– Вот что, ребята, и думать забудьте про «Огненный Глаз»! – в сердцах произнес Пит. – На его совести и так уже пятнадцать жизней, и я не хочу, чтобы к ним прибавилось еще четыре.
– Пит прав, – согласился Гус, – вряд ли я захочу обладать «Огненным Глазом», даже если и получу его. Слишком уж это опасно.
– Только посмотрите, что случилось с Черноусым, – продолжал Пит. – Камень у него и часа не пробыл, – и вжик, и нету Черноусого.
Боб промолчал. Он смотрел на Юпитера, с лица которого не сходило озадаченное выражение.
– Мы еще не нашли «Огненный Глаз», – наконец произнес Юп. – Значит, нам опасность не грозит. Пока, во всяком случае.
– Проголосуем, – предложил Пит. – Кто за то, чтобы мы прекратили расследование, говорите «да».
– Да! Да! Да! – трижды прозвучало в воздухе. Но издал эти звуки не кто иной, как Чернобород – ученая птица майна, которая жила в клетке над письменным столом в штабе.
Никто, кроме Черноборода, Пита не поддержал. Гус – потому, что, считал себя посторонним, а Боб промолчал потому, что верил в Юпа. К тому же его все равно было трудно переспорить, а Боб понял, что Юп не собирается бросать расследование.
– Мер‑р‑р‑твый не выдаст! – провозгласил Чернобород и хрипло захохотал.
– Тихо ты! – одернул птицу Пит. – Ты еще тут будешь издеваться! – Он повернулся к Юпу: – Хорошо, а что теперь будем делать? Не стоит ли нам позвонить в полицию и сообщить, что случилось с Черноусым?
– У нас нет доказательств, – ответил ему Юп, – а без доказательств они нам не поверят. Конечно, если найдут труп, мы сообщим все, что знаем. А пока, при нынешнем положении дел, нам остается только одно. Мы должны постараться найти бюст Октавиана, а это можно сделать только «Цепочкой призраков». Сейчас восьмой час, большинство наших друзей уже дома. Начинаем звонить и плести цепочку.
Приняв решение, друзья больше не теряли времени. Юпитер позвонил пятерым своим друзьям, попросив перезвонить ему после десяти утра следующего дня, если они что‑нибудь узнают про Октавиана. Потом Боб и Пит сделали по пять звонков каждый. Когда они закончили, пятнадцать ребят уже звонили своим друзьям, и цепочка продолжала сплетаться, охватывая сотни и даже тысячи мальчиков и девочек в Роки‑Бич, Голливуде и Лос‑Анджелесе.
Поскольку Сыщики с успехом применяли такую цепочку в прошлом, большинство вовлеченных в нее ребят уже было знакомо с ее работой, и они охотно помогали в расследовании тайны, даже не зная лично Юпитера, Пита или Боба.
Когда все телефонные звонки были сделаны, Юпитер предложил Гусу остаться ночевать у него, а не возвращаться в гостиницу. Гус принял приглашение. Пит и Боб вскочили на велосипеды и разъехались по домам. Часть дороги им было по пути.
– Как ты думаешь, найдем мы Октавиана? – спросил Пит, крутя педали.
– Если нет, то кого‑то ждет приятный сюрприз, – ответил Боб. – Если он установит бюст в саду, первый же дождь размочит гипс, и в один прекрасный день новый хозяин выйдет на крылечко и обнаружит у себя на газоне огромный рубин.
– А если бюст будут держать в помещении, – подхватил Пит, – то рано или поздно он хозяевам надоест, и его вместе с рубином отправят на помойку.
Мальчики расстались. Приехав домой, Боб застал отца сидящим у телефона с крайне недовольным видом.
– Я пытаюсь дозвониться в газету, – сказал отец, – но почему‑то уже полчаса вся телефонная сеть Роки‑Бич перегружена. Такого никогда не было.
Боб знал, в чем дело, но предпочел не объяснять папе, что просто проводится операция «Цепочка призраков». В таких случаях местной телефонной сети всегда приходилось работать с полной нагрузкой.
Он отправился в постель, но долго не мог заснуть, а когда наконец сон сморил Боба, то всю ночь ему снилась толпа конных индийских горцев, вооруженных тростями с выскакивающими из них клинками.
Когда он проснулся, солнце стояло уже высоко, а с кухни тянулся запах жарящегося бекона. Боб быстро оделся и, прыгая через ступеньку, поспешил вниз. Мама была на кухне.
– Привет, ма, – сказал Боб. – Мне Юпитер не звонил?
– Погоди, погоди, – мама приложила палец ко лбу, как бы в глубоком раздумье. – Что‑то он просил тебе передать, кажется, «а четыре прибежали и с одною убежали».
Боб вздрогнул. Среди их условных посланий, разработанных Юпитером, такого не было. Тут он заметил, что мама улыбается, и понял, что она над ним пошутила.
– Ладно, ма, – протянул он, – что сказал Юпитер?
– Ну, если я очень постараюсь припомнить, – ответила мама. – По‑моему, он просил передать следующее: «Не всем идти кино смотреть – кому‑то надо и в лавке сидеть». Боб, ну, честное слово, неужели вы не можете общаться на человеческом языке? Хотя так, пожалуй, интереснее. Не буду выпытывать, что все это значит, но сдается мне, что вы опять затеяли какое‑то, как его, расследование.
– Да, мама, – откликнулся Боб, в задумчивости садясь за стол. «Идти кино смотреть» означало, что он должен явиться к Юпитеру, но не очень срочно – для срочного вызова применялась другая команда, а «сидеть в лавке» означало, что Юпитер хочет, чтобы Боб оставался в штабе и отвечал на телефонные звонки, потому что сам Юпитер куда‑то должен отлучиться. Куда же, соображал Боб, собрался Юпитер сегодня утром?
– Больше ты мне ничего не скажешь? – спросила мама, ставя перед ним тарелку яичницы с беконом и поджаренный хлеб. – Только «да, мама»?
– Ой, извини, – очнувшись от своих раздумий, сказал Боб. – Да, правильно, мы занимаемся расследованием. Мы разыскиваем бюст римского императора, которого звали Октавианом. Этот бюст по ошибке продали, а принадлежит он английскому мальчику Гусу, и мы стараемся помочь ему вернуть этот бюст.
– Вот и хорошо, – сказала мама, – а теперь принимайся за яичницу. Бюст никуда не убежит. Статуи, знаешь ли, бегать не умеют – где их поставишь, там они и стоят.
Боб не мог сказать ей, что все дело заключалось именно в том, что эти бюсты постоянно от них ускользали. Тем не менее он принялся за еду, а позавтракав, сел на велосипед и поехал к Юпитеру. Там он нашел Матильду Джонс, сидящей в конторе, а Ганса и Конрада – работающими во дворе.
– Доброе утро. Боб, – приветствовала его Матильда Джонс. – Юпитер и Пит уехали куда‑то с этим англичанином около часа назад. Юпитер оставил тебе записку там, где стоит все ваше оборудование.
Боб поспешил в мастерскую. Там он нашел записку, лежащую на печатном станке. «Боб, принимай информацию. Мы отправились на разведку. Первый Сыщик Юпитер Джонс».
«Принимать информацию» – значило сидеть у телефона и ждать звонков от «призраков». Что же Юпитер с мальчиками собрался разведывать? Боб думал над этим и не находил ответа, пробираясь в штаб по Туннелю II.
Поднимая люк, он услышал, что в штабе звонит телефон. На его часах было без пяти минут десять. Какой‑то «призрак» слишком торопился доложить результаты наблюдений. Боб быстро преодолел последние шаги, отделявшие его от телефона.
– «Три Сыщика», у телефона Боб Андрюс, – выдохнул Боб в трубку.
– Здравствуйте, – отозвался в трубке какой‑то мальчик, – меня зовут Том Фаррелл, и у меня для вас сообщение. Моя старшая сестра купила на складе Джонса маленькую скульптуру и поставила ее в своем саду.
– А какое имя высечено на постаменте скульптуры? – быстро спросил Боб. – Случаем, не Октавиан?
– Ой, не помню. Подожди, сейчас сбегаю посмотрю.
Боб ждал с замирающим сердцем. Неужели «Цепочка призраков» так быстро сработала? Если Октавиан у сестры Тома Фаррелла…
В трубке опять раздался голос:
– Нет, не Октавиан. Его зовут Бисмарк. Он вам нужен?
– Спасибо тебе, Томми, – разочарованно сказал Боб, – нужен нам Октавиан. Все равно молодец, что позвонил нам.
– 0кей. – Мальчик повесил трубку, Боб тоже осторожно положил трубку на рычаг аппарата. И, поскольку делать ему было больше нечего, пока телефон молчал, он сел за пишущую машинку и стал печатать все накопившиеся у него сведения об этом расследовании. Сделав эту работу, он взглянул на часы. Время близилось к полудню, но звонков больше не было. На сей раз «Цепочка призраков» не работала.
– Боб! Боб Андрюс! – раздался в динамике голос Матильды Джонс. – Юпитер еще не вернулся, но обед готов. Приходи есть.
– Сейчас иду, – сказал Боб в микрофон. Он направился к Туннелю II и уже открыл люк, когда раздался телефонный звонок. Боб рванулся назад, схватил трубку и срывающимся голосом сказал:
– Алло! «Три Сыщика». Боб Андрюс слушает.
– Вы интересовались бюстом Октавиана, – произнес в трубке девичий голос. – Так вот, он у моей мамы, она поставила его было в саду, но решила, что он смотрится там довольно глупо. Она говорит, что отдаст его соседке.
– Пожалуйста, уговорите ее не делать этого, – закричал Боб в трубку. – Наш девиз – «Каждый покупатель должен остаться доволен!». Мы приедем к вам очень скоро и вернем вам деньги. Я привезу на всякий случай и другой бюст, может, он ей покажется не таким глупым.
Боб записал адрес девочки, а жила она в Голливуде, то есть довольно далеко, после этого он повесил трубку и озабоченно посмотрел на часы.
Где же задержался Юп? Октавиан найден, но если они не поторопятся, то могут его опять потерять.
ПОПАЛИСЬ!
Трое мальчиков во главе с Питом, пыхтя, толкали велосипеды в горку на въезде в Часовой каньон. Это был узкий каньон среди холмов к северо‑западу от Голливуда. К нему вела только одна неасфальтированная дорога, которая все время шла в гору и завершалась на небольшом ровном пространстве. Именно здесь, посреди просторного, заросшего травой участка земли, стоял дом Горацио Августа.
Посетить этот дом решил Юпитер. Он и сам не знал, что там можно найти, но считал обязательным побывать в доме, где жил дядюшка Гуса.
Поездка по холмам заняла у них больше времени, чем они думали. Время уже шло к полудню, солнце стояло высоко и пекло им головы. Они остановились, чтобы вытереть пот с лица и спокойно посмотреть на пустой дом Горацио Августа.
Этот трехэтажный дом, деревянный и оштукатуренный, выглядел посреди большого участка весьма внушительно. Ничто в доме не подавало признаков жизни. Мальчики подъехали к крыльцу и бросили велосипеды на траву.
– Ключа у нас нет, но мы должны найти способ попасть внутрь, – сказал Пит. – В конце концов, нам это разрешил мистер Двиггинс.
– Можно разбить окно и влезть в него, – предложил Гус.
– Лучше ничего не ломать без крайней необходимости, – возразил Юпитер. – Даже если этот дом и собираются сносить. У меня тут есть связка, – с этими словами он вынул из кармана внушительный набор самых разнообразных ключей, собранных на складе за многие годы. – Посмотрим, не подойдет ли какой‑нибудь из них, а если нет – тогда будем думать, что делать.
Они поднялись по трем ступенькам лестницы на крыльцо, и Пит дернул ручку двери. К его изумлению, она распахнулась.
– Дверь не заперта, – сказал он, – и даже не закрыта как следует!
– Странно, – поеживаясь, сказал Юпитер.
– Может быть, Двиггинс забыл ее запереть, когда был здесь на днях? – предположил Пит. – Или ее отпер кто‑нибудь другой. Да и какая разница – кому нужно запирать пустой дом?
Они вошли в темную прихожую. Из нее двери вели в четыре большие комнаты, пустые и запыленные. Кроме клочков упаковочной бумаги на полу, ничего в них не было.
Юпитер вошел в комнату, которая, как ему показалось, служила гостиной. Он огляделся, но смотреть в комнате было не на что. Мебель отсутствовала, стены были отделаны под орех и блестели, хотя на них скопилось порядочное количество пыли.
Поскольку в гостиной было пусто. Юпитер вернулся и прошел через прихожую в комнату напротив. Здесь, видимо, размещалась библиотека, потому что по трем стенам от пола до потолка были смонтированы книжные полки. Ничего, кроме пыли, на них не осталось. Юпитер стоял посреди комнаты, разглядывая полки.
– Ага! – произнес он после долгого молчания.
– Что ты хочешь сказать этим «ага»? – поинтересовался Пит. – Я лично ничего, заслуживающего «ага», тут не вижу.
– А ты тренируй наблюдательность и сообразительность, если хочешь стать классным сыщиком, – сказал Юпитер. – Ну‑ка, присмотрись к этой секции книжных полок, которая прямо передо мной.
Пит долго смотрел на полки.
– Ничего, кроме пыли, я не вижу, – ответил он наконец.
– Посмотри на ее края, – подсказал Юпитер. – Видишь, они выступают из стены на сантиметр больше, чем соседние с ней полке. По‑моему, это очень важно.
Он подошел ближе и потянул секцию шкафа на себя. Она медленно повернулась, и за ней оказалась узкая дверь.
– Потайная комната за шкафом! – воскликнул Юп. – И шкаф так легко подался.
– Ого! – вторил ему Пит. – Кое‑что мы все‑таки нашли!
– Надо было захватить фонарики, – продолжал Юпитер, – и как я об этом забыл. Пит, сходи во двор и сними фару со своего велосипеда.
Вскоре Пит вернулся и протянул Юпитеру принесенную фару.
– Ты, наверное, захочешь войти первым, – сказал он при этом.
– Да ничего страшного там быть не может, – сказал Юпитер, – ведь дом давно стоит пустой.
Пит так не считал. В прошлых расследованиях им пару раз доводилось оказываться в потайных комнатах, и в одной из них они нашли скелет. Но Юпитер зажег яркий фонарик и храбро вступил в комнату за книжным шкафом. Пит и Гус последовали за ним. Пройдя всего пару шагов, они остановились.
Скелета в комнате не было, и вообще она была совершенно пуста. На стене висели книжные полки, что позволяло предположить, что раньше тут держали книги, но сейчас и эти полки пустовали.
– Ничего нет, – разочарованно сказал Пит.
– Так уж и ничего? – переспросил Юпитер, отчего Пит отчаянно завертел головой по сторонам.
– Дело в том, что ты не то ищешь, – пояснил Юпитер. – Ты не можешь не видеть этот предмет, но он настолько обычный и привычный, что тебе и в голову не приходит, насколько необычно увидеть его в таком месте.
Пит еще раз огляделся по сторонам и… опять ничего не заметил.
– Ну, сдаюсь, скажи мне сам, – сказал он, – чего такого необычного я не замечаю?
– Юпитер имеет в виду вот эту дверь, – пояснил Гус. Теперь и Пит ее заметил. В стене угадывались очертания двери и торчала дверная ручка. Она даже не была замаскирована, просто Пит не обратил внимания на эту ручку – ведь в каждой комнате есть дверь, и он не догадался, что в такой комнате дверь – это нечто необычное.
А Юпитер уже поворачивал эту ручку. Узкая дверь легко распахнулась, и в луче фонарика им открылись деревянные ступеньки, ведущие вниз.
– Видимо, эта лестница ведет в подвал, – сказал Юпитер, – надо спуститься и посмотреть, что там.
– Тогда распахни дверь настежь, – попросил Пит, – мне бы не хотелось, чтобы она захлопнулась за моей спиной.
Юпитер зашагал по ступенькам вниз. Пит с Гусом шли за ним. Лестница оказалась такой узкой, что они задевали плечами за облицованные деревом стены. В конце лестницы Юпитер остановился. Еще одна дверь преграждала им путь. Она тоже легко открылась, и ребята вступили в маленькую кладовку с каменными стенами. В ней было холодно и сыро.
– Это погреб, – сказал Юпитер, скользнув по стенам лучом фонарика. В помещении были установлены под наклоном какие‑то странные полки. Их назначения ни Юпитер, ни Пит не знали, но Гус догадался.
– Это винный погреб, – сказал он, – на таких полках хранятся бутылки с вином. Видите, на одной полке лежит разбитая бутылка. Здесь у дядюшки Горацио был винный погреб.
Вдруг Юпитер замер. Он выключил фонарь, и ребята оказались в полной темноте.
– Что случилось, Юп? – перейдя на шепот, спросил Пит.
– Ш‑ш‑ш‑ш, сюда кто‑то идет. Гляди!
За дверью, отделявшей погреб от остального подвального помещения, блеснул луч света и послышались тихие голоса.
– Бежим отсюда, – шепнул Пит и дернул на себя ручку двери, через которую они только что вошли.
Увы, он сделал это слишком резко, и ручка сломалась у него в руке. Голоса и свет приближались, а в ладони Пита был зажат обломок ручки. Открыть дверь стало невозможно.
Мальчики оказались в ловушке.
МЫЗНАЕМ, ЧТО ВЫТАМ!
Голоса приближались. Шаги остановились прямо у двери винного погреба. Под дверью в темноту ворвался лучик света.
– Винный погреб мы уже обыскивали, – сказал низкий голос, – нечего там делать.
– Вы весь дом обыскали, – раздраженно отозвался другой, очень грубый голос, – только в том погребе просидели полчаса. Джексон, если ты нас водишь за нос…
– Нет, клянусь вам, нет, – произнес тонкий старческий голос, – если бы он был в доме, мы бы его нашли. Говорю же, нет здесь тайников, о которых я бы не знал. Я же у мистера Вестона, то есть я хотел сказать, у мистера Августа служил двадцать лет.
Джексон! Пит почувствовал, как напрягся Юпитер. Он вспомнил, как Двиггинс им рассказывал про супругов Джексон, единственных слуг дядюшки Горацио.
– Подумай‑ка хорошенько, Джексон, – сказал первый голос, – мы сюда пришли не в игрушки играть. Тут пахнет большими деньгами, и ты свою долю получишь, когда мы найдем «Глаз».
– Я рассказал вам все, что знал, честное слово, – просящим голосом проговорил Джексон. – Он его, наверное, спрятал, когда нас с Агнес не было дома. Он под конец перестал нам доверять, хотя мы служили ему верой и правдой столько лет. Он стал каким‑то странным, ему все казалось, что за ним следят.
– Это он хитро провернул и не зря никому не доверял. Станешь тут хитрым, если надо спрятать такой камень, как «Глаз», – произнес грубый голос. – Не понимаю я все‑таки, зачем ему понадобилось прятать в голове Августа эту подделку.
Мальчики слушали во все уши, почти забыв, в каком отчаянном положении они находятся. Если говорящие знали о поддельном «Огненном Глазе», значит, они были заодно с Черноусым или Меченым. Следующая фраза дала им ответ и на этот вопрос:
– Бедный Гуго! Как он расстроился, когда узнал, что это подделка. Как с ним ловко разделался этот, с тремя точками на лбу.
От тона, которым это было сказано, и последовавшего злобного смешка у Пита по спине побежали мурашки. Он вспомнил блестящий клинок, испачканный кровью.
– Да черт бы с ним, с Гуго, – сказал Бас, – ты спрашиваешь, зачем подделка в голове Августа? Да затем, чтобы нас сбить с толку. Мне кажется, рубин спрятан в этом доме.
– Если он и здесь, джентльмены, вам придется весь дом разобрать по камешку, чтобы найти его, – сказал Джексон. – Клянусь вам, что совершенно не представляю, где его искать. Пожалуйста, отпустите меня домой в Сан‑Франциско, к жене. Я сделал все, что мог, честное слово.
– Мы подумаем, – ответил Грубый, – может, и отпустим. Вот кто нам был бы нужен, так это толстяк со склада утильсырья. Я о нем порасспросил соседей, так они говорят, что у мальчишки голова работает как компьютер, хотя он и выглядит тупым. На что угодно спорю, он знает гораздо больше, чем говорит.
– А как нам до него добраться? – откликнулся Бас. – Хотя над этим стоит подумать. Ладно, пошли наверх, помозгуем, что делать дальше.
– А как же потайная лестница и комната перед ней? – спросил Грубый. – Надо там еще посмотреть. Ведь они устроены не просто так.
– Нет, это слишком просто, – возразил Бас. – Джексон же говорил нам, что это был просто запасной ход в погреб, чтобы в него можно было спуститься прямо из библиотеки. Верно, Джексон?
– Точно так, – подтвердил Джексон. – Двадцать лет назад мистер Август устанавливал в библиотеке книжные шкафы и потехи ради сделал так, что за одним из них открывалась дверь на лестницу. По этой лестнице он спускался в погреб по вечерам. Он всегда говорил, что мальчиком в Англии мечтал жить в большом доме с потайной лестницей.
– Ну, видишь, – сказал Бас, – пошли наверх – мне как‑то не по себе становится в этом подвале.
Свет за дверью погас. Вскоре мальчики услышали шаги, гулко отдающиеся на деревянных ступеньках. Потом хлопнула дверь, и ребята вновь остались в погребе одни.
– Ух! – выдохнул Пит. – Я уж думал, конец нам. Суровые они ребята.
– Да уж! – подхватил Гус. – Слышали, как он мерзко захохотал, когда вспомнил, что Меченый сделал с его товарищем.
– Как ты думаешь, Юп, кто они такие? – спросил Пит. – Эй, Юп, ты что, спишь, что ли?
Юп вздрогнул, выходя из глубокого раздумья.
– Я старался вычислить, что к чему, – сказал он. – Очевидно, эти двое узнали про «Огненный Глаз» от Джексона и заставляют Джексона помогать им, чтобы найти камень быстрее, чем Меченый.
Пит кивнул.
– Ладно, а как нам отсюда выбраться? Мы же заперты!
– Думаю, разумнее всего – дождаться, когда они уйдут из дома. А пока давайте отыщем дверь в подвал, чтобы вырваться наружу при первой возможности.
Юпитер, как всегда, пошел впереди. Они прошли через просторный подвал, потолком которого служил пол первого этажа. Окон в подвале не было. В углу стояла масляная печь и бак для масла. Больше в подвале ничего не было. Наверх вели деревянные ступеньки. Мальчики на цыпочках поднялись по ним, и Юпитер осторожно повернул ручку двери. Ручка повернулась, но дверь осталась запертой. Юп попробовал еще раз и отпустил ручку.
– Она закрыта снаружи на засов, – сказал он, – мы заперты со всех сторон.
Минуту длилось молчание. Если они заперты в погребе, а незваные посетители вот‑вот уйдут и оставят их здесь, неизвестно, кто и когда еще придет в этот дом. Скорее всего, в ближайшие дни – никто, пока не явятся рабочие его ломать.
Наконец заговорил Юпитер:
– Есть еще дверь на потайную лестницу.
– Но там же сломалась ручка, – напомнил Гус, – и я услышал, как и с другой стороны ручка тоже упала. Ее же нельзя открыть, правда. Пит?
– Я ее, во всяком случае, открыть бы не смог, – подтвердил Пит.
– Посмотрим, может, мне она поддастся, – сказал Юп.
Они вернулись в винный погреб. Пит направил луч велосипедной фары на то место, где была ручка. Юп достал из кармана свою гордость – перочинный нож марки «Швейцарская армия». Среди многих других предметов в ноже была и отвертка.
– Обычно, если отваливается ручка, защелку можно повернуть простой отверткой, – заметил Юп. Он вставил отвертку в прорезь для ручки. Ее края прилегли к четырехгранному вырезу в замке. Юпитер повернул отвертку, язычок замка подался назад, и дверь распахнулась.
– Очень нехитрый приемчик, но его полезно знать как раз для таких случаев, – сказал Юпитер, ставя ногу на нижнюю ступеньку потайной лестницы.
– А вот и вы! – произнес наверху Бас. – Мы знаем, ребята, что вы там – только что наткнулись на ваши велосипеды. Выходите, только без всяких там штучек, если не хотите приключений на свою голову.
ДОПРОС ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ
Юпитер не собирался подчиниться этой команде. Он наклонился и нащупал упавшую на пол по эту сторону двери ручку.
Быстро повернувшись и не вставая, он захлопнул распахнутую дверь и запер ее. А сверху к нему уже спешили двое.
– Хватай его, Чарли, – кричал Бас, – это Толстый! Надо с ним поговорить по душам.
Не успел Юпитер обидеться на «Толстого», как сильные руки обхватили его и потащили за рубашку вверх по лестнице.
В погребе Пит и Гус слышали только крики и шум борьбы на лестнице. Они с отчаянием посмотрели друг на друга.
– Взяли Первого, – уныло сказал Пит.
– Но он здорово бьется, – отозвался Гус, услышав, что один из нападавших вскрикнул от боли.
И как раз в этот момент шум борьбы стих. От услышали голос Юпитера, приглушенный разделявшей их дверью: «Хорошо, джентльмены, я пойду сам. На вашей стороне численное превосходство, и дальнейшее мое сопротивление способно только отдалить неизбежный исход».
– Чего‑чего? – не понял Грубый.
– Он говорит, что сдается, потому что понял, что проиграл, – пояснил Бас. – Хорошо, Толстый, дуй наверх. Один неверный шаг, и плохо тебе будет.
– А как быть с теми двумя? – спросил Грубый.
– Да пусть сидят взаперти, – отозвался Бас, – говорить нужно как раз с этим.
Пит и Гус услышали, как снаружи дверь заперли на задвижку. Потом, как они догадались по звуку шагов, все поднялись наверх.
– Он сдался, – вздохнул Гус.
– Потому что понял, что с двумя ему не справиться, – попытался заступиться за Юпитера Пит.
– А в итоге – он в плену наверху, а мы – пленники внизу, – сказал Гус, – обе двери заперты, и выйти мы не можем.
– Юп придумает, как нам помочь, – заверил его Пит.
Пока, однако, Юпитер не мог помочь самому себе, не то что кому‑нибудь еще. Заломив ему руки за спину, Бас провел его на кухню, в которой стояло единственное оставшееся в доме кресло, настолько старое и расшатанное, что даже старьевщик не стал его покупать.
Бас оказался низеньким и толстым. Грубый же был высок и широкоплеч. Оба носили очки в массивной оправе и фальшивые черные усы, такие же, как у Черноусого. Они явно принадлежали к одной шайке.
Бас подтащил Юпитера к креслу и усадил в него.
– Там, за домом, висит веревка для сушки белья, – приказал он напарнику, – тащи ее сюда.
Тот через дверь кухни вышел на улицу. Бас со знанием дела обыскал Юпитера и нашел его любимый ножик.
– Какой хороший нож, – произнес он, – очень годится на то, чтобы отрезать ушко – одно или оба… если нужда будет.
Юпитер молчал. Похоже, Бас был не простым бандитом, а явно человеком образованным. Грубый, правда, походил на обычного мелкого жулика, но заправлял у них явно Бас.
В дверях показался низенький и очень взволнованный пожилой мужчина с седыми волосами и в очках в золоченой оправе. Это мог быть только Джексон.
– Не причиняйте ему боли, – нервно сказал он, – вы же обещали мне, что никакого насилия не будет.
– Не лезьте не в свое дело. Не будет насилия, если, конечно, Толстый не откажется отвечать на ваши вопросы. Убирайтесь отсюда!
Старик ушел, зато вернулся Грубый с мотком веревки, и они вдвоем стали привязывать Первого Сыщика к креслу. Руки они прикрутили к ручкам, ноги – к передним ножкам, а туловище – к спинке. Когда они закончили. Юпитер едва мог пошевелиться.
– Ну вот, парень, – сказал Бас, – теперь можно и поговорить. Где рубин?
– Не знаю, – ответил Юпитер, – мы сами его ищем.
– Он не хочет говорить! – рявкнул Грубый.
Он взял лежащий на подоконнике нож Юпитера и раскрыл лезвие. Оно ярко блеснуло.
– Давай, Джо, я пощекочу его этой игрушкой. Это заставит его говорить.
– Подожди, я тут командую, – урезонил его напарник, – похоже, он действительно не знает. Но спорю, что у него есть на этот счет кое‑какие догадки. Хорошо, Толстый, скажи‑ка мне, как ты думаешь, почему в бюсте Августа был фальшивый камень?
– Точно не знаю, – ответил Юпитер. Он решил, что на этот вопрос можно и ответить. Он не знал, где настоящий рубин, точнее, где бюст Октавиана, в котором он спрятан. А если ему удастся убедить эту парочку, что он не знает, где камень, то они, возможно, и отпустят его.
– Я полагаю, что мистер Август спрятал в бюсте Августа фальшивый рубин, чтобы сбить с толку того, кто будет его искать, – продолжал он. – Он хотел, чтобы нашедший его решил, что камень настоящий, и сам навел его на этот бюст.
– А куда, в таком случае он дел настоящий рубин? – спросил Бас, которого, как оказалось, звали Джо.
– В другой бюст, – ответил Юпитер, – про который догадаться гораздо труднее. В бюст Октавиана.
– Октавиана? – удивился Грубый (его на самом деле звали Чарли). – А почему именно Октавиана?
– Конечно же! – воскликнул Джо. – Октавиан – римский император, которого тоже звали Августом. Он тоже Август, понимаешь?
– Так‑так, – Чарли почесал в затылке, – кажется, все сходится. Ладно, парень, тогда такой вопрос: где Октавиан?
– Не знаю, – ответил Юпитер, – моя тетушка его продала, а имен покупателей она не записывает. Так что его хозяином может быть любой житель Лос‑Анджелеса и окрестностей.
Джо подозрительно посмотрел на него, покручивая в задумчивости фальшивый ус.
– Это похоже на правду, – сказал он, – но тогда, скажи на милость, если ты считаешь, что рубин в голове Октавиана, почему ты его не ищешь? Почему вы пришли в этот дом?
На этот вопрос ответить было труднее. По правде говоря. Юпитеру какое‑то шестое чувство подсказывало, что нужно осмотреть дом, в котором жил дядюшка Гуса. Но он понятия не имел, что именно ищет в этом доме.
– Поскольку я не знал, с чего начать поиски Октавиана, – ответил он, – я решил пока заняться чем‑нибудь еще. В конце концов, может быть, рубин спрятан и не в бюсте.
– Да нет, видимо, именно там он и спрятан, – пробормотал Джо, – слишком уж все сходится. Письмо наводило на ложный след, ведущий к первому Августу. Но тот, кто хоть немножко знает историю, должен был догадаться про Октавиана. Старик думал, что его племянник догадается. Так что нужно искать Октавиана, пока его не нашел кто‑нибудь другой.
– И как же мы его будем искать? – раздраженно спросил Чарли. – Ведь он может быть где угодно в Лос‑Анджелесе или в его окрестностях. Всю жизнь можно на это потратить.
– Да, проблемка, – согласился Джо. Он перевел взгляд на Юпитера. – А решит ее нам этот Толстый. Если он хочет встать из этого кресла, то должен придумать, как найти бюст. А, парень, как тебе такая идея?
Юпитер молчал. Он мог, конечно, рассказать про «Цепочку призраков», но только в самом крайнем случае.
– У меня нет ни малейшего представления, как найти Октавиана, – сказал он. – Если бы оно было, я бы просто пошел и нашел его.
– Так заимей поскорее это малейшее представление, – очень противным голосом посоветовал Чарли. – Ты, говорят, здорово соображаешь. Так поверти мозгами. Мы можем подождать целый день, а потом и ночь тоже. Если хочешь, чтобы мы тебя развязали, а друзей твоих выпустили из подвала, то скорее выдавай какую‑нибудь хорошую идею.
В данный момент идей у Юпитера не было – ни хороших, ни плохих. Он быстро размышлял. Боб должен догадаться, куда они поехали. Если они не вернутся, рано или поздно он придет сюда, и не один, а с Гансом, а то еще и с Титусом Джонсом и Конрадом. Да, рано или поздно Боб их спасет. Но это может случиться, и очень не скоро, потому что Боб пока дежурит у телефона. Юпитер решил ждать. Может быть, Боб… В этот момент в дверях кухни показался Джексон.
– Извините, пожалуйста, – нервно сказал он, – но там радио… по‑моему, ваши друзья пытаются. с вами связаться… там голос зовет Джо.
Джо подскочил на месте.
– Уоки‑токи! – воскликнул он. – Чарли, тащи его сюда. Это, наверное, Гуго. Там что‑то случилось.
Чарли выскочил из комнаты. Не успел Юпитер удивиться тому, что Гуго оказался способен разговаривать, после того как Меченый заколол его своей шпагой, как Чарли вернулся. Он нес большой передатчик уоки‑токи, гораздо более мощный, чем те маленькие переговорные устройства, которые Юпитер собрал для себя, Пита и Боба. Чтобы пользоваться таким мощным передатчиком, требовалось разрешение полиции, но, очевидно, Чарльз и Джо не утруждали себя такими мелочами.
– Да, это Гуго, – подтвердил Чарли и нажал кнопку на уоки‑токи. – Гуго, здесь Чарли, как слышишь, прием, прием.
Он отпустил кнопку, и уоки‑токи ожил. Раздался голос, звучащий тихо из‑за расстояния.
– Чарли, где тебя черти носят? Десять минут вызываю тебя на связь!
– Мы тут очень заняты. Что там у тебя?
– Дело сдвинулось. Этот белобрысый, который пониже ростом, только что выехал со свалки на грузовике. За рулем рабочий. Они едут в сторону Голливуда, мы следуем за ними.
У Юпитера радостно заколотилось сердце. Боб отправился их искать. Скоро он вместе с Гансом или Конрадом будет здесь и…
Но следующая фраза похоронила все его надежды.
– Они едут сюда?
– Нет, прямо в город. И они не знают, что мы сидим у них на хвосте.
– Следите, куда они поедут, – приказал Чарли, – похоже, развязка близка. – Он посмотрел на Джо. – Ты хочешь что‑нибудь сказать Гуго?
– Да! Бьюсь об заклад, этот парень едет за Октавианом. Он как‑то разыскал его. Прикажи Гуго проследить, не окажется ли у них в руках гипсовый бюст. Если да – пусть любым способом отнимет его.
Чарли передал приказание и выключил передатчик.
– Ну вот, – сказал он, – так мы добьемся своего. Молодец ты, Джо, что приобрел эти уоки‑токи. Они себя уже окупили в этой истории. Ну, парень, – усмехнулся он, глядя на Юпитера, – теперь будем сидеть и ждать, что случится дальше.
БОБ ИДЕТ ПО СЛЕДУ
Боб ждал, пока хватало терпения, что Юп и Пит скоро вернутся. «Призрак» велел ему торопиться, если он хотел получить бюст Октавиана, но день уже шел к вечеру, а ни Первый, ни Второй Сыщики не появлялись. Вполне возможно, что они напали на какой‑то новый след, но он больше просто не мог ждать – такое решение, в конце концов, принял Боб. Он сам займется этим делом.
Боб получил у миссис Джонс разрешение взять маленький грузовик. Получил он у нее и пять долларов, с обещанием отработать их. Кроме того, объяснив миссис Джонс, что покупательнице не подошел бюст, но, возможно, она согласится обменять его на другой, он получил разрешение взять с собой бюст Френсиса Бэкона.
Ганс втащил бюст в кузов и уложил на холстину. Боб погрузил в кузов большую картонную коробку и пачку старых газет, чтобы надежно упаковать драгоценный бюст, за которым он отправился.
Наконец они тронулись в путь.
Новые хозяева бюста жили на окраине Голливуда примерно в сорока пяти минутах езды. Путь туда лежал по оживленным улицам мимо зажиточных кварталов. На улицах было столько машин, что ни Боб, ни Ганс не заметили, что за ними следует синий автомобиль, в котором сидят двое черноусых в массивных очках.
Наконец Ганс сбросил скорость, и Боб стал присматриваться к номерам домов, мимо которых они проезжали.
– Здесь, – сказал он, – тормози, Ганс.
– Ага, сейчас, – буркнул Ганс в ответ. Грузовик остановился, и Боб спрыгнул на землю. За полквартала от них остановился и синий автомобиль, и двое его пассажиров неустанно следили за каждым шагом мальчика.
Ганс тоже вылез из машины и взял из кузова бюст Френсиса Бэкона. Осторожно держа его под мышкой, он последовал за Бобом ко входу в дом.
На звонок Боба дверь открыла симпатичная веснушчатая девочка.
– Ах, вы, конечно, один из Трех Сыщиков, – воскликнула она, и Боб был польщен ноткой восхищения в ее голосе. – И вам нужен мамин бюст Октавиана для какого‑то загадочного и ужасно секретного дела, правда? Входите, пожалуйста. Я едва уговорила маму не отдавать бюст соседке – пришлось выдумывать, что гипс, из которого сделан бюст, смертельно радиоактивен и что вам нужно срочно забрать его, чтобы он никому не принес вреда.
Все эти слова вылетели из нее с такой огромной скоростью, что Боб едва успел уловить их смысл. Ганс тоже смотрел на девочку в растерянности. Но она уже тащила их за собой к аккуратному внутреннему дворику с маленьким фонтаном посередине. У Боба радостно забилось сердце: в уголке дворика стоял бюст Октавиана. Надо признать, он действительно смотрелся довольно глупо в окружении розовых кустов.
Стройках женщина подрезала на кусте ветки. Она обернулась, когда девочка заговорила:
– Мама, это – Три сыщика, про которых я тебе говорила. Точнее говоря, один из них с помощником. Он приехал сюда, чтобы забрать Октавиана и избавить тебя от опасности радиоактивного заражения.
– Не обращайте на Лиз внимания, – улыбнулась женщина, – она живет в своем особом мире, полном таинственных шпионов и загадочных преступлений. Я не поверила ни одному ее слову про то, что бюст излучает радиацию, но он в этом дворике смотрится плохо, и я собиралась отдать его соседке. Но решила сперва дождаться вас, потому что Лиз сказала, что вам он очень нужен.
– Да‑да, мадам, спасибо вам большое, – ответил Боб. – Видите ли, Октавиан был продан как бы по ошибке. Если вы хотите получить взамен другой бюст, мы захватили с собой вот этого Френсиса Бэкона.
– Нет, – сказала женщина, – я думала, что бюст неплохо бы смотрелся в этом дворике, но оказалось, что он для этого не подходит.
– Тогда мы вернем вам деньги, – заявил Боб. Он вынул из кармана пятидолларовую банкно