Москву.
Москва, сентябрь. Что для меня значил сентябрь? Опять школа, уроки, опять
учиться. Тут я, наверное, должна рассказать вам про нашу школу. Не знаю, как это
было в ваше школьное время, тогда, может быть, были другие критерии, а сейчас,
конечно, другие. Я, во всяком случае, сужу по нашему классу. Вообще наш класс не
всегда был дружным. Где-то до седьмого класса мы друг с другом практически не
общались, а делились на группы, которые сами по себе. Но в девятом все вдруг
сразу стали друг с другом дружить. У пацанов появилось много общих идей,
интересов, а девчонки стали делиться друг с другом своими знакомствами, парнями.
И я хочу вам рассказать несколько историй, которые происходили у нас в классе.
Каждую пятницу у нас была генеральная уборка. Она заключалась в том, что надо
было полить цветочки, протереть стены, пыль убрать влажной тряпочкой. Мы с этим
делом управлялись за полчасика, а потом пацаны шли пить пиво, а девчонки сидели
и сплетничали. И разговоры эти заключались в том, что мы сначала обсуждали наших
ребят, а потом вообще все. То есть все подробности, начиная с того, кто, как и с
кем познакомился, и заканчивая постелью. Каждая девчонка рассказывала свои
впечатления, а я практически никогда ничего не рассказывала. Потому что - ну чем
я могла хвалиться? Тем, что меня изнасиловали три пацана на чердаке? Это же было
очень позорно, стыдно. Я боялась, что об этом кто-то узнает. Ну и мои подруги от
меня отстали. Хотя они в моем возрасте, тоже в тринадцать-четырнадцать лет,
начали вести половую жизнь и жить полноценно, как все подростки. Так вот,
расскажу я вам парочку случаев из школьной жизни. У меня была лучшая подруга -
Галя Карпец. Мы с ней дружили с пятого класса. Но все наше общение сводилось к
тому, как вместе делать уроки. А тут, в восьмом классе, она влюбляется в
мальчика, который на два года младше ее. Может быть, когда человеку много лет,
то два года - это не разница. Но когда тебе тринадцать, а ему одиннадцать - это
большая разница. А у них все равно любовь - ему престижно, что у него девчонка
старше его, а Галка в нем просто души не чает. Я ей пытаюсь объяснить, говорю:
зайка моя, ну что ты в нем нашла? Зачем он тебе? Но у нее на этот счет свое
мнение. Она хотела из него создать для себя идеального мальчика. Ведь многим
девчонкам снится сказочный принц на белом коне, а Галя решила сама вылепить для
себя такого принца. Медленно, медленно вырастить его для себя. Й вот они стали
встречаться. Хотя отношения у них развивались очень трудно, потому что ребята и
так отстают от девушек в развитии. А тут еще разница на два года! Ну что можно
было ожидать от одиннадцатилетнего ребенка? Но он был очень сообразительным и
сразу понял, что Галя красивая. Она, знаете, высокая, стройная брюнетка, очень
худенькая и с огромными зелеными глазами - она потом, уже в девятом классе,
закончила школу моделей. А глаза - глаза у нее вообще всегда были замечательные!
И вот они встречаются. Год встречаются, второй. Я уже вела свой образ жизни -
пускай назовем его даже гулящим, ладно, это правда. А она со своим Женей еще
даже не спала. И вдруг она мне звонит вся в слезах. Плачет и говорит:
- Настя, я сегодня переспала с Женей, я беременна! Я говорю:
- Галка, так не может быть, чтобы в эту же секунду ты поняла, что беременна. А
она в истерике:
- Нет, я уверена, что беременна! То есть в принципе это, конечно, могло
случиться, потому что парень на два года младше - ну что он мог знать? Они даже
не предохранялись, будто об этом и не слышали. Ладно, она прибегает ко мне, я
говорю:
- Успокойся, сейчас мы все выясним. И побежали в аптеку, купили тест. А перед
тем как сделать этот тест, мы чуть-чуть посидели, она успокоилась. И рассказала,
что он был настолько неопытен - сам не мог ничего сделать. А так как и она была
девственницей, то у них была очень щекотливая ситуация - она, можно сказать, все
делала сама, и Женя тут же кончил в нее. Конечно, у нее началась истерика... Но мы
сделали тест, он оказался отрицательным. Через несколько дней повторили тест,
Галя успокоилась, ей стало легче. И они стали вести половую жизнь. А поскольку
от первого раза у нее осталась такая шоковая травма, она ему поставила
ультиматум: или мы предохраняемся, или мы вообще не спим. Он это усвоил, и они
стали спать только с презервативами. И по сей день у них такие отношения. Хотя
сейчас моей Гале семнадцать лет, а ему пятнадцать. Но они не расстаются никогда,
все время вместе, всегда. И настолько их устраивает их интимная жизнь, что я
даже удивляюсь. У меня ведь тоже есть любимый человек, Петр, но мне постоянно
нужно разнообразие. А им этого не надо. А однажды у нас была контрольная по
алгебре, и одна девчонка, которая сидела со мной за одной партой, попросила меня
решить за нее задачу, поскольку сама не могла с ней справиться. Знаете, как это
бывает в школе на контрольных - мы сидели за одной партой, но решать должны были
разные задачи. Я говорю:
- Ладно. Но пока я буду писать за тебя и себя, ты мне что-нибудь расскажи.
Только поинтересней... А нам было тогда четырнадцать лет, и вот она рассказывает.
Был у нее парень, они встречались около полугода. И ехали после какого-то бара
ночью, в метро. А там уже никого нет, через 20 минут метро закроется, И она
говорит:
- Я так хочу каких-нибудь развлечений! Просто ужасно хочу! А мальчик у нее
милиционер, он говорит: без проблем! Берет ее руку и пристегивает наручниками к
поручню - такому, знаете, наверху, за который люди держатся. И вторую руку так
же пристегивает. И получается, что она как бы висит на этих поручнях. Она
растерялась и говорит:
- Ну что ты, Сережа! Его, я забыла, звали Сергеем, а девочку Даша. Так вот, она
запаниковала, говорит:
- Что ты, Сережа! Люди могут войти!... Хотя их вагон был пустой и два соседних
тоже. А он как с ума сошел - он начинает ее целовать, обнимать, раздевать. Она,
конечно, заводится, загорается, они целуются, все замечательно, а ключи от
наручников у него в руке. Он расстегивает свою молнию, с Дашки снимает трусики,
она своими ногами обхватывает его, и они сливаются воедино. Поскольку поезд
последний, то какие-то станции он пролетает без остановки, на платформах никого
нет - ну, пускай один-два человека их видят, ну и что! Мент едет с девушкой.
Правда, в такой позе странной, но уже проехали, пронеслись. И вдруг после
какого-то темного тоннеля - яркий свет, поезд резко останавливается, и у
парнишки из руки вылетают ключи от наручников. Скользят по полу, а двери
открываются. И ключи падают прямо в щель между вагоном и платформой. Моя Даша
говорит:
- Я просто психанула. Я не знала, что делать. Я в таком подвешенном состоянии,
полуголая, мой пацан стоит без штанов, и ключей нету. А уже все, следующая
остановка наша, а потом метро закрывается и поезд идет в депо. Что делать -
неизвестно: ни людей, никого. У нее слезы, истерика - ей надо домой, он же
обещал проводить ее, а тут такое! Они не знают, что делать. Он натягивает штаны
и думает: как быть? Благо, он в этот день не сдавал оружие. И он выстрелил в эти
цепочки - в одну и в другую с такой силой, что пули их разорвали и еще пробили
стекло. И моя подружка пошла домой с наручниками на руках. На следующий день он
ей, конечно, дал запасные ключи, но было весело. Потому что ему пришлось еще
заплатить штраф за эти наручники, а за стекло, конечно, нет. Ну, после такой
интересной истории я написала ее контрольную на пять, а свою на четыре. Далее на
одной из наших посиделок мы с девчонками разговорились о ребятах из нашего
класса. У нас был один мальчик, Дима Годунов. Он отличался ото всех ребят. У
него были жесты такие властные, черты лица отточенные, красивые, походка просто
идеальная. Знаете, многие ребята сутулятся хотя бы чуть-чуть, а он ходил с гордо
поднятой головой, говорил всегда спокойно, вальяжно, с достоинством. Даже когда
он опаздывал на урок и его ругали, он стоял спокойно - не оправдывался, не
извинялся. Ясное дело, что он нравился всем девчонкам - когда он проходил мимо,
ни одна не могла отвернуться от него, каждая провожала его взглядом. А мне лично
он казался просто идеальным. И вот однажды мы с девчонками разговорились насчет
него. Как так? Такой мальчик ходит без девушки! Надо что-то делать! И мы решаем,
что нужно завлечь этого Диму, загулять с ним кому-нибудь. Но кому? Как решить,
кто достоин этой чести? Это был трудный вопрос. Ведь Дима нравился всем. И мы
поспорили, кто из нас первой его охмурит. А поскольку при школе постельные
отношения - вещь трудная, об этом сразу узнает вся школа, - то мы решили
ограничиться только поцелуем. Тот, кто с ним поцелуется, тот и выиграл. И все
стали обдумывать, кто, как и что будет делать. А мы с моей подружкой Галей
решили действовать вдвоем. Все-таки когда вдвоем, то он не заподозрит, что мы к
нему вместе клеимся. Тут у нас как раз контрольная по алгебре, а я знала
прекрасно, что Дима ее не напишет. Он был умным парнишкой, но ленивым. Если бы
он посидел над книгами хоть чуть-чуть, он бы знал все. Но он считал ниже своего
достоинства сидеть над книжкой и что-то зубрить. Хотя родители требовали от него
хороших оценок. А мы с Галей всегда сидели на первой парте, потому что мы хорошо
учились. Но в тот раз, на контрольной, мы пересели на предпоследнюю парту, сели
как раз за Димой. Он говорит:
- Помоги, Настя, пожалуйста. Я говорю:
- Давай баш на баш. Ты сегодня идешь нас провожать домой, а я тебе пишу
шпаргалку. А я математику всегда любила, особенно до десятого класса. Только
после того, как началась всякая тригонометрия, мне это все разонравилось. И вот
пишу я ему шпаргалку, он сдает контрольную (как потом оказалось, на пять) и идет
нас провожать. Но так как у Гали парень учится в нашей же школе, то ей это уже
опасно. Вдруг кто-то увидит ее с Димой и Жене скажет? И я к Диме:
- Димочка, солнце мое!... Мы с ним разговорились, проводили Галю, потом он пошел
провожать меня. Я говорю:
- Мне сегодня вечером должны принести хорошую кассету, ты не зайдешь ее со мной
посмотреть? Он:
- Хорошо, зайду. Это была пятница, у меня родители уезжали на дачу. Дима ко мне
заходит, мы с ним сидим, смотрим какой-то отвратительный фильм. Я говорю:
- Ладно, раз уж фильм оказался неинтересным, пойдем чайку попьем. И вот мы
сидим, пьем чай, я думаю: не могу же я сама на него накинуться с поцелуями! Это
же как-то некультурно будет. А он посидел и, уходя, даже не поцеловал меня, а
всего лишь чуть-чуть дотронулся своими губами до моих губ. Просто как-то даже не
касаясь их. Мне стало обидно, что я целый вечер потратила только на то, чтобы
получить такой чуть ли не воздушный поцелуй. И теперь завлечь этого Диму стало
уже делом всей моей чести и принципа. Я стала звонить ему, спрашивать, как дела,
готовить ему уроки. Хотя я никогда не любила давать списывать уроки, но тут куда
деваться? Он стал лучше учиться, хотя и не благодарил меня за это, а думал, что
это он сам такой умница. И в конце концов выходит такая ситуация. Я не помню,
какой был в тот день праздник, но это не важно, я говорю: Давай поедем вместе
погулять. Он говорит: Давай. Мы едем гулять, и он мне начинает рассказывать:
- Знаешь, Насть, ты такая хорошая! Как жалко, что ты не мальчик! Я думаю:
наверное, он имеет в виду мужскую дружбу. Мужская дружба, конечно, куда крепче
девичьей. То есть до меня тогда еще ничего не дошло. Мы с ним вместе ходили не
как парень с девушкой, а просто как два приятеля. Но хотя я практически стала
ему самым близким другом, он не хотел сближаться со мной. А время проходит -
срок-то истекает, мне надо девчонкам какие-то результаты предъявить, что я
выиграла. И Галка торопит, говорит:
- Ну, Насть, что ты там? Никак не можешь закадрить его? А уже весь класс
шушукается о том, что у нас с Димой намечаются какие-то отношения. И тут он ко
мне приходит и говорит: Насть, давай с тобой погуляем. Я говорю: Пойдем. Мы идем
в парк. А оказывается, там была какая-то компания, которая называла его геем, и
ему надо было показать им, что у него есть девушка. Но он мне об этом не
говорит, а сама я в то время про такие дела ничего не знала. Что я могла
понимать в четырнадцать лет? Я думала, что всем парням нравятся девушки, а всем
девкам нравятся парни. И вот мы с ним гуляем вдоль озера, и я вижу, что на
другом берегу сидит какая-то большая компания. Он на них смотрит и говорит:
- Давай мы здесь посидим. Мы садимся как раз напротив них. Правда, между нами
огромное озеро, но все равно видно, кто там и что. И тут Дима меня целует. Так
нежно-нежно взял меня за плечо, повернул к себе, и когда он коснулся моих губ,
это было просто как ожог, я такого никогда не чувствовала! Его губы были такие
мягкие, нежные, горячие! Таких поцелуев я никогда не испытывала. Я даже не могла
поверить в то, что целуюсь с этим замечательным мальчиком, что он наконец-то
мой. Я говорю:
- Так что, мы вместе? Да или нет? Скажи мне! Скажи, что ты меня любишь! То есть
настаивала и хотела услышать уже не для спора-с девчонками, а для себя, что он
меня любит. А он молчал. Я говорю:
- Я не понимаю, неужели я не красивая? Чем я тебя не устраиваю? А Дима мне
ответил:
- Как жаль, что ты не парень! Ты была бы идеальным парнем! Но я все не врубаюсь,
я говорю:
- При чем тут парни? Ну?! При чем? Тут он мне рассказывает, что ему никогда не
нравились девушки. Еще в детстве он всегда мечтал о том, что у него будет не
жена, а муж. Мне стало так обидно! Но в душе я была довольна - все-таки так или
иначе, а я выиграла, я с ним поцеловалась! Это, можно сказать, была моя двойная
победа! И между прочим, я с этим Димой до сих пор общаюсь, он мой лучший друг.
То, что он гей, нам ни капельки не мешает. Даже, знаете, иногда бывает прикольно
- мы, например, идем с ним по улице, а навстречу нам мальчик идет - крашеный, да
блондин, и я говорю:
- Ой, какой зайка идет симпатичный! А Дима отвечает:
- Насть, у тебя испорченный вкус, лучше посмотри на того! То есть у нас с ним
отношения просто сногсшибательные, нам это очень нравится. Кстати, удивительно,
что, несмотря на все мои приключения, я ни с кем не спала из своей собственной
школы. Никогда. Может быть, потому, что школа - это вторая деревня. Там что ни
происходит, все всё узнают быстрей тебя самой. Так что это очень опасно было бы...
А учительский коллектив в нашей школе составляют в основном женщины от двадцати
шести лет и до бесконечности. А мужчин-учителей у нас всего два, но оба ведут
ОБЖ и физкультуру у мальчиков, так что девушки вообще в полнейшем пролете. Но
была у нас одна учительница, Виктория Ниловна, она вела русский и литературу.
Хотя ничему этому она нас никогда не учила. Если бы я сама не читала и не учила
ничего, я бы, наверное, вообще не умела ни говорить, ни писать, ни читать. Но я
считаю, что она научила нас куда большему, чем какая-то литература и правила по
русскому языку. Она научила нас жизни. С пятого класса, как только мы пришли в
сентябре в школу, она стала нам рассказывать о себе. Ее жизнь настолько огромна
и интересна - она просвещала нас во всем. Ей всего двадцать шесть лет, но она
выходила замуж восемь раз. И она рассказывала нам самые мельчайшие подробности -
как, например, она в восемнадцать лет вышла первый раз замуж, как они с мужем и
с книжкой "Камасутра" проводили первые ночи, как и что придумывали, какие новые
позы. То есть она рассказывала нам то, что нигде не прочтешь и что нам больше
всего могло пригодиться в жизни. Причем жизнь у нее настолько разнообразная, что
она растянула ее нам на пятый, шестой, седьмой и восьмой классы. Поэтому все эти
годы я вообще не учила русского, мы все уроки проводили в беседах. Ребятам она
рассказывала какие-то интересные истории про девчонок, а нам рассказывала про
мужчин и еще много чего - какое белье лучше надевать, какого цвета оно должно
быть. Так что эта учительница была для нас просто незаменима. Мы ее обожали, и
на ее уроки все просто бежали... И еще одна история. Только не знаю, правда это
или нет, но я все равно расскажу. До того как я пришла в пятый класс, в нашей
школе работала одна учительница. По-моему, ее звали Марина Викторовна. Она вела
алгебру и геометрию. И однажды она пригласила мальчика к себе на дом, на
дополнительные занятия. Мальчику было пятнадцать лет, а ей, наверное, около
двадцати пяти. Но она не хотела мужа, ей нужен был человек, которого она могла
бы учить. Это было ей с детства привито - педагогика и желание властвовать. И
вот приходит к ней этот мальчик, занимается, она его спрашивает: А есть у тебя
девушка? Он говорит: Нет. А ты когда-нибудь целовался? Он признался, что нет, не
целовался. И она стала учить его всему этому, вступила с ним в близкие
отношения. Мальчик рос, и ее уроки, конечно, дали результат. У него был большой
половой опыт, но плохие отметки по всем другим предметам. И он не стал поступать
в институт, он уходит в армию. Марина Викторовна, конечно, очень расстроилась,
но он привел своего младшего брата, который уже подрос, ему тоже пятнадцать-
шестнадцать лет. Этот брат был не глупый парень, он говорит:
- А почему вы проводите занятия только с одним человеком? Почему не приглашаете
по несколько? Это был интересный для Марины Викторовны ход мысли, и она решила:
действительно, почему? Стала на эти дополнительные домашние занятия приглашать
по пять-шесть ребят. У нее была двухкомнатная квартира, они садились в гостиной,
и она на первом уроке рассказывала про женские органы, показывала все это на
себе. Потом, на следующих уроках, она выбирала, кто из ребят посмелее, и
вступала с ним в половые отношения, а другим ребятам объясняла:
- Видите, почему я не полностью возбуждена? Потому что он двигается как-то не
так... И показывала, как нужно. В общем, просвещала ребят по полной программе.
Узнала я всю эту историю от своей подружки, которая была на два года старше меня
и училась с этими ребятами в одном классе. А закончилось все это дело тем, что
спустя какое-то время Марина Викторовна решила: а почему, собственно, я должна
бесплатно это все проводить? И сказала ребятам, что теперь занятия будут
платными. Они не возражали - платно так платно, ною проблеме. Но теперь они
приходили туда не для того, чтобы чему-то научиться, а просто потрахаться, по-
другому это и назвать нельзя. И вот однажды зашли к ней ребята, которых она не
знала. Просто компания ребят завалилась, кто-то из бывших ее учеников их
прислал. Она говорит:
- Хорошо, садитесь, давайте начнем. А один говорит:
- Ты нам тут басни не разводи! Мы тебя хотим - раздевайся! Она говорит:
- Во-первых, ты мне не тыкай, со мной все дети на вы. То есть она, как учитель,
привыкла командовать. Но парня это разозлило, он ее ударил. Она упала, и он
бросился на нее, а вокруг стояли, конечно, все ребята, они держали ее. Она
спрашивает: Что ты от меня хочешь? А он отвечает: Я тебя хочу! Она говорит: Да
ты же ничего не умеешь! Ну, парнишка, конечно, заволновался. Тем более ребята
вокруг стоят, такая обстановка, и у него на самом деле ничего не получилось. Тут
Марина Викторовна просто засмеялась ему в лицо, а это ему было обидно, он ее
ударил, потом другой парень ее ударил и говорит:
- Бейте ее все! После этого Марина Викторовна попала в больницу. А когда через
неделю пришла там в себя, то сразу же продала свою квартиру и ушла из нашей
школы, уволилась по собственному желанию. Но в школе все равно все всё узнали.
Потому что на самом деле, мне кажется, любая школа держится на сплетнях. Везде
кишат какие-то сплетни, постоянно происходят какие-то разборки, кто-то что-то
выясняет, девчонки с ребятами пытаются гулять. Но все это чревато большими
последствиями. Один неверный шаг, и от девчонки отвернутся лучшие подруги. Она
сразу же будет хуже учиться. А если она, упаси Боже, переспит с каким-то парнем,
который потом расскажет об этом своим друзьям, то она тут же станет первой
шлюхой на всю школу. И как правило, адский год ей обеспечен. Я знаю девчонок из
моей школы, которые хотели даже уходить из школы, потому что им не было житья. А
парни из таких ситуаций выходят, как правило, с гордо поднятой головой и
наполовину застегнутой ширинкой. Так что вы представляете, как мне было жалко
расставаться с летом и вновь отправляться в эту чертову школу. Но я понимала,
что надо учиться. А если я что-то понимаю, то я и живу по этому понятию. То есть
я с головой ухожу в учебу, мне вообще нетрудно хорошо учиться. И вот я учусь,
пишу стихи, но чувствую - чего-то мне не хватает. Кроме того, мне надо выяснить
отношения со всеми теми пацанами, которых я здесь оставила: Сеня, Кирилл, Денис,
Миша, Марат, ну и, конечно, мой самый любимый и дорогой мне человек - Петр...
Петя мне позвонил в первых числах сентября. И пятого сентября мы с ним
встречаемся, это было воскресенье - День города. Мы едем на Красную площадь, на
Манежку, там разные конкурсы, концерт, и "Спрайт" и "Адидас" проводили там показ
мод. Мы гуляем, и в этот же вечер едем к Пете домой, я знакомлюсь с его
родителями. Посидели, поговорили, попили чайку, и он говорит:
- Давай еще прогуляемся. Я его не понимаю, но иду, мы заходим к его другу. И
друг этот сразу же - по типу, у него есть дела - уходит. А мы с Петей остаемся
вдвоем. Петя мне говорит:
- Любимая, если ты не хочешь, то ничего между нами сейчас не будет. А мне это
странно. Я же, наоборот, хочу, я люблю его! Петр был первый человек в моей
жизни, который не тянул меня сразу же в постель. Мы встречались с апреля, а был
уже сентябрь, и он мне никогда не намекал, что давай, мол, пошли, потому что я
тебя хочу, у меня такая потребность. Нет, он не был животным. Он уважал меня,
потому что любил. И вот эта ночь - мы с ним, и это потрясающе, и я понимаю, что
все парни, с которыми я раньше спала, они - ничто. Они ничто по сравнению с моим
Петей. Потому что когда я раньше с кем-либо спала, то про это нельзя было
сказать, что я занималась любовью. Это было чем угодно, только не любовью.
Самоутверждением, способом завоевать мужчин, доказать себе свою власть над ними.
Можете мне верить или не верить, но это так. Во всяком случае, ради этого
самоутверждения и какой-то мести за прошлое я терпела, когда мне было больно,
когда я испытывала дискомфорт от их неумения, нетерпения или излишнего
темперамента. А Петр - это совершенно по-другому. Хотя Бог не обделил его
мужским достоинством, оно у него очень приличных размеров, но когда он в меня
входил, это было настолько вкусно, просто потрясающе. До меня вдруг дошло, что
все те парни, которых я боготворила и считала, что лучше их никого нет, - они
были просто фигня, ничто! Какая-то дурь и грязь. А этот был идеальный для меня.
Да, я первый раз в жизни почувствовала, что я действительно слилась с человеком
в единое целое. Ведь раньше я думала как? Мол, большого ума не надо, чтобы
заняться любовью. Но тут! Тут как будто сам Господь благословил нас на секс по
любви. И когда это так, когда ты понимаешь, что этот человек дорожит тобой, не
думает о своих чувствах, а думает только о тебе, думает, как тебе сделать
приятное, то и ты хочешь сделать ему хорошо. Вот и у нас с Петей это было
взаимно. И настолько это чувство переполняло нас, что просто не было слов, а
одни эмоции. И еще я заметила: когда ты занимаешься любовью с человеком,
которого не любишь, ты постоянно думаешь о последствиях. Ты думаешь: а если кто-
то узнает? А не забеременеешь ли ты? А не заразит ли он тебя чем-нибудь? Даже
когда он с презервативом, ты все равно об этом думаешь, и какой-то страх внутри
тебя. А здесь - здесь было просто счастье и ничего кроме. И я думаю: интересно,
почему так? Хм, а вывод очень прост: я Петю любила, а он любил меня. По-
настоящему. И если когда-нибудь мои дети попросят меня: "Мама, расскажи о своем
первом мужчине", - я расскажу о Петре.
И у меня начинается новая жизнь. Я встречаюсь с Петей, которого я очень сильно
люблю. А в деревне у меня Володя Курилов, который приезжает туда каждые
выходные. Это не считая того, что Марат и Миша тоже хотят, чтобы я уделяла им
время. Они мне звонят, говорят, чтобы я заходила к ним в гости. Но мне уже не
хочется. Я все свое свободное время отдаю только Пете. Ну и школе. Правда, у
меня очень сильно понижается успеваемость. Я понимаю, что надо что-то делать.
Сажусь за книжки, за уроки и пытаюсь улучшить свои отметки. Мои старания мне
помогли, отметки стали намного лучше. И по выходным я снова езжу в деревню,
провожу выходные с Володей, а в будни по вечерам встречаюсь с Петром. Седьмого
ноября - опять праздник. Володины родители приглашают моих родителей и меня к
себе в гости. Мы покупаем какие-то подарки, едем в Тверь, сидим там за столом,
празднуем что-то, а вечером мне, маме и папе надо уезжать в Москву. И тут отец
Володи просто пихает мне своего сына.
- Настя, - говорит, - возьми Вовку в Москву. Завтра вы там погуляете, покажи ему
столицу. Ноу проблеме! Мы едем в Москву, и по дороге я засыпаю на руках у
Володи. Знаете, это было классно! Приятно, когда человек тебя так любит! Я даже
закрыла глаза на то, что он не очень-то умный и что его отец хотел нас поженить
только, для того, чтобы его сыночку квартиру в Москве обеспечить. Я закрыла на
это глаза, мне это стало все равно, мне было с ним просто хорошо. Но, приехав
домой, я была в шоке - мои родители разрешили нам с Володей спать вместе. Да, в
одной постели. И вот мы с ним легли, но у меня в это время были месячные, и мне
было нельзя. Я сказала, что нет, и все. Он сильно не настаивал. Зато на
следующий день я сделала все, чтобы Володя почувствовал себя уютно. Утром я
приготовила ему завтрак. Весь день мы гуляли по Москве. А вечером Володя уехал в
свою Тверь.
Далее у меня все продолжалось как обычно: я встречалась с Петей, мы хорошо
проводили время. Одновременно я довольно часто заходила в гости к Марату и Мише.
Мне было с ними весело. Хотя в основном мне было хорошо с Маратом, потому что мы
подходили друг другу. А Миша был так, постольку-поскольку. И вот приезжаю я как-
то на выходные в деревню, чтобы увидеть Володю. Я же всегда уделяю каждому из
парней столько времени, сколько он хочет, и никогда не отказываю никому во
внимании. И вдруг он не приезжает на выходные. Я в шоке - как? Что это значит? Я
приехала, чтобы он мог меня увидеть, а он не соизволил явиться! И так
продолжалось не один раз, нет, так было и в следующие выходные. Я пытаюсь
позвонить ему по межгороду. Звоню, а его родители очень холодно мне отвечают: -
Прости, Настя, Володи нет дома, и когда будет, неизвестно. Тут я была просто
потрясена! Ведь его родители всегда со мной: "Настенька, солнышко, заинька,
кисонька, все для тебя, только для тебя!" И вдруг такой холодный тон! Это было
странно. Но думаю: ладно, мало ли, у каждого свои проблемы. Приезжаю в деревню в