Анатолий Жонс
Изначально в этой публикации мы собирались рассказать о визите в Нижнетагильский завод Дмитрия Ивановича Менделеева в июле 1899 года. Но в процессе работы с архивными материалами, в частности, с письмами великого русского химика, наше внимание привлекла другая историческая фигура – главный уполномоченный господ Демидовых по Нижнетагильскому заводскому округу – Анатолий Октавович Жонес де Спонвиль.
Анатолий Октавович Жонес де Спонвиль
Началось всё с выдержки из письма Д. И. Менделеева, любезно предоставленной ЦГИА: «…после осмотра музея, мы обедали у Анатолия Октавовича [Спонвиля] в его доме, что выгодно расположен тут же, на пригорке, и с балкона которого открывается практически полный вид не только самого завода, но и заводской управы, и площади. Меня заинтересовал памятник Николаю Никитичу Демидову, и я спросил о нём господина Спонвиля. Любезный хозяин, тут же предложил мне спуститься к монументу, благо идти до него было не далеко…»
Если верить Д. И. Менделееву, то дом главного уполномоченного находился примерно на том месте, где сейчас стоит здание Нижнетагильского государственного профессионального колледжа им. Н. А. Демидова, неподалёку от ограды Входо-Иерусалимского Собора. Найти это строение на известной фотопанораме посёлка так же не составило труда — «на пригорке», откуда бы были видны и завод, и заводоуправление, и памятник Демидову, есть только одно здание с балконом.
Дом А. О. Жонес де Спонвиля на фотопанораме заводского посёлка (стрелка) (фото конца XIX в.)
Дом А. О. Жонес де Спонвиля простоял довольно долго, и был снесён уже при советской власти ввиду «крайнего обветшания и аварийности». А всё, что от него осталось это – немногочисленные фотографии.
Дом А. О. Жонес де Спонвиля (фото 20-х годов XX в.)
…Что же касается самого Анатолия Октавовича Жонес-Спонвиля, то до недавнего времени о нём было известно немного. Историки социалистического периода упоминали о нём только как о посредственном управленце, приводя в подтверждение своих гипотез цитаты из воспоминаний В. Е. Грум-Гржимайло – талантливого инженера-металлурга, будущего члена-корреспондента АН СССР и создателя института «Стальпроект», 17 лет проработавшего в Нижнетагильском округе.
В. Е. Грум-Гржимайло
Владимир Ефимович был, пожалуй, главным критиком де Спонвиля на демидовских заводах, и часто его критика превращалась в критиканство. Между тем, именно Анатолий Октавович в 1885 году пригласил выпускника Петербургского горного института Грума в Нижнетагильский округ, покровительствовал ему и даже покрывал выходки молодого гения перед Демидовыми. Он же, если верить инженеру Залесскому, познакомил Грума с дочерью главного лесничего Тагильского горного округа Софьей Тиме, чем, по словам некоторых современников «спас Владимира Грума для российской металлургической науки»…
…Вообще, если заглянуть глубже в родословную героя этой публикации, то выяснятся некоторые любопытные моменты, во многом объясняющие появление этого человека на Урале.
Его бабушка – Элизабет-Аделаида — происходила из семьи известного лотарингского скульптора Гибаля и в возрасте 22 лет вышла замуж за Пьера-Иньяса Жонес-Спонвиля, служившего в ту пору в Петербурге у графа Разумовского. Работодатель Пьера был против этого брака, и молодожёнам пришлось уехать из России. Неизвестно, как бы сложилась судьба четы Жонес-Спонвилей, если бы её младшая сестра – Катрин-Мари, – не вышла замуж за Анри Вейера, состоявшего на службе у Николая Никитича Демидова. Вскоре Вейера рекомендовал уральскому заводчику своего нового родственника, и Жонес-Спонвиль попал в обойму демидовских служащих. За 20 лет совместной жизни у Элизабет-Аделаиды и Пьера-Иньяса родилось восемь детей. Последним был сын Октав, ставший впоследствии личным секретарём Демидовых…
…Анатолий Октавович Жонес-Спонвиль родился в 1830 году во Флоренции. Обучение проходил в лучших учебных заведениях Европы, в том числе и в знаменитой «Горной школе» в Париже. Практику Анатолий Октавович проходил в Швеции, где много внимания уделял изучению бессемерования стали. В 1852 году он был принят на службу в Главную контору Демидовых в Петербурге, а в 1868 году получил должность Главного уполномоченного в Нижнетагильском заводском округе…
На Нижнетагильских заводах к Анатолию Октавовичу относились хорошо и служащие, и простые работники. Последние называли его за глаза «Жонсой» или «добрым французишкой». Жонса знал об этом, но не обижался. По воспоминаниям современников, он умел находить общий язык со всеми, будь то простой рабочий, государственный чиновник или человек науки.
…Одно время, с бравой подачи тагильских краеведов, широко обсуждалась версия о том, что Анатолий Октавович был внебрачным сыном Павла Николаевича Демидова. Сплетни об этом живут до сих пор, но соответствие их действительности находится под вопросом. Почву для этих разговоров давали и архивные материалы, рассказывающие о том, что Жонес-Спонвиль всячески опекал молодых Демидовых, сыновей Павла Павловича – Елима, Павла и Анатолия.
Елим Павлович Демидов, Анатолий Октавович Жонес-Спонвиль и Анатолий Павлович Демидов (фото конца XIX в.)
Действительно, Анатолий Октавович делал очень многое для того, чтобы пробудить у молодых наследников «железной империи» интерес к фамильному производству. В конце концов, ему это во многом удалось…
Положительное впечатление Анатолий Октавович произвел и на Дмитрия Ивановича Менделеева, в июне 1899 года посетившего Нижний Тагил.
Д. И. Менделеев
Впоследствии великий российский химик вспоминал: «…я отправился со станции в главный старинный и монументальный дом Демидовых, куда приглашал управляющий всех имений наследников Павла Павловича, князя Сан-Донато — высокоуважаемый Анатолий Октавович Жонес-Спонвиль: вхожу в богатые залы; по стенам старинные портреты предков Демидовых и картины не нового покроя; такова же вся обстановка, даже терраса под окнами, даже вид в сад и на окрестности; все дышит чем-то почтенным, устоявшимся и не вчерашним. Выходит бодрый, но уже седой Анатолий Октавович, явно дополнявший картину своей любезностью, видимо, хорошо взвешенными суждениями и всеми приемами; приходит и управляющий Нижнее-Тагильскими заводами, путеец, многоуважаемый Павел Иринархович Замятнин, и тут видишь во всем — от разговоров до жестов — положительность, спокойную уверенность и настойчивость, какие редко встретишь в нынешних людях дня и современной, спешливой суеты. День, проведенный мною с этими лицами, и множество предметов, на которые переходили разговоры, все оставило во мне эти впечатления, и я должен сознаться, что выехал из Тагила с очень увеличенным багажом мыслей, касающихся Урала, особенно по отношению к посессионным владениям и к отношению между казенными и частными заводами…»
Попал Анатолий Октавович и на страницы романа Д. Н. Мамина-Сибиряка «Горное гнездо»: он послужил прообразом Альфреда Осиповича Прейна – персонажа весьма неоднозначного…
…В 1902 году в Нижнем Тагиле решено было устроить пышные юбилейные торжества по случаю пятидесятилетия службы в округе Анатолия Октавовича Жонеса-Спонвиля. Был избран Комитет по устройству этого чествования. Одним из направлений праздника было создание фотоальбома с фотографиями всех главных служащих Нижнетагильского завода.
Альбом весил около 16 килограмм, был внушительных размеров и исполнен из натуральной кожи красноватого оттенка. Особенно выделялась обложка альбома, представлявшая собой серебряную пластину толщиной около 4 мм с видом Нижнетагильского завода, благодарственной надписью и цифрой 50.
Фрагмент оформления обложки альбома
https://vsenovostint.ru/2014/03/04/tagilskie-istorii-dobryiy-frantsuzishko-zhonsa/
Управляющий Любимив
Дом управляющего
…Мимо этого здания многие тагильчане проезжают каждый день и не по разу, не обращая на него особого внимания. Дом, как дом. Ну, старый; наверняка купеческий…
Здесь надо сказать, что и в советские времена, когда экскурсии по городу были весьма широко распространены, это строение почему-то выпадало из перечня достопримечательностей Нижнего Тагила. А тем временем, дом этот является одним из старейших зданий города, сохранившихся до наших дней, имеющим свою богатую историю и даже тайны.
Этот рассказ о "доме Любимова", больше известного нынешнему поколению тагильчан, как "управление ОАО АОРТА".
Архивные документы сразу двух Государственных архивов – Свердловского и Пермского – говорят о том, что этот дом был построен в 1836-1838 годах «на средства и по заказу директора Нижнетагильских заводов» Александра Акинфиевича Любимова, который почти 14 лет управлял всеми демидовскими предприятиями округа.
Об Александре Акинфиевиче Любимове в Нижнем Тагиле известно немногое.
Происходил он из рода подмосковных крепостных крестьян, купленных Демидовыми для работы на заводах. За «усердие, ум и смекалку» проявленные в начальной школе, юный Саша Любимов был рекомендован к дальнейшему обучению и послан в Нижнетагильскую горнозаводскую школу. По окончании её, Любимов получил место приказчика сначала в московской конторе Демидовых, а затем переведён в петербургскую. Через несколько лет работы Александр Акинфиевич получил «вольную». А в феврале 1826 года был назначен управляющим Тагильскими заводами.
Некоторые иследователи советского периода приписывали Любимову чрезмерную жесткость, и даже жестокость в отношении работного люда, отмечая, что он «…вошёл в историю тагильских заводов, как противник развития собственного машиностроительного производства и сторонник ужесточения внеэкономических методов принуждения рабочих».
Однако, имеются и иные свидетельства, касающиеся Любимова.
Вот как описывал его томский приказчик Горохов в письме к родственнику – тюменскому купцу Никифорову: «…г-н Любимов держится просто, но с достоинством, носит простое платье, без столичного лоску… …Приветлив, и слушает внимательно, а переспрашивает лишь саму суть… … бывает строг, но справедлив, о чём в заводе говорят с почтением…»
Писатель Евгений Фёдоров, который в работе над своей трилогией «Каменный Пояс» использовал архивные документы пермских, московских и ленинградских архивов, описывает Любимова так: «…управитель заводов Любимов держался благопристойно, и на все вопросы своего хозяина отвечал вдумчиво и основательно. Дородный, с окладистой выхоленной бородой, с умными глазами, он выглядел внушительно. Носил Александр Акинфиевич кафтан из добротного темного сукна, не признавал барских выдумок: тонких сорочек с кружевами, париков и дорогих шляп. С работными управляющий вел себя ровно, но строго. При разговоре не выходил из себя, говорил спокойно, с весом, и тем вызывал почтение. И жил он скромно. В его небольшой квартирке всегда соблюдались чистота и опрятность, не было ни суеты, ни шума, а тем более - ругательств. Молчаливая и приятная жена Варвара Тихоновна во всем подчинялась мужу, но он, однако, не пользовался своею властью во вред семье… …И Николай Никитич ценил своего управителя: Любимов не кричал, не топал ногами, не терзал работных батогами, рогатками и побоями. Александр Акинфиевич умел тихо, без крика и угроз, выжать из работного все силы…»
В. В. Энгельгардт в своих воспоминаниях отмечал, что Николай Демидов «…не раз отзывался о своём уральском директоре с восхищением и почтением, приписывая ему качества великого экономиста».
Мнение, что Любимов был ярым противником технического прогресса, также вполне может быть подвергнуто сомнениям. Хотя бы потому, что именно при Александре Акинфиевиче Любимове на тагильских заводах и шахтах началось внедрение паровых машин, было создано знаменитое «Механическое заведение», и пошли оба тагильских паровоза.
Дом А. А. Любимова на картине «Гуляние на Лисьей горе» (стрелка)
В 1836 году Любимов начинает строительство собственного дома в Нижнетагильском заводе. Место для дома, судя по всему, было выбрано не случайно: это самое высокое (после Входо-Иерусалимского собора) место «старого города». Со второго этажа дома и завод, и здания заводоуправления видны достаточно хорошо. В то же время, путь от дома до завода занимал не более десяти минут неспешным шагом. Очевидно, Александр Акинфиевич привык держать всё под контролем. Два года спустя, в 1838-м, дом был закончен, и управляющий с семьёй переехал в него.
Здание, предположительно спроектированное крепостным архитектором Чеботарёвым, имело высокий цоколь и два полных этажа. Помещения первого этажа служили для хозяйственных нужд и приёма просителей. Второй этаж был жилым. На прилегающей территории Любимов разбил сад, устроил фонтан и беседки для отдыха.
По воспоминаниям одного из сыновей Любимова – Александра – Александр Акинфиевич «водил равное приятельство с приказчиками, механиками и мастеровыми, по воскресениям и праздникам принимали у себя гостей, и за столом с ними сиживал подолгу…», «…вина не пили, но разговоры вели разные…». В числе тех, кто часто бывал гостем управляющего, встречаются как знакомые фамилии – Швецов, Чеботарёв, Черепановы, Макаров, так и фамилии неизвестные.
В целом, по отзывам современников, Любимов вёл хозяйство со знанием дела, рачительно и без лишних трат. При его правлении тагильские заводы преодолели упадок, вызванный непомерными тратами юного Николая Никитича, и стали приносить прибыль едва ли не вдвое большую, нежели при прежнем управляющем. На заводах и рудниках внедрялось новое оборудование, в цехах начали работать паровые машины, налаживался выпуск новой продукции. Работный люд так же не имел серьёзных претензий к управляющему. Любимова уважали, отмечая, что он «…всем просителям помогал и деньгами и участием».
В начале 1839 года Александр Акинфиевич пишет Павлу и Анатолию Демидовым прошение об отставке, ссылаясь на состояние здоровья. В августе 1839 года прошение было удовлетворено. А спустя немногим более полугода Любимов умер, как значилось в донесении Анатолию Демидову, «от сердечных судорог».
Через три года по распоряжению Анатолия Демидова Главное заводоуправление округа за приличную сумму выкупило дом у вдовы управляющего. «В доме надлежит разместить архив, а ещё предусмотреть комнаты для хранения коллекций геологической, анатомической; минералов разных и инструментов, дабы сохранить всё для потомков нашего рода и так же для всех прочих лиц, интерес имеющих к горному делу…», - писал Анатолий Демидов из Флоренции новому управляющему заводами. Распоряжение было выполнено и, таким образом, при Нижнетагильском заводе появился первый музей. И хотя официальной датой рождения городского краеведческого музея принято считать 1891 год, теперь можно смело говорить, что произошло это событие в 1842 или 1843-м.
Спустя несколько лет во дворе бывшего любимовского дома, по указанию всё того же Анатолия Демидова, началось строительство «обсерватории для метеорологических исследований, а так же наблюдений за иными природными явлениями». Обсерватория имела три этажа и весьма необычный для архитектуры тех лет внешний вид (здание обсерватории так же можно видеть на картине «Гуляние на Лисьей горе»). Под обсерваторией были устроены вместительные ледники, хранилища и глубокие подвалы. Эти помещения, как и первый этаж обсерватории, сохранились до наших дней.
Одно из хранилищ в здании бывшей обсерватории (фото 2010 г.)
Во внешнем виде дома, очевидно, нашли отражения и черты характера его хозяина. Строгий и скромный фасад, центр которого подчеркнут слабо выступающим ризалитом с возвышающимся над ним и равным ему по ширине аттиком. В пределах ризалита на каждом этаже расположено по пять окон, по краям от него – еще по три.
Коробка дома, стены и потолок первого этажа сложены из кирпича. Стены имеют толщину в 120 сантиметров на первом этаже, и 100 сантиметров на втором. Перекрытия и переборки, а также балки и стропила крыши – из лиственницы. Ряд окон второго этажа по всему периметру здания оформлен полуциркульными нишами с лепными маскаронами.
Надо сказать, что дом неоднократно перестраивался. Причём, не столько в советский период, сколько на рубеже XIX и XX столетий. Так, во второй половине XIX века, у здания появился балкон, выходящий на улицу Александровскую. Внешне балкон очень походил на тот, который пока ещё можно увидеть с тыльной стороны так называемого Дома управляющего в составе «тагильского кремля». Скорее всего, балкон на любимовский дом был установлен с декоративной целью.
Один из немногих снимков, на котором запечатлён дом с балконом
Но самый большой урон внешнему виду здания нанесли купцы Злоказовы, купившие дом, когда во время кризиса 1907 года Демидовы стали избавляться от «непрофильных активов». Известные на всю губернию пивовары разместили на первом этаже здания магазин, а на втором – контору. В жертву тогдашней моде были принесены окна первого этажа: их расширили и снабдили арочным завершением, а на месте одного из окон и вовсе сделали вход в магазин, совмещённый с въездом во двор. Тогда же был убран и балкон, мешавший входу в магазин. Злоказовы же пристроили к дому два помещения: небольшой, одноэтажный флигель, с входом со стороны Александровской, и неуклюжий, двухэтажный пристрой во дворе, служивший для погрузо-разгрузочных работ. При Злоказовых появились так же деревянная лестница и вход на второй этаж, которые окончательно изуродовали внешний вид дома.
Лестница и вход на второй этаж
После Октябрьской революции в любимовском доме обосновался ликбез и молодёжная рабочая секция. В колчаковский период в здании располагалась комендатура, а в подвалах здания бывшей обсерватории – тюрьма. Впоследствии дом неоднократно «переходил из рук в руки»: его комнаты занимали различные советские учреждения. В конце концов в здании обосновалось управление и архив Ленинского райпищеторга.
В советское время у дома появилось два пристроя. Сначала был построен нижний флигель (на месте разрушенного злоказовского), а в 70-х появился и верхний флигель.
Ни то, ни другое строения не имеют к историческому облику здания никакого отношения...
…Но было бы странно, если бы такое старинное здание не имело бы своей загадки или тайны.
И действительно: загадок и тайн, связанных непосредственно с этим домом, предостаточно. А если быть предельно точными, их три.
Во-первых, это – подвал дома, вход в который не могут найти аж с начала 60-х годов. Известно, что подвал в доме был. Был и план дома и, соответственно, подвала. Но вход в подвал обнаружить не удаётся, вот уже более полувека. И план здания, как на грех, куда-то исчез.
О подвале любимовского дома ходит немало легенд. Согласно одной из них, в подвале спрятаны ценности и артефакты, которые тагильским краеведам 20-х годов удалось отыскать и вынести из подготовленного на слом Входо-Иерусалимского собора. По другой версии, в подвале может быть спрятана демидовская библиотека. По третьей – собранные в годы Гражданской войны и почему-то не вывезенные запасы золота и платины.
Во-вторых, это подземный ход, который гипотетически мог бы соединять дом Любимова с Входо-Иерусалимским собором. И хотя одним краеведам существование этого хода видится абсурдным, другие его упорно ищут (правда, пока среди документов).
Третью тайну любимовского дома видели почти все служащие Ленинского райпищеторга хотя бы дважды в год. Да и ныне её можно увидеть любому желающему.
Это – остатки росписи круглого плафона центральной залы второго этажа.
Плафон разделен на 10 сегментов. В пяти из них - изображения рогов изобилия и разных плодов, в пяти других – обвитых гирляндами колонн с чашами-жертвенниками. У наружного края плафона в многоугольных резервах написаны пышные букеты.
Известный специалист народных промыслов Горнозаводского Урала В. А. Барадулин писал об этой росписи: «Тяжеловесные формы условного орнамента, окружающего клейма – панно, выполнены в технике гризайли, им свойствен подчеркнутый геометризм и некоторая суховатость. А букеты внутри панно, напротив, очень живописны и изысканны, их миниатюрные формы рассчитаны скорее на рассмотрение с небольшого расстояния. Манера исполнения мотивов, плотность их расположения, практическое отсутствие ракурсов приближают эти букеты к народным кистевым росписям и наводят на мысль, что их могли писать тагильские живописцы…»
Но кто были эти люди? Мы не знаем ни их имён, ни фамилий, ни происхождения. Какой школе они принадлежали? Не всё ясно и с красками, которыми эта роспись выполнена.
Интересно, что в 2003 году сотрудники московских и питерских музеев на одном из форумов рассказывали об этой росписи, обсуждали возможные пути поисков авторов и даже возможность реставрации уникального произведения искусства. Они даже сделали запрос в администрацию города. И даже получили ответ, в котором сообщалось, что интересующий их дом был признан ветхим строением и снесён в 2001 году. Была ли это просто отписка, характерная для нашего бюрократического аппарата, или составители ответа преследовали иные цели, теперь неизвестно.
https:// Автор: Павел Распопов
https://historyntagil.ru/people/6_07.htm
Швецов, Фотий Ильич
| Швецов Фотий Ильич | |
| Дата рождения | 28 августа 1805 |
| Место рождения | Черноисточинск, Пермская губерния, Российская империя |
| Дата смерти | 29 апреля 1855 (49 лет) |
| Место смерти | Томск, Российская империя |
| Гражданство |  Российская империя
|
| Подданство | Российская империя
|
| Род деятельности | Горный инженер |
| Сайт | Энциклопедия Урала |
Швецов, Фотий Ильич (1805—1855) — российский горный инженер, управляющий Тагильского металлургического завода, член Санкт-Петербургского Императорского минералогического общества.
Фотий Ильич Швецов родился 28 августа 1805 года в семье крепостного служащего Черноисточинского завода Ильи Григорьевича Масленникова и его жены Анна Семеновны.
Семья Масленниковых-Швецовых происходит из крепостных Никиты Акинфиевича Демидова, переведенных в середине XVIII века в Нижнетагильский завод из деревни Кудеяровы Царевосанчурского уезда Казанской губернии. Фамильное прозвание Швецовы закрепилось за этой семьей лишь к середине XIX века.
Отец Фотия за неизвестную провинность был отстранён от должности, из-за чего семья Швецовых жила в бедности.
С юности Фотий проявлял способности к геологии. Он окончил Выйское училище в Нижнем Тагиле в 1821 году и Парижскую высшую горную школу в 1824 году. Для продолжения образования был направлен Демидовыми на обучение во Францию. В 1827-28 годах по благословению князя Н. Н. Демидова стажировался на металлургическом производстве в Англии, Германии и Нидерландах, а также в Бельгии на заводе по производству паровых машин. По возвращении в Россию он сразу же подаёт прошение на имя Н. Н. Демидова об освобождении от крепостной кабалы. Князь Демидов отказал ему в этом, он писал следующее:
| Швецов учился славной получил аттестат в Парижской горной школе, что не безделица… Он воображает, что в Москве его экзаменуют и через оное он получит отпускную. Пусть себя льстит тщетной надеждой. Я не настолько глуп, чтобы, употребив 25 тысяч на его воспитание и вояж, ему оным поклониться. | 
|
На управляющих Петербургской конторой Фотий Швецов произвёл хорошее впечатление, в феврале 1828 года они докладывали хозяину: «Воспитанник Швецов, по мнению конторы, время и кошт употребил недаром. Он обладает ясными знаниями. Особенно как химик, он блестяще сдал свои экзамены. В суждениях он кажется старше своих 23 лет. К наукам имеет большую приверженность, а по заводам может быть весьма полезен ».
Александр фон Гумбольдт
С 1828 года на Нижне-Тагильских заводах занимался разработкой технологии производства железа по английскому образцу, проводил химические опыты с металлами и рудами, открыл месторождение жильного золота и хромистого железа. В 1829 году принял участие в экспедиции Александра фон Гумбольдта. Фотий Швецов произвёл впечатление на А. Гумбольдта, который испытывал к молодому учёному симпатию и уважение. По его личной просьбе Демидовы в 1830 году согласились дать Швецову вольную. Через два года освобождение от крепостной повинности смог получить и его отец со всей семьёй.
Богатейший Меднорудянский рудник в результате ошибочных и неправильных методов эксплуатации в начале 1830-х годов находился в тяжелом положении: шахты затапливало водой, рушились крепления, добыча руды сократилась вдвое. В мае 1830 года Фотия Швецова назначили управляющим Меднорудянского рудника, где принял кардинальные меры для изменения всей системы работы рудника: исправил и организовал эксплуатацию рудника, установил паровые машины для откачки воды, применил обогащение бедных руд и подрудков, ввёл химический анализ определения состава руд и открыл месторождение малахита, в частности глыбу весом 260 т.
Фотий Швецов на своей должности старался улучшить производство железа и стали: осваивал пудлингование, выплавку литой стали, экспериментировал с закалкой чугуна. Ф. И. Швецов приступил к практической разработке способов улавливания и использования тепла отходящих газов кричных, доменных, медеплавильных печей для отопления котлов паровых машин, для нагревания железа, меди, стали в прокатку и проковку. Это были первые в России подобные опыты, в результате которых получалась огромная экономия производства. Также Швецов во многом содействовал тагильским механикам Черепановым в создании новых паровых машин, добивался разрешения на строительство чугунной дороги и Первого российского паровоза.
С 1830-х годов Ф. И. Швецов преподавал в Выйском заводском училище. Известно, что он постоянно присутствовал на экзаменах, добивался отправки учеников за границу для обучения.
Анатолий Демидов
В 1834 году был членом Нижне-Тагильской заводской конторы. С 1839 года работает управляющим Нижне-Тагильских заводов по технической части, когда новым штатным расписанием были введены должности директора Нижнетагильских заводов (им стал П. Д. Данилов) и при нём двух управляющих: по экономической части — Д. В. Белов, по технической — Ф. И. Швецов. Эта должность дала Фотию Швецову много новых возможностей. В начале 1840-х годов он внёс предложение о строительстве на Нижнетагильских заводах рельсопрокатного производства. Опыты по изготовлению рельсов прошли успешно. Князь Анатолий Николаевич Демидов лично поздравил и поблагодарил Швецова. Уже через год Фотий Швецов предлагает наладить выпуск паровозов. На это предложение А. Н. Демидов ответил: «…не пришло ещё время думать о приготовлении паровозов для российских железных дорог ». Почти одновременно Фотий Ильич, Черепановы и другие энтузиасты разработали проекты пароходов и барж для перевозки заводской продукции по Каме и Волге от Перми до Нижнего Новгорода и обратно. Этот проект тоже не был осуществлён, однако было построено небольшое паровое судно, которое ходило по Тагильскому пруду. Об этом сделал запись в своём дневнике английский геолог И. Р. Мурчисон, побывавший в Нижнем Тагиле летом 1841 года. Помимо практической деятельности, Фотий Ильич продолжает научные исследования по геогнозии, петрографии и минералогии. За эти научные труды его посвящают в члены Петербургского минералогического общества.
В конце 1840-х годов уральские заводы значительно отставали от западноевропейских конкурентов и нуждались в реформах. В эти годы на службу к Демидовым поступает дворянин А. И. Кожуховский, который предлагает свою программу преодоления кризиса, которая предполагает использование иностранной техники и специалистов. А. Н. Демидов понимает, что политика Кожуховского во многом противоречат тому, как велись дела на Нижнетагильских заводах, в частности князю было известно отношение к этому проекту Ф. И. Швецова. Прямого распоряжения уволить Фотий Швецова от должности князь не давал, но вопрос о возможности отставки обсуждался серьёзно.
Первоначально отношения А. И. Кожуховского и Ф. И. Швецова были довольно хорошими. По неизвестной причине в ноябре 1847 года Фотий Ильич добровольно подал заявление об уходе с поста управляющего по технической части, но он не собирался покидать заводы Нижне-Тагильские заводы и согласился выполнять иные обязанности. Кожуховский писал ему: «Удовлетворяя Вашу просьбу, я освободил Вас от управления по технической части. Но отдавая справедливость Вашим отличным способностям и познаниям в горнозаводском деле и готовность Вашу достойно служить владельцам, я назначил Вас при Центральном Управлении по направлению всей технической части ». Новые порядки А. И. Кожуховского вели к ухудшению положения рабочих людей, начались преследования старообрядцев, притеснение заводских специалистов. На главноуполномоченного по делам и имениям Демидовых в Петербург стали поступать жалобы — «пошли ходоки». Ф. И. Швецов, будучи широко образованным служащим, в мельчайших подробностях знающий всю техническую часть, прекрасно понимал последствия реформ Кожуховского, который не мог основательно и глубоко знать специфику местного производства, из-за чего Фотий пошёл с ним на открытый конфликт. Он дал нелестную оценку деятельности Кожуховского, отказался выполнять его распоряжения и пообещал, что сумеет доказать заводовладельцам ошибочность и вред его действий для заводского производства. Вместе с отстранённым от должности бывшим директором заводов П. Д. Даниловым Фотий Швецов намерен был выехать за границу к А. Н. Демидову. Главноуполномоченный Кожуховский дабы воспрепятствовать поездке, подал главе третьего отделения, графу А. Ф. Орлову записку о том, что служащие состоят должниками, а Швецова охарактеризовал как неблагонадежного человека. Помимо этого летом 1849 года планировался приезд в Нижний Тагил А. К. Демидовой и А. Н. Карамзина, встреча с которыми могла бы изменить судьбу Ф. И. Швецова. Опасаясь этого, Кожуховский сделал всё, чтобы избавиться от непокорного служащего. Начались многочисленные проверки документации и отчётов, в результате которых всплыли ошибки Фотий Швецова. В 1848 году по обвинению в служебных упущениях, вредительстве и политической неблагонадёжности Ф. И. Шевцов был уволен с Нижне-Тагильских заводов.
В тяжёлом положении почти без средств к существованию Ф. И. Швецов уезжает в Томск заниматься предпринимательством в Сибири (пароходством, золотыми приисками). Швецов состоял там пайщиком пароходной компании. Но доходов пароходное дело не приносило, на золотых приисках успеха тоже не было. Так описывал в письмах новый управляющий заводами П. Шиленков: «Недавно получено известие, что бывший управляющий заводами Ф. И. Швецов находится в крайне бедном положении, достойном всякого сожаления: больной, не имея ни родных, ни знакомых, лишённый средств для приличного содержания и лечения. Он лежит в бедной крестьянской избе одной деревушки близ Томска ». В своём письме в контору Нижнетагильских заводов Фотий Ильич просил принять его имущество в Нижнем Тагиле в заводскую собственность, а деньги выслать ему в Томск. Однако денег от Демидовых он так и не получил, так как все средства пошли на покрытие его долгов. В том же письме П. Шиленков упоминает, что из недвижимого имения в Нижнетагильских заводах Швецову принадлежит только дача, на которую не найдутся покупатели даже за 3000 рублей серебром, и один небольшой домик за Выйским заводом, который стоит не более 300 рублей серебром, движимого же имения оказалось на самую незначительную сумму.
Фотий Ильич Швецов умер 23 апреля 1855 года в Томске после тяжелой и продолжительной болезни.
Инновации
1840 год — на Нижнетагильском металлургическом заводе усовершенствовал железоделательное и листокатальное производства, расширил применение паровых машин, построил первую в России установку для использования тепловой энергии доменных, кричных и медеплавильных печей и механическую фабрику.
1842 год — разработал метод получения литой стали и провёл успешные опыты по производству рельсов из пудлингового железа.
Демидовская дача
На берегу Тагильского пруда, в Нижнем Тагиле находится музей-усадьба, называемая «Демидовская дача», которую предположительно Фотий Швецов строил для себя и сам контролировал строительство. В главном здании находился личный кабинет Ф. Швецова. За год до смерти Фотия Ильича усадьба была передана Демидовым за долги и стала называться Демидовской. Позже одной из владельцев усадьбы была супруга князя Демидова А. Н. Матильда де Монфор (Бонапарт) — французская принцесса, племянница Наполеона Бонапарта. В 2013 году усадьба была частично отреставрирована, а частично отстроена заново по первоначальному проекту самого Ф. Швецова. В главном здании были восстановлены личный кабинет, обеденный зал и остальные помещения горно-заводского управляющего, а также другие помещения, флигели и парк. Сейчас это один из самых посещаемых музеев города.
Литература
Фотий Ильич Швецов, 1805—1855 / В. С. Виргинский. — М.: Наука, 1977. — 120 с.: ил. — (Научно-биографическая литература). — Библиогр.: с. 116—119.
Ссылки
· https://historyntagil.ru/kraeved/tk_20_43.htm
· https://turizmnt.ru/gorod/people_of_name/100/917/
https://wikiredia.ru/wiki/Швецов,_Фотий_
Приветствуем Вас в музее «Демидовская дача», который открылся в 2013 г. после реконструкции
одного из самых примечательных зданий Нижнего Тагила. Эта загородная усадьба, построенная на рубеже 1830-1840-х гг., принадлежала управляющему Нижнетагильским горнозаводским округом по технической части Фотию Ильичу Швецову (1805-1855). Впоследствии её приобрел Павел Павлович Демидов,
князь Сан-Донато (1839-1885). После этого на долгие годы за ней закрепилось название «Демидовская дача».
В музее воссозданы интерьеры загородной усадьбы первой половины XIX века. Экспозиция музея раскрывает историю строительства и использования Демидовской дачи, представляет рабочий кабинет горного инженера, парадный зал для приема гостей. В отдельно стоящем флигеле расположена экспозиция «Русская кухня XIX века».
Западный фасад музея «Демидовская дача». 2013 г.
Экспозиция «История застройк