Признание ценности и смысла желания переживать унижение противоречит основной, преобладающей в психологии установке. Независимо от научной школы или терапевтического подхода главное стремление современной теории и практики было направлено в область эго-психологии. В соответствии с ценностями психотерапии она в основном ставила перед собой цель создания сильного, выносливого, рационального Эго, самостоятельно решающего проблемы. Отметим, что это были установки, которые определило для себя Эго. Теперь мы знаем намного больше о той части личности, которая называется Эго, о ее защитах, амбициях и целях, чем о защитах, намерениях и процессах, присущих другой части души. Эго-ценности определенно заслуживают внимания; при этом следует затратить немало усилий, чтобы обрести силу, способность к адаптации, рациональное мышление и умение решать проблемы. Их можно достичь за счет других ценностей, других психологических компонентов.
В своих исследованиях и аналитической практике я обнаружила, что часто мазохист обладает отнюдь не низким социальным статусом. Фактически имеет место прямо противоположное. По социальным меркам мазохисты чаще всего значительно более успешны: в профессиональной, сексуальной, эмоциональной и культурной сфере независимо от того, состоят они в браке или нет. Зачастую это люди, обладающие поразительной силой личности, сильным «уравновешенным Эго» и этическим чувством личной ответственности. Возможно, само присутствие этих качеств делает их мазохизм понятным и необходимым. У таких людей заметно проявляется ощущение дискомфорта, вызванное успешностью в их собственном представлении. Мазохизм, сочетающий в одном переживании унижение и удовольствие, создает амбивалентность и тем самым позволяет избежать односторонней установки — слишком большой уверенности в своей компетентности и слишком большой надежды на свои способности. Если не пытаться вылечиться от мазохизма, можно вылечиться от односторонности Эго, которое иначе может захлебнуться и утонуть в собственной успешности.
В процессе терапии трудно развить в себе бережное отношение и внимание к мазохистской части личности, к такому «извращенному» желанию быть уязвленным и униженным и в известной мере получать от этого наслаждение. Вместе с тем наличие любопытства очень существенно и может привести к началу терапевтического процесса, значительно в меньшей мере направленного на исключение и устранение «извращения», чем на его понимание и проявление к нему любви.
Разве не страдания в своей личной жизни и жизни вообще нам труднее всего принимать? Мир полон страданий, и все мы страдаем и телом, и духом, иногда трудно это понять даже святым. Одна из этих трудных задач индивидуационного процесса состоит в том, чтобы принять радость и грусть, боль и удовольствие, Божий гнев и Божию благодать. Противоположности — страдания и радость, боль и удовольствие — в мазохизме символически соединяются. Таким образом происходит подлинное принятие жизни, и тогда можно получать наслаждение даже от боли. Мазохист сталкивается и справляется с величайшими противоположностями, существующими в нашей жизни, причем делает это замечательно и совершенно фантастически.
Две основные составляющие мазохистского переживания: унижение и удовольствие. Хотя этими двумя составляющими мазохизм не исчерпывается, есть ещё ВИНА И СТЫД. Все они придают ему некую специфичность: если мы одновременно чувствуем удовольствие и унижение, значит, мы испытываем мазохистское переживание.
Вообще начать терапию, попросить терапевтической помощи — всегда унизительно; если человек признается в том, что ему нужна терапия, то это значит, что он накладывает на себя клеймо.
Наши Тени находят себе пристанище именно в тех наших качествах, которые нам кажутся наиболее отвратительными и меньше всего нам свойственными. Осознавая эти качества при инсайтах и озарениях или через восприятие других людей, мы испытываем
унижение.
Переживание тени унизительно, а иногда страшно, но это — возвращение к жизни, к самой ее сути. Тень — это психопомп или проводник в неизвестное. Если использовать юнгианский язык, можно сказать, что она ведет нас обратно к архетипам, заключающим в себе нашу истинную сущность, содержащуюся в самом центре наших комплексов и формирующую структуру и контекст нашей личности. Переживание тени — это переход к более прочной основе по сравнению с основой эго-сознания. Это возвращение назад, к первоосновам, а вовсе не «редуктивная интерпретация».
Видя подчиненные позы в сексуальных отношениях, мы называем их мазохистскими; видя подобные позы в церкви, мы называем их религиозными. С психологической точки зрения, это два разных воплощения в жизни одного и того же феномена: души, находящей свое выражение в сексуальных или религиозных метафорах, а иногда — в тех и других одновременно.
Необходимость и желание подчиняться — основная черта мазохизма — подчиняться самой Необходимости, богине Ананке. И тогда нет ничего удивительного в том, что мазохизм так трудно «вылечить».
По существу, чтобы что-то сделать, лучше или хуже, возможно, потребуется подчинение любому архетипу, а не только тени. Внутри каждого комплекса, каждой неблагоприятной психологической ситуации существует бог, требующий к себе внимания, он пристально смотрит на нас.
Чаще всего основная задача терапии состоит в переходе от навязанного подчинения к добровольному.
Мазохизм зрелого взрослого человека может представлять собой постоянный иссушающий процесс перехода от спокойного, ненавязчивого ощущения Эго чувства вины к жаркому и сухому ощущению скрытого в душе стыда.