Глава 1. Предметы быта в православной иконе.
В данном разделе, будут рассмотрены христологический цикл – изображения, связанные с земной жизнью Иисуса Христа и протоевангельский – повествующий о жизни родителей Богородицы и о жизни самой Марии и Иосифа.
Христологический цикл, сложившийся в первые века христианства, основан на текстах четырех Евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна.[18]
В отличие от евангельского цикла, который основывается на «канонических» текстах Нового Завета, протоевангельский цикл целиком основывается на апокрифических источниках, таких как Протоевангелие Иакова, евангелие Псевдо-Матфея, а также на «Житии Богородицы» Епифания.
Как в первом, так и во втором из рассматриваемых нами циклов изображений, нельзя не заметить, что иконографические композиции часто строятся по принципу бытовых сцен, где роль фона отводится архитектуре, пейзажу, интерьеру и немногочисленным, но характерным бытовым деталям. В своем труде «История византийской живописи», В.Н. Лазарев замечает: «нередко религиозные сцены приближаются к чисто жанровым композициям»[19]. Этому суждению во многом способствовал бытовой фон иконы.
На многих древних иконах мы можем встретить изображение предметов быта или интерьера, сцены, в которых запечатлены важные для каждого человека события, такие как рождение, смерть, вступление в брак и многие другие. Анализ предметного мира в изображениях земной жизни Христа и Богородицы в данном исследовании будет построен по принципу жизненного цикла человека – от рождения – до смерти.
Следуя хронологии сбытый, следует обратиться к одной из первых композиций в э ряду протоевангельского цикла – это композиция встречи Иоакима и Анны. На иконах и фресках момент встречи изображается на фоне Золотых ворот: Иоаким со стадами возвращается домой и видит у ворот Анну. Прильнувшие друг к другу Иоаким и Анна обычно помещаются в центре композиции на фоне городских ворот. На псковской иконе XVI века (Прил.1), помимо городских ворот, у которых происходит действие, мы можем видеть изображение разнообразных по форме архитектурных сооружений, которые как бы создают городской фон для изображаемого события.
Одна из наиболее насыщенных предметами быта композиций, является иконография Рождества Богородицы.
На упомянутой выше иконе мы всегда видим множество действующих лиц. В центре композиции – ложе, на котором возлежит Анна, она накрыта покрывалом. Роженица находится в полусидящей позе, под спину ей обычно подложены две разноцветные подушки. Анна находится в окружении служанок. Их число варьируется. Так же разнообразны предметы в их руках. На мозаике 11 века (Дафни) (Прил.2) мы можем видеть, как служанка подносит Анне блюдо с пищей, в то время как на другой иконе XV века, женщина подносит лежащей кубок с вином (Прил.3).
Рядом с лежащей Анной обычно изображается стол, на нем чаша с водой, очевидно, для омовения рук. На одной из русских икон на таком столике состоит ряд занимательных предметов: кувшин, несколько ваз, прямоугольный предмет, напоминающий по форме современный стакан. (Прил.4). На этой же иконе изображено богатое убранство комнаты. Валикообразные разноцветные подушки заменены одной богато декорированной орнаментами. Спадающие с ложа складки покрывала также украшены золотыми узорами. Прикроватный столик, как и кресло, на котором в нижнем регистре сидят Иоаким и Анна декорированы золотыми лучами – ассистом. Пол комнаты выстелен ковром, с изображенными на нем золотыми веточками. Посреди комнаты мы видим фонтан с бьющими из него струями воды.
С другой стороны ложа, на небольшой ступеньке часто изображается служанка, которая поддерживает Анну. Но встречаются композиции и без этого элемента.
Композиция Рождества Богородицы обычно разделена на несколько сюжетных лини – регистров. Таким образом, в данной иконографии всегда присутствует композиция омовения младенца. Две служанки в нижней части иконы омывают младенца Марию: одна из них держит младенца, а вторая черпает воду из стоящей рядом наполненной купели. Этот фрагмент иконы также варьируется. Например, на упоминаемой выше мозаике Мария изображена сидящей в купели, в то время как одна из девушек склонившись, моет младенца, а вторая вливает в купель воду из кувшина.
Существуют также композиции, в которых, неподалеку от ложа матери располагается колыбель с ребенком, однако, такие варианты композиции немногочислены.
Большой интерес для нашей работы представляет ростовская икона XVI века. (Прил.5). Композиционное построение отличается тем, что главное действие заключено в отдельное пространство – горницу. Это пространство находится как бы в глубине и отделено от переднего плана навесом, который поддерживается столбами, сквози которые мы видим лежащую на ложе Анну в окружении служанок: одна их них обмахивает роженицу веером, две другие подносят золотые сосуды. На столике рядом с ложем, мы модем видеть золотой поднос на ножке и золотой подсвечник. Так как все упомянутые сосуды не наполнены ни едой, ни питьем, а подсвечник без свечи, можно предположить, что это – дары, подносимые роженице. На переднем плане – дверь, ведущая в горницу. Из нее выходит еще одна служанка, она так же несет в руках сосуд. Тут же располагаются две отельные композиции: в левом углу – две женщины, склонившись над купелью, омывают младенца. В центре нижнего регистра – интересная сцена: сидящая на скамье служанка качает Марию в подвесной колыбели.
Композиция Благовещения имеет несколько иконографических схем, сложившихся на основе канонического Евангелия от Луки (1, 26—39), уже известного нам Протоевангелия Иакова, а также евангелие Псевдо-Матфея.[20]
В стандартной композиции Благовещения, Мария изображается с пряжей в руках. Нам известно, что она изготавливала завесу для иерусалимского храма.[21](Прил.6).
Другая иконографическая схема представляет собой композицию Благовещение у источника. Такая композиция встречается редко. Источник изображается в виде фонтана, Мария при этом держит в руках кувшин (Прил. 7,8). На одной из икон Мария вытягивает из колодца ведро с водой. Рядом стоит кувшин.
В протоевангельском цикле неоднократно встречаются композиции, действие которых происходит в саду. Один из таких сюжетов – это моление Анны в саду. Как правило, если действие происходит в саду, то в центре композиции располагается фонтан или колодец.
Следуя хронологии евангельских событий, следует остановится на иконографии «Рождества Христова». Композиция Рождества Христова появляется уже в ранних лицевых евангелиях. Она возникла на основе переработки евангельских сказаний (Мф. 2, 1—11; Лк. 2, 6—16) и Протоевангелия Иакова, XVII—XXI.
В иконографии Рождества сложилось два типа композиции, краткий и развернутый, с некоторыми вариациями. Обратимся к развернутой иконографии на примере иконы начала XV в. из Государственной Третьяковской галереи. (Прил.9).
В центре композиции, мы видим ложе, на котором возлежит Мария, рядом – колыбель с младенцем Иисусом. Можно обратить внимание на пелены младенца. Эта деталь отражает бытовую традицию достаточно туго пеленать новорожденного. Из евангельского повествования нам известно, что Христос был рожден в пещере, куда на ночь пастухи загоняли скот. В композиции Рождества это подчёркивается тем, что колыбель – ясли окружают животные. Развернутая иконография включает в себя множество персонажей – это и ангелы, и пастухи с волхвами, Иосиф, задумчиво сидящий в нижнем углу композиции, женщины, омывающие младенца. Но так как в данном исследовании нас интересуют бытовые детали, то мы не станем обращаться ко всем действующим лицам. Традиционно, в правом нижнем углу, как и в композиции Рождества Богородицы, мы можем увидеть служанок, омывающих младенца. На рассматриваемой нами иконе, одна из служанок держит младенца на коленях, а вторая, в это время, зачерпывает кувшином воду из купели. У их ног изображены играющиеся в траве ягнята.
На иконе Рождества Христова конца XV — начала XVI вв. из коллекции Палаццо Леони Монтанари (Прил.10), мы можем видеть усложнение композиции за счет добавления таких бытовых деталей, как ларцы с дарами, в руках у волхвов и труба, на которой играет пастушек. Эти детали в разных вариациях встречаются на многих иконах Рождества.
В сцене Рождества Христова часто присутствует довольно странная фигура старца во власянице с кривым посохом, беседующего с Иосифом. В рамках данной работы, мы можем обратить внимание на посох с загнутой рукоятью на который опирается собеседник Иосифа. Можно провести параллель с идеей о том, что посох – отличительный атрибут странника.
Далее по хронологии, следуют композиции Сретение и Крещение Господне, но ввиду отсутствия сколько-нибудь значимых в бытовом плане деталей, мы не станем затрагивать изображения данных событий в этом исследовании.
Большой интерес для данной работы представляет композиция «Брак в Кане Галилейской». На Руси композиция почти не встречается в станковой живописи, но зато хорошо известна по настенным росписям, как в русской, так и византийской традиции. Достаточно хорошо сохранившаяся фреска Дионисия из собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, иллюстрирует данное евангельское событие следящим образом: в центре композиции полукруглый вытянутой формы стол, на котором, присмотревшись, мы можем увидеть плохо сохранившиеся, но различимые сосуды различной формы. (Прил.11) Один из сосудов имеет форму вазы на ножке, а в другом можно различить пифос с узким горлышком. Во главе стола, по центру, сидят хозяева торжества. Жених и невеста нарядно одеты, на головах у них – венцы, рукава и верхняя часть хитонов украшена камнями и золотыми накладками. Гости сидят по обеим сторонам от «молодых»: двое из них беседуют между собой. Один из собеседников держит в руке сосуд, напоминающий по форме кубок. Христос и Богородица восседают с левой стороны стола. На переднем плане двое слуг, один из которых подносит Иисусу бокал с водой, а второй наливает воду в большие кувшины – водоносы. Из евангельского повествования нам известно, что водоносы – это каменные сосуды, которые служили иудеям для омовения перед пищей.[22]
Так же можно обратить внимание на скамьи, на которых восседают участники пира и на характерные для иконописной традиции подножия.
В качестве сравнения, рассмотрим сербскую фреску из монастыря Грачаница XIV в. (Прил.12). Сцена, изображающая Брак в Кане Галилейской, здесь представлена более насыщенной различными бытовыми атрибутами. Композиция разделена на две части: основную часть композиционного пространства занимает сцена пира. Как и в композиции Дионисия, в данном варианте, Христос со Своей Матерью восседают с левой стороны стола. Нарядно одетые жених и невеста, занимают не центральные места, как на фреске из Ферапонтова, но больше смещены к краю стола. Эффект нарядного, богато убранного стола в данной композиции создают драпировки скатерти. На столе мы можем видеть не просто сосуды, которые символически олицетворяют пир, но целый ряд яств. Перед нами блюда различной формы: в виде плоских подносов и глубоких горшков, вазы на ножке, на подобие той, что мы видели на фреске Дионисия. Так же на в сервировке присутствуют ножи. Очень красочно и подробно художник изобразил еду, мы можем совершено отчетливо определить мясные блюда, хлеба, изделие наподобие калача, овощи. Различим пифос округлой формы, с узким горлышком, очевидно для вина. Рядом с сосудом наполненный кубок. Разнообразные кубки и бокалы мы можем также видеть в руках гостей. Один из слуг держит поднос, на котором располагается сосуд в форме графина без ручки и бокал, за которым тянется один из гостей. Другой слуга наливает в кубок вино из вытянутого по форме кувшина с тонкой ручкой и носиком. Участники брачного пира сидят на длинных скамьях, которые, очевидно, располагаются по обеим сторонам стола. Христос сидит на отдельном кресле.
Вторая часть композиции, показывает сцену претворения воды в вино: строго следуя евангельскому повествованию, художник изображает шесть больших каменных сосудов – водоносов. Слуга черпает уже претворенное вино из каменного сосуда с помощью кувшина.
Такое внимание художника к деталям, помогает нам увидеть атмосферу средневекового праздничного пира со всей необходимой атрибутикой. (Прил.13)
Так как в данной работе, нас интересует предметно-бытовая среда иконы, мы можем обратиться к композиции «Христос, беседующий с самаритянкой», несмотря на то, что этот сюжет не является существенно важном в христологическом цикле[23]. Рассмотрим двустороннюю икону-таблетку из Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника. (Прил.14) Христос сидя на камне беседует с самаритянкой. Женщина стоит у колодца, намереваясь набрать воду. В руках она держит кувшин. Рассматривая данную икону XV века как источник, иллюстрирующий бытовые реалии определенного периода, мы можем сделать вывод, что именно женщинам полагалось ходить за водой к колодцу.
Далее, мы обратимся к композиции Воскрешение Лазаря на примере новгородской иконы XV в. из праздничного чина церкви Успения в селе Волотово. (Прил.15). Здесь мы остановимся на характере погребения. В евангельском повествовании, как и в описании событий погребения Христа, так и в описании погребения Лазаря, подчеркивается, что захоронение делается в пещере и проход к умершему заграждается камнем.[24]На иконе Воскрешения Лазаря, мы видим пещеру, крышку каменного гроба. В этих условных деталях, мы все же можем простелить иудейскую погребальную культуру. Лазарь обвит белыми пеленами, что также отсылает нас к древней погребальной традиции.
На примере композиции «Вход Господень в Иерусалим», мы также можем проследить, как художник фиксирует на иконе бытовые особенности и традиции, в данном случае, древне-иудейского общества. На иконе мы видим Христа, въезжающего в город на осле. За ним следуют апостолы. Множество людей вышли встречать Иисуса. Рассматривая деталь иконы XIV века из Новгородского музея, (Прил.16) посвящённую интересующей нас композиции, мы видим детей, которые постилают на землю свои одежды, выражая таким образом радость и почтение Христу. Некоторые из присутствующих держат в руках пальмовые ветви. На других иконах, мы можем видеть, как дорогу застилают пальмовыми ветвями. Издавна, пальмовые ветви служили как знак почтения. Их использовали при встрече знатных людей, также они вручались победителям[25]. Таким образом, композиция «Входа в Иерусалим», служит для нас источником, фиксирующим эту древнюю традицию. Фоном для иконы служит изображение горы Елеон и города Иерусалима.
Обращаясь к иконам страстного цикла, нельзя не упомянуть композицию «Омовение ног», которая предшествует «Тайной вечери» (о ней речь пойдет ниже). В рамках данного исследования, нас интересует древняя традиция омовения ног перед тем, как возлечь за праздничным столом. В данном случае, Христос берет на себя роль слуги, в чьи обязанности входит описываемое действие. Данную композицию мы рассмотрим на примере иконы первой половины XV века из праздничного ряда иконостаса Троицкого собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. (Прил.17) Христос, препоясанный белым платом, отирает ноги апостолу Пьеру полотенцем. У ног Иисуса, располагается большой сосуд – купель с водой. Интересно отметить, что на данной иконе, Христос изображен в нижней одежде – хитоне, поверх которого обычно надевается гиматий.
События, изображенные на иконе «Тайная вечеря», наполнены глубоким нравственным и философским содержанием. Прощальная трапеза Христа со своими учениками известна нам в двух вариантах композиционных схем: симметричной – Христос занимает центральное место за столом, справа и слева от его располагаются ученики и асимметричной – Христос возлежит или восседает с левого края стала, напротив изображенного в профиль Иуды. «Возлежание» за столом является традиционной для античного, а том числе евангельского общества формой пиршества.
На иконе из праздничного чина иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (Прил.18), мы наблюдаем асимметричный тип композиции: центральное место занимает большой круглый стол, вокруг которого на длинных скамьях сидят апостолы. В левой части композиции изображен Христос, его голова повернута, взгляд обращен к сидящим рядом ученикам. На столе мы видим несколько чаш сходного размера, в одной из них – красная жидкость (из евангельского повествования нам известно, что это вино[26]), треугольные ломтики хлеба и сосуд в форме ларца с крышкой.
Если мы обратимся к иконе XVII века из праздничного ряда иконостаса Софийского собора в Вологде, то на столе «Тайной вечери», мы увидим обилие бытовых деталей, выполненных художниками с присущей поздним иконам подробностью. Здесь мы видим затейливой формы кувшин с длинными изогнутыми ручкой и носиком, блюдо, наполненное хлебами, чашу, в которой мы различаем соль: туда один из апостолов мокает хлеб. Так же на всей поверхности стала мы можем видеть различные кубки, ножи и другие приборы.
Мы не будем рассматривать композиции «Распятие», «Снятие с креста», «Положение во гроб», в виду почти полного отсутствия интересующих нас деталей. Остановимся на иконе XV века «Жены-мироносицы у Гроба Господня». (Прил.19)
На иконе из праздничного чина иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря, мы видим трех испуганных женщин, которые пришли ночью ко гробу своего учителя, чтобы омыть его тело благовониями. В руках у них различной формы сосуды, в которых они принесли масло. Центральное место в композиции занимает гроб, в котором находятся погребальные пелены. Подобного рода «саван», мы встречали на иконе «Воскрешение Лазаря», что опять же отсылает нас к иудейской погребальной традиции.
В правом нижнем углу, мы видим убегающих стражников, которые, испугавшись ангела, побросали на землю оружие: художник изобразил копья и мечи.
Композициями «Сошествие во ад» или «Воскресение Христово», а также «Вознесение», заканчивается христологический цикл. Так как перечисленные композиции носят сугубо символический характер, в них отсутствуют какие-либо бытовые детали, то мы, минуя их, обратимся к композиции, которая завершает цикл, повествующий о жизни Богородицы.
Композиция «Успение», сложилась на основе апокрифических текстов, главным образом на основе «Слова Иоанна Богослова на Успение Богоматери». Главное место в композиционной схеме отводится ложу, на котором возлежит Мария. Его окружают апостолы, которые прибыли в Иерусалим со всех концов земли, чтобы проститься с Богородицей. Окруженный ореолом Христос, держит на руках душу своей матери. Если на ложе, Мария изображается в своей обычной одежде – пурпурном мафории, то, уменьшенное изображение Богородицы на руках у ее сына, иконографически изображается в уже знакомых нам погребальных пеленах.
На новгородской иконе конца XIV века, (Прил.20) помимо перечисленных выше деталей, мы видим подсвечник с горящей свечей, расположенный по центру и кадило в руках одного из апостолов. Эти детали являются привычными атрибутами погребального обряда даже сегодня.