Процесс образования партии эсеров был длительным. Учредительный съезд партии, состоявшийся 29 декабря 1905 – 4 января 1906 гг. в Финляндии и утвердивший ее программу и временный организационный устав, подвел итоги десятилетней истории эсеровского движения.
Первые эсеровские организации появились в середине 90-х годов XIX в.: Союз русских социалистов-революционеров (1893 г., Берн), киевская группа и Союз социалистов-революционеров в 1895–1896 гг. ССР организовался в Саратове, а затем перенес свое местопребывание в Москву. Во второй половине 90-х гг. организации эсеровской ориентации возникли в Воронеже, Минске, Одессе, Пензе, Петербурге, Полтаве, Тамбове и Харькове.
Название “социалисты-революционеры” принимали, как правило, те представители революционного народничества, которые ранее именовали себя “народовольцами” или тяготели к ним. Имя “народоволец” было легендарным в революционной среде, и отказ от него не был формальностью, простой сменой ярлыков. Сказывались, прежде всего, стремление революционного народничества преодолеть глубокий кризис, который оно переживало в то время, его поиски себя и своей ниши в революционном движении в условиях, претерпевших существенные изменения по сравнению с 70–80 годами XIX века. Успехи российского капитализма в промышленности, его активное проникновение в деревню, все более наглядно проявлявшиеся признаки разрушения крестьянской общины и расслоения крестьянства, начало массового рабочего движения и первые успехи в нем российской социал-демократии подрывали основы старой народнической доктрины, ставили под сомнение программные конструкции и тактические принципы народовольчества. Влияние народничества в революционной среде катастрофически падало. <…>
Сообщение об образовании партии эсеров появилось в январе 1902 г. в третьем номере “Революционной России”. В течение 1902 г. к партии примкнули эсеровские организации в России. Перед Первой российской революцией в партии было свыше 40 комитетов и групп, объединявших приблизительно 2–2,5 тыс. человек. По своему социальному составу партия была преимущественно интеллигентской. Учащиеся, студенты, интеллигенция и служащие составляли в ней более 70%, а рабочие и крестьяне – около 28%.
Организация была одной из слабых сторон партии эсеров на протяжении всей ее истории и одной из причин вытеснения ее с исторической сцены большевиками. Эсеры, по признанию их лидера В.М.Чернова, постоянно “грешили” в сторону “организационного нигилизма” и страдали “организационной расхлябанностью”. Основу партии составляли ее местные организации: комитеты и группы, формировавшиеся, как правило, по территориальному принципу. Сложившиеся местные организации (а это было крайне редко) состояли обычно из пропагандистов, объединявшихся в союз, агитаторов, составлявших так называемую агитаторскую сходку, и технических групп – типографской и транспортной. Организации чаще всего формировались сверху вниз: вначале возникало руководящее “ядро”, а затем вербовались массы. Внутренние связи в партии, вертикальные и горизонтальные, никогда не были прочными и надежными, особенно слабыми они были в период, предшествовавший Первой российской революции.<…>
В апреле 1902 г. заявила о себе Боевая организация. БО предназначалась для ведения центрального террора против одиозных деятелей правительства. Она занимала в партии автономное положение, имела свой устав, кассу, явки и адреса. ЦК решал лишь вопросы о том, против кого и когда должен быть совершен террористический акт. Вмешиваться во внутренние дела БО он не имел права. Во главе БО стояли Г.А. Гершуни (1901 – май 1903-го) и Е.Ф. Азеф (1903-1908). При Гершуни организация имела “рассеянный” характер: завербованные в нее боевики продолжали пребывать в своих местных организациях до получения вызова от главы организации для совершения намеченного террористического акта. Азеф, сдав Гершуни охранке и возглавив организацию, полностью ее реорганизовал: обновил состав, собрал воедино, централизовал, ввел строгую дисциплину. Автономное положение БО служило неплохим прикрытием для Азефа в его длительной провокаторской деятельности. Численность БО не была постоянной. За время ее существования она колебалась в разное время от 10 до 30 человек. Всего через нее прошло более 80 боевиков.<…>
Необходимым условием пребывания в партии считалась лишь вера в ее конечную цель – социализм. Основу эсеровской идеологии составляла перенятая ими у старых народников идея о возможности особого пути России к социализму, не дожидаясь, когда предпосылки для этого будут созданы капитализмом. Эта идея порождена была благородным и искренним желанием избавить трудовой народ, прежде всего многомиллионное российское крестьянство, от мук и страданий капиталистического чистилища и поскорее приобщить его к социалистическому раю. <…>
Эсеровская идея, что судьбу социализма в России нельзя связывать с развитием капитализма, базировалась на утверждении об особом типе российского капитализма. В российском капитализме, по мнению эсеров, в отличие от капитализма развитых промышленных стран, преобладали, особенно в земледелии, отрицательные, разрушительные тенденции. В связи с этим земледельческий капитализм не может подготовить предпосылки для социализма, обобществить землю и производство на ней. <…>
Выработка эсеровской программы началась летом 1902 г. Был опубликован лишь четвертый ее проект, появившийся в мае 1904 г. в 46-м номере “Революционной России”, Официально он значился как проект редакции этой газеты, но основная работа по его составлению была выполнена В.М.Черновым. Опубликованный проект программы с незначительными изменениями был утвержден в начале января 1906 г. I съездом партии. Эта программа оставалась главным руководящим документом эсеров до конца их существования.
Программа эсеров была построена по шаблону программ других тогдашних социалистических партий. В ней содержались четыре основных блока. Первый был посвящен анализу мировой системы капитализма; второй – противостоящему ему международному социалистическому движению; в третьем давалась характеристика своеобразных условий развития социализма в России; в четвертом излагалась конкретная программа этого движения.
Она делилась на программу- минимум и программу- максимум. В программе-максимум указывалась конечная цель партии – экспроприация капиталистической собственности и реорганизация производства и всего общественного строя на социалистических началах при полной победе рабочего класса, организованного в социально-революционную партию. Оригинальность эсеровской модели социализма заключалась не столько в представлениях о самом социалистическом обществе, сколько в том, каков должен быть путь России к этому обществу.
Важнейшим требованием программы-минимум был созыв Учредительного собрания на демократических началах. Оно должно было ликвидировать самодержавный режим и установить свободное народное правление, обеспечивающее необходимые личные свободы и защиту интересов людей труда. Политическую свободу и демократию эсеры считали предпосылкой для социализма и органической формой его существования. Предусматривалось установление демократической республики, политических и гражданских свобод, пропорционального представительства в выборных органах и прямого народного законодательства в виде референдумов, законодательных инициатив снизу и т. п. Будучи сторонниками широкой демократии, эсеры вместе с тем допускали “в случае надобности установление его [рабочего класса] временной революционной диктатуры”.
В вопросе о государственном устройстве новой России эсеры выступали за “возможно большее” применение федеративных отношений между отдельными национальностями, за признание за ними безусловного права на самоопределение, за широкую автономию местных органов самоуправления.
Центральным пунктом хозяйственно-экономической части эсеровской программы-минимум являлось требование социализации земли. Под социализацией земли имелись в виду отмена частной собственности на землю, превращение земли не в государственную собственность, а в общенародное достояние. Земля изымалась из торгового оборота, купля и продажа ее не допускались. Заведовать землей должны были центральные и местные органы народного самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями. Последние решали бы вопросы расселения и переселения крестьян, регулировали пользование лесами и реками. Недра земли должны были оставаться за государством. Земля обращалась в общенародное достояние без выкупа, а за теми, у кого она изымалась, признавалось лишь право на общественную поддержку на время, необходимое им для приспособления к новым условиям. Пользование землей предусматривалось уравнительно-трудовое. Это означало, что каждый гражданин имел право на землю при условии обработки ее своим трудом, единоличным или в товариществе. Землю можно было получить по потребительской или трудовой норме. Потребительская норма рассчитывалась лишь на удовлетворение необходимых потребностей ее владельца. Там, где не было земельной тесноты, за основу бралась трудовая норма, предусматривавшая наделение таким количеством земли, которое можно было обработать без применения наемного труда.
Социализация земли служила соединительным мостиком между эсеровскими программами минимум и максимум. Она рассматривалась как первая стадия в деле социализации земледелия. Отменяя частную собственность на землю и выводя ее из торгового оборота, социализация, как считали эсеры, пробивала брешь в системе буржуазных отношений, а обобществляя землю и ставя в равные условия по отношению к ней все трудовое население, создавала необходимые предпосылки для завершающей стадии социализации земледелия – обобществления производства с помощью различных форм кооперации. <…>
Целями эсеровской программы-минимум провозглашались также охрана духовных и физических сил рабочего класса в городе и деревне, увеличение его способности к дальнейшей борьбе за социализм. Конкретно выдвигались следующие требования: установление рабочего дня не более 8 часов и минимума заработной платы; страхование рабочих за счет государства и хозяев; законодательная охрана труда под наблюдением фабричной инспекции, избираемой рабочими; создание профессиональных рабочих организаций и обеспечение их права участвовать в организации труда на предприятиях.
В области финансовой политики предусматривалось введение прогрессивного налога на доходы и наследство при полном освобождении от налогов доходов ниже установленной нормы; уничтожение косвенных налогов (кроме налогов на предметы роскоши), покровительственных пошлин и всех вообще налогов на доходы от трудовой деятельности.
Партия выступала также за развитие всякого рода общественных служб и предприятий: за бесплатную медицинскую помощь; за земские агрономические и продовольственные организации; за предоставление государственного кредита трудовым хозяйствам, преимущественно на кооперативных началах; за коммунальную, земскую и государственную политику, благоприятствующую развитию коопераций на строго демократических началах; и т.д.
Подводя итоги, отметим, что программа эсеров была весьма привлекательна для широких масс своими социальными обещаниями, но она была утопична в своей конечной цели. Вряд ли можно признать ее состоятельной с точки зрения насущной для того времени проблемы модернизации страны. В ней практически не уделялось никакого внимания вопросам развития промышленного производства, а отрицание ею частной собственности на землю, ее купли-продажи, запрещение применения наемного труда, строго уравнительное владение землей не создавали условий и для прогресса в сельском хозяйстве. К тому же эсеры недооценивали роль и значение государства в деле преобразования страны. От своих предшественников, народников 70-х годов, они в какой-то мере унаследовали анархическое отношение к этому важнейшему общественному институту. В случае реализации эсеровской программы Россия была бы обречена оставаться сельскохозяйственной страной, и тогда она вряд ли сохранилась бы как великая мировая держава.
МЕНЬШЕВИКИ
Это несколько странное для политического течения название закрепилось за частью российских марксистов после раскола, который произошел на II съезде РСДРП летом 1903 г. Тогда при выборах центральных органов партии сторонники Юлия Мартова оказались в меньшинстве, а сторонники Ленина – в большинстве, что и нашло отражение в наименованиях соответствующих партийных фракций, оформившихся после этих бурных событий. В дальнейшем меньшевики и большевики, которых часто называли “враждующими братьями” – ведь те и другие были революционерами-марксистами и руководствовались одной и той же партийной программой, – то сближались, то вновь расходились по вопросам стратегии и тактики революционной борьбы, пока наконец не стали в 1917 г. двумя совершенно самостоятельными социал-демократическими рабочими партиями. <…>
Споры меньшевиков с большевиками шли сначала по вопросам партийного строительства (вспомним хотя бы широко известную дискуссию, развернувшуюся на II съезде РСДРП вокруг формулировок первого параграфа устава, которые предложили Ленин и Мартов), затем распространились в 1904 – 1907 гг. на вопросы стратегии и тактики, а потом приняли уже интегральный идеологический и политический характер.
Меньшевистская фракция РСДРП оформилась в конце 1903-го – начале 1905 г. <…>
Поражение Первой российской революции окончательно развело меньшевиков с большевиками, которые в начале 1912 г. организационно отмежевались от так называемых меньшевиков-”ликвидаторов”, а фактически от меньшевизма в целом, хотя в ряде мест объединенные социал-демократические организации существовали даже в 1917 г.
Отметим в этой связи, что процесс деления членов РСДРП на большевиков и меньшевиков проходил крайне болезненно, причем особенно сопротивлялись ему рабочие, которые часто не понимали до конца причины раскола и требовали восстановления партийного единства. <…>
И меньшевики, и большевики были сторонниками демократического централизма с ударением на второй части этого понятия. Но если большевики тяготели к строго дисциплинированной партии с единоличным лидером, построенной по принципу безоговорочного подчинения каждой нижестоящей организации вышестоящей и чем-то напоминающей духовно-рыцарские ордена средневековья, то идеалом меньшевиков были социалистические партии II Интернационала. <…> В отличие от большевиков меньшевики гораздо терпимее относились к различным оттенкам взглядов в своих рядах. У них не было единоличного лидера, и внутри фракции всегда существовало несколько течений и группировок, которые вели между собой достаточно острую полемику. <…>
Основоположником меньшевизма, его идеологом и историком, душой и совестью этого течения, которое в ходе своей эволюции стало одной из форм “демократического социализма”, был Ю.О.Мартов (1873–1923). Видными меньшевиками были также П.Б.Аксельрод, Ф.И.Дан, И.Г.Церетели, А.Н.Потресов, А.С.Мартынов, П.П.Маслов, Н.С.Чхеидзе, Н.Н.Жордания. Особую позицию занимал Г.В.Плеханов, взгляды которого никогда полностью не совпадали с меньшевизмом и который в 1917 г. возглавил самостоятельную социал-демократическую организацию “Единство”. Что касается Л.Д.Троцкого, то в 1903–1904 гг. он был ярым меньшевиком, но затем стал типичным центристом, стоявшим на промежуточных между большевизмом и меньшевизмом позициях и вступившим в 1917 г. в партию Ленина. <…>
К меньшевикам тянулась та часть грамотных, социально активных и политизированных рабочих, которая хотела воплотить в жизнь марксистскую революционную доктрину, используя при этом минимум насилия и максимум легальных возможностей и опираясь в первую очередь на сознательность и инициативу самих трудящихся масс, а не на действия узкой группы профессиональных революционеров (не случайно они были сторонниками меньшевистских лозунгов революционного самоуправления, рабочего съезда и т.д.). Среди рабочих-меньшевиков преобладала так называемая “рабочая интеллигенция”, но были среди них и рабочие-середняки, и даже часть малоквалифицированных рабочих, которых смог увлечь за собой тот или иной местный меньшевистский руководитель. <…>
Однако основную часть меньшевиков составляли радикально настроенная интеллигенция (врачи, журналисты, учителя, адвокаты и др.), студенты, служащие. <…> То, что мы знаем сегодня о меньшевистской интеллигенции, оставляет двойственное впечатление: с одной стороны, ее отличали высокие моральные качества, бескорыстие, самоотверженность, здравый смысл, неплохое знание марксистской теории; с другой – повышенная амбициозность, личное соперничество, быстрая смена настроений, определенный разрыв между словом и делом. Эти противоречивые черты во многом определяли и лицо меньшевизма в целом, который в своей практической политической деятельности заметно уступал большевизму, отличавшемуся неизмеримо большей сплоченностью, идеологической монолитностью, дисциплинированностью, умением учитывать настроения рабочих и крестьянских масс и разжигать их бунтарские инстинкты. <…>
Согласно программе, принятой на II съезде РСДРП в 1903 г., обе фракции Российской социал-демократической рабочей партии ставили своей целью революционный переход от капитализма к социализму, что позволило бы, по их мнению, обеспечить благосостояние и всестороннее развитие всех членов общества, уничтожить его деление на классы и ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Предполагалось, что при социализме все люди будут иметь равные возможности и права, трудиться в меру своих способностей и получать за этот труд в соответствии с его количеством и степенью сложности. Путь к социализму должен был начинаться с пролетарской революции и установления диктатуры пролетариата – самого организованного, связанного с крупным машинным производством и разделяющего основные социалистические принципы класса общества, призванного через свою марксистскую партию осуществлять управление государством в течение всего переходного периода от капитализма к новому общественному строю. Диктаторская форма пролетарской власти объяснялась необходимостью подавить сопротивление уходящих с исторической арены эксплуататорских классов, причем масштабы бы применяемого для этого насилия и меру возможного ограничения демократических свобод граждан марксисты представляли себе тогда достаточно смутно. Считалось, однако, что предварительным условием установления диктатуры пролетариата является превращение его в большинство населения данной страны.
Пролетарская революция мыслилась при этом как явление мирового масштаба. Маркс, Энгельс, а затем и теоретики II Интернационала полагали, что она произойдет с небольшими интервалами во всех развитых европейских государствах и США, а затем распространится на более отсталые и колониальные страны. При этом победа социалистической революции и тем более утверждение социализма как новой хозяйственной системы в одной стране, например в России, считались тогда невозможными.
Однако прежде чем решать задачи, входившие в программу-максимум РСДРП, социал-демократам необходимо было выполнить программу-минимум: добиться установления в России демократической республики и покончить со всеми остатками крепостничества. Предстояло передать помещичью землю крестьянам<…>, ликвидировать национальный гнет и предоставить всем народам право самим решать свою дальнейшую судьбу (право на самоопределение молчаливо предполагало и возможность их отделения от России). Социал-демократы обещали также коренным образом улучшить положение рабочих: ввести 8-часовой рабочий день, государственное страхование по болезни и старости, ликвидировать систему штрафов и т.д. Все граждане России должны были обрести свободу слова, собраний и союзов.
Эта программа была разработана редакцией марксистской газеты “Искра” в 1902 г. и практически единогласно принята на II съезде РСДРП еще до раскола партии, В 1906 г, по инициативе меньшевиков, преобладавших на IV съезде РСДРП, аграрная часть программы подверглась пересмотру в духе идеи “муниципализации” земли (речь шла о передаче конфискованных помещичьих, казенных, удельных и монастырских земель в распоряжение избранных демократическим путем органов местного самоуправления без уточнения конкретного механизма крестьянского землепользования, что, естественно, не могло удовлетворить крестьян). <…>
В основу стратегии и тактики меньшевиков были положены следующие основные принципы:
1) марксистская рабочая партия ставит перед собой только те практические задачи, для решения которых назрели объективные условия и не стремится поэтому к преждевременному захвату власти или участию в ней, предпочитая на демократическом этапе революции оставаться в роли крайней левой оппозиции (в мае 1917 г. меньшевиков отошли от этого принципа, войдя в состав Временного правительства);
2) социалистическая революция в России является делом весьма отдаленного будущего и может быть ускорена лишь победой пролетариата на Западе;
3) общенациональный фронт борьбы с самодержавием должен включать в себя и либеральную буржуазию, оппозиционные потенции которой еще далеко не исчерпаны; отсюда вытекает допустимость политических блоков с партией кадетов;
4) крестьянство с его частнособственническими инстинктами и царистскими иллюзиями не может быть надежным долговременным союзником пролетариата в демократической революции, не говоря уже о революции социалистической, хотя и способно внести существенный вклад в расшатывание самодержавного строя;
5) рабочий класс выступает как главная движущая сила революции, ее инициатор и пример для других демократических слоев общества<…>;
6) тактика партии строится применительно к политической обстановке в стране и предусматривает возможность применения всех форм борьбы, включая и насильственные, хотя предпочтение отдается при этом легальной деятельности в Думе, профсоюзах, кооперации и т.д.; экспроприации денежных средств на нужды революции (“эксы”) и политический терроризм по морально-этическим соображениям признаются недопустимыми.
Отрицая любые формы политического экстремизма и авантюризма, меньшевики пытались действовать не методами обструкции и бойкота, к которым нередко прибегали большевики, а методом конструктивного диалога с любым возможным союзником из революционного или либерального лагеря, не ставя при этом во главу угла расхождения доктринального характера. Однако на российской политической арене, где во взаимоотношениях между партнерами всегда преобладали конфронтация и борьба, а не поиски компромисса и согласия, меньшевики вплоть до весны 1917 г. не встречали понимания ни со стороны либералов, ни со стороны неонародников. Лишь после свержения царизма сложился кратковременный меньшевистско-эсеровский блок в Советах и еще более непродолжительный блок меньшевиков с неонародниками и кадетами во Временном правительстве и его органах. В целом же намерений меньшевиков, стремившихся к созданию единого общенационального демократического фронта поняли ни основная масса рабочих, ни крестьянство, ни буржуазия, что нашло, в частности, отражение в результатах выборов в Учредительное собрание, на которых меньшевики получили чуть больше 3% голосов (почти половина их приходилась при этом на одну Грузию).
БОЛЬШЕВИКИ
Из предыдущей главы читатель уже знает о причинах раскола РСДРП в 1903 г., который и привел к оформлению большевизма как особого течения политической мысли и фракции внутри российской социал-демократии. Легко заметить, что пути большевизма и меньшевизма до 1917 г. тесно переплетались и понять историю одного течения без истории другого просто невозможно. Тем не менее, большевизм – это совершенно уникальный идеологический и политический феномен, практически не имевший прямых аналогов в других странах. Строжайшая партийная дисциплина, идейная монолитность и какая-то особая устремленность большевиков в революцию – вот те черты, которые предопределили их успех в 1917 г. и превращение в партию власти. Если добавить к этому достаточно прочную связь с народными массами и главное – умение внушить им, что большевики лучше других понимают нужды простых рабочих, крестьян и солдат и сделают все так, как захочет Его величество народ, то нетрудно понять, что дооктябрьский большевизм действительно был самым опасным противником самодержавного режима и буржуазии. Гибкость в применении различных тактических средств и блестящее владение приемами конспирации дополняли этот коллективный портрет сторонников большевизма, для которого были характерны также редкая политическая живучесть, исторический оптимизм, а долгое время и личное бескорыстие лидеров и рядовых партийцев.
Большевизм стал синтезом идей марксизма и русской революционной традиции. <…> Если учесть, что канонический марксизм можно было применить в России лишь с большими оговорками и поправками, то русская революционная традиция с ее исконным интересом к крестьянству, ставкой на сильную централизованную подпольную партию, отрицательным отношением к либерализму и либералам, оправданием революционного насилия, неистовым отрицанием всякого инакомыслия и равнодушием к общепринятым моральным нормам пришлась большевикам как нельзя кстати и в борьбе с самодержавным режимом, и в борьбе с оппонентами внутри самого революционного лагеря. Кроме того, примером для подражания большевикам всегда служили французские якобинцы и их плебейские методы беспощадной расправы с политическими врагами.
Поистине огромную, а может быть, и решающую роль в рождении большевизма сыграл его лидер и главный идеолог В.И. Ульянов (Ленин), пользовавшийся у своих единомышленников непререкаемым авторитетом. Его мощный интеллект, несомненный талант теоретика, искренняя убежденность в своей конечной правоте и способность заражать ею окружающих, помноженные на неординарные организаторские качества, силу воли и твердость характера, сделали Ленина признанным руководителем профессиональных революционеров-большевиков. Создание сильной подпольной партии и подготовка революции в России стали всепоглощающей страстью Ленина, обладавшего к тому же поистине магнетической способностью притягивать к себе сторонников и соратников, хотя он был достаточно жестким, расчетливым прагматиком, презиравшим любые условности. Это был революционер по убеждению и призванию, настоящий борец, фанатик социалистической идеи, сделавший из трудов Маркса и Энгельса предмет своеобразного культа. О таких людях принято говорить, что они делают историю, и Ленин блестяще подтвердил подобную оценку. <…>
В апреле 1905 г. вопреки всем препятствиям в Лондоне собрались делегаты, избранные на съезд, который сторонники Ленина официально назвали III съездом РСДРП, а меньшевики сочли незаконным. <…>
Однако после поражения декабрьских вооруженных восстаний в Москве и ряде других городов России ситуация в РСДРП стала меняться в пользу меньшевиков, которые сумели лучше адаптироваться к условиям отступления революции и отрезвления масс от недавних ультрареволюционных иллюзий. И хотя ни большевики, ни меньшевики уже не хотели давать задний ход объединительному процессу, к моменту их официального организационного слияния на IV съезде РСДРП в Стокгольме (апрель 1906 г.) было уже ясно, что никакого мира в партии не будет. <…>
В ходе первой русской революции Ленин выдвинул идею национализации всей земли. При этом Ленин закрывал глаза на то, что в таком сверхцентрализованном государстве, как Россия, национализация земли может привести к ограничению прав населения на демократическое решение аграрного вопроса с учетом специфики различных российских регионов. <…>
Во II Думе (1907 г.) отказавшиеся от тактики бойкота большевики имели 18 мандатов из 65 завоеванных РСДРП на выборах. Депутаты – большевики активно критиковали политику правительства и партии кадетов, часто общались со своими избирателями. Они рассматривали Думу не как орган конструктивной законодательной работы, а лишь как трибуну для пропаганды своих взглядов. <…>
Отличительными чертами большевиков были смелость, кипучая энергия, молодой задор, безграничная преданность революционному делу, умение вести конспиративную работу. Вместе с тем для них были характерны известная прямолинейность в тактике, односторонность многих оценок, повышенная нетерпимость ко всем инакомыслящим, определенная неразборчивость в средствах достижения цели. <…>
На протяжении 1917 г, Ленин неоднократно подчеркивал, что речь не идет о немедленном “введении” в России социализма. Для начала он предлагал осуществить меры, которые вполне укладывались в рамки госкапитализма (национализация банков, синдикатов, рабочий контроль за производством и распределением продуктов, всеобщая трудовая повинность). Прекрасно сознавая, что о материальных предпосылках социализма в России говорить пока рано, Ленин предлагал решать проблему выхода из жесточайшего экономического кризиса, в котором Россия оказалась после трех лет войны, что называется с другого конца: сначала переход власти в руки трудящихся, а затем уже хозяйственное возрождение страны, используя для этого рычаги государственного регулирования и энтузиазм освободившегося от эксплуатации народа. <…>
Сила большевиков состояла в том, что они выдвигали на первый план наиболее близкие и понятные народу лозунги: мир – народам, земля – крестьянам, фабрики – рабочим, власть – советам. При этом большевики не откладывали их реализацию до созыва Учредительного собрания и готовы были к немедленным действиям.