| Методы истребления | Число жертв |
| Преднамеренно истреблено | 7,420,379 |
| Погибло на принудительных работах в Германии | 2,164,313 |
| Погибло от преднамеренно жестоких условий оккупационного режима (голод, инфекционные болезни, отсутствие медицинской помощи и т.п.) | 4,100,000 |
| Итого: | 13,684,692 |
Итак, пропуск врага на свою землю обошелся нам более чем в 13 миллионов человек. Подчеркну - это не армейские потери, это обычные мирные граждане. Вторая цифра - численность врага, натворившего столько дел. Оценки разные, как для разных временных промежутков, так и по источникам; возьму отсюда, так как в данном случае интересует опять-таки порядок, а не абсолютно точное значение.
Получается, что 10 миллионов немцев убили 13 миллионов наших. Подчеркиваю - не солдат, а мирных людей. Тех, кто не лез воевать, а спокойно сидел дома. В голову такое лезет не сразу, поэтому повторю: 13 миллионов - это без учета наших солдат, убитых в бою и умерших от ран.
Когда смотришь на эти две цифры, невольно думается - вот бы каждому из наших удалось убить по одному врагу. Просто каждому нашему, которого в итоге один хрен убили, но за бесплатно.
К примеру, гонят тебя прикладами поработать на благо новой власти - а ты раз, послал подальше все расчеты пережить да переждать - и дернул нож из-за голенища: ведь печень врага в одном шаге, солдату на фронте о таком даже мечтать не приходится. Да, в результате ты валяешься рядом с лужей вражеской крови, и тебя злобно месят прикладами. Но ты - победил. Это главнее, чем жить. И это сделал ты. А враг - обломался. Он всерьез рассчитывал, что ты выберешь тупо сдохнуть, предварительно поработав на него - против своей страны, на «принудительных работах». Что ты дашь себя «преднамеренно истребить».
А ведь такое просто невозможно без твоего согласия.
Непонятно, как человека можно заставить работать на «принудительных работах», если человек того не хочет. Непонятно, как человека можно преднамеренно истребить, если человек в курсе за такие планы насчет его шкуры.
Ответ прост - все это можно только в том случае, когда человек согласен с хотелками своего убийцы.
Когда человек не согласен, он смотрит на вещи просто: вот моя страна, она в беде, ее враг прессует. Вот я, маленькая частичка моей страны. Вот враг, пришедший убивать меня и мою страну. Вот свинорез за голенищем. И сразу все кончается просто и естественно: враг получает ножа, и человек, частичка народа, обменивает смерть врага на жизнь своей страны. Ну и гибнет сам, ясное дело. О своей доле частица при этом сожалеет, но сдержанно и без фанатизма - «…эх, не увижу как мой Ванька женится… Да и ладно; видать, судьба мне такая. Все ж не как собака под забором сдох, а с пользой.».
А когда человек согласен со всем плохим, что принес его Родине враг, он вспоминает про Неповторимость и Уникальность своей Личности. Ради сохранения которой годится все, без исключения. Вот такие и сами дохнут, и врагу от их все равно неотвратимой смерти никакого убытка, и Родине никакой пользы.
Это - самое главное, на что направлена ложь врага.
Нам успешно прививают индивидуализм. Это очень такой специфический подход к жизни, ставящий интересы отдельного человека выше интересов общества.
Если даже самые глобальные события, происходящие на другом конце страны и пока персонально тебя не касающиеся, просто астрономически далеки по степени твоего восприятия по сравнению с любой мелочью, но произошедшей с тобой лично - ты и есть индивидуалист. Мы все уже индивидуалисты, в той или иной мере. Отключенная горячая вода или переставшее показывать кабельное нас волнуют больше, чем события где-то на Кавказе или Дальнем Востоке нашей страны. И такому поведению всегда найдется куча оправданий.
Но как только каждый начинает ставить свой личный комфорт превыше всего остального, народ исчезает. Он превращается в сборище индивидуалистов, готовых стерпеть все что угодно, лишь бы их оставили в покое в своих квартирах.
То есть, враг УЖЕ сделал нас слабыми. Мы УЖЕ СЕГОДНЯ, БЕЗ ВСЯКОЙ УГРОЗЫБЫТЬ НЕМЕДЛЕННО УБИТЫМИ, в первую голову считаем себя уникальными и неповторимыми Ванями, и только во вторую очередь - частицами огромного народа. Мы уже практически на полном сурьезе считаем себя какими-то пупами земли, вокруг которых должен крутиться весь мир и непрерывно предоставлять нам всякие удовольствия.
Таких, как мы - грех не согнать с невероятно богатой деляны, которую нам оставили предки, ведь получается, что мы не нужны даже сами себе. Реакция нашего благонамеренного стада на осетинскую проверку на вшивость вполне убедительно это показала: подавляющему большинству наших людей по барабану абсолютно все, «лишь бы не было войны» в их конкретно взятой частной жизни. Неприкосновенность которой, замечу, является «правом» всякой Личности. И не каким-нибудь, а «святым», во даже как.
Как будто каждый из нас не знает - не желающих стоять за свое ВСЕГДА запинывают в парашный угол, и заставляют делать нехорошее до самой смерти; иногда довольно скорой. И это правильно, если разобраться: нельзя отдавать свою жизнь в чужие руки, дураков бьют и в алтаре.
Второе, что приходит на ум: а если б Гитлер твердо знал, что каждый из советских людей обязательно прихватит с собой в могилу по одному немецкому солдату - полез бы? Думаю, даже такой крутой перец, как Гитлер - жидко обосрался бы лезть к народу, спокойно решившему разменяться да хоть один к одному. Народу, заранее согласившемуся - да, коли случится война, мы умрем. Но, сука, утащим за собой хотя бы по одному врагу. Хочешь нашей земли - приходи, воюй, только сразу предупреждаем: быстро кончишься.
Сдается, ни один враг не полезет на народ, четко и без истерик объявляющий: умру, раз уж так вышло - но ты пойдешь в могилу впереди меня. Устраивает такой баланс - милости просим.
Такой баланс нашему врагу не принять - на человека, решившего идти до конца, полезет только тот, кому некуда деваться.
Наш враг лезет к нам не от безвыходности, ему есть чего надеть и есть чем накормить ребенка. Врагу просто хочется нас ограбить, вот и все. Это у него такая коммерция - ничего другого он попросту не умеет, так как всю свою жизнь является паразитом, тянущим ручонки ко всему, что можно сожрать на халяву.
Однако нам, сегодняшним, куда легче, чем нашим дедам: наш сегодняшний враг вовсе не похож на прирожденного стратега Алоизыча, с бандой рослых дисциплинированных немцев на сворке. Алоизыч был вполне реальным перцем, и командовал отнюдь не сиротками. Немца грех не уважать, немец вояка еще тот, его победить - большая честь, даже для наших дедов, которые были вовсе не изнеженные манагеры с колыхающимися над ремнем телесами и бабской гривой на башке. Нас сегодняшних Алоизыч порвал бы, не сбив дыхания. Но Всевышний не пригружает человека весом, который человеку не снести, он всегда грузит в меру, и сегодня перед нами, слава Богу, совсем не Алоизыч.