Традиционно капитал понимается как объект собственности, как капитал человека. Таково господствующее понимание капитала в экономической науке, включая марксизм, где усиленно нагнетается противоречие наёмного труда и капитала. Принципиально иным по своей природе является понимание капитала как самостоятельно движущейся стоимости, развитое К. Марксом в «Капитале». Ф. Энгельс не воспринял это понимание и издал в 1891 году, уже после выхода второго тома «Капитала», старую рукопись Маркса 1847 года, снабдив её заголовком «Наёмный труд и капитал». Популяризация экономического учения марксизма через многотысячные издания брошюры «Наёмный труд и капитал» препятствовала пониманию капитала как самодвижущейся стоимости. Таким образом, Ф. Энгельс, сам того, не желая и не ведая, оказался самым авторитетным вульгаризатором «Капитала». Между тем, К. Маркс открыл капитал как самодвижущуюся стоимость, капитал в его понимании обладал самостоятельностью по отношению к собственникам, и самодостаточностью.
Понимание того, что К. Маркс открыл принципиально новое явление, даёт анализ кругооборота индивидуального капитала во втором томе «Капитала». В процессе кругооборота капитал последовательно проходит стадии авансирования, производства и реализации, принимая и сбрасывая денежную (Д), производительную (П), и товарную (Т) формы. Этот процесс К. Маркс выразил фигурой: Д ─ Т... П... Т' ─ Д'. Фигура показывает, что стоимость капитала возрастает и создаёт условия для продолжения движения, так как Д '> Д. Движение капитала приобретает устойчивость, становится самодостаточным. Устойчивость кругооборота говорит о бесформенном основании, субстанции, которая принимает различные формы и связывает их в единое целое. При этом сама субстанция, несмотря на движение и рост, пассивна, не является причиной движения. Примером субстанции может быть вещество. Однако у форм капитала нет общего натурального основания, а значит, движущаяся субстанция невещественна. Маркс полагал, что субстанция стоимости создается при «расходовании человеческой рабочей силы в физиологическом смысле»[3]. При этом субстанцией стоимости не может быть рабочее время, хотя оно необходимо для производства товаров. Затраты рабочей силы всегда предполагают рабочее время, однако представляют иное качество.
Субстанция позволяет выявить объективно общее, движущееся в обороте, но не раскрывает причины своего возрастания, проявляющегося в прибыли. Поскольку субстанцией стоимости являются затраты рабочей силы, то её возрастание обусловлено функционированием рабочей силы. Рабочая сила расходуется в процессе производства и ее затраты становятся субстанцией стоимости в производимом товаре. Факт возрастания субстанции стоимости означает, что эти затраты превышают те, которые необходимы для восстановления рабочей силы. Возрастание обусловлено независимостью создания стоимости в производстве и уничтожения стоимости при восстановлении рабочей силы.
В кругообороте капитала величина субстанции возрастает. Обусловленная этим увеличением, обособленность ее движения, ее самостоятельность, является у Маркса главной характеристикой капитала. Субстанция, которая движется в кругообороте, является стоимостью капитала, или капитальной стоимостью. Выявление субстанции создает новизну в понимании стоимости и капитала. С помощью субстанции, которая в своем движении меняет формы, осуществляет метаморфоз, Маркс открыл кругооборот капитала, представил его как самодвижущуюся стоимость. Фигуру кругооборота можно считать наглядным выражением открытия капитала.
Для понимания глубины этого открытия приведём аналогию из истории науки. В 1852г. английский физик Майкл Фарадей (1791-1867) открыл отличную от вещества реальность – электрическое поле, которое обладает не объяснимыми классической физикой свойствами: неопределённостью местоположения и невещественностью субстанции. Можно сказать, что в отличие от вещественных объектов, поле находится везде, но, конкретно, - нигде. Наблюдать непосредственно само поле в принципе невозможно. С точки зрения позитивистской методологии, отрицающей все непосредственно не воспринимаемое человеком, полей быть не должно, однако об их существовании достоверно судят по характерным признакам и свойствам, использующимся на практике. Открытие полей изменило мир физики, а затем и наш мир.
Из анализа фигуры кругооборота следует, что капитал обладает важнейшими свойствами поля. Действительно, в кругообороте ни одна из форм капитальной стоимости не является капиталом. Как непосредственно воспринимаемые натурально-вещественные объекты, эти формы выполняют соответствующие им функции, но не являются самодвижущейся стоимостью, капиталом. Формами капитала их делает процесс непрерывного движения капитальной стоимости. Перед нами важнейший атрибут поля - неопределённость местоположения. Капитал находится в каждой форме, и в то же время не только в ней. Он находится везде, но, конкретно, - нигде.
Однако если ни одна из форм капитальной стоимости вне оборота не является собственно капиталом, то, что связывает эти натурально-вещественные формы в единое целое, что движется в кругообороте, какова субстанция (материальное основание) этого движения, которая сама по себе не видна, не «химера» ли она? - Однако невещественность субстанции и является характерным свойством поля. И несмотря на то, что субстанция не воспринимается непосредственно, поля объективно существуют. - Аналогично, в кругообороте капитала субстанцией являются затраты рабочей силы, невещественная жизненная энергия, которая воплощается в продуктах труда, трансформируется и оборачивается. Изменяющийся по величине поток этой жизненной энергии создаёт и воспроизводит вещественные формы капитала, входящие в единое целое, обретающее самостоятельность и самодостаточность, что в результате порождает новый феномен - самодвижущуюся стоимость. Маркс назвал этот феномен капиталом.
В концепции капитала Маркса важную роль играет субстанция стоимости, или её бесформенное основание. Невещественная субстанция, не являющаяся объектом собственности, связана с природой капитала как самодвижущейся стоимости, с несводимостью понятия капитала к капиталу как объекту собственности, к капиталу человека, капиталу владельца. Отсутствие в экономической теории субстанции стоимости, принципиально отличной от меновой стоимости и ценности, и рассмотрение, поэтому понятия стоимости как пустой абстракции, приводит к непониманию движения стоимости и капитала. Оценивая данную ситуацию, К. Маркс пишет: «Те экономисты, которые рассматривают самостоятельное существование стоимости просто как абстракцию, забывают, что движение промышленного капитала есть эта абстракция в действии»[4].
К. Маркс раскрывает непосредственную связь понятия стоимости и промышленного капитала. Открытие субстанции стоимости прямо связано с тайной капитала как самодвижущейся стоимости. Поэтому отсутствие в экономической теории самостоятельного понятия стоимости не позволяет открыть капитал как самодвижение стоимости, принимающей регулярно сменяемые формы. Это объясняется тем, что нечему двигаться, нет субстанции стоимости. В таком случае движение стоимости понимается не как кругооборот капитала, а как колебания рыночных цен.
В кругообороте капитал обладает важнейшими свойствами поля, а аналогия с физическим полем раскрывает глубину определения капитала как самодвижущейся стоимости, и показывает необходимость развития предмета экономической науки, подобно развитию предмета физики, вызванного открытием полей. Фигуру кругооборота можно считать символом или наглядным выражением принципиально иного понимания природы капитала по сравнению с представителями иных течений экономической мысли, как в прошлом, так и современных.
Если продолжать сравнение развития физики и экономической теории, то следует отметить, что открытие капитала К. Марксом не было воспринято экономической наукой. Этому существует простое объяснение. В физике верховным судьей теоретической концепции является научный эксперимент. Поставив его, Майкл Фарадей открыл поле, и это открытие не зависело от возможности его объяснить. Теоретики вынуждены были объяснять поля, не подвергая сомнению их существование, что и было вскоре реализовано в уравнениях Дж. К. Максвелла. К сожалению или к счастью, но в экономической науке нет такого инструмента познания, каким является эксперимент в физике, и этот инструмент должна заменять необъяснимая, даваемая человеку «от Бога», способность проникать в природу вещей. Открытие капитала показывает, что в силу сложившегося в науке разделения труда никто из экономистов, не обладал этим даром в такой мере, как Маркс, открывший капитал как самодвижущуюся стоимость полтора века назад. От таких «химер» как субстанция стоимости, а значит и от понимания капитала как самодвижущейся стоимости экономическая теория ограждена методологическим принципом «бритвы Оккама» Хикса.[5] Представители позитивизма в экономическом анализе отвергают не поддающиеся денежному измерению понятия вроде субстанции стоимости. В неоклассической экономической теории господствует подход, отрицающий причинно-следственные связи между субстанциальным основанием, не поддающимся денежному измерению, и экономическими характеристиками, измеряемыми в деньгах. Такой подход недостаточен для открытия капитала, являющегося главным законом экономики. Капитал предстает не как рыночное явление, наподобие равновесных цен или ценности, а как порождающее современный рынок естественноисторическое явление, поэтому капитал, в определенном смысле, явление не только экономическое, не только социальное, но в своем основании и биологическое, поскольку субстанцией стоимости являются затраты жизненной энергии. А это означает, что прав был Альфред Маршалл, интуитивно утверждавший, что «Меккой экономиста является скорее экономическая биология, нежели экономическая динамика»[6].
Целью автора «Капитала» было открытие естественного закона движения современного общества. С этим связано его определение капитала как общественного капитала. Возможность использования этого понятия возникла только в результате открытия капитала, как продукта отчуждения и разделения труда, который обособился, стал самостоятельно движущейся стоимостью, и господствует над обществом, определяет его развитие.
Конечно, из сказанного не следует, что до Маркса политэкономы не имели дела с общественным капиталом. С этим экономическим феноменом, который Маркс впервые связал с капиталом, и назвал общественным капиталом, имели и имеют дело все экономисты, которые анализируют реальную экономику. Это относится как к классикам до Маркса, так и к современным авторам. Но, тем не менее, классики не использовали и, что важно понять, не могли использовать понятие общественный капитал, так как не видели в совокупности частных капиталов капитала [7].
Вообще ситуация с открытием общественного капитала типична для мировой науки. Например, до открытия Исааком Ньютоном закона Всемирного тяготения не только учёные, исследовавшие движения планет, но и все люди имели дело с этим законом, испытывая на себе действие сил земного тяготения. Однако на этом основании никто не отрицает открытия данного закона Ньютоном. Иначе обстоит дело с открытием капитала Марксом. С введением им в экономическую теорию общественного капитала не связывают открытия этого естественноисторического закона, определяющего развитие мирового сообщества последние двести лет.
Главным препятствием для понимания общественного капитала является отрицание движения субстанции стоимости отличной от ценности, что необходимо для восприятия капитала как общественного капитала. Маркс представил общественный капитал в качестве силы, определяющей демографический закон капиталистического производства, вместо мнимого «естественного закона народонаселения» Мальтуса. Этим Маркс придал общественному капиталу особые (эмерджентные)[8] функции, характеризующие самостоятельность движения стоимости, и определяющие рациональность выбора субъектов экономики.
Принципиально важно, почему капитал, порождающий свободную частную собственность, является общественным капиталом. Если капитал понимать не как самодвижущуюся стоимость, – например, строго придерживаться структурного, натурально-вещественного подхода, утверждающего, что общественный капитал является совокупностью капиталов, связанной внешними рыночными отношениями, – то, при рассмотрении совокупности капиталов речь не может идти о капитале. Однако в названии главного произведения Маркса капитал дан в единственном числе, поскольку означает основной закон движения современного общества, естественную силу, которая определяет трансформацию мирового сообщества. Сложность в раскрытии природы капитала заключается в том, что генетически он является общественным капиталом, а понятие «частный капитал» не выражает природу капитала как самодвижущейся стоимости.
Натурально-вещественный, структурный подход, который не рассматривает самодвижение стоимости как главный закон, не может раскрыть природу капитала как общественного капитала. При таком подходе, даже когда говорят о переплетении и взаимосвязи частных капиталов, их совокупности не придают нового качества, главного закона капитала, устанавливаемого им путем преобразования общества, – самостоятельности движения стоимости. Если же не рассматривать самостоятельного движения капитальной стоимости, то называть совокупность капиталов капиталом нет достаточных оснований, как не было их в политической экономии до Маркса.
Только если капитал анализировать как движущуюся стоимость, как поток жизненной энергии, то есть, с функциональной точки зрения, понимание капитала как общественного капитала становится не только возможно, а и закономерно. При функциональном анализе капитала невозможно ограничиваться отношениями собственности, и производственными отношениями наёмного труда, поскольку капитал, как самодвижущаяся стоимость, является, прежде всего, господствующей силой, изменяющей, формирующей в соответствии со своей природой и структуру общества, и государство. И в этом состоит его угроза существованию России.
Если исходят из понимания капитала как объекта собственности капиталиста, то возникновение и развитие наряду с частной собственностью акционерных форм организации производства рассматривают как отрицание капиталистического производства. Напротив, понимание капитала как самодвижущейся стоимости не только не исключает многообразия юридических форм собственности на капитальные блага, но и полагает это многообразие как проявление природы капитала, если это многообразие форм собственности необходимо для движения капитальной стоимости.
Маркс назвал капиталом совсем не то, что в политической экономии когда-либо было принято считать капиталом. Своей теорией капитала он критикует всю политическую экономию. Не случайно в названии своего труда он оставил подзаголовок: «Критика политической экономии». Капитал – это самодвижущаяся стоимость, господствующий в обществе естественно исторический закон, определяющий трансформацию общества, его структуру, классовое строение. Такой капитал, порождая капиталистическую частную собственность, не является объектом собственности, вещью, он не может находиться в чьей-либо собственности, не может быть кем-то присвоен, в том числе, каким-либо классом или обществом в целом. Более того, такой капитал сам формирует производственные отношения и отношения собственности, определяет мотивы и интересы классов, да и сами классы капиталистического общества, а, также, тип, форму государства, и государственные функции в экономике. С материально-вещественной точки зрения, такой капитал является ассоциацией индивидуальных, относительно обособленных капиталов, его размеры конечны, а значит, имеются и территориальные экономические границы, которые не совпадают с существующими государственными границами. С функциональной точки зрения, как самодвижущаяся стоимость, такой капитал обладает важнейшими свойствами поля, он не имеет внутренних разделительных границ, которые препятствовали бы движению стоимости. Капитал у Маркса – «одушевленное чудовище », движение которого «не знает границ». И это не образное, литературное высказывание, а научное определение, характеризующее естественноисторическую сущность капитала. Трагедии XX века подтвердили данную Марксом характеристику капитала, и она не кажется литературным преувеличением.
Понятие общественный капитал точнее раскрывает природу капитала как самодвижущейся стоимости. Собственно, только общественный капитал, воспроизводящий общественную рабочую силу, является самодвижущейся стоимостью. Однако, в понимании природы капитала сложность не только в том, чтобы увидеть, что капитал – это общественный капитал, а в том, чтобы понять, что обособленный, отдельный, частный капитал (тем более, любой не промышленный вид капитала), – это по существу, не вполне развитый капитал, не вполне самостоятельно движущаяся стоимость.
Самодвижение стоимости невозможно раскрыть, рассматривая отдельный капитал в противоположность общественному капиталу. При разделении индивидуального капитала и общественного мы придём к отрицанию природы капитала как самодвижущейся стоимости. Если же рассматривать самодвижение стоимости даже как самовозрастание, то есть, только как производство прибавочной стоимости, то и в этом случае ограничение его пределами индивидуального капитала невозможно, поскольку определение стоимости рабочей силы является функцией всего общественного капитала.
Для понимания совершённого Марксом прорыва в раскрытии природы капитала можно выделить качественное отличие капитала как самодвижущейся стоимости от распространённых в макроэкономических моделях товарно-денежных потоков. В этих потоках движутся товары, а навстречу им или независимо от них - деньги, не имеющие, как и товары, имманентной им стоимости. Само движение при этом не приобретает никакой самостоятельности, не несёт никаких новых свойств, функций и экономических законов. Здесь нет движущейся субстанции. Все движение ограничено позитивистскими, с точки зрения их восприятия, процессами перемещения материально-вещественных объектов. Совсем иное – в кругообороте капитала. В нём показано в качестве естественноисторического закона движение и метаморфозы капитальной стоимости, субстанцией которой является жизненная энергия рабочих. И только это движение связывает все вещественные формы капитала.
Серьезной причиной, мешающей открытию капитала, является догматическое представление о К. Марксе как продолжателе трудовой теории стоимости Давида Рикардо. В свое время к этому располагало окончание главы «Товар» в книге «К критике политической экономии», которую К. Маркс назвал ответом на критику теории Рикардо. Йозеф Шумпетер, признанный на Западе знаток Маркса, даже утверждал, что «Настоящее понимание экономической теории Маркса начинается с признания того, что как теоретик он был учеником Рикардо. Он был его учеником не только в том смысле, что его собственные аргументы явно берут свое начало от рикардианских посылок, но и в гораздо более существенном смысле – у Рикардо он научился искусству теоретизирования»[9].
Научная концепция Давида Рикардо, возможно, и была Марксу ближе других, ноопределение капитала как самодвижущейся стоимости подчеркивает коренное отличие теории капитала Маркса от трудовой теории стоимости классической политической экономии. Сегодня для большинства представителей экономической науки, многие из которых считают Маркса «поздним рикардианцем», принципиальное отличие его теории от взглядов Рикардо невозможно по определению. По сути, это означало бы признание различия природы стоимости и цены, их различного происхождение, в то время как «в работах западных экономистов термин стоимость постепенно все тесней срастался с понятием равновесной цены. Вплоть до нашего времени понятие стоимости в теоретических работах трактуется просто как равновесная цена, или цена, устойчиво сохраняющаяся на рынке»[10]. Таким образом, в современной экономической теории не осталось места для стоимости, отличной по своей природе от равновесной цены, от ценности.
Однако по своему происхождению стоимость является иной экономической сущностью, чем цена. В кругообороте капитала стоимость является капитальной стоимостью, и такое понимание необходимо для открытия капитала. У Рикардо же капитальной стоимости нет, нет ни кругооборота капитала, ни капитала как самодвижущейся стоимости.
При анализе капитала стоимость и равновесные цены предстают как взаимосвязанные, но различные по своей природе, по своему происхождению экономические явления. Различие их природы выражается в различии сфер и процессов их возникновения, в различии участников этих процессов. Создание стоимости происходит в сфере производства, и продолжается в сфере обращения, поэтому стоимость имеет естественную природу, не является прямым результатом выбора. Напротив, формирование равновесных цен осуществляется в сфере обращения, а цена является результатом оценочной деятельности продавцов и покупателей, преследующих свои интересы.
В современной экономике различие природы стоимости и цены не только правомерно, но и очевидно. Несмотря на рост производительности труда, уровень цен в современной экономике растет, а не падает, как в XIX веке. Поскольку затраты рабочей силы, определяющие величину стоимости товара, всегда падают с ростом производительности, то общий рост цен возможен только при принципиальном различии природы стоимости и цены. Устраняет ли это раздвоение стоимости и цены актуальность теории Маркса? – Если рассматривать её как теорию ценообразования, то, конечно, да. Ценообразование при золотых деньгах и ценообразование при плавающих курсах валют не могут не различаться.
Для восприятия идей Карла Маркса надо ощущать целостность его мировоззрения и теории, при всём многообразии его творчества. К сожалению, соратники и последователи Маркса были вынуждены, в силу сложившегося в науке разделения труда, делить марксизм на части, в чём их поддержали профессиональные учёные. Только в результате преодоления этого деления в теории капитала, можно придать больше рациональности интуитивному ощущению актуальности «Капитала».
Совершив открытие Капитала, Маркс настолько опередил время, что учёные до сих пор спорят, что же он сделал в экономической науке? Формальной причиной непонимания является отождествление Маркса как мыслителя с его другом и соратником Фридрихом Энгельсом и с марксизмом как политическим течением. Однако, Капитал — это не только объект собственности, и не только производственные отношения найма рабочей силы и эксплуатации ее с целью увеличения богатства, капитал — это естественный феномен, самостоятельно движущаяся стоимость. Капитал как самодвижущаяся стоимость не ограничивается производственными отношениями, хотя отношения найма рабочей силы соответствуют его природе, развиваются и формируются им. Маркс пишет: «Капитал как самовозрастающая стоимость заключает в себе не только классовые отношения, не только определенный характер общества, покоящийся на том, что труд существует как наемный труд. Капитал есть движение, процесс кругооборота, проходящий различные стадии, процесс, который, в свою очередь, заключает в себе три различные формы процесса кругооборота. Поэтому капитал можно понять лишь как движение, а не как вещь, пребывающую в покое»[11]. И это движение обладает самостоятельностью, то есть является господствующей над обществом естественной силой.
Понимание общественного разделения труда и индустриального производства как причины капитала связано с восприятием капитала как самостоятельно движущейся стоимости, что предполагает воспроизводство рабочей силы. Поскольку субстанцией стоимости являются затраты рабочей силы, капитал гарантирует воспроизводство рабочей силы и является таким образом общественным капиталом.
В капиталистической рыночной экономике, где господствует экономическая целесообразность роста производительности, возникает и реализуется подчинение человека общественному капиталу, и общественному разделению труда. Развитие общественного капитала определяет этапы развития капитализма. Первый этап, который естественно назвать возникновением общественного капитала как самодвижущейся стоимости, связан с появлением промышленного капитала, с началом индустриализации. В ходе этого этапа капитал начинает проявлять себя как самостоятельная экономическая сила, господствующая в чуждом ей обществе. Первоначально владелец капитала выступает как собственник средств производства, а капитал - как его частный капитал. Это отношение в корне меняется, когда авансированный в производство капитал начинает оборачиваться. Из собственника предприниматель превращается в слугу промышленного капитала, который им целиком владеет. Движение капитальной стоимости обособляется в процессе оборота, и господствует над капиталистами и над обществом. Это господство проявляется как капиталистическая конкуренция, и как экспроприация собственников во время кризиса перепроизводства. Капитал из объекта собственности становится господствующей над обществом силой. Завершением этапа возникновения общественного капитала можно считать начало регулярных промышленных кризисов перепроизводства, которые непосредственно характеризуют капитал как стоимость, движущуюся самостоятельно, совершающую действия, не являющиеся целью субъектов экономики.
Следующий этап развития капитализма можно назвать становлением общественного капитала. В концепции капитала центральным звеном является самостоятельность движения стоимости, предполагающая преобразование внешних условий в соответствующие природе капитала внутренние факторы, что воспринимается со стороны как трансформация капитализма. Самым главным внешним условием, преобразование которого в собственный фактор определяет становление общественного капитала, является рабочая сила. Завершение этапа становления общественного капитала характеризуется воспроизводством общественной рабочей силы. Характер воспроизводства общественной рабочей силы показывает степень развития капиталистического способа производства и определяет создание им собственной социально-экономической формы или завершение его становления в качестве общественного капитала, самостоятельно движущейся стоимости.
Давид Рикардо положил в основу своей теории классовый антагонизм, невозможность совмещения интересов капитала в росте прибыли и интересов рабочего класса в росте заработной платы.[12] Напротив, Маркс показал возможность положительного решения, снятия классового антагонизма на базе развития капиталистической кооперации. Он утверждал, что «сама эта антагонистическая форма преходяща и создает реальные условия своего собственного уничтожения. Результатом является всеобщее развитие производительных сил и вообще богатства в качестве базиса, а также универсальность общения и поэтому мировой рынок в качестве базиса (курсив мой – И.П.)».[13] Доказывая неизбежность изменения производственных отношений между частным капиталом и трудом, Маркс говорил о революционном преобразовании общественного строя. Это изменение реально произошло на Западе в результате развития капиталистического способа производства, обретения им собственной основы, что выразилось в становлении общественного капитала, как самостоятельно движущейся стоимости. Общественный капитал препятствует посредством кризисов перепроизводства снижению стоимости рабочей силы, обеспечивая этим реализацию совокупного общественного продукта. Индивидуальное потребление составляет момент воспроизводства капитала,[14] а рост благосостояния — условие развития общественного капитала. В функциональном смысле общественный капитал не ограничивается суммой капиталов, поскольку как самостоятельно движущаяся стоимость определяет реализацию совокупного продукта и воспроизводство общественной рабочей силы, что проявилось в возникновении социализированного капитализма.
Современный для стран развитого капитализма этап постиндустриализации продолжает формирование общественного капитала, обретение им собственной, соответствующей его природе, экономической формы. Этот этап характеризуется разрушением денежной системы золотого стандарта, и утратой деньгами собственной, внешней к общественному капиталу функции всеобщего эквивалента. Движение общественного капитала без внешней опоры на золото, - которое, как идеальное средство накопления порождает депрессию, - формирует денежную массу и определяет свободно конвертируемую денежную единицу.
Таким образом, трудовая парадигма, выраженная к концепции общественного капитала К. Маркса, объясняет трансформацию капитализма и его ограниченность, поскольку развитие человеческого потенциала не предполагает отчуждения от человека его рабочей силы, порождаемого господством общественного разделения труда, обеспечившего рост производительности и экономический прогресс.
Для понимания современного капитализма важны отличительные особенности экономики, потому что только особенность позволяет понять природу объекта исследования. Капиталистическую рыночную экономику нельзя смешивать с народным хозяйством. Присущая капиталистическому производству экономическая целесообразность порождает кризисы перепроизводства и непотребляемые запасы товаров. Создание непотребляемых запасов товаров означает, что техническая производительность превышает существующую в обществе интенсивность потребления. Этим капиталистическая экономика отличается от планового хозяйства, в котором количество производимых продуктов планируется равным величине их потребления, и от натурального хозяйства, где запасы создают только для потребления.
Отличительной особенностью хозяйства является его безотходность, означающая непосредственное единство с землёй, природой. Поскольку эпицентром хозяйства является жизнедеятельность народа, что гарантирует рост его численности, в хозяйстве не возникает не только экологических, но и демографических проблем. Отчуждение от земли и природы отличает капиталистическую рыночную экономику от народного хозяйства. Капиталистическая экономика – это особый вид жизнедеятельности общества, связанный с эффективным использованием ресурсов, создающим непотребляемые запасы товаров, с товарно-денежным обращением и распределением доходов для удовлетворения разнообразных потребностей в товарах и услугах.
Капиталистическая рыночная экономика имеет сложную структуру, в которой можно выделить сферу производства товаров, сферу потребления и соединяющую их сферу непотребляемых запасов товаров, рыночную сферу, где происходит товарно-денежное обращение, распределение и перераспределение доходов. Производство является ведущей сферой экономики. С производства товаров в экономике все начинается снова. Оно формирует потребности, создает их в результате удовлетворения. Потребление не является единственной целью производства, поскольку создаются непотребляемые запасы товаров необходимых для развития самой экономики. Свобода предпринимательской деятельности, заключающаяся в создании по личной инициативе предпринимателя новой общественной потребности, возможна только при наличии свободных запасов ресурсов.
Капиталистическое производство оказывает пагубное воздействие на человеческий потенциал, поскольку капиталу нужен не человек, а только его квалифицированная рабочая сила. В процессе производства происходит расходование рабочей силы и приобретается квалификация. Рабочую силу необходимо восстанавливать, то есть – воспроизводить. В связи с тем, что рабочая сила не существует отдельно от человека, капитал преобразует природу человека, возникает экономический человек.
Ведущая роль сферы производства проявляется в том, что занятость работников обусловливает другую сферу, в которой рабочая сила воспроизводится. Воспроизводство рабочей силы происходит в процессе потребления товаров и услуг в сфере потребления. Потребляя товары и услуги, человек воспроизводит свою рабочую силу. Воспроизводство рабочей силы имеет общественный характер. Для воспроизводства квалифицированной рабочей силы необходима инфраструктура, включающая сферу услуг, систему образования, здравоохранения, безопасности.
Для развития капиталистической экономики сфера производства должна быть активна, способна создавать новые потребности, а значит, относительно независима от сферы потребления. Сфера обращения обособляет производство от потребления. Она включает разнообразные рыночные структуры, где происходит обращение разнообразных товаров и услуг и распределение доходов. Запасы не должны потребляться полностью и дифференцированное распределение доходов гарантирует это. Этим распределение обосновывает развитие экономики.
Функциональная взаимосвязь между сферами капиталистической экономики представляет собой экономический оборот, являющийся, по сути, воспроизводством общественного капитала. Размеры экономики определяются её экономическим оборотом, поэтому экономика самодостаточна и не обусловливается государственными границами. Капиталистическая рыночная экономика не имеет разделяющих её границ, она самодостаточна и не только наднациональна, но и антинародна.
Вместе с тем, в отдельных странах существуют национальные экономики, обладающие специфическими особенностями. Критерием развитости национальной экономики является наличие на территории страны экономического оборота, обеспечивающего воспроизводство общественного капитала. При этом в национальном доходе развитой экономики доля заработной платы составляет около 70%. В России она в разы меньше. Преобладание основного экономического оборота над внешними экономическими и внутрихозяйственными связями определяет также экономическое основание национальной денежной системы, стабильную покупательную способность денежной единицы. В России доверие к рублю основано на накопленных золотовалютных запасах, т.е. на запасах основных мировых валют, а не на обороте внутри национальной экономики.
Таким образом, капиталистическая рыночная экономика глобализирована и имеет единый центр на Западе. В центре существует основной экономический оборот, который воспроизводит общественную рабочую силу, затрачиваемую на производство товаров и услуг. Этот замкнутый экономический оборот гарантирует покупательную способность денежной единицы – доллара, в частности. Поэтому к доллару есть доверие, так как его покупательная способность гарантирована перепроизводством товаров, товарным кредитом, обеспечиваемым функционированием самой американской экономики. В России такого оборота нет. Мы поставляем за границу сырьё и ресурсы, а товары во многом приходят к нам в виде импорта. Таким образом, экономические границы глобальной экономики пересекают границы России. Развитие экономики приводит к тому, что экономические границы и государственные находятся в некотором антагонизме. Это та причина, которая в значительной степени развалила Советский Союз, потому что создать экономически однородное пространство на территории СССР было п