Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.
Аннотация
Девятнадцатилетняя Тиш О'Мэлли любила Джоша «Хранителя» Сильвана с самого детства. Когда ее неразговорчивый герой возвращается в Квин-Крик, проведя три года в тюрьме вместо ее матери, Тиш перестает притворяться, что помимо этого мужчины, старше ее почти в два раза, в ее жизни есть еще какое-то счастье.
Будет ли жестокий и верный Сержант мотоклуба продолжать так яростно отказываться от девушки, в которую превратилась Тиш? Или он сдастся и объявит ее своей юной королевой, несмотря на попытки сопротивляться той, что никогда не должна была привлечь его внимание?
Оглавление
ПОСВЯЩАЕТСЯ.. 5
ПРОЛОГ.. 6
ГЛАВА 1. 14
ГЛАВА 3. 17
ГЛАВА 4. 22
ГЛАВА 5. 29
ГЛАВА 6. 37
ГЛАВА 7. 45
ГЛАВА 8. 50
ГЛАВА 9. 58
ГЛАВА 10. 62
ГЛАВА 11. 70
ГЛАВА 12. 78
ПЛЕЙЛИСТ «СЛЕПОЙПРЕДАННОСТИ». 87
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Всем мужчинам, женщинам и детям, которым хочется обернуться на грохот приближающегося Харлея.
ПРОЛОГ
Тиш О'Мэлли сидела на краешке дивана в захудалой квартирке, которую делила вместе с мамой, и не отрываясь ковыряла заусенцы на пальцах. Она обещала себе, что прекратит это делать, когда ей исполнится шесть, но День рождения был вчера, и вот она снова сидит и откусывает эти маленькие кусочки кожи. Девочка сунула большой палец в рот, понимая, что снова расковыряла до крови, но смотреть не стала. Не потому, что её пугал вид крови. Просто не хотела отводить глаз от мамы.
Рейчел, поправила она себя.
Рейчел не любила, когда её называли мамой. Она говорила, её друзьям больше нравится думать, что она лишь нянчится с Тиш, а потому дочь должна называть её Рейчел. Временами было трудно об этом не забыть, и каждый раз, когда она путалась, получала по спине.
Рейчел валялась на полу. Утром она была на диване, но потом взяла свою согнутую ложку и, ну… Тиш не до конца понимала, что мама делала с купленной у Фредди гадостью. Грела? Готовила с помощью зажигалки? Подпаливала? Кто знает? Она лишь знала, что подышав этим дымом, Рейчел выглядела очень уставшей. И слегка улыбалась. Вообще Рейчел не была особо улыбчивой.
Но последние пару дней оказались другими. Каждый раз, как её мама, или Рейчел, дышала дымом, ей становилось плохо. Очень плохо.
Тиш так сильно зевнула, что на глаза навернулись слезы. Она хотела спать, но была слишком напугана…
Рванув вперёд, девочка приземлилась на колени рядом с Рейчел, когда та резко выпрямилась. Она схватила потрескавшуюся коричневую миску, которой пользовалась, когда болела гриппом на Рождество, и подставила к лицу Рейчел как раз вовремя, успев поймать рвотный позыв. Пахло отвратительно, но Тиш уже привыкла. Она похлопала Рейчел по плечу и стала ждать, когда спазмы закончатся. Как только всё прекратилось, Тиш побежала в туалет, чтобы вылить в унитаз вонючую жижу и сполоснуть в раковине миску.
Она бежала как можно скорее, а когда вернулась в гостиную, в воздухе снова висел запах горелого пластика. Рейчел прислонилась к дивану, ложка и зажигалка валялись у неё на коленях.
Тиш медленно приблизилась и поставила миску на поцарапанный стол.
— Может, ты не будешь этого делать завтра? — тихо спросила она. — Я не ходила в школу с четверга…
Сегодня была среда. Почти неделя прошла с тех пор, как она сидела за партой.
Рейчел подняла осоловевшие глаза. На белке одного из них виднелось пятнышко крови. Тиш заметила его ночью, когда у Рейчел затянулась рвота. Девочке пришлось дважды опорожнять миску, прежде чем спазмы утихли.
— Так иди. Ты мне тут не нужна.
Тиш опустилась на колени, но всё равно оставалась на расстоянии вытянутой руки. Рейчел не любила, когда к ней прикасались.
— Но я боюсь, что тебя будет тошнить, когда я уйду.
— И что?
Тиш пожала плечами, покусывая губы.
— Я не смогу убрать, если буду в школе.
Рейчел застонала, держась за живот. Тиш снова потянулась к миске, но было слишком поздно. Из маминого рта вырвались остатки куриного супа вместе с ярко-жёлтой жидкостью и забрызгали всё вокруг. Капли попали и на джинсы Тиш.
Она снова протянула миску, но Рейчел оттолкнула её и вместо того, чтобы хоть немного облегчить Тиш работу, легла на пол и блевала, пока живот вконец не опустел. Она продолжала издавать эти ужасные звуки, но только когда из-под Рейчел послышался подозрительный звук, Тиш кинулась вытирать побежавший под диван ручей. В конце концов, ей удалось затащить мать в ванную и снять с неё грязную одежду.
— Что ты делаешь? Мне холодно! Где моя одежда?
Тиш, сдерживая слёзы, схватила с кровати подушку и одеяло. Руки дрожали, потому что она умирала с голоду и очень, очень устала. Она вернулась и обнаружила Рейчел в том же положении: свернувшейся на боку в ванне и обмочившейся. Тиш пожала плечами и быстро смыла мочу в канализацию, не обращая на это особого внимания. Проще смыть, чем отмывать пол уже грязным полотенцем. Она старалась как могла, вытирая маме ноги и зад, пока не получила по подбородку за беспокойство. Тогда Тиш подоткнула Рейчел под голову подушку и накрыла одеялом. Светлые волосы мамы засалились и потемнели, но её кожа была блестящей и белой как паста.
Как можно скорее, пока не началось повторение, Тиш покидала в корзину накопившееся за несколько дней грязное бельё из угла ванной. Затем спустилась на второй этаж, чтобы загрузить тряпьё с кусками мыла в старую стиральную машинку. Запустив цикл, Тиш снова ринулась наверх, схватила пригоршню монет из банки на столешнице и побежала в магазинчик в конце квартала. Темнело. С буханкой хлеба подмышкой и трясущимися коленками, она побежала домой. Двое детей из её класса спросили ей вдогонку, где она пропадала последнее время, и когда Тиш рывком открыла дверь дома, прокричала, что у её мамы грипп.
— Твоя мама заболела?
В коридоре появилась миссис Рид, кругленькая домохозяйка, всегда красившая губы розовой помадой.
— Эм, да. — Тиш тяжело дышала, держа в руках хлеб. В желудке громко заурчало, и девочка почувствовала, как заливается краской. — Мне пришлось сбегать купить что-нибудь на ужин. Маме очень плохо, но она скоро поправится и сразу вам заплатит.
Девочка улыбнулась дрожащими губами. Именно этим словам Рейчел научила её в прошлом году, когда заставляла Тиш отвечать на гневный стук в дверь. Это было ещё до переезда сюда.
— У тебя есть минутка? — Миссис Рид взмахом руки пригласила её в свою квартиру.
Тиш бросила взгляд на лестницу.
— Эм. Мне нужно разгрузить полотенца из машинки. Их пришлось постирать, потому что я вытирала ими рвоту.
— Это займёт всего секунду. — Миссис Рид скрылась в своей квартире, откуда всегда пахло блинчиками, оставив дверь открытой.
Тиш медленно подошла к порогу, но оставалась снаружи. Она заглянула в дверной проём, и её глаза округлились. Квартира была похожа на те, что показывали по телевизору. Чистая, даже цветы стояли на подоконниках, а на кофейном столике лежали книги. Девочка отпрянула, заслышав шаги, а потом ей в руки сунули тарелку с ломтиками бекона и горой макарон с сыром.
— Заберёшь это наверх и съешь столько, сколько сможешь прежде, чем покажешь маме, ладно? А потом можешь поделиться с ней, если захочешь. Занеси тарелку, как будет возможность.
Тиш не была уверена, что происходит. Она закусила губу и сглотнула, потому что рот тут же наполнился слюной.
— Что? — наконец уточнила она.
Лицо миссис Рид смягчилось.
— Как разберёшься со стиркой, — медленно произнесла женщина, — ты пойдёшь наверх, возьмёшь вилку и поешь. Когда наешься, можешь и маму угостить. Как будешь в следующий раз уходить, оставь тарелку под дверью. Хорошо?
— Но это ваша еда.
— А я хочу отдать её тебе.
— Почему?
— Потому что ты голодная, сладкая.
— Но разве вы не голодны?
Она покачала головой и похлопала по круглому животу.
— У меня её достаточно. Возьми. Ну же. И дуй наверх. Я слышала, как отключилась стиральная машинка. А то кто-нибудь из квартиросъёмщиков украдёт твои полотенца.
Не зная, что она будет без них делать, Тиш бросилась по лестнице. Остановившись на полпути, она развернулась и подняла тарелку, которую осторожно держала двумя руками, чтобы ничего не уронить. Купленный хлеб сплющился подмышкой.
— Спасибо вам.
— Всегда пожалуйста, Тиш.
Добравшись до тесной прачечной, она сняла полиэтиленовую плёнку и пальцами схватила макароны. Тиш стояла и жевала с закрытыми глазами, смакуя еду и пытаясь понять, почему миссис Рид поделилась с ней.
Может, она просто была милой?
«Не-а», — подумала девочка, складывая полотенца в сушилку. После она поднялась наверх, чтобы проверить маму.
И так продолжалось ещё семь дней, именно на столько хватило плохой партии наркотиков Рейчел. Тиш пропустила тесты по рисованию и математике в школе, а ещё устроенный учителем праздник. Вместо того, чтобы смотреть диснеевские мультики, Тиш целыми днями отмывала всё, что загаживала её мать. Она делала себе бутерброды с арахисовым маслом и разводила «Кул-Эйд»[1] стакан за стаканом в перерывах между походами в прачечную, где запускала одну стирку за другой. По лестнице ей приходилось красться, чтобы избежать встреч с миссис Рид. Тиш было неудобно, и она до сих пор не понимала, почему хозяйка дома дала ей еду, (вымытую тарелку девочка вернула).
Только в следующую среду появился Фредди, парень, который поставлял Рейчел наркотики. Тиш сидела в углу дивана и клевала носом от усталости. Рейчел услышала хлопнувшую дверь и вышла из ванной. Её безжизненные волосы были чистыми, а футболка и шорты свисали с тела как со скелета. Она увидела Фредди и направилась прямиком к кофейной банке на столешнице, служившей копилкой.
Тиш только прикрыла глаза и начала отключаться, когда почувствовала удар в висок. В ушах зазвенело, и она ошарашено пыталась понять, что произошло, пока не подняла взгляд и не увидела взбешённую Рейчел с банкой в руке.
— Здесь не хватает пяти долларов! — орала мать.
— М-мне нужно б-было купить хлеб, — заикалась Тиш, потирая ухо.
— На мои деньги?
Пока Рейчел распиналась о ворах, о том, что если бы не Тиш, она жила бы сейчас гораздо лучше, и что следовало послушать подруг и избавиться от беременности как все остальные, Тиш смущённо молчала. Не из-за слов мамы, такое ей уже доводилось слышать. Но почему Рейчел говорила такое сейчас, когда её дочь целых десять дней о ней заботилась?
Она не жаловалась. Не злилась на то, что ей приходилось делать. Ведь её не заставляли. Она делала все потому, что Рейчел её мать, которая нуждалась в заботе, чем Тиш и занималась.
— Эй!
Тиш снова подняла взгляд и сквозь непроходящий звон в ушах услышала голос Фредди.
— Да срать мне на эти пять баксов, — рявкнул он. Мужчина тоже выглядел взбешённым. — Заткнись нахрен и оставь ребёнка в покое!
Рейчел злобно смотрела на дочь, пока расплачивалась, но Тиш всё равно любила мать.
И продолжала любить её и помогать, заботиться о ней год за годом.
Тиш было всего девять, когда у Рейчел случилась передозировка. Девочке пришлось выполнять инструкции мужчины на другом конце телефонного провода, чтобы убедиться, что её мама не умерла. Даже тогда Тиш любила её. И когда она сидела рядом с больничной койкой, держа обмякшую руку Рейчел, и отвечала на вопросы социальных работников так, чтобы её не забрали, Тиш любила её.
Она не переставала её любить даже из-за постоянных переездов. Они никогда не оставались надолго в одной квартире, но район не меняли, чтобы Тиш могла ходить в одну школу. Во всяком случае, так было до её десятилетия. Именно тогда она пришла домой и обнаружила, что все их вещи находились в такси. Машина с кондиционером повезла их из Финикса до места под названием Квин-Крик, где Тиш узнала о существовании дяди, который ездил на громком мотоцикле и носил жилет с надписью МК «Стальные шакалы» на спине.
Видимо, именно тогда её дядя Ник, сводный брат матери, узнал, что у него есть племянница.
Тиш с Рейчел пробыли в новом доме меньше недели, прежде чем тучи, наконец, расступились и луч света озарил темный мир девочки.
В один субботний день Тиш читала книгу, подаренную миссис Рид во время одного из её тайных посещений после школы. Тиш многого не понимала, потому что слова были длинными, но рядом лежал словарь, с которым она то и дело сверялась, как её учила преподаватель. Стук в дверь раздался, как только девочка вернулась к чтению, потратив до этого несколько минут на поиски слова «Хитклифф», сразу не поняв, что это имя мальчика из книги. Рейчел не так давно ушла, поэтому отвечать пошла Тиш.
Открыв дверь, ей пришлось высоко задрать голову, чтобы встретиться с парой, ей-богу, золотых глаз. Около минуты они с гигантом пялились друг на друга. Он хмуро, Тиш — в благоговении.
Мужчина прочистил горло.
— Ты не спросила, кто там, прежде чем открыть, — с ноткой неодобрения прогрохотал он.
Тиш не могла отвести взгляд от его золотистых глаз. К тому же она знала, что взрослые не любят, когда при разговоре им не смотрят в глаза.
— Кто вы?
Он нахмурился.
— Джош Сильван, — он протянул руку, — но парни зовут меня Хранителем. Твой дядя попросил меня посидеть с тобой до возвращения мамы.
Девочка пожала его огромную, в разноцветных узорах руку и отошла в сторону, пропуская его внутрь. Посидеть с ней? Ей не нужна сиделка. Почему дядя решил иначе?
— В следующий раз, если ты откроешь мне дверь, не спросив кто там, я буду недоволен. Ты меня поняла?
— Ладно.
Его ботинки громко застучали по полу. Тиш проследовала за ним в гостиную и смотрела, как он изучал обстановку. На нём был такой же жилет, как на дяде, но тело выглядело больше и мощнее. Мужчина был похож на скалу.
Он поднял со стула оставленную книгу и пролистал её.
— Ты это читаешь?
— Да.
— Где взяла?
— Подарила наша старая домовладелица. Сказала, что она её прочитала и книга больше ей не нужна. Сказала, что я могу оставить её себе.
Он положил книгу на место.
— Довольно тяжёлое чтение для маленькой девочки, не находишь?
— Тогда, думаю, мне повезло, что я уже не маленькая, — совершенно серьезно ответила она.
Джош скосил в её сторону глаза и медленно улыбнулся самой тёплой улыбкой, какую Тиш когда-либо видела.
— Это мы ещё посмотрим.
Тиш О'Мэлли влюбилась прямо здесь и сейчас. Десятилетняя девочка влюбилась в лучшего друга дяди Ника, своего защитника. Она никогда не узнает, в какой момент эта любовь стала расти, превращаясь в нечто глубокое и вечное.
Следующие несколько лет, впервые в жизни Тиш испытала непрерывный поток того, что люди считали само собой разумеющимся, — счастья. Джош, её защитник, нянька, товарищ по играм и самый лучший друг, стал маяком радости, мира и всего хорошего. Он ограждал её от влияния матери и дарил ощущение безопасности, которого раньше она никогда не испытывала. Он стал её отдушиной, первой и единственной. Он слушал, когда она говорила, и, казалось, искренне интересовался её проблемами, большими и маленькими. Он был заботливым, терпеливым и весёлым, но также мог быть строгим и непреклонным, не боялся отругать её, если она того заслуживала, что случалось нечасто. Но главное — он всегда был рядом.
Пока не покинул её.
Выпрыгнув из автобуса на углу, Тиш помчалась по тротуару в ненавистной униформе «Макдоналдса». Эта униформа не шла никому. Но сегодня Тиш была особенно возмущена своей работой, потому что всё это удерживало её от места, в котором ей действительно хотелось находиться. От места, где она чувствовала, что должна быть.
Рядом с Джошем.
Она завернула за угол, направляясь в клубный дом «Стальных Шакалов», где Джош обещал её ждать. Он хотел знать, какие оценки она получила в летней школе. Тиш туда ходила, чтобы в следующем месяце на первом курсе быть лучшей. Она усердно готовилась, чтобы получить стипендию и поступить в колледж по настоянию Джоша.
Оторвав взгляд от тротуара, Тиш чуть не споткнулась, увидев впереди мигающие огни. Сердце сжалось и заколотилось. Полицейские машины. О… нет.
«Пожалуйста, только не моих», — взмолилась она, несясь со всех ног оставшиеся полквартала. Она бесцеремонно протиснулась сквозь толпу зевак, которые наблюдали, как офицер полиции вёл кого-то к патрульной машине. «Пожалуйста, только не Джоша и не дядю Ника, не Джоша и не дядю…»
Там был Джош. В наручниках.
— Нет! — ахнула Тиш, кровь застыла в жилах. — Джош! — Она отбросила рюкзак, сумку, конверт с оценками и побежала к нему, не чувствуя ног. — Нет! Что вы делаете? — Она дёрнула полицейского за руку. — Вы не можете его забрать! Он мой!
— Ох чёрт, — с сожалением прошептал Джош. Еще больше эмоций Тиш увидела, когда он обернулся. На его лбу пролегла глубокая складка, а челюсть была стиснута. — Дай мне секунду, — бросил он копу, который видел, как девочка едва дышала от охватившей её паники. Они обменялись с Джошем взглядами. Мужчины были явно знакомы.
— Снимите это перед уходом. — Тиш указала на наручники, пытаясь вдохнуть воздух в лёгкие. — Он не сделал ничего плохого.
— Тиш…
— Но ты ничего не сделал, — настаивала она, хоть и не знала, о чём речь. Она лишь знала, что они не могли забрать у неё её счастье. — Прошу, снимите это, — умоляла она полицейского, не давая металлу впиваться в запястья Джоша. — Пожалуйста! Они делают ему больно!
— Недолго, парень, — пробормотал офицер, сочувственно на него взглянув, прежде чем отойти на пару шагов.
— Не что? — взвизгнула она.
— Эй. Эй! Посмотри на меня. Сейчас же. — Джош наклонил голову, чтобы она не могла игнорировать взгляд этих золотых и таких любимых ею глаз. — Ничего не изменить, — спокойно произнес он. — Ты должна выдохнуть и успокоиться, пока не стало хуже. Если одному из этих копов взбредёт в голову мысль оттащить тебя от меня, ситуация станет крайне хреновой. Уяснила?
Тиш покачала головой и осмотрелась в поисках кого-нибудь, к кому можно было обратиться. Кто бы мог выслушать её и помочь.
— Тиш-Тош.
Он думал, что она ненавидела это прозвище, но на самом деле Тиш втайне его любила. И вот оно вновь привлекло её внимание.
— С тобой всё будет хорошо, милая. Я ненадолго. Ник позаботится…
— О, Боже, нет, — взвыла она. Он хотел сказать, что отсидит срок. — Ты никуда не уйдёшь. Ты не можешь. Ты мой и нужен мне.
С болезненной гримасой он откинул голову и посмотрел в небо.
— Всего две грёбаные минуты! Ты не мог подарить мне две чёртовы минуты, чтобы избавить её от этого? — Опустив взгляд, Джош посмотрел в глаза Тиш. Он закрылся от неё. Тиш ненавидела, когда он так делал. — Уведите её отсюда. Ей это не на пользу.
Она огляделась, чтобы понять, кому он это говорил, и заметила рядом с собой дядю Ника и вице-президента клуба. Большая группа остальных членов клуба, все в нашивках, не отставали. Молчаливая поддержка. Всегда рядом.
— Нет! Я не уйду. Ты должен что-то сделать, дядя Ник, — умоляла она, обнимая Джоша за талию и держась за него изо всех сил. — Этого не может быть. Прошу, скажи мне, что это неправда, — отчаянно шептала она.
Следующие несколько минут были затуманены болью и безысходностью. Тиш сама не понимала, как всё это пережила. Она почувствовала, как Джош медленно поцеловал её в макушку, а затем Ник и Чейз оттащили её. Когда их разделили, полицейский положил ладонь Джошу на голову и засунул крупное тело на заднее сиденье патрульной машины. Дверь захлопнулась.
Тиш обезумела и начала кричать.
В действительности же она оцепенела, от неё не исходило ни звука. Вопли были оглушительны, но они звучали глубоко в её разуме. В сердце. Разрывая душу на части.
— Ты и оглянуться не успеешь, как он выйдет, Тиш, — произнес Ник хриплым голосом, в котором проскальзывала нотка вины.
Тиш покачала головой и высвободилась из его объятий. Сделав шаг к своему солнцу, она старалась разглядеть хоть что-то за маской отчуждённости. Он ей не позволил, но это ничего, она всё равно знала.
— Я люблю тебя.
Впервые она произносила эти слова другому человеку. Она не кричала. Не повторяла их. Сказала лишь раз. А потом стояла и наблюдала, как её жизнь исчезает в конце улицы.
Несколько часов спустя она сидела в клубном доме на одном из мягких диванов возле бильярдного стола, застывшая как статуя. Ник ушёл в туалет, оставив её одну впервые с тех пор, как забрали Джоша. Что, по его мнению, она собиралась сделать? Покончить с собой? Она тихонько фыркнула. Нет. Это было бы глупо. Она не сможет быть с Джошем, если умрёт. Не сможет навещать его. Не сможет ждать. Быть здесь, когда он вернётся домой. Только сейчас ей нужны были ответы на вопросы. Почему никто ей не говорил, за что его арестовали?
Она повернулась, когда к ней бросилась тёмная фигура. Ожидая увидеть Нома, собаку Чейза, Тиш удивилась, узнав Рейчел. Та сгорбилась, словно пыталась исчезнуть. Но здесь не от кого было прятаться. Все разошлись по домам, кроме Тиш, Ника, Чейза и пары других парней.
Рейчел опустилась на колени возле ног Тиш.
— Прости, — прошептала мать, её зрачки были расширенными от действия наркотиков. — Прости.
От повторявшегося шёпота Тиш стало жутко, волосы на затылке встали дыбом. Но она всё равно кивнула, принимая соболезнования матери, хотя в тот момент они ничего не значили.
— Я не хотела отбирать его у тебя. Я знала, как вы близки. Простипростипрости…
Всё внутри Тиш перевернулось.
— Что ты сказала?
— Я не хотела. Это произошло случайно! — прошипела Рейчел. — Я схватила его куртку и надела, чтобы сходить за дозой. Я думала, она Ника! — Женщина оглянулась, словно боялась, что кто-нибудь может услышать её болтовню. — Когда вернулась, то бросила куртку на входе, но забыла в ней своё дерьмо! Я приняла дозу на улице! Когда объявились копы с ордером на обыск и растолкали нас по сторонам, я была слишком напугана, чтобы вытащить заначку. Я купила двойную дозу и не могла незаметно добраться до двери, понимаешь?
Тиш сидела с широко распахнутыми глазами и едва бившимся сердцем, пока слушала эгоистичные попытки оправдать свой поступок.
— Когда копы помахали курткой, и Джош протянул руку, чтобы забрать её, я чуть не умерла. Потом они вытащили мою заначку из кармана, и, ну, я не смогла тогда ничего сказать! Ты бы тоже не смогла! И… и ему, казалось, было всё равно! — затараторила она, прекратив шептать, так как заметила, что из заднего коридора появились Ник и Чейз. Мужчины пребывали в ярости. — Спроси любого! Знаешь, что он сказал? Знаешь, что этот осёл сказал? —Она понизила голос, изображая Джоша. — Лучше я, чем ты. Иди домой и позаботься о Тиш. Можно подумать, мне нужно, чтобы он учил меня, как заботиться о моём ребёнке.
Когда её дядя и его вице-президент, наконец, смилостивились и практически утащили Рейчел, именно в этот момент, после всего, что их маленькая семья пережила, любовь Тиш к матери всё-таки умерла.
ГЛАВА 1
Три года спустя
— Дойдёшь сама, Тиш? У меня сегодня мало времени.
— Не переживай. Передавай привет Мередит.
— Обязательно. Спокойной ночи.
Пытаясь не улыбнуться, Тиш кивнула на прощание и вышла из машины своего коллеги. Они остановились в конце улицы, а не возле подъездной дорожки, как делали обычно.
Взвизгнув шинами, Брайан помчался за сексом к одной из подруг Тиш. Она знала их обоих с седьмого класса. К счастью. Только благодаря этому она не умерла от смущения, когда случайно услышала сообщение Мередит в «Снэпчат», где она хриплым голосом просила Брайана поторопиться, потому что «нуждается в нём».
Тиш двинулась по улице, которую в два часа ночи должна была окутывать тишина. Но нет, тысячи цикад пели свои серенады.
«Если на горизонте маячит секс, то о хороших манерах люди напрочь забывают, — размышляла Тиш. — Наоборот, бросают друга на обочине и летят домой».
Правда, Тиш это не только забавляло, она еще и немного завидовала, но о причинах думать не стала. Не сегодня. Сегодня хотелось поплакать. Наверное, скоро месячные. Или она чувствовала себя несчастной, потому что на работе приходилось вкалывать?
Тиш оттянула футболку от влажной кожи, чтобы охладиться. Но её попытки оказались бесполезны из-за знойного августа в Аризоне.
Наблюдая по дороге за звёздами в небе, желание раскиснуть росло. Все эти миллионы маяков Вселенной находились на своих местах. А она нет.
Тиш сглотнула растущий в горле ком и сосредоточилась на стуке ботинок по асфальту. Она ненавидела август. Но так было не всегда. Два года назад девушка любила этот месяц. Теперь же Тиш ждала его как и воскресенье, которое тоже ненавидела. Но когда Джош вернётся, возможно, и воскресенье станет её любимым днём.
Тиш приблизилась к дому, и холодная ярость нахлынула с такой мощью, что защипало глаза. Там она стала жить по настоянию дяди вскоре после того, как исчез её луч света. Тиш скучала по нему. Боже, как же она скучала! Не проходило и дня без тоски, что казалось ненормальным.
Или, возможно, это было настоящей любовью.
Ага. Так и было. Тиш знала это уже несколько лет. Она так сильно хотела, чтобы её любовь вернулась домой, что ощущала постоянную физическую боль в груди. Хотела, чтобы он никогда не бросал её. Хотела, чтобы мать поменялась с ним местами. Именно Рейчел должна была сидеть за решёткой, отбывая пятилетний срок за нелегальное хранение запрещённых веществ, а не Джош. Но нет. Рейчел разгуливала на свободе, ширяясь и прыгая в постель то к одному дилеру, то к другому, счастливая и удовлетворённая. А Джош сидел в одиночестве взаперти, отдав свою свободу за то, к чему не имел никакого отношения.
Очень жаль, что он полностью исчез из жизни Тиш. Джош без объяснений запретил навещать его. А ведь она могла бы помочь ему пережить это! Да и видеться с ним даже раз в неделю было бы раем по сравнению… ни с чем.
Тиш поджала губы и остановилась у дома. Только дядя Ник знал, почему Тиш не пускали к Джошу, но он был слишком предан, чтобы разбалтывать тайны. Слишком предан и слишком занят. Восемнадцать месяцев назад его наградили нашивкой вице-президента. В это же время назначили Чейза, нынешнего президента местного отделения МК «Стальные Шакалы». Скорее всего, он тоже знал, что скрывалось за решением Джоша, но Тиш не осмелилась спросить. Просто оставила всё как есть.
Зевнув, она мысленно отругала себя и направилась по дорожке к дому. Возможно, завтра она подольше поспит. Так время пролетает быстрее. На работу завтра не раньше семи вечера, что было странным. Обычно по субботам смена начиналась с четырех и длилась до закрытия. День казался длинным, но зато она получала хорошие чаевые, а потому брала любые часы, лишь бы это не мешало учёбе. Последний семестр в колледже только начался, и Тиш не хотела, чтобы что-то помешало его закончить.
Вытащив из сумочки ключи, она уставилась на лампочку над дверью, которая снова вырубилась. Тиш стукнула кулаком возле дверного звонка, после чего прищурилась от яркого света, ударившего по глазам. Она постояла, часто моргая, пока зрение не прояснилось, и отперла замок.
Но как только дверь за спиной закрылась, улыбка Тиш снова вернулась. Если повезёт, к возвращению Джоша её запланированный художественный бизнес будет процветать, и она сможет похвастаться…
Вопль зародился в её горле ещё до того, как она подумала о крике. Тиш отшатнулась и ударилась о дверь, когда заскрежетал стул, и тёмная фигура мужчины, сидевшего в тени, подлетела к ней. Сильная рука обхватила Тиш за запястье, и ужас буквально наэлектризовал атмосферу, отчего волоски на теле встали дыбом. Широкая ладонь накрыла её рот, и девушка услышала самый прекрасный звук.
— Полегче, Тиш-Тош, — пророкотал над ухом знакомый голос. — Это всего лишь я. Мы же не хотим разбудить соседей твоими бурными приветствиями?
Тиш прижималась к тёплому и крепкому телу, стараясь подавить пронзительный крик, а её сердце пыталось вырваться наружу.
Она старалась дышать, с каждым вдохом погружаясь в знакомый аромат и воспоминания: Джош поднимается с дивана, чтобы приготовить ей перекус и проводить до школы; Джош забирает её с учёбы, и Тиш с гордостью садится на заднее сиденье мотоцикла, пока подружки охают и ахают при виде её опасного и красивого друга; Джош и дядя Ник, пугая остальных родителей гордо выставленными напоказ нашивками, стоят в конце аудитории. Они хлопают и одобрительно присвистывают, пока Тош награждают за первое место в конкурсе орфографии. И последнее нежное объятие Джоша, когда он велел не навещать его больше в тюрьме.
У Тиш не было ни единого шанса справиться с поднимавшимися в ней эмоциями.
— Джош? — она попыталась ещё что-то сказать, но ей помешала ладонь, закрывавшая половину лица.
— Если ты не дала такое прозвище тому, кого ненавидишь, то да, милая, это я.
Он опустил ладонь и хотел отступить назад, но Тиш не собиралась его отпускать. Она обвила его шею руками и обняла так крепко, как только могла. Тиш изо всех сил старалась не расплакаться, постоянно сглатывая, но это не помогло.
— Воу, — усмехнулся Джош, снова её обнимая.
Она закрыла глаза, наслаждаясь его близостью, и слёзы полились из глаз. Её дыхание замедлилось, мир остановился, а внутри всё снова встало на свои места. Все разбитые кусочки вновь воссоединились, и Тиш ожила впервые за долгое время. Она чувствовала, как расцвела душой и телом. Для этого мужчины. Исчезла пустота, наполнявшая её в его отсутствие. Обида и смущение за то, что он не хотел её видеть, тоже испарились.
— О Боже, — выдохнула девушка, наслаждаясь красотой происходящего.
Последовавший за этим вздох был самым медленным и счастливым звуком, который она когда-либо издавала.
ГЛАВА 3
Тиш не знала, как долго она простояла у стены на кухне, но когда, наконец, подошла к двери, чтобы защёлкнуть замок, мышцы задеревенели, а спину ломило. Как ни странно, глаза были совершенно сухими, и, что не так уж странно, сердце болело, словно его разорвали на куски.
Она, шаркая, пошла по коридору прямиком в ванную, чтобы скинуть одежду и принять самый горячий душ, какой только возможно. Тиш была девственницей, чью грудь не трогал ни один мужчина, но ощущала, будто её поимел весь город.
Выключив воду, Тиш вытерлась и пошла в свою комнату, на ходу подсушивая полотенцем волосы. Она натянула шортики, майку и села на край кровати, мучительно стараясь понять, что сделала неправильно. Как могла так жёстко облажаться? Заставила его уйти через несколько минут после неожиданного возращения. Зачем открыла свой большой пошлый рот?
Хотя Джош вёл себя странно ещё до того, как она предложила ему себя.
Тиш потёрла глаза, совершенно сбитая с толку и испуганная. Неужели на этот раз он откажется от неё навсегда?
Почти год после его ареста она навещала его вместе с дядей. Тиш жила ради воскресных дней, когда с Ником ездила в Финикс и садилась за стол напротив Джоша. Ей было достаточно простого прикосновения к его руке,пока она рассказывала ему новости. Или взгляда на него и любования его редкими улыбками. Эти мгновения излечивали её душу.
А потомоднажды он сказал, что пока он не покинет стены тюрьмы, они больше они не увидятся.
«Это место не для тебя, Тиш-Тош. Больше не приходи сюда».
Она улыбнулась и кивнула, слышав эти слова и раньше. Обняла его на прощание, как делала всегда в конце посещения. А в следующую субботу пришла в клубный дом и встала рядом с внедорожником Ника, ожидая поездкик возлюбленному. Когда Ник не пришёл, она отправилась его искать. Дядя сказал,что обещал Джошу больше не приводить её к нему, и она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
«Он не может держать меня в стороне, — тихо произнесла девушка. — Зачем он это делает? Я думала, он снова меня проверяет, чтобы узнать, не обрадуюсь ли я возможности больше не приезжать в то ужасное место. Мы не можем его бросить, дядя Ник. Он там один!»
Ник попыталсясказать, что Джош взрослый и всё с ним будет в порядке, но она знала, что это не так. В конце концов Тиш сдалась, отправившись прямиком домой к лучшей подруге — Нине. Её мамаушла на больничный, так что Нина радостно предложила решение. Сумасшедшая подруга привела Тиш в семейный автосалон, взяла связку ключей от машины случайного клиента и отвезла их в тюрьму в Финиксе, где пожилой человек за стойкой твердо заявил Тиш: «Мистер Сильван с вами не встретится».
Ей было стыдно признаться, что они с Ниной два месяца серьёзно рисковали, нелегально заимствуя машины из салона ради этих поездок. И на протяжении двух месяцев Тиш слышала одно и то же: «Поезжайте домой, мисс О’Мэлли. Мистер Сильван больше не принимает посетителей».
Он принимал посетителей. Просто не её.
Тиш с трудом сглотнула. Это было почти два года назад. Как же она злилась. Чувствовала ту же всепоглощающую панику, как в тот день, когда его засунули на заднее сиденье полицейской машины. Когда успокоилась, а это заняло целую неделю, Тиш стала отправлять ему письма. Раз в два месяца. Ответы ей не приходили, но она всё равно продолжала писать. Так Джош знал о её мечтах, страхах, достижениях и разочарованиях.Ей хотелось послать ему свою фотографию, чтобы он не забыл, как она выглядит, но гордость не позволила. Тиш не очень любила селфи.
Теперь же казалось, что он не просто отгораживался от неё,а пытался полностью разорвать их связь. И снова она не знала причины.
А может и знала. Рейчел. И как Тиш могла винить его?
«Не могла», — поняла она с замиранием сердца… которое чуть не выскочило из груди, когда до неё донесся грохот распахнувшейся входной двери.
Тиш вскочила на ноги, когда дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стены, а кирпичи и штукатурка продолжали содрогаться с каждым стуком тяжелых ботинок, приближавшихся всё ближе и ближе к её комнате. Когда Джош вошёл, Тиш тяжело дышала от смеси страха и предвкушения. По телу пробежала волна желания от вида мужчины. Глупое тело. Между ног стало влажно, кожа заполыхала, но Тиш расслабилась. Потому что это он.
И всё же ей захотелось прикрыться.
«Следовало накинуть халат», — подумала она, смущённо ощутив, какими чувствительными стали набухшие под тканью майки соски.
— Какого хрена ты предлагаешь мне себя? — потребовал он, ворвавшись в комнату, которая, казалось, мгновенно уменьшилась. Тиш вздрогнула, когда он с силой захлопнул дверь, что та едва не слетела с петель. — Мне! Сколько ублюдков успело тобой насладиться? Сколько?
— Ни одного, — прошептала она. Хотя Тиш знала, что Джош никогда её не ударит, ей захотелось отступить на шаг. Джош был большим и казался разъярённым, а Тиш не любила ссориться. Но её ноги уже были прижаты к кровати — идти было некуда.
— Ай, да ладно, Тиш! — Он махнул рукой сгрозным выражением на лице. — Скажи хоть слово правды! Как раньше. Не пытайся меня обмануть только потому, что стала такой.
«Такой»? Она опустила взгляд и постаралась увидеть, что такого ужасного он в ней заметил. Обычные ступни, выкрашенные розовым лаком ногти, длинные ноги, плоский живот, среднего размера грудь… Тиш вскинула голову, чувствуя, как в ней нарастал гнев. Она не позволит ему так с собой разговаривать!
Отбросив полотенце, которое всё ещё держала в руке, она едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой.
— И что же, мать твою, во мне неправильного? — Ей хотелось наорать на него, но Тиш не любила повышать голос. Бесконечных криков матери из-за пустяков вроде пролитого сока хватило ей до конца жизни. Так что разозлиться для Тиш было само по себе подвигом.
Джош посмотрел на неё так, словно у неё выросла вторая голова.
— Чёрт, ты издеваешься?
Она всё-таки топнула ногой.
— Нет! Что со мной не так?
Джош прикрыл веки и оценивающим взглядом обвёлеё тело.
— Ни единого изъяна, — медленно произнёс он, чётко выговаривая каждое слово.
Ярость Тиш резко испарилась, оставив девушку в замешательстве и ещё большем смущении.
— Но ты сказал «такой», словно произошло что-то вопиющее.