Он (Цезарь - В. У.) всегда ставил на первом плане свою честь и ценил ее выше жизни; он был огорчен тем, что его враги оскорбительнейшим образом вырывают у него из рук милость римского народа и, насильственно сократив его проконсульскую власть на целых шесть месяцев, тащат его назад в Рим, тогда как народ повелел на ближайших выборах считаться с его кандидатурой заочно. И все-таки, в интересах государства, он отнесся к этому умалению своей чести спокойно. Когда он послал сенату письмо с предложением, чтобы все распустили свои армии, то даже и этого он не добился 28.
О взаимоотношениях будущего диктатора с сенатом, предшествовавших гражданской войне, написано много и в античности, и в новое время. Что двигало Цезарем - народолюбие или жажда власти, интересы государства или утверждение своего безраздельного первенства?
25 Плутарх. Цезарь, 17 // Указ. соч. Т. 2. С. 461.
26 Цицерон Брут, 75, 262//Указ.соч. С. 311.
27 Светоний. Божественный Юлий, I, 56, 4 // Указ. соч. С. 23-24.
28 Цезарь Г. Юлий. Гражданская война, 1, 9//3аписки Юлия Цезаря и его продолжателей о галльской войне... С. 166.
Несомненно, второе. Однако сам диктатор пытался представить себя несправедливо обиженным и. восстанавливающим законность: "Не для злодейств он выступил из Провинции, но с тем, чтобы защищать от издевательств врагов, чтобы восстановить народных трибунов, безбожно изгнанных из среды гражданства, в их сане, чтобы освободить и себя, и народ римский от гнета шайки олигархов" 29.
Все более нагнетается в изложении злокозненность и моральная ущербность политических недругов. Вот описание захваченного после ожесточенного сражения лагеря противника:
В лагере Помпея можно было увидеть выстроенные беседки; на столах стояла масса серебряной посуды; пол в палатках был покрыт свежим дерном, а палатки Л. Лентула и некоторых других были даже обвиты плющом; много было и других указаний на чрезмерную роскошь и уверенность в победе. Ясно было, что люди, стремившиеся к ненужным наслаждениям, нисколько не боялись за судьбу этого дня. И такие люди упрекали в излишестве несчастное и выносливое войско Цезаря, которое всегда страдало от нужды в предметах первой необходимости! 30.
От строки к строке, от абзаца к абзацу автор создает образы бессильной и безнравственной сенатской олигархии, ее беспомощного полководца Помпея, контрастирующие с беззаветным мужеством солдат Цезаря, их преданностью народу, отечеству, своему полководцу. Время от времени автор "Записок" не только в военном, но и в прямом гражданском противоборстве сталкивает на своих страницах представителей враждующих группировок. Например, свою речь в сенате, подкрепленную подвластными ему войсками, Цезарь описывает так: "Он настоятельно предлагал сенаторам взять на себя заботу о государстве и управлять им сообща с Цезарем. Но если они из страха будут уклоняться от этого, то он не станет им надоедать и самолично будет управлять государством"31. Трудно сказать, чего больше в этом высказывании - искренней самонадеянности или насмешки. Скорее второго. Захвативший единовластие политик торжествует до поры свой успех и, всячески подчеркивая свое миролюбие, демонстрирует диктаторские намерения.
He чурается автор "Гражданской войны" и прямых искажений. А. Г. Бокщанин отметил несоответствие потерь в битве при Фарсале: помпеянцы потеряли 30 тысяч, а цезарианцы - всего 200 человек 32. Правда, в такой статистике можно обвинить и чрезмерно преданных автору переписчиков.
В целом "Записки" Цезаря - выдающийся памятник политической борьбы на рубеже превращения Римской республики в империю. Они буквально "пропитаны" политической злобой дня и лежат в основании той пропаганды целесообразности единовластия, которую после гибели Цезаря разносторонне осуществлял его наследник и преемник Октавиан Август.
29 Там же, I, 22. С. 171.
30 Там же, III, 96. С. 254.
31 Там же, I, 32. С. 176.
32 См.: Бокщанин А. Г. Указ. соч. С. 56.
Пропагандистский, публицистический заряд "Записок" Юлия Цезаря чрезвычайно велик, но все же не таков, чтобы эти многомерные в жанровом отношении произведения отнести к публицистическим текстам. Большинство исследователей считают их историографическими трудами. Резонно с ними согласиться, тем более что от риторических биографий "Записки" отличаются упором на фактологичность, стилевой сдержанностью, более скрытой самоапологетикой. Это история, созданная для текущей политики.
К подобным же произведениям склонял своих друзей Помпония Аттика и Луция Лукцея Цицерон, заботясь об увековечении своих консульских деяний. Сохранились отрывки его собственной поэмы "О моем консульстве". Но это казалось недостаточно, и оратор пишет Лукцею: "Я горю невероятным и, думается мне, не заслуживающим порицания желанием, чтобы мое имя было возвеличено и прославлено твоими сочинениями... При этом меня увлекают не только упоминание моего имени потомством и надежда на бессмертие, но и желание еще при жизни наслаждаться твоим авторитетным свидетельством"33. Цицерон просит друга отбросить столь необходимую историку беспристрастность: "Еще и еще раз прямо прошу тебя и прославлять все это сильнее, чем ты, быть может, намерен, и пренебречь при этом законами истории"34. Если же Лукцей не исполнит просьбы, Цицерон напишет "о себе сам по примеру многих и славных мужей"35.
Для выражения оппозиционных настроений по отношению к цезарианской диктатуре Цицерон избирает жанр посмертной биографии. Упоминаемый многими античными авторами трактат "Катон" Цицерон написал и опубликовал вскоре после самоубийства Марка Порция Катона Младшего в городе Утике провинции Африки. Причина самоубийства - разгром Цезарем помпеянцев, на стороне которых сражался этот политический деятель.
Распространение подобного сочинения в первый год прихода Цезаря к единоличной власти было дерзким и опасным поступком. Цицерон осознавал это и писал другу Аттику: "Какое порицание со стороны Цезаря встретит мое прославление, я понял из той книги, которую прислал мне Гирций: в ней он собирает недостатки Катона, но с величайшими похвалами мне"36.
Так мы становимся свидетелями ожесточенной, продлившейся и в императорскую эпоху политической полемики, осуществлявшейся уже не в курии или на форуме, а в письменных трактатах и памфлетах. Для публичных ораторских состязаний по важным политическим темам наступал долговременный спад, неизбежный при единовластии.
33 Цицерон Письма, CXII, 1 // Письма Марка Туллия Цицерона. В 3 т. М.; Л., 1949. Т. 1. С. 231.
34 Там же, 3. С. 232.
35 Там же, 8. С. 234.
36 Цицерон. Письма, ДТ.ХХХ1Х, 1 // Указ. соч. Т. 3. С. 135.
Но политические настроения распространялись в иных формах: иносказательной сатире, переписанных во многих экземплярах дружеских письмах, анонимных памфлетах, посмертных биографиях репрессированных императорами людей.
Критика Катона Авлом Гирцием, ближайшим соратником Цезаря, о котором в письме упомянул Цицерон, была лишь предвестием выхода "Антикатона" самого Цезаря. Об этом произведении много упоминалось в античной литературе. И хотя текст до наших дней не дошел, его смысл можно восстановить со слов Плутарха.
Общепризнанными у римлян были добросовестность, строгость, трудолюбие, республиканские убеждения Катона Младшего, наследовавшего лучшие черты своего предка Катона Старшего. Их и прославлял со всем риторическим пафосом Цицерон. Вслед за знаменитым оратором трактаты подобного содержания написали его друзья Марк Фадий Галл и Марк Юний Брут.
Цезарь же, как и Авл Гирций, перебрал жизнь погибшего недруга столь скрупулезно, что отыскали в ней некоторые изъяны. Плутарх упоминает сатирически преувеличенную Цезарем пунктуальность Катона в финансовых делах, переходившую иногда в оскорбительное недоверие к друзьям. Разбирая сложную семейную ситуацию своего противника. Цезарь обвиняет его в корыстолюбии, на что Плутарх иронически замечает: "Корить Катона низкой алчностью - все равно, что Геракла называть трусом"37. Упоминая еще об одном, вполне нейтральном, эпизоде из жизни Катона, Плутарх добавляет: "Впрочем, Цезарь и по этому случаю не преминул осыпать Катона бранью"38.
Мы останавливаемся на этих замечаниях подробно, поскольку именно через них можно представить черты несохранившегося полемического текста, который в отличие от мемуаров и биографий, не претендуя на историографическую корректность, подчинен единственной цели - унизить, заклеймить политического противника. В этом варианте риторическая биография преобразуется в полемический памфлет - один из специфических публицистических жанров.
"Антикатоном" Цезаря и ответом Брута политическая борьба вокруг личности Катона не окончилась. Октавиан Август создал "Возражения Бруту о Катоне". "Их он читал однажды уже в старости, но, не дойдя до конца, устал и отдал дочитывать Тиберию"39.
Тиберий, наследовавший Августу, обрушил жесточайшие репрессии на хранителей республиканских идеалов. Историк Кремуций Корд был приговорен к смерти за похвальное упоминание в своих анналах имен Брута и Кассия40.
37 Плутарх. Катон, 52 // Указ. соч. Т. 3. С 62
38 Там же, 54. С. 63.
39 Светоний. Божественный Август, 85, 1 // Указ соч. С 67
40 См.: Тацит. Анналы, IV, 34 // Указ. соч. Т. 1. С. 130.
И все же из-под пера оппозиционного сенатора Тразеи Пета вновь выходит панегирик Катону, сыгравший не последнюю роль в осуждении и принуждении к самоубийству его автора уже при Нероне в 66 г. - через сто лет после такого же ухода из жизни героя панегирика. А за издание похвального слова самому Пету по повелению Домициана в 93 г. был казнен Арулен Юний Рустик41. "Произведения, посвященные прославлению погибших в репрессиях предыдущих царствований, читались в эту эпоху широко и публично для специально приглашенной аудитории"42.
Так некогда малоопасная риторическая биография стала выразителем социально-политического протеста, грозным для самодержавных властителей. В форме актуальных обличительных произведений публицистический текст наиболее отчетливо выкристаллизовывается, освобождаясь от примет риторики. Политическая полемика, как известно, жизненный нерв публицистики. Полемический трактат-памфлет, на наш взгляд, исходное звено в самоопределении собственно публицистических жанров.
4. РАННЕЕ БЫТОВАНИЕ ЖАНРА "ПАМФЛЕТ"
Все, что ни делают люди - желания, страх, наслажденья,
Радости, гнев и раздор, - все это начинка для книжки.
Ювенал
Термин "памфлет" рожден новым временем - в античности его не было. Обличительная речь, содержащая перечисление всех мыслимых и немыслимых пороков критикуемого лица или явления, именовалась в Древнем Риме инвективой от invehere, что означает "бросаться", "нападать". В Греции обличительные задачи связывались с речью, именуемой диатрибой. Единого мнения о происхождении этого слова нет. Среди предпосылок формирования памфлетного жанра - те формы выражения социального протеста, которые воплощались в критических песнях аттического крестьянства, в сатирических импровизациях на праздниках в честь бога Дионисия (Вакха), саркастической фольклорной басне и т. п. Эти же предпосылки - в основе древней аттической комедии, становление которой шло параллельно с тем, как в жизнь античного общества входили наряду с устными письменные полемические тексты, посвященные обсуждению злободневных проблем политической жизни. "Тот своеобразный драматический жанр, который находит свое законченное выражение в произведениях Аристофана, заключает в себе два разнородных начала: элемент инвективы и элемент бытовой сценки.
41 См.: Светоний. Домициан, 10, 3 // Указ. соч. С. 215.
42 Кнабе Г. С. Корнелий Тацит: время, жизнь, книги. М., 1981. С. 120.
Инвектива фиксирует внимание зрителя на отдельных моментах текущего политического дня и на определенных, политически или общественно важных, лицах; в бытовой сценке перед зрителем выступают не лица, а типы" 1.
Впоследствии произойдет расслоение жанра публицистического памфлета и жанра литературно-художественной сатиры. Первый эволюционирует к конкретной адресности, второй создает обобщенные типажи.
Наиболее ранние из дошедших до нас античных памфлетов относятся ко времени неудачной для Афин Пелопоннесской войны (431-404 до н. э.). Цепь поражений, утрат, стратегических и организационных промахов привела к росту критических настроений в различных слоях населения. Особенно острую устную и письменную полемику развернули олигархические группировки. Оттесненные со времен Клисфена и Перикла на второй план политической жизни, эти представители "лучших" родов и зажиточных слоев стремились к власти, хотели ликвидировать демократический строй. Для открытой пропаганды своих олигархических намерений условия не всегда были благоприятны. Поэтому создавались полулегальные объединения - гетерии, где обсуждались общественно-политические дела и строились планы на будущее. Возникает обычай письменно распространять произнесенные в гетериях критические речи, вербуя единомышленников, воздействуя на общественное мнение. Сохранились отрывки подобных полемических речей оратора Андокида (ок. 440-не ранее 390 до н. э.), например фрагмент с показательным заголовком "К товарищам". Андокид критикует демократические слои афинян за то, что они "нашли останки Фемистокла и разбросали их по ветру"2. Как предполагал уже Плутарх, это были измышления для возбуждения недовольства народа таким святотатством.
Среди авторов подобных текстов - наиболее влиятельные олигархи Критий (ок. 460-403 до н. э.) и Ферамен (ок. 455-404 до н. э.). Первый возглавил олигархическое правительство "тридцати тиранов". Поклонник государственного строя Спарты, он посвятил полемические сочинения резкой критике демократических порядков. Произведения Крития до нас не дошли, но суть их кропотливо восстанавливают по фрагментам и упоминаниям исследователи античности. С. Жебелев отмечает: "Критию древность приписывает ряд "Политий" и в стихах, и в прозе. В этих трактатах мы находим, с одной стороны, фанатичное преклонение перед Спартой и ее афинскими друзьями, с другой - непримиримую ненависть ко всему тому, что связано с афинской демократией" 3..
1 Толстой И. И. Инвективные песни аттического крестьянства в древней комедии // Толстой И. И. Статьи о фольклоре. М.; Л., 1966. С. 73.
2 Фролов Э. Д. Социально-политическая борьба в Афинах в конце V в. До н. э. Материалы и документы. Л., 1964. С. 119-120.
3 Жебелев С. Греческая политическая литература и "Политика" Аристотеля // Аристотель. Политика. СПб., 1911. С. 411.
Более подробно характеризует памфлеты этого автора М. М. Покровский: "По Критик) выходит, что все представители афинской демократии, начиная с Солона и кончая Клеофонтом, - прежде всего взяточники и казнокрады; исключение сделано, кажется, только для Эфиальта"4. Длительная полемика с Критием в античности протянулась, по мнению этого исследователя, вплоть до Плутарха. Иного мнения придерживается В. Бузескул.Он отмечает, что "партия крайних олигархов после 404-403 гг. оказывается совершенно подавленною и уничтоженною даже нравственно, и едва ли оказывалось необходимым так много полемизировать с ее главным представителем"5.
Споры с Солоном в недошедших до нас памфлетах Ферамена также реконструированы антиковедами. Этот политический деятель относился к умеренной олигархической группировке. После переворота в 404 г. до н. э. он вошел в правительство "тридцати тиранов", но выступал против его террористического курса и был казнен за строптивость. Аристотель пишет о нем в "Афинской политии": "Что же касается Ферамена, то вследствие смут, наступивших в его время в государственной жизни, в оценке его существует разногласие. Но все-таки люди, серьезно судящие о деле, находят, что он не только не ниспровергал, как его обвиняют, все виды государственного строя, а, наоборот, направлял всякий строй, пока в нем соблюдалась законность"6. М. М. Покровский видит и в этой цитате (помимо многих других) прямую полемику Аристотеля с Критием, хотя доказательств не приводит.
Более непосредственно о типе распространявшихся Критием и Фераменом сочинений можно судить по анонимной "Афинской политии" (приписывавшейся философу и историку Ксенофонту), датируемой приблизительно 425 г. до н. э. Видимо, это самый ранний среди сохранившихся античных текстов, который обладает характерными чертами памфлетного жанра. Это компактное, популярно написанное произведение, иронично, а порой и саркастично описывающее афинскую демократию. Автор открыто заявляет свою полемическую позицию: "Что касается государственного устройства афинян, то, если они выбрали свой теперешний строй, я не одобряю этого по той причине, что, избрав себе его, они тем самым избрали такой порядок, чтобы простому народу жилось лучше, чем благородным. Вот за это-то я и не одобряю его"7.
4 Покровский М. М. Этюды по "Афинской политии" Аристотеля. М., 1893. С. 5.
5 Бузескул В. "Афинская политая" Аристотеля как источник для истории государственного строя Афин до конца V в. Харьков, 1895. С. 354.
6 Аристотель. Афинская полития, 28, 5. М., 1937. С. 41.
7 Псевдо-Ксенофонт. Афинская полития, I, 1. Приложение XXII // Аристотель. Афинская полития.С. 223.
Далее автор отдает должное целесообразности различных государственных установлении во имя сохранения достигнутого, но постоянно подчеркивает: "Во всякой земле лучший элемент является противником демократии, потому что лучшие люди очень редко допускают бесчинство и несправедливость, но зато самым тщательным образом стараются соблюдать благородные начала, тогда как у народа - величайшая необразованность, недисциплинированность и низость" 8.
Памфлетист сетует на распущенность и дерзость афинских рабов, не уступающих дорогу на улицах, на корыстолюбие демократической верхушки. Он обвиняет полис-гегемон в притеснении союзников, которые "еще в большей степени стали рабами народа афинского"9. Обстоятельно и детально рассмотрены в памфлете преимущества развитой морской торговли, грозного, хорошо оснащенного флота. Более или менее сдержанное изложение своего мнения о плюсах и минусах государственного устройства сменяется сарказмом, нарастающим во второй части произведения: "Одного только не хватает афинянам. Именно, если бы они владычествовали над морем, живя на острове, им можно было бы, вредя при желании другим, не терпеть ничего худого, пока сами владычествуют над морем, причем и земля их не пострадала бы, и врагов не пришлось бы сверх того ожидать к себе. Но при настоящем положении больше страдают от прихода врагов крестьяне и богатые афиняне, тогда как демократический элемент, хорошо зная, что ничего из его достояния враги не сожгут и не уничтожат, живет беспечно, не боясь их прихода" 10.
Полемист сетует на долгое ожидание разбора дел в Народном собрании, на обилие праздников, мешающих работе, на непостоянство принимаемых народом решений. Постепенно автору, как считает С. Жебелев, "спокойствие изменяет, в нем проявляется страстность, ирония, даже злоба против ненавистной ему демократии, что и придает всему произведению характер политического памфлета" 11.
Вызывает недоумение замечание памфлетиста: "...осмеивать в комедиях и бранить народ афиняне не позволяют" 12. Именно в это время с огромным успехом шли в афинском театре Дионисия остросатирические комедии Аристофана. Их выпады по адресу власть имущих во многом совпадали с мыслями памфлета. Правда, комедия "Вавилоняне" в 426 г. до н. э. действительно подверглась осуждению, а ее постановщик - взысканию. Но уже через два года "Всадники" Аристофана завоевали первый приз в состязании комедиографов. А там по поводу афинской верхушки и тех, кто терпит ее власть, звучали такие строки:
8 Там же, 1, 5. С. 224.
9 Там же, 1, 18. С. 228.
10 Там же, II, 14. С. 231.
11 Жебелев С. Указ. соч. С. 403.
12 Псевдо-Ксенофонт. Афинская полития, II, 18. С. 232.
Хозяин с ним один у нас,
Бобов грызун, сварливый, привередливый,
Народ афинский, старикашка глухонький.
На рынке прошлом он себе раба купил,
Кожевника, рожденьем пафлагонца. Тот,
Пройдоха страшный, негодяй отъявленный,
Нрав старика тотчас же раскусить сумел,
Кожевник наш, и стал ему поддакивать,
Подкармливать словечками лукавыми,
Подмасливать и льстить...1Э
Здесь сатира не только на общие порядки, но и на лица: кожевник - это Клеон, виднейший из демагогов, владелец кожевенной мастерской.
Специалисты полагают, что памфлет написан до постановки "Всадников" и после "Вавилонян", т. е. в 425 г. до н. э. Но и это допущение не проясняет всех связанных с произведением вопросов. Есть в нем непоследовательность, противоречивость суждений. Это вызвало мнение о прежней диалогичной форме "Афинской политии", утраченной из-за множества переписок. Несколько диалогических оборотов в тексте осталось. Например: "Ведь от порядка, который ты считаешь нехорошим законодательством, народ сам получает силу и бывает свободен. Если же ты ищешь царства хороших законов, то прежде всего увидишь, что в таком случае для граждан издают законы опытнейшие люди" 14 (подчеркнуто мной. В. У.).
Скрытая диалогическая форма произведения - след устной традиции, которая на протяжении всей античности влияла на формирование греческой и римской прозы. Показательно, что самого термина проза греческая литература не знала. Здесь действовали понятия "слово", "речь", "диалог". В латинском употреблении термин "проза" сформировался из сочетания pro versus, т. е. вместо стихов. Столь долог путь к утверждению литературного достоинства письменных прозаических жанров.
Анонимный памфлет находится у самых "корней" формирования письменной публицистики. "Он представляет остаток некогда обширной публицистической литературы аттиков и один из древнейших еще слабо развитых образчиков той формы прозаических сочинений, которой так мастерски позднее пользовался Исократ и его школа" 15.
13 Аристофан. Всадники, 40 // Аристофан. Комедии. В 2 т. М., 1983. С. 77-78.
14 Псевдо-Ксенофонт. Афинская полития, I, 8-9. С. 225.
15 Шварц А. О. О государстве афинском, сочинение неизвестного автора V века до н. э. М., 1891. С. 62.
Исократ находится у начала устойчивой традиции популярной политической письменности, оперативно откликавшейся на важнейшие запросы дня. Следуя принятым в антиковедении трактовкам, именно его можно именовать первым публицистом, творчество которого достаточно полно дошло до нас (сохранились 21 речь и 9 писем). Как указывают его переводчики и исследователи, "в ряду политических писателей... выдающееся место принадлежит Исократу - оратору, развившему особый жанр письменного красноречия, ритору, пытавшемуся превратить занятие красноречием в орудие нравственного и политического воспитания" 16.
Это чрезвычайно интересный и многогранный деятель античной культуры: педагог, философ, политик, в силу ряда обстоятельств не рисковавший выступать устно перед большими скоплениями народа, но адресовавший широкой публике письменные речи. Это еще именно речи, а не трактаты, не статьи, не памфлеты. Большинство произведений Исократа построено по риторическим нормативам и опирается на приемыустного красноречия. Как правило, они имитируют ситуацию прямого обращения оратора к народному собранию. Так, в речи "О мире" говорится:
Ведь мы пришли сюда, чтобы обсудить вопрос о войне и мире, который имеет величайшее значение в жизни людей... Вы сделали так, что ораторы думают и заботятся не о том, что принесет пользу государству, а о том, чтобы произносить угодные вам речи. И теперь в большинстве своем они уже ринулись выступать в таком роде. Ведь всем было ясно, что вам больше понравятся ораторы, призывающие к войне, чем те, которые советуют соблюдать мир... Ведь я пришел сюда не для того, чтобы угождать вам или домогаться ваших голосов, но для того, чтобы высказать свое мнение 17.
Читая подобные обороты, которыми наполнены исократовские сочинения, можно подумать, сколь нерационально использовался драгоценный писчий материал во имя риторических правил. Однако целесообразность таких конструкций определяло то, что текст ориентировался на громкое чтение. Современные ученые считают, что вплоть до эпохи Возрождения чтение бытовало по преимуществу как чтение вслух. Укоренившаяся устная традиция как бы брала выкуп со своей соперницы - письменности. Как пишет С. С. Аверинцев о поре классической Греции, "лишь зазвучав, текст осуществлял себя" 18.
В речи "Об обмене имуществом" Исократ настаивает: "Необходимо, чтобы те, кто будет читать эту речь вслух, прежде всего согласовали свое чтение с особенностями этой речи, смешанной по своему характеру и написанной в соответствии с темами, положенными в ее основу". Автор просит "не ставить целью произнести всю речь сразу и целиком, но прочесть столько, сколько не покажется утомительным для слушателей" 19.
Почему же все-таки оратор, нарушая устоявшиеся правила, не стремился занять место на трибуне? Объяснений несколько. Сам Исократ упоминает свой немощный голос и робость, мешавшие увлечь аудиторию.
16 Борухович В. Г., Фролов Э. Д. Публицистическая деятельность Исократа // ВДИ. 1969 № 2 С 201
17 Исократ, VIII, 2; 5; 15 // ВДИ. 1966, № 3. С. 248, 250.
18 Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.
19 Исократ, XV, 12 // ВДИ. 1968. № 2. С. 231.
Но подобные слабости не воспрепятствовали Демосфену справиться с ними во имя главной цели - руководить массой. Как видно, Исократ не шел этим путем из-за критического отношения к афинскому демосу, отсутствия стремления "лицом к лицу" сталкиваться с бурлящей, легко возбудимой, переменчивой аудиторией. О ее поведении Аристофан не случайно писал:
Сегодня с твердым я пришел намереньем
Кричать, мешать, стучать, бранить ораторов...20
И сам Исократ говорил о подобном: "Докучать на многолюдных собраниях и обращаться ко всем, собирающимся туда, с речью - это все равно, что ни к кому не обращаться: подобные речи оказываются такими же недейственными, как законы и проекты государственного устройства, сочиненные софистами" 21.
Исократ предпочел быть оратором для немногих-учеников своей риторической школы, которая, впрочем, собирала, как считают антиковеды, до сотни участников. Но нежелание лично выступать в Народном собрании не исключало потребности жить активной политической жизнью, быть гражданственной силой, воздействовать на мысли и поступки не только своих учеников. Такое стремление побудило к распространению образцов письменного красноречия, предвосхитившего его дальнейшую дифференциацию на многие жанры: трактат, статью, памфлет, открытое письмо, биографическое эссе, воззвание и т. п. Для всех этих разновидностей можно найти основания в текстах Исократа, но сам он создавал именно речи (и письма) в их бытовавших формах - совещательного, торжественного и судебного - красноречия. Еще раз подчеркнем, что как раз рубежностью, переходностью, единством устного и письменного словотворчества примечательно исократовское наследие. В речи "Об обмене имуществом" он извинялся за затяжки, повторы, громоздкость и непоследовательность некоторых доказательств. Таковы издержки переходных жанровых форм, в которых новаторство скрещивается с традицией и создает не вполне еще отшлифованные, как бы промежуточные образования.
В своих политических пристрастиях Исократ в значительной мере продолжал идеи олигархической оппозиции времен Пелопоннесской войны. Кризисное состояние полисной рабовладельческой демократии IV в. до н. э. давало обильную пищу для критики существующего государственного строя. Выход из кризиса публицист видел в объединении разрозненных греческих полисов под могучей властью. Он стал идейным вдохновителем промакедонской группировки в Афинах, яростным антагонистом Демосфена.
20 Аристофан. Ахарняне, 30 // Указ. соч. Т. 1. С. 10.
21 Исократ, V, 12 // ВДИ. 1966. № 1. С. 155.
Нет, не порабощенным, а процветающим в равноправном союзе надеялся увидеть свое государство под эгидой Македонской державы этот в чем-то прозорливый, но и наивный политик. В речи "Филипп" он обращал свои надежды к главе Македонии - царю Филиппу II. По мысли Исократа, Филипп призван, собрав под своим покровительством полисы, возглавить их поход на восток против Персии.