КИНИЗМ (Антисфен, Диоген, Кратет)

(Нумерация фрагментов даётся по книге: Антология кинизма. М.: Наука, 1984.)

Антисфен (444/435 г. до н.э. – 370/360 г. до н.э.)

96. Антисфен говорил, что трудности похожи на собак: они кусают лишь тех, кто к ним не привык.

105. Когда его спросили, что дает ему философия, он ответил: «Умение оставаться наедине с собой».

79. На вопрос, почему он так жесток с учениками, [Ан­тисфен] ответил: «И врачи бывают жестоки с больными».

Диоген Синопский (ок. 412 г. до н.э. – 323 г. до н.э.)

Философия и этика

210. Спрошенный, почему его зовут собакой, [Диоген] ответил: «Потому что тем, кто мне подаёт, я виляю хвостом, тех, кто отказывает, облаиваю, а порочных – кусаю».

33. Диоген говорил, что все остальные собаки кусают врагов, а он кусает друзей для их же спасения.

293. Он говорил в шутку, что его правильно бранят «со­бакой» (так называли его из-за свирепости и ворчливости) и добавлял, что собаки нередко сопровождают своих хозяев на празднества, но никого там не трогают, а лают и набра­сываются лишь на воров и мошенников. А если кто напьется и заснет, то псы не спят и охраняют его.

250. Свою продажу в рабство он перенес с большим до­стоинством. Во время плавания на Эгину он был захвачен пиратами, во главе которых стоял Скирпал, увезен на Крит и там продан в рабство. На вопрос глашатая, что он умеет делать, Диоген ответил: «Править людьми». При этом он показал на одного богато одетого коринфянина (это был упомянутый уже Ксениад) и добавил: «Продай меня этомучеловеку. Он нуждается в господине». Так Ксениад купил его, отвез в Коринф и приставил к своим детям и вообще поручил ему управление всем домом. А Диоген так хорошо справлялся со всеми своими обязанностями, что Ксениад повсюду ходил и говорил: «В моем доме поселился добрый гений». Клеомен в сочинении под названием «Педагогик» рассказывает, что друзья Диогена хотели выкупить его из рабства, а тот назвал их глупцами, добавив, что не львы являются рабами тех, кто их кормит, а наоборот. Ведь это рабу свойствен страх, а дикие звери внушают страх людям.

228. Некто привел к нему своего сына и сказал, что он очень способный мальчик и в высшей степени добродетелен. «Тогда зачем же я ему нужен?» – спросил Диоген.

231. Человеку, сказавшему: «Я не гожусь для философии», – он заметил: «Для чего же ты живешь, если тебя не заботит жизнь в добродетели?»

290. Диоген говорил, что мудрый человек должен быть похож на хорошего врача, который спешит с помощью туда, где больше всего больных. Так и место мудреца там, где больше всего людей неразумных, и он должен изобличать и порицать их неразумие.

291. Он давал возможность встретиться с собой всякому, кто этого хотел, и говорил, что его удивляет следующее обстоятельство: если бы он заявил, что лечит зубы, то к нему собрались бы все, кому нужно выдрать зуб, а если бы он пообещал исцелять глаза, то, клянусь Зевсом, к нему бро­сились бы все показывать свои гноящиеся глаза. То же самое произошло, если бы он объявил, что знает лекарство от болезни селезенки, подагры или насморка. Когда же он обещает исцелить всех, кто его послушается, от невежества, пороков и распущенности, никто к нему не является и не просит лекарства, если бы даже вдобавок получил еще при­личную сумму денег.

270. Диоген, сознавая, что философствовать ему пред­писано пифийским Аполлоном, считал, что все следует до­казывать делами, а не пробавляться чужими мнениями, мо­жет быть истинными, а может быть ложными.

295. Он учил, что упражнения бывают двух видов: одни касаются души, другие – тела. При постоянном упражне­нии духа создаются представления, облегчающие соверше­ние добродетельных поступков. Один вид упражнений без другого недостаточен, причем хорошее здоровье и сила имеют для них большое значение, так как относятся и к душе, и к телу. Он приводил также примеры того, как легко благодаря упражнениям совершается переход к добро­детели. Можно заметить, что как в простых ремеслах, так и в других искусствах специалисты, упражняясь, достигают удивительного совершенства и ловкости. Так, например, флейтисты и атлеты, чем больше упражняются каждый в своем деле, тем большего добиваются успеха. Если бы они перенесли свои упражнения также и на душу, то эти уси­лия не остались бы без пользы и результата.

266. Диоген пришел к Олимпию. Там, среди празднич­ной толпы он заметил нарядно одетых юношей с Родоса, рассмеялся и сказал: «Все это гордыня». Потом он повстре­чал молодых людей из Спарты, одетых в грубые и грязные плащи. «И это гордыня, - сказал он, - только на другой манер».

276. Диоген говорил, что истинное наслаждение заклю­чается в том, чтобы душа была спокойной и веселой. Без этого все золото Мидаса и Креза не принесет никакой пользы. Когда человек печалится о малом или о большом, его уже нельзя считать счастливым, он несчастен.

300. Музыкой, геометрией, астрологией и тому подоб­ными дисциплинами можно, считал он, не заниматься как бесполезными и ненужными.

Добродетелькак близость к природе; аскетизм

281. Диоген любил говорить, что только боги ни в чем не нуждаются, а богоподобные люди нуждаются в малом.

256. Диоген говорит, что смерть не является злом и не заключает в себе ничего безобразного. Далее он утверждает,что слава – это только пустая болтовня безумцев. Быть го­лым, говорит он, лучше всяких одежд, окаймленных пурпу­ром. Спать на голой земле, все равно что на мягчайших подушках. Человек, учил он, проявляется в его дерзаниях, спокойствии духа, свободе, в чистоте и подобранности его тела.

61. Спрошенный, какие люди самые благородные, Дио­ген ответил: «Презирающие богатство, славу, удовольствия, жизнь, но почитающие все противоположное - бедность, безвестность, труд, смерть».

263. Диоген говорил, что даже Сократ жил в роскоши, потому что заботился о своем маленьком доме, ложе и даже о своих сандалиях, которые иногда надевал.

108. Увидев однажды мальчишку, который пил воду из ладошки, он выбросил из своей котомки кружку и сказал: «Мальчик превзошел меня в скромности жизни». Он выбро­сил и тарелку, когда увидел, как мальчик, разбив случайно миску, ел свою чечевичную похлебку из углубления, сделан­ного в хлебном мякише.

286. Он говорил, что люди из-за своей изнеженности живут несчастнее животных, которые пьют воду и питаются растениями; большинство из них в течение всего года ходятголыми, они не заходят ни в один дом, не нуждаются в огне и живут столько, сколько им установила природа, если, правда, их никто не убьет.

296. Он утверждал, таким образом, что в жизни невоз­можно достичь никакого блага без упражнений и что благо­даря им можно все одолеть. Бесполезным трудам следует предпочесть труды в согласии с природой, и жить счастливо; люди несчастны только из-за собственного неразумия. И когда мы привыкнем, то презрение к наслаждению само по себе будет доставлять высочайшее удовольствие. И как те, кто привык жить, испытывая наслаждения, с отвращением относятся к неудовольствиям, так приучившие себя к по­следним извлекают радости из презрения к самим удоволь­ствиям. Так он учил и поступал в соответствии со своим учением.

Политическая философия; свобода

296 (продолжение). Это и впрямь было «перечеканкой монеты», так как он меньше всего считался с законами государства, предпочитая им законы природы. Он утверждал, что ведет такой же образ жизни, как и Геракл, всему предпочитая свободу.

287-288. Он говорил, что люди собираются в города, чтобы обороняться от внешних врагов, но при этом делают самые неслыханные вещи, будто именно ради них они и собрались в одно место. Как ему казалось, смысл сказания о Прометее заключается в том, что Зевс наказывает его за изобретение и передачу огня людям, что было началом и первым шагом к изнеживанию и роскоши.[…] Поэтому справедливо, как гласит легенда, Прометей был прикован к скале, а коршун терзал его печень…

297. Без закона, говорил он, невозможна жизнь в госу­дарстве, так как вне государства нельзя извлечь никакой пользы от цивилизации, а государство - плод цивилизации. Вне государства нет никакой пользы от закона, следова­тельно, и закон есть плод цивилизации. Высокое происхож­дение, славу и тому подобное он высмеивал, называя их украшениями испорченности. Пример единственно совер­шенного государственного устройства он находил только во Вселенной.

222. На вопрос, откуда он явился, [Диоген] ответил: «Я – гражданин мира».

248. Спрошенный, что самое прекрасное у людей, [Диоген] ответил: «Свобода слова».

298. Он учил также, что женщины должны быть об­щими, брак не ставил ни во что, кроме союза, основанного на взаимном согласии. Поэтому и дети должны быть об­щими.

109. Он рассуждал так: «Все принадлежит богам. Муд­рецы - друзья богов, а у друзей все общее. Значит, все принадлежит мудрецам».

Кратет Фиванский (IVв. до н.э. – IIIв. до н.э.)

40. Кратет, у которого только и было, что нищенская сума да плащ, всю жизнь прожил, шутя и смеясь, как на празднике.

48. Кратет так ответил человеку, спросившему его, какую пользу получит он от изучения философии: «Су­меешь легко развязать кошелек и, запустив туда руки, щедро давать другим, а не так, как теперь, терзаясь, медля и дрожа, будто у тебя руки отнимаются. Ты будешь так же поступать, когда у тебя кошелек полон, а если опустошится, не станешь горевать. Если решишься потратить деньги, легко сумеешь это сделать; ни имея гроша за душой, не будешь желать ничего большего, но станешь жить, доволь­ствуясь тем, что есть, не стремясь к тому, чего нет, вполне удовлетворенный действительностью».