- Клау.
Улыбаюсь записке на прикроватной тумбочке и встаю, потягиваясь, абсолютно обнаженный. Взгляд падает на кровать и беспорядок на ней. Воспоминание о том, как Клаудия хваталась за простыни, пока я бешено трахал ее, согревает все мое тело.
Как мне нравится эта женщина, она сводит меня с ума, и обладание ею превзошло все мои ожидания. Никогда не чувствовал ничего подобного от секса, ощущения, взгляды, это тепло в груди, когда я целовал ее – идеальна комбинация для лучшего секса в моей жизни.
После душа я надеваю костюм, чтобы пойти на работу, но когда я начинаю завязывать галстук, замечаю красное пятно на шее. Подхожу ближе к зеркалу и отодвигаю рубашку, чтобы лучше осмотреть след. При касании этот участок кожи чувствителен. Мысленно пытаюсь вспомнить, когда могло появиться это пятно.
Клаудия сверху. Стонет, двигаясь вверх и вниз, а затем, склоняясь, чтобы поцеловать меня. От моего рта она переходит к шее и начинает интенсивно посасывать, ускоряя свои движения на мне. Я всхлипнул от боли, когда она присосалась слишком сильно, и Клаудия оторвалась от шеи, чтобы посмотреть на меня.
- Прости, я увлеклась.
- Никогда не извиняйся за это, никогда.
Оно того стоило.
Спускаюсь по лестнице, готовый отправиться на работу. Хорошее настроение заставляет меня улыбаться без причины. Когда я в последний раз просыпался с таким хорошим настроением? Думаю, я и вспомнить не смогу. Скрывая улыбку, вхожу в кухню. Клаудия варит мой утренний кофе. Подхожу к ней и обнимаю сзади, она вздрагивает от неожиданности.
- Хэй! – ворчит, разворачиваясь в моих руках.
- Привет, огонь, – кротко целую ее.
На мгновение прижимаюсь к ее мягким губам. Теперь, когда я наконец-то могу целовать ее и держать в руках, это все, что я хочу делать.
- Доброе утро, Айсберг.
- Я думал, что ты меня уже растопила.
Ее губы вытягиваются в улыбке.
- А я думала, наоборот, заставила тебя отвердеть.
Я поднимаю бровь.
- Думаю, мы должны проверить это.
Она изображает невинность.
- Не понимаю, о чем ты.
- Естественно, – нежно поглаживаю ее лицо. – Наденешь для меня униформу?
- Я подумаю.
- Правда?
- Думаешь, я не знаю, сколько раз ты фантазировал о том, чтобы трахнуть меня в этой форме?
Касаюсь своим носом ее.
- Было так очевидно?
Она кивает, и я сильнее прижимаю ее к себе, чтобы поцеловать. Наши рты соприкасаются в мягком движении, полном чувств, и я ощущаю каждый сантиметр ее губ. Поцелуй становится интенсивнее, и она обвивает мою шею руками, углубляя соприкосновение наших губ. Сердцебиение учащается, и я ощущаю столько всего только лишь от одного поцелуя.
Она была первой девушкой, которая мне понравилась, первая, что заставила меня нервничать, бояться говорить, первая, кому я признался, с кем мне было тепло, и с кем я был уязвимым.
Так что меня совсем не удивляют настолько сильные эмоции от этих объятий.
Для меня, это всегда была она.
Клаудия прерывает поцелуй и высвобождается из моих рук. Обходит меня и достает чашки для кофе.
- Твои Родители или Аполо могут спуститься в любой момент, – напоминает. – Твой дедушка и его сиделка теперь живут здесь, так что нам надо быть осторожными.
Вздыхаю и разворачиваюсь к ней, глядя, как она разливает кофе.
- Тебе не нужно на работу сегодня? – спрашиваю и, когда Клаудия сводит брови, даю сам себе мысленный пинок под зад. Она не знает, что я знаю, что она работает в моей компании, дерьмо. – Я имею в виду, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – Прячусь за своей чашкой, делая глоток.
- Есть, но позже.
Бросаю взгляд на настенные часы. Мне нужно уходить, у меня собрание через полчаса, я слишком долго спал.
- Мне пора, – кротко целую ее и ставлю чашку на стол.
Она передает мне контейнер с фруктами.
- Фруктовый салат, завтрак очень важен.
Я по-идиотски улыбаюсь.
- Ты беспокоишься обо мне?
- Почему тебя это так удивляет?
- Не удивляет.
- А что тогда?
Смотрю ей прямо в глаза.
- Мне это нравится.
Она краснеет и отводит взгляд. Борюсь с желанием снова поцеловать ее, так что вместо этого спрашиваю:
- Займемся чем-нибудь вечером?
- У меня планы, увидимся дома, когда вернешься.
- Планы?
- Да.
- Что за планы? – Она вскидывает бровь. – Просто любопытно.
- Они не включают мужчин, расслабься.
- Я расслаблен, – широко улыбаюсь. – Не видишь?
- Ладно, сеньор расслабленный, иди, а то опоздаешь, – разворачивает меня и подталкивает к выходу из кухни.
- Идете куда-то с девочками? В бар? Можете пойти в мой бар, я обещаю не тревожить, если…
- Пока, Артемис.
С неохотой выхожу из дома.
После затяжного двухчасового собрания я открываю свой бокс с фруктами и берусь за вилку. Алекс, развалившийся на диване как тряпичная кукла – не лучший вид. По крайне мере, раз он плохо себя чувствует, значит, не будет болтать как обычно.
Алекс поворачивает голову ко мне, открывая глаза. Несколько секунд меня рассматривает, затем произносит.
- Я не чувствую твоей обычной негативной ауры.
- Алекс.
Он оценивающе щурится.
- Куда делось напряжение в твоем теле? А в выражении? Я больше не чувствую холода, находясь с тобой в одном помещении, – он садится, откладывая пакеты со льдом в сторону. – Что случилось? Как так вышло, что ты снова стал человеком?
- Очень смешно, Алекс.
Он улыбается, но морщится от боли.
- Ауч, эта головная боль убьет меня.
- Мне стоит побеспокоиться о твоем злоупотреблении алкоголем?
- Не, это по-прежнему происходит только раз в неделю, так что я в порядке. Но ты в любое время можешь беспокоиться обо мне, если захочешь, – строит мне глазки.
Я закатываю глаза.
- У тебя разве нет своего кабинета, Алекс? Там, где у тебя есть такой же диван как у меня, потому что ты всегда завидовал.
- Но в моем одиноком кабинете у меня нет тебя.
Я даже не собираюсь отвечать на это, продолжаю есть.
Алекс поднимается, склоняя голову и бросая такой взгляд, будто у меня выросло еще две головы.
- Что?
- Я подшучивал, а ты даже ни разу не гаркнул на меня. Что…- Он замирает, когда его глаза падают на мою шею, я подтягиваю рубашку. -… Артемис! Это засос?
Я прочищаю горло.
- Нет, просто комар.
- Очень чувственный был комар, я уверен, – он останавливается передо мной. – Ты что-то не договариваешь? Раз ты порвал с Кристиной, – начинает шагать в сторону, кладя руку на подбородок, будто в раздумьях. – Значит, Клаудия?
Отвожу взгляд, притворяясь, что разговор меня никак не трогает.
- Бинго! – Восклицает. – Вау. Если бы я знал, что Клаудия изменит твое хроническое плохое настроение, я бы давно уже свел вас.
- У тебя разве голова не болела?
- Да, но не каждый день мой лучший друг, наконец, сходится с девушкой, которую любит. Ты так и не смог пережить свою первую любовь, а? Ты просто настоящий романтик.
- Алекс, я тебя сейчас ударю.
Он хлопает меня по плечу, его голос теряет эту игривую нотку, и он награждает меня искренней улыбкой.
- Я счастлив за тебя, Артемис.
- Спасибо, – отвечаю. – Теперь иди работать.
- Как скажете, Генеральный директор. И кстати, старайтесь сильно часто не выходить сегодня из своего кабинета. Комариный укус привлечет много внимания.
Он подмигивает глазом, забирает свои пакеты со льдом и уходит.
В такие моменты, я мечтаю, чтобы мое лицо не было так узнаваемо на предприятии. Просто невозможно незаметно пройти мимо сотрудников, все знают, что я Генеральный директор этой компании, отчаянно разбегаются, пытаются выглядеть идеально и отдаваться на 100 %. Думаю, что они и дышать перестают, когда видят меня.
У меня была мысль, вечером пойти в отдел Маркетинга, где стажируется Клаудия, и понаблюдать за ней издалека. Теперь это невозможно. Я даже на свой этаж еще не поднялся, а за мной уже дорожка окаменевших молчаливых сотрудников.
Я ведь не выгляжу устрашающе, или все-таки, да?
Я младше многих из них, почему они так меня боятся?
Знаю, что обладаю максимальным авторитетом в компании, но я уменьшил число увольнений почти до 80 %, с тех пор как отец поставил меня. Трудовая стабильность на максимуме, тогда в чем дело?
Меня воспринимают, как Айсберга? Думаю, об этом слове, использованном Клаудией, в чем нет никакого смысла, ведь она одна из немногих знает, насколько горячим и мягким я могу быть. Я сдаюсь и так как уже нахожусь в отделе финансов, решаю зайти к Алексу. Возможно, у него есть мысли на этот счет.
Однако, я останавливаюсь, когда вижу как его секретарь, молодая девушка с почти детским лицом, волнистыми волосами и заметными формами, красит губы и поправляет прическу перед входом в кабинет Алекса.
Думаю, мой лучший друг стал объектом вожделения своего секретаря. Какое клише, Алекс.
Я разворачиваюсь и возвращаюсь в свой кабинет.
Меня будит звонок сотового. Зажимаю глаза большими пальцами, прежде чем открыть их. В кабинете уже темно. Когда мне удалось уснуть?
Протягиваю руку к телефону, который продолжает безостановочно звонить. Полностью прихожу в себя, когда на экране вижу имя Клаудии. Это первый раз, когда она звонит мне.
- Алло?
- Айсберрррг! – Кричит мне в ухо, заставляя немного отставить телефон.
- Клаудия?
Женский смех, бормотание и странная музыка на фоне.
- Айсберг, думаю, – шепчет, как будто это государственная тайна, - … что я пьяна, – слышу смешок.
- Клаудия, где ты?
- Расслабься немного, отпусти себя, Артемис. Ты не устал находиться в напряжении всеееееее время?
- Клаудия, – произношу жестко. – Где ты находишься?
- Наа, – она не торопится с мыслью, - … улице.
- На какой улице?
- На улице баров, – другая девушка говорит что-то про лампы, и Клаудия смеется. – Я пыталась пройти в твой бар, но мне сказали, что вход только для ВИП персон. Я тебя ненавижу. Зачем тебе бар, если ты никого не пускаешь? Плохой Артемис.
Я поднимаюсь на ноги, хватая пиджак с края рабочего стола.
- Я еду к тебе, никуда не двигайся.
Она утрированно фыркает.
- Даже если я стою спокойно, все движется.
Никогда не видел ее пьяной, она всегда себя сильно контролировала.
- Оставайся там, Клаудия, чтобы… - Лна бросает трубку, и я никогда еще так быстро не выбегал из здания предприятия.
Незамедлительно звоню начальнику охраны бара.
- Сеньор?
- Кто сегодня на входе? Передай трубку.
- Секунду.
- Питер на связи, сеньор, – слышу через пару секунд.
- Питер, несколько минут назад в бар пыталась зайти рыжеволосая девушка, ты видел ее?
Сажусь в машину.
- Да, сеньор, но у них не было приглашений, поэтому…
- Знаю. Ты ее сейчас видишь? Она где-то на улице. Можешь найти ее и привести в бар, пожалуйста? Я в пути.
- Я попытаюсь, сеньор, на улице сейчас очень много народу.
- Хорошо, спасибо.
Еду так быстро, насколько это позволяет скоростной режим. Улица баров находится не очень далеко, но пробки в это время просто невероятные. Возможно, я утрирую, знаю, что Клаудия, женщина способная позаботиться о себе, но не могу ничего с собой поделать. Как я могу не волноваться, если она настолько важна для меня?
Паркуюсь перед баром и тут же вижу Питера, который заранее знает мой вопрос и отвечает.
- Они внутри, сеньор, в ВИП зале.
Облегченно выдыхаю.
Я вхожу в бар, который как обычно полон, и поднимаюсь по лестнице в ВИП зону. Когда я ее вижу, чувствую, как гора падает с плеч. Она в порядке, она в безопасности.
Клаудия сидит между двумя парнями, которые кажутся мне знакомыми, и рядом сидит еще одна девушка. Где я видел их раньше?
- Айсберг! – Клаудия кричит, увидев меня. Я приближаюсь, и они пытаются сделать серьезный вид. – Ты пришел.
Обязательно, глупышка.
Глаза Клаудии блестят, и она одаряет меня улыбкой, которая делает ее настолько очаровательной, что мне хочется похитить ее и спрятать от всего мира, чтобы она улыбалась так только для меня.
Пошатываясь, ко мне подходит девушка.
- Думаю, Клаудия выпила немного лишнего.
- Ты так думаешь?
Парни тоже поднимаются.
- Ну вот, пришел твой холодный принц, о котором ты говорила весь вечер, мы пошли, – они берут девушку за руку. – Идем, Джин. С Клаудией все будет в порядке.
- Ты присмотришь за ней? – спрашивает Джин, и я киваю.
Она хлопает меня по спине.
- Хороший мальчик.
Они уходят, и я возвращаю свое внимание к пьяной рыжеволосой девушке, сидящей в нескольких шагах от меня. Прикрывая рот, Клаудия издает смешки.
- У меня проблемы?
Сажусь рядом.
- Ты даже не представляешь.
- Я заслуживаю порки? – Спрашивает, краснея.
- Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?
- От тебя, я хочу всего.
От этих слов жар приливает к шее и по груди спускается к животу. Трясу головой, она пьяна.
- Поехали домой.
Она обхватывает мое лицо руками.
- Ты такой красивый.
Не могу сдержать улыбку.
- Спасибо.
Он высвобождает лицо, чтобы провести указательным пальцем по его контуру, затем по губам и носу.
- Всего лишь того, что ты рядом, достаточно, чтобы я возбудилась.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я встаю на ноги, поднимая ее за собой.
- Идем, – говорю, прежде чем она вызовет у меня эрекцию посреди заполненного людьми бара.
Спускаясь по лестнице, обхватываю ее за талию. Она спотыкается несколько раз, но я удерживаю ее рядом с собой.
Сажаю ее в автомобиль, пристегиваю и иду за руль.
Клаудия вздыхает.
- Я счастлива.
Бросаю на нее быстрый взгляд. Эти слова наполняют меня радостью.
Размахивая руками, она говорит.
- У меня всегда все разложено по полочкам, под контролем, я прекращаю пить после того, как начинаю чувствовать легкое веселье, никогда не напивалась. Но сегодня… я сказала… к черту все. Сегодня я проснулась рядом с мужчиной, которого любила всю свою жизнь, у меня был хороший день на работе, начальница похвалила меня перед всеми, так что, почему бы и не напиться? У меня тоже есть право потерять контроль.
Я знаю.
- Это утомительно, – признает шепотом, - … держать все под контролем очень… выматывает. Мне двадцать лет, не сорок, и я всегда жила с такой осторожностью, но я, – ее голос срывается, - … так устала. – Натягивает печальную улыбку, - … так что сегодня я напилась, и мне плевать, если я наделаю глупостей. Я никогда не делала глупостей, так что один раз в жизни не считается, да?
- Не считается, – протягиваю ей руку. – Можешь делать, что захочешь, я позабочусь о тебе. Ты больше не одна, Клаудия, я с тобой, можешь переложить немного своего груза на меня.
- Ты такой милый, – она хватает меня за обе щеки, щипая их, а потом растягивается на своем кресле.
Когда мы приезжаем домой, я сомневаюсь, что она может идти сама, не создавая шума и не будя всех вокруг, особенно, ее маму, а это не очень хорошая идея. Так что, я беру ее на руки, и она продолжает тихо смеяться.
- Такой джентльмен, – утыкается мне в грудь. – Ты так хорошо пахнешь.
Прохожу гостиную и направляюсь к гостевой комнате, потому что она вряд ли захочет спать с мамой в таком виде.
- Нет, – она хватается за мою рубашку. – Я хочу спать с тобой, пожалуйста, мне нравится просыпаться рядом с тобой.
Черт, эта женщина растопит мое сердце.
- Обещаю не соблазнять тебя, – бормочет, и я не могу сдержать улыбки.
Несу ее в свою спальню и кладу на кровать, накрывая покрывалом. Неугомонная, она садится. Знаю, нелегко будет уложить ее спать. Снимаю пиджак, рубашку и брюки, оставаясь лишь в боксерах. Подхожу к кровати и сажусь рядом с ней.
Клаудия нагло рассматривает мой торс.
- Мои глаза здесь, наверху, Клаудия.
Она прикусывает нижнюю губу.
- Могу я тебе рассказать один секрет?
- Конечно.
- Я в восторге от твоего члена.
Я давлюсь собственной слюной, кашляя и хлопая себя по груди. Не знаю, что сказать. Клаудия накрывает свое лицо подушкой.
Я отбираю подушку.
- Расскажи поподробнее.
Она качает головой. Это гораздо веселее, чем я думал. Как будто алкоголь снял с нее все фильтры и этот ее самоконтроль. Она придвигается ко мне, приобнимая сбоку, зарывается лицом мне в шею.
- Это всегда был ты, Артемис, всегда, – от ее шепота на моей коже бегут мурашки. – Если бы не она, мы бы давно уже были вместе.
В недоумении я хмурюсь. Если бы не она? Кристина?
- В то 4е июля я была такой счастливой рядом с тобой. Я хотела, чтобы это было наше первое 4е июля из всех, что мы проведем вместе.
Но она меня отвергла в тот день. О чем она говорит? Это напоминает мне о том, что меня как раз интересовало.
- Ты все еще хранишь этого поросенка, которого мы тогда выиграли на ярмарке, – говоря, вспоминая, как видел его на ее тумбочке. – Почему?
- Потому что я хотела быть с тобой, дурачок, я всегда хотела быть с тобой.
- Но в тот день ты… меня оттолкнула, – мне больно говорить это.
Она зевает, а я жду объяснений.
- Клаудия?
- Я оттолкнула тебя не потому, что хотела, а потому что мне пришлось.
Я наклоняюсь вперед и обхватываю ее лицо руками, заставляя смотреть в глаза.
- О чем ты говоришь?
Ее глаза едва открыты.
- Твоя мама, – она начала шепотом, - … она мне угрожала, сказала, что если я тебя не оттолкну, и не буду держаться подальше от тебя, она выставит нас с мамой на улицу.
Кровь стынет в жилах, и я сжимаю свой подбородок.
- Я не могла этого позволить, Артемис, мы с мамой не могла снова оказаться на улице. Ты ведь понимаешь, да?
Я притягиваю ее к себе и обнимаю. Конечно, понимаю, ее мать для нее все. Я бы никогда не стал злиться за то, что она выбирает ее. Я в ярости, но не на нее, а на тот факт, что она изначально не должна была стоять перед выбором. И от того, что моя мать поставила ее в это положение, у меня внутри все переворачивается.
И все теперь обретает смысл. Я всегда чувствовал, что нравлюсь Клаудии так же, как и она мне. Поэтому ее отказ так задел меня в ту ночь. Я не понимал, как я мог ошибаться, если было очевидно, что она ко мне неравнодушна. Я и правда ей нравился, но вмешательство моей матери все разрушило.
Сколько всего еще тебе надо разрушить, мама? Мы вообще тебя волнуем? Завтра ты меня выслушаешь.
Клаудия вздыхает, засыпая в моих руках, и я целую ее в висок. Полагаю, что нам суждено быть вместе, потому что, несмотря на препятствия и время, она сейчас здесь, в моих руках, на своем месте.