Брянский Илья Артемович.
Аннотация: в представленной статье исследуется феномен мизантропии как знаковой единицы культуры постмодерна. Рассматривается историческая трансформация термина мизантропия на примере взглядов Сократа, Диогена Синопского, Гераклита Эфесского, Фридриха Ницше, Артура Шопенгауэра, Жана Бодрийяра. Выявляется взаимосвязь между понятиями мизантропии в разных исторических контекстах.
Annotation: Abstract: this article explores the phenomenon of misanthropy as an iconic unit of postmodern culture. The historical transformation of the term misanthropy is considered on the example of the views of Socrates, Diogenes of Sinope, Heraclitus of Ephesus, Friedrich Nietzsche, Arthur Schopenhauer, and Jean Baudrillard. The relationship between the concepts of misanthropy in different historical contexts is revealed.
Ключевые слова: постмодерн, мизантропия, человеконенавистничество, человек, Сократ, Диоген Лаэртский, Диоген Синопский, Гераклит Эфесский, Фридрих Ницше, Артур Шопенгауэр, ненависть, Жан Бодрийяр.
Key words: postmodern, misanthropy, man, Socrates, Diogenes of Laertes, Diogenes of Sinope, Heraclitus of Ephesus, Friedrich Nietzsche, Arthur Schopenhauer, hatred, Jean Baudrillard.
Рассматривая человеческое общество, как целостную систему взаимоотношений отдельных индивидов, невозможно игнорировать механизмы реализации таких взаимоотношений. Анализируя все аспекты отношений индивидов социальной действительности, помимо бесспорно положительных моментов, таких как сплочённость индивидов, их привязанность друг к другу, крепость родственных связей и социальных институтов, то что социолог Эмиль Дюркгейм называл «солидарностью», необходимо учитывать и такие многогранные понятия как: ресентимент, ненависть, убийство, самоубийство, мизантропия и другие, что бы выявить их причины, структуру и способы возможного разрешения. В данной статье предлагается анализ понятия «мизантропии» как единицы парадигмы постмодерна, подразумевающий историческую ретроспективу понятия, разбор аспектов связанных с трансформацией этого понятия, а также попытку показать принципиальную изменённость сущности «первоначальной» мизантропии.
Термин «мизантропия» не нов для человеческого общества. Имея глубокие корни, тянущиеся из Древней Греции, пройдя через классическую немецкую философию в парадигму постмодерна сам термин, претерпел значительные изменения относительно своего первоначального значения. «Мизантропия» в древнегреческом языке дословно означала «человеконенавистничество» (μῖσος «ненависть» + ἄνθρωπος «человек»).
Так античный философ Сократ видел природу мизантропии в чрезмерном, рационально не обоснованном, доверии человека к человеку. Это происходит говорит Сократ «когда мы почитали человека совершенно справедливым, искренним и верным, а потом, спустя время, нашли его лукавым, неверным и тому подобное.»[1.С 247] По словам философа, проходя через такое множество раз, человек просто теряет веру во всякого другого, становясь убежденным в том что «искренности нет ни в ком» [1.C 247] Таким образом мы наблюдаем позицию, иллюстрирующую высокие стандарты человека к человеку, отношение к другому как представителю полиса, гражданину, высокоморальному, справедливому человеку, равному себе.
Не менее интересную позицию по поводу мизантропии мы находим в философии гностицизма. Гностицизм стал своего рода ответом, другим видением проблемы Бога как милосердного всепрощающего существа, являющегося нам, дабы спасти тех, кто уповал на него как на творца мироздания. Как целостная философская система гностицизм имел в себе ряд основных положений. Первое: наш мир, который мы знаем – плох, за счёт таких явлений как смерти, болезни, обмана и несправедливости; второе: Бог, именуемый гностиками как Демиург, создавший такой мир не может не вызывать сомнения в своей «доброте»; в-третьих, взгляд человека на мир должен быть пересмотрен ввиду того, что человек по природе своей не однороден и должно скорее выделить несколько типов-пород человека. Все люди делились гностиками на "телесных" (соматики, гилики), "душевных" (психики) и "духовных" (пневматики). Это разделение подразумевает, что пневматики, знающие тайный смысл бытия, ищущие истинных знаний, самого гнозиса, исходящего будто бы от истинного бога, способны обрести бессмертие. В противоположность этому, психикам, «душевным» остается уповать только на веру, а соматикам, в которых господствует материальное начало, остается только вечная смерть. В связи с этим мы можем наблюдать картину, в которой существует некая совокупность людей (пневматики), обладающие эзотерическими, недоступными другим, знаниями, некая элитарная общность в противовес психикам и соматикам, для которых знания эти скрыты [2] Исходя из такого положения вещей, мизантропия, представляется нам как вполне логичная, обоснованная позиция, в которой из-за качественного различия человека, по сравнению с другим человеком, и рождается неприязнь, нелюбовь к другим представителям рода человеческого.
Помимо философов, высказывающихся вскользь о мизантропии, как Сократ, античность несет нам упоминание о таких философах как Гераклит Эфесский и основатель школы кинизма Диоген Синопский. Гераклит Эфесский древнегреческий мыслитель, именуемый иногда темным или мрачным, ввиду трудности слога, которым писал философ, по заявлениям Диогена Лаэртского, был очень высокого ума и надменного нрава. Свидетельством первого являются многочисленные высказывания философа. «За закон народ должен биться, как за городскую стену», «Спесь гасить нужнее, чем пожар» [3. С 359], а также собственная философская система. Гераклит был известным мизантропом того времени, о чем свидетельствуют хотя бы обстоятельство его смерти. Живя в уединении в горах и питаясь быльем и травами, он заболел водянкой. После этого он вернулся в город и обратился с проблемой к тамошним врачам с такой загадкой: могут ли они обернуть многодождье засухой? Врачи его не поняли, отчего не смогли ему помочь. По свидетельствам очевидцев, он пытался испарить влагу завернувшись в навоз в бычьем хлеву, по другим – он приказал рабам обмазать его навозом, от чего скончался и был погребен на площади.[3. С 359-363] Касаемо трудов Гераклита Диоген Лаэртский пишет так «Книгу он поместил в святилище Артемиды, позаботившись написать ее как можно темнее, чтобы доступ к ней имели лишь способные..».[3. С. 360]. Данное обстоятельство интересно тем что проводя дихотомию способные и неспособные Гераклит подспудно упоминает что ненависть его, является не следствием неприязни всех, а лишь неприязни недостойных, коими он, например, считал Эфесцев, изгнавших его товарища, а так же это следует из того факта что в последствии, появились последователи учения Гераклита, те самые «способные», именуемые гераклитовцами.
Ещё одним знаменитым мизантропом античности и современником Платона, был Диоген Синопский. По свидетельствам Диогена Лаэртского «ко всем он относился с язвительным призрением»[3 С. 241], но анализируя его высказывания можно убедиться что под «ко всем» нужно понимать большинство людей, обычных, ничем не примечательных людей. Таким образом он говорил что видя врачей, философов или правителей "то ему кажется, будто человек самое разумное из живых существ», при этом встречая снотолкователей да прорицателей ему кажется «будто ничего не может быть глупее человека»[3 С. 241]. На вопрос же где он мог наблюдать хороших людей он ответил «Хороших людей – нигде, хороших детей в Лакемодане»[3. С. 242] При этом известно что он упорно хотел учиться у Антисфена, и считая его достойным человеком, стал его учеником. Пример Диогена очень схож с Гераклитовым, так как в обоих случаях мы наблюдаем не ненависть всеобъемлющую, то есть ко всем людям, а лишь избирательную, что подразумевает разделение людей на достойных и «глупых», не заслуживающих внимания.
В новое время наиболее ярко в своих работах мизантропию освещали Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше.
Шопенгауэр был одним из известнейших иррационалистов. В своих работах философ излагал довольно пессимистичные идеи, за что и получил прозвище философа «пессимизма». Будучи ярким индивидуалистом, Шопенгауэр красочно высказывается о мизантропии в своих «Афоризмах». Философ говорит о том, что человек, будучи хоть сколь-нибудь выдающимся, дожив до сорока лет, не может не ощутить на себе некого мизантропического налета. Шопенгауэр говорит о том что с возрастом, все более познавая людей мы сталкиваемся «с поверхностью и пустотой мыслей, с ограниченностью понятий, с мелочностью помыслов, с извращенностью взглядов и с заблуждениями» которыми обладает большинство людей. Там же он говорит что для молодого человека «служит дурным признаком, -- дурным как в умственном, так и в нравственном отношении, -- если он рано начинает хорошо разбираться в суете людской жизни»Квинтэссенцией всей позиции философа является утверждение «Вот когда мы поймем, что ценить высоко мнение людей -- будет для них слишком много чести!» подытоживающее рассуждения на эту тему.[4] Исходя из этих рассуждений у неподготовленного читателя может сложиться впечатление что философия Шопенгауэра сочиться ненавистью ко всем людям, но это не так. Философ акцентирует внимание на мелочности человеческой повседневности, бытовых забот, в следствии чего люди, без остатка ими поглощённые порицаются философом. Здесь мы видим сходную с позицией Хайдеггера точку зрения. Для Хайдеггера обыденная жизнь человека преисполнена хлопотами по поводу воспроизведения себя в мире живущего существа, а не мыслящего. Мир повседневности диктует неустанное повторение обыденных забот, подавляющих творческие порывы личности. «Болтовня», «двусмысленность», «любопытство» такими словами характеризовал Хайдеггер повседневность. [5] В свете этого можно сказать что здесь усматривается разделение между людьми на тех кто «прибывает в мире повседневности» и тех кто осознает что это лишь обыденное, мелкое, недостойное, и таких людей ненавидит Шопенгауэр.Другой авторитетный философ Фридрих Ницше, говоря о мизантропии объясняет это явление чрезмерной пресыщенностью людьми. В произведении «Воля к власти» Ницше пишет: «Мизантропия и любовь. Лишь тогда говорят о том, что пресытились людьми, когда не могут их больше переваривать, хотя желудок еще заполнен ими. Мизантропия есть следствие слишком ненасытной любви к людям и «людоедства» – но кто же просил тебя глотать людей, как устриц, мой принц Гамлет?»[6] Здесь мы усматриваем тот самый переход от «здоровой» к «нездоровой» мизантропии, основанной скорее на необузданных эмоциях, нежели на здравом уме. В концепции Ницше мы видим переход, переход от понимания Гераклита, Диогена и Шопенгауэра, где мизантропия направлялась на отдельные группы людей, к пониманию мизантропии как пресыщенности людьми, как следствия «ненасытной любви». В парадигме постмодерна характер Ницшеанской мизантропии, как всеобщей пресыщенности человеком, трансформировался в ненависть ко всем людям. В работе «Город и ненависть» теоретик постмодерна Жан Бодрийяр говорит о том, что человечество, пытаясь упорядочить городское пространство, плодит отбросы. Отбросами здесь именуются не только отбросы промышленные, но и человеческие. «Отбросы, образующиеся вследствие концентрации промышленности и населения в больших городах – это всего лишь симптом качественных, человеческих, структурных отбросов, образующихся в результате предпринимаемой в глобальном масштабе попытки идеального программирования, искусственного моделирования мира» – говорит философ.В связи с абсолютизацией социальных связей и возрастанием их до предела, что видно на примере любого мегаполиса, мы получаем так называемую «критическую массу» количество людей, при котором все устремления к социальности заменяются на безразличие и в следствии отвращением. Так же важным фактором является мультикультурализм в худших его проявлениях, а именно размытие культурных рамок, посредством воспитания всеобщей толерантности, как терпимости – «иными словами, нас лишают всякой инаковости, всякой необычности и обрекают на воспроизводство Того же самого в бесконечном процессе отождествления, в универсальной культуре тождественности» [7].Таким образом, мизантропия претерпела значительные изменения в контексте исторического развития самого понятия: зародившись в античности она несла в себе сократовское разрушение нашего образа нереалистичного представления человека, затем в концепциях Гераклита и Диогена мизантропия стала восприниматься как некое презрения человека глупого и недостойного внимания, а Шопенгауэр впоследствии высказывался о том что мизантропия является нормальной реакцией человека «хоть сколь-нибудь выдающегося». При этом мы можем наблюдать что начиная с Ницше мизатропия стала необъяснимой ненавистью к человеку. Это ненависть растущая из себя, ненависть культивируемая самом взаимодействием с человеком. Точка зрения Бодрийяра в этом констексте мыслится совершенно логично: при бесконечном нарастании социальных связей, подразумевающих нынешние мегаполисы, человек все быстрее будет терять свою «инаковость» что приведет лишь к усугублению ситуации. Так современная мизантропия, как порыв ненависти… является лишь механизмом создания «инаковости», то есть различения, так необходимого каждому индивиду. Таким образом, говоря о парадигме постмодерна, парадигме в которой наблюдается возрастающая глобализация, превалирование массовых образов в культуре, доминирование информации как основного способа производства, усиленное нарастание симулятивных конструкций в общественных сферах и др. [8] можно сказать что мизантропия, в самом её извращенном понимании, является одной из главных единиц этой самой парадигмы. Парадигмой разрушающей не культурно-исторический пласт прошлого человека, а самого человека. Список использованной литературы. 1.Платон. Диалоги; пер. с др.-греч. В. Н. Карпова. – СПб.: Азбука, Азбука -Аттилус, 2018. – С 247.2.Цуканов. Е.А. Старый гностицизм на новый лад: лики модернизации мизантропических учений древности // Наука. Искусство. Культура. 2019. №1. (21). С. 106-111. 3.Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Академия наук СССР Институт философии. Издательство социально-экономической литературы «Мысль» Москва.1979. 619 С. 4. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости // Свобода воли и нравственность М., 1992.5.Станкевич Л. П., Полякова И. П. Феномен повседневности: сущность, содержание и целостность // Философия и общество. 2009. №2.6. Тюкмаева А. М. Энзим мизантропии // Проблемы науки. 2018. №3 (27).
7. Бодрияр. Ж. Город и ненависть.// Лекция, прочитанная в Москве во Французском Университетском Колледже при МГУ им. М.В. Ломоносова. 1997.
8. Радугин А.А., Гурина Е.М. Основные характеристики эпохи постмодерна. // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Проблемы высшего образования. 2014. № 2. С. 18-21.