Схемы квалификации..............................................................................18
2.1. Уголовная ответственность……………………………………................18
2.2 Отграничение фальсификации доказательств от служебного подлога…21
Заключение ……………………………………………………………………22
Списокиспользованной литературы ……………………………….……..26
Введение
Конституцией РФ (ст. 50) установлено, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Фальсификация доказательств представляет повышенную общественную опасность, поскольку совершается это преступление, влекущее весьма серьезные правовые последствия, в такой важной сфере государственной деятельности, как судопроизводство. Общественная опасность преступления заключается в том, что его совершение мешает установлению объективной истины в уголовном или гражданском деле, вынесению законного и справедливого судебного акта, а это в свою очередь необоснованно ущемляется права и законные интересы граждан. Уголовный кодекс определяет рассматриваемое преступление следующим образом: «Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником». В то же время российский уголовный закон не знает юридического определения фальсификации. «Фальсификация (подделка),- отмечается в одном из определений высшей судебной инстанции, - означает сознательное искажение представляемых доказательств».
В статье 303 УК РФ предусмотрена ответственность за два самостоятельных преступления: фальсификация доказательств по гражданскому делу (ч. 1) и фальсификация доказательств по уголовному делу (ч. 2).
В историографии темы значительное внимание уделяется определению, юридическому анализу, выявлению четкого круга субъектов и многих других вопросов фальсификации доказательств.
Существующие проблемы уголовно-правового регулирования, квалификации и предупреждения преступлений против правосудия, в частности, преступлений, связанных с предоставлением судам и органам предварительного следствия ложных сведений, нуждаются в научном анализе в целях устранения имеющихся недостатков и противоречий.
Объектом исследования выступает уголовная ответственность за фальсификацию доказательств, разновидности доказательств, как предмета фальсификации.
Предметом исследования являются нормы конституционного, уголовного, уголовно-процессуального права.
Цель моей работы - подробное изучение данной темы и юридический анализ состава статьи 303 УК РФ.
Уголовно-правовая характеристика преступления
1.1 Понятие фальсификации доказательств
В переводе с латинского "фальсификация" (falsificare) означает "подделывать". Применительно к рассматриваемому деянию фальсификация заключается в сознательном искажении представляемых доказательств, например документов (доверенностей, расписок, договоров, актов ревизий, протоколов следственных действий и т.д.), путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл, или ложных сведений.
В соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК РФ «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».
Способы фальсификации могут быть самыми разнообразными - от физического или интеллектуального подлога документов, объяснения до подмены вещественных доказательств. Фальсификация заключается в сознательном искажении представляемых доказательств, например документов (доверенностей, расписок, договоров, протоколов следственных действий и т.д.). Путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих смысл, или ложных сведений. Т.е. в искусственном создании доказательств в пользу истца или ответчика (подлог документов, уничтожение или сокрытие улик), создании искусственных (ложных) вещественных доказательств, например подговоре ложных свидетелей, и т.д.
В связи с этим можно согласиться с мнением И.А. Гааг в том, что фальсификация - "это совокупность подделки и подлога, при котором лицо сначала изготавливает не соответствующий объективной действительности предмет (либо путем внесения ложных изменений в подлинный предмет, либо путем изготовления изначально поддельного предмета). А затем его использует в соответствии с теми целями, которые намеревается достигнуть".
В судебно-следственной практике достаточно часто имеют место случаи одновременного выполнения, по существу, как материального, так и интеллектуального подлога. Так, старший следователь отдела по расследованию преступлений против собственности СУ при УВД Железнодорожного района г. Красноярска М. привлечена к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств по уголовному делу, совершенную при следующих обстоятельствах. В служебном кабинете в период расследования уголовного дела (точная дата не установлена), возбужденного по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ. Заполнила протокол выемки от 15 марта 2003 г., в котором указала не имевший место в действительности факт изъятия у Кудинова похищенной у него ранее меховой шапки, поставив в графе "подпись лица, получившего протокол" подпись за Кудинова. Затем следователь М. составила протокол осмотра якобы изъятой шапки от 15 марта 2003 г. и вынесла постановление от 15 марта 2003 г. о приобщении к делу вещественного доказательства (шапки).
Сложно согласиться с мнением Д. Сычева, полагающего, что в случае "заочного изготовления протоколов, без участия свидетелей и их подписей, является незаконным способом собирания доказательств и вследствие грубого нарушения уголовно-процессуального законодательства влечет за собой признание этих доказательств недопустимыми, но не свидетельствует о фальсификации доказательств"
Как представляется, в этом случае не просто "грубо нарушается уголовно-процессуальное законодательство", но фактически доказательства становятся недопустимыми. Т.е. непригодными для использования при установлении обстоятельств, имеющих значение для дела, не соответствующими требованиям ст. 75 УПК РФ, вследствие чего подобный вариант поведения, существенно препятствуя достижению истины по уголовному делу и вынесению справедливого приговора суда, необходимо рассматривать как фальсификацию доказательств по уголовному делу.
Так, можно привести следующий пример из судебно-следственной практики. Следователь СУ Ленинского РУВД г. Новосибирска. 17 марта 2006 г. в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту грабежа. При проверке показаний на месте "вопреки требованиям ст. 170 УПК РФ не привлек к участию в следственном действии не менее 2 понятых с начала производства следственного действия, имевшего место в 11 часов 50 минут около здания Ленинского РУВД на ул. 26 Бакинских комиссаров, 17 а. Таким образом, понятые не присутствовали при предложении подозреваемому Макрию указать место, где его показания будут проверяться, и не могли подтвердить факт его свободного рассказа. Прибыв на место преступления во двор дома N 4 по ул. Паровозная, Е. выслушал свободный рассказ Макрия о совершении грабежа норковой шапки у Байкаловой, после чего поручил участнику проверки оперуполномоченному Л. пригласить понятых. Е. не разъяснил понятым цель следственного действия, их права и ответственность, не предложил Макрию повторить свободный рассказ, продемонстрировать свои действия по совершению преступления в присутствии понятых, а внес их данные в протокол и указал места, в которых предложил им расписаться. Понятые, не обладая юридическими познаниями и не понимая сути происходящего, доверяя Е. как представителю органа внутренних дел, расписались в указанных им местах. В ходе составления обвинительного заключения протокол проверки показаний Макрия на месте был включен как доказательство по уголовному делу, подтверждающее его вину в совершении преступления". В результате приговором Красноярского краевого суда от 26 декабря 2005 г. Е. был осужден по ч. 2 ст. 303 УК РФ.[1]
Методы подделки многообразны (замена, видоизменение вещественных доказательств), они могут быть сведены к двум способам: во-первых, составления целиком подложного документа, иного доказательства, в том числе для замены подлинного (интеллектуальный подлог); во-вторых, изменения имеющегося доказательства (материальный подлог).
В теории и на практике не вызывает сомнений возможность воздействия на неодушевленные носители фактических данных: предметы, протоколы следственных действий, заключение эксперта, иные документы. Сомнения вызывает возможность фальсификации показаний допрашиваемых лиц. Воздействие на волю и сознание лица, дающего показания, не образует состава фальсификации доказательств, а устные показания не являются предметом преступления. Фальсифицировать можно протоколы показаний.
Фальсификация доказательств по уголовному делу выражается в искусственном создании доказательств, оправдывающих виновного или обвиняющих лицо, не причастное к преступной деятельности.
Подобная фальсификация может осуществляться путем составления протоколов следственных действий, которые фактически не совершались, составление ложных по содержанию письменных доказательств (интеллектуальный подлог). Внесение ложных сведений в протоколы или документы, их подделка, подчистка, пометка другим числом (материальный подлог), заключения экспертов. Фабрикация ложных доказательств (подбрасывание наркотиков, оружия или боеприпасов, взрывчатых веществ, нанесение пятен крови на одежду) и т.п.
На квалификации деяний, выражающихся в подкладывании, подбрасывании предметов или документов с целью их последующего изъятия и оформления в качестве доказательств стоит остановиться подробнее. Несмотря на то что процессуальное оформление проводится в соответствии с законом, здесь фальсифицируется само основание признания предмета (документа) доказательством, поскольку эта предметы (документы) не находились ни в какой связи с событиями, подлежащими установлению, и не могут быть источниками фактических данных о них.
Конкретные способы фальсификаций и придания им доказательственной силы зависят от субъекта, его полномочий и обладают особенностями в разных видах данного состава. Данное преступление считается оконченным с момента приобщения к делу фальсифицированных доказательств при проведении расследования или предоставлении их в суд, независимо от того, оказали ли они влияние на расследование или рассмотрение дела.[2]
1.2. Объективная и субъективная сторона данного преступления
Основной непосредственный объект данного состава преступления, рассматриваемой статьи, - общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания. Дополнительный непосредственный объект - права и законные интересы личности. Предмет преступления - доказательства по уголовному делу. Согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются:
-показания подозреваемого, обвиняемого;
-показания потерпевшего, свидетеля;
-заключение и показания эксперта;
-заключение и показания специалиста;
-вещественные доказательства;
-протоколы следственных и судебных действий;
-иные документы.
Фальсификацию доказательств по уголовному делу может выразиться в разных формах подлога материалов уголовного дела: составление протоколов допросов при их непроведении, внесение в них сведений, о которых не сообщал допрашиваемый, внесение изменений в заключение эксперта и т.п. Лицом, производящим дознание, следователем и прокурором в этом случае совершается специальный вид служебного подлога, выделенный законодателем в самостоятельное преступление, в связи, с чем дополнительной квалификации таких действий по ст. 292 УК не требуется.
Подделка документов, не являющихся доказательствами (например, постановлений следователя), не образует рассматриваемый состав преступления. Такие действия могут квалифицироваться по ст. ст. 292 или 327 УК РФ как служебный подлог или подделка документов.
Вопрос об отнесении формы общественно опасного деяния при фальсификации доказательств к действию или бездействию в юридической литературе решается неоднозначно. Большинство исследователей этой проблемы утверждают, что рассматриваемое преступление выражается только в форме действия, другие - как в форме действия, так и в форме бездействия. Исходя из анализа судебной практики, можно сделать вывод о том, что во всех случаях фальсификация доказательств проявляется именно в форме общественно опасного действия, т.е. характеризуется активным в уголовно-правовом смысле поведением виновного. Вместе с тем с учетом того обстоятельства, что категория уголовно-правового бездействия не имеет однозначного научного толкования, а также с учетом концепции "смешанного" бездействия и специального субъекта рассматриваемого преступления данное преступление гипотетически может быть совершено и в форме общественно опасного бездействия, что в перспективе расширит возможности средств уголовно-правовой охраны интересов правосудия. Например, следователь преднамеренно не ставит соответствующих вопросов перед экспертом либо подозреваемым для того, чтобы сформировать алиби или, наоборот, доказательства вины последнего; не приобщает к материалам уголовного дела дополнительную экспертизу, имеющую существенное значение для признания вины обвиняемого. Также П.С. Метельский приводит следующие примеры уголовно-правового бездействия при фальсификации доказательств: "следователь или дознаватель, выполняя следственное действие, умышленно не производят изъятие доказательств (например, в ходе осмотра или обыска не изымают следы, возможно, оставленные преступником, наркотические средства или оружие), не фиксируют информацию, имеющую доказательственное значение". Подобная фальсификация доказательств путем бездействия субъекта, безусловно, не является бесспорной, но обращает на себя внимание как перспективное направление расширения действия уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 303 УК РФ.
Преступление окончено с момента приобщения к материалам дела доказательства, фальсифицированного лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником. В литературе встречаются различные суждения по этому вопросу.
Если подделка или подмена производится на этапе представления доказательства лицом, участвующим в деле, либо защитником (ч. 2 ст. 303 УК), то преступление должно признаваться оконченным с момента приобщения этих доказательств к делу, поскольку только при этом условии таковые приобретают доказательственное значение. Если указанные лица осуществляют фальсификацию уже приобщенных к материалам дела предметов и документов при ознакомлении с ними, то преступление следует считать оконченным с момента искажения содержания или видоизменения подлинных доказательств либо их подмены.
Субъекты преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, специальный. Это указано в диспозиции данной статьи - это лицо, производящее дознание, следователь, прокурор или защитник. Данный перечень является исчерпывающим, а поэтому не может быть субъектом рассматриваемого преступления сотрудник органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в случае, если он сфальсифицировал собранные им сведения, которые были в установленном законом порядке признаны доказательствами и приобщены к уголовному делу. Лицо, производящее дознание, следователь или прокурор имеют доступ к делу и обладают правом самостоятельно приобщать к нему доказательства. Они имеют возможность фальсифицировать доказательства всеми указанными выше способами. Моментом окончания преступления является включение в материалы дела заведомо фальсифицированных доказательств. Дознаватель - должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания. Следователь - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. Прокурор - Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре. Роль защитника в уголовном судопроизводстве возложена на адвокатов, Адвокатом является лицо, получившее в установленном настоящим Федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Субъективная сторона фальсификации доказательств по уголовному делу характеризуется виной в форме прямого умысла. При этом содержание прямого умысла предполагает: осознание общественной значимости совершаемого действия (бездействия) (конфликтности с чьим-либо интересом); предвидение причинения какого-либо вреда; желание причинить указанный вред. Субъект преступления, безусловно, осознает, что посягает на охраняемые уголовным законом интересы, так как обладает соответствующими знаниями, как правило, опытом работы, юридическим образованием. Соответственно, данное лицо сознательно фальсифицирует доказательства, что говорит о наличии именно прямого умысла.
Следующим компонентом, характеризующим интеллектуальный момент прямого умысла, выступает предвидение возможности и неизбежности причинения вреда интересам правосудия вследствие фальсификации доказательств, т.е. лицо осознает, что его действия по фальсификации доказательств неизбежно приведут к искажению истины по уголовному делу, а в некоторых случаях сделают невозможным ее достижение.
Волевой момент прямого умысла при совершении рассматриваемого преступления выражается в желании лица совершить определенные действия, посягающие на общественные отношения по представлению суду достоверных и допустимых доказательств, понимая (осознавая) их вредоносность. Лицо целенаправленно стремится к осуществлению определенных действий и желает причинить определенный вред общественным отношениям, регулирующим и охраняющим поступление суду достоверных и допустимых доказательств.
Итак, лицо, совершающее исследуемое преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность и неизбежность причинения вреда интересам правосудия и желает, чтобы суд получил (или вовсе не получил) достоверные и допустимые оказательства. В судебно-следственной практике встречаются случаи, когда виновное лицо утверждает, что, фальсифицируя доказательство, оно действовало не с прямым умыслом. Суды справедливо не учитывают это утверждение виновных как основание отсутствия субъективной стороны состава преступления. Так, следователь СУ при УВД г. Минусинска М. в один из дней до 24 сентября 2004 г., не допрашивая свидетеля, сфальсифицировал допрос Ширяева. На суде следователь М. заявил, что "прямого умысла и мотивов фальсификации доказательств у него не было".
Исследуемое преступление невозможно совершить в форме косвенного умысла, суть которого определяется безразличным отношением к последствиям. Ведь законодательная конструкция рассматриваемого преступления сформулирована по типу формальной. Материальные последствия не входят в число обязательных признаков состава, и именно поэтому субъективное отношение к ним для квалификации и привлечения к уголовной ответственности значения не имеет. Следовательно, в подобных нормах психическое отношение виновного лица определяется только по отношению к факту его общественно опасного поведения. Соответственно, волевое содержание виновного к самому деянию может выражаться только в форме прямого умысла.
Существует несколько подходов к решению вопроса о том, с какого момента фальсификация доказательств по уголовному делу является оконченным преступлением.
Согласно первому подходу, преступление признаётся оконченным с момента предъявления фальсифицированного доказательства суду, т.е. имеет формальный состав. Для квалификации содеянного не имеет значения, повлияло ли оно на вынесение решения по делу. Не охватываются составом рассматриваемого преступления заведомо ложные показание, заключение эксперта или неправильный перевод. Указанные действия образуют самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 307 УК. Квалификация преступления не меняется, если доказательства не были приняты судом или не повлияли на разрешение дела. Сторонниками данной позиции выступают А.И. Рарог, Т.А. Веденеева и многие другие.
А.И. Рарог, а также Г.А. Есаков и А.И. Чучаев считают, что момент окончания преступления определяется в зависимости от того, кем оно совершено. Фальсификация доказательств лицом, производящим дознание, следователем и прокурором будет оконченным с момента совершения указанных действий; фальсификация доказательств защитником - с момента предъявления их органам дознания, предварительного следствия или суду.
В соответствии с другим подходом фальсификация доказательств будет окончена только в случае приобщения подложного доказательства к материалам соответствующего дела в порядке, установленном процессуальным законодательством..
В кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении осужденной С. указывается, что фальсификация доказательств «считается оконченной с момента приобщения фальсифицированных доказательств к материалам дела в порядке, установленном процессуальным законодательством». А вот при фальсификации защитником доказательств, еще не введённых в уголовный процесс, преступление, как представляется, становится оконченным с момента поступления ходатайства защитника о приобщении к уголовному делу неких документов или предметов (веществ) в качестве доказательства.
Изучение судебной и следственной практики показывает, что исследуемое преступление следует считать оконченным с момента приобщения сфальсифицированного доказательства к материалам дела либо с момента искажения содержания или видоизменения подлинных доказательств, ранее уже приобщенных к материалам дела, либо с момента совершения действий, направленных на исключение или подмену каких-либо доказательств.
Согласно третьему подходу, преступление считается оконченным с момента фальсификации доказательства следователем, прокурором или лицом, производящим дознание. При совершении преступления защитником деяние окончено с момента предъявления сфальсифицированного доказательства органам дознания, предварительного следствия или суду. При этом для квалификации не имеет значения, было ли доказательство признано таковым, повлияло ли на исход рассмотрения дела или нет. С данным подходом согласны А.Г. Кибальник, В.С. Комиссаров.[3]
Согласно ч. 1 ст. 303 УК, субъектами фальсификации доказательств по гражданскому делу являются лица, участвующие в деле, и их представители. Уголовный закон не даёт исчерпывающего перечня субъектов фальсификации доказательств по гражданскому делу - поэтому можно утверждать, что при определении субъектного круга данный состав имеет бланкетный характер, отсылая к действующему процессуальному законодательству.
Лица, участвующие в деле, определены ст. 34 ГПК и ст. 40 АПК. К ним относятся: истец, ответчик, прокурор, заинтересованные в деле граждане, заявители и другие лица. Под представителем понимается законный представитель или лицо, уполномоченное в надлежащем порядке оформленным документом на ведение дела в суде (ст. 48-54 ГПК, ст. 59-61 АПК, ст. 25.3-25.5 КоАП).
Субъектами фальсификации доказательств по уголовному делу являются сотрудник органа дознания, производящий неотложные следственные действия или оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ) до возбуждения уголовного дела, начальник подразделения дознания, лицо, производящее дознание, руководитель следственного органа, следователь-криминалист, эксперт, специалист, потерпевший, а также судья, секретарь судебного заседания, помощник судьи.
Не несут ответственности по ч. 1 ст. 303 УК должностные лица. Фальсификация доказательств, совершаемая ими, признаётся служебным подлогом и квалифицируется по ст. 292 УК.
Круг специальных субъектов фальсификации доказательств по уголовному делу выглядит принципиально иначе: в ч. 2 ст. 303 УК исчерпывающим образом оговорено, что уголовной ответственности за это преступление могут подлежать только дознаватель, следователь, прокурор и защитник по уголовному делу.
Защитником по уголовному делу могут быть фальсифицированы документы, вещественные доказательства, приобщаемые к делу по его ходатайству, либо он может быть соучастником данного преступления.
Ш., работая адвокатом Сургутской юридической консультации, склонил заместителя начальника следственного отделения при УВД г. Сургута К., расследовавшего уголовное дело по разбойному нападению, сфальсифицировать протокол допроса потерпевшей П. Его действия судом обоснованно были квалифицированы по ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 302 УК.
Подобным образом субъектами фальсификации доказательств следует признать не только лицо, производящее дознание, следователя, прокурора, защитника, но и других лиц, если они действуют с ведома лица, производящего дознание, следователя, прокурора или защитника, с целью последующего использования сфальсифицированных доказательств. Подобные изменения позволили бы снять вопрос о юридической оценке действий того, кто фактически сфальсифицировал доказательства, но не является следователем, прокурором или защитником. Деяние должностных лиц в предлагаемом подходе к описанию преступления выражалось бы в их осведомлённости об искажении доказательств. Очевидно, что следователь не может выступать в роли статиста, который фиксирует информацию, связанную с расследуемым преступлением. Устанавливая истину по делу, он одновременно призван гарантировать допустимость собираемых доказательств.
В число субъектов ч. 2 ст. 303 УК РФ Т.А. Веденеева предлагает включить потерпевшего, который наделён правом собирать и представлять доказательства органам предварительного расследования и суду, поэтому нельзя исключить возможность его вмешательства в ход судебного или предварительного расследования.
Нельзя также обойти стороной и экспертов, поскольку в момент проведения экспертизы доказательства находятся в их полном распоряжении, и при наличии определенных мотивов и целей они имеют возможность сфальсифицировать их.
Довольно распространенной является фальсификация судьями приговоров, протоколов судебных заседаний (например, внесение в протокол и в вводную часть приговора участников процесса, которые в судебном заседании не присутствовали; внесение в приговор сведений, не соответствующих действительности). Однако нередко судьи вообще не привлекаются к уголовной ответственности за подделку документов, а применяемые к ним меры ограничиваются дисциплинарной ответственностью в виде досрочного прекращения полномочий.
Также она предлагает в число субъектов фальсификации доказательств по уголовному делу включить секретаря судебного заседания и помощника судьи, поскольку в отсутствие секретаря помощник его заменяет, то есть выступает в качестве секретаря и ведет протокол судебного заседания в ходе судебного заседания, который в соответствии с УПК РФ является доказательством по делу.
С субъективной стороны деяние, предусмотренное ст. 303 УК РФ, характеризуется виной в виде прямого умысла. Виновный осознаёт, что тем или иным способом искажает доказательства, и желает эти доказательства использовать.
Схемы квалификации
2.1. Уголовная ответственность
Мотивы и цели могут быть любыми (личная заинтересованность в исходе дела, в том числе месть, зависть, ложно понятые интересы службы, месть в связи с национальной или религиозной враждой или ненавистью, уверенность в виновности лица, желание помочь близким и т.п.). На квалификацию преступления они не влияют, поскольку не предусмотрены законом в качестве обязательных признаков состава преступления. Но они должны учитываться при индивидуализации наказания в рамках санкции, предусмотренной за инкриминируемое деяние. Например, совершение преступления по мотиву сострадания признается обстоятельством, смягчающим наказание (п. "д" ч. 1 ст. 61 УК РФ), и, напротив, из мести за правомерные действия других лиц - отягчающим обстоятельством (п. "е" ч. 1 ст. 63 УК РФ).
Высшая судебная инстанция считает, что всегда необходимо устанавливать мотивы и цели совершения данного преступления. Так, было прекращено уголовное дело в отношении следователя, который сам изготовил протокол допроса потерпевшей, основываясь на обстоятельствах, изложенных в ее объяснении. Суд установил, «... что фальсификация доказательств не оказывала влияние на разрешение дела по существу».
Субъективная сторона ч. 3 ст. 303 УК РФ может характеризоваться и двойной формой вины. Субъект фальсифицирует доказательства умышленно, но отношение к причинению тяжких последствий - неосторожное.
В ч. 3 ст. 303 УК установлена ответственность за фальсификацию доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении, а равно за фальсификацию доказательств, повлекшую тяжкие последствия. Таким образом, в ч. 3 ст. 303 указаны два альтернативных отягчающих обстоятельства, причём одно из них характеризует само поведение виновного, а другое - последствия такого поведения. Следовательно, квалифицированный вид фальсификации доказательств имеет формально-материальный состав.
Понимание фальсификации по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении не представляет особой теоретической трудности, так как данное квалифицирующее обстоятельство носит формализованный характер. При этом не играет юридической роли, сфальсифицировано обвинительное или оправдывающее доказательство.
Гораздо более сложен вопрос о вменении такого квалифицирующего фальсификацию доказательств обстоятельства, как наступление тяжких последствий. Это обусловлено, в первую очередь, оценочным характером "тяжких последствий", наступающих в результате фальсификации. Надо оговорить, что в ч. 3 ст. 303 УК РФ не указано, фальсификация по какому именно делу может повлечь тяжкие последствия. Очевидно, что они могут наступить в результате фальсификации как по уголовному, так и по гражданскому делу. Трудности установления признака тяжких последствий обусловлены ещё и тем обстоятельством, что в официальных судебных толкованиях оценочного признака тяжких последствий при квалификации самых разных преступлений нет внутреннего единства, что не способствует выполнению конституционного предписания о единообразном применении уголовного законодательства на всей территории России (ст. 71 Конституции РФ). Ввиду материального характера фальсификации доказательств, повлекшей тяжкие последствия, субъективное отношение виновного может выражаться в прямом или косвенном умысле по отношению к факту наступления таких последствий.[4]
Законодатель не определяет тот вред, который признаётся тяжким, предоставляя это делать суду с учётом всех обстоятельств.
К тяжким последствиям можно отнести, например, самоубийство или попытку самоубийства либо тяжелую болезнь проигравшего по гражданскому делу, его близких родственников. Тяжкими также могут считаться такие последствия, как разорение, банкротство, незаконное взыскание имущества, подрыв деловой репутации, вызвавший серьезное ухудшение положения на рынке, финансового состояния предприятия и т.п. Все указанные последствия могут быть учтены при квалификации деяния по ч. 3 ст. 303 УК РФ только в том случае, если они находятся в причинной связи с рассматриваемым преступлением и не вызваны другими причинами.
В условиях состязательного уголовного процесса вероятность представления в суд сфальсифицированных доказательств достаточно высока, крайне нежелательна и опасна. Установление ответственности за преступления, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 303 УК РФ, направлено на борьбу со случаями представления в суд заинтересованными в исходе дела лицами недоброкачественной доказательной информации, на предупреждение фактов неправосудных судебных решений на основе сфальсифицированных доказательств.
2.2Отграничение фальсификации доказательств от служебного подлога
Фальсификацию доказательств (ст. 303 УК РФ) следует отличать от служебного подлога (ст. 292 УК РФ). В данном случае речь идёт о конкуренции уголовно-правовых норм. При этом специальной следует считать норму о фальсификации доказательств, поскольку она устанавливает уголовную ответственность только за искажение фактических данных, используемых при осуществлении правосудия. Норма же о служебном подлоге является общей, так как охватывает все случаи фальсификации официальных документов. Иными словами, фальсификация доказательств является одной из форм служебного подлога.
Служебный подлог - это преступление против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, фальсификация доказательств же является преступлением против правосудия. Таким образом, объектом служебного подлога выступает нормальная деятельность публичного аппарата власти и управления в сфере обращения с официальными документами; объектом фальсификации доказательств выступают общественные отношения, обеспечивающие реализацию конституционных принципов правосудия, нормальную деятельность конкретных органов по осуществлению правосудия, реализации функции уголовного преследования, а также исполнению судебных актов. В качестве дополнительного объекта обоих преступлений выступают конституционные права и свободы человека и гражданина, охраняемые законом интересы граждан, организаций и государства.[5]
Объективная сторона служебного подлога характеризуется действиями, состоящими: 1) во внесении в официальные документы заведомо ложных сведений; 2) во внесении в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание. Для наличия состава преступления достаточно совершения хотя бы одного из названных действий. Объективной стороной фальсификации доказательств являются: 1) создание фальсифицированного (подложного) доказательства; 2) внесение любого изменения, искажающего достоверный характер содержавшихся в нём сведений, в уже имеющееся доказательство; 3) уничтожение части документа. Таким образом, сопоставляя объективные стороны данных преступлений, приходим к выводу о том, что действия по внесению в официальный документ/доказательство изменений, искажающих достоверность сведений, являются общей составляющей.
Служебный подлог считается оконченным преступлением с момента внесения в официальный документ ложных сведений либо исправлений, искажающих его действительное содержание, независимо от того, был ли в дальнейшем такой документ использован; фальсификация доказательств считается оконченным преступлением с момента фальсификации доказательства следователем, прокурором или лицом, производящим дознание. Составы обоих преступлений являются формальными.
Субъективная сторона составов обоих преступлений характеризуется виной в виде прямого умысла. Мотивы и цели на квалификацию преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, не влияют, поскольку не предусмотрены законом в качестве обязательных признаков состава преступления. В случае же служебного подлога субъективная сторона харак