События, описанные в книге Г. Гудериана "Воспоминания солдата" изложены именно так, как он представлял их в свое время, будучи командиром армейского корпуса, командиром танковой группы и командующим танковой армией. Одна из глав книги посвящена Московской битве, а если быть точнее подготовке к ней и обсуждению плана действий немецкой армии.
Гудериан пишет, что накануне наступления на Москву состоялось совещание, где помимо него самого и Гитлера также присутствовали Шмундт, фельдмаршал фон Бок и Гот, а также представитель ОПК-Хойзингер. Гитлер дал право каждому из участников высказать свое мнение таким образом, что никто не знал, о чем говорил предыдущий участник совещания. Все генералы группы армий центр высказались за наступление на Москву. Они считали, что взятие Москвы сыграет решающую роль в этой войне. Гот заявил, что его танковые войска смогут начать наступление с 20 августа, а Гудериан будет готов к 15 августа. После чего выступил сам Гитлер, и после его речи стало понятно, что перед Германией встал вопрос о том, наступать на Москву либо на Украину. Гитлер приводил доводы в пользу Украины, оперируя тем, что там находится то количество сырья и продовольствия, которое необходимо немецкой армии для дальнейшего ведения войны. Также наступление на Украину приведет к потере русскими Крыма, который, по словам Гитлера, является "авианосцем Советского Союза, откуда ведутся налеты на нефтепромыслы Румынии" К началу зимы Гитлер надеялся завоевать Москвой. Но решение по вопросу наступления на Москву в этот день так и не было принято. Для Гудериана на этом собрании было главным, чтобы немецкие войска остались в районе Ельнинского выступа, так как в дальнейшем он стал бы опорным пунктом для наступления на Москву. Гудериан все больше уделял внимание состоянию техники. Говорил, что моторы танков сильно изношены и их необходимо заменить. Также он говорил о необходимости восполнения утраченных танков. Гитлер, выслушав заявление Гудериана, сказал, что обеспечит восточный фронт 300 танковыми моторами. Что касается самих новых танках, то в их получении Гудериану было отказано. В ответ на это Гудериан заявил о превосходстве танков в русской армии, а Гитлер в свою очередь сказал великолепную фразу: "Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге; я бы, пожалуй, не начинал эту войну". Гудериан знал настоящее число танков, имеющихся у русской армии, и даже опубликовал эти цифры в своей книге "Внимание танки!" но, к сожалению, немецкое руководство попросту закрывало глаза на эти факты, что в будущем привело к катастрофическим результатам.
Вернувшись с совещания, Гудериан решил ответственно подойти к подготовке наступления на Москву, пускай "наверху" еще ничего не решили. Он связался со своим командным пунктом и узнал, что существует угроза прорыва кольца русскими войсками у Ермолина. Он пытался содействовать решению проблем нескольких пехотных дивизий одновременно, давай указания для дальнейших действий. Но, в конце концов, посчитал, что все эти меры являются недостаточными и отправился в Рославль. В Рославле происходило следующее: 2-я рота 35-го полка, сдержав попытки русских войск вырваться из окружения, уничтожила много их оружия и взяла в плен значительное число солдат. После чего ей приказано было отступать, но Гудериан велел вернуться роте на свой рубеж и ждать дальнейших указаний. После того как Гудериан удостоверился, что все идет по намеченной траектории, он возложил ответственность за участок в районе московского шоссе, которому угрожала опасность на австрийского генерала Мартиника, а сам тем временем отправился в свой штаб.
Своему штабу он поставил задачу тщательно готовить наступление на Москву с расчетом на то, чтобы танковые корпуса имели возможность действовать на правом фланге, двигаясь вдоль московского шоссе, а пехотные корпуса наступали по центу и по левому флангу.
Гудериан писал о том, что в его планах было своим вооруженным правым флангом пробить наиболее слабый участок русских войск, а затем двигаться вдоль московского шоссе по направлению на Вязьму, ну и тем самым развивать наступление на Москву. Гудериан был так увлечен своими планами, что проигнорировал приказ ОКХ наступать на Рогачев.
Перед тем как окончательно перейти в наступление на Москву, немецкой армии необходимо было предварительно обеспечить свой правый фланг у Кричева, а также организовать наступление на Рогачев, но в приоритете все еще оставалось наступление на Москву. ОКХ оказывало давление на штаб группы армий, и тот в свою очередь неоднократно отдавал приказы "перебросить некоторые танковые части в направлении на Пропойск (Славгород)"
Гудериан жил надеждой, что его план наступления вот-вот осуществиться и в принципе был уверен, что Гитлер посчитает наступление на Москву решением разумным и даст свое согласие. "Однако 11 августа мне пришлось похоронить эту надежду". ОКХ посчитало, что взятие Москвы с помощью удара из Рославля на Вязьму вовсе неприемлемо, но другого плана у них, к сожалению, не существовало. Все было настолько запутано, что порой Гудериан просто не успевал осмысливать новую информацию. Спустя несколько дней после отказа ОКХ Гитлер по каким-то немыслимым причинам дал согласие на план Гудериана. Но никаких действий не было предпринято, и он снова оказался под вопросом.
Гудериан отправился на линию фронта, которая проходила по обеим сторонам московского шоссе. Ему тяжело было наблюдать, что войска были уверены в наступление на столицу и даже заготовили соответствующие плакаты. Но немецкое командование так и не отдало приказа наступать.
августа фельдмаршал фон Бок по телефону приказал Гудериану приостановить действия войск в направлении на Почеп и отправить их в район Рославля набраться сил для предстоящего наступления на Москву.
августа Гудериана вызвали на очередное совещание в штаб группы армий "Центр", где прозвучало сообщение о том, что Гитлер решил наступать не на Москву, а на Украину и Крым, как он предполагал изначально. Все присутствующие были потрясены таким решением и надеялись, что Гитлер поменяет свои взгляды на эту ситуацию. Гудериан начал приводить доводы, почему наступление на Крым будет неэффективно. Он говорил о плохом состоянии дорог, о трудностях снабжения и о материальных трудностях, которые предстоят танковым частям и которые они, скорее всего не выдержать, ведь вслед за Крымом предполагалась долгожданное наступление на Москву.
Спустя пару дней Гудериан отправился к главнокомандующему сухопутными войсками фельдмаршалу фон Братухину, который встретил его следующими словами: "Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным". Гудериан попросил разрешения вернуться в свой штаб, так как разговаривать с Гитлером не было смысла, на что фон Браухич ответил отказом и велел немедленно отправиться к Гитлеру, но не упоминать о Москве.
Гудериан отправился к Гитлеру и тот задал Гудериану вопрос, смысл которого заключался в том, смогут ли при настоящей боеспособности немецкие войска одолеть еще одну крупную операцию, на что Гудериан ответил: "Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да!" Гитлер: "Вы, конечно, подразумеваете Москву!" Я ответил: "Да. Поскольку вы затронули эту тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому вопросу".
Гудериан начал убедительно и доходчиво излагать свои мысли, он говорил, что у русских после последних поражений осталось мало сил и техники и что поход на Москву окончательно собьет их с толку. Гудериан объяснял, что Москва в отличие от других столиц является не только центром страны, но и центром путей сообщения, политическим и промышленным центром. При всем при этом, Гудериан уточнил, что войска по сути уже давно готовы к наступлению. Также он пытался донести, что если немцы захватят сначала Москву, то в дальнейшем для наступления на Украину и Крым не будет особых препятствий, так как русским будет тяжело так быстро перебрасывать войска в южные районы. И в самом конце своей речи Гудериан отметил, что если вдруг наступление на юге затянется, в связи с погодными условиями наступление на Москву в этом году будет просто невозможно. Выслушав его и не перебив ни разу, Гитлер все же обосновал свое твердое решение идти на Украину и Крым все теми же продовольственными и сырьевыми ресурсами, что и на первом совещание. Гудериану было тяжело, когда все присутствующие соглашались с фюрером, одному оставаться при своем мнении. Но ничего не оставалось, как идти и выполнять приказ.
августа Гудериан отправился к начальнику генерального штаба Гальдеру и рассказал ему об окончательном решении Гитлера. Гальдер не был удивлен. Они разошлись, так и не поняв друг друга. 25 августа танковая группа Гудериана была обязана отправиться на Украину.
Прошел ряд сражений и ряд выигранных немцами военных кампаний. Следующей целью была Тула, а за ней и Москва (точнее была цель овладеть Москвой через Тулу). Потери немецкой армии были достаточно крупными и составляли примерно 23% от всех вооруженных сил. Когда немецкие войска подошли к Кашире, они поняли, что русская армия начинает просчитывать их ходы и перебрасывает свои войска в те места, которые в настоящий момент находятся в тяжелом положении. Подготовка к наступлению на Москву была в полном разгаре. Наступление планировалось на 2 декабря. Гудериан решил больше не ждать и самостоятельно силами 24-го танкового корпуса перейти в наступление. Его не остановила даже отвратительная погода. На улице шел снег и дул сильнейший ветер, дороги были все во льду. Немецкие войска взорвали железнодорожную линию Тула - Москва. На этом их силы были исчерпаны. Температура упала до минус 35 градусов. "Страшный холод, жалкие условия расквартирования, недостаток в обмундировании, тяжелые потери в личном составе и материальной части, а также совершенно неудовлетворительное состояние снабжения горючим - все это превращает руководство боевыми операциями в сплошное мучение, и на меня все более и более давит та огромная ответственность, которую, несмотря на все красивые слова, никто не может с меня снять.
Три дня я провел на передовой линии с тем, чтобы получить наиболее точную картину положения на фронте, и теперь я намерен, если боевая обстановка это мне позволит, отправиться в воскресенье в штаб группы армий, чтобы получить информацию о перспективах на ближайшее будущее, о чем пока нам ничего неизвестно. О чем думает командование, я не знаю, так же как не знаю, как нам удастся к весне привести себя в порядок" (из письма от 21 ноября 1941 г.)
Гудериан понимал. Что в такую погоду просто невозможно продолжать наступление и принял важное решение, перебросить войска на линию верхнего течения р. Дон, р. Упа и р. Шат и временно занять там оборону. "За все время войны я не принимал ни одного решения с таким трудом, как это".
Вынуждены были прекратить наступление и другие танковые армии немцев, у них попросту не было сил, хотя до цели оставались считанные километры. К удивлению Гудериана, в районе Калинина русские перешли в контрнаступление. Это означало только одно, операция по наступлению на Москву потерпела полный крах. Гудериан говорил, что немецкие армии потерпели серьезное поражение, которое не обошлось без "роковых последствий". "Наши силы были недостаточны для того, чтобы успешно осуществить наступление на Москву, и, таким образом, мне с болью в сердце пришлось в ночь на 6 декабря принять решение о прекращении бесперспективных боевых действий и об отходе на заранее избранный, сравнительно небольшой по ширине рубеж, который я надеялся удержать оставшимися у меня силами. Русские продолжают сильно нажимать, и можно ожидать еще множества всяких неприятных инцидентов".
Из воспоминаний Г. Гудериана мы четко можем уловить все сложности подготовки наступления на Москву. Лично Гудериан считал необходимостью сначала взять столицу, и лишь потом проводить другие операции. Потеря столицы по его словам сломила бы дух русского народа. Но, к сожалению, Гитлер не прислушался к плану Гудериана и, отправив войска на взятие Украины и Крыма, а затем на Брянск лишил их сил для победы в одной из важнейший операций Великой Отечественной войны. Битва за Москву была проиграна.
"Война стала отныне действительно "тотальной". Экономический и военный потенциал большей части стран земного шара объединился против Германии и ее слабых союзников".