Выпускники первой средней школы № 6 имени
Н. Островского – защитники Отечества во время Великой Отечественной войны
22 июня 1941год. В этот день началась война, которую потом назовут Великой Отечественной. С первых дней военных действий была объявлена всеобщая мобилизация.
20 июня 1941 года в школе № 6 состоялся последний довоенный выпуск учащихся, с 10-летним образованием. Младшие классы были переведены в школу №19 и №12. Июнь-месяц тревог, расставаний, мобилизации всех сил на защиту Родины от немецких захватчиков. Письма были единственным, что связывало солдата с его семьёй. Эти послания с фронта и на фронт были как незримый мост между теми, кто ушёл воевать, защищать страну и теми, кто остался их ждать, работать и помогать фронту.
Рыженко А.А. Ямпольский С.Е.
Многие 14-16 летние юноши и девушки пошли работать на промышленные предприятия города, 18-19 летние - были сразу призваны в Советскую Армию. Ушли на фронт и выпускники школы вместе со своими учителями Ямпольским С. Е. и Рыженко А.А.
В Действующую армию ежемесячно доставлялось до 70 миллионов писем и более 30 миллионов газет. Самым распространенным видом письма в годы Великой Отечественной войны были самодельные треугольники. Сколько их было написано мелким и размашистым почерками, трогательных и строгих, добрых и горьких. Во время войны письма редко вкладывали в конверты. Их складывали из любой оказавшейся под рукой бумаги в треугольники, и адрес писали прямо на них. Писали эти письма обычно специальными карандашами, ведь на фронте негде было взять чернил. С виду это был обычный карандаш, но если обмакнуть его в воду, он писал как чернила. Такие письма не стирались в дороге.
Важным было сохранение тайны: надо было не дать возможности врагу по содержанию писем получить сведения о дислокации частей, их вооружения и т.д. Для этого была создана военная цензура, на бумаге ставился штамп «выше строки не писать», «ниже строки не писать», с обратной стороны ставилась надпись: «Проверено военной цензурой», какая-то часть письма была «вымарана» цензурой.
Письма, адресованные в армию, и брошенные в почтовый ящик тылового города сначала отправлялись в отделение связи, оттуда в тыловой военно-сортировочный пункт. Затем в почтовом вагоне они отправлялись на фронтовой военно-почтовый пункт, оттуда на военную почтовую базу армии, оттуда в дивизию, полк, батальон и, наконец, попадали адресату.
Фронтовое письмо – это драгоценный человеческий документ, имеющий несомненное преимущество даже перед памятью людей: ведь в нём зафиксированы мысли, чувства, переживания человека. Они позволяют восстановить полузабытые детали героической обстановки на фронте и тылу, показывают духовную красоту советского человека, слитность его судьбы с судьбой Отечества. Поисковой группой по письмам выпускников с фронта был прослежен их боевой путь.
Анатолий Рунков
(из воспоминаний Рунковой Марии Гавриловны, матери солдата)
Семья Рунковых жила в Копейске. Анатолий Рунков родился в 1922 году. С шестого класса Толя стал учиться в школе №6 имени Николая Островского. В школе все его любили этого простого, жизнерадостного, светловолосого юношу с голубыми глазами. На все он находил время и отлично учился. В пятнадцать лет стал комсомольцем. Увлеченные подвигами Чкалова и его товарищей, все мальчишки бредили небом, дальними перелетами, Анатолий не был исключением. Он был из тех копейских мальчишек, что мечтали о небе. Он осуществил свою мечту, занимаясь в аэроклубе. После 9 класса по рекомендации горкома комсомола его и других ребят послали учиться в город Чкалов. Он уехал туда в 40-ом году, успешно закончил военное учебное заведение в 1942 году и уже опытным летчиком принимал участия в боях за Родину. Противники мчались навстречу друг другу. Фашистский летчик не выдержал первым. Открыл огонь. Пулеметные трассы прошли мимо. Дистанция неумолимо сокращалась. «Пора!», - решил Анатолий и нажал на гашетку. Пулеметы молчали… Он нажал до боли в суставах, бессознательно надеясь хотя бы на одну очередь. Пулеметы молчали. Он подумал: «Отверну сейчас – «мессеры» без труда расстреляют обоих. Если не отверну, Тормозов успеет дойти до аэродрома». Они сошлись, и «мессер» попытался уйти в сторону и вверх. За какую-то долю секунды до этого маневра Анатолий разгадал его. Трудно сказать почему, но он точно знал, что фашист отвернет влево и вверх. Рунков успел рвануть ручку управления на себя и в точке, которую наметил заранее, ударил винтом своего истребителя по плоскости «мессершмитта». Был всплеск огня. Анатолий очнулся и почувствовал что падает. Просто падает, по себе без парашюта. Посмотрел вверх и понял, что парашют раскрылся только наполовину. Часть строп захлестнула сапог и вытяжка остановилась. Анатолий неуклюже пошевелил ногой, потом сжался, подтягивая ее к себе, и рывком освободил. Парашют раскрылся. Лётчик остался жив. Воевал молодой человек отважно. Он награжден за подвиги тремя орденами - Отечественной войны первой степени, Красного Знамени и Красной Звезды.
Из воспоминаний работницы сельского Совета Л. Соловьёвой: «в 4 часа дня низко над землёй пролетели советские и несколько фашистских самолётов. Завязался неравный бой. В двух километрах от села мы увидели дым горящего советского самолёта, который только что сбил фашиста. Прибежали. Лётчик погиб. Мы нашли документы Анатолия Рункова.»
5 августа 1944 года старший лейтенант командир звена Анатолий Рунков погиб во время боя возле деревни Дуловка, Островского района, Псковской области. Анатолий с честью выполнил клятву, данную отцу и в каждом письме с фронта чувствовалось, как мужал юноша, с каким упорством овладевал сложной профессией лётчика.
Письма Анатолия Рункова
Май 1940 года
«…Вот уже второй месяц, как я живу в лётной школе. Жизнь мне нравится, и дни летят незаметно. Уже привык к строгой дисциплине и к военной жизни. Что в начале казалось трудным, теперь даже интересно. Ходим в походы, стреляем из боевых винтовок. Результаты у меня хорошие. В походах тоже не раскисаю…»
Сентябрь 1940
«…Папа! 23 сентября 1940 года принял Военную присягу на верность народу, Родине и правительству. Поклялся быть достойным бойцом и воспитывать в себе все благородные качества советского человека. Это налагает на меня очень большую ответственность, но уверяю вас, что свою клятву я сдержу»
Март 1941
«Жизнь моя и всех моих товарищей изменилась к лучшему. Самое главное это то, что с 5 марта 1941 года начали летать. В связи с полетами переменился весь образ жизни. С самого утра (с шести часов) и до 18 часов находимся на старте. Очень сильно устаем, но состояние духа бодрое…мне такая жизнь нравится. Сейчас я занимаю должность старшего экипажа и комсорг звена…»
«….Сейчас только получил твое, мама, и Лидочкино письма, которым был неописуемо рад. Прямо душа поет. Хочется писать что-нибудь такое возвышенное. Хочется делать что-нибудь большое. Хочется жить, работать, бороться. Я вот сейчас, сию минуту поехал бы на фронт. Как хочется бить этих гадов-фашистов. Эх, скорее окончить школу!»
Сентябрь 1941
«… В сентябре уже летал самостоятельно, я потерпел аварию во время полёта и поэтому временно моя учёба приостановилась. Я лёг в госпиталь. Но всё обошлось благополучно, поправился, самолёт отремонтировали, и я вновь стал летать…
«…У меня сегодня два праздника: выписался из госпиталя, и исполнилось 18 лет. Теперь я вполне зрелый, совершеннолетний молодой человек, боец РККА. Получил вашу поздравительную телеграмму, за что очень благодарю. Уверяю вас, что буду все силы прикладывать к тому, чтобы изучить летное дело только на «отлично»…»
Письмо из города Баку 24 октября 1942г на фронтовом треугольнике пометка «вокзал»
«Пишу с пути следования в Грозный, в день исполнения мне 20 лет. Я покончил с мирной жизнью и 23 октября 1942 года выехал бить фрицев. За меня не беспокойтесь, буду драться так, чтобы не опозорить фамилию Рунковых… По приезде сообщу свой новый адрес. За скорейший разгром гитлеровских захватчиков!»
На этом переписка обрывается, так как родные потеряли друг друга. После окончания летного училища в 1942 году Анатолий был направлен на фронт, в какую часть, он пока не знал сам, а в это время его отца К.Д. Рункова, главного механика одной из шахт, срочно отправили в Иркутскую область на строительство. На все запросы в воинские части о сыне приходили неутешительные ответы. Помогло письмо Анатолия в горком комсомола. Оно было зачитано по местному радиовещанию. Родители узнали адрес сына. И вот пришло долгожданное первое и … последнее письмо от Анатолия.
«…Какое счастье! Я получил ваши письма. Я был на аэродроме, мне позвонили из штаба, что пришли письма от родителей, ведь в полку все знали, что я ищу родных. Напишу коротко о себе. Я прошел путь от Черного моря и до Балтийского, был в Закавказье, на Северном Кавказе, на Кубани, на Волге. Здоровье хорошее, настроение тоже неплохое. Обо мне не беспокойтесь. Пули и снаряды меня не трогают, прямо сам удивляюсь. Вот о себе и все. Бью фашистских гадов и за себя, и за Вас, за кровь родных товарищей. Будут помнить сволочи Россию и народ русский. Целую крепко. Ваш Анатолий. 1 августа 1944 года»
А вскоре пришло похоронное сообщение:
«… Ваш сын Анатолий, выполняя задание командования, проявляя мужество и геройство в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 5 августа 1944 года погиб смертью храбрых за освобождение Советской Прибалтики…»
Валентин Пастухов
(из воспоминаний Пастухова Анатолия Сидоровича, брата выпускника и Чипизубовой Натальи Владимировны)
Родился Валентин Сидорович Пастухов 30 апреля 1922 года в бескрайних степях Оренбургской области в селе Адамовском. Валя рос послушным трудолюбивым мальчиком, таким он остался до конца своих дней. Семья Пастуховых часто переезжала с места на место. В 1939 году семья Пастуховых осела в г.Копейске. Здесь Валентин поступил учиться в школу №6, здесь же он и вступил в комсомол.
С малых лет он мечтал стать летчиком, даже во сне видел самолеты. Одновременно с учебой в школе он ходил заниматься на аэродром ДОСААФ, находящийся за шахтой 4/6. Он с большой радостью и энтузиазмом приступил к освоению самолета «У-2». После нескольких полетов со старшим техником, он начал летать самостоятельно. Вскоре Валентина Сидоровича назначили инструктором. Он все больше увлекается самолетами, без них уже не мыслит свое существование.
С первых дней Великой Отечественной войны школа перешла на обучение курсантов по программе военного времени. Срок обучения был сокращен до двух лет шести месяцев. Учебная работа была перестроена применительно к требованиям войны. Курсанты занимались по 10-12 часов в сутки. Количество учебных часов полетов было увеличено с 30 до 40. В канун 1944 года училищу вручили боевой орден Красного Знамени. В 1941г. Валентин окончил летную школу. Ему предлагали остаться в школе, но он, как истинный сын нашей Родины, сказал: «Сейчас, когда Родина в таком тяжелом положении, я не могу остаться вне войны». В декабре 1941г. он сержантом ехал в свою часть в г. Казань. Из Казани вскоре часть Валентина Сидоровича перебрасывают на Южный Кавказ в г. Кировабад. Здесь они буквально за 5-7 дней осваивают английские и американские самолеты и готовятся к отлету на фронт. В начале июня 1942г. Валентин уже на фронте. Он с нетерпением ждет своего первого вылета. Затем его отправили на озеро Севан, там выдали бомбардировщик «Дуглас», на котором он летал бомбить наступающего на Сталинград лютого врага. Конец июля выдался трудным. Враг рвался к сердцу России и по земле и по воздуху. Ожесточенные бои шли на Смоленском направлении. По четыре – пять вылетов в день делали истребители – в основном сопровождали свои бомбардировщики. Ежедневно на аэродроме дежурили летчики, готовые по первому сигналу вылететь на перехват противника. В один из дней дежурил младший лейтенант Валентин Пастухов. По тревоге он поднялся в воздух и, настигнув шедший на небольшой высоте «Ю-88», сбил его. Боевой счет 29-го Краснознаменного был открыт. Все полеты проходили благополучно, а 30 июня 1942г. Валентин не вернулся с боевого задания.
Письма Валентина Пастухова
Май 1940 года
«…Здравствуй Тамара! Письмо твое получил дня три тому назад, но сразу ответить не сумел так как все эти дни ходил на стрельбище и кроме того сейчас идут или вернее уже кончаются зачеты по уставам, физкультуре, строевой подготовке и т.д. Уже подведены общие итоги, и мы с Анатолием Рунковым имеем общий бал четыре. В общем, в недалеком будущем приступим к сущности нашей учебы, т.е. к авиации. Сейчас у нас стоит холодная погода в связи, с чем нам выдали шинели. Когда получали на складе шинели то посмеялись до сыта, так как кто не выйдет из склада в шинели то идет как кукла, а без привычки видеть друг друга в шинели смешно, все сидит как то мешком. Несмотря на холод, мы каждый день в 6 часов утра выходим на утреннюю зарядку, на улицу без рубах. На зарядке бегаем до трех километров по улице. Так что закаляемся как «шкалик». Тамара, напиши, введен ли у вас в школе новый указ о плате за обучение в 8-9-10кл. Получил ли папа отпуск или нет и поехали ли наши куда. Тамара послали вы мне посылку с конфетами или нет. Если не послали то постарайтесь выслать мне курева, а то мы с Рунковым стали здесь профессиональными «стрелками». Ну вот пока и все. Передавай привет всем друзьям и знакомым.»
Сентябрь 1941г
«Пламенный привет с фронта! Здравствуйте дорогие мама, Вова, Толя, Тамара, Паша! Пишу с нового места, но уже не из тыла, как я писал вам долгое время, а с фронта Великой Отечественной войны. В настоящий момент боевых вылетов пока еще не имею, но жду первого первого боевого вылета с нетерпением. Близость фронта как то особенно горячит кровь, а чувствуя близость гадов, не сидится на месте, поднимается какое- то особенное чувство ненависти, зовущее в битву за свободу Родины, за Ваше счастье, за наше молодое будущее. Живем в отличных условиях, вплоть до того, что нас обеспечивают баней и кино, не забывайте это в боевых условиях. Чувствуется горячая любовь и забота русского народа к своей армии, бьющейся на фронтах с фашистской мразью. Население относится с трогательной внимательностью. Ну, вот все что я могу написать вам. Передавайте привет Лидочке и ее родителям. Лиде дайте мой адрес, и если она не изменила мне, то пусть напишет, хоть одно письмо. Целую вас крепко. Валентин. Мой адрес: действующая армия, ППС 437, 465 БАО, авиационный полк».
01.04. 1941 г. «Здравствуй, Тамара! Уже прошло, наверное, около 2-х месяцев, как я получил твое последнее письмо, но не смог ответить по разным обстоятельствам. За этот период жизнь наша немного изменилась с переходом на практику, т.е. к полетам. Стали меньше спать и больше работать на свежем воздухе. Сейчас «старички» уже сдали зачеты по технике пилотирования и переведены в город, где сдадут теорию, после чего получат звание и поминай, как звали. Вместо них к нам прислали много новичков. Жить стало немного скучнее. Со «старичками» мы хорошо ужились и жили одной дружной семьей, а с этими еще не обвыклись, скучаем за «старичками», ну да в армии не привыкать. Тамара! Напиши мне – кто какой номер обуви носит, я, возможно, вам всем достану и вышлю посылкой, тебе постараюсь туфли. У нас на аэродроме есть ларек, много чего дельного привозят. Пиши, как у вас живется в школе, и как протекает учеба. Бывают ли танцевальные вечера или вообще вечера? Вот и все. Привет Ирине, Виталию, Мишке, Кольке, Борьке, Римме.»
30 апреля 1942 г.
«…Привет с Южного Кавказа! Здравствуйте дорогие мои мама, Толик, Вова, Тамара, Паша! Я уже вам телеграфировал из Казани и писал с дороги, что нас перебрасывают на новое место в город Кировобад Азербайджанской ССР. Наше путешествие, длившееся 4 суток, окончилось. За дорогу ничего особенного не произошло. Проехали ряд крупных городов Сталинград, Армавир, Махачкала, Баку. Города очень чистые, культурные, сильно отличаются от грязных городов Татарии и Мордовии. Характерно то, что выехав из Казани, где еще стояла зима, мы попали в теплый вечноцветущий Азербайджан. Город Кировабад довольно красив кругом зелень, растут стройные кипарисы, папоротники, но все же не те, что у меня остались в памяти о Сочи, до Сочи Кировабаду очень далеко, но тем не менее здесь очень хорошо. Жару смягчает близость Каспийского моря, но все же даже в одной гимнастерке уже жарко. Живем здесь уже 4 дня. За эти дни немного ознакомились с городом. Вчера ходил в городской парк, описать его красоту я не могу, но вы можете представить парк южного кавказского города, исключительная красота. В парке познакомились с хорошенькими девчатами и танцевали до одурения. Ну пока все. Пишите получили деньги и фотокарточки, которые я послал вам из Казани и с дороги Вам и Лиде. Целую Вас. Привет Лиде и её родителям. Валентин
Кировабад 30 мая 1942г.
«Здравствуйте дорогие мама, Толя, Вова, Тамара, Паша! Пишу пока со старого места из Кировабада, вернее не с самого города, а с аэродрома, где мы в настоящее время обитаем и готовимся к отлету на фронт. Сейчас ждем приказ об отправке на один из участков фронта. Мы уже готовы. Впрочем, здесь мы узнали, что такое помощь наших союзников Америки и Англии. Получили мы американские и английские самолеты, и я прямо скажу вам, что даже горжусь немного тем, что летаю на иностранных самолетах и летаю не хуже, чем на отечественных самолетах. Правда были незначительные трудности в освоении материальной части. Ведь представьте себе все надписи на приборах и на всем самолете сделаны на английском языке и первый раз смотришь на них как баран на новые ворота, но стоило полазать пару дней по самолету стало все понятно. Короче говоря научились летать на них буквально за 5-7 дней. И уже сидишь в кабине как дома. Экипаж у меня отличный. Ребята с огоньком, дружные, почти все уже побывавшие на Западном фронте в начале войны. Особенно хороший штурман Паршутин Петя. С ним мы настолько сдружились, что ни минуты не бываем врозь. Летая с ним над горами Кавказа, я всегда абсолютно спокоен за то, что он не заблудится, а он также верит в меня, что в воздухе ничего не случится по моей вине, а взаимная уверенность сыграет большую роль при выполнении боевых заданий. Больше нового нет ничего, армейская жизнь везде одинакова. Хочется узнать как живете вы, где находится папа и жив ли он, но вероятно не скоро теперь придется получить от вас письмо, т.к. теперь будем носится с места на место. Конечно, на это письмо ответ писать и не пытайтесь, так как на днях улетим на новое место. Ну, пока все. Передавайте привет Толику, Виталию, Вике, а Лиду поцелуйте за меня. Целую Вас крепко. Валентин