Лишь в окружении сотен коренных жителей планеты их генетическое отличие сильно бросалось в глаза, и Локен вдруг удивился, как они умудрились избежать истребления еще шесть десятков лет назад, ведь первыми вошли с ними в контакт Несущие Слово, а этот Легион не отличался терпимостью к отклонениям от нормы.
Локен вспомнил яростный спор Абаддона с Воителем по поводу интерексов. Первый капитан тогда настойчиво советовал вступить с ними в войну только из-за их снисходительности к ксеносам. Даже не принимая во внимание никаких других причин, один только внешний вид давинитов давал достаточно поводов к войне, но этого почему-то не случилось.
Местные жители определенно вели свое происхождение от человеческой расы, но отличие этой ветви от людей было не менее заметным, чем отличие Астартес. Плоские лица, темные глаза, в которых не видно зрачков, и чрезмерное, почти как у обезьян, количество волос на головах и руках больше напоминали Локену искусственно выведенных мутантов, которых использовали в некоторых подразделениях имперской армии. То были примитивные существа, у которых хватало мозгов только на то, чтобы махать мечом или стрелять из простейшей винтовки, и не более. Такая практика не слишком нравилась Локену, и хотя обитатели Давина, безусловно, обладали более развитым интеллектом, чем мутанты, их наружность ничуть не развеяла его тревог.
Впрочем, Гарвель очень скоро выбросил из головы давинитов, поскольку уже подошел к массивной лестнице, высеченной в скале и украшенной изображениями клубящихся змей и горящими жаровнями. Два узких канала, по которым вниз сбегала вода, разделяли ступени на два боковых прохода и один центральный.
Процессия, несущая Воителя, уже достигла второго марша лестницы, и Локен помчался к ним, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Раздался оглушительный скрежет камней, мгновенно вызвавший в воображении картину закрывающейся монолитной двери.
- Быстрей! - крикнул Гарвель.
На самом верху лестницы дрожащие огоньки углей в жаровнях отбрасывали красноватый свет на статуи и отражались в металлической чешуе и их кварцевых глазах. Последние лучи заходящего солнца упали на змей, обвившихся вокруг колонн, и на мгновение почудилось, что они ожили и спускаются к ступеням. Зрелище было не из приятных, и Локен, открыв канал вокс-связи, закричал:
- Абаддон, Аксиманд? Вы слышите меня? Отзовитесь!
Ответом был треск статики, и Локен ускорил шаг.
Наконец он добрался до конца первого марша, и на открывшейся взгляду залитой лунным светом эспланаде увидел еще больше змей, украшавших каждую колонну. Между колоннами шел сужающийся проход, ведущий к гигантским воротам дворца. Широкие створки кованой бронзы были распахнуты, и при виде этого грозного портала, за которым царила непроглядная тьма, таящая в себе неведомое, у Локена по коже пробежали мурашки.
Врата начали закрываться. Перед ними стояли воины Астартес. Но Воителя с ними уже не было.
- Быстрее! Боевой марш! - заорал Локен и понесся вперед гигантскими прыжками, к которым Астартес прибегали, когда не было никакого транспорта.
С такой скоростью они могли передвигаться на значительные расстояния и после этого были способны сражаться в полную силу. На бегу Локен молча молился, чтобы после этого марш-броска им не пришлось вступать в бой.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что спирали и линии ворот - бессмысленный на первый взгляд узор - образуют искусно переданные сцены. Гибкие тела змей тянулись от одного листка к другому, свивались в кольца, заглатывая свои хвосты, переплетались между собой в брачных играх.
Полная картина открылась лишь в тот момент, когда створки окончательно сошлись, оглушительно лязгнув. В отличие от Хоруса, Локен не был знатоком искусства, но величественная картина, сложившаяся из многочисленных образов на сошедшихся створках, поразила даже его. Центр композиции образовывало огромное дерево с раскидистыми ветвями, на которых висели самые разнообразные плоды. Три толстых корня занимали нижнюю часть ворот и словно тянулись к широкому бассейну, вода из которого, протекая через эспланаду, спускалась по главной лестнице.
Ствол дерева обвивали две змеи, и их головы покоились на вершине. Локен удивился, насколько это изображение похоже на татуировки, имевшиеся на плечах всех апотекариев Легиона.
У края бассейна, перед закрывшимися вратами стояли семеро Астартес. Все они были в доспехах Сынов Хоруса, и все хорошо известны Локену: Абаддон, Аксиманд, Таргост, Седирэ, Экаддон, Кибре и Малогарст.
Все воины были без шлемов, и, едва они обернулись, на каждом из лиц он увидел одно и то же выражение - беспомощного отчаяния. Не раз и не два Локен проходил через ад с каждым из этих воинов, и подобное состояние его братьев мгновенно рассеяло ярость Локена, оставив вместо него пустоту и скорбь.
Замедлив шаги, он подошел вплотную к Аксиманду.
- Что вы наделали? - спросил он. - Братья, что же вы наделали?
- Мы сделали то, что было необходимо, - ответил Абаддон вместо промолчавшего Аксиманда.
Локен проигнорировал Первого капитана.
- Маленький Хорус? Расскажи, что произошло.
- Как сказал Эзекиль, мы сделали то, что надо было сделать, - сказал Аксиманд. - Воитель умирал, а Ваддон ничем не мог ему помочь. И вот мы доставили его в Дельфос.
- Дельфос? - переспросил Локен.
- Так называется это место,- пояснил Аксиманд.- Храм ложи Змеи.
- Храм?! - воскликнул Торгаддон. - Хорус, вы принесли Воителя в церковь? Вы сошли с ума? Командир никогда не согласился бы на это.
- Может, и не согласился бы, - вмешался Сергар Таргост, выйдя вперед и встав рядом с Абаддоном, - но он уже не мог даже говорить. Последние несколько часов он проговорил с этой писакой, а потом потерял сознание. Нам пришлось поместить его в стазис-поле, чтобы доставить сюда живым.
- Тарик прав? - спросил Локен. - Это действительно храм?
- Храм, церковь, Дельфос, дом исцеления, называй, как хочешь, - пожав плечами, ответил Таргост. - Воитель лежит на смертном одре, и ни приверженность религии, ни ее отрицание сейчас не имеют значения. У нас осталась одна-единственная надежда, так неужели мы должны были от нее отказаться? Если ничего не предпринять, Воитель умрет. В этом месте у него еще есть шанс выжить.
- И какую цену вы платите за его жизнь? - резко спросил Локен. - Вы сами принесли его в дом лживых богов. Император говорит, что цивилизация может достигнуть расцвета только тогда, когда последний камень последнего храма падет на голову последнего жреца, а вы принесли сюда Воителя! Это противоречит всему, за что мы сражались на протяжении двух столетий. Как же вы сами этого не понимаете?
- Если бы Император был здесь, он поступил бы так же,- сказал Таргост, и от этой ереси гнев снова овладел Локеном.
Он угрожающе шагнул навстречу Таргосту.
- Ты считаешь, что можешь предугадывать волю Императора, Сергар? Неужели главенство в тайной ложе дает тебе такие возможности?
- Нет, конечно, - презрительно усмехнулся Таргост. - Но я точно знаю, что он бы не хотел смерти своего сына.
- И поэтому доверил бы его этим… дикарям?
- Именно от лож таких дикарей берет начало наш тайный орден, - заметил Таргост.
- И это еще одна причина им не доверять, - бросил Локен, а затем повернулся к Випусу и Торгаддону. - Пошли. Мы заберем Воителя отсюда.
- Это невозможно, - заговорил Малогарст и, хромая, подошел к Абаддону.
У Локена создалось впечатление, что его братья образуют барьер между ним и вратами.
- Что это значит?
- Врата Дельфоса обладают одной особенностью: если они закрылись, отворить их можно только изнутри. Человека, нуждающегося в излечении, приносят сюда и оставляют на попечение вечных духов мертвых вещей. Если они решат, что он должен жить, он сможет самостоятельно открыть врата, если нет, створки разойдутся через девять дней, его останки предадут сожжению, а затем развеют над этим бассейном.
- И вы оставили Воителя внутри? Да с таким же успехом вы могли оставить его и на «Духе мщения». А что такое «вечные духи мертвых вещей»? Что это может означать? Это какое-то безумие, неужели вы сами этого не понимаете?
- Стоять в стороне и смотреть, как он умирает, - вот что было безумием, - сказал Малогарст. - Ты осуждаешь нас за то, что мы любим его. Пойми это.
- Нет, Мал, я не могу вас понять, - грустно ответил Локен. - Как вам только в голову взбрело принести его сюда? Вам помогли какие-то секретные знания, которыми обладают члены ложи?
Никто из братьев не отвечал, и Локен, переводя взгляд с одного лица на другое, внезапно осознал ужасную истину.
- Эреб? Эреб рассказал вам об этом месте?
- Да, - признал Таргост, - он давно знаком с этой ложей и был впечатлен способностями их жрецов излечивать больных. Если Воитель выживет, ты будешь благодарен Эребу за то, что он рассказал нам о храме.
- Где он? - потребовал Локен. - Он ответит мне за все!
- Его здесь нет, Гарви, - заговорил Аксиманд. - Это дело касается Сынов Хоруса.
- И все же, где он сейчас? На «Духе мщения»?
- Наверно, - пожал плечами Аксиманд. - А почему это для тебя так важно?
- Я думаю, братья, что всех вас просто ввели в заблуждение, - сказал Локен. - Теперь только Император способен излечить Воителя. Все остальное - лживое вероломство и домыслы нечестивых заклинателей трупов.
- Но Императора нет с нами! - резко возразил Таргост. - И мы принимаем любую возможную помощь.
- Тарик, а что ты скажешь? - спросил Абаддон. - Неужели и ты, как Гарви, отречешься от своих братьев по Морнивалю? Иди к нам.
- Может, Гарви и наивный упрямец, Эзекиль, но он прав, и я не могу присоединиться к вам в этом деле, - сказал Торгаддон и вслед за Локеном повернулся к выходу.
- Вы забыли свои клятвы Морнивалю! - крикнул им вслед Абаддон. - Вы обещали хранить верность братству до конца жизни. Вы - клятвопреступники!
Слова Первого капитана ударили Локена с силой болтерного заряда, и он резко остановился. Клятвопреступник. Сильное слово.
Аксиманд бросился к нему, схватил за руку и повернул лицом к бассейну. Движение воздуха вызвало рябь на черной поверхности воды, и Локен увидел в ней пляшущее отражение желтой луны Давина.
- Видишь?! - крикнул Аксиманд. - Луна отражается в воде, Гарвель. Первая четверть молодой луны… Именно этот символ был прикреплен к твоему шлему после принятия обета Морниваля. Брат мой, это хорошая примета.
- Примета? - возмутился Локен, стряхивая руку Аксиманда. - С каких это пор ты веришь в приметы, Хорус? Клятва Морнивалю была спектаклем, но это уже обряд. Это колдовство. Я и тогда говорил вам, что не склонюсь ни перед каким храмом и не признаю существование духов. Я говорил вам, что согласен чтить лишь Имперские Истины, и сейчас повторяю то же самое.
- Прошу тебя, Гарви, - умолял его Аксиманд. - Мы поступаем правильно.
Локен удрученно покачал головой:
- Я думаю, мы все будем сожалеть о том дне, когда принесли сюда Воителя.