Многоуважаемый и дорогой отец Виктор, спасибо Вам за письмо, за ответы на мои вопросы, за некоторые мысли, высказанные. Я с Вами во всем согласна – нужна дисциплина, нужно подчинение начальству и дай Бог больше таких людей, которые понимают послушание! Не знаю только одного – можно ли слушаться, когда явно видишь вред приказания. Когда дело касается воспитания детей – это одно, а когда ведешь большую социальную работу – это дело другое! Когда – «начальники» - иностранцы, твердо уверенны, что мы не народ со своей определенной тысячелетней культурой, а стадо баранов или в лучшем случае полчища дикарей, которым нужно навязать чуждую им цивилизацию!..
Простите, лично я была достаточно взрослой, чтобы помнить нашу дореволюционную жизнь. Да, много было и есть несовершенного у нас – согласна, что многое должно радикально переделаться и в характере русском и в строе русской жизни. Но мне невыносима мысль, что это хотят делать за нас «иностранцы»!.. Мы сами, нашими руками, нашими пальцами, нашей любовью с поддержкой и помощью Божьей сделаем это. Да, мы отдали себя Церкви – конечно, делу Церкви мы искренно хотим служить; я, напр. даже чувством как женщина и русская нежно люблю Главу Церкви, не в его личности, а в принципе. Но… я не умею закрывать глаза во имя принципа на реальное, земное. Для меня моя Родина, моя Россия униженная, истерзанная измученная, ближе «послушания» людям, для которых это заманчивый жирный кусок 1/6 всего земного шара!!!
И с этой точки я боюсь иезуитов. Да, я их очень уважаю, считаю, что нет ордена, умеющего лучше формировать души, я, то немногое, что о них знаю приветствую всей душой… Но… Не задумывались ли Вы над странным их свойством – (Я знаю это из истории и своих наблюдений над текущей жизнью) – любить делать то, что они решили делать – самодержавно, удаляя всех других всяческими средствами («цель оправдывает средства»), даже если эти другие хорошо работают? Или у них такое твердое убеждение, что они все лучше сделают, чем всякий другой? Почему их отовсюду гонят, именно их, а не другие ордена? Почему у нас в России слово «иезуит» очень бранное? На последний вопрос я привожу Ваш ответ – «правительство». Позвольте, у нас правительство не было так популярно, чтобы его слушались без критики!..
Я думаю. Что здесь обычная людская штука: принцип прекрасный, в чтении удивительный, а в применении к практике – «немногие вмещают». Поясню: Христос и «христиане», Толстой и «толстовцы», социализм и «социалисты». Даже коммунизм и «коммунисты». Возвращаюсь: Св. Игнатий Лойола[290] и «иезуиты»… Те. Что «вмещают» - делают добро, те, что не вмещают – стремятся к Власти, обуяны гордостью и самомнением, а самое страшное Жестокостью, заставляющей их не видеть в ближнем «образ и подобие Божие», а лишь врага, которого надо уничтожить во имя Высшего Блага.
И это – страшно.
Теперь все русское дело в руках могущественнейшего, ….анейшего и богатейшего ордена. Помимо того, что я сказала выше – этот орден иностранный. В моем мозгу складывается невольно простой жизненный вывод: вот люди – иностранцы – будут гнуть нас, ломать, навязывать нам не свойственное нам, м.б. и хорошее, но не наше и всех, кто не будет с ними – будут уничтожать и устранять … как «коммунисты». Одни – во имя Господа Бога, другие – во имя социализма. А люди будут мучиться, биться в судорогах отчаяния и лишений…
Слушайте! - люди… ведь они, в большинстве, простые души, малосознательные, жаждущие тихой жизни у своего камелька, в кругу близких своих, своей семьи… Что нужно большинству? Мирный труд и обеспеченный покой – чаще он скромный: растить детей и в этих детях видеть частицу себя. Господь Бог – тоже проще простого: люби ближнего своего как самого себя: - не делай зла другому, не желай его добра. Не кради, не убивай, не распутничай. Блажен – тихий, скромный, добрый, скорбящий, плачущий. Ведь как это прекрасно и хорошо – если не уснащать все это человеческими умозрениями и пытливостями славянского разума. Нигде и никогда Господь не говорил «Дави и уничтожай во имя Высшего блага»… И нигде и никогда он не говорил, что один народ лучше другого: он говорил с самаритянкой, а апостолы, которые Его знали, говорили на языке того народа, куда приходили и из местных людей ставили епископов… никогда им в голову не пришло бы какому-нибудь одному народу посадить в старшие не Отца, а начальника! И разве отец может быть другой национальности, чем сын?
Разве эта практика дала хорошие результаты? Ведь можно тешить себя всякими словами, баюкать себя и сладко закрывать глаза на реальное. Вы видели миссионерскую выставку в Риме в 1925 году? Я видела. И не разделяю восторжен-
ного умиления перед ней. Сколько сил затрачено, сколько крови человеческой пролито, сколько доброй воли получено сколько хвалебств произнесено… Не говорю о том, сколько денег это стоило!..А результаты? Я теперь не помню цифры, помню свое впечатление – на такой капитал человеческого героизма – такой ничтожный %!
Отчего я Вам говорю это? Да потому, что китайские и японские епископы поставлены только недавно, очень недавно. Все «генералы» миссий во всех странах – иностранцы, несущие «цивилизацию». Генералы-иностранцы пользу не приносят. По этому примеру я боюсь генералов-иностранцев у нас. Офицеры и солдаты без генералов – нуль, ничего не могущий сделать. И нуль, помноженный на нуль, дает нуль. – Что же касается «ихней» цивилизации – то я лично не в восторге от нее. Конечно, они дальше нас, но их остальные интересы (в данном случае влияние и власть …) в которые выливается на практике «цивилизация» - меня лично не удовлетворят. Все сводится к «приобретению сокровища на земле», где, по справедливости, его съедает земная «ржа»… а они опять сызнова начинают. Разве кризис, крахи банков, крахи империй – не «ржа»? Значит что-то не вполне благополучно в этой цивилизации и навязывать ее другим, когда сами провалились – не очень-то благородно! Значит, надо искать в другом месте и постараться распространиться пошире. Где же искать эту новую цивилизацию? В недрах нового народа, в данном случае у нас, в России. Не смейтесь. Я говорю серьезно и верю всей душой что тезис – царизм + антитезис – коммунизм дают синтез. Вот этот-то синтез и разделит на многие годы будущность нашу, а может быть и новую. Поэтому мы, живущие вне России, должны помнить, то, что было и зорко приглядываться к тому, что есть, не бежать от этого во всяком случае. Как же иностранцы, не знающие того, что было, глубоко убежденные, что мы питались сальными свечами и жили в юртах, могут понять то, что происходит и сделать нужный вывод о том, что надо для будущего? Я считаю, что с их стороны это их стремле-
ние быть во главе движения в стране, о которой они судят почем странно, проявляя полную неспособность вникнуть в душевную глубину народа – невероятная высокомерность и гордость, мне доверия не внушающая. Правда, живем мы в страшное переходное время, и мы … и весь мир издерганы нравственно и сбиты с курсу. Но тем более – как же разобраться во всей путанице, не имея ни малейшего представления о том, от чего она произошла? А с другой стороны – как довериться этим людям («иностранцам») о которых твердо знаешь, что им наша земля нужна постольку, поскольку она 1/6 всего мира и что в недрах ее лежат несметные богатства золота, платины и угля|, которых не хватает 5/6 остального мира… Что же касается наших душ…ах, им до них, поверьте, как до прошлогоднего снега, дела нет! Посмотрите, с какой легкостью они занимают места наших выбитых, замученных профессоров и специалистов. Посмотрите, какая тяга сейчас в Россию за «заработком», теплым местечком, как обставляют они свое благосостояние, какими льготами пользуются… Им ясно, что Россия развалилась, что интеллигенция ее выбита, вымерла, что страна обезглавлена, что осталась одна несознательная масса, «быдло».И они видят уже себя властителями этой обезглавленной страны, ее Главою, дерутся между собой за власть, за влияние… А мы? Что же так, склонив головы, отдадим свое кровное и опять, как 1000 лет тому назад скажем: «Придите и владейте нами – страна наша
богата, порядку только нет»… Это горько – п.ч. ведь.. 1000 лет мы что-то сделали и не те же мы, а на самом деле кочевники, которые призвали варягов в стародавние времена владеть нами.
Я Вам пишу все это, чтобы Вам ясны стали мои сомнения. Я сама ничего не знаю, я говорю Вам, как другу-единомышленнику, человеку одного со мной поколения, одной расы, говорю то, что чувствую, о чем много и непрестанно думаю, думаю и думаю. Я знаю, что немцы не сломили чехов, славян, галичан; что русские не раздавили Польшу и Финляндию, а мы? Так же ли обнаружили твердость и не забудем 1000-летнюю историю нашу или, склоня выю, покорно пойдем во служение иностранцев? Нельзя забывать, что мы – сила, что мы – масса, правда обезглавленная, но те-то, что остались. Что живем и думаем, неужели закоснеем в нашем благополучии (временность и эфемерность) и будем благодарить иностранцев за «все добро, которое они делают нам», согласившись отдать им нашу землю, нашу родину и истерзанные, измученные, сбитые с пути и с толку русские души?!
СБЛ, папка о. Виктора Рихтера, оригинал.
Приложение 11: Статья «истинной француженки» (Une française bien authentique): Русская святая Клотильда: святая Ольга
Нередко у истоков национальной христианской истории, у колыбели народов, Бог ставит женщин, великое предназначение которых заключается в том, чтобы служить спасению людей, объединенных и усмиренных мужчинами.
Французская святая Клотильда вымолила у небес крещение своего царственного супруга. Ольга, первая русская католическая княгиня, крещеная в Византии в 954 году, заставила сына Святослава официально отречься от язычества, вопреки желанию его дружины. Ее внук Владимир стал христианином; его народ, крестившийся вместе с ним, разрушил идолов и утопил их в водах Днепра.
Таким образом, Россия приняла свою религию от Византии, у нее же позаимствовала иерархию и литургию, и когда Второй Рим переживал раскол, Москва совершенно естественно последовала за Византией, избежав разрыва с Римской церковью, или добровольного отречения от нее...
…Еще в прошлом веке монсеньер Журдан де ля Пассардьер[291] обратился к сестрам Ордена святой Клотильды за помощью в создании интерната в Москве. Просьба в его письме была изложена крайне настойчиво, однако предприятие Его Преосвященства не удалось.
Ближе к нашим дням монсеньер Шапталь, бывший куратор домов Св. Клотильды в Париже, епископ, уважаемый русскими, нашедшими убежище в столице после русской революции и Первой мировой войны, нередко посылал русских девочекв школу на рю де ля Тур, где они завершали изучение французского языка. Однако, провидение привело монахинь святой Клотильды к более яркому миссионерскому служению среди русских.
Иезуит о. Майё, очень хотел открыть пансион для девочек, подобный Интернату Св. Георгия для мальчиков. Конгрегации, куда он обращался, не сочли возможным откликнуться на это предложение. По настоянию о. Демо-Лагранжа, бывшего партикулярного секретаря генерального настоятеля Общества Иезуитов, монахини Ордена святой Клотильды приняли решение оказать содействие о. Майё.
Его Высокопреосвященство кардинал Тиссеран, префект Священной Конгрегации Восточных Церквей в Риме, написал по этому поводу матери-настоятельнице Ордена: «Вы не могли доставить мне большей радости».
Все сомнения остались позади, начало было положено! Но каким именно будет это служение? Оно нашло свое выражение в трех словах: сближаться, узнавать, любить. Так было положено начало новым взаимоотношениям. Здесь видна та же справедливость и смелость, с которым знаменитый монс. Бессон относился к «отколовшимся братьям».
Взаимное проникновение поможет уничтожить предвзятое отношение, которое сложилось у церквей Востока и Запада по отношению друг к другу.
...Камни нашей старой де ля Тур должно быть вздрогнули, когда празднично одетые русские девочки, в головных уборах, похожих на облачения сестер Святой Клотильды, переступили порог Дома и неуверенно обойдя лужайку еще незнакомого сада, поспешили к одному из строений де ля Тур.
В одном из помещений второго этажа, где все обустроено «по-русски», в домашней молельне, по византийскому обряду было совершено торжественное освящение «иконы» Божьей Матери, перед которой была зажжена традиционная «лампадка» с негасимым маленьким огоньком. Само помещение, «русская колыбель», также было освящено. Этот трогательный обряд называется «молебен», от слова «молиться».
Преподаватели Интерната Святого Георгия сопровождали директора о. Майё, их уверенные голоса влились в общий хор, а вторившее им пение наших будущих учениц подчеркивало печальную мелодию.
Икона была убрана вышитым покровом, «полотенцем»; о. Майё положил Евангелие и крест на аналой перед иконой и, опустив книгу на головы девочек, прочитал отрывок из Евангелия о посещении Божьей Матерью святой Елизаветы. Затем облачился в бело-голубую византийскую ризу, «фелонь», и «епитрахиль» — более длинную, чем в католическом облачении; ее края соединяются пуговицами.
После длинных красивых молитв и окропления святой водой, преподобный отец произнес по-французски речь. Приведя в пример двенадцать апостолов, изменивших мир, он выразил надежду, что двенадцать русских девочек, первых учениц Русского дома, взрастят семена будущей жатвы. Обратившись по-русски к счастливым основательницам, он призвал их всегда оставаться достойными своего звания. Затем священник, совершавший службу, дал всем присутствовавшим поцеловать крест.
День закончился общей веселой трапезой. Ксения Ниерот, первая из записавшихся учениц, обратилась к почтенной матери Настоятельнице:
«Дорогая Матушка,
Мы так счастливы, что принимаем участие в этом маленьком собрании, которым празднуется открытие нашей русской колыбели, находящейся под покровительством святой Ольги!
Матушка, первое слово, которое рвется из наших сердец, — Спасибо за всё, что вы делаете, сделали и сделаете для нас.
Пусть святая Ольга и особенно Иверская Божья Матерь, иконе Которой мы здесь поклоняемся, помогают вам в трудах, предпринятых на благо России, и направляют нас, чтобы мы стали первой сплоченной группой русских учениц сестер Св. Клотильды, и смогли в полной мере оправдать ваши ожидания и соответствовать требованиям, которые вправе предъявить нам наша страна.»
8 октября 1944 года навсегда останется для нас памятной датой…
…Как же наши русские девочки любят свою «Святую Ольгу», этот маленький дом внутри большого, «молельню», куда все торопятся по вечерам, как только закончатся уроки, чтобы приступить к изучению русской литературы и прекрасной родной истории под руководством мадемуазель Наташи Дерфельден, которая вместе с мадам Жозеф-Мари стоит во главе интерната.
В четверг во время семейного завтрака интернат Св. Ольги посещает мадам Лора Бриссен, правая рука мадемуазель Наташи, которая проведет с нами всю вторую половину дня.
Наступает время чудесных прогулок: Версаль, Мальмэзон, Сен-Клу, и т.д. Развлекаясь, русские девочки учатся лучше понимать душу прекрасной Франции, которая стала убежищем для их родителей и родиной для них самих.
В общежитии столько дел!
Сегодня репетиция русских танцев. Сколько нужно приложить усилий, чтобы спектакль о святой Екатерине получился! Изящество актрис, великолепные костюмы, предоставленные о. Майё и семьей знакомых м-ль Наташи, обеспечили полный успех.
Это «слишком» хорошо! Теперь будем продавать билеты! Но сначала спектакль повторят на Рождественской елке, которая будет устроена на ул. Ренуар для родителей воспитанников Святого Георгия и Святой Ольги.
Какую силу придает тесное общение с интернатом, который посещают братья многих из наших учениц, как велика ценность для мадам Жозеф-Мари постоянная помощь и поддержка в новом деле... Не говоря уж об отеческом внимании «нашего» доброго отца Майё — он теперь и вправду наш!..
В ноябре Интернат Св. Ольги удостаивается посещения Его Высокопреосвященства монсеньера Тиссерана, кардинала-покровителя Конгрегации Святой Клотильды, который ненадолго приехал в Париж из Рима. В вестибюле, под иконой Божьей Матери из Большого зала установлена кафедра. Его Высокопреосвященство усаживается в окружении других духовных лиц, на них устремлены взоры семисот учеников, столпившихся в зале, а Жаклин Фолло встречает кардинала прекрасной речью.
Менее торжественный, но очень волнующий визит — посещение монс. Невё, который рассказывает нам как в 1926 году в Санкт-Петербурге его рукополагал монсеньор д’Эрбиньи. История необыкновенно захватывающая — о том, как будущего епископа рукоположили «ex abrupto»[292], едва ли не насильно. За добродушием епископа скрывается истинный героизм, которому он не придает никакого значения.
В конце года мы с волнением прощаемся с о. Режисом, директором «Русского дела», который получил назначение в Рим. Он обещал рассказать о нас Святому Отцу!..
…Уффф! Месяц каникул в Бретани, в трех километрах от моря... Сколько игр, прогулок, купания, живописных и трогательных сценок!.. Рассказывать о них можно было бы бесконечно... но я не могу умолчать о представлении, устроенном в пользу Школы Сент-Ив, которая принимала нас. Нам аплодировали даже местные коммунисты. Это была наша благодарность г-ну кюре, который с таким пониманием отнесся к нашим трудам, и монахиням, устроившим нам такой теплый прием...
«Спаситель мира, спаси Россию!»
Св.Ольга — это не закрытый интернат, а центр просвещения и прозелитизма для России.
Надо сказать, что теперь внимание многих обращено к этой огромной восточной стране, которая, кажется, становится ближе. Воспользуемся же этим!..
Наши маленькие русские ученицы идут в ногу со своим классом, они влились в компанию французских соучениц, со многими из них они сдружились. Некоторые из младших и старших воспитанниц, давнишние подруги, приступили к изучению русского языка, все они интересуются «русскими вопросами».
Однажды майским вечером нас приглашают посмотреть религиозную драму, написанную м-ль Наташей: это подлинная история Екатерины Абрикосовой, принявшей римское католичество, ставшей монахиней-доминиканкой и мученицей. Это было необыкновенно красивое зрелище, трогавшее до глубины души своей правдивостью.
Теперь, когда разум разбужен, все помыслы устремлены в одном направлении… Пятые классы к именинам классной наставницы самостоятельно ставят сцены из жизни Петра Великого, нанявшегося плотником на корабль. Дикция, костюмы, постановка — как это удалось 10-12-летним детям?
Нужно узнавать что-то новое? Я знаю, что очень многих глубоко затронула беседа о. Омеза OP, показавшего нам широту русской души, ныне, к сожалению, увлеченной ложными идеалами.
Воспитанницы без устали слушают доминиканца о. Флорана, носящего форму отставного капитана. Однажды вечером он посетил нас и рассказал о своем служении в Санкт-Петербурге. Ему было задано множество вопросов, о. Флоран с живостью отвечал... но вот пробило 10, уже поздно... Вот бы о. Флоран пришел еще раз! Однако, он не приходит!.. В другой раз вечером к нам приходит чех-иезуит, который в последние месяцы все свое время посвящал русским участникам Сопротивления, попавшим в плен. В этом году круг молитв с 18 по 25 отмечен совершенно особым настроением; рисунки напоминают нам об этом, а также сестры, которые возносят Богородице молитвы об объединении.
«Да будут все едино». Наше внимание вновь привлечено: Будем помнить, что три Ave Maria в конце мессы произносятся по указанию Пия IX за воссоединение с Русской церковью.
...Это тема, к которой на протяжении целой недели будут обращаться в беседах с нами католические монахи славянского обряда: о. Дюмон, архимандрит из центра «Истина»; о. Режис, иезуит; о. Майё, иезуит.
Для того, чтобы мы больше узнали о восточной литургии, о. Майё отслужил в нашей часовне обедню по византийскому обряду. Молитвы на церковно-славянском были нам непонятны, но мы следили за неспешным торжественным ходом богослужения; песнопения, проникающие глубоко в душу, трогали нас, и мы были немало взволнованы, когда причащались Тела и Крови Христовых...
Затем небольшими группами мы отправились в Интернат Св. Георгия и в часовню при центре «Истина», на улице Франсуа-Жерар: мы присутствовали на литургии, наблюдали за ее ходом, и постигалитайну иконостаса.
Достойны восхищения гибкость и широта взглядов католической (универсальной) церкви, которая допускает такое разномыслие. Мы слишком латиняне, слишком проникнуты «картезианством», и приходим в растерянность от подобного несколько мистического, но прямого способа выражения славянского характера.
Быть может, в союзе двух душ, настолько разных, но все же сестер в вере, мы и найдем решение, и будем, как сказано в девизе этого года: «Любить, Служить, Объединять».
Напечатано: Echo de la Tour Annee 1944—45. Перевод с франц. М. Рожновой.