Я застонал и убыстрил темп поглаживаний, сжимая свои бедра в такт с движением руки. Я представил себе ее грудь, вообразил себе эти торчащие соски, и как я жадно обхватываю их своим ртом и слегка покусываю зубами. Я думал о тех первобытных звуках, которые срывались с ее губ, о тех гортанных стонах и мычаниях и том гребаном страстном горловом вскрике, которому она позволила вырваться, когда взорвалась под моей рукой. Я думал о том, какой влажной она была, как ее сладкое тепло просачивалось в мою руку, когда я потирал ее.
Я чувствовал в себе все возрастающее напряжение, мои мышцы сжимались из-за приближения моего освобождения. Я сжал руку еще крепче и сделал свои потирания более осознанными, продолжая водить рукой и бережно проводя ладонью по разбухшей пурпурной головке. Я чувствовал, как он забурлил под моей кожи, как мурашки охватили все мое тело, а мое дыхание сбилось. Я откинул голову назад, ударившись ею об дверь, и крепче зажмурил глаза. Я яростно работал рукой и почувствовал теплоту, распространявшуюся по моим венам. Все мое тело напряглось, так как наслаждение стремительно поднималось в моем организме, и я стиснул зубы, а мой член начал пульсировать. Я замычал – звуки раздражали, так как застревали у меня в горле – и крепко схватился свободной рукой за дверной наличник, так как мое освобождение уже подступало. Моя нога дрожала от интенсивности, с которой я двигался, чаще всего это происходило в тот момент, когда я массировал головку моего члена. Она была липкой и просто чертовски увесистой в руке, но я не хотел забрызгать этим дерьмом весь пол, и не собрать все это в темноте, а утром Изабелла войдет, чтобы пописать или еще за чем-нибудь и обнаружит это. Она хоть б…ь и не будет знать, что это такое, но все же, это дерьмо было неправильно.
Я прекратил двигать рукой, как только взрыв рассеялся, и полностью обессиленный откинулся на дверь. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ноги мои, казалось, были чертовски бесполезными, так как они не удержали бы меня, если бы я попытался ходить. Мои веки отяжелели, и я чувствовал себя отвратительно выдохшимся, поскольку чертов оргазм был очень интенсивным. В последнее время я мастурбировал каждый гребаный день, но, ни один из них никогда не достигал такого уровня, как в этот раз.
Мой член дернулся несколько раз, пока не сдулся. Через минуту я оттолкнулся от двери и подошел к раковине, включив воду той рукой, которая не была липкой. Я вымыл руки антибактериальным мылом и, схватив полотенце, стер сперму и слюну со своего члена. Я сунул его обратно в штаны, слегка сморщившись, поскольку эта хрень была сейчас очень чувствительной, и выключил воду. Я вытер руки и подошел к двери, на миг, задержав руку на дверной ручке.
Я медленно открыл дверь и заглянул в комнату, где на кровати лежала Изабелла. Теперь она свернулась в клубок, и выглядела полностью удовлетворенной. Я подошел к кровати и сел рядом с ней, через мгновение, протянув руку, чтобы погладить ее по спине. Она вздохнула во сне, и я дернулся поближе к ней и, обернув руки вокруг нее, притянул ее к себе, чтобы обнять.
Я быстро погрузился в глубокий сон, так как она снова была в моих объятиях. Много времени спустя я с трудом разлепил глаза и посмотрел вокруг, комната была слегка освещена светом, проникающим с улицы. Я посмотрел рядом с собой, и нахмурился, когда понял, что был совершенно один. Я быстро сел, мои глаза лихорадочно сканировали комнату, размышляя, куда она, черт возьми, подевалась. Я взглянул на часы возле кровати, и мои глаза расширились, когда я увидел, что было уже почти 2 часа дня. Я никогда не спал так долго, кроме тех случаев, когда я на самом деле до этого трахался всю ночь, и знал, черт возьми, что моя девушка никогда столько не спала. Она, должно быть, встала несколько часов назад.
Я вылез из постели и направился к двери, открыл ее и вышел в коридор. Я остановился возле двери ее спальни, задаваясь вопросом, там ли она. Я несколько раз провел рукой по лицу, пытаясь избавиться от этого гребаного туманного состояния и окончательно проснуться, пока слушал звуки изнутри. Через мгновение я постучал и ничего не услышал, поэтому толкнул дверь, чтобы убедиться, что ее там не было. Я вздохнул, закрыл дверь ее спальни и направился к лестнице. Я оказался на втором этаже и стал спускаться еще ниже, и замер, когда услышал голоса. Их было несколько, и я застонал, осознав, что внизу находились мои братья и их, мать вашу, подруги.
Я медленно направился вниз по ступенькам, будучи не в настроении связываться с ними, но желая найти Изабеллу, и остановился, когда очутился в холле. Я услышал знакомый смех, который раздавался из гостиной, и мои глаза расширились от удивления, когда я понял, что Изабелла была с ними, болтала и смеялась. Я пошел в ту сторону и увидел, что Изабелла стоит на краю комнаты, спиной ко мне. Все остальные расположились кто где, и смотрели телевизор, показывающий, как обычно, эпизод гребаного Jeopardy. Роуз заметила меня, как только я вошел, и усмехнулась, с той мерзкой улыбочкой на лице, которая обычно бывала у нее, когда она была в настроении побыть стервой. Я закатил глаза, глядя на нее, и, подойдя к Изабелле, встал сзади. Я обхватил ее руками за талию и прижал к себе, удовлетворенно выдыхая тепло на ее тело. Она напряглась от удивления, очевидно не зная, что я уже спустился, но немного расслабилась, когда до нее дошло, что это всего лишь я.
- Доброе утро, la mia bella ragazaa, - пробормотал я, прижав свои губы к ее уху. Она улыбнулась, но прежде чем смогла ответить, я потащил ее к ближайшему к нам стулу. Это удивило ее, но она слегка захихикала, когда я сел, и посадил ее себе на колени. Я закрыл глаза, прижал ее к себе, потом оперся щекой на ее плечо и зарылся лицом ей в шею. Я глубоко затянулся, наслаждаясь ее опьяняющим фруктовым ароматом – она, очевидно, сегодня утром приняла, чертов душ – и наклонился, чтобы запечатлеть маленький поцелуй на ее шее. Своими ладошками она сжала мои руки, обвивающие ее, и дрожь пробежала по ее телу, когда мои губы встретились с ее кожей. Я открыл глаза и встретился взглядом с четырьмя парами глаз, которые таращились прямо на меня, с гребаным выражением потрясения на их лицах. Я думаю, судя по взглядам, которыми они одаривали меня, они не ожидали, что я в их присутствии стану выставлять напоказ свои чувства к моей девушке.
Я закатил глаза и отодвинулся от шеи Изабеллы.
- Не бросайте на меня, свои чертовы взгляды, я знаю, что все вы, ублюдки, в курсе, - сказал я. Как только эти слова скатились с моих уст, на лице Элис появилась самая широкая улыбка, которую я когда-либо видел. Я застонал и, покачав головой, откинулся в кресле, еще крепче притянув к себе Изабеллу, продолжая все также удерживать ее за талию. Она была немного ниже меня ростом, и поэтому ее голова оказалась на моей груди. Я опустил вниз голову и быстро поцеловал ее в макушку, а после этого положил на нее свою щеку.
- Одно дело знать, брат, и совсем другое – на самом деле это увидеть, - покачал головой Эмметт. Через секунду он начал смеяться. - Но видеть это действительно приятно, скажу я вам.
Я улыбнулся.
- Да, и это чертовски приятно ощущать, - сказал я. Он усмехнулся и кивнул, явно понимая меня. Я издевался над ним с тех пор, как он начал встречаться с Розали, что он ведет себя как баба, а теперь оказалось, что я сам делал то же самое дерьмо, за которое гнобил его.
- Кто ты, мать твою, и что ты сделал с тем самодовольным бессердечным мерзавцем, который жил здесь до тебя? - тут же спросила Розали, поднимая брови и ухмыляясь. Я закатил глаза.
- Ciucciami il cazzo (отсоси мой член), сучка, - сказал я с раздражением. У меня было хорошее гребаное утро, а она собиралась испортить мне настроение своей стервозностью. Я почувствовал, что Изабелла вздрогнула, когда из моего рта вылетело грубое слово. Я, начал рисовать круги на ее коже там, где лежала моя рука, пытаясь хоть немного снять с нее напряжение.
- Пососать твой член, Каллен? - сплюнула Розали. - Я бы не прикоснулась к этой гребаной штуковине даже ртом Тани Денали. Я без понятия, какие заболевания ты подцепил, пропустив через себя столько всех этих шалав, которых ты перетрахал во всей округе. Ты шлюха, неприхотливый и примитивный, и сучка должна быть очень глупой, чтобы когда-либо быть с тобой и пополнить собой твой список.
Успокоение, которое мои объятия оказывали на Изабеллу, было полностью уничтожено, когда до нее дошли эти слова. Она вся напряглась, ее тело стало таким чертовски жестким, что казалось, она была сделана из камня. Я быстро выпрямился, раздраженный, а Изабелла попыталась встать с моих колен. Я крепко держал ее, все, также обнимая руками за талию, не желая, чтобы слова Розали заставили ее сбежать от меня. Я, блядь, любил ее, и она должна была знать это, и не могла позволять такой дряни как Розали Лилиан Хейл испортить все таким вот дерьмом.
Изабелла вцепилась в захват из моих рук и попыталась разорвать его, а я заколебался, не желая, чтобы она, мать твою, вставала.
- Пожалуйста, отпусти меня, Эдвард, - очень тихо сказала она через секунду.
Ее голос дрожал, и я застонал, зная, что я, черт возьми, не мог удерживать ее против воли. Я убрал руки, и она быстро вскочила, практически выбежав из комнаты. Я застонал и пробежался рукой по волосам, глядя на Розали, недовольный тем, что она блядь сказала все это дерьмо в присутствии Изабеллы. Мои руки дрожали, а гребаное терпение иссякало, когда я слушал шаги Изабеллы на ступеньках, пока она быстро поднималась по ним.
Розали просто смотрела на меня, и выглядела, черт возьми, почти самодовольной, и никто, блядь, ничего ей не сказал, потому что, конечно, никто и никогда, мать вашу, не выговаривал Розали за то, что она сука, но на этот раз она зашла охеренно далеко, огорчив мою девушку.
Я рявкнул.
- Ты такая гребаная сука, ты это знаешь? Ты можешь говорить мне все дерьмо, которое считаешь нужным, я, твою мать, могу его выслушать и вернуть обратно, но ты не имеешь никакого сраного права вытворять то, что ты только что исполнила. Проклятье, ты отлично знаешь, ведь я совсем этого не скрываю, что к ней я чувствую нечто особенное, но, тем не менее, ты сидишь и изрыгаешь эту херню, и пытаешься заставить ее думать, что я – лишь ее гребаная ошибка. Это, блядь, неправильно! Она не такая, как мы, Розали, и ты не можешь, мать твою, так с ней поступать, и если ты не способна уважать ее и относиться к ней со сраной общепринятой вежливостью в ее собственном гребаном доме, тогда, может быть, тебе, сука, не стоит тут появляться, - выплюнул я, глядя на нее.
Ее глаза незначительно расширились, полагаю, от удивления, что я наорал на нее, и она перевела взгляд на своего парня. Он смотрел прямо перед собой, выглядев при этом глубоко погруженным в свои мысли, и лишь через секунду повернулся, чтобы посмотреть на нее.
- Ты должна пойти и извиниться, Роуз, - сказал он, наконец. Она выглядела шокированной и уставилась на Эмметта с недоверием. Он увидел выражение ее лица и покачал головой, вздохнув. - Эдвард прав, и ты знаешь, что я, черт возьми, люблю тебя, детка, и люблю твой острый язычок, но когда речь идет об этой девушке, ты не можешь сказать вот такое дерьмо и ждать, что оно не отскочит от нее к тебе обратно. Она и так имеет дело с достаточным количеством всякой херни, и не нуждается в людях, которые вдалбливают ей в голову идеи, способные разрушить и ту единственную – пусть и лишь наполовину достойную – вещь, которая у нее есть. Эдвард может иметь темное прошлое, но даже ты должна признать, что он чертовски изменился ради нее.
Роуз с минуту в полном шоке смотрела на Эмметта, явно застигнутая врасплох тем, что он хоть в чем-то выступил против нее. Эмметт всегда вставал на ее сторону, спуская все ей с рук, и никогда не использовал словечек типа "дерьмо" в обращении к ней. Через некоторое время она поняла, что он сказал все это на полном серьезе, и повернула голову ко мне, слегка прищурившись и нахмурившись. Я был мудаком, а потому усмехнулся ей и злорадствовал, всем своим видом говоря: ты чертовски права в том, что сказала, а я прав в этом. Она закатила глаза и, взбесившись, подскочила и бросилась вон из комнаты, топая так, что звук ее высоких каблуков громким эхом раздавался по всему первому этажу. Я вздохнул и покачал головой, услышав, что она начала подниматься по лестнице, и обратился к Эмметту.
- Ей бы лучше быть чертовски милой с Беллой, - сказал я серьезно. Эмметт кивнул.
- Она будет. Она может быть жесткой, но ты знаешь, Роуз вовсе не плохой человек, - сказал он, и в его голосе прозвучало раскаяние. Я провел рукой по волосам и кивнул, вздыхая.
Мы все сидели, сохраняя гребаное неловкое молчание, и никто из нас не знал, что б…ь сказать. Я беспокоился о том, что за херню вкручивала Розали Изабелле наверху, а остальные выглядели, черт возьми, смущенными из-за того, что случилось, и обеспокоенными тем, из-за чего это могло произойти.
- Я плохой друг, - сказала Элис после короткой паузы. Я поднял глаза и увидел, что она хмурится. Она посмотрела на меня, ее глаза были тусклыми, и им не хватало обычного для нее блеска энтузиазма. - Я сказала ей, что мы будем хорошими друзьями, когда только познакомилась с ней, но так, ни разу и не была ей другом. Я даже не встала на вашу защиту, ребята, когда Розали оскорбляла тебя, какой же я друг? Бьюсь об заклад, что ей может понадобиться хорошая подруга, для девчачьего разговора по душам.
Вздохнув, я кивнул, потому что было кое-что, в чем Изабелле не доставало хорошей подруги, с которой она могла бы это обсудить, и начал было говорить, но раскатистый смех Эмметта прервал меня. Мы все в замешательстве посмотрели на него, недоумевая, что блядь так его развеселило. Через секунду он покачал головой, продолжая смеяться.
- Да, я уверен, что после вчерашнего ей определенно понадобится девушка, с которой можно поговорить, - сказал он, взглянув на меня с интересом. Мои глаза расширились, и я смотрел на него, сразу же догадавшись, что этот ублюдок каким-то образом все узнал.
- Что случилось прошлой ночью? - спросила Элис, взглянув на меня. Я посмотрел на нее, сохраняя спокойное выражение на лице, и пожал плечами, изображая неведение. Я резанул глазами по Эмметту, награждая его взглядом, в котором отчетливо говорил, чтобы он блядь держал свой язык за зубами, но хорошо его знал. Он был проклятым болтуном, и не удержит в себе это дерьмо.
Он снова засмеялся.
- Да, Эдвард, что это было вчера? - Спросил он со смехом.
- Vaffanculo (Пошел на хуй), - сказал я, и голос мой звучал вполне серьезно. Я вовсе не считал это охеренно смешным.
Он рассмеялся, наслаждаясь моим раздражением.
- Аууу, давай же. Ну не будь таким, братишка. Мы все здесь одна семья. Так ты, эммм, ну знаешь... sverginare (девственность)? - Мои глаза сузились, гнев бушевал во мне, когда он спросил меня, лишил ли я, блядь, ее девственности.
- Нет, ты не сделал этого! - В ужасе сказал Джаспер, повернувшись и уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Я застонал и закатил глаза.
- Нет, не сделал. Господи, да отвалите от меня! - огрызнулся я.
Эмметт засмеялся.
- Тогда что же это было? - Спросил он. - Потому что я более чем уверен, что слышал ее крик, и кричала она вовсе не от страха, это я могу сказать с полной уверенностью.
- Ты слышал ее? - спросил я неуверенно. Он энергично закивал, а я застонал, чувствуя легкую панику в груди. Если блядь он ее услышал, то не слышал ли отец? Поэтому он, черт возьми, вел себя так странно, сегодня ночью?
- Да, но это было лишь потому, что я был на третьем этаже. Я искал, есть ли у нас в библиотеке копия книги "Широкое Саргассово море", потому что забыл свою в школе, а я должен прочитать это дерьмо не позднее понедельника. Но да, я слышал это сраное дерьмо в коридоре. И меня это тоже до смерти напугало, - сказал он, смеясь.
Я застонал, закатив глаза.
- Неужели ты думаешь, что ей будет комфортно с вами, знающими о ее гребаной сексуальной жизни? - спросил я с раздражением, приподняв бровь на него, и надеясь, что он, черт возьми, свернет разговор на эту тему. В ответ его ухмылка лишь выросла.
- Так теперь она у нее есть? - Спросил он. - Сексуальная жизнь?
Я посмотрел на него, недовольный тем, что он давит на меня, и не намереваясь даже снизойти до чертова ответа.
- Так вы, ребята... - нерешительно начала Элис. - Тискались? Я имею в виду, ну ты знаешь...
Я закатил глаза от ее постановки вопроса.
- Я лишь, черт возьми, коснулся ее, довольны? Так что оставим это, - сказал я.
Она ярко улыбнулась и подняла руку, делая вид, что застегивает молнию на губах. Я вздохнул и покачал головой.
- И я буду благодарен, если никто из вас, говнюков, не станет дразнить ее из-за этого, потому что она очень застенчивая, - сказал я, вставая и глядя на своих братьев. Они оба вскинули вверх руки в жесте бойскаутов, посмотрели друг на друга и засмеялись. Я покачал головой – иногда они могут быть такими гребаными идиотами.
Я повернулся, чтобы выйти из комнаты, желая проверить, как там Изабелла, потому что она уже очень долго пробыла с Розали, когда Элис вскочила и подбежала ко мне. Я застыл, чертовски растерявшись, и оказался не готов к этому, когда она обернула вокруг меня свои крошечные ручки и сжала так крепко, как только смогла. Я усмехнулся и погладил ее по спине.
- За что это, коротышка? - спросил я. Она отстранилась и улыбнулась, глядя на меня. Я был потрясен, когда увидел, что ее глаза были стеклянными, и она выглядела так, будто вот-вот заплачет.
- За то, что такой хороший с ней, - тихо сказала она, совершенно серьезно. Я рассмеялся.
- Ты не должна обнимать меня за это. Вот дерьмо, это ее, скорее, нужно обнимать за то, что она мирится с моей задницей, - сказал я. Элис рассмеялась.
- Ты не так уж плох, - сказала она, легонько тыкая меня в руку. Я закатил глаза и улыбнулся.
- Спасибо, коротышка, - сказал я. Я погладил ей спину и снова повернулся по направлению к лестнице. Я быстро взобрался по ней и пробежался рукой по волосам, замявшись, когда оказался на третьем этаже. Я медленно подошел к двери спальни Изабеллы и задержался там, прислушиваясь. Я услышал шепот внутри, но не смог разобрать, ни единого слова, но, по крайней мере, они там не кричали. Я вздохнул и через мгновение поднес руку, чтобы постучаться, чувствуя себя проклятым идиотом, который просто стоит в коридоре и хочет убедиться, что это услышал происходящее внутри дерьмо было в пределах разумного. Не успел я постучать, как дверь резко распахнулась, так неожиданно, что это меня ошарашило, и я столкнулся лицом к лицу с Роуз. Она слегка сощурила на меня глаза, а я посмотрел на нее с раздражением, потому, что именно это мы с Роуз обычно и делали. Мы окидывали друг друга злобными взглядами.
- Ты что блядь шпионишь? - Спросила она. - Думаешь, что она не сможет позаботиться о себе? - Я закатил глаза.
- Нет, я просто хочу убедиться, что ты не привела с собой свою чертову крылатую обезьяну, ведьма, - сказал я. Она на мгновение уставилась на меня, стараясь сохранить невозмутимый вид, но через миг он дал трещину и, на губах промелькнула улыбка.
- Пошел нах, Каллен, - сказала она, покачав головой. Я усмехнулся.
- Пошла нах тоже, Хейл.
Она протиснулась мимо меня, выставив локоть, но я уклонился с траектории, чтобы она не смогла меня задеть. Я покачал головой и вошел в комнату Изабеллы, остановившись, когда увидел, что она стоит перед своей кроватью. Она выглядела такой неловкой и милой, смущенно улыбнувшись, посмотрела на меня. Она, нервно теребя большие пальцы на руках, выставив руки перед собой. Я улыбнулся и тихо закрыл за собой дверь.
- Ты в порядке? - спросил я, приподнимая брови. Она не выглядела расстроенной, но я никогда, черт возьми, не понимал, когда она была в полном порядке, а когда прятала свои эмоции. Она с энтузиазмом кивнула, а я засмеялся. Я таращился на нее в течение минуты, и она немного заерзала, обеспокоено глядя на меня. Я медленно пошел к ней, а она смотрела на меня, улыбаясь. Румянец расползался по ее щекам, и она отвела глаза, когда я подошел достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней. Мой лоб немного нахмурился, смущенный ее реакцией, но через секунду она взглянула на меня, и захватила зубами нижнюю губу, нервно ее покусывая. Я посмотрел ей в глаза и увидел в них возбуждение и счастье, и некоторое опасение, и меня осенило – она, черт возьми, думала о прошлой ночи.
Я хмыкнул и пробежал рукой по волосам, покачав головой. Потянувшись к ней, я обвил ее руками и тут же притянул ее в свои объятия. Она положила голову мне на грудь и тоже обняла меня.
- Моя Белла, ты поистине удивительная, - прошептал я. Она откинула голову, чтобы посмотреть на меня, с неприкрытым удивлением в глазах.
- Ты действительно так думаешь? - Спросила она, и голос ее прозвучал чертовски радостно. Я хмыкнул и притянул к себе ее спину еще плотнее, раскачивая нас в наших объятиях.
- Конечно, я имею в виду это дерьмо, детка, - сказал я. Она засмеялась, звук был таким беззаботным и счастливым, что моя грудь снова раздулась от всего этого гребаного ощущения радости. Я любил, когда мне удавалось сделать мою девушку счастливой. Спустя пару мгновений я немного отстранился от нее, и посмотрел ей в глаза, просто наслаждаясь всеми эмоциями, которые бурлили в них. Я наклонился и нежно припал губами к ее рту, она раскрыла губы, высунула язык и провела им по моей нижней губе. Пораженный ее смелостью, я усмехнулся, почти касаясь ее губами, и приоткрыл рот. Я высунул язык, чтобы сплести его с ее языком, целуя ее глубоко и страстно. Немного погодя она отвернула голову, покраснев и тяжело дыша.
- Вау, - сказала она, задыхаясь. Я усмехнулся и кивнул.
- Как насчет того, чтобы нам одеться и поделать что-нибудь? - Предложил я. Моя гребаная спальня может и подождать; сегодня она заслужила небольшую прогулку и развлечение. Ее глаза чуть-чуть расширились.
- Что, например? - Спросила она. Я пожал плечами.
- Все, чего тебе хочется, - сказал я.
Мне действительно было нахрен все равно, чем мы будем заниматься, если решим провести время за пределами сраного дома.
- Мы можем пойти в кино или в парк, или неважно куда. Может быть, пообедать, - предложил я. Я не имел ни малейшего понятия, как народ расслабляется, потому как самое последнее из того, что я делал на гребаном свидании, прежде чем она вошла в мою жизнь, была проклятая поездка на машине в ресторан быстрого питания, который был по пути, где я высаживал какую-нибудь сучку после того, как трахнул ее. Да, я был мудаком, и даже заставлял их самих покупать себе сраную еду.
Она смотрела на меня со странным выражением на лице.
- Как, публично? - нерешительно спросила она после паузы. Я рассмеялся и кивнул, гадая, а что, черт возьми, она думала, я имел в виду. Она пристально смотрела на меня еще некоторое время, прежде чем улыбнуться, и кивнуть головой.
- Хорошо, - сказала она. - Я, эммм... я оденусь.
Я улыбнулся.
- Не торопись, мне в любом случае нужно сходить в душ, - сказал я. Я чувствовал себя отвратительно, до сих пор не приняв душ, учитывая, что прошлой ночью мастурбировал в ванной комнате, и вспотел, как проклятая свинья, когда спал. Я не смотрелся в зеркало, но мог себе представить, какими нахрен торчащими во все стороны были мои волосы и какой грязной была кожа.
- Хорошо, - сказала она, слегка кивнув. Ее глаза сверкали, и мне показалось, что она пыталась скрыть волнение. Я с минуту смотрел на нее, улыбаясь и, заглянув в эти ее прекрасные глаза, был поражен тем, как что-то настолько чертовски тривиальное, как сраный фильм может сделать ее такой сияющей. Я облизнул губы и наклонился вперед, нежно прижав их к ее губам.
- Я вернусь, - тихо сказал я. Она улыбнулась, и я повернулся, чтобы покинуть ее комнату. Я вышел в коридор, направляясь к себе. Я стащил с себя одежду, швырнув ее через всю комнату на стопку белья, и пошел в ванную. Я включил горячую воду и залез под струю, быстро споласкивая свое тело. Я вымыл волосы, отключив воду, вылез и принялся обтираться. Я обернул полотенце вокруг своей талии и, пройдя через комнату, заглянул в шкаф.
Некоторое время я стоял там и таращился на одежду, раздумывая, что же мне надеть, как какая-то сраная капризная девчонка. Мне хотелось хорошо выглядеть для нее, а я ведь никогда раньше блядь не старался выглядеть хорошо, потому, что эта хрень происходила как-то сама собой, но я чувствовал, что сейчас, ради нее, должен приложить к этому дерьму некоторые усилия, потому, что она важна для меня. Похоже, это было наше первое гребаное свидание или что-то в этом роде, а может быть, оно таким и не считалось, ведь я легко отделался, так как это была лишь половина гребаного дня, и я не принес ей сраных цветов и даже не знакомился с ее проклятыми родителями, но чувствовал, что это нечто особенное.
Я вытащил из комода пару боксеров и майку, скинул полотенце и натянул их. Схватив пару темно-синих слегка линялых джинсов, я надел их и подвязал черным поясом, чтобы никакая хрень не выпала из них. Вытащил из шкафа зеленую рубашку с длинными рукавами, на пуговицах, и надел ее, потому что зеленый был ее любимым цветом, и я знал, что он нравился ей потому, что это был цвет моих глаз, ну или потому что Элис, черт побери, сказала, что он ей нравится, неважно. Я закатал рукава и оставил несколько пуговиц незастегнутыми, потому что в противном случае задыхался. Я натянул пару черных ботинок и пошел в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Выглядел я хорошо – как обычно – не то, чтобы я когда-либо блядь сомневался в этом, но все же.
Я почистил зубы и побрызгал на себя одеколоном, желая хорошо пахнуть для своей девушки. Я хочу сказать, что ей, видимо, нравился мой естественный б…ь солнечный запах, но все же приложил немного усилий к этому дерьму. Пару мгновений я смотрел на свои волосы, но лишь пожал плечами и сказал хер с ними, потому что ничего не мог поделать с этим дерьмом. Я пробежался по ним пальцами, и оставил все как есть.
Я схватил ключи, телефон и iPod, сунул их в карман и надел часы. Вышел в коридор и посмотрел вверх, заметив, что дверь Изабеллы была открыта. Я замер, когда увидел ее в дверях, глаза сразу же просканировали ее тело с ног до головы. Она была одета в пару немного нарядных джинсов, которые были охренеть какими обтягивающими, в свитер в синюю и бежевую полоску и пару бежевых сапог. Она стояла, беспокойно дергаясь, и смотрела на меня с нервозностью. Я усмехнулся, а она смущенно улыбнулась.
- А я, эммм... нормально выгляжу? - спросила она неуверенно. - Я хочу сказать, что не знаю, как правильно нужно наносить макияж и все остальное.
Я в течение минуты смотрел на нее, шокированный и потрясенный тем, что она думает, ей это необходимо.
- Хорошо не оценивает тебя должным образом, и ты не нуждаешься в макияже. Ты, Изабелла, от природы splendido, - сказал я. Ее глаза слегка расширились.
- Что это значит? - неуверенно спросила она, как будто боялась ответа. Я усмехнулся.
- Прекрасна. Великолепна. Роскошна. Мне продолжать? - спросил я, приподняв бровь. Она покраснела и покачала головой.
- Спасибо. Ты, эммм... выглядишь действительно привлекательно. Ты всегда так выглядишь, - сказала она нервно. Было так чертовски мило, что она похвалила меня, и было приятно услышать, что она считала меня симпатичным – ну не то, чтобы я сомневался в этом дерьме, но все же приятно было слышать, как она произнесла эти слова. Я усмехнулся в ответ на ее нервозность, потому что она была просто такой охренительно привлекательной, и протянул ей свою руку. Она осторожно взяла ее, сцепив наши пальцы и улыбнувшись.
- Идем? - спросил я, кивая в сторону лестницы. Она кивнула, и я, повернувшись, повел ее вниз. Мы оказались в холле, и она попыталась выдернуть свою руку из моей, поскольку мои братья и их подруги по-прежнему были на первом этаже, но я крепко держал ее. Я направился прямо к дверям, но прежде чем мы смогли улизнуть незамеченными, Джаспер вышел из кухни. Он замер и уставился на нас, а я остановился, вздыхая.
- Куда вы собрались? - Спросил он, переводя взгляд между Изабеллой и мной. Его глаза остановились на наших соединенных руках, и он еле заметно улыбнулся.
- У меня пылкое свидание. - Сказал я, ухмыляясь. Я поднес наши руки к своим губам и нежно поцеловал тыльную сторону ее ладони. Изабелла покраснела, а Джаспер начал смеяться.
- Ну, дети, будьте осторожны и повеселитесь, - сказал он, имитируя голос взрослого, а затем тихо засмеялся и покачал головой. Я закатил глаза, но усмехнулся и кивнул. И потащил ее к входной двери, прежде чем кто-либо другой из тех пронырливых ублюдков смог остановить нас и завести, чертов разговор.
Я посадил ее в машину и, обойдя ее, забрался на сиденье водителя. Я застонал, когда обнаружил, что сиденье оказалось, отодвинуто назад дальше, чем обычно, и на мгновение растерялся, пока до меня, наконец, не дошло, что мой отец был последним, кто сидел за рулем.
- Нахрен он трогал мое кресло? - проговорил я с раздражением, пытаясь поставить его на место, так как мне было удобно. Я был очень требователен к этому дерьму, и когда только заполучил свою машину, у меня заняло почти 20 чертовых минут, чтобы привести кресло в идеальное положение. Изабелла хихикнула, моя голова сразу же дернулась в ее сторону, и я посмотрел на нее, раздраженный тем, что она смеется надо мной.
- Что-то так охеренно смешно? - спросил я, и мой голос прозвучал жестче, чем я намеревался это сказать.
Она тут же перестала смеяться, и взгляд ее глаз стал совершенно пустым. Я застонал и сделал выражение своего лица более спокойным, сердито качая головой, что блядь сорвался на ней из-за ничего. Я был уверен, что это было не самое хорошее начало.