КОЛЕСНИК В.В.
По всей России обелиски,
Как души, рвутся из земли…
Римма Казакова
Есть в нашей области, в Вейделевском районе, небольшое село Кубраки. В центре его, среди стайки берёз, виден обелиск – постамент с мемориальной плитой и устремлённым к небу белым остроконечным шпилем со звездой. На плите помещён текст, из которого становится понятно, что здесь обрели свой покой совсем молодые люди, комсомольцы-подпольщики.
Кто же они? Почему их имена бережно хранятся в народной памяти?
Великая Отечественная война, кровопролитная и беспощадная, принесла нашему народу неисчислимые жертвы и страдания, но вместе с тем она выявила сотни тысяч известных и безымянных героев, отдавших свои жизни ради спасения своего Отечества.
Вейделевский район был оккупирован фашистами 7 июля 1942 года, но ещё в самом начале войны в районе было объявлено военное положение. Строились оборонительные линии, были организованы ускоренные курсы трактористов, на которых пятнадцатилетние девчонки и мальчишки готовились прийти на замену своим отцам и старшим братьям, ушедшим на фронт. Но враг приближался всё ближе и ближе. Через четыре месяца после объявления войны началась эвакуация района. За Дон потянулись стада скота, обозы с сельскохозяйственной продукцией. Всё, что можно было, люди забирали с собой, остальное или пряталось, или уничтожалось. В то грозное время только одна мысль была у каждого человека – бороться с врагом!
В июле 1942 года в селе Кубраки была создана подпольная организация. Возглавил её Семён Митрофанович Гончаренко, бывший военный комиссар района, уроженец этого села. Вместе с Михаилом Горишняком, шахтёром, вернувшемся в начале войны с Донбасса в родное село, они встретились в условном месте и обсудили первоначальный план по созданию подпольной антифашистской группы. Группу решено было назвать «Смерть оккупантам!». Они обсудили также, кого из местного населения можно принять в группу, на кого можно положиться в трудную минуту. Составили текст клятвы партизана-подпольщика.
"Я, красный партизан, даю свою партизанскую клятву перед своими боевыми товарищами красными партизанами, что буду смел, дисциплинирован, решителен и беспощаден к своим врагам.
Я клянусь, что никогда не выдам своего отряда, своих командиров и комиссаров и товарищей партизан, всегда буду хранить партизанскую тайну, если бы это даже стоило моей жизни.
Я буду верен до конца своей жизни своей Родине, партии, своему вождю и учителю товарищу Сталину.
Если я нарушу эту священную партизанскую клятву, то пусть меня постигнет суровая кара.
В чём даю собственноручную подпись".
Первыми в группу приняли комсомольцев Ивана Кравченко и Митрофана Колесника, которым тут же было дано первое задание – распространить среди населения пачку листовок о положении дел на фронте. «Не верьте фашистам, что Красная Армия сломлена!» – были главные слова в этих листовках.
Вскоре Семён Гончаренко распрощался с подпольщиками, назначив руководителем группы Михаила Горишняка. Также он сообщил, что на днях к ним присоединится девушка, дочь его друга Петра Ивановича Резника, Клава, и что она будет связной. Так в Кубраках появилась и начала активно действовать группа комсомольцев-подпольщиков «Смерть оккупантам!». Они всячески мешали гитлеровцам вывозить зерно и угонять оставшийся в селе скот, ломали молотилки и выводили из строя тракторы, поджигали скирды с необмолоченным хлебом, распространяли листовки…
Прошли годы. Сначала о деятельности Кубраковских подпольщиковпоявились статьи в периодической печати (районная газета «Пламя», «Белгородские известия» и др.), а в 2013 году в Белгороде вышла в свет книга «В памяти вечно…» (авторы Н.Ю.Беридзе и Л.В.Зинченко). Любой заинтересованный читатель может обратиться к этим источникам.
Что меня подвигло к работе над этим очерком? Давно, ещё лет двадцать назад, я собирался написать небольшую повесть о «Кубраковских молодогвардейцах» (так иногда называют комсомольцев-подпольщиков из села Кубраки), но всё никак не находил для этого свободного времени. А причина написать о них у меня была более чем веская. Дело в том, что среди юных подпольщиков находилась моя дальняя родственница – Клавдия Петровна Резник. Она приходилась племянницей моей бабушке Пелагее Максимовне Колган (в девичестве Резник), и моя мама, следовательно, была сестрой Клавы Резник. Когда бабушка и мама были живы, они иногда рассказывали детям и внукам о Клаве и её судьбе. Я жалею сейчас, что был тогда не очень внимательным слушателем. Да и бабушка с мамой были не очень многословны и красноречивы. Но кое-что из их воспоминаний я всё же запомнил.
Работая над этим очерком, я решил объединить в нём и то, что осталось в моей памяти, и то, что можно найти в материалах, опубликованных в печати. Но поскольку воспоминания очевидцев и современников тех событий в каких-то деталях отличаются друг от друга, порой существенно, (особенно, что касается дат и написания фамилий), то я всё-таки больше склонен доверять ближайшим родственникам Клавдии Петровны Резник.
«Гарнабула дивчина, красыва. А очи булыголубэсэньки, голубэсэньки, як тэ нэбо», – так говорила бабушка Поля, вспоминая свою племянницу. А моя мать, увидев однажды в районной газете публикацию с фотографиями о Кубраковском подполье, со слезами на глазах сказала:
– Господи, я ж помню этот кружевной воротничок на Клаве! Она его, по-моему, сама и связала крючком. Родня-то наша вся рукодельная. А Клава опрятная была, аккуратная, многие хлопцы на неё заглядывались…
А родилась голубоглазая девочка Клава в селе Кубраки в 1924 году. Вскоре после рождения дочери семья переехала в село Банкино, так как отец Клавы, Пётр Иванович, работал там председателем сельского совета. Там Клава окончила 7 классов. Затем семья снова переехала, теперь уже в Вейделевку, так как отец Клавы был назначен на должность начальника районного земельного отдела. Здесь, в Вейделевке, была единственная в районе средняя школа, в которую девочка и поступила. Училась она хорошо, была старательной, общительной, занималась спортом и военной подготовкой, посещала кружок медицинской помощи, участвовала в художественной самодеятельности.
В 1941 году Клава закончила школу. Впереди была целая жизнь, у неё было столько планов! Но пришла на нашу землю беда – началась война. Отец Клавы сразу же был мобилизован. А вчерашнюю школьницу Клаву – грамотную, деятельную, энергичную девушку, пригласили в районный комитет ВЛКСМ и предложили стать инструктором, на что она сразу же согласилась.
Работы у комсомольцев хватало – они строили оборонительные объекты, рыли траншеи, готовили предприятия района к эвакуации, занимались пропагандистской работой среди населения. Но Клава рвалась на фронт, несколько раз обращалась в военкомат с просьбой отправить её вслед за отцом воевать. Хотела стать санитаркой, но райком комсомола не дал ей разрешения на это. Её решено было оставить в тылу врага для подпольной работы. Так оно и получилось, но позднее.
Осенью 1941 года началась эвакуация. Группа молодых девчат по заданию руководства района, сопровождая стадо скота, двинулась в сторону Дона. Около недели шли под бомбёжками, однако до Дона им дойти не удалось: путь был перерезан, и они возвратились домой. По некоторым сведениям, во время следования к Дону их остановил офицер Красной Армии, он отозвал Клаву в сторону и долго с ней о чём-то беседовал. Возможно, это был разговор о работе в тылу врага. После возвращения домой, в Вейделевку, Клава более тесно начала сотрудничать с организаторами подрывной деятельности и партизанского движения на территории района. А враг был уже совсем близко, люди со страхом прислушивались к гулу канонады.
7 июля 1942 года район был оккупирован. В начале августа Клавдия, переодевшись в рваное тряпьё, отправилась в Кубраки. Здесь её появлению никто не удивился, так как она была родом из этого села. А в Кубраках новой властью уже был установлен свой порядок. В бывшей конторе МТС (машинно-тракторной станции) оккупантами была учреждена сельская управа, в подвале которой находилась тюрьма. Были назначены начальник управы, сельский староста, в помощь им дали несколько полицаев.
Девушку в селе уже ждали Михаил Горишняк, Митрофан Колесник и Иван Кравченко. Они уже знали, что Клава будет их связной. В её обязанности входило переправлять через линию фронта в действующую Красную Армию добытые сведения о передвижении вражеских войск, обратно она приносила листовки с сообщениями Совинформбюро (Советское информационное бюро) о ходе боёв на фронтах. Листовки тут же распространялись среди местного населения. Такие опасные для жизни переходы Клава совершала трижды.
Когда в очередной раз в селе появились листовки с сообщениями о том, что под Сталинградом враг остановлен и дух его сломлен, оккупационные власти не на шутку забеспокоились. В селонагрянули гестаповцы. В соседнем хуторе Пивнячий они оставили прибывшего с ними некоего Связько (такова была кличка предателя и матёрого рецидивиста). Под видом беженца ему поручено было ходить в Кубраки с целью выследить тех, кто распространяет листовки. Он вошёл в доверие к местной молодёжи, в том числе к Митрофану Колеснику и Ивану Кравченко, часто наведывался к ним. И вскоре ему удалось напасть на след.
У одной из девушек, дружившей раньше с Иваном, Связько выведал, что её бывший друг встречается теперь с Клавой Резник. Связько обрадовался сообщению ревнивицы и немедленно доложил обо всём в управу. Последствия не заставили себя ждать. Иван в ту же ночь был арестован. Из Вейделевской полиции в Кубраки тут же прибыл опытный дознаватель. Несколько часов он допрашивал Ивана, пытался заставить его рассказать о том, что его связывает с Клавдией Резник, и кто из его друзей распространяет в селе листовки. Но добиться от Ивана он ничего не смог.
Юношу пытали, зажимали в тиски руки, но так ничего не добившись, бросили в подвал. Следующим был арестован Митрофан Колесник. Его привели в управу утром. Разъярённый дознаватель, угрожая Митрофану расстрелом, несколько раз подряд задавал ему одни и те же вопросы: «Ты участвовал в распространении листовок? Кто тебе их давал? Кто ещё из твоих товарищей занимается подрывной деятельностью?» Митрофан молчал и его, потерявшего сознание от пыток, также бросили в подвал.
Михаил Горишняк, узнав об арестах, попытался уйти из села, но ему это не удалось. Он был схвачен и доставлен в управу. Арестованы были также несколько членов подпольной группы из числа красноармейцев, попавших в окружение и продолжавших борьбу с врагом на оккупированной территории.
Последней была схвачена Клавдия Резник. Полицаи знали, что в хуторе Банкино у неё есть родственники. Здесь они и решили подождать её возвращения из-за линии фронта. Возле хутора Калиновка, вблизи Банкино, они устроили засаду. Клавдия наткнулась на полицейский наряд и была схвачена. Она была вооружена и, скорее всего, могла бы уйти, но не сделала этого, так как могли пострадать её родственники. Её обезоружили, обыскали, обнаружив при этом несколько листков бумаги с сообщениями Совинформбюро, и, связав руки и ноги, привезли в Кубраки. Здесь ей отрезали косы, провели первый допрос. Ничего от неё не добившись, жестоко избили и бросили в подвал.
Так продолжалось около недели. Допрашивали и издевались над подпольщиками каждую ночь. «Кто руководит вами? Фамилии? Где храните оружие? Кто взорвал машину в Банкино с немецким офицером?» На эти и другие вопросы добивались ответов палачи. Жестокие пытки продолжались до тех пор, пока человек не терял сознание. Но подпольщики молчали. И их, обессиленных, пешком погнали в Вейделевку, в гестапо. Там издевательства продолжились. Сменяя друг друга, гестаповцы избивали ребят. Применяли, в основном, кожаные плётки со свинцовой гирькой на конце. Если человек пытался защитить себя руками, специально обученные овчарки, вцепившись в руки, грызли их. Каждому истязаемому назначалось 25 ударов, но больше двадцати никто не выдерживал. Раны не успевали заживать, тела были всё время в крови. Чтобы не пачкать руки и одежду, людей из пыточной комнаты в камеру палачи сбрасывали по специальному жёлобу. Больше всех доставалось Клаве Резник, так как до прихода немцев девушка работала в комсомольских органах, а это значило, что её приравнивали к политработникам, которых захватчики люто ненавидели. Но нужных показаний от арестованных врагам добиться так и не удалось.
Морозным утром 17 декабря 1942 года их повели к глубокому яру, что находился за районной больницей, на расстрел.
Свой последний час молодые люди, обессиленные пытками, но не сломленные, встретили мужественно и достойно. Они подавили в себе страх, так как знали, что их смерть не будет напрасной, что родная земля вскоре станет свободной.
Всего один месяц не дожили они до светлого дня – дня освобождения района от немецко-фашистских захватчиков. Произошло это 18 января 1943 года. На следующий день останки героев были доставлены из Вейделевки в Кубраки и в центре села с почестями преданы земле. Со временем на этом месте был установлен обелиск.
Автору этих строк хотя и не часто, но приходится бывать в Кубраках. В любое время года обелиск ухожен, утопает в цветах. Земляки помнят имена своих героев, хранят о них память. Будем же и мы помнить их имена.
ГОРИШНЯК Михаил Максимович (1914 – 1942)
КОЛЕСНИК Митрофан Пантелеевич (1924 – 1942)
КРАВЧЕНКО Иван Афанасьевич (1925 – 1942)
РЕЗНИК Клавдия Петровна (1924 – 1942)
Низкий им поклон.