Анаис Нин
Сентябрь 2006 года
Элиоту 60 лет
Застекленный фасад позволял солнцу проникать в дом, освещая стены и играя солнечными зайчиками на паркете из калифорнийского орехового дерева.
Одетый в свитер и старые джинсы «Ливайз» Элиот спустился по металлической лестнице на кухню. Сегодня был выходной, и он собирался спокойно, не торопясь, позавтракать. Чистый — только из душа — и свежевыбритый, доктор чувствовал себя бодро и весело. Этим утром он не ощущал болезни, как будто призрак смерти удалился, испугавшись удивительных событий, которые произошли вчера ночью.
Элиот налил себе апельсинового сока и приготовил тарелку мюсли. День обещал быть хорошим, и Купер спустился в сад. Несколько картинок из вчерашнего путешествия все еще крутились у него в голове. Он не чувствовал себя в замешательстве после того, что произошло, а, скорее, пребывал в необычном возбуждении. Элиот понятия не имел, из чего сделаны волшебные пилюли, но они позволяли ему возвращаться в прошлое! Последнее путешествие разъяснило многое. По крайней мере Купер стал лучше понимать, каким образом происходит перемещение.
Во-первых, Элиот неизменно попадал ровно на тридцать лет назад, день в день. В первый раз он увидел текущую дату на световом табло аэропорта, во второй — заметил число на газете, брошенной на стол террасы.
Во-вторых, Элиот мог переносить с собой в прошлое предметы, поскольку при каждом путешествии на нем оставалась одежда. Он также мог переносить предметы из прошлого в будущее — доказательством служил платок, испачканный кровью.
Но зато было в этих путешествиях кое-что не очень приятное: доктор мог оставаться в прошлом всего двадцать минут. Достаточно лишь для того, чтобы перекинуться парочкой слов со своим двойником — не более того. Затем Купера начинали бить судороги, сигнализирующие о возвращении.
Однако пришло ли время делать логические выводы? В любом случае Элиот был уверен в одном: путешествовал он только во сне.
Вернувшись в дом, доктор сел перед компьютером. Он был врачом, но много ли знал о снах и сновидениях? По правде говоря, не очень. Элиот усердно учился в студенческие годы, но с тех пор многое забыл. Чтобы освежить память, он включил компьютер и в течение следующего часа изучал медицинскую онлайн-энциклопедию.[19]
Сон состоит из нескольких фаз, которые следуют, повторяясь, друг за другом.
Ага, об этом он помнил. Что еще?
Неглубокий сон соответствует фазам медленного сна, а глубокий — фазам активного сна.
Активный сон? Это уже близко…
Так называются фазы сна, во время которых мозг наиболее активен, в то время как тело полностью расслаблено, от мускулов ступней до затылка.
Хорошо, ну а где же сновидения?
За всю нашу жизнь мы спим в среднем около двадцати пяти лет, а видим сны около десяти лет. То есть мы видим от ста до пятисот тысяч снов.
Элиот задумался над последней цифрой. Итак, наша жизнь наполнена несколькими сотнями тысяч снов! Это было впечатляюще и в то же время вызывало определенные опасения. Чувствуя, что он на правильном пути, Элиот закурил сигарету и продолжил чтение.
Период активного сна бывает каждые девяносто минут и длится около четверти часа. В течение этой фазы снится наибольшее количество снов.
Прочитав эти строки, Элиот подскочил на стуле от возбуждения. Именно так с ним все и произошло: вчера он заснул где-то в 22 часа, а «проснулся» в прошлом в 23:30. Получается, путешествие длилось 90 минут — время, необходимое для того, чтобы наступила стадия активного сна.
Вот, оказывается, каким образом происходило перемещение: во время повышенной мозговой активности некое вещество, содержащееся в пилюле, вызывало путешествие во времени. Со стороны это, возможно, казалось сумасшествием, но Элиот, скептик по жизни, уже вступил в тот период, когда начинаешь верить в невозможное.
Кликая мышкой, он продолжил изучать энциклопедию и выяснил следующее: хотя науке и было известно, как человек спит, она не могла ответить на вопрос, почему люди видят сны. Это явление так и осталось загадкой. Как любая деятельность тела или мозга, сон должен иметь какие-то функции, какую-то цель.
Но какую?
Никто до сих пор не смог дать научно обоснованного ответа на этот вопрос.
Конечно, существовало эзотерическое объяснение снов, восходящее еще к Древнему Египту, дескать, сон — это знаки, посылаемые нам богами или неким невидимым миром. Но можно ли было доверять столь сомнительным преданиям?
Размышления Элиота прервал телефонный звонок. Доктор поднял трубку и узнал голос Самюэля Белова, начальника лаборатории, которого он просил сделать анализ крошек, обнаруженных на дне пузырька с пилюлями.
— Анализ готов, — кратко сообщил тот.
* * *
1976 год
Элиоту 30 лет
В то же время, но тридцатью годами ранее, молодой Элиот допивал кофе в комнате для отдыха больницы «Ленокс».
Уже десятый раз за утро он разглядывал фотографии, которые прислал ему по почте Малден. Купер начинал верить в невозможное: где-то в будущем другой, более старший Элиот нашел возможность путешествовать во времени и наносить небольшие визиты младшему Элиоту.
Узнать бы, как у него это получалось!
Элиот не увлекался научной фантастикой, но во время учебы он изучал теорию относительности Эйнштейна. Так что же говорил дядя Альберт по поводу перемещения во времени? Что это вполне даже возможно… но с единственным условием: скорость тела должна превышать скорость света. Однако Элиот не мог представить себе своего странного гостя вращающимся вокруг Земли со скоростью 300 000 километров в секунду — ну прямо старик-Супермен.
Значит, секрет заключался в чем-то другом.
Может, черные дыры? Элиот видел по телевизору передачу про умирающие звезды. Их гравитационное поле настолько сильное, что вызывает искажения времени и пространства. Теоретически ничто не мешает телу, попавшему в черную дыру, переместиться в другую галактику.
Да, но только теоретически. На сегодняшний день еще ни одна черная дыра не была обнаружена учеными, да и нет никаких гарантий, что человеческое тело не будет обращено в пыль после ее прохождения.
А как же временные парадоксы, о которых пишут книги и снимают фильмы? Что, если вдруг, возвращаясь в прошлое, мы помешаем своим будущим родителям встретиться? А если убьем их перед тем, как они успеют нас зачать? Вот вам и порочный круг бытия-небытия.
Я убил своего предка. Поэтому я еще не родился. Значит, я не мог убить своего предка. Тогда получается, что я все-таки родился. И убил своего предка. Поэтому…
Элиот вздохнул. Да уж, согласиться с тем, что подобное путешествие во времени возможно, значит нарушить десяток законов физики и отвергнуть причинно-следственные связи.
Но все же…
Снимки, которые Элиот держал в руках, служили доказательством того, что случившаяся с ним история реальна. «Самое верное научное доказательство», — подумал он, глядя на отпечатки.
Напряженно размышляя, Элиот машинально щелкал зажигалкой, которую вернул ему Малден. Затем положил ее в ящик стола и резко поднялся со стула. Купер не мог спокойно сидеть. За последние несколько часов он выпил несколько чашек кофе. Страх, который доктор испытал этой ночью, не прошел, а слился с возбуждением от встречи с чем-то сверхъестественным. Элиот был обычным человеком, а сейчас с ним происходило нечто из ряда вон выходящее. К чему все это приведет? С того момента, как незнакомец впервые появился в его жизни, Элиот пребывал в неизвестности, справится ли он с событиями, ожидающими его впереди.
Молодой врач налил себе еще кофе и открыл окно, выходящее на улицу. В комнате никого не было. Элиот решил аккуратно закурить, чтобы не сработал датчик дыма. В течение нескольких минут один вопрос постоянно крутился у него в голове. Стоит ли общаться с гостем из будущего? Пожалуй… Но как? И что бы такое важное сказать своему двойнику?
Доктор некоторое время поразмышлял над этой нелегкой задачей, но не смог найти интересного решения. Вдруг безумная мысль мелькнула у него в голове, но он ее тут же отбросил. Не стоит делать глупостей, надо успокоиться, забыть на время обо всем и вернуться к работе. С самыми благими намерениями. Элиот устроился за столом, заваленным папками, намереваясь составить отчеты о проведенных операциях. Но через пару минут признался себе, что притворяться бесполезно. Как можно спокойно продолжать работать после всего, что с ним случилось! Врач посмотрел на часы. На ближайшее время не было запланировано ни одной операции, и на пару часов его вполне мог заменить кто-нибудь из коллег. Элиот снял халат, надел куртку и вышел из кабинета.
Через пять минут его уже не было в больнице.
Выезжая с парковки, Купер увидел грузовик службы «Федерал Экспресс».[20]Все еще находясь под впечатлением от происходящих событий, он вызывающе пожал плечами.
В данный момент ему было наплевать на «Федэкс».
Он, Элиот Купер, собирался отправить послание в будущее!
* * *
2006 год
Элиоту 60 лет
— У меня готовы анализы, — сказал Белов.
— И?..
— Нечто экзотическое: растительная смесь из шелковицы и мушмулы.
Элиот не верил своим ушам.
— И больше ничего?
— Нет. Если хочешь знать мое мнение — это лекарство вряд ли сможет от чего-либо вылечить. Самое натуральное плацебо.[21]
Элиот положил трубку. Итак, в пилюлях не было ничего волшебного. Старый камбоджиец, история с загадыванием желания, вновь забрезжившая надежда увидеть Илену… Все пустое. Сказки. Наверное, метастазы уже проникли Элиоту в мозг. Встреча с двойником наверняка была плодом его воображения. Фантазии пожилого человека, который боится смерти.
Понятно теперь, в чем состоит функция снов. Это предмет из области психоанализа. Сны — некий предохранительный клапан, который позволяет тайным несбыточным желаниям определенным образом выражаться, не разрушая психики. Элиот постучался в дверь к Альберту Эйнштейну, а попал к Зигмунду Фрейду.
Ну вот, всего лишь один телефонный звонок вернул его к реальности. Волшебство исчезло, и в ярком свете утра то, что еще вчера казалось реальным, сейчас выглядело сумасшедшей химерой. Он так хотел верить в то, что с ним происходило, но… Это захватывающее приключение, эти невероятные путешествия во времени были на самом деле лишь плодом его больного воображения. Тяжелый недуг и близость смерти породили утопическую надежду вернуться в прошлое.
А правда была в том, что он боялся. Ужасно боялся. Он отказывался верить, что жизнь подходит к концу. Так быстро все прошло: детство, юность, зрелость… Не успел и моргнуть, а уже пора уходить… Черт, но ведь шестьдесят лет — это так мало! Он совсем не чувствовал себя старым. До того как ему поставили диагноз «рак», он находился в хорошей форме. Во время гуманитарных поездок лазил по горам, оставляя позади себя ребят тридцати и сорока лет. И Шарика, индийская студентка, писаная красавица, хотела встречаться с ним, а не с кем-то из молодых врачей, которые только начинали свою карьеру в больнице.
Но со всем этим теперь покончено. Впереди его ждали лишь страх и смерть.
Страх наблюдать, как слабеет тело.
Страх перед страданиями и потерей самостоятельности.
Страх одиноко умереть в больнице.
Страх оставить дочь одну в этом нестабильном мире.
Страх перед тем, что вся жизнь его вдруг окажется бессмысленной.
И страх перед неизвестностью, в которую он погрузится после того, как испустит дух и перенесется по ту сторону бытия.
Черт!..
Элиот вытер слезинку бессильной ярости, которая стекала по щеке.
Теперь доктор ощущал внутри острую боль. В ванной он достал из шкафчика с лекарствами болеутоляющее. Брызнул в лицо холодной водой. Из зеркала на него глядел мужчина с воспаленными красными глазами.
Сколько ему еще осталось? Несколько дней? Недель? Купер ощутил небывалое желание жить, бежать, дышать, болтать с друзьями, любить…
Однако сказать, что он провел свою жизнь впустую, никак нельзя. У доктора была дочь, которую он обожал, и замечательный друг Матт. Более того, он всегда в своей жизни был кому-то нужен. К тому же Элиот сумел посмотреть мир, ведь он много путешествовал, а также познал, что такое наслаждение…
Но ему всегда чего-то не хватало.
Илена…
С тех пор как она погибла, он жил урывками, чувствуя себя, скорее, пассивным наблюдателем, чем творцом своей жизни. И последние дни Элиота скрашивала лишь одна прекрасная мечта о том, что во время своих путешествий в прошлое он перед своей смертью вновь увидит Илену.
Но теперь волшебный покров спал, и доктор переживал, что поддался обману. «Страданиям приходит конец только тогда, когда перестаешь верить», — гласит народная мудрость.
Но Элиот не хотел страдать.
И тогда, чтобы заглушить в себе малейшие ростки надежды, он бросил стеклянный пузырек с пилюлями в туалет.
На мгновение заколебался…
…А потом спустил воду…
* * *
1976 год
Элиоту 30 лет
Элиот припарковал машину в Мишн-дистрикт, на улице Валенсия-стрит. В это время дня в испанском квартале царило праздничное оживление. Миссион с его дешевыми магазинчиками и фруктовыми лавками по праву считался одним из самых живописных старинных кварталов в городе.
Врач влился в пеструю шумную толпу и шел, разглядывая фасады домов, украшенные настенными фресками. Несколько раз Элиот останавливался, чтобы полюбоваться на эти удивительные картины, в которых чувствовалось влияние мексиканского художника Диего Ривьеры. Но доктор пришел сюда не рассматривать достопримечательности, поэтому он продолжил путь, ускорив шаг. Воздух в квартале был горячим и словно наэлектризованным, что нравилось здешней молодежи. Не обходилось и без эксцессов: банды чикано, задирая прохожих, портили дружелюбную атмосферу, царящую в городе…
На перекрестке с улицей Долорес-стрит, среди клубов сальсы и религиозных лавок, Элиот наконец заметил вывеску, которую искал: «Голубая луна: украшения и татуировки».
Он открыл дверь заведения и увидел мрачный плакат с изображением Фредди Меркьюри. Переодетый в женщину солист группы «Куин» застыл в неприличной позе.
Элиот вздохнул. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке, но отступать не собирался.
— Кристина, — позвал он, направляясь внутрь магазина.
— Доктор Купер, вот так сюрприз!
Перед ним предстала высокая блондинка. Ее внешний вид казался Элиоту отталкивающим: кожаные сапоги, коротенькие шорты, эротическая татуировка на спине.
Элиот познакомился с ней в больнице. Он оперировал ее приемного сына, маленького китайского мальчика, страдающего от сильных болей в позвоночнике. С тех пор доктор постоянно наблюдал ребенка, которого Кристина воспитывала вместе с подругой Лейлой.
Еще с первой встречи Элиота поразила раскованность Кристины. Женщина была прекрасным специалистом по азиатским цивилизациям, но вместо того, чтобы преподавать в университете или заниматься исследовательской деятельностью, предпочла открыть салон татуировок. Кристина жила как хотела и открыто заявляла о своей лесбийской ориентации. В Сан-Франциско это никого не удивляло: в последнее время гомосексуалисты стали так же популярны, как в свое время хиппи. Привлеченные терпимостью жителей города, десятки тысяч геев и лесбиянок поселились в кварталах Кастро и Ноу-Вэлли.
— Я буду в вашем распоряжении через две минуты, — доброжелательно произнесла Кристина.
Врач расположился в кресле, рядом с южноамериканским травести, которому прокалывали уши. Немного смущенный окружавшей его обстановкой, Элиот все же собрался с духом и спросил, где находится телефон. Он позвонил Матту, чтобы сообщить последние новости. Когда Элиот рассказал о результатах дактилоскопии, друг не выразил большого удивления.
— Кроме тебя, этого типа никто не видел, — заметил он, — так что, по-моему, эта история всего лишь плод твоего воображения.
— Как это плод воображения? — разволновался Элиот. — А зажигалка «Выпуск Миллениум» с моими отпечатками пальцев, это что, я тоже, по-твоему, выдумал?
— Послушай, старина, наверняка эту зажигалку ты купил сам, но просто об этом не помнишь.
— Ты мне не веришь?
— Нет, — признался Матт.
— Спасибо за поддержку, дорогой друг! — Элиот, недовольный словами товарища, бросил трубку.
— Чем я могу быть вам полезна, доктор? — спросила Кристина, снова приглашая его сесть. — Не хотите ли татуировку в виде ангела или большого дракона на спине?
— Нет, спасибо. Пожалуй, я откажусь от обоих вариантов, — ответил он, закатывая рукав рубашки. — На самом деле я хотел бы, чтобы вы вытатуировали мне на предплечье одну надпись.
— А что-нибудь более эстетичное не желаете? — поинтересовалась она, готовя иглу. — Посмотрите-ка сюда.
Кристина вытянула вперед ногу и продемонстрировала большую татуировку в виде японского дьявола, который поднимался вверх по бедру и терялся где-то под шортами.
— Настоящее произведение искусства, — согласился Элиот, — но не совсем в моем вкусе.
— Жаль, вы очень привлекательный мужчина, и татуировка вас бы только украсила и сделала сексуальнее.
— Боюсь, моя девушка с вами не согласится.
— Женщины любят сюрпризы.
— Хотелось бы верить…
Купер достал авторучку из внутреннего кармана куртки и нацарапал несколько слов на обложке журнала.
— Это то, что мне нужно, — сказал он, протягивая Кристине журнал.
Молодая женщина нахмурилась.
— Это что, какая-то шифровка?
— Нечто вроде тайного послания старому другу.
Женщина проверила иглы прибора.
— Сначала будет немного больно, но постепенно вы привыкнете. Не передумали? Сожалеть потом не будете?
На мгновение Элиот закрыл глаза. Можно ли установить связь между настоящим и будущим? Это казалось полным бредом, но он должен попробовать и выяснить, что из этого получится. Чтобы успокоиться, он представил себе, каким будет лицо двойника из будущего, когда тот получит его послание.
— Нет, не буду, — уверенно ответил Элиот.
Когда комнату начал заполнять шум включенного прибора, Кристина произнесла последнее наставление:
— Тело, доктор Купер, — это средство выражения свободы взглядов и убеждений.
* * *
2006 год
Элиоту 60 лет
Спустив флакончик с пилюлями в унитаз, Элиот улегся на угловой диван в гостиной, все еще ощущая грусть и разочарование. В полдень ему предстоит встреча с Энжи, и он не собирается появляться перед дочерью в таком расстроенном виде. Он слушал с закрытыми глазами свое дыхание, затрудненное и прерывистое. Доктор никак не мог сделать полной грудью нормальный вдох. Болезнь, разрушавшая его организм, контрастировала с мягким светом, проникающим в комнату. Из открытого окна доносились шум моря и щебет птиц. Там, снаружи, жизнь продолжалась, но уже без него. Несмотря на солнце, по телу Элиота пробегала дрожь, верный признак поднимающейся температуры. Внезапно он ощутил боль в области плеча. Скорее, даже не боль, а ощущение вторжения инородного тела. Элиот потер затвердевшую мышцу. Не помогло. Встал с дивана, снял свитер и приподнял рукав футболки.
Сначала он не мог различить ничего конкретного: по плечу медленно расползалось расплывчатое пятно зеленоватого цвета. Заинтригованный происходящим, Элиот встал перед большим зеркалом в ванной. И тогда он увидел, что из пятна постепенно стали проявляться буквы, одна за другой!
Несколько секунд он не мог понять, что это значит. Но наконец сообразил.
— Ну, хулиган! — воскликнул доктор удивленно и обрадованно.
Его уставшее сердце билось с безумной скоростью, но он испытывал облегчение и восторг. Нет, он не сошел с ума! Вся эта история вовсе не была плодом его больного воображения. В далеком прошлом его двойник сейчас делал татуировку у себя на плече, для того чтобы передать старому Элиоту какое-то сообщение.
«Этот парнишка не так уж и глуп», — подумал доктор, подходя ближе к зеркалу.
Он посмотрел на свое отражение и увидел свои глаза, полные слез. Да, он плакал, и это было нелепо.
На плече вырисовывались слова: «С нетерпением жду вашего следующего визита».
Да-да, конечно, надо вновь отправиться в прошлое, только вот… несколько минут назад он имел глупость спустить волшебные пилюли в унитаз!
Элиот в панике бросился в туалет и засунул руку как можно глубже, в надежде, что флакончик все-таки застрял и его еще можно достать.
Но нет, доктор надеялся напрасно…
В расстроенных чувствах он поднялся с пола и попытался рассуждать спокойно. Куда уходит вода из туалета? Да уж, водопроводчик из него никудышный… Элиот спустился в гараж и осмотрел потолок, где сплеталось несколько канализационных труб. Он проследил глазами путь самой широкой трубы: она упиралась в чугунный бак. В принципе пузырек мог застрять там. По крайней мере это было бы большой удачей. Он порылся в отвратительном грязном месиве, но ничего не нашел.
Это был конец. Наверное, пузырек унесло дальше, к очистительной станции, и он уже никогда не сможет его найти.
Черт, за одно мгновение под влиянием плохого настроения он умудрился все испортить!
Что же делать? Отчаявшись, Элиот направился к соседям, пожилой паре, уже много лет помешанной на идее сохранения своей физической формы и красоты.
— Здравствуйте, Нина, — поздоровался он, заходя в дом.
— Здравствуйте, Элиот. У вас что-нибудь случилось? — спросила она, разглядывая его с головы до ног. Женщина была немало удивлена тем запахом, который шел от его грязных рук.
«Она никогда меня особо не любила, — подумал доктор, — я курю, пью крепкий кофе и ем мясо, богатое холестерином. По ее мнению, это смерти подобно…»
— Я хотел попросить у Поля кое-какие инструменты.
— Поль пошел купаться. Зайдите и поищите в гараже — может, найдете то, что вам нужно.
Элиот проследовал за ней в гараж и быстро обнаружил объект своих желаний — топорик, используемый при пожаре.
— Э-э-э… у вас все в порядке, Элиот? — спросила соседка, увидев его с холодным оружием в руках.
— Просто замечательно, Нина, — ответил он, сверкнув улыбкой, как Джек Николсон в фильме «Сияние».
Элиот стремглав примчался в свой гараж и принялся громить все, что, по его мнению, относилось к системе канализации. Эта сложная операция заняла не менее часа и вызвала серьезный потоп. Всякий раз, разнося на куски очередную трубу, доктор проверял, не застрял ли в одном из изгибов пузырек с пилюлями.
«Не теряй надежды! Держись! Еще не все потеряно», — этими словами Элиот всегда подбадривал себя, не позволяя сдаваться во время операций. И за тридцать пять лет работы не раз спасал пациентов, находящихся в критическом и почти безнадежном состоянии.
Возможно, повезет и сегодня?
Стоя с топором в руках и по колено в воде, Элиот походил на сумасшедшего. «Если бы сейчас приехала полиция, меня бы точно забрали», — подумал он, разбивая очередную трубу.
А может, он и вправду немного чокнутый? Какой нормальный человек станет такое делать? Но, с другой стороны, тот, кто считает себя умным, — глупец, а кто признает, что находится слегка не в своем уме, — мудрец. Кто же это сказал? Шекспир? Иисус? Будда? Кто бы это ни был, он прав.
Пусть Элиот и был немного сумасшедшим, зато он жил!
Жил!
ЖИЛ!
Последний удар топора уничтожил остатки канализационных труб.
Элиот в полном изнеможении упал на колени в ледяную воду.
Несколько секунд он просидел так, чувствуя себя опустошенным и побежденным. Теперь точно конец. Волшебные пилюли исчезли навсегда.
И вдруг…
На поверхности появился маленький стеклянный пузырек цилиндрической формы.
Элиот бросился к нему, как к Святому Граалю. Дрожащими руками открыл баночку. Восемь таблеток находились внутри, в целости и сохранности.
Сидя в грязной воде, судорожно вцепившись в драгоценный пузырек, Элиот шумно вздохнул, чувствуя себя необыкновенно счастливым.
Ему оставалось жить всего несколько недель, но он обрел самое важное — надежду!
Даже когда вы все умеете, когда думаете и верите, что постигли все тайны бытия, и при этом вы не любите, вы — ничто.
Марсель Соважо
2006 год
Элиоту 60 лет
Элиот смотрел в окно, ожидая, когда приедет заказанное такси. Целый час он рылся в вонючей грязи в поисках заветного флакончика и теперь был уверен, что уже никогда не сможет отмыть этот ужасный затхлый запах, въевшийся в кожу. Чтобы предотвратить полное затопление участка, доктору пришлось отключить в доме воду, поэтому помылся он у соседей. Оставалось только вызвать водопроводчика, но это он сделает немного позже. Сейчас его главной задачей было успеть в город, чтобы встретить Энжи в аэропорту.
Доктор посмотрелся в зеркало. Внешне он выглядел крепким, уверенным в себе мужчиной, но внутренне чувствовал себя развалиной: боли в груди, в мышцах, внизу спины… Рак делал свою работу, медленно, но верно.
Чтобы взбодриться, Элиот достал из ящика лакированного шкафа сигареты. Порывшись в кармане, он почему-то не обнаружил зажигалку: ту самую «Зиппо», которую ему подарила дочь в двухтысячном году. Озадаченный, он пошел на кухню за спичками. Закурив, Купер сделал пару глубоких затяжек и почувствовал себя намного лучше. Он закрыл глаза, отгоняя ненужные мысли и пытаясь расслабиться, как вдруг возле дома просигналило такси.
* * *
Доктор приехал немного раньше назначенного времени. С дочерью договорились встретиться в ее любимом ресторане «Лорис Диннер». Элиот поднялся на второй этаж. Официантка предложила ему столик у большого окна с видом на Пауэл-стрит. Взобравшись на высокий табурет, Элиот наблюдал за работой поваров, которые жарили мясо, разбивали яйца, поджаривали ломтики бекона на огромной чугунной плите. Это был довольно оригинальный ресторанчик в стиле пятидесятых годов прошлого столетия, здесь подавали щедрые порции американской пищи — естественно, для тех, кто презирал диету. Это была еда, которую вслух осуждали, но втайне очень любили: бургеры, картошка фри, мороженое и молочные шейки. В центре зала из проигрывателя доносились песни Элвиса Пресли, а под потолком был подвешен настоящий «Харли Дэвидсон».
Когда Элиот приходил сюда, у него всегда возникало ощущение, что он попал в фильм «Назад в будущее». Каждый раз, открывая дверь ресторана, он ожидал увидеть Марта Макфлая и дока Брауна с верным Эйнштейном. В это время в зал зашел новый посетитель.
Молодая женщина с прямыми светлыми волосами, от которых исходил необыкновенный свет.
Девушка двадцати лет.
Девочка.
Его дочь.
Энжи.
Он увидел ее издалека и рассматривал ее лицо и фигуру, зная, что она его еще не заметила.
Безусловно, она выглядела привлекательно. В длинном кашемировом свитере, бархатной юбке, которая показалась Элиоту слишком короткой, в блестящих черных колготках и кожаных ботинках, она была настоящей красавицей. К несчастью, не он один обратил внимание на новую посетительницу: молодой задира с соседнего столика громко шептал товарищам, что к ним приближается сногсшибательная малышка. Элиот предупреждающе посмотрел на парня. Как отец он терпеть не мог этих носителей тестостерона, которые видели в его дочери лишь объект для плотских утех.
Наконец Энжи заметила Элиота и весело махнула ему рукой.
Когда она подходила к нему, улыбающаяся и легкая словно ангел, доктор вдруг осознал: лучшее, что он сделал, — подарил ей жизнь. Конечно, он был не первым родителем, которого посетило подобное чувство, но, помня о своей скорой смерти, он осознал это особенно отчетливо.
Как же Элиот мог так долго упорствовать в своем нежелании иметь детей?
Конечно, он рос в неблагополучной среде, рядом с пьющим отцом и психически неуравновешенной матерью, и потому не горел желанием создавать свою семью. Чувство страха перед насилием преследовало его и препятствовало желанию стать отцом. Объяснить это было тяжело. Элиот боялся, что не сумеет научиться искусству любви и тем самым обречет ребенка на страдания…
Одно он знал наверняка: мысль о том, что он станет отцом, напоминала ему о мучениях, испытанных в детстве, и потому он отказал единственной любимой женщине в ее желании иметь от него детей.
Каждый раз при воспоминании об этом его сердце обливалось кровью.
А потом Илена умерла, и после ее ухода жизнь его на целых десять лет превратилась в полный кошмар. Он погрузился в темноту отчаяния и выжил только благодаря верному Матту и любимой работе, за которую зацепился, как утопающий за спасательный круг.
Конечно, в его жизни были другие женщины, но надолго они не задерживались: он сам того не хотел. Но однажды во время медицинского конгресса в Венгрии его судьба пересеклась с судьбой молодой женщины-кардиолога из Вероны. Их связь стала мимолетным увлечением, продлившимся лишь пару выходных дней. Они расстались и даже не переписывались. Однако через девять месяцев она позвонила ему и сообщила, что родила от него девочку. Элиот был поставлен перед фактом. И у него не было возможности отступать. Тем более что у женщины определенно не проснулся материнский инстинкт — она вовсе не собиралась воспитывать ребенка. Через три месяца после рождения Энжи Элиот отправился в Италию и забрал девочку. По обоюдной договоренности родителей, ребенок виделся с матерью только во время школьных каникул.