У профессиональных музыкантов лучше развиты оба полушария головного мозга, а также дивергентное мышление, по сравнению с обычными людьми, обнаружили ученые.
Дивергентное мышление (от лат. divergere – расходиться) — метод творческого мышления, который заключается в поиске множества возможных решений одной и той же проблемы.
Специалисты провели исследование, в котором обнаружили, что музыканты думают иначе, чем остальные люди. Ученые изучили, как творческие личности смотрят на проблемы, которые лучше всего разрешаются с помощью нестандартного мышления. В опыте приняли роль 20 студентов, которые обучаются в музыкальном ВУЗе и 20, не имеющих дела к музыке.
Испытуемым необходимо было придумать новое применение предметам быта, также им предложили выполнить письменный тест на лексические ассоциации. Музыканты намного успешнее совладали с заданиями, чем ребята из контрольной группы.
Специалисты узнали, что у творческих людей во время решения необычных ситуаций задействованы оба полушария. Ученые это разъясняют тем, что музыканты во время игры на инструменте используют обе руки. Музыкантам приходится соединять воединожды отдельные музыкальные полосы 2-ух рук в одно музыкальное целое. Потому им легче соединять в единое целое информацию, поступающую из обоих полушарий.
У тех, кто умеет играть на музыкальных инструментах, активными были обе части мозга. Ученые считают, что музыканты не просто могут придумать больше применений бытовым предметам, оказалось, они владеют отменно другим мышлением. Не считая того, исследования проявили, что у музыкантов выше коэффициент ума, что в свою очередь гласит о том, что музыкальное образование связано с высочайшим уровнем мышления.
Развитие независимого, пытливого, в конечном счете творческого мышления ученика всегда составляло предмет неустанных забот крупных музыкантов. В качестве иллюстрации можно сослаться на имена и педагогические концепции некоторых из них. Так, по воспоминаниям Л.А. Баренбойма, Ф.М. Блуменфельд никогда не требовал от учеников подражания и не прибегал к педагогической "косметике". Он весьма энергично выражал свое недовольство теми студентами, которые, проявляя творческую робость и пассивность, старались узнать или угадать его мысли только для того, чтобы избавиться от необходимости самим до чего-либо додумываться. Сходных педагогических принципов придерживался К.Н. Игумнов, который постоянно учил своих питомцев находить в общении с ним "лишь отправные точки для собственных исканий". Задачи педагога совершенно открыто выводятся здесь за рамки научения чему-либо; у видных специалистов задачи эти оказываются значительно шире и существеннее. Дать ученику основные общие положения, опираясь на которые последний сможет пойти по своему художественному пути самостоятельно, не нуждаясь в помощи, - такова точка зрения профессора Л.В. Николаева. Воспитание самостоятельности и инициативы у молодого музыканта диктует иной раз преподавателю целесообразность временного отхода в сторону от работы, проводимой учеником, предписывает невмешательство в процессы, совершающиеся в его художественном сознании. Бывшие воспитанники Я.В. Флиера рассказывают о том, что, работая над произведением, профессор иногда придерживался политики "дружественного нейтралитета" - в случае если его сложившаяся личная концепция не совпадала с представлениями ученика. Прежде всего он старался помочь ученику разобраться в самом себе...
Неверным было бы полагать, однако, что нацеленность на развитие творчески независимого, индивидуально стойкого мышления у учащегося мешает мастерам музыкально-исполнительской педагогики требовать от последнего так называемых "действий по образцу". Те же преподаватели, которые по возможности намеренно ослабляют "бразды правления", предоставляя простор личной инициативе ученика, в необходимых случаях, напротив, определенным образом регламентируют его исполнение, точно и конкретно указывают ему, что и как надо сделать в разучиваемом произведении, и не оставляют молодому музыканту ничего иного, как подчиниться воле учителя. Следует сказать, что в подобном способе преподавания, безусловно, имеется свой резон: сообщение высокоэрудированным специалистом, мастером своего дела "готовой" информации ученику, на долю которого остается лишь осознать и усвоить ее, работа посредством метода прямого и четкого "инструктажа" - все это несет в себе при известных обстоятельствах немало полезного как в музыкальной педагогике, так и в педагогике вообще. Нет нужды говорить о том, что ассимиляция определенной суммы "готовых" профессиональных знаний, сведений и т.д. во многом экономит энергию и время ученика.
Дело, однако, в том, что методы преподавания, стимулирующие инициативу и самостоятельность учащегося ("поищи, подумай, попробуй...") и методы "авторитарной" педагогики ("запомни то-то, сделай так-то...") в практике мастеров оказываются, как правило, искусно сбалансированными. Соотношение этих методов может меняться в зависимости от ситуаций, возникающих в обучении, обусловливая разнообразие форм воздействия на ученика, - в этом кроется тактическая задача педагога. Что же касается задачи стратегической, то она при этом остается неизменной: "Сделать как можно скорее и основательнее так, чтобы быть ненужным ученику... т.е. привить ему самостоятельность мышления, методов работы, самопознания и умения добиваться цели, которые называются зрелостью..." (Г.Г. Нейгауз).
Некоторые, наиболее опытные преподаватели предлагают ученику: "Поработай так, как ты будешь это делать дома. Представь, что ты один, что никого рядом нет. Позанимайся, пожалуйста, без меня..." - после чего сам преподаватель отходит в сторону и наблюдает за учеником, пытаясь понять, как в действительности могут выглядеть его домашние занятия.
Затем педагог комментирует увиденное и услышанное, поясняет ученику, что у него было хорошо, а что - не очень, какие методы работы оказались удачными, а какие нет. Разговор идет не о том, как исполнять музыкальное произведение, а как работать над ним, - тема особая, специфическая и почти всегда актуальная.
Сказанное относится в первую очередь к учащимся музыкальных школ и училищ. Однако и в музыкальных вузах, где студенческая молодежь занимается уже "высшим пилотажем" (или, во всяком случае, должна этим заниматься), - и там иной раз бывает небесполезно коснуться этой стороны дела, обратить на нее специальное внимание. "Нет ни искусства без упражнения, ни упражнения без искусства", - говорил великий древнегреческий мыслитель Протагор. Чем раньше молодой музыкант придет к пониманию этого, тем лучше.
И последнее. Одна из характерных примет развитого, подлинно самостоятельного профессионального мышления молодого музыканта - способность к своей, непредвзятой, достаточно независимой от сторонних воздействий оценке различных художественных явлений и прежде всего в собственной учебной деятельности, способность ставить более или менее точный профессиональный самодиагноз. Задача педагога - всемерно поощрять и стимулировать такого рода качество.