И смотрит Зарань на землю. 1997. Оргалит, масло. 46,5×60
Встреча Зарани и Перы. 1997. Оргалит, масло. 66,5×82
Потомки Перы и Зарани. 1997. Оргалит, масло. 46,5×60
Давным-давно жили на небе бог Ен и его дочь Зарань. Подросла Зарань, скучно стало ей на небе. Просится у отца сходить на землю. Отец не разрешает. Смотрит Зарань на землю, а как туда ей спуститься? Тут увидела она Радугу - Öшкамöшка, которая пила воду из лесного ручья: «Радуга, Радуга, позволь мне по твоей спине с неба на землю сойти?» «Иди, - ответила Радуга. - Только спеши. Я, как напьюсь, сразу вернусь на небо». С тех пор Зарань стала следить за Радугой и однажды успела добежать до земли по её спине.
Только Зарань ступила на землю, услышала голос: «Кто ты такая?», и увидела молодого, высокого, красивого парня – это был охотник здешних мест Пера. Так они познакомились. Зарани на земле понравилось, и она осталась жить с Перой. От Зарани и Перы, говорится в сказке, произошли коми-зыряне и коми-пермяки.
Потомки Зарани и Перы поселились и в верховьях Ижмы, построили тёплые дома - керки в своих деревнях, стали жить да поживать. В одной из таких деревень - в Изваиле (старое название Розьдiн) родилась Н.Е. Воробьёва.
Пачводз. 1992. Оргалит, масло. 64×85
Этнографическая, жанрово-бытовая картина. Изображена «женская» половина коми избы пачводз - пространство перед печкой. На переднем плане висят красные занавески, служащие вместо перегородок между кухней и комнатой. Красный цвет придаёт праздничность, уют и тепло. Обычно занавески закрывались. А тут хозяйка, прибравшись на кухне, вышла куда-то на минутку, предоставив нам возможность заглянуть в «женскую» половину избы, где центральное место занимает русская печь. К стенке приделаны полки в два этажа – так называемые «залавки» для хранения посуды. В традиционной коми избе «залавка» - обязательный элемент кухни. Это деревянный шкафчик, обычно с дверцами. Изображена кухонная утварь, посуда, которая была в каждом доме. Посуду делали из глины, бересты, дерева. Для хранения мисок, тарелок, плошек, черпаков, ложек служили навесные полочки. В кухне прибрано, всё уложено на свои места. На пол постелены домотканые половики. Перед кадушкой с водой на стульчике устроился кот. Присутствие кота создаёт уют и спокойствие.
Войпук (Посиделки). 1989. Холст, масло. 75×115
Этнографическая, сложная, многофигурная композиция. Интерьер избы скопирован с отцовского дома художницы в д. Изваиль.
Долгими, зимними вечерами молодёжь коми деревни собиралась у каких-нибудь стариков на посиделки. К такому вечеру молодёжь приносила дрова, кое-что из еды или продукты, чтобы хозяйка смогла приготовить ужин. За ужином не было никаких спиртных напитков, были молочные продукты или чай. Первыми собирались девушки - занимались рукоделием: пряли, вышивали, вязали. Потом приходили молодые люди, и начиналось веселье. Как только начинали играть музыканты, девушки бросали рукоделие и пускались в пляс.
На картине веселье в полном разгаре. Девушка - веселуха отложила вязание и выбежала в круг. Парнишка не удержался, оставил свою девушку и тоже пустился в пляс, заставив её поволноваться, а, может, и поревновать: та аж привстала, прижав руки к груди. Осуждающе смотрит на неё девушка в голубой кофте: «Нечего, мол, ревновать!» Хозяин - дед сидит, вспоминая свою молодость. Хозяйка собирает на стол ужин. Дети, как правило, находятся на полатях.
Домашнее задание. 1997. Оргалит, масло. 59×93
В многодетных коми семьях родители давали возможность детям быть самостоятельными – не понукали, не напоминали лишний раз об их обязанностях по дому. Так было и в большой семье художницы.
На картине показано послеобеденное время: дети пришли из школы и делают уроки. За столом сидит старшая сестра (именно сестра – у неё длинная коса, а мать собирала волосы в пучок), она что-то пишет и объясняет младшей сестре. В углу у мальчишки тоже что-то не получается, и он ждёт своей очереди – когда старшая сестра освободится. Старший брат делает уроки самостоятельно – ему помощь не нужна. Маленькая девочка в красном платьице, услышав разговор сестёр, бросает куклу и пытается взглянуть на них, поднявшись на цыпочки. Младший мальчик бросил портфель под скамейку и занялся любимым делом – рассматривает книжку с картинками. На это с недоумением реагирует кот – почему мальчик не играет с ним в мяч? Четвёртая сестра также учит уроки, но ей досталось ещё и убаюкивать малыша в колыбельке. Но малыш и слышать не хочет о сне: ему любопытно наблюдать, кто чем занимается.
В комнате чистота и порядок. К приходу родителей с работы все уроки будут сделаны – родители будут довольны
Избу моют. 1995. Оргалит, масло. 59×79,8
Этнографическая, бытовая картина. Комната изображена с натуры избы-пятистенки (д. Изваиль).
В коми деревнях была традиция мыть избу изнутри. Избу мыли после посадки картофеля, когда от него освобождался подвал. Если в семье много людей, то справлялись своими силами. Если нет, то приглашали соседей. Мыли женщины, мужчины были на подхвате. Все помещения, в том числе коридор (керкаводз) и крыльцо, мыли в один день. Иногда женщины пели во время работы. После завершения работы мылись в бане и ужинали.
На картине изображена сцена мытья помещения. Слева женщина моет окно. В центре две женщины моют потолок: одна веником трёт, другая тряпкой. Молодой человек заносит ведро с горячей водой. Бочка закрыта тряпкой, чтобы вода дольше не остывала и туда не попала грязь.
Мытьё дома считалось очень важным делом: смывалась вся грязь и начиналась новая жизнь.
Невесту привёз. 1993. Оргалит, масло. 70х100
Жанрово-бытовая картина, сложная по композиции и содержанию.Свадебный обоз остановился возле амбаров, чтобы выгрузить мешки с продуктами. И тут же начались смотрины невесты. Обычно на смотрины собирались жители деревни и обсуждали невесту. В роли «смотрящих» на картине выступают дети – родственники жениха. На улице зима, холодно. А жених и невеста скинули с себя шубы - мол, смотрите. Невесты на смотринах ведут себя обычно робко - стоят, опустив головы. Но здесь не тот случай: невеста с характером, горда, красива и одета по-городскому. Невеста обычно надевала сарафан, а здесь на девушке кофта с юбкой. Жених выдвинул невесту немного вперёд, а сам придерживает её обеими руками, боясь, как бы она чего не выкинула – должно быть, за долгую дорогу он узнал её характер. Видно, что он доволен выбором - невеста видная, да к тому же с богатым приданым. На санях швейная машина, сундук с накинутым на него большим цветным платком, большой узел с вещами, перина, живые овцы, к саням привязана корова. Мужик переносит с саней мешки с мукой или зерном в амбар. Невеста привезена из другого селения. Раньше в одном селе почти все были родственниками. Поэтому невест для своих сыновей родители сватали в других деревнях. Свадьбы обычно играли зимой, когда устанавливался санный путь.
Деревня, куда привезли невесту, находится далеко от крупных населённых пунктов, но и там идёт жизнь. На третьем плане изображена женщина, несущая воду. А где вода – там и жизнь.
Кедва. Лесование. 2002-2003. Оргалит, масло. 85×90
Картина многоплановая, многофигурная, сложная по композиции. Написана под впечатлением от праздника «Лесование», которую провели сотрудники и активисты Центра коми культуры в селе Кедва в 2002 г.
Артели коми охотников не один зимний месяц проводили вдали от дома, и их возвращение – это всегда радостное событие для семьи. А в коми деревне почти в каждой семье был охотник, поэтому радость многих семей вливается на картине в один общий праздник встречи охотников.
В центре картины – тройка лошадей, которая мчится прямо на вышедших из леса охотников – люди в санях рады встретить их первыми. А охотники, возвращающиеся домой с хорошей добычей, кажется, даже приостановили своё движение. Катающиеся на санях люди, бегущие дети, принаряженные женщины и девушки, спешащие встретить охотников, – все вместе образуют своего рода карусель и, конечно же, охотники окажутся в центре этой карусели. Погода соответствует общему праздничному настроению: солнечно, безветренно.
Художница, следуя сценарию праздника, даёт волю своей фантазии: в жизни всё было гораздо прозаичнее. Охотники зачастую возвращались, впрочем, как и уходили на охоту, никем не замеченные.
Швейка - машинка швейная. 1997. Оргалит, масло. 60×84
Натюрморт: изделие из дерева на фоне ярких отрезов ткани и домотканой дорожки.
Швейка была в каждом доме. Не у каждого коми крестьянина были средства, чтобы купить настоящую швейную машину. Семьи были большими, хозяйке приходилось много шить. Не зря говорят, что «голь на выдумку хитра». Вот и придумал коми мужик «швейку» - приспособление для шитья и штопки одежды. Находил корень дерева под углом 90 градусов, отшлифовывал, где надо приклеивал. Часть, что подлиннее, использовали под сиденье, а на короткий конец прибивали тесьму с крючком и на этот крючок рукодельница цепляла изделие. Ей было удобно шить - особенно крупные вещи: изделие не путалось под ногами, не валялось на полу. На картине видим: к швейке прицеплен ярко красный кусок ткани, рядом лежат другие красивые куски – будут шить новые вещи. На столике лежат необходимые принадлежности швеи - портнихи. На стене висит верхняя часть рубашки (сос), сшитая из пестряди - грубого домотканого материала (чтобы дольше носилась). А из ткани, что висит рядом, сошьют низ (мыг),и получится женская повседневная рубашка. Скамейка покрыта домотканой дорожкой - половиком.
Мастерство человеческих рук. 2000. Оргалит, масло. 54×76
Натюрморт. Композиция на фоне деревянной стены и домотканой льняной салфетки с орнаментом составлена из традиционной посуды и хлебобулочных изделий. Всё это создано руками человека. Живые цветы символизируют продолжение жизни. Богатый колорит - от светлого до тёмного.
После пыток. 1919 год. 1985. Холст, масло. 80×120,5
В основу сюжета картины положены реальные события гражданской войны в Коми крае. В ноябре 1919 года белогвардейцы захватили село Изваиль. Все красные партизаны были арестованы. Над ними началась жестокая расправа. Немногим из арестованных удалось после перенесённых пыток вернуться домой.
Родственники перенесли избитого партизана в баню. Он лежит без сознания, рука безжизненно повисла. Рубаха прилипла к окровавленной спине. Родные осторожно снимают её, предварительно замачивая тёплой водой раны и удаляя кусочки ткани. Руки у обоих лечащих освещены – как бы пропитаны теплом. Через эти руки жизнь и тепло возвращаются к раненому. Баня на картине - «по-чёрному», но в ней много света – значит жизнь человека уже не в опасности. На полке стоит мисочка с жиром, гусиным или медвежьим, для смазывания ран.
На переднем плане, на скамейке, вещи партизана: карта местности, компас, папаха – раненый был разведчиком.
В жизни коми человека баня играла огромную роль: здесь не только мылись, но и лечились. И выходя из бани обычно говорили: «Будто вновь народился».
Извещение (похоронка). Год 1941. 1984. Холст, масло. 89х90
Аннотация к картине авторская (без редактирования)
Картина многоплановая, многофигурная, сложная по композиции и колориту. В годы Великой Отечественной войны почти в каждый дом приходили извещения о гибели солдата. Если письмо было в обычном конверте, то это точно похоронка. Бывали письма в маленьких конвертиках, тогда обязательно адрес был написан рукой солдата. В основном от солдат приходили письма в виде треугольника.
На картине – крестьянская изба, утро. Хозяйка у печи готовит обед, обычно на весь день. На первом плане, спиной, сидит дед. В дальнем углу на кровати девочка одевает братишку. Открылась дверь. Вошла почтальонша с конвертом в руке. Все присутствующие в комнате застыли на месте, только маленький мальчик смотрит на вошедшую, не понимая, почему тётя так рано пришла к нам в гости. Взрослые сразу поняли, что за письмо в руке у почтальонши. Обычно такие письма приносили утром или днём, не оставляли на вечер во избежание стрессов родителей солдата. Мой брат Пионер тоже не вернулся домой, погиб в конце апреля 1945 года. И в наш дом пришла похоронка.
Интерьер комнаты взят с отчего дома. В правом углу напротив зрителей стоит большая печь, так называемая «русская печка». Она занимает четвёртую часть избы. Свет падает слева, но окон не видно. В доме чисто, ничего лишнего нет. Комната кажется большой, пустой, как бывает, когда умирает кто-то или уезжает навсегда. Я сама испытывала это не раз.
«Визув ю» на выезде. 1998. Оргалит, масло. 60×70
Ансамбль коми песни «Визув ю» («Быстрая река») при Центре коми культуры им. Б.Ф. Шахова существует со дня открытия Центра (1994 г.) «Визув ю» часто выезжает с концертами в разные населённые пункты и просто на отдых. В 1998 году директор Центра Бушенёва Татьяна организовала поездку на Параськины озёра. На картине запечатлен момент, когда женщины «дурачатся». Они одеты в концертные костюмы – первые костюмы, сшитые в удорской традиции. Художнице, а она сама является участницей коллектива с момента её основания, хотелось показать активных женщин, которые, несмотря на их занятость по дому, всегда готовы выйти в люди с коми песней. На первом плане бессменные аккомпаниаторы - братья Соколовы, Владимир и Александр.
Мы о родине своей поём. 1991. Оргалит, масло. 135×200,5
Картину художница посвятила своим односельчанам – жителям деревни Изваиль. На переднем плане группа людей, в разное время принимавших участие в художественной самодеятельности. В первом ряду слева сидит бородатый парень. Сам он нигде не принимал участие, но его дяди, отец, мать были очень активными – поэтому он здесь.
Люди, стоящие по бокам, чуть поодаль – зрители. Рядом на ступеньках амбара Госторга делает наброски художник Ас Морт (Тимушев Александр - сын художницы).
Хор поёт. За хором верхом на лошадях едут молодые люди. Они как будто плывут над землёй. Они почти все умерли в молодом возрасте. Один из них - гармонист Алтай, родной дядя бородатого парня. Поющие их помнят: «слышат» гармошку и поют под неё, тем самым как бы говорят: «Вы с нами». Под игру Алтая на баяне или гармошке женщины всегда плакали - так он умел затронуть душу своей игрой. Вот и получилась «мистическая тоска» или связь времён.
Художница воссоздала на своей картине облик центральной части деревни, разместив хор напротив своего родительского дома (его на картине нет).
Отчий дом. 2012. Оргалит, масло. 59,5х79,5
Текст автора без редактирования
Каждый человек считает дом, в котором он родился, самым святым и любимым - и всю свою жизнь тянется к нему: где бы человек не жил, он всё равно возвращается в свой отчий дом. Такие же чувства я испытываю к своему отчему дому.
Это третий вариант картины: первый хранится у меня дома, второй – в Национальной галерее в Сыктывкаре. На картине типичный крестьянский дом. Такие постройки были характерны для всего Европейского Севера. Дом был построен моим дедом Константином в 1880 году. Сначала построили одну половину дома, чтобы было где жить семье. Через некоторое время рядом поставили второй сруб и соединили обе части сенями. Хозяйственную часть построили ещё позже: это хлев, поветь, конюшня и свободное место под поветью для выгула скотины в зимнее время – и это всё под одной крышей. Вокруг дома строили амбары (или житники) – до двух строений, амбар-погреб, куда весной сыпали талый снег и получался ледник. Баню ставили ближе к реке или, если жили подальше от реки, возле дома. Если дом стоял высоко на пригорке и далеко от реки, во дворе рыли колодец. Наш дом стоит не очень высоко - колодец не был нужен. В старину весь двор не ограждали изгородью, только грядки да посевы от потравы скотом.
Первый житель деревни был умён – знал толк в выборе места. Это был мой прапрадед Алексей. Деревня стоит на ровном месте, посевные угодья расположены на южном склоне, за ними – густой лес, защищающий посевы селян от северного ветра.
На заднем плане картины – колхозная конюшня. Его давно снесли. Начал разваливаться и мой отчий дом – там давно уже никто не живёт. Память о своём отчем доме я сохранила для потомков в своих картинах.