Против философии Эпикура выступили стоики. В наилучшей форме сохранилась работы таких представителей стоицизма, как Клеанф из Асса в Троаде (264-232 гг. до н.э.), Хрисипп из Сол в Киликии (ок. 281/277-208/205 гг. до н.э.). Доктрина стоиков состояла из трех разделов: логики, физики и этики. Они утверждали, что все существующее телесно. Все вещи, даже душа и Бог материальны. В основе всего стоит огон ь (Логос Гераклита). Огонь является первопричиной всего существующего. Всем миром управляет разум.
Всей вселенной управляет жесткие законы необходимости, имеющие причины и последствия. Не может быть подлинной свободы в мире, управляемом необходимостью. Следовательно, человек не свободен. Таким образом, если человек не может повлиять на категорию безразличных вещей, то он может над ними возвыситься, преодолеть их внутри самого себя.
Стоическая этическая философия отражает кризис духовной жизни древнегреческого общества, его политический и экономический упадок. Стоиками проповедуется этика « сознательного отказа», осознанного смирения с судьбой. Стоики внесли новшество в греческую концепцию счастья (eudaemonia). Качествами идеального стоического мудреца являются терпимость и сдержанность. Мудрый человек не должен хотеть того, что не в его власти. Лишь добродетель стоики считали счастьем. Стоики утверждали, что есть общечеловеческая основа, которая позволяет всем людям совместно существовать в единой политической сущности или политическом объединении
| СТОИЦИЗМ В ДРЕВНЕМ РИМЕ Расцвет "римской Стой" надает на I — II вв.В это время философия в Риме является уже не "иноземной модой", но важным элементом образования и духовного горизонта общества. Философия распространяется в самых разных социальных слоях (что показывает пример Эпиктета и ранних христианских апологетов, которые симпатизировали Стое), однако наиболее известны тексты, созданные представителями высшего сословия Римской империи. Луций Анней Сенека (4 г. до н.э. — 65 г. н.э.) принадлежал к всадническому, т.е. высшему, сословию. Уже во время правления императора Калигулы он зарекомендовал себя как яркий оратор, талантливый писатель и человек, обладающий независимыми взглядами (насколько это было возможно в условиях тогдашнего правящего режима). Вершиной его политической карьеры становится положение воспитателя императора Нерона, а в дальнейшем — одного из ближайших его друзей и советников. Однако попытки Сенеки привить государю здравый смысл и милосердие в качестве руководящего принципа его политической деятельности оказались безуспешны. В итоге Сенека покинул двор Нерона, спустя некоторое время был обвинен в участии в заговоре против императора (так называемый "заговор Пизона") и был вынужден покончить жизнь самоубийством. Обширное наследие Сенекикасается всех основных разделов стоической философии — логики, физики и этики. Однако наиболее известны его труды, посвященные моральной философии. Своего рода итогом философской деятельности Сенеки являются "Нравственные письма к Луцилию", написанные уже после того, как он покинул императорский двор. Общая интонация "Писем" и целый ряд их идей оказались созвучны христианской этике. В результате в христианской среде будут создаваться апокрифические тексты, повествующие, например, о якобы имевшей место переписке Сенеки и апостола Павла. Сенека стремится сохранить верность каноническим учениям греческой Стой. Некоторые из его тезисов звучат особенно актуально в связи с общественной и политической обстановкой того времени. Так, Сенека решительно утверждает, что для счастья достаточно одной добродетели. Что бы ни происходило вокруг, мудрец должен сохранять спокойствие духа и наилучшим образом делать все, что от него зависит. Внешнее социальное давление не может помешать ему исполнять как общественные обязанности, так и требования нравственного долга. Правда, примеры, которые приводит Сенека, говорят о том, что даже самый разумный и добродетельный человек, скорее всего, не достигнет успеха в практической деятельности. Сенека сравнивает мудреца с кормчим, который управляет судном с пробоиной в днище: судно все равно погибнет, но вычерпывать воду необходимо до последнего момента. Другой известный пример — сравнение мира с театром, а человека с артистом, который должен наилучшим образом сыграть предназначенную ему роль, даже если эта роль безнадежно трагична. Сфера безразличного, т.е. всего, находящегося за рамками блага (знания) и зла (невежества), оценивается Сенекой несколько иначе, чем его предшественниками. Будучи высокопоставленным римским гражданином, он ценит богатство, здоровье, известность. Однако ценны они не сами по себе, но лишь как орудия проповеди добродетели и справедливости. С другой стороны, богатство и известность ставят своего обладателя под удар, что Сенека сполна испытал на себе. Следуя традиции римских моралистов, он бичует в своих работах пороки придворного круга — гордыню, роскошь, стяжательство, — показывая, насколько "прельщения" высшего общества и урбанизированной культуры способны завладеть душой человека. Философ призывает "отвоевать" себя от окружающих условий, высвободить свой дух из-под власти чуждых ему обязательств. Это подразумевает борьбу и внутреннюю работу — непростой, но необходимый путь "созидания себя ". Сенека обнаруживает на этом пути множество ориентиров: от концепций классической Стои до моральных идей Эпикура (хотя тот и принадлежал к лагерю соперников стоицизма), от исторических примеров и событий, происходивших на глазах Сенеки, до опыта, который можно получить, наблюдая за самим собой. Управляющий миром Промысел дает нам возможность познать себя как разумное существо, говорит философ, — важно только заметить его "подсказки".Объектом, на который направлена моральная проповедь Сенеки, является внутренний мир читателя. Сенека прекрасно понимает, что одних рациональных доводов для обращения человека к самопознанию и самосовершенствованию мало. Стиль и характер его аргументации показывает, что он обнаруживает интимно внутреннюю, волевую "самость" человека и вскрывает непростую диалектику ее отношений с разумом, который в стоицизме традиционно считался "гегемоном", т.е. "вождем", человеческого существа. В этом еще сильнее проглядывает сходство текстов Сенеки с христианской проповедью, в которой было подвергнуто сомнению каноническое античное представление о внутренней структуре человека. Другими яркими фигурами римского стоицизма I—II вв. н.э. были Эпиктет (ок. 50 — 138 гг. н.э.) и Марк Аврелий (121—180 гг. н.э.). Их социальная принадлежность показывает парадоксальную метаморфозу, которую претерпело отношение к стоицизму в римском правящем сословии. Эпиктет по происхождению — раб, который в 94 г. н.э. вместе с другими философами но указу Домициана был изгнан из Рима. Хотя среди его поклонников были и представители аристократического класса, Эпиктет все же принадлежал к маргинальным, с точки зрения центральных властей, кругам общества. Марк Аврелий же — император, представитель династии Антонинов, наиболее успешной из всех династий, правивших Римом. Целый ряд Антонинов именовались "философами на троне", что свидетельствовало не столько об их философских занятиях, сколько об общем "человеколюбивом" характере их правления. Однако Марк Аврелий в сочинении "Наедине с собой" продемонстрировал себя не только как сторонника стоических идей в политике (династия Антонинов сознательно ориентировалась в своей пропаганде па стоическую трактовку образа идеального правителя), но и как оригинального и глубокого мыслителя. Данных философов объединяет множество общих идей. Разделяя представления о всеобщем разуме, управляющем Вселенной, Эпиктет и Марк Аврелий говорят о некой априорной установке нашего мышления, убеждающей в том, что нравственность естественна, а также в том, что мир направляется божественным Промыслом. Оба мыслителя много рассуждают о самой насущной задаче, которая стоит перед любым человеком: определении того, что находится в пашей власти, и того, над чем мы не властны. Здесь нужно указать па два важных аспекта этой темы. С одной стороны, Эпиктети Марк Аврелий говорят о необходимости сохранения свободы нашего духа — что бы нe происходило вокруг, это не должно нарушать нашу невозмутимость и отнимать у нас способность поступать справедливо. С другой стороны, они показывают, что мы обладаем властью над нашей внутренней природой, способностью к совершенствованию нашего "я". Собственно, на совершенствование внутренней природы и направлены "Беседы" и "Руководство" Эпиктета, а также сочинение Марка Аврелия. Осторожное и даже скептическое отношение к возможностям человеческого познания, ко всевозможным категорическим оценкам служит причиной того, что Марка Аврелияпочти не интересуют физические и логические темы. Вероятно, именно этот "вектор" развития стоицизма и стал причиной того, что данная школа в конце II в. фактически прекращает свое существование. Конечно, многие из христианских мыслителей, создававших первые христианские школы, пришли к христианству от стоицизма. Однако развитие христианской философии, а также неоплатонизма, в рамках которых не только происходила разработка этических идей, но и создавался новый горизонт понимания физических, теологических и логико-эпистемологических проблем, привело к кризису стоической школы. СКЕПТИЦИЗМ. |
Скептицизм (от греческого скептикос, буквально — рассматривающий, исследующий) возникает как направление в философии, очевидно, в связи с крушением у некоторой части образованных людей надежд на прежние претензии философии. В основе скептицизма лежит позиция, основанная на сомнении в существовании какого-либо надежного критерия истины.
Акцентируя внимание на относительности человеческого познания, скептицизм сыграл положительную роль в борьбе с различными формами догматизма. В рамках скептицизма был поставлен ряд проблем диалектики познания. Однако скептицизм имел и другие последствия, так как безудержное сомнение в возможностях познания мира вело к плюрализму в понимании социальных норм, к беспринципному приспособленчеству, угодливости, с одной стороны, и пренебрежению человеческими установлениями, с другой.
Скептицизм противоречив по своей природе, одних он побуждал к углубленному поиску истины, а других — к воинствующему невежеству и аморализму.
Основателем скептицизма был Пиррон из Элиды (ок. 360 — 270 гг. до н. э.). Философия скептиков дошла до нас благодаря трудам Секста Эмпирика. Его труды дают нам представление об идеях скептиков Пиррона, Тимона, Карнеада, Клитомаха, Энесидема.
Согласно учению Пиррона, философ — человек, который стремится к счастью. Оно, по его мнению, заключается только в невозмутимом спокойствии, сочетающемся с отсутствием страдания.
Тот, кто желает достичь счастья, должен ответить на три вопроса:
1. из чего состоят вещи;
2. как следует к ним относиться;
3. какую выгоду мы в состоянии получить из нашего отношения к ним.
Пиррон полагал, что на первый вопрос нельзя дать никакого ответа, как нельзя и утверждать, что нечто определенное существует. Более того, всякому утверждению о любом предмете может быть с равным правом противопоставлено противоречащее ему утверждение.
Из признания невозможности однозначных утверждений о вещах Пиррон вывел ответ на второй вопрос: философское отношение к вещам состоит в воздержании от любых суждений. Это объясняется тем, что наши чувственные восприятия хотя и являются достоверными, но не могут быть адекватно выражены в суждениях. Этот ответ предопределяет и ответ на третий вопрос: польза и выгода, вытекающая из воздержания от всякого рода суждений, состоит в невозмутимости или безмятежности. Такое состояние, называемое атараксией, базирующейся на отказе от знаний, рассматривается скептиками как высшая ступень блаженства. Античные скептики обосновывали свою позицию строго логически. Их основной тезис — изостения, возможность для любого тезиса сформулировать противоположный, который логически не более истинен, чем исходный, и поэтому равносилен ему. Это именно логический подход, сложный для понимания «со стороны», поскольку он противоречит т. н. «здравому смыслу». Кроме указания на недостатки принятых методов познания, античные скептики уделили внимание опровержению отдельных современных им дисциплин
Во-первых, все теологические суждения недостоверны, что наглядно демонстрируется множеством мнений о богах. Невозможно, например, однозначно сказать, имманентны боги миру или же трансцендентны. Уже в то время поднимались противоречия и другие проблемы теодецеи, провидения, доказательств существования богов. Таким образом, и по этой теме следует не высказывать суждений.
Важно понимать: скептики не отрицают существование богов: доказательства их отсутствия также недостаточны, как и существования. Нельзя путать неверие во что-то и веру в отсутствие этого.
Во-вторых, в естествознании (натурфилософии) проблем не меньше, чем в теологии. Что есть материя — имеется множество разнообразных мнений; понятие причины противоречиво (причина не может быть единовременной событию, она должна быть раньше — но тогда причина уже есть, а следствия ещё нет), но и отрицание существования причинности приводит к невозможности познания. Таким образом, нельзя утверждать ни наличие, ни отсутствие причинности. Сложности обнаруживались и в понимании свойств пространства, времени и движения (т. н. апории Зенона).
В-третьих, математики используют понятия, которые полны противоречий: как можно мыслить нечто, не имеющее измерений вообще — точку? Если точка телесна, то не может не иметь измерений; если же бестелесна, то не может что-либо порождать — а она порождает линию. Соответственно, далее столь же сомнительны прямая и плоскость и т. д.
В-четвёртых, в вопросах этики верны те же рассуждения: имеется множество разнообразных обычаев, понятие блага весьма отлично у разных народов. Благо либо переопределяют как пользу (и польза также субъективна и относительна), либо понимаю абстрактно, как счастье — что также глубоко субъективно. Нет ничего, что было бы благом по своей природе: если, например, огонь всегда греет, то ничто, называемое благом, не даёт ощущения блага всем, всегда и в любых условиях. Таким образом, благо непознаваемо, и следует воздержаться от суждений о нём.
Скептическая позиция говорит о теоретическом познании блага, но не отрицает существования ощущения: если вы нечто ощущаете как благо, то нет причин отрицать это непосредственное ощущение. Скептик всегда говорит о своих ощущениях и состояниях, подчёркивая, что именно «от себя», но при этом описывает их как то, что субъективно от него не зависит. Так, если скептик пробует мёд на вкус и воспринимает его сладким — это не потому, что он так хочет, и он не может изменить своё восприятие вкуса. Подобные ощущения воспринимаются как непосредственные, в них нет субъективизма в философском смысле..
Со смертью Тимона скептицизм как «живое» направление в философии прерывается на долгий срок: ученики по каким-то неизвестным нам причинам не продолжили его дело. Возможно, кто-либо из них и занимался темой в частном порядке, но сведений об этом не имеется.
Завершённую форму скептицизму придал именно Секст Эмирик: до него философы-скептики, отрицая возможность достоверного познания и критикуя догматиков, по сути сами утверждали непознаваемость природы вещей. И только Секст в явном виде заявил о сомнении в своей собственной позиции, выведя тем самым скептицизм на принципиально новый уровень, отличающийся от традиционного философствования, утверждающего нечто наиболее правильным мнением.
Кроме того, Секст Эмпирик наглядно показал совместимость скептической философии и активной жизненной позиции: он был практикующим врачом. Секст Эмпирик описал путь, который проделывается философом во время эволюции из догматика в скептика: конфликт (διαφωνία) — нерешительность — равносилие (ισοσϋένεια) — воздержание от суждения (εποχή) — безмятежность (αταραξία)
Таким образом, каждый может отказаться от догматизма и прийти к атараксии. При этом «догматической способности» Секст не упоминает, по сути — считает это неестественной позицией.
Античный скептицизм — это не только ряд известных скептиков, но и общая направленность древнегреческой философии того времени. Конечно, речь идёт об отдельных элементах, но, в отличие от классической эллинистической философии, становится заметным некий экзистенциальный поворот от имманентности включения в социум к индивидуальному существованию. А. Ф. Лосев считает, что античный скептицизм — это «весьма сильная струя, пронизывающая всю древнейшую натурфилософию, несмотря на весь её принципиальный и для нас вполне несомненный объективизм »