Лекция по спецкурсу за 18.03.2020
Вопросы:
1. Шестая новелла Кодекса Юстиниана о гармонии между империей и церковью.
2. Византийская идея синергии как специфическая особенность этой цивилизации.
1. Истоки этой теории уходят в древние времена. Впервые она была сформулирована в преамбуле к 6 – й новелле Кодекса императора Юстиниана Великого в 534 г., где говорится: «Величайшие дары Божии – человеку, дарованные Высшим человеколюбием – священство и царство: одно служит вещам Божественным, другое управляет и заботится о вещах человеческих; и то, и другое происходит от одного и того же начала и благоукрашает человеческую жизнь, так что ни о чем так не пекутся цари, как о чести священников, а сии и о самих царях всегда Бога молят. Если то (священство) будет во всем безупречно и причастно дерзновения Богу, а это (царство) будет правильно и подобающим образом упорядочивать врученное ему общество, то будет благое некое согласие (симфония), дарующее человеческому роду всевозможную пользу». По мнению профессора Остроумова, первоисточником симфонии являются «Апостольские правила» (XI, XXXIV), где сравнивались священство и царское достоинство. Свою точку зрения он обосновал в докладе на заседании Предсоборного Присутствия в 1906 г.
2. В чем проявлялось согласие-синергия (симфония) государственной и церковной властей в Византии?
Симфония этих властей находилась в таком отношении императоров к церкви, при котором считалось первой обязанностью царской власти охранять догматы, защищать православную церковь от еретиков, способствовать процветанию и распространению православной веры, почитать церковную власть и заботиться о благоденствии церкви. Византийские императоры считали это своей главной государственной обязанностью. Так, в период деятельности семи Вселенских Соборов были составлены православные догматы при поддержке императорской власти. Постановления соборов обязательно утверждались императорской властью. Из проведения заседаний очевидно, что императоры признавали независимость церковной власти. Признавая самостоятельность церковной власти на Первом Вселенском Соборе (325 г.) Константин Великий говорил, что ему «и в голову не придет желать быть судьей над вами». Императоры не председательствовали в соборах, не принимали участие в принятии важных церковных вопросов и не влияли на их решения. На соборах церковная власть была законодательной и судебной. Кроме того, она считалась неприкасаемой от власти императора. Придерживаясь симфонии властей, императоры не только признавали святые каноны, принятые Вселенскими Соборами, но и сами подчинялись им. Более того, считая святые каноны даже выше гражданских законов, согласовывали их так, чтобы гражданские законы не противоречили церковным. Например, в одном из постановлений императора Юстиниана говорилось: «Церковные законы имеют такую же силу в государстве, как и государственные, что дозволено или запрещено первыми, то дозволяется или запрещается последними. Посему преступления против первых не могут быть терпимы в государстве по законам государственным». В 131 – й новелле Юстиниана отмечено, что такими канонами, с которыми должны согласовываться гражданские законы, являются правила Вселенских Соборов, а также все ими утвержденное: правила св. Апостолов, поместных соборов и св. Отцов. Согласно Кодексу Юстиниана, императорский закон, который касается церкви и не соответствует церковным канонам, не имеет силы. А тем более, все, что противоречит правилам церкви, не должно допускаться. Император Лев Философ издал постановление об отмене всех законов, которые противоречили канонам.
Учение о симфонии властей вошло в главные церковные акты и государственное законодательство и после Юстиниана. Константинопольскому патриарху Тарасию, председательствовавшему на 7 – м Вселенском Соборе (787 г.), было представлено послание епископов, в котором говорилось: «Священство есть освящение и укрепление царства, а царство – сила и твердыня священства … первое упорядочивает и заботится о небесном, а второе, посредством правовых норм, управляет земным. Ныне поистине … согласие (симфония) одержало верх над разногласием, разъединение уступило место единению».
В законодательстве Византии согласие закона и канона было основным принципом. Например, в памятнике IX в. Эпанагоге императора Василия Македонянина решался вопрос об отношении церкви к государству. В параграфе 8 гл. 3 отношения между патриархом и царем уподоблялись отношению души и тела, а действие симфонии определялось как благо государства. Основы общественных отношений Византии отражены в 7 главе III титула Эпанагоги, в которой говорится, что мир и благоденствие подданных зависят от единомыслия и согласия царской и патриаршей власти. Согласно Эпанагоге, Византия была церковно-государственным телом с двумя головами – Вселенским Патриархом и Вселенским Царем (II – й титул – «О царе», III – й титул – «О Патриархе»). Российский ученый
Г.В. Вернадский, проанализировав этот документ, выделил следующие взаимоотношения царя и патриарха, что еще более полнее раскрывает смысл симфонии властей:
- общее определение власти Царя и Патриарха (1 гл. II т., 1 гл. III т.);
- основная задача Царя и Патриарха (2 гл. II т., 2 гл. III т.);
- цель Царя и Патриарха (3 гл., II т., 3 гл. III т.);
- свойства Царя и Патриарха (5 гл. II т., 4 гл. III т.);
- отношение Царя и Патриарха к законам и канонам (4 гл., II т., 5, 6 гл. III т.). Общее заключение Эпанагоги о природе государства и о власти царской и патриаршей находится в 8 – главе III титула, в которой говорится: «Государство составляется из частей и членов подобно отдельному человеку. Величайшие и необходимейшие части – Царь и Патриарх. Поэтому единомыслие во всем и согласие Царства и Священства [составляет] душевный и телесный мир и благоденствие подданных». Согласно учению Эпанагоги, государство неразрывно связано с церковью.
Идеи, изложенные в Эпанагоге, вошли в последующие сборники византийского права: в Обозрение Царских Книг (конец X в.) и в Синтагму (распространенное руководство византийского права) Матфея Властаря (сер. XIV в.). Особенно были восприняты идеи о царе и патриархе, что еще более свидетельствовало об их глубоком проникновении в сознание византийского общества. Согласно Синтагме, власть царя дополнялась и ограничивалась властью патриарха. Царь и патриарх были представителями не разных властей, государственной или церковной, а двумя головами одного и того же церковно-государственного тела. Лишь обе головы вместе – Царь и Патриарх – знаменуют собою полноту земной верховной власти в Византийском государстве. Однако профессор М.В. Зызыкин в своем исследовании этого документа утверждал, что «рассмотрение постановлений Эпанагоги ясно показывает, что ей нельзя приписывать мнение, будто Царь и Патриарх являются главами одного и того же союза». По его мнению, несмотря на их тесную связь, Эпанагога ясно различает сферу государственных отношений («политеиа») и сферу религиозных отношений («екклесиа»), как две особые сферы общения. «Между ними необходимо согласие, но каждый из них возглавляет особую сферу, так что в этом памятнике Византийского законодательства Церковь не исчезла в государстве», - утверждал ученый. Другая точка зрения была представлена протоиереем В. Асмусом, который заявлял, что классическое учение императора Юстиниана о симфонии Царства и Священства в Эпанагоге переосмысливается как учение о симфонии Царя и Патриарха. Некоторые положения этого документа были приняты в частном своде церковного права, составленного канонистом Матфеем Властарем.
Кроме того, византийские императоры заботились и о материальном благоденствии церкви. Церковное имущество закреплялось за церковью как неприкосновенное и неотчуждаемое святыми канонами, которые признавались византийскими императорами. Так в Византии осуществлялась симфония властей. Для государства в её осуществлении усматривали благо, а в нарушении – большую опасность. В послании императора Иоанна Комнена к папе Григорию (XII в.), характеризуя симфонию властей, указывалось: «Эти две господствующие в мире власти, хотя разделены и различны, но действуют к обоюдной пользе в гармоническом соединении (симфонии), воспомоществуя и дополняя одна другую… Из согласного обнаружения этих властей проистекает общее благо, а из враждебных отношений великий вред».
Вместе с тем, симфонию властей не всегда соблюдали так, как это было при императорах Константине Великом, Феодосии Великом, Маркиане и Юстиниане. Её не только нарушали, но и уничтожали при императорах-иконоборцах (из династии Исавров), которые единолично правили в государстве, подчинив себе церковь. Более того, нарушив симфонию властей и её основу (православную веру и святые каноны), они превращались в её страшных гонителей. Именно в этом усматривали церковные деятели (Иоанн Снычев и Серафим Соболев) главную причину падения Византии, а затем и России.
С падением Византийской империи ответственность хранителя и защитника Вселенского Православия легла на Российское государство. Это вместе с преемственностью древних византийских традиций дали мощный толчок развитию христианской государственности, которая приняла высшую форму независимости – соборное самодержавие, предполагающее осмысление государственного строительства как всенародного религиозного долга. Основы соборности были заложены ещё в Византийской империи, а эффективность соборной формы управления привела к тому, что в течение шести веков в империи было созвано 7 Вселенских Соборов и 12 Поместных церковных соборов.