают общение с духами и не хотят этого.

Тем не менее, именно об этом великий философ Иммануил Кант писал много лет назад:

«В какой-то грядущий день будет доказано — я не могу сказать, когда и где, — что душа человеческая, находясь в земной жизни, уже находится в непрерывном общении с живущими в ином мире; что душа человеческая может воздействовать на эти существа, и получать взамен впечатления от них, не осознавая этого в обычной личности».

А всемирно известный Уильям Э. Гладстон официально заявил, что «психические исследования — это самая важная работа, которая делается в мире, — безусловно, самая важная».

Если бы наши ученые потратили больше времени, пытаясь доказать этот «самый важный» из всех исследовательских проектов, тогда, возможно, не было бы необходимости в атомных бомбах. Наши безбожные враги могут даже пересмотреть свои стандарты и вернуться к истине и надежности!

Меня часто спрашивают, действительно ли я верю, что мистер Линкольн являлся мне в моей комнате. Да, конечно. И я могу сказать это совершенно искренне, ибо это неоднократно подтверждалось на сеансах.

Лицо и форма мистера Линкольна настолько своеобразны, что его трудно спутать с кем-либо еще. Поэтому я спрашивала не о его внешнем виде, а скорее о работе, которую меня попросили выполнить задолго до того, как я увидела его или узнала, что он имеет какое-либо отношение к ней.

В течение многих лет я не могла полностью принять его, поэтому прошла через многие перипетии, остро страдая от сомнений и вопрошаний. Были времена, когда я даже отказывалась продолжать и вообще бросала; только для того, чтобы быть уведенной назад какой-то силой, намного большей, чем я. Чем больше я бунтовала и умоляла об утешении, тем сильнее были явления, которые происходили в моей комнате - визуальные ответы на мои молитвы, без которых я не могла бы продолжать.

Когда я, наконец, приняла проект книги, я начала получать ее текст через вдохновляющее письмо. То есть слова, которые я должна написать, диктуются мне яснослышанием, и я слышу их внутренним ухом. Что касается меня, то это единственный способ, которым я могла бы написать книгу. Есть бесчисленное множество причин, по которым я не должна была ее писать. Самое главное, что я не писатель, и у меня никогда не было ни малейшего желания быть им. У меня никогда не было элементарной подготовки, необходимой писателю.

Мне также объяснили яснослышанием, что это составная книга. Мне сказали, что многие души из великого мира время от времени прикладывали к ней руку.

Факт, который я представлю, указывает на мистера Линкольна как на главного зачинщика.

Многие заметят несходство между стилем собственного исторического письма г-на Линкольна и сообщениями, приписываемыми ему на этих страницах. Они не похожи на его известные сочинения, но я убеждена, что это сделано намеренно. Он мог бы вдохновенно написать всю книгу, если бы захотел, и мне было бы намного легче. На самом деле, на сеансе он дал понять, что решил не делать этого, потому что это вызовет только критику и сравнение.

Утверждение, что эта книга была написана потому, что мистер Линкольн просил меня сделать это с помощью различных средств, может показаться более правдоподобным, если мы рассмотрим некоторые факты. Он верил в общение с духами и посетил немало сеансов как до, так и после того, как стал президентом Соединенных Штатов. Другие благоговейные ученики и почитатели его величия, не обладающие знаниями или пониманием психических явлений, могут отрицать или возмущаться таким утверждением. Они могут даже почувствовать, что я уменьшаю его рост. К счастью, это то, что никто никогда не может сделать, потому что с каждым годом он кажется все более значительным в глазах общественности, и его величие становится все более очевидным.

Сегодня Авраам Линкольн на других планах, как и на земле, является одним из великих духовных лидеров. Это было неоднократно дано мне в моих собственных вдохновляющих письмах, а позже через несколько лондонских медиумов. В каждом случае имя мистера Линкольна прозвучало спонтанно со стороны руководства и без моей помощи. Каждый раз это сопровождалось доказательной идентификацией, но без повторения ранее полученных сообщений. Когда я приехала в Лондон в 1952 году, это был первый раз за много лет, когда я была в Англии, и у меня не было там психических контактов. Для каждого медиума я была всего лишь очередным летним гостем из-за границы. У них не было никакой возможности заранее узнать обо мне или о моем личном и семейном происхождении.

О моей необычной работе и ее связи с мистером Линкольном они и не подозревали. Действительно, во время моих визитов я сомневаюсь, что более полудюжины американских друзей знали о том, что происходило в моей психической жизни. Я еще не достигла стадии убеждения, и не была готова много говорить ни о спасательной работе, ни о мистере Линкольне. Все это произошло после моих сеансов в Лондоне.

Насколько я понимаю, из полученных мной экстрасенсорных сообщений, мистер Линкольн является лидером как Спасательной Работы, так и могущественной Группы Мира, состоящей из определенных великих душ, посвятивших себя задаче принести мир в наш мир. Он очень хочет установить истину о том, что смерти нет и что общение с другой стороной возможно при должным образом контролируемых обстоятельствах. Он убедился в этом во время своей жизни на земле. Это было огромным подъемом для него через долгие годы опасений, страданий и беспокойства по поводу исхода Гражданской войны, с ужасными страданиями, которые неизбежно последуют за ней.

Очень важно, что г-н Линкольн хочет сообщить всем, что его вера в общение с духами помогала ему при жизни. Он сказал мне на сеансах, что, когда он был президентом, Джордж Вашингтон и многие другие великие американские патриоты приносили ему утешение и давали ему силу духа, необходимую для принятия важных решений.

То, что многие люди не примут сеансы в качестве доказательства, я слишком хорошо понимаю, но если бы вы сидели так часто, как я, в частично затемненной комнате в Лондоне, с совершенно не знакомым смедиумом, а затем слышали то, что дошло до меня, я уверена, что вы тоже бы почувствовали бы его присутствие.

В 1954 году, во время моего последнего сеанса перед отъездом домой в Америку, я получила необычайный опыт в Колледже психических наук. Я видел медиума. Мисс Тирза Смит, в трансе поднявшись со своего стула, полностью преобразилась. Ее лицо и форма изменились, и передо мной стоял не медиум, а Авраам Линкольн. Сделав несколько шагов вперед, она протянула руку к моему плечу, и я посмотрела в лицо Линкольна так близко к моему. Это был лишь один из нескольких способов, которыми я видела его с тех пор, как он впервые явился мне в моей собственной комнате.

В одном из своих недавних вдохновенных писем г-н Линкольн предупреждает: «Боюсь, что эта книга обрушит критику на вашу непоколебимую голову. Но помните, ни одно ценное дело никогда не предпринималось без определенной доли боли. Сама жизнь рождается в боли. И человек, способный видеть немного больше, чем его собратья, должен страдать от последствий своей превосходящей проницательности, которая находится за пределами их понимания и поэтому отвергнута и брошена в огонь. Привнести в нее сияние и новую жизнь, в конце концов, благословиение для человека.

Существует шаблон для всех, и ваш шаблон несколько отличается от других. Поэтому вас неправильно процитируют, неправильно поймут и неправильно осудят. Не расстраивайтесь. Примите эту критику и не подвергайтесь чрезмерным испытаниям».

Я полностью осознаю, что эту книгу будет трудно объяснить, что бы я ни говорила. Поэтому я была абсолютно честна — и пусть фишки падают, где могут! Все это произошло, и я попыталась изложить это в виде книги, чтобы вы могли прочитать ее и оценить ее достоинства для себя.

Глава 2 ДВЕРЬ ОТКРЫВАЕТСЯ

Главной целью этой книги является рассказать историю Спасательной Работы и того, как она началась, поэтому я буду уделять как можно меньше времени своей личной истории и психическому развитию. Тем не менее, необходима определенная предыстория, чтобы понять, как я наконец приняла Спасательную Работу как свою миссию.

Какой бы невероятной ни казалась моя история, тем не менее она правдива. Каждое происшествие приходило ко мне непрошенным, и с каждым новым опытом я чувствовала, что поднимаюсь немного выше в сознании. В том, что мое будущее было предопределено заранее, я больше не сомневаюсь, потому что могу оглянуться назад и увидеть, как все вело к определенной цели.

Следует подчеркнуть, что до 1926 года (моего пятидесятилетия) я ничего не знала ни о спиритуализме, ни о психических исследованиях и не имела к ним ни малейшего интереса. То, что мое психическое пробуждение произошло внезапно и незаметно, кажется мне глубоко важным. Насколько я помню, эта тема еще никогда серьезно не привлекала моего внимания.

Мое воспитание было строго ортодоксальным, типичным для народа Новой Англии, из которого я вышла, и я совершенно уверена, что если бы я жила несколько столетий назад и хотя бы прошептала слово о том, что я сейчас вижу и слышу, я была бы повешена как ведьма моими собственными предками-пилигримами!

Мои дедушка и бабушка были конгрегационалистами, которые верили Библии буквально от Бытия до Откровения, и вся семья должна была посещать церковь дважды каждое воскресенье. Дедушка был драгоценным пожилым джентльменом с белоснежными волосами и бородой и верой, которая, я уверен, сдвинула бы горы.

Маленькой девочкой я каждое утро сидела у его ног и слушала, как он молится и читает Библию. На службу приходили все в доме, в том числе и горничная, и наемники. Нет ничего важнее утреннего богослужения.

Когда мне было четыре года, мы переехали в Нью-Йорк, где мой отец изучал медицину и начал свою карьеру врача. Моя жизнь была счастливой, и я была единственным ребенком до рождения брата, когда мне было двенадцать. Я посещала школу, которую мой отец считал лучшей дневной школой и школой-интернатом того периода, а в 1899 году вышла замуж за а молодого доктора, который также происходил из старой семьи Новой Англии. У нас было два сына и дочь, но наш второй ребенок, Аллен, ушел из этой жизни вскоре после его рождения.

Мы были путешествующей семьей, и я уже несколько раз был за границей, прежде чем вышла замуж. Позже мы с мужем прошли через Африку и совершили три кругосветных круиза. После того как в 1920 году у моего мужа пошатнулось здоровье, он ушел из практики, и мы проводили зимы в Калифорнии, Флориде или Европе, совершая много поездок в отдаленные места.

Наши путешествия по Востоку пробудили во мне интерес к различным религиям. Я убеждена, что знание учений Будды, Конфуция, Мухаммеда и других восточных религиозных учителей необходимо для понимания народов и мест Востока. Поэтому я занялась серьезным изучением сравнительного религиоведения. Однако это не познакомило меня с изучением спиритической философии.

Летом 1926 года я пообещала выздоравливающей подруге прокатить ее и, ожидая в ее гостиной, просмотрела несколько книг на столе. Среди них был «Наш незримый гость», название которой меня заинтриговало, как и имена авторов. Дарби и Джоан. Когда моя подруга увидела, что я увлечена книгой, она сказала мне взять ее с собой. В то же время она настоятельно советовала мне не увлекаться спиритуализмом.

Спиритизм ничего для меня не значил, но после прочтения книги я решила, что если это что-то вроде «Нашего незримого гостя», то мне определенно хотелось бы узнать о нем больше. В городской библиотеке я нашла «Рэймонда» сэра Оливера Лоджа и «Письма живого мертвеца» Эльзы Баркер, и обе я прочитала с большим удовольствием. Мне казалось, что передо мной вдруг открылся целый новый мир, и я ни о чем другом не могла думать.

Однажды, примерно через две недели после того, как я одолжила ее книгу, моя подруга позвонила и спросила, может ли она привести кого-нибудь посмотреть мой сад. Ее гость, как она объяснила, действовал как частный медиум для доктора Алексис Каррел, но она попросила меня не обсуждать тему психических явлений.

Из трех книг, которые я только что закончила читать, я кое-что знала о медиумах и, естественно, была взволнована мыслью о личной встрече с одним из них. Чего я ожидала от этого медиума, я сейчас не помню — только то, что он будет отличаться от других людей.

Когда мои гости пришли, я встретила их у входной двери. Незнакомка взяла меня за руку обеими руками и сказал: «Медиум встречается с Медиумом!» Затем она добавила: «Когда-нибудь вы станете гораздо лучшим медиумом, чем я». Я не воспринимал ее всерьез, но была заинтригована. Насколько я могла видеть, в ее внешности или манерах не было ничего, что указывало бы на сверхъестественное или ничего странного или жуткого. Привлекательный человек с чувствительными манерами, она украсила бы любое светское собрание.

Позже медиум рассказала мне о своих экстрасенсорных экспериментах с доктором Каррелом и их поразительных результатах. После этого опыта я почувствовала, что мне нужно больше книг на эту тему. В Нью-Йорке владелец оккультного книжного магазина выбрал для меня двадцать или более стандартных произведений. К тому времени мой муж тоже начал интересоваться этой темой. Хотя он сам не читал многих книг, ему нравилось обсуждать их ценность как свидетельство выживания духа и общения с духами.

В декабре того же года я отправилась в одно из своих кругосветных путешествий с мамой и мужем. Перед отъездом мой друг дал мне письмо другой пассажирки, которую я назову миссис С. На второй день мой муж спросил у стюарда, где находится кресло миссис С, только для того, чтобы ему сказали, что среди сотен пассажиров ее стул был рядом с моим. Я узнала, что миссис С. была членом нью-йоркского комитета Американского общества психических исследований.

Когда мы вернулись в Нью-Йорк из нашего весеннего круиза, мы присоединились к обществу. Это была эпоха, когда общество через свое нью-йоркское отделение занималось экспериментальными исследованиями в Доме Хислопа, названном в честь его основателя, покойного доктора Джеймса Х. Хислопа. Это был большой дом рядом с парком Грамерси, где проводилось множество частных сеансов.

Экстрасенсы, такие как миссис Эйлин Гаррет, миссис Миртл Ларсен, Джордж Валиантин, миссис Наоми Андерсон, Уильям Дж. Картойзер, миссис Сейл Стюарт, миссис Минни Резерв Соул, миссис Сандерс Талбот, Честер Грейди и многие другие известные медиумы были в своих лучших проявлениях. Через миссис С., которая стала нашим близким другом, нас допустили на многие специальные сеансы, закрытые для всех членов. Нередко можно было услышать пять разных языков, на которых говорят коммуникаторы за один присест. Мы также получили много доказательных сообщений, которые не могли быть проверены до нескольких недель спустя.

В этот период встречались три формы медиумизма: глубокий транс, полутранс и медиумизм канала.

Мне говорили, что в глубоком трансе происходит переход в бессознательное состояние или состояние сна. Это успокаивает, и медиум обычно просыпается несколько сонным, но освеженным и не зная ни о том, что произошло, ни о сообщениях, переданных через голосовые связки медиума духовной сущностью, называемой гидом.

В полутрансовом состоянии, которое испытала я, медиум полностью осознает, что говорится и что происходит, но впоследствии не помнит об этом. В моем случае я прибегаю к магнитофону для собственного удовлетворения и для дальнейшего использования.

Медиумизм канала, несомненно, является одним из наиболее удовлетворительных для слушателя сеанса, поскольку он создает впечатление, что дух находится в комнате рядом. Канал движется и часто касается слушателя нежной лаской или указывает на то, что послание, доходящее до него, адресовано ему. Когда я была там, в Англии казалось, что медиумов-каналов мало, но в Америке их много.

Это были замечательные и волнующие дни. Теперь мой муж заинтересовался не меньше меня, и мы часто устраивали групповые встречи для скептически настроенных друзей, которые со временем сами становились ярыми последователями. Один интересный инцидент начался в 1929 году и не был завершен до 1953 года. Вот как это началось. Вечером перед тем, как 12 января 1929 года мы отправились в круиз по Африке, мы с мужем посетили сеанс в Хислоп-Хаус в Нью-Йорке, где медиумом канал был Джордж Валиантин. Группа состояла из друзей и членов Общества, включая миссис С. Мы распрощались после сеанса и на следующий день сели на пароход S. S. Carinthia.

Когда мы добрались до Кейптауна, я нашла письмо от миссис С., в котором она просила меня проверить, действительность личности, которую она слышала во время сеанса.

Когда мы отплыли из Нью-Йорка, миссис С. посетила еще один сеанс с совершенно другой группой друзей. Было получено несколько сообщений для разных людей, затем женский голос обратился к миссис С.

«Я пыталась дозвониться до Гарриет, — сказал голос, — прошлым вечером, когда она была здесь. Но было так много других, пытавшихся дозвониться, что я не смогла с ней поговорить. Сейчас она в океане, но если вы напишите ей, не могли бы вы сказать ей, что сегодня вечером здесь была ее кузина Корнелия. Думаю, она вспомнит меня, потому что я сгорела заживо».

Однако все, что я знала о Корнелии, это то, что она была двоюродной сестрой моего отца. Я не видела ее с тех пор, как была ребенком, и имела о ней лишь самые смутные воспоминания. Я обсуждала письмо с матерью, когда мимо нас на палубе прошли две пожилые дамы. Мать какое-то время смотрела на них, а потом сказала: «Эти старушки напоминают мне Селию и Корнелию Кертис». Она помолчала немного, а потом продолжила: «Бедная Корнелия! Она была парализована и не могла двигаться. Она сидела перед открытым огнем, когда ей на колени влетела искра, и она сгорела заживо».

Этот случай вспомнился двадцать четыре года спустя, в мае 1953 года, когда я была в Англии. Меня представили мисс Джеральдин Каммингс, автору книги «Детство Иисуса» и многих других замечательных книг, большинство из которых я прочитала.

Мы встретились в гостиной Лондонского союза спиритуалистов, и в ходе нашего разговора она рассказала мне о новой книге, которую она писала о сообщениях, которые нельзя отнести к переносу мыслей. Это напомнило мне о вышеупомянутом опыте, о котором я почти забыла, но который соответствовал ее тезису. Я пообещала, что отчет о происшествии станет свидетельством, и пошлю его ей, когда доберусь до дома.

Примерно месяц спустя, вернувшись в свою нью-йоркскую квартиру, я обнаружила ящик, полный скопившейся почты. Я села за свой стол и начала открывать конверты и сортировать содержимое.

Посреди этого я отчетливо услышала голос, говорящий: «Сейчас напишите свою историю для мисс Каммингс и отправьте ее сегодня вечером миссис С. для проверки». На мгновение я заколебалась, но из прошлого опыта я научилась прислушиваться к подобным сообщениям. Я бросила все, написала историю и в течение часа отправила ее миссис С в соседний городок в Нью-Джерси. Бумага была немедленно возвращена с одобрением миссис С. Через два дня после его получения я прочитала о ее смерти в утренней газете.

Некоторое время спустя сестра миссис С. рассказала мне, что произошло. Ее вызвали в Нью-Джерси из ее дома на Бермудских островах из-за болезни сестры. Я и не подозревала, что она так больна, так как не слышала о ней несколько месяцев. Сестра сказала мне, что у нее был обычай каждое утро вскрывать почту и читать ее вслух. Когда она подошла к моей записке и приложению, миссис С. настояла на том, чтобы ее немедленно подписали и вернули мне. В ту ночь она скончалась.

Эта цепь обстоятельств, растянувшаяся на четверть века, была частью череды психических переживаний, начавшихся как бы случайно с моего знакомства с предметом через книгу, взятую у подруги.

Глава 3 СУТЬ ВЕЩЕЙ

МОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ развитие было важно для принятия моей миссии и задачи написания этой книги. Я чувствую, что читатель найдет краткий обзор этого этапа моей жизни, необходимый для понимания моей искренней убежденности в том, что выживание духа и общение с духом являются неопровержимыми фактами. С этой целью я обрисую дальнейшие шаги в моей психической подготовке.

Мы с мужем посетили множество сеансов в Хислоп Хаус, которые снова и снова подтверждали факт духовного общения. Я выбрала несколько из-за их внутреннего интереса и доказательной ценности.

Особенно горький опыт произошел осенью 1929 года. Мы уезжали рано вечером на сеанс в Хислоп-Хаус. Фредерик, мой муж, позвонил своему брату Троубриджу, который болел уже несколько дней, и пришел к выводу, что причин для немедленного беспокойства нет. На сеансе, около девяти часов вечера, когда мы сидели в кругу, чей-то голос говорил через канал и представился братом моего мужа Артуром, который уже был на той стороне.

"Фред!" — голос сказал: «Троу уйдёт сегодня ночью. Пожалуйста, поднимись в его квартиру как можно скорее. Ты будешь нужен!» Мой муж бросился в квартиру своего брата. Около четырех часов утра Троубридж умер от пневмонии.

Почти первое, что сказал мне Фредерик после возвращения из дома своего брата, был вопрос: «Как вы думаете, сможем ли мы связаться с Троу сегодня, если мы найдем медиума?» Я совсем не надеялась, но позвонила секретарю Американского общества психических исследований и спросила, не знает ли она медиума, которого мы могли бы пригласить на сеанс. Она немного поколебалась, затем сообщила мне, что в этот день около полудня из Чикаго прибывает миссис Сейл Стюарт, и предложила попробовать ее.

Миссис Стюарт была одним из известных медиумов-каналов того времени, но мы никогда не сидели с ней. Когда я позвонила ей по телефону, она сказала, что только что вошла в свой гостиничный номер и очень устала. Когда я объяснила ей, что это очень важно для нас, не говоря ей ни о нашей цели, ни об обстоятельствах, она согласилась встретиться с нами в доме Хислопа в тот же вечер в пять часов. Было уже нерабочее время, и смотритель впустил нас. Не представившись, мы поднялись прямо наверх, в комнату для сеансов. До сих пор никто не знал, кто мы такие, а миссис Стюарт была для нас совершенно незнакомой. Мы выключили свет, и через несколько минут раздался голос.

"Фред!" — Голос был срочным. — «Это Артур! Троу здесь, он очень сбит с толку, но он хочет поговорить с тобой».

Признаюсь, в этот момент я была одновременно удивлена и недоверчива. Прошло всего тринадцать часов после смерти Троубриджа, и он никогда не был впечатлен, когда мы рассказывали ему о наших психических переживаниях. Не раз он сердито восклицал: «Я думаю, что вы два чертовых дурака, раз верите в такие вещи!»

Но вскоре после того, как Артур закончил говорить, мы услышали, как Троу шепчет каналу: «Я думал, что вы чертовы дураки, и вот теперь я сам с вами разговариваю!» Затем он передал Фреду конфиденциальное сообщение для Розмари, своей жены.

«Речь идет о миссис Хифи, — сказал Троу. — Я не позаботился о ней в своем завещании, и она была очень добра ко мне. Не могли бы вы попросить Розмари, чтобы она позаботилась о ней».

Все, что мы знали о миссис Хифи, это то, что она несколько лет была их кухаркой. И мы ничего не знали ни о его воле, ни о его намерениях. Позже Розмари полностью подтвердила истинность заявления Троубриджа о миссис Хифи и завещании.

Незадолго до окончания сеанса Артур, снова заговорив, сделал странную просьбу. Он сказал, что во время панихиды, если бы мы смотрели на цветы справа от гроба, они бы что-то демонстрировали. В день похорон Фредерик, мой сын и я сидели на передней скамье, не сводя глаз с большого букета лилий справа от гроба Троу. Во время службы без видимой причины цветы вдруг взошли, а затем, словно удерживаемые какой-то невидимой рукой, были выброшены в проход возле скамьи, где мы сидели.

ЭЛСИ

Другой инцидент касается медиума канала, Уильяма Дж. Картойзера, и его гида Элси. На сеансах она и мой муж занимались тем, что мы называли возмутительным флиртом.

Однажды вечером, после того как мы вернулись с заседания, Фредерик вош

Авраам Линкольн возвращается

Поиск по сайту