Часть 1
Клементина вернулась в секретный склеп-базу, расположенный под кладбищем Рэ-Лантиэра. Она практически горела от гнева. Шаги были стремительные, брови нахмуренные, а губы изогнуты. Её тонкие черты лица искривились — стали уродливыми.
Правда, её характер, наверное, даже уродливее. Каджит пробормотал в сердце, командуя своим недавно созданным зомби направиться в зону содержания нежити.
— Оо? Новые зомби? И больше ста пятидесяти, Жемчужина смерти и впрямь та ещё редкость!
При использовании заклинания третьего ранга «Создать нежить» количество нежити, которое можно контролировать, зависит от способностей Заклинателя. Чем сильнее нежить, тем меньшее число можно контролировать. Но Каджит, невероятно умелый в контроле нежити, мог командовать больше чем сотней низкопробной нежити, вроде зомби. Это ему удавалось благодаря особому предмету — Жемчужине смерти.
— Проблема в том, что ты слишком сильно любишь играть.
— Извини-извини, — поклонилась Клементина даже без намёка на сожаление. — Но ведь приятели, умершие так легко, — дефектны. Эх, они даже такую малость не вытерпели.
—...От твоих ударов любой бы с лёгкостью умер...
— А вот и нет. Только не искатели приключений.
— Но это ведь не искатели приключений, а обычные люди... они умрут... Клементина, тебе что, нравится тратить время на болтовню об очевидном?
— Ладно-ладно. Извини. Я не поступлю так снова, пожалуйста, прости меня!
Каджит щёлкнул языком:
— Я тебе не верю, просто прекрати пока похищать людей.
— Хорошо.
Её обыденный ответ заставил Каджита нахмуриться. Но поскольку говорить что-либо ещё — бесполезно, он прекратил её отчитывать. Он, нахмурившись, показал сильное недовольство, что было, как всегда, проигнорировано.
— Но ведь так скууучно... Кстати, куда же он пошёл?
— Он ещё не вернулся?
— Пока нет, эх, я снова вернулась с пустыми руками. А ведь сейчас хороший шанс, может, украдём бабку?
— Не спеши. Не недооценивай старуху, она может использовать заклинания третьего ранга, и в этом городе она очень известна. Если мы нападём легкомысленно, это нам добавит ещё больше проблем.
— Эх. Но...
Каджит потянулся рукой под мантию и схватил черный драгоценный камень:
—...Клементина, ради того чтобы превратить этот город в царство мёртвых, на подготовку я потратил годы. Я не хочу, чтобы твои глупые игры помешали моим планам. Если продолжишь доставлять проблемы... я тебя убью, поняла?
—...Это называется Спираль смерти, да?
— Верно, ритуал, который проводит наш мастер.
В местах, где собралась нежить, можно было создать более сильную нежить. А если собрать сильную нежить, станет возможным создать нежить ещё сильнее. Магический ритуал, использующий это спиралеподобное свойство, которое позволяло бесконечно создавать более сильную нежить и могло уничтожить целый город, был известен как «Спираль смерти».
В прошлом этот злой ритуал уже превращал город в царство мёртвых. Каджит хотел превратить Рэ-Лантиэр во второй город нежити, а потом использовать в таком городе силу смерти, чтобы превратить себя в нежить.
Он потратил много усилий, чтобы достичь этой цели. Он не позволит женщине, которая появилась пару дней назад, пустить этот план под откос.
— Ты понимаешь?
Каджит видел насквозь милые надутые щеки Клементины, он ощутил её жестокость. В это мгновение её намерение убийства вырвалось, словно порыв ветра. Она сократила дистанцию, нанося удар на невероятной скорости. Блеснул острый короткий меч, несясь к горлу Каджита...
Оружие Клементины было колющее, также известное под названием эсток. Он был ограничен в способах атаки, и им было трудно орудовать. Но Клементина любила такое оружие, поэтому она натренировала мышцы, достала хороший инвентарь и обучилась различным техникам. Всё это чтобы убивать с одного удара.
Развив этот навык, Клементина выжила во множестве битв против мужчин и монстров, и достигла состояния, когда обычным людям уклониться от неё невозможно. У Клементины был врожденный талант и невероятный потенциал, так что вполне естественно, что, проведя большую часть жизни в изучении этого навыка, она достигла такого состояния.
Но её цель тоже не была слабой. Гордость Зуранона, Каджит из двенадцати учеников, так просто не умрёт.
Кончик клинка, от которого невозможно было уклониться, был блокирован появившейся из-под земли белой стеной. Это был коготь, созданный из множества человеческих костей, коготь ящера. Коготь двигался, оставляя за собой в земле трещины. Этот большой объект, похоже, был под контролем Каджита.
Под ногами он ощутил присутствие могущественной нежити. Чувствуя удовлетворенность, Каджит посмотрел на Клементину:
— Что за бесполезная атака. Ты лишь отвлекла меня достаточно, чтобы я на мгновение потерял контроль над нежитью.
— Э, ну извини, но я ведь даже полную силу не использовала. А ты блокировал этот удар всей своей силой, разве не так?
— Не говори чепухи, Клементина. Ты не та, кто будет сдерживаться.
— Вах, ты видишь меня насквозь? Ага, если бы ты не защитился, я проткнула бы тебе плечо. Но я не собиралась тебя убивать. Честное слово.
Увидев, как женщина улыбнулась, Каджит нахмурился.
— И ещё я могу победить эту штуку, может, у него и есть шанс против Заклинателей, но меня, воина, должно быть более чем достаточно, разве не так? Но тогда мне придется использовать дробящее оружие, а с ним я не очень хороша.
—...Возможно, со своей техникой убийства с одного удара ты сильна против живых существ, но что ты противопоставишь нежити, у которой нет жизненно важных органов? Ты вправду считаешь, что это мой последний козырь?
— Хммммм... да, а ты прав.
Клементина глянула на коридор, по-видимому чувствуя ожидающую там нежить, которую контролировал Каджит.
— Полагаю, с парочкой я справлюсь... но при таких обстоятельствах бой превратится в сражение на истощение и я, вероятно, потреплю поражение. Извини, Каджинчик.
Клементина спрятала под плащом оружие, которое держала в руке, и земля перестала дрожать.
— Как и ожидалось от усиленного контроля нежити! Впечатляюще! — Клементина повернулась и пошла прочь, но на полпути добавила: — Ах да. Я не трону бабку до самого конца. И больше не буду похищать людей, этого достаточно?
—...Да. — Каджит не освобождал силу в руках, пока женщина не ушла. Даже когда её фигура исчезла у выхода из подземного склепа. — Сумасшедшая. — Этим словом Каджит завершил их беседу. Он тоже был порочен, но не настолько, насколько Клементина. — Что за невероятная сила... нет, именно из-за невероятной силы её характер стал таким скрученным.
Клементина была сильна. Даже среди двенадцати высокопоставленных членов их секретной организации лишь трое могли её победить. К сожалению, Каджит не был одним из них. Даже если бы он использовал свой особый предмет, его шансы выиграть были бы лишь тридцать процентов.
— Бывшее девятое место в Чёрном Писании, хех... психопатка с силой героя... с ней шутки плохи.
— Так вот что случилось, — прошептал Энфри и глубоко вздохнул. Он хорошо знал родителей Энри. Они были идеальными родителями. Он завидовал двум дочерям, в которых они души не чаяли. Он осиротел ещё когда был ребёнком, своих родителей он помнил смутно. Всякий раз, когда упоминались чудесные родители, он вспоминал родителей Энри.
Энфри был зол на самозваных имперских рыцарей, забравших жизнь родителей Энри. Когда он услышал, что рыцарей убили, то посчитал, что они этого заслуживают. И он был зол на чиновников из города Рэ-Лантиэр, которые не пожелали послать солдат. Однако та, кто должна быть наиболее зла и грустна, Энри, сдерживала свои чувства, что было немного странно. Он смотрел на Энри, когда она вспоминала произошедшее, и не был уверен, следует ли её утешать или нет, она вытерла накатившие на глаза слёзы и улыбнулась:
— У меня осталась сестрёнка, так что я не могу унывать.
Энфри, который собирался встать, снова сел. Прискорбно, что я упустил шанс её утешить. Я просто бесполезен.
Но... желание её защитить не изменилось. Чуть поколебавшись, Энфри решился: кроме себя, я никому не позволю сидеть возле Энри, даже если этот человек окажется достаточно сильным, чтобы её защитить. Возможно, он поступал немного поспешно, но он не хотел терять Энри, потому решился выразить чувства, которые скрывал с самого первого дня, когда ребёнком пришел в эту деревню.
— Энри...
Он не мог продолжить, будто горло сдавило. Скажи это, скажи. Он хотел сказать, но слова будто застряли в горле и не желали выходить.
И Энри, и Энфри были возраста, когда уже можно жениться, а денег, которые он собрал, работая аптекарем, было достаточно, чтобы заботиться об Энри и её сестре. Даже если бы у них появился бы ребёнок, денег бы хватило...
В мыслях появилась картина того, как он создаёт свою семью... но он остановил разыгравшееся воображение. Заметив, что Энри озадачено на него смотрит, Энфри заволновался ещё сильнее.
Он то открывал, то закрывал рот.
Ты мне нравишься.
Я тебя люблю.
Но он не сказал эти два предложения. Потому что боялся услышать отказ. Тогда нужно сказать что-то, что сблизит их ещё сильнее.
В городе безопаснее, хочешь жить вместе? Я позабочусь и о твоей сестре. Если хочешь работать, можешь помогать бабушке с магазином. А если тебе в городе не нравится, я сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь.
Просто сказать этих слов было бы достаточно. Шанс отказа был бы ниже, чем если бы он выразил любовь.
— Энри!
— Чт-то такое? Энфри.
Энри удивилась его внезапному выкрику, и Энфри начал своё признание:
—...Если... у тебя будут трудности, пожалуйста, скажи мне. Я сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь!
— Спасибо!.. Энфри, ты хороший друг, лучший, чем я заслуживаю!
— Ах, эх, эммм... Нет, не говори так, мы уже так долго друг друга знаем.
Энфри был не в силах что-либо ещё сказать улыбавшейся Энри. Какой же я бесполезный. Вместе с тем он подумал, что Энри очень милая, и они немного поговорили о своём детстве. Когда тема подошла к концу, Энфри спросил:
— Кстати, что это за гоблины такие?
Гоблины называли Энри старшей сестрой. И в отличие от обычных гоблинов, которых он видел по дороге, каждый из этих выглядел как ветеран. А следы Заклинателя в деревне потрясали ещё сильнее. Ему было интересно, как Энри, обычная деревенская девушка, познакомилась с группой гоблинов и какие у них отношения.
Энри просто ответила:
— Я подула в предмет, который оставил спаситель деревни, Аинз Оал Гоун, и они появились. Они слушаются моих приказов.
— Понятно... — Его глаза засверкали, будто звёзды; он, ответив как бы невзначай, выглядел жалко.
Аинз Оал Гоун.
Энри уже несколько раз упоминала это имя. Когда на деревню напали люди, замаскированные под рыцарей Империи, случайно проходивший мимо загадочный Заклинатель своей удивительной силой спас деревню и принес в неё мир. Он был героем, спасшим Энри, он был тем, кого Энфри следовало поблагодарить.
Но ему сложно было выразить свою благодарность, ведь у Энри было такое лицо. Вполне естественно, что, упоминая спасителя, она будет так выглядеть, но у него в сердце всё равно зародилась зависть. Мужчины ведь всегда соперничают, такой уж у них характер, потому он почувствовал зависть, ведь Энри не смотрела таким взглядом на него. Он застрял в этих тёмных чувствах и уродливых мыслях.
Какой же я жалкий.
Энфри попытался избавиться от таких эмоций и подумать о предмете, который упомянула Энри. «Рог Гоблина-генерала» — предмет для вызова гоблинов. Великий Заклинатель, спасший деревню, очевидно сказал что-то об этом роге, но поскольку тогда она была в растерянности, то не могла вспомнить всё ясно. Энфри подумал, что это странно. Она могла не знать, какого типа этот предмет, но она не должна была об этом забывать. Поскольку это предмет с особыми эффектами, любой, как только один раз о нём услышит, уже не забудет. Существовало множество предметов, предназначенных для призыва, а также заклинаний призыва. Но после определённого времени призванные существа исчезали.
«Призванные монстры» — это не те монстры, которых возможно контролировать долго. Если этот предмет на такое способен, вся история магии перевернется с ног на голову. Насколько же ценным будет предмет? Энри, видно, не знает его ценности, но если она захочет его продать, то денег ей хватит на всю жизнь.
Энри применила эту редкую находку, потому что не хотела, чтобы деревня снова пострадала. Такой уж Энри была, подумал Энфри, вот почему вызванные гоблины защищают деревню, называют Энри старшей сестрой, следуют её приказаниям и даже помогают в полях. Он слышал даже, что они учат крестьян использовать лук, учат их себя защищать. Вот как в деревне появились странные новые жители.
Частично, крестьяне приняли гоблинов потому, что на них напали рыцари, те же люди. Они больше не могли доверять другим людям так же, как прежде, и в то же время из-за этого они проще приняли помощь гоблинов.
Но главная причина была в том, что предмет был подарком Заклинателя, спасшего деревню.
— Этот человек назвался Аинз Оал Гоун? Что он за человек? Я хочу выразить благодарность.
Энфри понятия не имел, кто же такой этот Аинз Оал Гоун. Энри сказала, что не знает, как он выглядел под маской. Так что даже если бы этот кто-то был знакомым Энфри, узнать это было бы невозможно. Но он великий человек, ведь отдал такой ценный предмет. Энфри никогда бы не забыл, если бы видел его раньше. Когда он поделился с Энри своими мыслями, она, похоже, разочаровалась.
— Ясно. Я думала, ты знаешь, кто он... — сказала она.
Из-за этого у Энфри начало быстро стучать сердце и потеть спина. «Неважно, какая у него внешность, но с его силой возможность того, что он станет популярным, очень высока» в уме возникли слова, которые он слышал прошлой ночью. Его дыхание стало прерывистым.
На мгновение успокоившись, он спросил:
— Эм, Энри, в чем дело? Почему ты хочешь ещё раз увидеть этого Аинза?
— Э? Ну, я хочу надлежаще его отблагодарить. Крестьяне предложили построить небольшую бронзовую статую в память о том, что он спас нам жизнь, мне тоже нужно сказать ему спасибо...
Поняв, что любви, которой боялся Энфри, тут нет, он вздохнул с облегчением, расслабил напряженные плечи и сказал:
— Ох, ясно... фух. Точно, нужно его поблагодарить. Если в нём есть что-то особенное, мы сможем сузить места поиска... Ах, точно, ты знаешь, какую магию он использовал?
— Ах, магия. Она была потрясающа. С грохотом ударила молния и рыцарь упал.
— Молния... ты слышала, как он сказал слово «молния»?
Энри посмотрела в небо и тяжело кивнула:
— Да!.. я слышала, как он это говорил.
Но это было длиннее... слушая, как Энри пробормотала два слова, Энфри рассудил, что это то, что говорят перед активацией заклинания.
— Это... заклинание третьего ранга.
—...Третий ранг... это удивительно?
— Конечно удивительно! Я могу использовать лишь второго ранга, третий ранг — это высшее, чего могут добиться нормальные люди. Дальше уже царство врожденного таланта.
— Сэр Гоун невероятен!
Энри была впечатлена и кивнула, но Энфри не думал, что этот Заклинатель ограничен третьим рангом. Он так просто расстался с таким предметом, так что он, скорее всего, может использовать магию пятого ранга, которая уже находится в царстве героев. Озадаченный Энфри невольно склонил голову на бок, но когда он услышал следующие слова Энри, сомнения у него исчезли:
— Он ещё дал мне какое-то красное зелье...
История по кусочкам складывалась в полную картину, это напомнило ему разговор, который он слышал некоторое время назад.
— Я заплачу тебе за доставленные неудобства, можешь подробно описать человека, который дал тебе зелье?
Женщина-воин по имени Верита, услышав просьбу Лиззи, с недовольством ответила:
— Что вы собираетесь делать, спрашивая такое?
— Очевидно, это будет подсказка, чтобы найти его. Этого загадочного человека, закованного в броню. Если я к нему подберусь поближе, он, вполне возможно, расскажет, где достал зелье, ведь так? Если он искатель приключений, я его найму. Что думаешь, Энфри?
Вот почему Энфри запросил работу на имя Момона. Он хотел найти информацию о зелье, укрепив их дружбу. А кроме этого, пока они будут идти в лес собирать травы, Момон может неосознанно выдать и какую-нибудь другую информацию.
Энфри потрудился, чтобы скрыть волнение, и спокойным голосом осторожно спросил Энри:
— Ох, что это за зелье было?
— Э?
— Ты ведь знаешь, я аптекарь, меня интересуют все зелья.
— Ах, точно! Ты ведь аптекарем работаешь.
Энри рассказала всё о том, как Заклинатель дал ей зелье. Рассказывая, Энри упомянула невероятные подвиги Аинза Оала Гоуна, что могло заставить Энфри ревновать. Но сейчас его голова была полна кое-чем другим. Объединив всю информацию, он наконец раскрыл завесу тайны. Зелье в Рэ-Лантиэре и зелье, которое выпила Энри, похоже, одинаковы. И люди, которые появились в обоих местах, — пара искателей приключений, состоящая из Заклинателя и воина в чёрной броне.
Ответ был лишь один, но было два кандидата на роль Аинза Оала Гоуна. Один из них был похож на человека из описания Энри, но на всякий случай Энфри спросил:
—...Человек по имени Аинз Оал Гоун может быть... женщиной?
— Хммм? Нет? Лиц а я не видела, но голос был мужским.
Этого было недостаточно, чтобы сказать, что это точно мужчина, ведь существуют заклинания и предметы, изменяющие голос. Но, казалось, что как-то неправильно сравнивать Набель и Аинза Оала Гоуна. Холодная и неуклюжая Набель по сравнению с умным, собранным и отзывчивым Аинзом, они слишком разные. Связать их можно с большой, большой натяжкой...
— А ту, что была в черных доспехах, звали Альбедо.
— Й, ясно...
Он вспомнил, что Набель упомянула это имя. Вот тайное и стало явным. Аинз Оал Гоун — это Момон. Просто невероятно. Заклинатель, спасший деревню, также является опытным воином. Были, конечно, воины, которые могли использовать магию, но баланс всегда склонялся к одному из навыков. То же самое относится и к Заклинателям. Если Заклинатель, который пользуется маной, наденет тяжелые доспехи, то не сможет применять заклинания.
Заклинатель третьего ранга и мечник, который равняется искателю приключений адамантового класса. Это просто абсурдно. Если он и вправду такой, он будет героем среди героев. Но почему тогда во время поездки он задавал столь много вопросов? Логичнее всего будет заключить, что он Заклинатель, изучивший неизвестные техники в каком-то государстве, поэтому не знает обычных вещей. Если это так, вполне естественно, что он может обладать странными зельями, о которых Энфри ничего не знает.
От такой информации дыхание Энфри стало прерывистым. Он не мог успокоиться, хоть и знал, что Энри удивленно на него смотрит.
В сердце возникли сложные чувства. По сравнению с Аинзом, который спас Энри и дал ей зелье, он был жалким и мерзким, ведь хотел стать к нему ближе лишь для того, чтобы узнать секрет приготовления зелья. Энри больше понравится такой человек, как Аинз. Подумав об этом, Энфри неосознанно вздохнул.
— Ты не заболел? Ты плохо выглядишь.
— Эм, нет. Я в порядке, просто задумался...
Если он узнает, как создавать это зелье, то спасёт множество жизней, и больше не будет чувствовать вину. Но шансы на это очень маленькие. Он, как аптекарь, просто хочет заполучить новый способ создания зелий.
Аинз не просто могущественный воин, но и отличный Заклинатель. Его сопровождает красотка, у него есть неизвестные зелья и он обладает достаточно сильным чувством правосудия, чтобы спасти деревню. Энфри сравнил такого человека с собой. Энфри почувствовал, что удручающе широкая пропасть находится между ним и Момоном... нет, Аинзом Оалом Гоуном.
— Что-то случилось? Ты странно выглядишь.
— Ах, нет. Ничего.
Энфри сдержал вздох и улыбнулся, но он не был уверен, что эта улыбка естественна. К тому же у Энри было такое лицо, будто она видит его фальшивую улыбку насквозь.
—...Что же делать? Энри, ты ненавидишь людей, которые скрывают свои постыдные дела?
—...Пока нас не вызывают на суд Божий, у всех есть, что скрывать. Особенно то, что приносит несчастье, когда это говоришь. Но если хранение тайны принесет несчастье другим, тогда это уже другой вопрос... я не буду тебя ненавидеть, так что какое бы преступление ты ни совершил, лучше сдайся властям!
—...Нет, я не совершал преступлений.
— Эх... Да! Точно! Просто невозможно, чтобы Энфри совершил преступление! Я тебе доверяю!
Глядя на Энри, которая выдавила из себя смешок, Энфри расслабил плечи.
— Да, но я всё же хочу тебя поблагодарить. В некотором смысле ты всё упростила. Я буду упорно трудиться, чтобы стать столь же хорошим, как он.
Чтобы высоко поднять голову и сказать: ты мне нравишься, я тебя люблю.
В ответ на решимость Энфри и те его слова, озадаченная Энри просто кивнула и вежливо улыбнулась.
Часть 2
— Ох... — вздохнул Аинз и восхищенно посмотрел на деревню. Множество крестьян стояло в ряд. Мужчины и женщины, старики и дети, все были тут. Сорокалетние пухленькие женщины, выглядящие как матери, а также дети, которым на вид около десяти. Все они были настолько серьёзны, что, казалось, источают вражду. Никто не бездельничал.
С ними говорил гоблин, держащий в руках лук. Даже своим чувствительным слухом с такого расстояния Аинз не слышал, о чём они говорят. Несколькими мгновениями позже выстроенные крестьяне медленно подняли луки. Это были простые короткие луки и, судя по форме, самодельные. Натянув тетиву, они прицелились в стоявшие невдалеке соломенные чучела. Гоблин, наверное, скомандовал — крестьяне в унисон выстрелили. Луки, может, и выглядели простыми, но дуга, по которой полетели стрелы, выглядела прекрасно. Все попали по чучелу, никто не промазал.
— Неплохо, — похвалил Аинз.
— Неужели? — в сомнениях спросила стоявшая рядом Нарберал. Она, наверно, не понимала, почему техника такого уровня удостоилась похвалы. По сравнению со стрелками Великого Склепа Назарика, это было детской игрой.
Аинз понял, что чувствует Нарберал, под шлемом он горько улыбнулся.
— Ты права, Нарберал, их навыки с луком не такие уж невероятные. Но всего лишь десять дней назад они даже не знали, как держать лук. Они не просто пассивно молятся, чтобы супруги, дети и родители не умерли в ещё одной трагедии, они взялись за оружие, чтобы себя защитить, когда в этом будет необходимость. Разве техника, которую они выучили с таким мужеством, не достойна похвалы?
Достойна похвалы была ненависть, настолько сильно подтолкнувшая сельчан.
— Мои извинения. Я не думала об этом так сильно...
— Всё в порядке, Нарберал. Их техника всё равно не заслуживает похвалы.
Пока Аинз смотрел, как стрелы полетели по небу и пробили чучело, у него в голове возникли мысли: Насколько сильными они станут? И какую силу могу получить я?
В Иггдрасиле Аинз уже достиг максимального сотого уровня. Когда он появился в этом мире, его очки опыта были на девяносто процентов от лимита. Это лишь гипотеза, но раз его способности остались, то и система уровней тоже должна остаться. Но трудность в том, сможет ли он набрать эти оставшиеся десять процентов опыта, чтобы достигнуть сто первого уровня.
Аинз мог предположить, какими будут ответы на вопросы. Он не станет сильнее. Он уже достиг вершины могущества. Он сейчас силен, но сильнее стать не сможет. А крестьяне были слабыми и могут стать неожиданно сильными.
Если люди этого мира могут расти без ограничений, то они могут превзойти максимальный сотый уровень Иггдрасиля. Если это случится, Аинз и его подданные в Великом Склепе Назарика будут им не ровня.
Но это совершенно не...
— Хотя, вполне возможно...
Аинз подумал, что возможно Шесть богов Силианской Теократии были игроками. Он не знал, почему они появились в этом мире так давно, но если они гетероморфной расы, у которой продолжительность жизни не ограничена, или если у них класс, увеличивающий продолжительность жизни, есть высокая вероятность, что они всё ещё живы.
Если Шесть богов до сих пор прячутся в Силианской Теократии, то в течение этих шестисот лет могли появиться люди, которые использовали силу Шести богов, чтобы увеличить уровень, — с помощью могущественных игроков зарабатывать опыт быстрее, чем обычно, — не будет ничего удивительного в том, если появится кто-то, у кого уровень больше сотого.
Тогда Силианская Теократия не правит миром потому, что существуют другие аналогичного уровня. Или может даже сотый уровень здесь обычное дело.
Когда Аинз об этом подумал, ему скрутило несуществующий живот.
Если Шесть богов — игроки, нужно сделать всё возможное, чтобы предстать перед ними в лучшем свете, даже если сбор информации не закончится. Но по словам выживших членов Писания Солнечного света, рыцари Империи, напавшие на деревню, на самом деле были переодетыми солдатами Теократии, а это значит, что спасти деревню было всё равно что пойти против Теократии.
— Наверное, я совершил ошибку, помогая им...
В конце концов, нужно собрать больше информации. Пока Аинз был поглощен таким мыслями, он заметил, что в его сторону бежит юноша. Волосы трепал ветер и было видно глаза, которые обычно были прикрыты челкой. Он смотрел прямо на Аинза. У Аинза появилось плохое предчувствие. Такой же панический вид он когда-то видел у деревенского старосты.
— Что за спешка? Опять что-то случилось? Эта деревня и вправду...
Энфри наконец добежал до Аинза. Он тяжело дышал, а лоб так сильно потел, что волосы намокли и прилипли к голове. Из-за чего его лицо было прекрасно видно, он был серьезен и смотрел на Аинза и Нарберал. Мгновение он, похоже, колебался, не зная, с чего начать. Но наконец-то решился и спросил:
— Момон, вы сэр Аинз Оал Гоун?
Этот внезапный вопрос ошеломил Аинза. Правильно ответить было бы «нет». Но есть ли у него на это право? Ведь это имя создали он и его друзья. И хотя сейчас это имя он взял себе, может ли он ответить отрицательно?
Его колебание было лучшим доказательством. Энфри сказал:
— Так это вы, сэр Гоун. Благодарю, что спасли эту деревню и Энри, — поклонился он.
Аинз ответил: «Нет... я...».
Услышав слова, которые Аинз сумел выдавить, Энфри с пониманием кивнул:
— Я понимаю, что у вас есть свои причины скрываться, но я всё равно хотел поблагодарить вас за спасение деревни... нет, за спасение Энри. Спасибо, что спасли девушку, которая мне нравится.
Подумав, что слово «нравится» используют лишь молодые, Аинз почувствовал себя старым дядей. На мгновение он позволил себе вспомнить прошлое, но затем подумал о других, более важных делах.
— Эх... достаточно... подними голову.
Это значило, что он признал, что является Аинзом Оалом Гоуном, у него больше не осталось объяснений, чтобы опровергнуть заявление Энфри. Он проиграл.
— Хорошо, сэр Гоун. И ещё, на самом деле... я кое-что скрывал от вас.
—...Следуй за мной. Набель, стой здесь, — отдав приказ Нарберал, Аинз отвел Энфри немного в сторону, чтобы Нарберал не услышала ничего странного и не начала волноваться.
Отойдя от неё на приличное расстояние, Аинз повернулся к юноше.
— На самом деле...
Энфри нервозно сглотнул, затем сделал решительное лицо.
— Сэр Гоун, зелье, которое вы дали женщине в таверне, невозможно создать нормальными методами, оно очень редкое. Я хотел узнать, что за человек обладает таким зельем и способ его варения, вот почему я пригласил вас на эту работу. Я очень сожалею.
— Ох, так вот в чем дело.
Это было ошибкой. В этой деревне Аинз дал зелье Энри, и такое же зелье кому-то в Рэ-Лантиэре. Вот как его раскрыли. Нужно было забрать то зелье... если бы я только спросил её имя... Впрочем, сделанного не воротить.
Тогда в Рэ-Лантиэре Аинз посчитал, что дать ей зелье было лучшим решением. Она сказала: «У вас такая роскошная броня, у вас ведь должны быть какие-то зелья?» — она, наверное, не хотела этого, но это значительно ограничило Аинзу варианты действий.
Например, если кто-то из дорогой машины выйдет в дорогом костюме, все посчитают, что машина соответствует человеку. А если он будет одет бедно? Все подумают, что он потратил все деньги на машину и будут над ним смеяться.
Аинз хотел этого избежать. Если бы тогда он отказался давать зелье, его красотка спутница и яркая броня были бы предметом зависти, и начали бы распространяться невыгодные ему слухи. А слухи это такая штука, которая прицепится к человеку на всю жизнь, люди будут теребить рану бесконечно. Аинз пришел в это место, чтобы поднять свою славу как искателя приключений, так что ему нужно было всячески избегать того, что может навредить репутации.
Обдумав всё это, он тогда решил отдать зелье. Это был риск, но хоть он и проиграл, сожалений не было. Проигрыш был не полон, всё же была вероятность исправить положение дел. Аинз не был идеальным, он и дальше будет совершать ошибки. Но он не понял, почему Энфри извиняется.
— Но ведь в извинениях нет надобности, разве не так?
— Э?
— Неловко, когда что-то скрываешь, жать руку с улыбкой. Но ведь вы запросили работу для того, чтобы построить отношения, так ведь? Так в чем проблема? — с искренним недоумением спросил Аинз.
— Сэр Гоун вы и вправду великодушны...
Аинз не понимал, почему Энфри впечатлён. Человеческие отношения — основное требование в обществе, нет ничего плохого в желании наладить отношения. Может и смутно, но Аинз кое-что понял. Возможно, Энфри считал себя промышленным шпионом, который подбирался к нему, чтобы украсть секреты.
— Если я скажу, как создавать зелье, что ты будешь делать с этой информацией?
Энфри вскрикнул от удивления и, чуть поразмыслив, ответил:
— Я не думал так далеко. Меня вело любопытство... мою бабушку, наверное, тоже.
— Ясно. В этом нет ничего плохого. Ну, совсем иначе было бы, если бы ты собирался совершить какое-нибудь преступление.
— Как изумительно. Неудивительно, что... она боготворит вас... — прошептал юноша, его волосы уже высушил ветер, и они снова прикрыли ему глаза. Но Аинз всё же увидел в них зависть. Это были глаза любящего бейсбол юноши, который увидел профи.
Выражение у него на лице было похоже на то, которое было у Аинза и его товарищей, когда их спасли от неоднократных нападений игроков. Это был трепет от силы спасителя.
Возникшее чувство неловкости тут же было подавлено. Отношение Энфри повлияло на сердце Аинза, удивив его, но он сразу оправился и принялся действовать. В первую очередь нужно было кое-что выяснить.
— Кстати, вы никому не говорили, что я Аинз?
— Нет, никому.
— Хорошо, чудесно. — Аинз не знал, как бы это сказать Энфри. Так что попросил прямо: —...Сейчас я обычный искатель приключений по имени Момон. Я буду благодарен, если вы это запомните.
— Да, я полагал, что вы это скажите. Я знал, что это доставит вам много хлопот, но я так сильно хотел выразить свою признательность. Спасибо вам огромное, что спасли Энри и эту деревню, — с серьезными глазами Энфри искренне поблагодарил Аинза.
— Нет необходимости быть таким формальным. Я просто случайно проходил мимо.
— Но тем не менее не было надобности дарить тот рог.
Рог он подарил без всякой причины, но хорошо, что Энфри подумал, что это доброта. Аинз ничего не сказал, просто кивнул.
Энфри, как клиент, сообщил, что через час они пойдут в лес. Он снова поблагодарил за спасение деревни и ушел.
Увидев, что Энфри ушел, Нарберал подошла к Аинзу и поклонилась.
— Владыка Аинз, я очень сожалею!
— Люди смотрят, подними голову. — Когда Нарберал подняла голову, Аинз колко заговорил: — Да, ты должна сожалеть. Ведь это потому, что ты упомянула Альбедо.
То, что узнали моё настоящее имя, не имеет ничего общего с упоминанием Альбедо, но всё же это было огромной ошибкой. Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы исправить её и предупредить, чтобы она никогда больше этого не делала. Правда, сперва нужно запретить называть меня Аинзом... но... кажись, никто не слышал...
— Позвольте мне смертью искупить своё преступление!
Не было похоже, что она шутит.
Все в Великом Склепе Назарика были такими, они все считали сорока одного члена Аинз Оал Гоун высшими существами, абсолютной властью, и считали, что это честь служить им.
Для Аинза это было тяжеловато, но не так уж и плохо, чтобы созданный им НИП с радостью ему служил. Такая уж судьба всех создателей. Нарберал была именно таким НИП. Если бы ей в шутку приказали совершить самоубийство, она бы послушно исполнила приказ. Ей нужно было разрешение из-за чувства абсолютного долга перед хозяином, поскольку она считала, что её жизнь принадлежит хозяину.
—...Достаточно. Неважно кто, все делают ошибки. Просто усердно работай, чтобы снова не оплошать. Шаг за шагом работать усердно и не делай ту же ошибку. Я больше не буду вспоминать эту неудачу, Нарберал Гамма.
Желание умереть, чтобы искупить свою неудачу, и отказ Аинза, чтобы она это сделала. Нарберал была поймана между этими двумя эмоциями. Но вскоре Аинз ощутил, что чаша весов склонилась в одну сторону.
Нарберал медленно наклонила голову:
— Я очень благодарна! Я позабочусь, чтобы не сделать ту же ошибку снова!
—...Отлично, но не принимай это близко к сердцу. Поскольку искатель приключений по имени Момон... эта замаскированная личность, ещё не полностью провалилась, просто будь осторожна в следующий раз. Но... в зависимости от того, как всё пойдет, нам, возможно, придется избавиться от Энфри...
— Прямо сейчас?
— Не шути со мной. Появится больше хлопот, если мы провалим полученную работу.
Бабушка Энфри — в Рэ-Лантиэр известный аптекарь. Если он её разозлит, это может ещё сильнее помешать Аинзу добиться своей цели.
— Как бы там ни было... давай посмотрим, как всё обернётся.
Сейчас это было лучшее, что он мог сделать.
Часть 3
Если идти в сторону леса, через несколько сотен метров появится большая поляна. Гоблины повалили там деревья и пустили их на частокол, но пространство выглядело, словно гигантская пасть монстра. Но место назначения группы Аинза было дальше. Юноша, заказавший эту работу, заговорил первым:
— Мы входим в лес, так что я полагаюсь на всех вас. Территория Виртуозного Короля леса начинается не так далеко отсюда, если всё пройдет гладко, вероятность встретить монстров будет небольшой. Вот только проблема в том, что то место, где мы вчера натолкнулись на огров, было тоже на территории Виртуозного Короля, поэтому, возможно, в лесу что-то случилось. Может, это несколько тривиально, но тем не менее я надеюсь, что вы все будете настороже.
На мгновение взгляд Энфри остановился на Аинзе. Члены «Меча тьмы» тоже на него посмотрели.
— Раз с нами Момон, проблем быть не должно.
— Если появится Виртуозный Король леса, мы его задержим. Пожалуйста, в это время постарайтесь убежать, — уверенно сказал Аинз.
Все пришли просто в восторг. После вчерашней битвы с ограми он стал центром внимания.
Аинзу было неудобно, когда все его хвалили. Ведь в реальной жизни его хвалили не так уж и часто. Он завидовал Нарберал, которая принимала всё это с гордостью.
— Если придётся бежать, не могли бы вы уйти как можно быстрее? Чем сильнее будет Виртуозный Король леса, тем больше силы мне придётся использовать, и я не хочу, чтобы кто-то попал под перекрестный огонь.
— Поняли. Мы защитим господина Энфри и убежим из леса. Момон, не слишком перенапрягайся.
— Спасибо. Я убегу, если посчитаю, что стало слишком опасно.
— Эм... Момон, — Энфри, немного поколебавшись, заговорил: — Вы можете сохранить жизнь Виртуозному Королю леса и просто его прогнать?
—...Зачем?
— Ну... ведь благодаря его влиянию на деревню Карн не нападают монстры. Если вы его победите...
— Ясно...
— Это будет трудно. Момон, может, и силен, но противник — легендарный монстр. Если Момон не будет использовать полную силу, он, возможно, не сможет себя защитить. Как он может тратить силы на...
— Я понял.
— Э?! — выкрикнул от удивления Люклютер. Остальные члены Меча тьмы не заговорили, но всё же у них на лице <