Здесь уже, проехав по прямой полтора километра, мы не нашли приключений на свой седалищный нерв. Первые метров пятьсот местность представляла из себя равнину с останками выжженных деревьев и растительности. Кое-где, правда, и здесь из-под земли выбивалась новая растительность. Лес отвоевывал обратно занятую территорию, впрочем, это стало уже традицией.
- Долго нам еще? – внезапно оживился Пушкин.
- Минут пять, и мы уже возле Дуба. Готовь свой фейерверк.
- Готов. Уже давно заряжен и взведен, осталось на курок нажать.
- Хорошо. Ты уверен, что на мистиков этот газ подействует?
- Я очень на это надеюсь.
- Тебе легко говорить, под защитой брони.
- Без вас я вряд ли доведу танк даже до заставы, поэтому сохранить вас в моих интересах.
Складно излагает парень, я аж покраснел. Приятно все-таки осозновать, что ты кому-то нужен.
Между тем мы были уже метрах в двухста от Проклятого Дуба, и следовало вести себя осторожнее. Я слишком расслабился, надеясь на броню, а поэтому даже испугался(матерый спецназовец, между прочим, так что позор мне, грешному) когда заработал у становленный на турели пулемет под управлением компьютера.
Пулемет стрелял куда за корму танка, и это мне не нравилось. Останавливаться и смотреть, кто же нас преследует, мне не хотелось, тем более, что оттуда стали доноситься завывания и визги, что порождало предположение о преследовании нас мутантами.
Пролетев сквозь очередные кусты, я увидел Дуб. Да, не зря его называли Дубом с большой буквы, он полностью этого заслуживал. Высотой метров в двадцать, как минимум, радиусом стола в примерно семьдесят сантиметров и огромной пышной кроной, в переплетениях ветвей которой, даю слово, можно было жить со всеми удобствами.
И по этим самым ветвям стекалось к стволу что-то черное, еле различимое в свете наших фар и Луны. Эта аморфная масса стекла по стволу и стала окружать наш танк, в свете фар стали видны горящие красным и зеленым глаза чудовищ. Мистики. Хоть мне и довелось раз их видеть, но то было давно, в бинокль и мельком. Сейчас же передо мной стояли, готовые броситься в атаку, несколько десятков опаснейших мутантов в округе.
Я остановил танк и заглушил двигатель для экономии горючего. Нам еще обратно ехать.
- Пушкин, по моей команде пускай газ.
- Понял, готов.
Я щелкнул переключателем на шлеме, включая тепловизор, и передернул затвор, досылая патрон в механизм. По земле словно прошла рябь, твари зашевелились, готовясь к прыжку. Как ни странно, даже глядя буквально в глаза смерти, я не испытывал страха. Осталась лишь сосредоточенность и холодный расчет, все эмоции затаились где-то в районе пяток. Наверное, это профессиональное.
- Пушкин, готов? – повисшее в воздухе напряжение можно было черпать ложкой, как куриный бульон. – На счет три: один, два, ТРИ!
Раздался хлопок сработавшей системы «Штора» и я пригнулся, постаравшись вжаться в люк как можно глубже. И вовремя, надо сказать, потому что в распыленном аэрозоле над люком пролетела тень, которая в моем тепловизоре отображалась как ярко-красная, и принадлежала мистику. Выпустив по этой тени короткую очередь, я стал вращать головой на триста шестьдесят градусов, вращением башни намереваясь сбросить все новых и новых мутантов, запрыгивающих на танк. Дикий рев раздался где-то слева – очевидно, это приземлился подстреленный мной мистик.
Танк содрогался, пулемет захлебывался, мы стояли в белесом облаке нервно-паралитического газа в кромешной темноте, а порождения самой тьмы продолжали запрыгивать на броню. Я отбросил уже третий опустевший магазин к «Грозе», когда заметил, что напор мутировавших тварей ослаб, из-за чего позволил себе немного расслабиться. Как оказалось, зря.
Левое плечо пронзила сильная боль, послышался треск разрываемой прорезиненной ткани. Я обернулся и увидел широкую морду, покрытую короткой черной шерстью, и пасть, впившуюся в мое тело. Ножа у меня, как помнится, не было, и поэтому я мог воспользоваться только ОЦ-14. Что я, собственно, и сделал, перехватив оружие поудобнее и направив его в глаз чудовищного создания, поразительно похожий на кошачий. Короткая очередь вмешалась в какофонию звуков окружающего пространства. Глаз исчадия ада лопнул, пули прошли дальше в мозг(наверное). Хватка зверя ослабла, но челюстей он не разжал. Что ж, это сделал уже я, не без труда, конечно.
Разбираясь с адской тварью, я и не заметил, какая вокруг стояла тишина. Аэрозольное облако рассеялось, и на поляне перед Дубом в различных позах лежали туши загадочных мутантов. Еще три или четыре, не считая убитого мной, лежали на броне.
Рана нарывала и кровоточила, в глазах темнело, по сосудам растекался жидкий металл. Видимо, слюна мутанта была ядовитой, либо яд содержался в зубах, а сейчас попал в рану и я схлопотал заражение крови. Веселого в этом было мало, но и особо поделать ничего я не мог. Разве что завершить то, ради чего мы сюда приехали.
Сбросив труп моего отравителя с брони, я связал и прочно(насколько позволяло мое состояние) зафиксировал на танке двух мистиков противоположного пола(не спрашивайте, как я определял их половую принадлежность). После этого решил заняться собой.
Перво-наперво я промыл рану ионизированной серебром водой из фляги. В условиях постапокалипсиса найти серебро было проще, чем найти перекись водорода. После этого я ввел себе антидот, очищающий кровь от всяких грибков и вирусов. К сожалению, против яда неизвестной природы он помочь не мог, но мог хотя бы замедлить его распространение по организму. Добавив сверху кровевосстанавливающего, я наложил на рану повязку и приготовился возвращаться в Пентагон. И тут мой взгляд упал на устланую мутантами поляну.
- Пушкин, что нам делать со спящими мутантами?
- Они не спят, а парализованы, хотя это не так важно. Я не знаю, что с ними делать. Они как-то мешают базе жить?
- Пока нет, но их гораздо больше, чем мы могли предположить.
- Не знаю. Решайте сами.
- Еще, Пушкин. Меня тут мистик покусал, до базы могу не дожить. Доведу танк до заставы, а там уже сам разбирайся, ок?
- Как? Почему вы раньше не сказали? Да вам же в больницу надо!..
- Тихо, спокойно. Все, что можно было, я сделал. Пообещай закончить начатое, если что. Просто пообещай.
- Хорошо. Обещаю.
Танк развернулся и, объезжая лежащих без движения тварей, направился к заставе.
Глава 11. В бреду.
Честно признаюсь, не помню, как довел танк до заставы. Помню крики людей, срывающийся голос Пушкина, рев мотора и скрежет ворот. Помню равномерное пиканье какого-то медицинского аппарата, обрывки фраз, чье-то рыдание. Интересно, кто и по какому поводу мог рыдать над моим бренным телом. Основную часть времени я метался в бреду, меня бросало из жара в холод, тело периодически сводила судорога и вообще я пожалел, что на свет родился.
Но однажды меня привели в сознание. Рядом со мной стоял Пушкин, Комендант, и один из ученых, Преображенский, кажется, его фамилия.
- Скаут, очнись, ты должен быть в сознании! – потеребил меня за плечо Комендант.
- Комендант, дай мне спокойно умереть. – простонал я в ответ.
- Э нет, ты нам здесь нужен, желательно живым. – засмеялся тот.
Я лежал на постели в какой-то палате, окруженный различными медицинскими приборами. Очевидно, я был в больнице в бункере. Что ж, нечасто удостаиваешься такой чести.
- Скаут, ваши дела очень плохи. – вмешался ученый. – Ваш организм сильно пострадал из-за яда мистика, нам не удалось полностью очистить кровь. Остался один вариант лечения, но он же может вас и убить.
- Валяйте док. – мне снова становилось хуже. – Страшнее уже некуда.
И я снова вывалился из окружавшей меня действительности.
- Василий Захарович, проснитесь! – кто-то настойчиво теребил меня за плечо.
- Что такое, ребята, раннее утро же. – мне дико не хотелось рано вставать на отдыхе.
- Василий Захарович, по радио передают, что объявлена эвакуация. – сообщил мне мальчишеский голос с нотками паники.
А вот это уже не смешно. Придется резко просыпаться.
Солнце ярко било в глаза, свежий ветерок приподнимал подол палатки и теребил волосы на склонившейся ко мне мальчишеской фигуре. Хороший выдался денек, но начинается он с таких паршивых новостей.
- Так, Коля, а теперь конкретнее, что именно прозвучало в сообщении? – начал я расспрашивать своего «заместителя», а по совместительству еще и вожака одного из звеньев Пятого отряда скаутов Одесской области.
- Сказали, что Лес не могут остановить, и против него применят какое-то новое оружие, а всем людям надо вернуться в города и сидеть по квартирам.
- Ясно. Труби подъем и срочный сбор на плацу. Времени вам – я глянул на часы – 7 минут, ровно до шести. Вводная ясна?
- Есть, выполняю!
Мальчишка выбирается из палатки, кричит что-то своим и начинает трезвонить в рынду, призывая звенья выйти на плац. Когда я ушел в запас, то занялся подготовкой подрастающего поколения. Самому мне семейное счастье не улыбнулось, даже женат ни разу не был, но зато мне нравилось возиться с детьми. Мне нравилось то, чем я занимаюсь, детям нравился я. Так и ладили.
На плацу стояли, позевывая, пятнадцать парней-тинейджеров(от тринадцати до пятнадцати лет) – моя гордость, два лучших звена со всего отряда. Я собирался провести для них двухнедельный лагерь по выживанию, но, видимо, не судьба.
- Ребята, поступило сообщение о срочной эвакуации. Нам следует как можно быстрее приехать в Одессу и укрыться там. В связи с этим лагерь отменяется, вам дается час на то, чтобы срубить лагерь и собраться. Ровно в семь часов вы стоите здесь полностью собранные. Разойдись!
Ребятня разлетелась по своим подлагерям, человеческий муравейник ожил. Я быстро собрался и пошел помогать собраться своим скаутам…
Лес и толпа веселых ребятишек исчезают, я снова проваливаюсь в беспамятство.
- Василий Захарович, проснитесь. – меня вновь будят, на этот раз нежно гладя по плечу.
- Да-да, что такое? – моментально просыпаюсь я.
Коридор больницы, сплошь заставленный кроватями с больными. Я сижу на какой-то табуретке возле кровати, на которой мечется в беспамятстве Коля. В последнее время он мне стал как сын, особенно после того как недавно от Гниющей Чумы умерли его родители. Мы надеялись победить Лес при помощи генетики, но он ответил нам болезнью, против которой наша медицина оказалась бессильна, и которая с каждым днем уносит все больше жизней на планете. К моему несчастью, эта же болезнь поразила и моего нового сына, и теперь я ежесекундно дежурил у его кровати, стараясь хоть как-то облегчить его страдания, обезбаливающего и врачей уже на всех больных не хватало. Разбудила меня медсестра со старым русским именем Любаша – она явно сочувствовала моему горю, и вроде, была в меня влюблена.
- Может вы сходите домой, поспите, отвлечетесь немного? – сочуствующе спросила она.
- Да нет, как я могу его здесь бросить в таком состоянии. Что-нибудь известно по поводу лекарства? – ответил я ей.
- Все так-же – никто не знает, как с этим бороться. – со слезами в голосе сказала Любаша.
У многих эта болезнь уже унесла родных, но еще больше лежали здесь и страдали, сгнивая заживо. Я все понимал и поэтому не задавал вопросов о родственниках.
- Ну неужели никаких наработок нет? Почему-то же у некоторых людей есть иммунитет! У меня, у вас! Не верю, что они ничего не придумали!!! – сил кричать уже не было, я почти шептал. Забыл уже, когда в последний раз ел.
- Вообще… Ходит слух, что кого-то удалось спасти, подвернув радиоактивному облучению в больших дозах. – на ухо, еле слышно, прошептала мне девушка.
- Насколько больших? – поинтересовался я.
- Смертельных. – холодно, словно приговор, произнесла она.
Собственно, это и был приговор. Другого способа спасти стремительно угасающую детскую жизнь не было, но спасать для того, чтобы убить – жестоко…
И вновь видение стала отступать и расплываться.
- Скаут, Скаут, очнись. У нас для тебя хорошие новости.
Я вернулся в нашу реальность – реальность 2035 года, мутировавшей природы, беспилотных танков и моих страданий от яда загадочного животного, которое, по слухам, обладает поразительной стойкостью к ионизирующему облучению.
- Скаут, ваша кровь очистилась от яда, но в вашем организме он накопился и осел в печени и почках. Возможно, он выйдет черед сутки, а возможно, не выйдет никогда. – донесся до меня голос профессора Преображенского.
- Профессор… - я ослаб и голос звучал еле-еле. – Как там Коля?
Да, тогда я смог договориться с видным ученым и он провел лечебную радиотерапию. Гнилая Чума отступила, но ее место заняла лучевая болезнь.
- С ним все в порядке. Да и что с ним могло случиться в криокамере? – ободряюще похлопал меня по плечу ученый.
Криосон оказался идеальным вариантом сохранить мальчишке жизнь, пока не найдется средство лечения острой лучевой болезни. Тогда мы перевезли его на эту базу, и так здесь появился я. Именно поэтому Пушкин так легко уговорил меня прокатиться к Дубу, и именно поэтому я ходил к нему в первый раз, услышав слухи о мистиках.
- Вы исследовали мутантов? – прошептал я.
- Не до конца, но я сам и моя команда ученых занимаемся этим. Мы близки к разгадке как никогда. – даже не видя его лица, я представлял, как он улыбается. – А пока отдыхай с тобой еще Комендант хотел побеседовать с сыном.
Стоп. С каким-таким сыном?
- Профессор, у Коменданта есть сын? – недоуменно открыл я и даже открыл глаза, хоть и далось мне это нелегко.
- Здрасьте пожалуйста! Да ты же с ним вместе мутантов добыл! – иронически усмехнулся ученый.
Теперь все стало на свои места. Почему убить хотели только меня, почему Комендант так легко пустил нас обратно, почему Пушкин так много знает. Мозаика сложилась идеально.
Все эти размышления меня утомили и я не заметил, как вновь провалился в сон.
Эпилог.
- И теперь, значит, из-за этого яда, мистики меня за своего принимают и нападать не станут. – закончил я в N-цатый раз пересказывать посетителям столовой «Рейд» свою историю.
- Ну ты даешь, Скаут – искренне восхитился Шило, уже не раз слышавший эту историю. – Вот это сорвиголова!
Я довольно быстро поправился, и меня выписали обратно, в казармы на поверхности. Исследования мутантов подходили к концу и уже был готов тестовы образец сыворотки от лучевой болезни и радиоактивного заражения в целом. Пушкин теперь безвылазно торчал в бункере – таким было наказание отца. Но он особо не унывал, потому что теперь писал новую версию прошивки для Т-95БП, который себя очень хорошо зарекомендовал.
За мной Комендант установил негласное наблюдение, и без его ведома я чихнуть не мог, не то что за территорию выйти. Да и мне особо не хотелось. Крепость, где находилась застава, восстановили и укрепили, а также теперь там постоянно дежурил Т-95 и два БТР, захваченных у мародеров.
В общем, полный хэппиэнд, как в этих ваших голливудских фильмах.
Михаил Попов, январь 2013.
Словарик:
Беламут - существо, отдаленно напоминающее рысь по телосложению. В высоту достигает 1,5м, в длину - 2м.
Покрыто короткой рыжей(чаще) или черной(крайне редко и наиболее крупные особи) шерстью. Череп вытянут, два выступающих
резца пугают новичков. Но голове длинные, похожие на кроличьи, уши, оканчивающиеся кисточками. Охотится, в основном,
на мелких мутантов, а также питается лесными плодами. Считается, что беламуты - это мутировавшие белки. К людям относятся
довольно дружелюбно, известны случаи приручения.
Мистик - один из страшнейших известных мутантов. Единственный прдставитель мутировавшей фауны, убивающий ради удовольствия.
Оставляет характерный почерк в виде разорванной грудной клетки. Размеры и вес оцениваются очень приблизительно,
лишь по следам. Вес - 40-50 кг, рост до 1,3м и до 1,8м в длину. Живым ни разу не попался, живых свидетелей также замечено
не было. Считается, что у организма мистика феноменальная стойкость к ионизирующему излучению.
Вьюн-мутант - из-за повышенного уровня радиации и генного оружия растение мутировало, обзавелось шипами с нейротоксином и
научилось переваривать органику. Очень распространено, ловит, в основном, мелких мутантов, но особо крупные растения
могут быть угрозой и для мутантов побольше, а также человека.