– Время заканчивается, – сообщил Нэт – он звонил из автомата в ресторане. Перекрывая гудки, он прокричал: – Я люблю тебя, скоро перезвоню, пока.
– Я тебя тоже люблю, – начала Эстер, но он уже повесил трубку. Было шесть часов. Побежал работать, торопиться, резать и строгать, горбатиться для клиентов. Она прекрасно представляла себе эту картину: на кухне жар и хаос, все друг на друга вопят, шеф‑повар грозится выгнать того, кто неправильно нарезал фрукты...
Это почти оскорбительно, решила Эстер, что Нэт предпочитает оставаться в Глазго и подвергаться всем этим пыткам, чем вернуться ко мне.
Так. Ногти на ногах. Второй слой «Ослепительного оранжевого».
Она сделает все, чтобы ее подготовительные усилия были оценены по достоинству, даже если это будет стоить ей жизни.
Разве оранжевый – не любимый цвет Лукаса?
Орла и Джайлс расширили парковку. Или, вернее, это сделали те, кто занимался организацией приема. Пока Милли и Эстер пробирались в своей «мини» по подъездной дороге к дому, они видели, что помимо прожекторов, заливающих светом дом и пространство вокруг него, повсюду сияли китайские фонарики, развешанные на деревьях. Большой шатер, похожий на гигантский свадебный торт, занимал восточный склон. Оттуда раздавалась музыка, а в сгущающихся сумерках по саду бродили гости. Небо было мраморно‑желто‑фиолетовым и по цвету напоминало синяк, воздух – теплым и неподвижным. Было видно, что некоторые умники припарковались прямо на подъездной дороге и за домом. Милли заметила лопасти вертолета, четким силуэтом вырисовывавшиеся на фоне неба. К счастью, не все гости были такими ушлыми. Милли втиснула свою «мини» между блестящим черным «ягуаром» и сильно потрепанным голубым фургоном с надписью: «Воды, скорее дайте воды», слегка поцарапав его грязную боковую дверь, выключила зажигание, заметила в толпе гостей Орлу и в сотый раз пожалела, что согласилась надеть платье.
– И как я выгляжу? – спросила она Эстер, которая уже вся напряглась и подводила карандашом глаза, глядя в зеркало заднего вида.
– Что значит «как я выгляжу»? – Руки у Эстер уже начали трястись, что сильно затрудняло дело. – Это я собираюсь встретиться с Лукасом – и ты должна мне говорить, как здорово я выгляжу.
ГЛАВА 21
– Потрясающе. Шикарно, – объявила Орла с видом «я же тебе говорила», какой обычно бывает у матери невесты. Она снова обняла Милли. – Замечательно выглядишь. Я так рада, что ты передумала и надела его.
Милли не передумала, ее мучило чувство вины. Она чувствовала себя вегетарианцем, застигнутым с сандвичем с беконом в руках.
Дома она перемерила практически все содержимое своего гардероба, стараясь выбрать наряд, подходящий для приема. И все это время она слышала, как платье от «Дольче и Габбана» соблазнительно шептало: «Давай, надень меня, ты же этого хочешь».
Хотя платье было спрятано в фирменный пакет, который был засунут за дверь, Милли не могла отделаться от этого гипнотического голоса: «Почему же нет? Я же здесь. И ты знаешь, что я сделаю тебя великолепной...»
Милли изо всех сил старалась не обращать на платье внимания. У нее ведь есть совесть, верно? Если она прототип главной героини в книге Орлы, надо быть настоящей, надо быть самой собой.
И в своей одежде.
Какой бы дешевой эта одежда ни была.
Проблема была в том, что после часа примерок, довольно трудно придерживаться принципов, потому что все остальное выглядело ужасно, а самое сказочное платье на земле, как змей‑искуситель, выглядывало из своего пакета, подмигивало и все шептало: «Привет, милая, я все еще здесь».
В конце концов Милли была вынуждена надеть проклятую вещь, чтобы она заткнулась.
– Вы, должно быть, Эстер, – проговорила Орла, с энтузиазмом расцеловав ее в обе щеки. – Конечно, вы тоже прекрасно выглядите. Я много о вас слышала и страшно рада познакомиться! Спасибо, что пришли.
Эстер, как и многие другие, была мгновенно покорена очаровательными и мягкими манерами Орлы. Она теперь понимала, почему Милли так быстро подружилась с Орлой – и почему Орла способна пригласить к себе на вечеринку целую кучу едва знакомых людей.
Конечно, Эстер была счастлива воспользоваться этой возможностью. Самое главное, что Лукас тоже приглашен.
– Мои родители уже здесь? – Милли подумала, что это звучало дико: ее родителей опять объединили в одно целое, но это почти соответствовало действительности, с тех пор как они образовали странный «брак на троих»: Ллойд и Джуди – пара, а Адель – «сбоку припеку».
– Конечно. – Зеленовато‑золотые глаза Орлы мерцали. – У твоей матери в руках томик поэзии Сильвии Плат. Думаю, я упала в ее глазах: она спросила, какой автор мне больше всего нравится, а я ответила, что Стивен Кинг.
– Чтоб мне провалиться! – воскликнула Эстер.
– Дорогая, похоже, вы шокированы? Знаю, люди всегда говорят, что их любимый писатель Толстой или Пруст, но я так не могу. – Орла развлекалась. – Вы уж простите, но Стивен Кинг действительно пишет блестящие романы...
– Хм. – Милли прокашлялась. – Вообще‑то я не думаю, что Эстер так разволновалась из‑за романов.
Орла взглянула через плечо, проследив за пристальным взглядом широко раскрытых глаз Эстер, успокоилась и сказала:
– А, вы имели в виду Колина.
К ним подошел Кон Деверо, держа в руках нечто прямоугольное в подарочной упаковке.
– Маленький пустячок, надеюсь, понравится, – обратился он к Орле, а та, радостно восклицая, начала разрывать сине‑золотую бумагу. – Только вышел из печати. Мой друг работает в компании, которая его печатает.
– Ой! – Орла взвизгнула и с отвращением отскочила назад, как только разглядела, что это было. Держа возмутительный подарок в вытянутой руке – как будто это была коробка с червями, – она спросила:
– Можно я ее сожгу?
Эстер все еще не могла отвести взгляда от Кона Деверо – он был в кремовых льняных брюках и дорогой бледно‑зеленой рубашке. Возможно, у него и были отдельные недостатки, но они компенсировались избытком харизмы. Он лучился тестостеронами и обаянием звезды и выглядел так, как будто в любую секунду мог пуститься в зажигательный танец – один из тех, благодаря которым он прославился.
– Что это? – Милли рассматривала обложку книги, которую Орла с отвращением держала в руках.
– Сигнальный экземпляр первого романа Кристи Карсона. Того лицемерного человечка с лицом хорька, страдающего манией величия, того самого, который написал отвратительную рецензию. – Орла скорчила Кону гримасу. – Не представляю, почему ты решил, что я хочу ее прочесть?
– Кто‑нибудь знает черную магию? – весело спросила Милли. – Если наслать проклятие, книга будет самой непродаваемой в мире.
Кон улыбался ей.
– Вы Милли, верно?
Эстер, стоя рядом с Милли, пыхтела, как йоркширский терьер, поэтому Милли спросила:
– А вы, должно быть, сын Джей Ди?
Он рассмеялся.
– Орла просила поухаживать за вами.
Почему, почему, думала Эстер, Орла не могла попросить его поухаживать за мной? Почему все хорошее происходит только с Милли? Ладно, скоро здесь будет Лукас, но это ничего не меняет. Боже, мысленно восхищалась Эстер, если кто‑то может поспорить с Лукасом в красоте, так это Кон Деверо.
– А я Эстер, – сообщила она Кону на случай, если он был поражен ее красотой, но слишком стеснялся познакомиться.
– К сожалению, у меня только один экземпляр книги. – С извиняющейся улыбкой Кон посмотрел на Эстер, потом повернулся к Орле, которая, словно ведьма, водила пальцами по обложке и втыкала в нее воображаемые булавки:
– Вот что бы я хотела сделать! – сказала она.
– Мы всё уже решили. Пока летели, я рассказал об этом отцу, он – за. Ты напишешь рецензию на книгу, – объяснил Кон. – Любая газета будет рада ее напечатать. Все знают, как Кристи Карсон поступил с тобой.
– Проклятье, так я и знала, что все на свете в курсе. – Орлу передернуло от воспоминаний, затем, обдумав слова Кона, она повеселела: – Хочешь сказать, я могу отомстить мистеру Противному Бородатому Проныре? Надавать ему как следует и написать на его паршивую книжонку такую гадкую рецензию, какой еще никогда не было? Дорогой, это блестящая идея!
– Ну, – произнес Кон, – ты можешь это сделать. Тебе самой стане легче, а все окружающие тебя поддержат. Скажут, что ты поступила правильно и что он получил по заслугам.
– Так оно и есть, – с огромным удовлетворением объявила Орла. Затем, заметив выражение глаз Кона, спросила: – И что теперь? Есть какие‑то «но», верно? Ты хочешь еще что‑то добавить?
Кон подмигнул Милли. Заметив проплывающего мимо официанта, Милли взяла себе и Эстер по бокалу.
– Мой друг передал мне этот сигнальный экземпляр вчера. – Прервав свою речь, Кон кратко объяснил Милли и Эстер: – Сигнальные экземпляры выходят перед публикацией, они предназначены для рецензентов и людей в книжном бизнесе. – Повернувшись обратно к Орле, он добавил: – Всю ночь я читал роман.
Орла замахала руками, предупреждая:
– Ничего не говори. Я не хочу знать.
– Он очень, очень хороший.
– О боже! – возмущенно воскликнула Орла. Кон пожал плечами.
– Прости. Но это так.
– Но я могу смешать его с грязью, – энергично заявила она. – Я камня на камне не оставлю.
– Ты можешь. Но все будут знать, почему ты это сделала.
– Она должна пойти совсем другим путем! – воскликнула Милли. Ее взгляд встретился со взглядом Кона. – Просто необходимо, чтобы она написала отличную рецензию на книгу.
– Точно. – Кон снова ей улыбнулся. – Это правильно. Зуб за зуб – такой принцип не прибавит тебе популярности.
– Нужно подняться выше этого, – уверяла Милли Орлу. – Доказать всем, что ты не злопамятна. У тебя была прекрасная возможность отомстить... Но ты этого не сделала. Потому что ты лучше, чем он, и ты никогда так низко не опустишься.
– Вообще‑то, – сказала Орла, – я бы опустилась. Я просто мечтаю об этом.
Милли заметила свою мать, их разделяла лужайка, усаженная маргаритками. Адель увлеченно флиртовала с мужчиной лет шестидесяти с небольшим.
– Скажи... – Она похлопала Орлу по руке. – Кто это там?
Боже, какой стыд, Адель продемонстрировала ему свой томик Сильвии Плат.
– Который? Тот, что говорит с твоей матерью? – спросила Орла.
Кон Деверо проследил за их взглядами и произнес:
– Это мой отец.
Возможно, машина была и не новая, но она отлично показала себя на дороге. Последние недели Древний «форд‑эскорт» Нэта ломался практически каждый час, поэтому Нэт убедил Хулио, одного из официантов, с которым они вместе снимали квартиру, одолжить ему для поездки маленький «рено».
Слава богу, Хулио согласился, иначе Нэт все еще торчал бы в окрестностях Карлайла.
Поездка заняла девять часов, но теперь Нэт был на месте. Он снова в Корнуолле, снова в Ньюки. Знакомый пьянящий запах моря проникал через открытое окно машины. Боже, как здорово вернуться домой.
Он не мог дождаться встречи с Эстер. Он нетерпеливо представлял себе ее лицо, когда она распахнет дверь и увидит его.
Нэт повернул на улицу, где жила Эстер – здесь, как обычно, было полно машин – и умудрился втиснуть кремово‑желтый «рено» в свободное пространство всего за несколько домов от жилища Эстер и Милли. Вылезая из машины, он чувствовал, как болит все тело. Он позвонил Эстер со станции техобслуживания в Майклвуде на дороге М5 и с тех пор ни разу не размял костей.
Но ему было все равно. Это уже не имело значения. Он был здесь, и это стоило утомительного многочасового пути. Эстер ждет удивительный сюрприз.
Настучавшись в дверь и назвонившись в звонок, Нэт осознал, что его отличный план трещит по всем швам. Эстер не было дома. Видимо, в конце концов она передумала и отправилась развлекаться.
Ничего, это еще не конец света, подумал Нэт. Он был разочарован, но этого можно было ожидать.
Он специально расспрашивал по телефону о ее планах на вечер, чтобы неожиданно появиться в том же месте и удивить ее.
Ничего, у них еще остается часть выходных.
Разминая затекшие плечи, Нэт вернулся к машине, забросил сумку в багажник и запер «рено» на ночь. Он отправится пешком в центр города, обойдет несколько баров и постарается каким‑то образом отыскать Эстер.
А если не выйдет, он вернется сюда после закрытия баров и подождет ее возвращения. Он хорошо знал, что, если Эстер устанет, она не будет задерживаться.
Милли и Эстер изучили содержимое шатра и выяснили, что с некоторыми из гостей они были знакомы или, по крайней мере, знали их достаточно, чтобы поздороваться. Ричард‑садовник, с которым Орла так желала свести Милли, принарядился в хорошо отглаженный костюм в стиле сафари.
– Боже, неудивительно, что он не произвел на меня впечатления, – прошептала Милли Эстер. – Разве можно пойти на свидание с тем, кто носит костюм сафари?
– Вырастет – поумнеет. – Эстер пихнула ее в бок. – О, взгляни, Фогарти и Фелпса прямо не узнать без их полосатых фартуков, правда?
Том Фогарти и Тим Фелпс, совладельцы лучшего магазина гастрономии в Корнуолле, пришли с женами. Группа мужчин в ярких одеждах – наверняка приятели Джайлса по гольф‑клубу – громко хохотала над какой‑то шуткой. Люди уже начали танцевать, среди них Милли заметила Ллойда и Джуди.
– Вон Джен и Трина, – указала Эстер на двух веселых молодых блондинок, которых она знала по модным ночным заведениям Ньюки. – Конечно, ведь они живут здесь, я их как‑то подвозила домой от «Бара Фредди». Должно быть, они соседи Орлы.
Было уже девять часов, и шатер быстро заполнялся.
– Я нормально выгляжу? – Эстер осушила бокал и встала в позу. – Волосы в порядке? Помада не съедена? Еда не застряла между зубами?
– Все хорошо. – Милли знала, чем вызвано это беспокойство. С минуты на минуту здесь должен был появиться Лукас.
В общем, Эстер была потеряна навсегда.
– О боже, – неожиданно пискнула Эстер голосом летучей мыши. – Вот он!
Это действительно был он. Лукас стоял у входа в шатер, его темные волосы были взъерошены, кожаные брюки блестели в тусклом свете, бутылочно‑зеленые глаза ничего не упускали из виду. Он заметил Джен и Трину в ярких вязаных безрукавках и шортах и улыбнулся, приветствуя их, затем помахал и покивал другим знакомым. Потом, когда все его узнали, он подошел к Милли и Эстер.
– Хороший наряд, – одобрил Лукас, выхватывая бокал у официантки, которая шустрой пчелой подлетела к нему, потом одарил Эстер дружеской улыбкой: – Эстер, отлично выглядишь, мне нравятся твои туфли.
Сердце Эстер заработало как ярмарочное колесо с фейерверками, пока она с идиотским видом таращилась на свои ноги, вспоминая, что же она надела. Ах да, серебряные плетеные шлепанцы, обсыпанные розовыми блестками. Теперь они стали ее самыми любимыми – ура шлепанцам с блестками!
– Как прошел девичник? – спросила Милли. – Вижу, тебя не разорвали на куски.
– Свадьба насмарку. – Лукас усмехнулся. – Невеста решила все отменить и бежать со мной. Хотела, чтобы я вместо ее мужа полетел с ней на Антигуа.
Эстер прекрасно понимала чувства невесты. Она живо спросила:
– И что ты сделал?
– Затащил ее в женский туалет и дал ей жару.
– Боже, неужели?!
– Нет. – Лукас подмигнул. – Эстер, я потрясен. Ты же не можешь всерьез думать, что я способен на такое свинство?
Свинство? Великий боже, это стало бы осуществлением ее самых сокровенных фантазий! Пальцы ног у Эстер заныли, стоило ей только подумать о такой возможности – Его Величество овладевает ею в кабинке туалета...
– Вот она, вот она! – Материализовавшись рядом с Милли, Орла заставила ее обернуться и снова столкнуться лицом к лицу с Коном Деверо. – А мы гадали, куда ты подевалась! Я рассказала Кону, что ты прекрасно жонглируешь, и твои таланты произвели на него неизгладимое впечатление.
Эстер стояла рядом с Лукасом, и от этого ее адреналин зашкаливал. Когда очередной официант проходил мимо, она ухватила с его подноса два бокала с вином.
– Ты помнишь Лукаса? – с невинным видом спросила Милли Орлу. – Вы ведь уже встречались.
Как будто кто‑то мог забыть встречу с Лукасом Кемпом.
– Конечно, помню, – призналась Орла.
– Здравствуйте. – Лукас обратил на Орлу свой самый лучший, фирменный, сногсшибательный взгляд. – Спасибо, что пригласили меня. Кстати, мне нравятся ваши туфли.
Нет! Нет! Это ошибка, ошибка, ошибка. Не веря своим ушам, Эстер воззрилась на Лукаса. Тебе ведь нравятся не ее, а мои туфли!
– Вижу‑вижу, как вы очаровываете девушек, – жизнерадостно проговорила Орла.
– О боже. – Притворно сокрушаясь, Лукас подмигнул ей. – Неужели я забыл застегнуть брюки?
ГЛАВА 22
Лукас флиртовал с Орлой. Чувствуя себя брошенной, Эстер отправилась на поиски выпивки. На краю танцевальной площадки она столкнулась с Джен и Триной, которые отплясывали так самозабвенно, что оркестранты просто пожирали их глазами.
– Привет, Эстер! Здесь прикольно, а? Неплохая тусовка, хотя полно стариков!
Продолжая свой энергичный танец, Трина выхватила у Эстер бокал и залпом осушила его.
– Извини, но ты слишком долго с ним ходила. – Джен скорчила физиономию. – Думаем, к полуночи все прихватят по кружке какао и отправятся в постель.
Трине и Джен было соответственно восемнадцать и двадцать.
– Я не хочу в полночь отправляться в постель с кружкой какао. – Эстер встревожила такая перспектива. Она бы не возражала отправиться в постель с Лукасом.
– Хочешь поехать с нами? Мы наметили зарулить ночью в пару клубов, – произнесла Трина, тяжело дыша.
– Почему бы нет? Я – за.
– Да, будет прикольно.
– Ладно, – сказала Эстер. – Но я еще посмотрю, как пойдут дела здесь. – Ей трудно было вот так сразу отказаться от мечты о Лукасе.
– Она все еще хочет... – шепнула Джен и пихнула Трину в бок, как только Эстер снова направилась в бар.
– О чем ты?
– Она без ума от Супер‑Лукаса.
Трина была удивлена.
– Я думала, у нее тот повар.
Джен была старшей сестрой и потому знала, что говорила:
– Ты еще маленькая.
– Не знаю, заметили вы или нет, – небрежно говорил Кон Деверо, – но из нас хотят составить пару.
Уже четвертый раз менее чем за час Орла вовлекала их в разговор, а потом исчезала.
– Я это тоже заметила, – сказала Милли. – Простите.
– Не извиняйтесь.
– Надеюсь, вы не думаете, что я попросила Орлу свести нас вместе.
Его это забавляло.
– Все в порядке, я так не думаю.
– Улыбайтесь, – приказала Милли, – за нами следят.
Мать Кона и Орла наблюдали за ними с приличного расстояния.
– Шпионят, хотите сказать. – Он произносил это добродушно‑недовольным тоном. – Все нормально, я уже привык. Моя мать не успокоится, пока не увидит меня женатым на подходящей девушке.
– Почему? Вы же не старик.
Боже, я старею, подумала Милли. Ему тридцать, а я даже не считаю, что это много.
Кон пожал плечами:
– Это основная цель ее жизни. Кстати, милое платье. Вам этот цвет очень идет.
Посмотрев вокруг, Милли увидела, что Мойра Деверо и Орла стоят рядом, что‑то увлеченно обсуждая. Заметив ее взгляд, Мойра прервала разговор и сделала вид, что занята созерцанием одного из цветочных украшений.
– Вероятно, для нее это очень важно, – заметила Милли.
– Поверьте, так и есть.
– А не проще ли сказать ей, что вы голубой?
Секунду назад Милли находилась в кондиционированном шатре, попивала из своего бокала и вела приятную беседу. В следующее мгновение, быстрее, чем вы произнесете «гром среди ясного неба». Кон вырвал у нее из рук бокал и увлек ее наружу.
Милли не чувствовала земли под ногами... его рука стальными тисками сжимала ей талию... боже, какой он сильный...
Они были уже в саду, но Кон не ослаблял хватку. Он продолжал двигаться вперед, прокладывая путь сквозь толпу гостей на лужайке, пока они не оказались за домом.
Но для Кона Деверо и этого было недостаточно. Похлопав свободной рукой по заднему карману брюк, он достал пару ключей и направил Милли к вертолету, который, как доисторическая птица, прижимался к сухой траве.
Милли удивленно оглянулась и спросила:
– Святые небеса, вы собираетесь меня похитить? Если собирается, она бы предпочла Париж.
– Надо поговорить. Без свидетелей. – Кон толкнул дверь и подсадил Милли в вертолет, затем обошел его и сел рядом.
Закрыв обе двери, он обратился к Милли:
– Как ты узнала?
– Никак, никак, клянусь! – Уже не в первый раз Милли пожалела, что обладает удивительным даром всегда говорить не то, что нужно, не тому, кому нужно, и еще в самый неподходящий момент. – Это была шутка, вот и все. Я просто подумала, что это неплохой способ помешать твоей матери приставать к тебе с девушками. Извини, – умоляла она. – Это даже не смешно. Честное слово, я не подозревала!
Кон смотрел недоверчиво. Милли казалось, что рядом с ней хищная птица, высматривающая добычу.
– Это правда?
– Конечно.
Он вздохнул с облегчением.
– Хорошо.
– Но теперь я знаю. – Милли осмелела и не хотела отступать. – Если я повторю свой вопрос?
Кон покачал головой.
– То есть открыться? Признаться, что я голубой? Нет, это не выход. Я не могу этого сделать.
Какое‑то время Милли молчала, обдумывая сказанное.
– Но почему?
– Просто не могу.
Боже, какой упрямый.
– Приведи хотя бы один довод, – настаивала Милли.
– Ты не понимаешь, – Кон был категоричен. – Это убьет мою мать.
Издалека слышались голоса, вечеринка продолжалась без них. Здесь они были заключены в стеклянный пузырь – кабину вертолета, и интимность обстановки позволяла Милли высказаться.
– Слушай, это же не пройдет, верно? – Она говорила ласковым голосом – ведь для него это много значило. – И уверяю, это ее не убьет. Какое‑то время она будет переживать и расстраиваться, но в конце концов смирится. Она твоя мать, она тебя любит, – продолжала Милли, – и если ты ей дорог, она примет тебя таким! Ты не можешь лгать всю жизнь.
В темноте четко вырисовывался его профиль. Милли понимала, что ведет очень странную беседу с почти незнакомым ей человеком. Но у нее было ощущение, что ей есть что сказать.
– Возможно, не смогу,– заметил Кон,– но впрочем, возможно, мне и не придется. – Он повернул голову и глядел прямо на Милли, выражение его глаз было сурово. – Возможно, мне нужно будет лгать до конца ее жизни.
Милли представила Мойру Деверо: худощавую, хорошо одетую женщину пятидесяти с лишним лет с живой улыбкой и очень пышными светлыми волосами.
– У моей матери злокачественная опухоль мозга, – продолжал Кон ровным голосом. – Она неоперабельна. Пробовали химиотерапию, но опухоль слишком распространилась. По мнению врачей, ей осталось жить от шести до восемнадцати месяцев.
– О боже. – Милли протянула руку и дотронулась до его побелевших сжатых пальцев. – Мне так жаль.
Теперь она поняла, почему несколько раз возвращалась взглядом к безукоризненной, аккуратной прическе Мойры. Потому что это был парик.
– Я знаю свою мать. Я люблю ее больше всего на свете. – На мгновение голос Кона дрогнул. – Почти так же, как она любит меня. Я собирался ей рассказать по причинам, которые ты уже упоминала. Но она заболела. Теперь я не могу. Это ее добьет, у нее не будет времени свыкнуться с мыслью. – Он умолк, в его глазах блестели слезы. – Поэтому она ничего не должна знать. Если ей суждено умереть, я хочу, чтобы она умерла счастливой.
Милли сжала ему руку. Неудивительно, что он так отреагировал на ее неосторожные слова.
– Мне жаль, – шепотом повторила она. – Ты прав. Абсолютно прав.
Кон изобразил слабую улыбку.
– Спасибо. Не говори Орле, ладно?
– Конечно не скажу.
Он обнял ее.
– Если бы я не был геем, я бы непременно влюбился в тебя.
Одновременно смеясь и плача, Милли тоже его обняла.
– Если бы моя мать сейчас нас видела, – пробормотал Кон, уткнувшись ей в волосы, – она была бы на седьмом небе.
Глотая слезы – не слишком привлекательное зрелище – Милли добавила:
– И Орла тоже.
– Ух ты, смотри. – Стоило им зайти за дом, Кейт стала восхищенно толкать Хью. – Видишь, какая прелесть? У них вертолет на заднем дворе, представляешь?
Хью смотрел на бирюзово‑белый вертолет «Рейнджер». Он неоднократно бывал в этом доме, но вертолета здесь не видел.
– Не думаю, что он принадлежит Орле, – сказал он Кейт. – Вероятно, это кого‑то из гостей.
– Здорово, – вздохнула Кейт, увлекая его дальше. Затем возбужденно прошептала: – О, там кто‑то есть. Смотри, смотри, не могут оторваться друг от друга, заниматься этим в вертолете – это так дико.
Кейт тянула его за рукав рубашки. Хью не собирался смотреть, но не смог удержаться.
И он не мог не узнать девушку на переднем сиденье, страстно обнимавшуюся с каким‑то мужчиной.
Возможно, раньше он не видел на ней этого платья, но безошибочно опознал ее по волнистым, серебристо‑белокурыми волосам.
Хью почувствовал, как глубоко в желудке у него что‑то заныло. В следующее мгновение мужчина, обнимавший Милли, поднял голову и заметил, что за ними наблюдают.
Хью видел, как тот улыбнулся и похлопал Милли по плечу, давая ей понять, что они уже не одни. Милли, смеясь, огляделась вокруг, а потом посмотрела через мутное стекло на слабо освещенный сад...
– Вот это да! – воскликнула Кейт, отскочив назад, потом в изумлении повернулась к Хью. – Ты знаешь, кто это? Как же ее зовут... ну эта... девушка‑горилла...
– Милли, – произнес Хью.
– Черт! – Милли была так поражена, что чуть не свалилась с кресла.
– Ты не права. – Лицо Кона сохраняло серьезность. – Должен заметить, она совсем не похожа на черта.
– Проклятье! – выдохнула Милли, глядя на удаляющегося Хью.
– Полагаю, ты ее знаешь?
– Вроде того. – Милли гадала, что здесь делает Хью. Значит, он знает Орлу?
Кстати, подумала она, ощущая приступ ревности, почему он здесь со своей навязчиво‑влюбленной малолетней соседкой?
– Значит, дело в нем, – сказал Кон, когда Хью и Кейт скрылись из виду. – Это он, да? Кто же? Твой парень?
Да уж, подумала Милли, это мечта. А вслух сказала:
– Конечно нет.
ГЛАВА 23
Лукаса нигде не было видно. И Трины тоже.
– Где она? – спросила Эстер у Джен.
– Без понятия. В туалете, наверное. – Джен выглядела рассеянной. – Ушла сто лет назад.
Блестяще, подумала Эстер, этого мне как раз и не хватало.
Она пошла назад и столкнулась с одним из барменов, который нес бутылки вина. Кстати, это была идея. Как раз то что нужно, решила Эстер.
Она выхватила откупоренную бутылку, пробормотав удивленному бармену:
– Срочный случай, – и удалилась.
Было уже темно, но китайские фонарики освещали деревья, придавая местности некую внесезонную схожесть с Риджент‑стрит. Эстер кружила по саду в поисках Лукаса и Трины и пыталась придумать, что она им скажет, если застанет на месте преступления.
Если честно, что она может сказать? У нее нет на него прав. Ведь он не ее, верно?
Эстер брела дальше по обсаженной деревьями тропинке, которая вела в сторону от лужайки. Она услышала всплески и поняла, что там, должно быть, находится бассейн. Милли о нем упоминала.
И очевидно, кто‑то уже обнаружил его местонахождение.
Прижимая к груди холодную запотевшую бутылку Эстер осторожно пробиралась по узкой тропинке, надеясь, что не застанет Лукаса и Трину, весело плещущихся в воде.
Она добралась до просвета между деревьями, увидела, что происходит в подсвеченном бассейне, и ее глаза наполнились слезами.
Слезами облегчения.
Лукас был не с Триной. Он был здесь один. Он плавал. В одиночестве. Слава тебе господи, спасибо. Эстер не могла сдерживаться – она сияла улыбкой. Хорошо, что в тот момент Лукас плыл под водой, иначе он мог бы услышать, как стучат ее колени.
Обойдя бассейн неуверенной походкой, Эстер приблизилась к грубо отесанной скамейке, на которую была брошена его одежда. Она дотронулась до мягкой белой хлопковой рубашки от Ральфа Лорена, любовно погладила... м‑м‑м... еще теплые кожаные брюки...
– Эстер! – Темная голова Лукаса по‑тюленьи показалась над водой. Он улыбался. – Надеюсь, ты не собираешься убежать с моими брюками?
– Ха, ха, – весело произнесла Эстер – боже, какая идея. Разве можно здесь плавать?
– Я спросил Орлу. Она не возражает.
На нем были синие трусы‑боксеры. Вода плескалась о бортик бассейна и манила не меньше, чем его тело.
Двигаясь в воде, Лукас поинтересовался:
– Что ты делаешь?
Глупый вопрос. Эстер расстегнула молнию и шагнула из платья.
– Иду к тебе.
Он лениво поплыл назад.
– Я собирался вылезать.
– Подожди. Останься, составь мне компанию, – сказала Эстер и нырнула.
Когда Эстер оказалась в воде, у нее соскочил бюстгальтер. Она вынырнула, а он, бледный и кружевной, плавал перед ее подбородком – бюстгальтер явно не был предназначен для ныряния.
К счастью. Эстер уже выпила несколько бокалов вина, поэтому ее это мало беспокоило. Ничего страшного, верно? В наши дни многие женщины загорают в одних трусиках.