– К стене! К стене, мясо!
Длинный хлыст взвился в воздух и с оттяжкой ударил по рукам, рассекая кожу. С криками боли невольники отшатнулись к тюбингам, подальше от решеток и жирных, с лоснящимися животами, надзирателей в светоотражающих жилетах на голое тело.
Вдоль перегона тянулся частокол из металлических прутьев, разделявший туннель пополам. За барьером вяло шевелилась красно-бурая людская масса. Бурая от грязи и нечистот, красная – из-за кропотеков, ссадин и порезов.
Смрад немытых тел, копошащихся на полу, жалобные стоны и затравленные взгляды узников могли повергнуть в шок кого угодно, но только не веганца. Сатур двигался вдоль решеток непринужденно и как-то буднично перешагнул лужу крови, натекшую с дрожащего в агонии, избитого до полусмерти раба, который, видно, попытался показать надзирателям свой норов. Таран шел медленнее, пристально вглядываясь в лица детей, попадавшихся среди невольников. Желваки на лице сталкера ходили ходуном, кулаки непроизвольно сжимались. Желание ринуться в драку и голыми руками посворачивать надсмотрщикам головы становилось почти непреодолимым, но необходимость соблюдать нейтралитет и установленные договоренности всякий раз удерживали его на месте. Однако оставаться безучастным Таран все равно не мог.
– Что ж вы за нелюди такие? – бросил он в спину провожатому. – Хуже зверья... Мрази...
– А я предупреждал, что тебе здесь делать нечего, – парировал Сатур. – Так что придержи комментарии.
Впереди образовался затор. Тучный торговец в вычурном камзоле придирчиво изучал товар, осматривая зубы у выстроенных вдоль барьера рабов. Какая-то женщина огрызнулась, чуть не отхватив толстяку палец, но тот лишь заржал, подав знак надзирателю. Рука с зажатым в кулаке хлыстом незамедлительно взметнулась вверх. Женщина испуганно отшатнулась, закрыв лицо руками, но удара не последовало – Таран перехватил запястье обидчика и оскалился.
– Нет, сталкер! Не смей! – подскочил Сатур сбоку. – Ты не имеешь права вмешиваться во внутренние дела колонии!
Наемник замер с кулаком наизготовку и продолжал сверлить надзирателя бешеным взглядом. Вокруг мигом образовалась толпа.
– Не усугубляй, сталкер. Ты ничего не изменишь...
Под пристальными взглядами веганцев Таран нехотя отпустил толстяка и последовал за провожатым, не реагируя на ухмылки оставшихся позади надсмотрщиков.
– Каждый выживает, как может, – продолжал увещевать Сатур. – Веган нуждается в рабочей силе. Фермы, грядки, ассенизация, рытье новых шахт – кто-то должен выполнять грязную работу. Имея под боком Приморский Альянс, мы не можем себе позволить отвлекаться на бытовые проблемы. Все усилия сконцентрированы на обороне рубежей и выполнении программы ассимиляции...
– Что за «программа»?
– Узнаешь. Сейчас не об этом. Взять, к примеру, тот же Альянс. Известно тебе, что они делают с пленными веганцами? И-зу-ча-ют. Режут на операционных столах, как подопытных кроликов. Мазуты тоже не лучше. На первый взгляд – невинные тихони: ни с кем не воюют, рабов не держат. Однако ж не гнушаются браться за любые заказы. Думаешь, кто эти загоны строил? – Сатур защелкал стеком по металлическим прутьям арматуры, вмурованным в пол и потолок туннеля. – То-то же. Да и сам-то ты за снадобьем куда ходишь?
Таран не отреагировал на издевку, лишь продолжал хмуриться и сверлить спину веганца гневным взглядом. Стоило услышать про сыворотку, как в голове щелкнуло – болезнь могла проявиться в любую минуту. Опрометчиво было соваться в Веган, не переждав очередной приступ, но обстоятельства гнали сталкера вперед, не давая передышки. Волею судеб оказавшись у «зеленых», стоило хотя бы пополнить запас ампул...
Межлинейник, тем временем, остался позади. Глеба в загонах не было. Отклонив очередное предложение Сатура посетить «План», наемник настоял на том, чтобы двигаться в сторону «Лизы». Чем глубже забирались они в логово «зеленых», тем больше Таран жалел о принятом решении. Веганец не скрывал ничего.
Загадочно улыбаясь, словно получая извращенное удовольствие от демонстрации «достижений» своей колонии, он провел наемника вдоль плантации загадочных растений, представлявших собой приземистые кусты с мясистыми, багрового цвета, лепестками. Все бы ничего, но изредка пробегавшая по растениям дрожь наталкивала на нехорошие мысли. Приглядевшись, наемник с ужасом различил под листвой человеческие тела.
– Они...
– Живы, – закончил фразу Сатур. – Пока. Это растение-паразит. Мы честно пытались культивировать его в почве, но ничего не вышло. Для роста нужна жертва. Споры живут не долго, но прорастают удивительно быстро! А сок этого растения обладает уникальными регенеративными свойствами. Без него восстановление адаптантов после операций проходило бы крайне долго.
– Даже слышать не хочу, что за «адаптанты» такие...
– Ничего удивительного. Если бы ты хоть немного знал о нашей программе ассимиляции, то вряд ли бы осуждал Веган. Все ради благой цели – слиться с экосферой нового мира, выйти на поверхность и не загнуться от радиации, не попасть на прокорм хищникам. Перебраться наружу, чтобы жить, а не выживать. Жить под солнцем, а не в норах. Если человек не в состоянии вернуть прежний мир в его первозданном виде, он должен измениться сам, приспособиться к новым условиям. И это достижимо! Всего-то необходим толчок в нужном направлении – некоторые хирургические вмешательства. Опыты по вживлению чужеродных растительных тканей дают поразительные результаты, и вкупе с контролируемыми мутациями...
– Ты считаешь, что у них есть шанс? – оборвал Таран, указывая на медицинский бокс, внутри которого сгрудилась кучка подростков с уродливыми зеленоватыми наростами на спинах и плечах, торчавшими из-под вороха бинтов.
Расширенные зрачки и неестественно бледные лица адаптан– тов пугали, создавая подспудное ощущение встречи с чем-то чуждым. Назвать этих бедняг людьми язык не поворачивался.
Похоже, слухи о нечеловеческой сущности веганцев имели под собой веские основания...
– У этих – никакого. Они, видишь ли, только промежуточное звено. Ускоренный метаболизм, способность самостоятельного вывода радионуклидов из организма... В остальном – калеки, и долго наверху не протянут. Радиация, к сожалению, не единственная проблема внешнего мира. Вот у адаптантов-поводырей шансов больше. Пока что управлять животными могут единицы, но если бы Вегану удалось заполучить для изучения хотя бы одного «ментала»... Интересная тварь. Уникальная, в своем роде. Кстати, ты бы не хотел взяться...
– Нет уж, – оборвал наемник, – сами варитесь в своем дерьме. Режьте друг друга, калечьте, плодите уродов. Может, быстрее передохнете. Приморцам меньше работы останется.
– Ты не слишком лоялен для своей миссии, – ухмыльнулся Сатур. – Но я понимаю твое недовольство. Принять методы Вегана неподготовленному человеку довольно сложно. Именно поэтому добровольцев на курс ассимиляции так мало.
Сталкер остановился, медленно закипая. Страшная догадка пронзила мозг.
– Погоди. Так подопытные – тоже из рабов?
Провожатый кивнул. И снова сделал это буднично и непринужденно, словно речь шла о лабораторных кроликах, и не более того. Еще и улыбнулся при этом. Мразь...
Дальнейшая экскурсия по адскому логову превратилась в череду кошмарных видений, врезающихся в память картин насилия и неоправданной, изощренной жестокости. Увиденное плохо укладывалось в голове. Жилой сектор шокировал не меньше лабораторий. Вокруг обрюзгших от сладкой жизни веганцев суетились десятки рабов, выполняя любую прихоть хозяев. Сатур не преминул уточнить, что все без исключения слуги оскоплены, лишены языков и ушей. Смысл унизительной процедуры Таран постичь не мог, как, впрочем, и необходимость постоянных побоев. За малейший проступок следовало незамедлительное наказание. С фирменными веганскими стеками здесь бегали даже дети.
Визжа от восторга, группа подростков в одном из проулков, образованном шатрами, методично избивала скорчившегося на полу раба. Открыв рот, тот безутешно выл, вызывая тем самым все новые приступы хохота. Сатуру понадобилось вся его сила убеждения, чтобы заставить сталкера не реагировать на забаву малолетних садистов.
Когда, наконец, обход станций подошел к концу и впереди замаячил выход на платформу «Плана», Таран чувствовал себя омерзительно и искренне желал только одного – поскорее убраться подальше и забыть страшную подноготную Империи. Радовало лишь то, что Глеба у «зеленых» действительно не оказалось. Отказавшись от предложенного обеда, сталкер пересек начищенный до блеска плац посреди платформы и собрался уже покинуть форпост Империи, когда вспомнил про сыворотку.
– Постой тут, скоро обернусь, – пообещал Сатур и устремился к входу в служебные помещения. – Тогда патроны твои, извиняй, в зачет ампул пойдут!
Веганец скрылся в коридоре. Осмотревшись по сторонам, Таран заприметил груду пустых ящиков у стены и устроился на одном из них. Мимо то и дело сновали солдаты, перетаскивая бесконечные тюки, обитые железом кофры и прочий скарб. Пожилой вояка со шрамом на щеке муштровал неподалеку группу новобранцев, заставляя отжиматься и приседать.
В памяти всплыли уроки с Глебом, когда сталкер натаскивал паренька, обучая основам выживания. Где он теперь? Куда направился после побега? След потерян. Оставалось уповать на то, что ему хватит удачи и смекалки добраться до Приморского Альянса. Стоило, пожалуй, наведаться на Площадь Восстания...
От размышлений сталкера отвлек хохот солдат, потешавшихся над дряхлым слугой, разносившим воду разгоряченным тренировкой бойцам. Сгорбившись под тяжестью бидона, навьюченного на спину, полуслепой старец семенил вокруг веганцев, рискуя упасть от сыпавшихся со всех сторон тычков и затрещин. Еле передвигая тощие ноги, водонос обошел, наконец, всех желающих утолить жажду и проковылял к стене. Наблюдая, как старик борется с лямками баула и морщится от боли в истерзанных непосильной ношей плечах, наемник не удержался – подошел к бедолаге и помог стащить увесистый бидон на пол. Седовласый водонос принялся испуганно озираться, но, похоже, никому до них дела не было, и тогда он поднял на сталкера белесые, подернутые пеленой глаза, украдкой кивнув в знак благодарности.
Тарана словно током прошибло. Этот взгляд он не спутал бы никогда, ни при каких обстоятельствах. Взгляд умный, живой... и по-прежнему волевой, невзирая на тяготы рабского существования. Точно так же смотрел Глеб. Сталкер замер, не сводя глаз с водоноса. Сквозь нездоровую худобу и сеть морщин, избороздивших высохшее лицо, угадывалось явное сходство. Неужели...
Судорожно пошарив по карманам, наемник вытащил зажигалку. Старик встрепенулся, рука его непроизвольно потянулась к побрякушке.
– Ты можешь говорить? – зашептал Таран, стараясь не привлекать внимания.
Раб закивал часто, в уголках подслеповатых глаз появились слезы.
– Глеб... Сыночек... – произнес он еле слышно. – Как он? С ним все в порядке? Ты ведь позаботился о моем мальчике?
Сталкер пораженно смотрел на немощного, изнуренного старика и все не мог поверить собственным глазам. Настоящий отец Глеба, которого тот давно считал погибшим, оказался жив! По всем прикидкам, он должен быть примерно одного с Тараном возраста, но годы рабства и постоянные побои состарили пленника раньше срока. По счастливой случайности он оказался именно здесь, а не на внутренних станциях Вегана, где бы его изуродовали и обезличили, как поступали с остальными слугами. На территории «Плана», парадной станции Империи, «зеленые» подобных зверств себе не позволяли, стремясь предстать в выгодном свете перед наемными бойцами своей разрастаюшейся армии...
– У Глеба все отлично... – Таран не решился расстраивать пленника. – Жив, здоров! Умный пацан растет! Ты только успокойся, теперь все будет хорошо!
Старик задрожал, улыбнувшись ссохшимися губами. Слезы радости покатились по морщинистому лицу.
– Скоро ты его увидишь, обещаю! Я вытащу тебя отсюда, и ты сам с ним...
Пленник отрицательно замотал головой, нахмурившись. В усталом взгляде проскользнула грусть.
– Нет... Не надо. Я уже не жилец... – прошамкал он беззубым ртом. – Не хочу быть обузой. Пусть сын помнит меня тем, прежним.
– Но...
– Обещай, что не скажешь! Обещай! Обещай! – затрясся пленник, схватив сталкера за руки.
Таран кивнул, прикидывая в уме варианты. Можно хотя бы попытаться пристроить беднягу в Альянсе, но оставлять его здесь никак нельзя. Иначе как потом смотреть Глебу в глаза?!
Немного успокоившись, старик опустил взгляд на руки наемника.
– Что это? – спросил он, увидев следы уколов. – Ты не похож на ширяльщика... Погоди, я кажется... У тебя бывают боли? И ты пользуешься веганским снадобьем?
– Да. А как ты...
– Погоди, сталкер! Вопросы потом! – пленник заговорщицки приблизился к Тарану и перешел на шепот. – Никогда, ни при каких обстоятельствах не верь этим лживым тварям! Я как– то подслушал один разговор в лаборатории, и тебе крайне важно знать, что...
Грохот выстрела ударил по ушам. Тело старика дернулось и безвольно повисло на руках наемника. Губы еще шевелились в бесплодных попытках открыть какой-то секрет, но спустя мгновение глаза закрылись навсегда. Липкая горячая кровь закапала на плиты станции. Сквозь облако порохового дыма на сталкера смотрел Сатур. Пистолет в его руках мелко подрагивал.
Бездыханное тело пленника выскользнуло из объятий Тарана. Посмотрев на вымазанные в крови ладони, наемник перевел растерянный взгляд на убийцу. Плотно сжатые губы веганца выдавали напряжение и крайнее недовольство.
– Что он тебе натрепал? Эй, вы! – Сатур поманил двоих рекрутов. – Уберите отсюда это старое дерьмо!
Слова веганца стали последний каплей. Дипломатия, терпимость, нейтралитет, лояльность в отношении Вегана – все эти напыщенные слова разом потеряли всякий смысл. Не осталось ничего, кроме непреодолимого желания раздавить, стереть, изничтожить этого мерзкого щеголя, уверовавшего в собственную исключительность. «Рысь» плавно скользнула в липкую от крови ладонь, рука с дробовиком медленно пошла вверх. В глазах сталкера застыл лед.
– Погоди, ты чего это? А ну, опусти ствол! Стой, стрелять буду!
Пистолетная пуля ударила в бронежилет. Дуло дробовика
качнулось и продолжило движение.
– Стой, говорю!
Еще выстрел. Волна горячего воздуха обожгла скулу. Похоже, шрам останется... Да и хрен с ним. Прицел совместился с испуганным лицом Сатура. В глазах веганца стоял неподдельный ужас. Мгновения растянулись в вечность. Палец вдавил спусковой крючок – в руку ощутимо толкнуло отдачей. Вспышка пламени на мгновение заслонила ненавистное лицо, а когда сизый дым рассеялся, его не стало. Обезглавленное тело завалилось на бок, ноги еще несколько секунд бесконтрольно скребли по полу.
Новобранцы продолжали стоять в оцепенении, завороженно таращась на хлеставшую кровь. Ближайший боец оторопело посмотрел на убийцу, потом перевел взгляд на деревянный муляж ружья, с которым минуту назад вышагивал на плацу... Пользуясь замешательством, сталкер сбил его с ног и понесся к блокпосту, лихорадочно перебирая варианты бегства. А их, собственно, было не так уж много. Навстречу наемнику из будки КПП уже выскочил молодой патрульный, судорожно дергая затвор автомата. Получив дробовиком в челюсть, паренек опрокинулся на спину, а Таран прыгнул за ограждение. Со стороны станции захлопали, наконец, выстрелы, и, что хуже, из туннеля уже бежали на шум дозорные с дальнего рубежа, отрезая дорогу к станциям Альянса.
Сталкер выстрелил раз, другой. Уловка удалась. Веганцы прыгнули к стенам, вжались в тюбинги. Выиграв драгоценные мгновения, наемник в несколько диких скачков достиг вентиляционной сбойки и понесся по штреку. Туннель изгибался, забирая в сторону, благодаря чему удалось выйти из зоны обстрела раньше, чем сбойку накрыл огненный шквал.
Проскочив мимо пыльного вентилятора, Таран влетел в колодец шахты и со всей возможной скоростью полез наверх. Оставалось только молиться, чтобы выход наружу оказался не заварен. Карабкаясь по скобам, сталкер чуть не влетел в растяжку. Блеснувшую в свете налобного фонаря нить лески он чудом заметил в последний момент. Однако сейчас ловушка была как нельзя кстати. Драгоценные секунды ушли на разминирование, но оно того стоило. Смертоносный подарок ушел вниз почти одновременно с первыми выстрелами, загремевшими в шахте. Затем со дна полыхнуло. От грохота, усиленного эхом колодца, заложило уши. Продышавшись, Таран полез дальше. С каждым мгновением шансы на благополучный исход увеличивались. Пыл веганцев поутих, и они не спешили соваться в вентиляционную шахту, опасаясь очередного взрыва.
К тому моменту, как над головой замаячила дыра выхода, ноги и руки беглеца налились свинцом. К счастью, путь наружу преграждала лишь решетчатая дверца, вмонтированная в клетушку колпака. Еще один патрон пришлось потратить, чтобы сбить замок. Натянув противогаз, Таран вывалился на снег и перевел, наконец, дух.
Несмотря на успешное бегство, дело пахло керосином. Так что, бишь, в активе? Выстрел – на этого ублюдка, еще два – в туннеле, четвертый – сейчас. В сухом остатке – три патрона. Негусто. С таким арсеналом много не навоюешь. Но выбирать не приходилось. Подхватив с земли «Рысь», сталкер направился вглубь городских руин. Требовалось во что бы то ни стало добраться до узла Маяк—Площадь Восстания. Другого пути отхода у Глеба просто не оставалось.
* * *
Невский проспект... Главная артерия северной столицы, средоточие памятников, архитектурных шедевров, традиционное место проведения торжеств и праздничных шествий... Все это осталось в далеком прошлом. Старинные здания осыпались, превратившись в заросшие сорняком руины, памятники покосились и поросли густым слоем буро-зеленой ржавчины, а закованные в камень каналы давно превратились в зловонные болота. Однако, забредая сюда, Таран и по сей день испытывал благоговение перед мрачным величием брошенного города – ветхого, рассыпающегося под напором природных стихий, но до сих пор сохранившего необъяснимую притягательность.
Памятуя о прошлом марш-броске и возникших осложнениях, сегодня сталкер пробирался по городским руинам предельно осторожно. Сохранять концентрацию, когда глаза слипались на ходу, стоило серьезных усилий. Раненое плечо и накопившаяся усталость давали о себе знать. Вспомнить, когда удалось поспать последний раз, Таран так и не смог. Казалось, это было в другой жизни. Оставалось только молиться, чтобы на пути не попалась какая-нибудь охочая до человечины зверюга.
Впереди уже маячил павильон входа в метро. От спасительного мрака подземки отделяло лишь заваленное обломками, припорошенное сероватым снегом поле – бывшая площадь Восстания. Огромные глыбы гранита – все, что осталось от тридцатиметрового обелиска «городу-герою Ленинграду», – перегородили добрую ее половину, сложившись в импровизированный лабиринт. По идее, можно попытаться проскочить напрямик, под прикрытием многотонных махин, но открытые пространства всегда привлекают летающих хищников, а сейчас какие-либо встречи с мутантами были крайне нежелательны. Поэтому Таран предпочел обойти не внушающее доверия место стороной.
Прошмыгнув вдоль 1-й Советской улицы, он собрался было пересечь Лиговский проспект, как вдруг сталкерская чуйка дала о себе знать, предупреждая об опасности. Не наблюдая каких– либо внешних признаков угрозы, Таран нырнул в ближайший подъезд, двигаясь по наитию. Играть с неведомым противником в кошки-мышки не было ни малейшего желания, но его незримое присутствие не позволяло совершить последний рывок до павильона. Следовало осмотреться.
Аккуратно ступая между пластами обвалившейся штукатурки, сталкер прокрался по пыльным лестничным маршам наверх и через чердачное окно выбрался на крышу. Пронизывающий ветер тут же принялся трепать одежду, хлестко ударил по телу. Противогаз неплохо защищал лицо от потоков ледяного воздуха, хотя резина уже стремительно остывала.
Примостившись на листе кровельного железа, наемник заглянул за край козырька. С верхотуры взгляду открылись новые детали пейзажа, и они оказались настолько сюрреалистичны, что сталкер на миг усомнился в собственном душевном здравии. Недалеко от павильона метро, посреди заснеженного проспекта стоял... ребенок. Несмотря на мешковатый комбинезон химзащиты и противогаз, нахлобученный на голову, хвосты косичек, торчавшие из-под резины, безошибочно указывали на то, что это была девочка. В руках она сжимала некий продолговатый предмет, но разобрать, что конкретно, Таран со своей позиции не смог.
Быть может, дают о себе знать последствия недосыпа? Помотав головой, сталкер снова заглянул вниз. Видение никуда не исчезло. Более того, различима стала еще одна приземистая фигура в несоразмерно большом комбезе, собравшемся в гармошку по всему туловищу. Второй ребенок – сомнений в этом уже не оставалось – стоял немного поодаль от девочки и, сжимая в руках грубо сработанный огнестрел, наблюдал за окрестностями.
Едва взглянув на скупые, четкие движения, на обманчиво расслабленную позу и на то, как грамотно обладатель кустарной винтовки «держал сектора», Таран сразу узнал свой «почерк» и результаты долгих часов тренировок. Сомнений не осталось. Это был Глеб! Живой!
Имя уже практически сорвалось с губ наемника, но, уловив еле заметное шевеление на соседнем участке крыши, сталкер затих, так и не окликнув сына. У самого края, припав на вытянутые крючья-лапы, замер тот самый враг, присутствие которого так явно ощущалось все это время. Вздрогнув от неожиданности – настолько крупным оказался мутант – сталкер подтянул дробовик, отчаянно перебирая в голове варианты дальнейших действий.
И было с чего паниковать. Изготовившись к прыжку и не сводя с детей голодных бусинок-глаз, на крыше затаился трепан – зверь сильный, коварный и безжалостный. Прозвище свое получил за умение вскрывать жертвам черепа ничуть не хуже одноименного хирургического инструмента. Любимым лакомством мутанта неизменно был мозг. Тарану уже встречались трупы сталкеров с расколотыми как скорлупа ореха головами – хищник давно распробовал деликатесных двуногих и мог, устроившись в засаде, подолгу караулить очередную жертву.
Этот трепан, похоже, был так увлечен процессом охоты, что не заметил появления на крыше нового противника. Побеги сейчас Глеб, мутант незамедлительно кинется в атаку. Таран поднял дробовик и, вспомнив об оставшихся трех патронах, досадливо поморщился. Бить следовало наверняка, а посему придется импровизировать...
Трепан вздрогнул всей своей жилистой, ящероподобной тушей, когда в серый щетинистый бок ударил кусок льда. Приплюснутая вытянутая морда зверя тотчас повернулась в сторону обидчика. Ощерившись частоколом острых, как бритва, клыков, мутант зашипел и медленно двинулся к сталкеру.
– Давай, урод, тащи сюда свой толстый зад, – приговаривал Таран, пятясь.
Скользкая кровля покатой крыши была не лучшим местом для сражения, но выбирать не приходилось. Неловко переступая мускулистыми лапами, трепан припадал к земле, водил землистого цвета рылом, но прыгнуть все не решался. Когтям не за что было зацепиться на корке льда. Тарана это вполне устраивало. Главное, что удалось всецело завладеть вниманием хищника и увести его подальше от детей.
Дистанция между противниками медленно сокращалась и уже вполне годилась для выстрела дробью, когда раздался внезапный треск. Кусок льда под ногами сталкера дрогнул и, отколовшись от остального полотна, начал съезжать по наклонной плоскости крыши. Сталкер пошатнулся, упал на колени, судорожно хватаясь за ребра кровли, но безудержное движение к краю все продолжалось. Трепан взрыкнул и, решившись, взвился в воздух в красивом тягучем прыжке. За мгновение до этого наемнику удалось ухватиться левой рукой за покореженный лист железа и перекатиться на спину. Вскинув «Рысь», Таран поймал в прицел размытую тень, заслонившую полнеба.
Время сорвалось с места, стремительно разгоняясь. Реальность рассыпалась на множество фрагментов, состоящих из отдельных звуков и поражающих четкостью статичных образов. Грохот выстрела. Рев. Удар увесистой туши хищника о кровлю. Вспышка боли в ребрах. Треск разодранного бронежилета. Ошметки демпферной прокладки на изогнутых когтях. Титановые пластины, взметнувшись в воздух, кружатся в безумном танце. Жутковатая морда, проплыв совсем рядом, исчезает из поля зрения. Скрежет когтей о железо крыши. Еще один гневный звериный вопль.
Подняв голову, наемник увидел, как скользит к краю, барахтаясь, комок визжащей от бешенства плоти. Проломив решетку хлипкого ограждения, нескладное тело мутанта исчезло за краем крыши. Трепан рухнул во двор. Теперь от детей его отделял многоэтажный дом, что давало сталкеру возможность предупредить их об опасности. Осторожно поднявшись на четвереньки, он покарабкался по скату наверх, но новый пласт льда, срываясь в скольжение, сбил Тарана с ног. Все, что тот успел, – сместиться к водостоку, в последний момент ухватившись за трубу. Затем под ногами разверзлась пропасть. Хлипкая жесть жалобно скрипнула под весом человека, рядом угрожающе затрещало, и труба заходила ходуном, медленно отдаляясь от стены. Заиндевевшие сегменты конструкции накрепко спаяло льдом, но вот крепления, одно за другим, с хрустом выползали из стены. Пронзительно скрежеща, водосточная труба стала заваливаться на бок.
Где-то внизу промелькнул козырек подъезда, вросшая в землю скамейка, ржавый скелет детского городка. Потом перед глазами с бешеной скоростью замелькали ветки дерева. Отпустив кусок трубы, сталкер растопырил руки, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь.
Жесткий удар вышиб из легких воздух. Грудина отозвалась новой вспышкой режущей боли. Наемник сложился пополам, повиснув на толстом суку, но не удержался и соскользнул. К счастью, свободное падение прервалось почти сразу – вломившись всей массой в густой кустарник, Таран скатился на землю.
Несколько секунд он метался по снегу, судорожно пытаясь вдохнуть. Когда это, наконец, получилось, кое-как поднялся на ноги. Перед глазами плясали разноцветные круги, от выплеска адреналина все тело сотрясала крупная дрожь.
Мутный взгляд зафиксировал движение. Сидя вертикально, совсем как обезьяна, трепан баюкал переднюю лапу, от предплечья покрытую бурой кровью. То ли неудачно приземлился, то ли заряд дроби повредил-таки кость...
Заметив врага, зверь страшно завыл и рванул с места, заметно прихрамывая. Руки Тарана рефлекторно потянулись к дробовику, поймав вместо оружия воздух – ствол куда-то запропастился при падении. Инстинкт бросил тело в неожиданном, но, похоже, единственно верном направлении – вперед и вниз, под тело прыгнувшего хищника. Распластавшись по земле, сталкер холкой почувствовал, как туша трепана молнией пронеслась в нескольких сантиметрах над ним. Когти запоздало царапнули по ботинку, затем инерция увлекла мутанта дальше, протащив по ковру из прихваченной морозом палой листвы. Сталкер тотчас вскочил и понесся прочь, понимая, что от смертельных объятий хищника его отделяют какие-то секунды.
В паре метров впереди, утонув в хлопьях пушистого снега, промелькнул знакомый продолговатый предмет. Черное на белом. Дробовик.
Подхватив ствол на лету, наемник передернул цевье и бросился к детской площадке. Ритмичный топот и хриплое дыхание за спиной подстегивали лучше всяких стимуляторов. Вкатившись кубарем под ржавые сваи теремка, сталкер ощетинился дулом «Рыси». Грозное оружие плюнуло огнем, но трепан молниеносно прянул в сторону и, не обращая внимания на опаленный бок, с ходу вломился в переплетение металлических ферм. С протяжным гулом подточенные сыростью трубы лопнули, сминаясь под напором необузданной животной силы. В голове Тарана вспыхнули тысячи искр, когда отскочивший обрезок арматуры угодил точно в голову. Сталкер «поплыл». Мутант ворочался где-то совсем рядом, увязнув в мешанине железных балок. Все еще пребывая в состоянии грогги, Таран попытался навести ствол на размытый силуэт прямо перед собой, но трепан взбрыкнул, заскреб лапами по земле и нажал сильнее, пытаясь ухватить противника.
Массивная конструкция городка угрожающе накренилась, лишившись половины опор, однако придавленный мутант слепо рвался к желанной добыче. Сталкер нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Обматерив себя за то, что забыл дослать последний патрон, Таран ухватился за цевье, и в этот момент трепан отчаянно рванулся всей тушей, протискиваясь вперед. Челюсти лязгнули, сомкнувшись точно на дробовике. Грубый рывок чуть не выдернул оружие из рук. Сталкер вцепился в рукоятку и край ствола, удерживая рыло мутанта на расстоянии вытянутой руки. Зверь попытался достать противника лапой. Наемник не сдавался, ударив по ней ногой. Трепан взвыл – ботинок, видимо, попал по ране – и попытался сдать назад, однако обрезки труб, впившись в хребет, мешали ему освободиться. Туловище монстра билось, скреблось и металось снаружи конструкции, в то время как голова накрепко застряла внутри.
Воспользовавшись кратковременным замешательством трепана, Таран оседлал его голову и со всей силы надавил на дробовик. Вырвать оружие никак не удавалось. Зверь вцепился в ствол мертвой хваткой и отпускать, по всей видимости, не собирался. Ситуация складывалась патовая. Оставь сталкер зверя в ловушке, тот неминуемо выберется. А значит...
Хрипя от натуги, человек принялся сворачивать трепану голову. В дело пошел тот самый прут арматуры, что угодил в наемника. Вставив его в дуло дробовика, Таран налег на импровизированный рычаг с удвоенной энергией. То ли мутант ослабел от ранений, то ли просто устал, придавленный железом, но дело пошло. Медленно, сантиметр за сантиметром дуло дробовика смещалось, а вслед за ним проворачивалась голова монстра. Сталкер давил, понимая, что с каждым мгновением шансы застать Глеба у метро все меньше. Давил, уже чувствуя приближение очередного приступа. Давил, почти физически ощущая, как утекают драгоценные секунды.