– Президент вас не слышит, – хмыкнул Николай.
– Президент у нас «другой украинец», из Бандер и Мазеп, а не из Паскевичей, Гоголей, Поддубных. И не будет ему никогда мировой чести и славы, коя возможна, только если эта слава в России добывается как мировом государстве, а будет ему временная слава здесь, в маленькой, никому не ясной стране, и вечный позор на Небесах как предателю. Мелкий, гнилой человечишка во всем мелок и гнил. Уж я-то знаю все его дела, Данил Леонидыча нашего дорогого. Вор наш президент, самый мелкий, бессовестный и подлый. Да ладно… не волнуйся, это я только тебе говорю. Чтоб знал ты, ежели что: в составе России украинец может и в Париж победителем входить, и ракеты в космос пускать, и американцам башмаком грозить, а в составе Украины мы лишь фольклорную ценность представляем, коею Кушма и упивается. Мировое господство променял на вышиванки и вареники, падла. А вчера в Крыму… слышь… был в массандровских подвалах «с рабочим визитом», так незаметно бутылку вина стапятидесятилетней давности в карман куртки сховал. Мне доложили. Ладно, Коля, беги к себе, мне тут еще пару дел перетрясти надо. Виктору Федоровичу поклон от меня.
Николай спустился в лифте, прошел коридором, привычно показал удостоверение на выходе охраннику и, только чуть не оказавшись под машиной, понял, что все эти последние пятнадцать минут своей жизни он был где-то в другом измерении, где-то в исторических дебрях, откуда не хочется возвращаться на землю.
Глава шестая
Январь 2004 г.
Засiб «Антiраптор» гарантовано виводить гризунiв з вашого будинку. «Антiраптор» вбиває пх всiх!.
– Из источников, близких к администрации Президента Украины, стало известно, что недавно назначенный премьер– министр Украины В. Янушевич планирует принять участие в президентских выборах, – сообщает газета «Коммерсант».
Звонил Володя Сипитый.
Сипитый был у Дружинина замом по строительству. Или, как он сам в шутку себя называл, бахчисарайским наместником.
Евгений Васильевич Дружинин уже два года строил в Крыму санаторный комплекс и по самые «не могу» увяз и завяз в этом строительстве, вбухав в него не только все свои свободные деньги, но и кредиты, взятые в НРБ-банке под залог московских активов.
– Женя, приезжай срочно, тут полный погром, – орал в трубку Сипитый, – нас тут совершенно пускают в разор, тут такое! Женя, ты не понимаешь всей катастрофы, нас просто разоряют, мы по миру пойдем, у нас ничегошеньки не останется.
– Вова, а никак нельзя на неделю отложить? – с последней жалкой надеждой на сохранение отпуска спросил Дружинин.
– Если хочешь остаться полным банкротом, – буркнул в трубку Сипитый, – то оно, конечно, потерпит.
Ну и дела!
– Что там у тебя?
– Как дела? – совершенно спокойным голосом переспросил Сипитый. – У нас полностью разграбили склад цемента, весь запас силикатного и красного кирпича, уперли весь брус, на пять лимонов гривен однозначно. – Сипитый откашлялся мимо микрофона трубки и продолжил: – И это еще не все, угнали автокран, растащили оборудование растворного узла, ну, бетономешалки и там уже по мелочи… про инструмент да про всякие там пакетники и электропускатели и пятьсот метров кабеля я уже молчу.
От пережитого шока Сипитый даже успокоился. Так бывает, когда человек сперва понимает, что гибнет, и поэтому орет, рыпается, а потом вроде как свыкается с мыслью, что все кончено.
– Приедешь, не узнаешь, все татарва подчистую пограбила, и, более того, они землю нашу столбят и хибары на ней свои из нашего же стройматериала строят, – теперь уже бесстрастно рассказывал Сипитый, – приезжай, надо что-то делать.
Что-то надо было делать.
* * *
Пиво «Славут» – це якiсть, смак i дружня атмосфера!
– Министр внутренних дел Украины в интервью телеканалу «5-й канал» заявил, что следствие по делу пропажи журналиста Гагаладзе расследуется со всей объективностью.
Ну, перво-наперво из Симферополя Дружинин на такси махнул прямо в Бахчисарай на стройку.
Мама родная! Лучше бы не ездил, в самом деле.
Однако, прежде чем ехать в Симферополь и в Киев искать у местных защиты своего бизнеса, требовалось узнать всю правду-матку, какой бы тяжелой и трудной она ни была.
– Азат-лыкъ! Азат-лыкъ! – скандировали татары.
В том, что толпа хреново одетых пацанов представляла собой новую татарскую реконкисту, Дружинин и без помощи Сипитого разобрался.
Голова Сипитого была повязана бинтом, сквозь который в области виска явственно проступала кровь.
– Ты как легендарный командир Щорс, – пошутил Дружинин, обнимая своего старшего прораба, – голова подвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, – по детской пионерской памяти процитировал он, похлопывая Сипитого по спине.
– Это они мне камнем засветили, – пояснил Сипитый, – для пущей важности политического момента, так сказать.
– А чего ты меня в аэропорту не встретил? – спросил Дружинин.
– Так они нам не только пилораму с бетонным узлом пожгли, они и машину мне всю покорежили-побили, теперь на такси или пешком, – пожаловался Сипитый.
– Азат-лыкъ! Азат-лыкъ! – продолжали скандировать татары.
– Что делать будем? – еще не до конца оценив всю глубину и всю тяжесть катастрофы, спросил Дружинин.
– В Киев тебе ехать надо, – вздохнув, сказал Сипитый. – В Киеве что-то еще, может, и можно сделать, а местные мне даже милицию не прислали, сказали, сам разбирайся, кто прав, кто виноват, мол, стройка не местная, хозяин московский, поэтому не фиг, мол, местную милицию на это мутить.
– Суки! – выдохнул Дружинин.
– И те, и другие, – согласился с боссом Сипитый.
– Ну, а как тут вообще обстановочка? – поинтересовался Дружинин, отряхивая с брюк люто въевшуюся в сукно цементную пыль.
– Хуже, чем там, в горах, – мотнув головой в сторону воображаемого Афгана, ответил Сипитый. – Без автомата и в одиночку лучше не ходить.
– Ну, так нас двое, да и вон швабру вместо автомата возьмем, – хмыкнул Дружинин. – Может, покажешь мне этих татар, не страшнее же они, чем духи? Помнишь, как мы с тобой тогда под Кандагаром, помнишь, в деревню к пуштунам за солью ходили? И ничего.
– Молодые были – дураки были, вот и ходили, – буркнул Сипитый, – но коли тебе так интересно, давай, садись в машину, прокачу тебя по «Нахаловке», только, чур, потом, если нам стекла в «Ниве» камнями побьют, ремонт за твой счет!
– Годится, – весело ответил Дружинин… но, садясь в Володькину «Ниву», все же пожалел, что она не «бээмпэшка» и что на крыше у нее нет крупнокалиберного ДШК.
Они ехали по узеньким улочкам поселка «Самострой», и Вова Сипитый давал свои невеселые комментарии:
– Гляди, Женька, ведь это все из нашего с тобой стройматериала построено, вон, видишь этот сарай двухэтажный? – не выпуская руля, Сипитый мотнул головой в сторону причудливо-безобразного сооружения. – Узнаешь наш с тобой брус, что с одесской пилорамы прошлый год получали? Так это он, наш с тобой брус.
Их машина объезжала группу молодых татар. Это были парни примерно двадцати – двадцати пяти лет, они с озорной веселостью поблескивали злыми глазами и скалили зубы, пританцовывая и покрикивая что-то обидно-агрессивное.
– Если что случится, – сказал Володя, прибавляя газку, – к ментам обращаться не приходится, менты сами сюда соваться побаиваются.
– А что так? – спросил Евгений Васильевич, когда их машина вырвалась из поселка на простор шоссе.
– А то, что круговая порука не хуже, чем в Сицилии, – ответил Сипитый, – да и живут тут все незарегистрированные да половина без паспортов, по своим законам живут, местной власти не признают.
– Вот и ищи у местной власти защиты после этого, – тяжело вздохнул Евгений Васильевич.
– Это точно, – согласился Сипитый, – закон – тайга, медведь – хозяин.
Прежде чем ехать в Киев, Дружинин сделал звонок политтехнологу Марату Гельбаху, с ним Дружинина еще школьная дружба связывала.
Маратик дал верный совет: во-первых, зафиксировать весь причиненный стройке ущерб не только милицейскими протоколами, потому как без них никакое, ни Симферопольское, ни Киевское Управление МВД или прокуратура браться за дело не станут, но также заснять беспорядки и результаты погрома еще и на видео. Причем с датой и временем съемки. А во-вторых, дал телефон одного депутата Верховной Рады. Сказал, что мужик стоящий, бывший эмвэдэшник из днепропетровских, свой в доску хохол!
Съемки ущерба повлекли за собой еще больший ущерб.
От первого камня, просвистевшего над его головой, Дружинин увернулся, второй камень пролетел выше, но с характерным жестяным стуком ударил по капоту «Нивы», на которой Дружинин добрался до стройки, а третий камень больно ударил в плечо.
Дружинин выронил камеру, машинально прикрывая руками лицо.
– Булгаламак! – закричали и заржали довольные боевики. – Уезжай в свою Москву, дурак! – кричали они вслед.
* * *
Незабаром! «Людина-павук!» Дивитеся в кiнотеатрах!
– Президент Украины Кушма не будет принимать участие в президентских выборах – так заявил на условиях анонимности источник в администрации президента Кушмы, – сообщает агентство «Регнум».
В Киеве Дружинин позвонил этому депутату. Степану Сидоренко.
Засели в ресторане «Кращi Часи», что на бульваре Лепсе.
– Здесь готовят дюже смачно, – по-хозяйски садясь в кресло возле окна, сказал Степан, – я здесь люблю обедать.
Это было похоже на правду, хотя бы потому, как обслуга ресторана на полусогнутых бегала и суетилась перед депутатом.
– Ты пойми, – в запале говорил Дружинин, – я же не коттедж себе строю и даже не винокуренный заводик, я санаторий для ваших же чернобыльцев строю, я, может, первый в Бахчисарае по-настоящему четырехзвездный отель строю, чтобы вам же не стыдно было перед иностранными туристами, а то ведь ваши четыре звезды и на три египетские или турецкие не тянут.
– Ты не кипятись, – успокаивал своего визави депутат Сидоренко, – выпей-ка лучше нашей очищенной да на березовых бруньках!
Выпили.
Потом еще выпили.
Потом им принесли один борщ для депутата и одну сборную московскую солянку для Дружинина.
– Я ведь не столько для себя строю, сколько для Украины, – снова начал возмущаться Евгений, – а украинские власти совершенно ничего не могут и не хотят сделать для защиты моего… нашего взаимовыгодного бизнеса. Это как вообще понимать? Собака ест собаку? Змея сама себя жалит в хвост? Назло москалям порушу весь наш бизнес в Крыму?
Хохол сделал хитрое лицо и молвил в ответ:
– Знаешь, друган, если власть плоха, то надо создать ту власть, которая для тебя хороша.
Сказал и стал разглядывать Дружинина, выискивая в его лице положительную реакцию на сказанное.
– То есть ты мне предлагаешь сделать какие-то ставки в ваших политических играх? – переспросил понятливый Евгений.
– Правильно мыслишь, – ковыряя зубочисткой в ровном ряду дорогой металлокерамики, кивнул Сидоренко, – вложись в нашу новую власть, и она потом тебя поддержит.
– А много надо денег? – простодушно спросил Дружинин.
– Мы берем с бизнесменов от десяти процентов их стоимости, – с хохляцкой прямотой ответил Сидоренко.
– То есть?
– То есть, если твоя гостиница со здравницей стоят двадцать лимонов зелени, ты откатываешь нам два на наше партийное строительство, лады?
Дружинин понял, что иного ходу у него нет.
– Я согласен, но деньги не сразу, – сказал он, когда принесший десерт официант налил им ликеру и с поклоном тихо удалился.
– Ну, вот и ладушки, – довольно сказал Сидоренко, – а уж за нами-то не пропадет. За Витей Янушевичем вся Восточная Украина. Мы тебе и с гостиницами, и с пансионатом пособим.
Через полчаса, уже сидя в гостинице, Дружинин набирал канадский номер.
– Мне деньги нужны, – сказал он в трубку.
– Сколько? – спросил Ксендзюк.
– Два миллиона.
– Я тушенки двину тебе, что как раз по вашим ценам чистой прибыли будет на пять лимонов, ты уж там сам разрули, и половина твоя, – сказал Ксендзюк.
– Лады, – ответил Дружинин, – давай, шли почтой договора. Киев, гостиница «Плаза», улица Константиновская, 7А, на мое имя.
* * *
Ми показуємо вам те, що вони ховають! Усi зiрки в нашому журналi!
– Президент России планирует визит на Украину летом 2004 года, – сообщает «1-й канал».
Еще бы десять дней назад, до приезда из Москвы в Киев в эту командировку, кто бы сказал Алле – этой высокомерной столичной тусовщице, что она будет бегать по набережной, играя в догонялки с советником премьера, и при этом смеяться самым глупым образом?! Она бы фыркнула, презрительно поджав губу, и сказала бы, что такого не будет с нею никогда.
Но было.
Воскресная программа была у них очень насыщенной. На этот раз Николай вертолет брать не стал, но снова, слегка злоупотребив служебным положением, попросил у водной милиции дать катер на подводных крыльях – покататься по широкому Днепру. В жаркий день сложно придумать что-либо более интересное.
Козак попросил сержанта, что рулил их катером, высадить их за мостом. Первым спрыгнул на берег. Подал Алле руку, и она, легкая, как сказочная невеста, прыгнула безо всякого страха.
– Ох, – запыхавшись от долгого подъема на высокий берег и оглядываясь на широченный разлив Днепра, выдохнула Алла, – красиво-то как! Прям рай какой-то!
– И разве можно сравнить Днепр с вашей Москвой-рекой? – с дурашливой укоризной спросил Николай и, обняв Аллу, стал пальцем показывать ей, где, по мнению историков, на каком плесе мог утонуть знаменитый Андреевский крест, на котором, по преданию, распяли святого апостола Андрея.
– Наше московское мороженое все равно лучшее в мире, – сказала Алла.
– Не буду спорить, – согласился Козак, – но нам, мне кажется, давно пора перестать доказывать друг дружке, что мы, мол, прекрасно можем друг без друга обойтись, сколько об этом ни говори, а на деле все наоборот оборачивается!
– Берiть газету оранжевоï коалiцiï, – кричали две студентки в ярких жилетах, что поверх робы надевают обычно рабочие на железнодорожных путях, – остання стаття кандидата в президенти Юрiя Iщенка!
– Купуйте книгу iсторика Виктора Чорваненкi «Чому Украïна краще чим Росiя», – вторили студенткам два парня в немецких альпийских кепи.
– Давай я куплю, – Алла придвинулась к книжному лоточку.
– Да зачем тебе, я этой ерунды тебе бесплатно сколько хошь принесу, – оттаскивая Аллу от лотка, сказал Николай.
– Це не вiрунда, бач що сказав, москаль проклятий, – вдруг возмутилась на слова Николая одна из бабенок, что стояла подле парней в кепках, – це правдива книга нашого кращого iсторика, там все правда вiд початку i до кiнця.
– Заспокойтеся, бабуся, я теж люблю iсторiю i правду теж люблю, – миролюбиво улыбаясь, ответил Николай и стал уводить Аллу подобру-поздорову от греха подальше.
– Такий красивий хлопець, а дiву узяв росiйську московську, дурень, – продолжала ворчать бабуся.
– Да ну их! – засмеялась Алла.
– А поедем ко мне! – предложил вдруг Николай.
– К тебе? – вздрогнула Алла. – А не слишком ли лихо берете в галоп, товарищ командир?
– Да ты меня неправильно поняла, – поправился Козак, – я тебя хочу пригласить к нам в Запорожье, там родина моя.
– А-а-а! – не то успокоенно, не то разочарованно протянула Алла. – Теперь понятно. Поедем. Как-нибудь.
Глава седьмая
Январь 2004 г.
Прокладки «Ледi-Дi» у вашi критичнi днi – це упевненiсть i комфорт
– Лидер оппозиции Ю. Ищенко не исключил возможность выдвижения своей кандидатуры на президентских выборах, которые пройдут осенью 2004 г., – сообщает радио «Мрия».
– Представляешь, это уже как система, эти демократы выставляют кандидатами цветных, или если выставляют белого, то вице– президентом у него обязательно цветной или цветная, – жуя резинку, тараторил Джим Кэмпбелл, советник Госдепартамента, отвечающий за Украину, но сидя в Вашингтоне, – но ведь и нашим, в штабе республиканцев, теперь тоже понравилась эта мода, и мало того, что в госдепе нынче черным-черно, как в Гарлеме или в блюзовом клубе где-нибудь в Теннеси, так эта Лиза Райс взяла себе в помощницы, представь кого?
– Кого? – машинально переспросил Хербст, хотя ему и было неинтересно, кого взяла себе в помощницы эта выскочка Райс.
– Индианку она себе взяла, вот кого! – воскликнул Джим Кэмпбелл, ожидая от своего собеседника ну если уж не взрыва возмущения, то хотя бы изумленного всплеска рук. А Джон Хербст не хотел ни возмущаться, ни изумляться, он дьявольски устал и всю дорогу на перекладных из Киева до авиабазы Эндрюс проклинал Судьбу, что забросила его в такую свинячью и варварскую дыру, как эта Украина. Вот из нормальных стран, таких как Франция или даже воевавшие со Штатами Германия или Япония, самолеты летят в Вашингтон ежедневно по десять рейсов на дню, с интервалом в час или в два. А из этого fuckin’ Kiev черта с два улетишь, когда надо! И когда Джим Кэмпбелл встретил насмерть уставшего, всю ночь не спавшего Джона Хербста, тот был не способен ни удивляться, ни возмущаться политическим модам и хэбитам предвыборных штабов своих счастливых соотечественников, которым не надо было таскаться на работу в эту забытую богом страну – Украину. Джим подал машину прямо к рампе «Геркулеса» и потом не преминул проехать по широкой рулежке мимо двух самолетов президента: «Боингов-747», «Айрфорс» номер один и номер два, что стояли тут до поры.
– Ну так и что, что индианка? – зевая во весь рот, переспросил Хербст.
– А то, что я тебе хохму сейчас расскажу, – превентивно начав смеяться собственному анекдоту, ответил Кэмпбелл.
«Ну, ладно, – подумал Хербст, – до Вашингтона полчаса по фривею, можно и сальный анекдотец от Джима Кэмпбелла послушать».
– Так вот, поспорили Маккейн с Бушем, кто круче, парни из Аризоны или из Техаса, – начал Джим, сам заранее подхохатывая и подхихикивая, – в общем, надо было первым испытанием выпить пинту бурбона, потом вторым испытанием переспать с индианкой, а в качестве третьего испытания войти в клетку к медведю гризли и пожать ему лапу, как если бы медведь гризли являлся избирателем от штата Колорадо.
– Ну, – из вежливости, но уже засыпая, буркнул Хербст.
– Вот я и говорю, Буш первым выпил пинту бурбона и, когда лег с индианкой в постель, заснул и облевался.
– Не смешно, – буркнул Хербст.
– А вот Маккейн – тот выпил пинту бурбона и спьяну полез в клетку с Гризли, а потом вылезает из нее через час и спрашивает: «Покажите мне ту индианку, которой я должен пожать лапу».
Джим Кэмпбелл сам заржал и, оглянувшись из-за руля на заднее сиденье, разочарованно увидал там, что его друг Джон Хербст уже похрапывает и посапывает.
– Так ты и не слушал, мерзавец, а я перед тобой тут, как клоун в шоу Эдди Сэливана, вот и езди, встречай в аэропорт старых друзей! – разочарованно пробурчал Джим Кэмпбелл.
– Я все слушал, старина. Эти анекдоты придумывают люди Маккейна, чтобы показать, какой он крутой. Впрочем, насколько я его знаю, он действительно способен трахнуть медведя гризли. Но сегодня мы с ним познакомимся получше. Через сколько мы должны быть в его офисе?
Их машина встала в длинной пробке. Они въезжали в Вашингтон.
– Так вы та самая индианка, которой я должен был пожать лапу? – улыбаясь, Хербст радушно протянул руку строго насупленной молодой женщине. – Я рад познакомиться с помощницей госпожи Лизы Райс.
Аланта Тахой передернула плечиками, но руку, вернее три вытянутых пальчика, Хербсту протянула.
– Вот ваша agenda, – на французский манер делая ударение на последней гласной и протягивая Хербсту отпечатанную на мелованной бумаге программу совещания, сказала помощница Лизы Райс, – сперва я представлю вас сенатору Маккейну, он познакомит вас с остальными, а госпожа госсекретарь прибудет несколько позднее, у нее совещание в Белом доме.
Знал бы Хербст, что встреча с Райс стоит не первой позицией в его «goals for today», не стал бы он так торопиться, а вылетел бы из Киева нормальным рейсом «Бритиш Эйр» до Лондона и выспался бы нормально.
Но помощница снова прервала бесплодные мечты Хербста о сладком сне:
– По просьбе госпожи госсекретаря сенатор Маккейн организовал мероприятия в один день и таким образом, чтобы вы с госпожой госсекретарем имели возможность познакомиться с участниками семинара руководителей наших общественных демократических фондов, а потом могли пообщаться между собой в тесном кругу, чтобы поговорить подробнее.
Встреча проходила в офисе «Института развивающихся демократий», которыми руководил знаменитый сенатор от Аризоны, известный всему миру еще тем, что, сидя во вьетнамском плену, он вырастил громадный зуб на все коммунистические и посткоммунистические государства.
Маккейн встретил их в холле сам. Выглядел он подтянутым и загорелым и Хербсту Маккейн показался излишне резким, как если бы был не сенатором, а этаким двухзвездным генералом морской пехоты где-нибудь в жарком Ираке в момент высадки и десантирования там основных боевых сил.
Кстати, основные силы Маккейна действительно находились неподалеку. Позади сенатора стояли пятеро мужчин, и двоих или троих из них Хербст точно видел прежде по телевизору.
– Рад приветствовать вас, посол, – двумя руками пожимая ладонь Хербста и глядя ему прямо в глаза, сказал Маккейн, блеснув при этом безукоризненной улыбкой, какой позавидовала бы любая звезда Голливуда, – прежде чем показать вам мой штаб экспорта демократий, я хочу познакомить вас с отличными парнями.
Маккейн сделал пол-оборота и принялся называть присутствующих:
– Это Джордж Соснос, воплощенный финансовый гений Америки, спонсор наших основных проектов.
– Я предпочел бы называться инвестором, – улыбнулся миллиардер.
– Старый проказник! – погрозил пальцем Сосносу Маккейн. – Только он один знает, как потом втройне получить с тех аборигенов в развивающихся странах, в которых он вложил деньги! Ха, так: это Майк Боун, он идеологически руководит всем проектом, это Брюс Джэйсон, он руководит проектом в Грузии, это Боб Хэлвисон, он недавно с блеском завершил дела в Сербии, и, наконец, Найджел Шорт, автор знаменитой книги «Диктатура и демократия». Господина Ищенко вам представлять не надо, вы уже познакомились с ним в Киеве. Он будущий президент Украины, но для того, чтобы им стать, он должен немного послушать моих парней, для чего мы его сюда и пригласили. А эта красавица – будущая первая леди Украины, Екатерина Чумиченко, жена господина Ищенко.
– Екатерина – американская гражданка, – шепнул на ухо Хербсту Кэмпбелл, – она работала в Госдепартаменте. И является абсолютно доверенным человеком. Правда, она работала по другой линии и не совсем привыкла заниматься организацией государственных переворотов. Но мы сегодня ее научим.
Обменявшись рукопожатиями и улыбками, увлекаемые хозяином саммита, все прошли в соседнее помещение, где им предложили сэндвичи и напитки.
– Можно слегка размяться гамбургерами и кофе, леди и джентльмены, – улыбчиво и по-простецки предложил Маккейн, – а то сейчас набегут эти голодные революционеры – ученики нашего Майка Боуна и в один миг от сэндвичей ничего не останется, – Маккейн сам первый захохотал и, показывая пример, взял из коробки какую-то печенюшку, – особенно этот твой вечно голодный Гига Бикерия, – подмигивая Брюсу Джэйсону, добавил сенатор, – он всегда голоден и зол.
– Голоден до денег, – усмехнувшись, вставил Брюс.
Прошло еще несколько минут в оживленной беседе и шутках по поводу волонтеров свободы.
– О’кей, все это хорошо, леди и джентльмены, – Маккейн хлопнул себя по ляжкам, как бы подводя черту и говоря, что шутки сейчас сменятся некими важными заявлениями, – но мы собрались для того, чтобы наметить и обсудить наши ближайшие планы и заодно потом выслушать, что скажет госпожа Райс. А теперь, прежде чем мы пойдем знакомиться с нашей бандой исполнителей, я бы хотел, чтобы Майк Боун рассказал господину Ищенко самые важные принципиальные моменты, которых надо держаться в ходе будущей кампании, наши принципы работы. Как у нас вообще организованы дела, давай, Майки, расскажи нам.
Бородатый, похожий на университетского профессора, одетый с допустимой для преподавателя вуза и недопустимой для дипломата небрежностью, пятидесятилетний мужчина сделал приветственный знак рукой и, не поднимаясь с кресла, принялся говорить хорошо заученный и тысячу раз говоренный им текст.
– Тот наш позитивный опыт установления демократий в странах с диктаторскими режимами, что мы приобрели в Сербии и затем в Грузии, позволил нам с уверенностью говорить, что мы можем повторить успех и в Украине.
При слове «Украина» Хербст вздрогнул и дважды кивнул, показывая всем, и прежде всего сенатору, что не спит и что ему очень интересно.
– Безусловно, мы не забываем, – продолжал Боун, – мы не забываем, что наша главная цель не Белоруссия и не Украина, главная цель наших усилий – это установление демократии в России.
– В нынешней диктаторской России, – перебил Боуна сенатор, – мы считаем недопустимыми реваншистские амбиции нового российского руководства, и поэтому цель деятельности моего института, а также организации «Фридом Хаус», представители которой тоже здесь есть, сделать необратимыми процессы разделения стран бывшего СССР, потому как без Украины Россия качественно не представляет собой мировую державу, и мы, – сенатор сделал жест рукой в сторону Майка Боуна, – и мы теперь вместе с вами, посол, должны подготовить ряд мероприятий, обеспечивающих установление в Украине истинной демократии. Нами успешно разработана технология смены неугодных режимов путем массовой подготовки агентов влияния через наши некоммерческие и неправительственные организации.
– А, знаю, – ревниво доказывая, что он все же не спит, вскинулся Хербст, – агенты влияния – это не напрямую купленные шпионы, а люди, чье мировоззрение сформировано по нашему заказу и которые своей деятельностью способны формировать общественное мнение в своей стране… Я слышал об этом, еще будучи студентом.
– Совершенно верно, уважаемый коллега, – кивнул Майк Боун, – и именно так мы уже провели смену диктаторских режимов и в Сербии и потом в Грузии, – в свою очередь показывая и кивая на сидящих рядом Джэйсона и Хэлвисона, – потому что проведенные нашим институтом семинары стоят втрое дешевле и вдесятеро эффективнее тех старых методов, когда мы втупую подкупали депутатов или кандидатов, которые потом либо проваливались на выборах, либо оказывались недееспособными. Мы должны прекратить делать ставку на вербовку и на покупку отдельных людей, как это делали ЦРУ в пятидесятые и шестидесятые годы, теперь активная компонента по подрывной деятельности переходит от ЦРУ к госдепу, теперь мы не будем тратить деньги на покупку предателей, теперь настала пора практически легальной подрывной деятельности по свержению негодных нам режимов, нынче фонды финансируют вбрасывание в интересующие нас страны достаточного количества агентов влияния, некой критической массы агитаторов, которые формируют настроения, что при правильном управлении процессами создает эффект, сходный с эффектом заводки микрофона.
Слушатели изобразили непонимание.
– Позвольте объясню, господа. Когда микрофон подносят близко к динамику, раздается свист, это происходит потому, что звук из динамика попадает в микрофон, усиливается, выходит из динамика, опять идет в микрофон, опять усиливается и так далее. Так до ультразвука, свиста.
В обществе происходит то же самое. Мы вбрасываем идеи, социологи фиксируют смену настроения, политики узнают от социологов об этой смене и, стремясь заработать очки, начинают пропаганду идей, таким образом, они заражают еще большее количество людей. Это опять фиксируется социологами, их в свою очередь опять читают политики, и пошло-поехало. Простой пример: за последние пять лет мы вложили в пропаганду украинского языка около двадцати пяти миллионов долларов. За это время число людей, желающих говорить по-украински, возросло с тридцати до пятидесяти пяти процентов. Социологи фиксируют этот рост, и даже самые промосковские политики, опасаясь идти против ветра, переходят на украинский язык. Такой политик, купленный Кремлем, приезжает в Москву и говорит: «Я вынужден говорить по-украински, иначе я потеряю избирателя». Вопрос: зачем Москва его купила? Он бесполезен для них. Зато мы своей методикой даже своего врага превращаем в своего агитатора. Наши методы дешевы и эффективны.
– Можете сказать в конкретных цифрах? – поинтересовался Ищенко.
– Да запросто, – кивнул Майк, – так, например, семинары по организации мониторинга выборов и информации населения, проведенные нами за два месяца до выборов в Грузии, стоили нам всего сто пятьдесят тысяч долларов, – ища поддержки и подтверждения, Майк поглядел на Джэйсона. – На подготовку молодежного движения «Хмара» мы потратили всего пять миллионов долларов. И эти семинары, и молодые волки позволили нам провести бархатную революцию роз по отстранению диктатуры Шеварднадзе. А для сравнения на подкупы кандидатов в грузинский парламент, которые еще неизвестно, прошли бы или нет, мы потратили втрое больше, и причем затраты эти стали абсолютно невозвратными. А вкладываясь в подготовку агентов влияния среди молодежи, готовя наших агитаторов, мы даже в случае неудачи имеем потом сохраняемый задел влияния. Вот вы, господин Ищенко, вы потратили пятьдесят тысяч долларов на подкуп главы законодательной палаты в Полтаве, чтобы провести там местный закон о поддержке украинского языка, а купленный вами человек проводку этого закона провалил, его заблокировали депутаты от Партии регионов. И деньги, потраченные на того бесполезного депутата, уже не вернуть. А вот господин Джэйсон, – он кивком указал на Джэйсона, – он за такие же пятьдесят тысяч долларов проводит семинар по организации мониторинга выборов, и этого вкупе с другими мероприятиями в Сербии оказалось достаточно, чтобы свалить диктатуру Милошевича, так что, господин Ищенко, вам надо менять методику работы. Хватит закулисных переговоров и взяток! Истинная демократия проявляется теперь именно в методике борьбы, мы перестаем действовать тайно, мы не делаем ставку на подкуп неверных людей из элиты, с чем успешно боролась российская контрразведка, теперь мы легализуем методы подрывной деятельности, нынче функции свержения диктатур переходят от ЦРУ, от секретных служб к легальным, к прозрачным фондам. Сегодня мы перестаем делать ставку на элиты, сегодня мы делаем ставку на народы.