Инсценировка Т. Раздорожной
По мотивам повести
Б. Васильева
ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА
СЦЕНА 1
ГОЛОС ВИКИ:
В лунном сиянии снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь,
Колокольчик звенит.
Этот звон, этот звук много мне говорит…
ЗИНОЧКА: - От нашего класса остались воспоминания и одна фотография…
АРТЕМ: - Групповой портрет с классным руководителем в центре, девочками вокруг и мальчиками по краям…
ЛЕНА: - Эта фотография давно поблекла…
ВЕРА: - Иногда кажется, что расплылась она потому…
САШКА: - Что наш класс давно отошел в небытие
ЖОРА: - Так и не успев повзрослеть…
ПАША: - И наши черты растворило время.
СЦЕНА 2
ИСКРА: - Внимание, внимание! Ребята, не расходитесь! Мы с вами сфотографируемся после 9-го класса, а потом после десятого! Вы представляете, как будет интересно рассматривать фотографии, когда мы станем старенькими бабушками и дедушками! Лена, завяжи мне глаза!
САШКА: - Искра «вещать» будет!
ИСКРА: - Ты подаришь людям новое лекарство! Твой третий сын будет гениальным поэтом! Ты построишь самый красивый в мире Дворец Пионеров!
ВАЛЬКА: - Вот интересно, что будет, если я к водопроводному крану примусную горелку присобачу?
ПАША: - Чтобы чай был с керосином?
ЛЕНА: - Да нет, чтобы подогревать!
ПАША: - Ну, собачь, только осторожно!
ИСКРА: - У великих людей тоже не все сразу получалось.
АРТЕМ: - Может, мне Вальку разок за уши поднять? Сразу станет великим изобретателем!
ЗИНОЧКА: - Ребята, скорее! Наша очередь фотографироваться!
Общая фотография класса.
СЦЕНА 3
ЗИНОЧКА: - Кто там?
ИСКРА: - Зиночка, это я, Искра! Открой скорее!
ЗИНОЧКА: - Ох, Искорка, знала бы, что это ты, сразу же открыла!
ИСКРА: - Сашка из школы ушел!
ЗИНОЧКА: - Как ушел?
ИСКРА: - Совсем. Ты же знаешь, у него только мама. Теперь за учение надо платить, вот он и ушел.
ЗИНОЧКА: - Вот ужас-то!
ИСКРА: - Та - ак! Что ты опять натворила, Зинаида?
ЗИНОЧКА: - Я? Да что ты! Ничего я не натворила...
ИСКРА: - Не смей мне врать! Я прекрасно знаю, когда ты краснеешь.
ЗИНОЧКА: - А я не знаю, когда я краснею. Я просто краснею, и все.
ИСКРА: - Лучше признавайся сразу, тебе же легче будет.
ЗИНОЧКА: - А! Просто я пропадушка. Пропащий человек женского рода.
ИСКРА: - Болтушка! Разве можно с тобой серьезно разговаривать. Ты представляешь, Саша, с его способностями, не закончит школу! Он мог бы стать конструктором самолетов! Какая это потеря для всех нас, а может, даже для всей страны!
ЗИНОЧКА: - Искра, тебе за лето стал тесным лифчик?
ИСКРА: - Какой лифчик?
ЗИНОЧКА: - Обыкновенный. Не испепеляй меня, пожалуйста, взглядом. Просто я хочу знать, все девочки растут вширь, или я одна такая уродина?
ИСКРА: - Не тем ты интересуешься, Зинаида! Совершенно не тем, чем должна интересоваться комсомолка.
ЗИНОЧКА: - Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной.
ИСКРА: - Как не стыдно! Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, а женщиной! Игрушкой в руках мужчины!
ЗИНОЧКА: - Любимой игрушкой. Просто игрушкой я быть не согласна.
ИСКРА: - Перестань болтать глупости! Это буржуазные пошлости, если хочешь знать!
ЗИНОЧКА: - Ладно. Тогда давай говорить о Саше...
СЦЕНА 4
ВАЛЕНДРА: - Товарищи, товарищи! Наше первое комсомольское собрание можно было бы считать закрытым. Но я бы хотела поднять вопрос о том, что Стамескина необходимо отчислить из советской школы. Он позорит ее своим поведением, прогулами и воровством...
ИСКРА: - Валентина Андроновна, не надо выгонять Сашу Стамескина. Перед лицом своих товарищей по Ленинскому Комсомолу я торжественно обещаю, что Стамескин станет хорошим учеником, гражданином и даже комсомольцем!
САШКА: - Кто, ну кто тебя просил? Нужна мне эта школа...
ВАЛЕНДРА: - Хорошо, Полякова. Педсовет рассмотрит твое предложение. Но боюсь, что Стамескину уже невозможно помочь.
ЛЕНА: - Искра, ты что, ненормальная? Нашла, кого перевоспитывать!
ВЕРА: - Да он же поколотит тебя!
ЗИНОЧКА: - Или знаешь, что может сделать? То, что сделали с той девочкой в парке, про которую писали в газетах!
ИСКРА: - Я пойду к нему домой.
ВЕРА: - Давай мы с тобой, только проводим.
ИСКРА: - Я обещала комсомольскому собранию, что сама справлюсь со Стамескиным. Понимаете, сама.
СЦЕНА 5
САШКА: - Чего приперлась?
ИСКРА: - Таких самолетов не бывает.
САШКА: - Много ты понимаешь!
ИСКРА: - Да, интересная конструкция. Но самолет не взлетит.
САШКА: - Почему это "не взлетит". А если взлетит?
ИСКРА: - В авиации главное расчет. У тебя явно мала подъемная сила крыла. Знаешь, отчего она зависит?
САШКА: - Нет.
ИСКРА: - Стамескин, тебе надо записаться в авиамодельный кружок. Ты что, боишься?
САШКА: - Вот еще! Могу и в кружок. Только с тобой. А то сбегу!
СЦЕНА 6
ЗИНОЧКА: - Послушай, Сашке нужно устроиться на авиационный завод!
ИСКРА: - Ему нужно учиться! И потом, думаешь, это так просто? Там же анкеты. А что он напишет в графе "отец"? "Не знаю?" Там подумают, что Сашка - сын врага народа!
ЗИНОЧКА: - Давай попросим Вику Люберецкую! У нее папа - главный инженер авиазавода!
ИСКРА: - Я никого не буду просить. Милостынька какая-то!
ЗИНОЧКА: - Я сама попрошу! Вика - золотая девчонка, честное комсомольское! Хоть разочек доверь мне, Искорка, пожалуйста!
ВИКА: - Здравствуй, Искра. Кажется, ты хотела, чтобы Стамескин работал у папы на заводе? Можешь ему передать, пусть завтра приходит в отдел кадров.
ЗИНОЧКА: - Спасибо, Вика!
СЦЕНА 7
АРТЕМ: - Слушай, Жорка, мне уже шестнадцать. Дата?
ЖОРА: - Дата. Отметить хочешь?
АРТЕМ: - Хочу. Нужен список. Не весь же класс звать.
ЖОРА: - Ты, я, Валька Александров, Пашка Остапчук. Можно Вовика Храмова. Девчонок пиши сам.
АРТЕМ: - Нет, нет. У тебя почерк лучше. Вот и давай. С кого начнем?
ЖОРА: - Лучше говори, кого записать кроме Зинки Коваленко?
АРТЕМ: - Искру. И Лену Бокову, она с Пашкой дружит. Ну, Верку Сергунову можно.
ЖОРА: - И Стамескина!
АРТЕМ: - Да, без него Искра надуется...
ЖОРА: - И еще - Вику Люберецкую.
СЦЕНА 8
ВАЛЬКА: - Да, мировые у тебя старики, Артем. У меня только и слышишь: "Валька, что ты там делаешь?"
ПАША: - За тобой, Валька, глаз да глаз нужен, а то ты такое изобретешь!
ИСКРА: - Если человек хочет изобрести полезную вещь, надо ему помочь. А смеяться над ним глупо.
ВИКА: - Глупо по каждому поводу выступать с трибуны.
ИСКРА: - Нет, это не глупо. Глупо считать себя выше всех только потому, что...
ВОВИК: - Девочки, девочки, а я фокус знаю!
ВИКА: - Ну, договаривай. Почему? Потому что мой папа крупнейший руководитель? Ну и что? Мне нечего стыдиться своего папы.
ЗИНОЧКА: - Артемон! Налей мне еще ситро, Артемон!
ЛЕНА: - Давайте играть в шарады!
ПАША: - Нет уж, лучше танцы! Музыку!
ЗИНОЧКА: - Ты прости меня, пожалуйста, что я назвала тебя Артемоном. Я это случайно, понимаешь? Я ничего не придумывало, оно само выскочило!
АРТЕМ: - Ничего... Даже хорошо.
ЗИНОЧКА: - Ты правда не обижаешься?
АРТЕМ: - Нет. Потому что это ты. А тебе можно.
ЗИНОЧКА: - Спасибо. Я иногда буду тебя называть Артемоном. Только редко, чтобы ты не привык.
ЖОРА (Вике): - Потанцуем?..
ВИКА: - Извини, но я танцую только вальс или вальс бостон.
ИСКРА: - Артем! Мы с ребятами приготовили тебе подарок - песню!
ВСЕ:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам опыт дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ…
ВИКА: (достает книгу). А хотите, я почитаю стихи одного почти забытого поэта?
ВОВИК: - Забытое - значит, ненужное.
ВИКА: - Ты дурак, Вовик. Он забыт совсем по другой причине.
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, безмолвную погоду,
Дай, Джим, на счастье лапу мне...
…Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
ИСКРА: - Это Есенин, упаднический поэт. Он воспевает кабаки, тоску и уныние.
ЗИНОЧКА: - Ну и пусть себе упаднические-разупаднические! Это изумительные стихи, вот и все. И-зу-ми-тель-ны-е!
ВИКА: - Ты умная, Искра?
ИСКРА: - Не знаю. Во всяком случае, я не дура.
ВИКА: - Да, ты не дура. Я никому не даю эту книгу, потому что она папина, а тебе дам. Только читай не торопясь.
ИСКРА: - Спасибо, Вика.
СЦЕНА 9
ВАЛЕНДРА: - Искра, ты ни чего не хочешь мне рассказать?
ИСКРА: - Нет, Валентина Андроновна.
ВАЛЕНДРА: - Жаль. Как ты думаешь, почему я обратилась именно к тебе? Я могла бы поговорить с Остапчуком или Александровым, с Ландысом или Шефером, с Боковой или Люберецкой. Но я хочу поговорить с тобой, Искра. Я обращаюсь к тебе не только как к отличнице и общественнице, но и потому, что хорошо знаю твою маму как прекрасного партийного работника. Ты спросишь, зачем это вступление? Затем, что враги используют сейчас любые средства, чтобы растлить нашу молодежь, чтобы оторвать ее от партии. Вот почему твой святой долг, Искра, мне немедленно рассказать...
ИСКРА: - Мне нечего вам рассказать.
ВАЛЕНДРА: - Да? А разве тебе не известно, что Есенин - поэт упаднический. А ты не подумала, что вас собрали под предлогом дня рождения Шефера, чтобы ознакомиться с пьяными откровениями кулацкого певца?
ИСКРА: - Есенина читала Люберецкая, Валентина Андроновна.
ВАЛЕНДРА: - Вика Люберецкая?.. Как много болтают лишнего. Кто-то в кого-то влюбился, кто-то читал стихи... Но если это Вика, то ничего страшного. Отец Люберецкой - видный руководитель, гордость нашего города. Знаешь, Искра. Твоя подруга Коваленко - очень несерьезный человек.
СЦЕНА 10
ИСКРА: - Ты кто - идиотка, сплетница или предатель?
ЗИНОЧКА: - Я? Искорка...
ИСКРА: - Значит, ты предатель. Что ты наговорила Валендре?
ЗИНОЧКА: - А я наговорила? Она поймала меня перед зеркалом, стала ругать, что я кокетничаю. Ну, я стала оправдываться. А она расспрашивать, подлая. Я ничего не хотела говорить, но все рассказала...
ИСКРА: - Утрись, и идем к Люберецкой.
ЗИНОЧКА: - Куда?
ИСКРА: - Ты подвела человека. Завтра Вику начнет допрашивать Валендра, надо, чтобы она была к этому готова.
СЦЕНА 11
ИСКРА: - Здравствуй, я по важному делу. Валендра узнала, что ты читала Есенина. Она этим очень недовольна.
ВИКА: - Это смешно. Никто Сергея Есенина не запрещал. Мне больше нравятся стихи, где знаки вопросительные, а не восклицательные. Искусство должно будить мысли.
ИСКРА: - А как же Маяковский? Он был и остается лучшим и талантливейшим поэтом советской эпохи.
ВИКА: - Мой папа был знаком с Маяковским.
ЗИНОЧКА: - Был знаком с Маяковским? Не может быть!
ВИКА: - Они отчаянно спорили, и не только о поэзии.
ЗИНОЧКА: - Да разве можно спорить с истиной!
ВИКА: - Не только можно, но и нужно. Истина должна быть живой.
ИСКРА: - Тогда что такое истина? И кто объявляет, что истина - это и есть истина? Я должна спросить у мамы.
Проходка СТАМЕСКИНА с самолетом.
СЦЕНА 12
ИСКРА: - Мама, скажи, что такое истина?
МАТЬ: - По-моему, ты небрежно сформулировала вопрос. Уточни, пожалуйста.
ИСКРА: - Скажи, существуют ли бесспорные истины, которые не требуют доказательств?
МАТЬ: - Конечно. Если бы не было таких истин, человек оставался бы зверем. А ему надо знать, во имя чего он живет.
ИСКРА: - Значит, человек живет во имя истины?
МАТЬ: - Мы - да. Мы, советский народ, открыли непреложную истину, которой учит нас партия. За нее пролито столько крови и принято столько мук, что спорить с нею, а тем более сомневаться - значит предавать тех, кто погиб и еще погибнет. Я правильно поняла твой вопрос?
ИСКРА: - Да, да, спасибо. Но мне кажется, в школе нас не учат спорить.
МАТЬ: - С друзьями спорить не о чем, а с врагами надо драться. Человек, преданный нашей истине, если понадобится, будет защищать ее с оружием в руках. А болтовня не наше занятие. Мы строим новое общество. Ложись спать, Искра, у меня завтра ответственное выступление.
СЦЕНА 13
ЗИНОЧКА: - Уважаемый друг и товарищ Артем. Мое одинокое сердце страдает, но есть тайна, которая мешает нашей дружбе в настоящее время. Но, может, все обернется к лучшему, и я смогу совладать со своими страстями. Тогда я, одинокая и несчастная, попрошу снова твоей дружбы, которую сейчас, временно, я должна отвергнуть!
АРТЕМ: - Я не понял. У тебя что, неприятности? Может, помощь нужна?
ЗИНОЧКА: - Женщине может помочь только слепой случай или смерть.
АРТЕМ: - Может, морду кому набить надо? Ты говори, не стесняйся. Я для тебя... Все на свете...
ЗИНОЧКА: - Нет, Артем. Я сама справлюсь со своим пороком.
АРТЕМ: - С каким пороком?
ЗИНОЧКА: - Я не свободна. Мне не нравится тот человек, я даже ненавижу его, но я дала ему слово... Это страшная тайна. Если ты ее выдашь, я утоплюсь.
АРТЕМ: - Зина, я вообще не трепло, а для тебя...
ЗИНОЧКА: - Это взрослый человек. Он женат и уже бросил из-за меня жену и двоих детей. То есть одного, второй еще не родился...
АРТЕМ: - Ты же маленькая...
ЗИНОЧКА: - А что делать? Нет, конечно, я не пойду за него замуж, но пока... Понимаешь, пока мы будем с тобой просто товарищи.
АРТЕМ: - Да мы и так просто товарищи.
ЗИНОЧКА: - Ну и отлично. Как просто товарищ, ты можешь пригласить меня в кино?
АРТЕМ: - Могу! На последний сеанс?
ЗИНОЧКА: - На самый-самый последний!
СЦЕНА 14
ИСКРА: - Понимаешь, Саша, если рассуждать логически, то жизнь одного человека... Ты почему улыбаешься, если не согласен со мной? Ты спорь и отстаивай свою точку зрения.
САША: - А меня и твоя точка устраивает.
ИСКРА: - Эй, Стамескин, это не по-товарищески! Ты хитришь, Стамескин. Ты стал ужасно хитрым человеком.
САША: - Я не хитрый. А улыбаюсь оттого, что мне хорошо.
ИСКРА: - Почему это тебе хорошо?
САША: - Не знаю. Хорошо, и все.
ИСКРА: - Понимаешь, если рассуждать логически, то жизнь одного человека...
САША: - Искра, ты не рассердишься, если я...
ИСКРА: - Что?
САША: - Нет, ты наверняка рассердишься.
ИСКРА: - Да нет же, Саша, нет. Ну?
САША: - Давай поцелуемся. Ну вот. Я же просто так.
ИСКРА: - Давай. Пусти, ну же! Страшно, да? У тебя сердце бьется?
САША: - Давай еще, а? Еще разочек?
ИСКРА: - Нет. Со мной что-то происходит. И я должна подумать.
СЦЕНА 15
ИСКРА: - Спасибо тебе за Есенина. Это замечательные стихи.
ВИКА: - Пожалуйста.
ИСКРА: - Знаешь, я раньше никогда не задумывалась о том, что такое любовь и счастье.
ВИКА: - Папа говорит, что в жизни есть две святые обязанности: для женщины - научиться любить, а для мужчины - служить своему делу. Как ты представляешь себе счастье?
ИСКРА: - Счастье - быть полезной своему народу.
ВИКА: - Нет, это долг. А я спрашиваю о счастье.
ИСКРА: - А как ты представляешь?
ВИКА: - Счастье - любить и быть любимой. Вот я не хочу какой-то особенной любви. Пусть она будет обыкновенной, но настоящей. И пусть будут дети: трое. Два мальчика и девочка. Вот я одна, и это невесело. А для мужа я бы сделала все, чтобы он был счастлив. И чтобы мы жили дружно и умерли в один день.
ИСКРА: - А тебе не кажется, что это мещанство?
ВИКА: - Я знала, что ты так скажешь. Это не мещанство. Это нормальное женское счастье.
ИСКРА: - Нормальное женское счастье... Не понимаю.
ВИКА: - Я хотела бы любить тебя, Искра. Ты самая лучшая из всех, кого я знаю. Но я никогда не смогу полюбить тебя, потому что ты максималистка.
ИСКРА: - Ну что же, я пойду. Спасибо тебе... за Есенина.
ВИКА: - Искра, подожди. Ты спросила о счастье. Счастье - это иметь друга, который не отречется от тебя в трудную минуту.
СЦЕНА 16
ИСКРА: - Надо написать статью в школьную стенгазету. Написать о доверии к человеку, пусть даже к маленькому. О том, как окрыляет доверие, какие чудеса совершает человек, если ему верят...
МАТЬ: - Что это?
ИСКРА: - Это? Статья в стенгазету.
МАТЬ: - Кто тебя надоумил написать ее?
ИСКРА: - Никто.
МАТЬ: - Искра, не ври, я устала. Кто рассказал тебе об этой "вере в человека"?
ИСКРА: - Вика Люберецкая.
МАТЬ: - Рефлексирующая интеллигенция! Так вот. Статьи ты не писала и писать не будешь.
ИСКРА: - Но ведь это не справедливо.
МАТЬ: - Справедливо только то, что полезно обществу. Только это и справедливо, запомни!
ИСКРА: - А как же просто человек?
МАТЬ: - А просто человека нет. Есть гражданин, обязанный верить. Верить!
СЦЕНА 17
АРТЕМ: - Посидим немного, или ты торопишься?
ЗИНОЧКА: - Конечно, посидим. Отчего не посидеть? Только вот здесь, возле дома Вики Люберецкой.
АРТЕМ: - Почему здесь?
ЗИНОЧКА: - Просто так.
АРТЕМ: - Зина, можно, я...
ЗИНОЧКА: - Можно...
АРТЕМ: - Зина, ты что? Что это?
ЗИНОЧКА: - Да отодвинься ты! Пыхтишь, как бегемот, ничего из-за тебя не слышно.
АРТЕМ: - Смотри!Какая большая черная машина подкатила к подъезду...
ЗИНОЧКА: - Сиди тихо! Мне показалось, или я правда слышала крик Вики?
АРТЕМ: - Сколько людей! Смотри, они кого-то выводят.
ЗИНОЧКА: - Это же… это отец Вики!
АРТЕМ: - Зина, что происходит?
ВИКА: - Папа! Папочка! Это неправда! Папа! Это какая-то ошибка! Мой папа честный человек! Честный!…
СЦЕНА 18
МАТЬ: - Что случилось? Искра спит.
ЗИНОЧКА: - Пустите меня! Только что арестовали отца Вики Люберецкой! Я сама видела.
МАТЬ: - Я верю в справедливость, девочки.
ИСКРА: - Да, да, я тоже верю. Там разберуться, его отпустят. Он же не враг народа?..
ЗИНОЧКА: - А что же будет с Викой, пока... пока там разберуться?
МАТЬ: - Ложитесь спать. Зина, ты ночуй у нас. Я схожу к твоим и все объясню. Иногда думаю – когда же надорвусь? А иногда, что уже надорвалась…
СЦЕНА 19
ВАЛЬКА: - Говорят, у Вики Люберецкой отца арестовали...
ВОВИК: - Я тоже слышал.
ПАША: - Молчите!
ЛЕНА: - Кто это сказал?
ВЕРА: - Глупости. Это же просто сплетни.
ВАЛЕНДРА: - Полякова, что за вздохи? Перестаньте шептаться. Я все вижу и слышу.
ИСКРА: - Значит, не все.
ВАЛЕНДРА: - Продолжим урок. Ландыс, ты много вертишься, а, следовательно, много знаешь. Вот и изволь...
ИСКРА: - Валентина Андроновна, разрешите мне выйти...
ВАЛЕНДРА: - Что с тобой, Полякова? Ты не здорова?
ИСКРА: - Да, мне плохо, плохо! (Убегает).
ВАЛЕНДРА: - Сядь, Шефер. Ты не можешь сопровождать Полякову туда, куда она побежала.
ЛЕНА: - Я могу ее сопровождать.
ВАЛЕНДРА: - Что происходит? Нет, вы объясните, это что, заговор?
ЛЕНА: - Моей подруге плохо. Разрешите мне пойти к ней, или я выйду без разрешения.
ВАЛЕНДРА: - Ну, иди. Все стали ужасно нервными. Не рано ли?
ИСКРА: - Вера Сергунова, встань у двери. Коваленко, читай вслух! (Передает ей записку).
ЗИНОЧКА: - "Болтают, что сегодня ночью арестовали отца Вики..." Это не я!
ЖОРА: - А кто?
ЗИНОЧКА: - Ну не я же, господи! Честное комсомольское, ребята! Ну не я, не я, не я!
ИСКРА: - Если не ты, то кто?
ВЕРА: - Я сейчас поколочу ее! Она предатель, иуда она проклятая!
ИСКРА: - Подожди. Я спрашиваю, Коваленко, кто мог натрепаться, кроме тебя?
ЖОРА: - Ну, что же ты молчишь?
ПАШКА: - Дать бы ей сейчас!
ИСКРА: - Нет, мы не будем ее бить. Мы всей школе расскажем, какая она.
ВАЛЬКА: - Надо ей объявить такой бойкот, чтобы она удавилась с тоски.
ЗИНОЧКА: - Подождите! Я не одна была у дома Вики...
АРТЕМ: - Ребята, да вы что? Да что бы я?.. Да никогда в жизни...
ЗИНОЧКА: - Пусть у нас никогда не будет детей, если мы врем!
ИСКРА: - Мы верим вам. Прости нас, Зина, и не реви. А теперь пошли, пока все в сборе.
ВОВИК: - Куда?
ИСКРА: - Как куда? К Вике.
ЛЕНА: - Искра, может, не стоит?
ИСКРА: - Не стоит? Значит, для вас дружба - это пополам радость? А если горе пополам, то наша хата с краю?
ПАША: - Это Ленка сдуру. Идем к Вике.
СЦЕНА 20
ВИКА: - Зачем вы пришли? Я не просила вас приходить!
АРТЕМ: - Ты не просила, а мы пришли.
ВИКА: - Проходите. Но мне ничего от вас не надо.
ЖОРА: - Ты что, уезжаешь?
ВИКА: – Обыск. Что-то искали. Перевернули весь дом.
ЗИНОЧКА: - Как же ты одна?
ВИКА: - Ничего. Твоя мама приходила. Хотела, чтобы я пожила у вас пока.
ЗИНОЧКА: - Но это же замечательно!
ВИКА: - Замечательно? Уйти отсюда, значит, поверить, что папа и в самом деле преступник. А он ни в чем не виновен. Он вернется, обязательно вернется. И я должна его ждать.
ВЕРА: - Извини. Ты абсолютно права.
ВИКА: - Почему вы пришли? Ну почему?
ЗИНОЧКА: - Мы пришли потому, что мы знаем твоего папу.
ИСКРА: - И тоже уверены, что это ошибка. Вика, ты должна завтра пойти в школу.
ЛЕНА: - Все должно быть по-прежнему. Мы тебя не оставим.
ВИКА: - Хорошо.
ПАША: - А мы с Леной завтра зайдем за тобой. Нам по пути.
ВИКА: - Спасибо вам, ребята.
ЗИНОЧКА: - Ну и замечательно! Просто замечательно! Я предчувствую, что все будет хорошо! Вот увидите! Пойдемте пить чай!
СЦЕНА 21
САШКА: - Где ты была?
ИСКРА: - У Вики Люберецкой.
САШКА: - Ну, знаешь... Я знал, что ты ненормальная, но что б так!
ИСКРА: - Ты что, Саша?
САШКА: - А то, что Люберецкий это - враг народа. Он за миллион чертежи нашего самолета фашистам продал! За миллион!
ИСКРА: - Сашка, ты врешь, да? Ну, скажи, ну?
САШКА: - Я точно знаю, поняла! Он меня на работу устраивал, на секретный завод. Личным звонком. И жду я, чтобы специально тебя предупредить.
ИСКРА: - О чем, Саша?
САША: - О чем? Вот об этом.
ИСКРА: - Об этом? Спасибо. А Вика что продала? Какой самолет?
САШКА: - Вика? При чем тут Вика?
ИСКРА: - Вот именно - ни при чем. Вика моя подруга. Ты хочешь, чтобы я предала ее? Даже если то, о чем ты сказал - правда, то Вика ни в чем не виновата. Понимаешь, ни в чем, а ты!
САШКА: - А что я?
ИСКРА: - Ничего. Может быть, мне показалось. Иди домой, Саша.
САША: - Искра, подожди.
ИСКРА: - Я сказала - иди домой. Я хочу побыть одна.
СЦЕНА 22
ВАЛЕНДРА: - Надеюсь, ты понимаешь, Люберецкая, что дочь врага народа не может быть комсомолкой. Это мы решим на ближайшем комсомольском собрании. И еще. На этой неделе ты должна будешь публично, перед всей школой отречься от своего отца.
ВИКА: - Я не сделаю этого, Валентина Андроновна.
ВАЛЕНДРА: - Тебе решать. Но детям врагов народа не место в советской школе.
ИСКРА: - Вызывали, Валентина Андроновна?
ВАЛЕНДРА: - Входи, Полякова. Люберецкая, можешь идти.
ИСКРА: - Что вы сказали Вике, Валентина Андроновна? Она же совсем белая...
ВАЛЕНДРА: - Тебя это не касается. Где вы были вчера?
ИСКРА: - У Вики Люберецкой.
ВАЛЕНДРА: - Кто подговорил ребят пойти туда?
ИСКРА: - Предложила я, но ребята пошли сами.
ВАЛЕНДРА: - Зачем ты это предложила?
ИСКРА: - Чтобы не оставлять человека в беде.
ВАЛЕНДРА: - Она называет это бедой! Организовали субботник, как благородно! Я не буду делать выводов, учитывая твое безупречное поведение в прошлом. Но учти, Полякова. На следующей неделе ты проведешь экстренное комсомольское собрание.
ИСКРА: - А повестка?
ВАЛЕНДРА: - Надо же как-то решать комсомольскую судьбу Люберецкой. Дочери врага народа не место в Ленинском комсомоле.
ИСКРА: - Я не буду проводить этого собрания.
ВАЛЕНДРА: - Что ты сказала?
ИСКРА: - Я... не буду... проводить... этого собрания...
ВАЛЕНДРА: - Что-о-о?
ИСКРА: - Я не буду... (Падает в обморок).
СЦЕНА 23
ВИКА: - Спасибо тебе, Искра. Папа не зря говорил, что ты самая лучшая.
ИСКРА: - С комсомолом будет трудно, Вика.
ВИКА: - Я знаю, мне все объяснили.
ИСКРА: - Но ты не отчаивайся. Собрание только через неделю.
ВИКА: - Ребята, а давайте с осень попрощаемся!
ЗИНОЧКА: - Ура! В лес!
ЖОРКА: - На речку!
ВИКА: - Поедем в Сосновку. Там и лес, и речка.
СЦЕНА 24
ВИКА: - Жора, ты очень занят?
ЖОРА: - Я? Нет, что ты, у нас тут Артем всем заправляет.
ВИКА: - Хочешь, я покажу тебе одно место в лесу... Вот на этом обрыве я любила читать. Сядь рядом, пожалуйста. Ландыш... Ты меня любишь, Ландыш? Ты долго будешь любить меня?
ЖОРКА: - Очень.
ВИКА: - Спасибо тебе. Поцелуй меня, Ландыш. И обними. Пожалуйста, обними меня покрепче.
ИСКРА (Вике): - Завтра понедельник.
ВИКА: - Я знаю. Может, я не приду на уроки. Но ты не волнуйся. Все будет, как надо.
ИСКРА: - Значит, на собрании ты будешь?
ВИКА: - Да, да, конечно.
СЦЕНА 25
САШКА: - Значит, не взяли меня с собой. Лишний я в вашей компании.
ИСКРА: - Да. Нас приглашала Вика.
САШКА: - Лес не Вике принадлежит.
ИСКРА: - Тебе хотелось поехать с Викой?
САШКА: - Мне хотелось поехать с тобой!
ИСКРА: - Не сердись. Просто я вовремя не подумала.
САШКА: - Ну хоть завтра увидимся?
ИСКРА: - Завтра, Саш, никак. Завтра комсомольское собрание. А что потом с Викой будет, представляешь?
САШКА: - Вика! Вика! Опять Вика!..
ИСКРА: - Саша, ну нельзя же так! Ты же добрый, а сейчас говоришь плохо.
САШКА: - Ну, послезавтра-то мы можем встретиться?..
СЦЕНА 26
ВАЛЕНДРА: - Полякова, почему на уроках нет Люберецкой? Надо сходить к ней и выяснить.
ИСКРА: - Не надо, Валентина Андроновна. Она дала слово, что придет на собрание.
ВАЛЕНДРА: - Опять капризы! Александров, напиши объявление о собрании.
ВАЛЬКА: - Объявления не будет. Мы считаем...
ВАЛЕНДРА: - Они считают!.. Нет, вы слышали, они уже считают!.. Александров, немедленно пиши объявление!
ВЕРА: - Валентина Андроновна, не надо никакого объявления. Мы просим вас.
ВАЛЕНДРА: - Пеняйте на себя. Ну а где все-таки Люберецкая? Коваленко, немедленно беги за ней и тащи силой. Теперь у нас есть время поговорить. Может быть, то, что Люберецкая оказалась жалким трусом, хорошо. Это снимет с нее тот ореол мученичества, который ей усиленно пытаются прилепить плохие друзья и подруги. Да, хороший друг всегда говорит правду, какой бы горькой она не была! Не жалеть надо, жалость обманчива и слезлива, а быть принципиальным человеком! Да, да, именно принципиальным! (Вбегает Зиночка).
ВАЛЕНДРА: - А Люберецкая? Что ты молчишь? Я тебя спрашиваю, где Люберецкая?
ЗИНОЧКА: - В морге.
СЦЕНА 27
ИСКРА: - Следствие уложилось в сутки. Вика оставила записку: "В смерти моей прошу никого не винить, я поступаю сознательно и добровольно". В доме было много снотворного, а Вика была одна. Она просто уснула.
ЗИНОЧКА: - А хоронить? Кто же будет ее хоронить?
ВОВИК: - Может, надо в милицию?
ЛЕНА: - В милицию? Конечно, можно и в милицию. Пусть Вику хоронят, как бродяжку. А мы пойдем в школу, будем учиться, шить новые платья и читать стихи о благородстве!
ВОВИК: - Но я же не о том. Ты не поняла меня!
ЛЕНА: - Можно и в милицию, можно...
ПАША: - Только как мы будем смотреть в глаза своим детям?
ВАЛЬКА: - Пошли туда.
ВЕРА: - Ох, трудно-то как!
ПАША: - Надо. Это в детстве - хочу, не хочу, а теперь - надо.
ЛЕНА: - Кончилось наше детство, ребята.
ВОВИК: - Я дурак, ребята. Я дурак и трус ужасный. А сказал так потому, что не знаю, что теперь делать.
ИСКРА: - Я знаю только одно: Вику должны похоронить мы.
СЦЕНА 28
МАТЬ: - Пора брать себя в руки, Искра. В жизни будет много трагедий. Я знаю, что первая - самая страшная. Я пытаюсь понять тебя.
ИСКРА: - Я очень загадочная?
МАТЬ: - Искра!
ИСКРА: - У меня имя, как выстрел.
МАТЬ: - Самоубийство - признак слабости. Человечество исстари не уважает самоубийц.
ИСКРА: - Даже Маяковского?
МАТЬ: - Прекратить! Ты пойдешь на похороны, и это правильно. Друзьям надо отдавать последний долг. Но я категорически запрещаю тебе устраивать там панихиду.
ИСКРА: - Я не очень понимаю, что значит "панихида" в данном случае. Вика успела умереть комсомолкой.
МАТЬ: - Искра, мы не хороним самоубийц за оградой кладбища, как это делали в старину. Но мы не поощряем слабовольных и слабонервных. Вот почему я требую, чтобы никаких речей и тому подобного... Или ты дашь мне слово, или я запру тебя дома и не пущу на похороны!
ИСКРА: - Неужели ты сможешь это сделать, мама?
МАТЬ: - Да! Да, потому что мне небезразлично твое будущее.
ИСКРА: - Мое будущее! Ах, мама, мама! Не ты ли учила меня, что лучшее будущее – это чистая совесть?
МАТЬ: - Совесть перед обществом, а не... Ты единственное, что у меня есть, доченька, единственное. Я плохая мать. Но даже плохие матери мечтают о том, чтобы их дети были счастливы. Оставим этот разговор, ты умница, ты все поняла.
СЦЕНА 29
ИСКРА: - Ребята! Смотрите, во все глаза смотрите на Вику, чтобы запомнить! На всю жизнь запомните, что убивает не только пуля, клинок или осколок, убивают трусость, равнодушие и подлость!
До свиданья, друг мой, до свиданья!
Милый мой, ты у меня в груди!
Предназначенное расставанье
Означает встречу впереди!..
До свиданья, друг мой! Без руки, без слова,
Не грусти, и не печаль бровей!
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей!
СЦЕНА 30
МАТЬ: - Встать! Ты устроила панихиду на кладбище? Ты?!
ИСКРА: - Мама!
МАТЬ: - Молчать! Я предупреждала!
&n