- Счастливого вам пути,.. – сказала она. – И скорейшего возвращения домой…
- Спасибо, - дрогнувшим голосом сказал я, и прошел в зал ожидания.
Чтобы дождаться Надежды.
И надежды…
* * *
ЖИЗНЬ ТРЕТЬЯ
Испания,
Барселона,
Леон
(шмуцтитул)
III-1
- Уважаемые пассажиры! Наш самолет произвел посадку в аэропорту Эль Пратгорода Барселоны. Температура воздуха плюс 23 градуса по Цельсию. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Будем рады новой встрече с вами.
- Только, если можно, не очень скоро, - сквозь зубы пробормотал кто-то из пассажиров сзади меня, шумно поддержанный еще, по меньшей мере, десятком людей.
Еще бы!
Весь полет от Питера до Барселоны мы постоянно попадали в зону турбулентности, и наш самолет трясло нещадно.
Кормили нас с перерывами, да и то сказать – кусок в глотку просто не лез, пусть даже смоченный глотком виски, предусмотрительно захваченным в «Dutyfree», несмотря на все возражения Надежды, правда, в полете достаточно быстро заткнувшейся и вцепившейся от страха мне в руку.
Даже заядлые авиапутешественники, изрядно принявшие на грудь еще на земле, и те приумолкли и толькошумно выдыхалииз себя алкогольные пары, когда наш самолет проваливался в очередную воздушную яму, а уж про женщин и детей и говорить нечего.
Да и мне было, прямо скажем, не по себе…
В общем, полет был не очень-то веселым, нечего сказать.
Но что поделать, долетели и слава Богу!..
Позади остались повседневные редакционные заботы, необходимость выдавать «нагора» требуемые главным редактором, жизнью и спонсорами материалы, традиционные шуточки коллег, все подначивающих меня по поводу перехода в «писатели», просьбы сказать что-нибудь на каком-нибудь нерусском языке и прочее, и прочее..
Да-да, эта настырная Надежда таки усадила меня за письменный стол, то бишь за компьютер, и заставила изложить на бумаге все свои злоключения, хорошо еще хоть от третьего лица, и не поленилась – сама отредактировала, а потом еще и отволокла эту писанинуглавреду как отчет о нашей «творческой командировке» - для оправдания расходов.
Уж не знаю, что там она ему рассказала и как там она его уломала, нов конечном счете, можно сказать, свершилось чудо – одна из наших газет стала в каждом выпуске печатать небольшой подвальчик с моим повествованием, то бишь изложением моих приключений с самого их начала.
Таким образом, впервые после распада Советского Союза, в журналистике российской был использован прием журналистики советской, тогда достаточно широко распространенный среди вечерних газет и именуемый «Вечерняя газета – к вечернему чаю!».
Насколько я знаю, конечно…
Но что самое интересное – этот упомянутый ранее широко распространенный прием вдруг неожиданно имел успех!
Где-то начиная с третьего выпуска в редакцию пошли сначала робко, потом все смелее сигналы об одобрении материала читателями – звонки, заходы на редакционный сайт и комментариями, даже письма – как электронные, так и бумажные, хотя эпистолярный жанр в наше время стал уже почти полным анахронизмом.
Вновь ожила дискуссия о реинкарнации душ, подсчеты количества жизней человека по индийским, китайским и прочим системам, всякие другие разные материалы, в том числе, конечно, религиозного свойства, причем как по командеи в разных, совсем уже не наших изданиях.
Я же, памятуя все происходящее со мной, ко всему этому относился скептически, но осторожно или наоборот – осторожно, но скептически.
А вот мои коллеги совсем распоясались, чему, конечно, должен был настать когда-то и предел и конец, но пока мне приходилось стоически терпеть насмешки и все новые прозвища, из которых наименее обидными были «Леонид Толстой» и «Стивен Адамов».
Ну и черт с ними!..
Главное, что наш, извините за тавтологию, главный, я имею в виду, редактор, сам был слегка ошарашен – сначала тем, что он вообще дал себя во все это втянуть, потом – тем, что это вдруг получило вполне определенный резонанс и даже имело пусть некоторый, но все же несомненный успех.
А больше всего тем, что у него теперь просто не было выхода – нужно было продолжение моих «приключений», которых ждали читатели, а их печатное изложение в нашем издании должно было подойти к концу примерно через пару-тройку недель.
И потому он, бедный, наверняка проклиная в уме тот день, когда дал Надежде себя уговорить на эту чистейшей водыавантюру, отправил нас с ней в следующее путешествие - в Барселону.
Чтоб не сказать – послал...
Со строгим указанием – без продолжения не возвращаться!..
Ну-с, посмотрим…
Паспортный контроль мы с Надеждой прошли как из пушки – молодой парень в черной форменной рубашке лениво поставил штамп в паспортах, не пикнув ни слова.
А я уж было растопырил уши на ширину плеч.
Потом мы долго шли по черному плиточному полу аэропорта, отливавшему синевой и глубиной настолько, что иногда казалось, что мы идем по воде и вот-вот провалимся в нее.
Вокруг было буквально вавилонское разноголосье и разноязычье, но знакомые слова выскакивали как-то редко и в систему все никак не складывались.
Черт!..
Надежда уже все нетерпеливее поглядывала на меня, а я все никак не мог воспринять окружающую ситуацию и уже потихоньку начинал нервничать.
Ну и где же этот чертов каталанский язык?..
Крутя своей головой как заправский радар, я увлекся и нечаянно налетел на сильно потертого мужика с косичкой полуседых волос и серьгой в одном ухе, тащившего за собой такой же потрепанный как и он сам, чемодан на колесиках.
- Maleïtsiguis! Ves per on vas! A partird'aquestsmaleïtsturistestenen on escapar!* - злобнорявкнулмужик
Яостановилсякаквкопанныйиуставилсянанего.
В моей голове что-то происходило.
Как будто всю ее продуло свежим ветерком, открывшим какие-то неведомые клапаны и сдувшим шелуху непонятливости.
Кажется вот оно!..
- Què estàsmirant? No veus on vas? Així que mira als seus peus fins a la caiguda...**- неунималсямужик, отряхиваясь.
Точно, оно… Ну скажи еще что-нибудь, пожалуйста…
- Lavalidació d'aquí. Noassotaells,*** - проворчалсебеподносмужик.
Я не удержался и прыснул со смеху.
Что-то такое смутно знакомое.
Любимое выражение коренных питерцев о приезжих, правда, выражаемое у нас в Питере, в отличие от москвичей, не вслух, а про себя.
- Ellseguiarient,****- продолжал мужик, уже сам почти улыбаясь.
____________________________________________________________________________
*- Черт бы тебя побрал! Смотри куда идешь! От этих проклятых туристов уже деться некуда! (каталанский)
**- Ну что уставился? Не видишь, куда идешь? Так смотри себе под ноги, пока не свалился… (каталанский)
***- Понаехали тут. Житья от них нет. (каталанский)
****- Он еще смеется. (каталанский)
- Noetqueixis, amic! Unriuredelamevapartqueperfihaviaarribatacasa,*- ядажесамнепонялкакизменявылетелиэтислова.
Домой?
Ну, наверное, действительнодомой.
Только это надо еще прочувствовать…
Мужик недоверчиво уставился на меня.
- Estàs katalanets? I no és en absolut agradaria. Bé, ho sento, amic meu, està cansat, i jo encara vaig a Cadaqués. Bonasort!** -он махнул рукой в знак приветствия и растворился в толпе прибывших.
Я стоял и улыбался, торжествующе оглядываясь по сторонам и обозревая свои, можно сказать, новые владения, внутри и снаружи.
Сзади меня осторожно подергали за рукав.
Я обернулся.
Надежда стояла передо мной, сияя ослепительной улыбкой.
- Ну вот, у тебя опять получилось!.. Я все поняла!..
Мое внутреннее торжество слегка поутихло.
Надо же, она поняла...
Тут, можно сказать, сам еще не вполне понял, а она уже все поняла.
Эти женщины!..
Хотя, справедливости ради, надо отметить, что эта женщина-еще далеко не худший экземпляр.
- Ну ладно, поехали, - я решительно шагнул к выходу.
- Куда? – с готовностью осведомилась Надежда.
- В отель, конечно, - небрежно бросил я через плечо.
III-2
В отеле я своим новорожденным каталанским привел в совершеннейший сначала ступор, а потом и в восторг портье, долго и тупо пялившегося в мой российский загранпаспорт, и не верившего поначалу своим либо глазам, либо ушам - то есть чему-то одному из них.
Потом, придя уж не знаю к каким именно выводам, он резко воспылал ко мне совершенно нескрываемой любовью - надеюсь, более национальной, чем гомосексуальной - потому что, как мне показалось, отдельные зачатки этого у него были налицо.
Тем не менее, через несколько минут мы с Надеждой разошлись по своим номерам - эта идиотка, пребывая в эйфории от моих способностейлингвистических, тем не менее старалась держаться подальше от моих возможностей сексуальных, и потому, памятуя о своих (не моих!) неудобствах пребывания в Израиле в одном номере на двоих, на этот раз все же ухитрилась выбить из нашего шефа командировочные с оплатой двух отдельных номеров.
Дура!..
Много теряет...
По крайней мере, мне так кажется.
До что там кажется, я просто уверен в этом!..
Да ладно, что это я так зациклился на этой Надежде?
И вообще, одернул я себя, я приехал сюда для дела, а не для чего-нибудь еще.
Хотя это самое чего-нибудь еще тоже совсем бы не помешало...
Все, за работу, товарищи!
_____________________________________________________________________________
*- Неворчи, друг! А смеюсь я от того, что наконец добрался домой. (каталанский)
**- Ты что, каталанец? А совсем не похож. Ну прости, друг, устал, а мне еще до Кадакеса ехать. Удачи! (каталанский)
То есть это значило - начать колесить по городу, каким-то там неведомым мне образом улавливая невидимые, неслышимые, неосязаемые и необоняемые связи, колебания, волны, уж не знаю, что там еще, которые позволили бы мне найти место своей прошлой жизни.
Или смерти...
Ну а поскольку ногами сделать это было бы не только практически, но даже и теоретически невозможно, мы с Надеждой купили единые билеты на сразу три туристических маршрута на площади Каталонии - в самом центре Барселоны - и сели в двухъярусный экскурсионный красный автобус с открытым верхом, предварительно получив у входа в него персональные наушники.
Надежда, конечно, тут же настроила их на русский язык, а я, гордо и независимо, - на каталанский.
А что, пусть мозг поработает...
Через три с половиной часа на середине второго маршрута мозг работать уже отказывался.
То есть он, конечно, воспринимал активно вливаемую в него через наушники информацию на каталанском языке и даже вполне адекватно воспринимал ее, не знаю - воспринимая ее в оригинале или в автоматическом режиме переводя на русский, но вся штука была в том, что информации этой было так много, что на любом языке она мозгу, а с ним вместе и его обладателю - то есть мне - была уже до лампочки.
У Надежды была та же ситуация - по крайней мере, судя по ее потускневшему взору, в начале поездки прямо таки горевшему энтузиазмом.
Хорошо хоть, что по ходу экскурсии можно было выйти из автобуса на любой остановке, погулять сколько хочешь, а потом вновь войти на следующий автобус, показав билет водителю, и поехать дальше.
Чем мы и воспользовались и с удовольствием, граничащим с наслаждением, рухнули в кресла ближайшего кафе, заказав кофе и круассаны.
- Это...кофе?.. - Надежда ошеломленно катала во рту благородный напиток.
Я понюхал содержимое своей крохотной чашечки эспрессо и осушил ее одним глотком.
- Ну-у, да, - недоуменно подтвердил я.
- Тогда что же мы пьем в Питере? - спросила Надежда.
Я прислушался к своим ощущениям своего нёба и языка.
Н-да, как говорится, почувствуйте разницу...
- То же самое, только намного хуже, - мрачно сказал я. - И немного дороже...
- Да уж, - грустно сказала моя начальница.
Мы заказали еще по одной - чашечке кофе, разумеется - только на этот раз уже двойного, по объему, не по крепости.
Крепость кофе и так была более чем достаточная, как и его вкус, прямо скажем, разительно отличающиеся от нашего родного, российского.
Экономят они, что ли, вот и покупают всякое барахло, разбавляют и воруют или просто в Россию как в помойку сливают со всего мира все самое-самое отстойное?
Любой из трех вариантов приводил в уныние - какой-то больше, какой-то меньше...
- Ладно, поехали просвещаться дальше, - решительно поднялся я.
- Угу, - вяло ответствовала Надежда, послушно поднимаясь за мной.
Скажу честно, все три маршрута мы в один день так и не осилили.
После благополучно завершившегося там же, где он был начат - на площади Каталонии - второго маршрута, по единодушному моему с Надеждой мнению мы решили позволить себе на сегодня отдохнуть.
А потому завалились в отель и оба упали в кровать.
Увы, каждый в свою...
Проснулся я от стука в дверь.
Кого еще там черт несет?
Помотав головой, чтобы прогнать остаточный сон, я доплелся до двери и распахнул ее.
Ну, конечно!..
На пороге стояла Надежда в своем привычном образе начальницы, только залившаяся краской.
- В чем дело? – спросил я.
Надежда упорно старалась смотреть куда-то вверх, в сторону от меня, в особенности от моей, так сказать, нижней части.
Опустив все еще сонный взор, я увидел, что спросонья поперся открывать дверь в том же виде, в каком спал.
А сплю я обычно в костюме Адама, то есть голым.
Так что Надежда узрела меня, так сказать, в моем первозданном виде, да еще сразу после сна, со всеми полагающимися прелестями, да еще и в соответствующем их состоянии.
- Ой! – вежливо сказал я и деликатно скрестил руки на этом самом месте. – Извините…
Хотя, честно сказать, особого неудобства я не испытывал.
Ну что, мужчина как мужчина, в самом расцвете сил, причем всех, о чем недвусмысленно свидетельствовал весь мой вид, так сказать неглиже, как выше, так и ниже пояса…
И вообще, порядочные люди сначала звонят, а потом уже приходят в гости.
Так что если ей и неловко, то виновата в этом только она сама и более никто…
Как там говорилось в анекдоте: «Жила-была девочка... -сама виновата!..».
- Я лучше подожду внизу, - опасливо сказала Надежда, все еще старательно смотря в сторону.
- Да, конечно, - согласился я.
А глазками все-таки пару раз стрельнула куда надо, скромница наша...
Подумаешь, пусть хоть посмотрит, как это выглядит.
И вообще, я сюда не за этим приехал.
Итак, ну и где там моя третья жизнь?
III-3
Через десять минут, успев сполоснуться и натянув одежду, я уже стоял в полной боевой готовности в холле отеля.
- Ну, куда пойдем? – демонстрируя полной послушание, спросила Надежда, уже успевшая вернуться к своему естественному цвету лица.
- Понятия не имею, - пожал я плечами.
- Тогда, может, в исторический музей? - неуверенно предложила Надежда.
Ну, в музей так в музей...
Все равно никаких мыслей по способам обнаружения следов моего пребывания здесь в моей голове нет.
В музее мы пристроились к уже почти собравшейся группе туристов из России, так что комментарий во время экскурсии, естественно, тоже прослушали на русском.
И слава Богу...
Гид нам попался очень обстоятельный, порой даже слишком, и информация, которой он пичкал нас, была, наверное, очень интересной - для специалистов, а для нас - обычных туристов, так слегка избыточно подробной, чтоб не сказать не очень-то нужной.
- Каталония, автономная область Испании, из самых развитых и богатых, в ней проживает 16% населения Испании, но на каталанском языке говорят еще в Валенсии, на Балеарских островах и в восточных областях Арагона.
Согласно испанской традиции, «национальность» («нация», «этнос») определяются не «по крови», а отождествляются с регионом проживания, поэтому каталонцы и для себя, и для испанцев – это те, кто проживает и работает в Каталонии.
Первыми жителями Каталонии были иберы из Северной Африки, позднее греки, карфагеняне, затем римляне, в Vвеке- вестготы, а в VIIIвеке – мавры.В конце VIII векафранки, победив мавров, создали здесь несколько независимых графств, ставших буфером между франками и арабами.
В 801 году было создано Барселонское графство, начавшее формирование каталонской национальности. В 988 году каталонцы освободили Барселону, положив конец вассальной зависимости от франков. Этот год считается датой рождения Каталонии.
В 1137 году в результате брачного союза графов Барселоны и королей Арагона было образовано объединенное королевство Арагон. Внему Каталонии были свои органы власти, суд, финансы, налоги и т.д. Королевство присоединилоБалеарские острова, Валенсию, Сицилию, Сардинию, Корсику и превратилось в одну из мощных держав Средиземноморья. Пользуясь выгодами своего географического положения, Каталония вела оживленную морскую торговлю, развивалась ее экономика, наука и культура.
Политическое устройство Каталонии было передовым для своего времени. В ней с ХIII века начал регулярно собираться сословно- представительный орган дворянства, духовенства и горожан – КортсКаталанас - один из первых европейских парламентов, указы короля для вступления в силу, должны были получить его одобрение.
Между королем и парламентом с самого начала проявилось стремление найти взаимоприемлемое решение всех вопросов. Эта особенность стала навсегда важнейшей слагаемой каталонской политики.
C середины ХIV века подъем Каталонии сменился упадком из-за неурожаев, эпидемий чумы, огромных расходами на поддержание захваченных территорий и объединения всего Пиренейского полуострова под властью католических королей. Новые географические открытия привела к переносу торговли в сторону Атлантики. В новой конъюнктуре Каталония оказалась не у дел, ее экономическая мощь ослабла.
- Но! - торжественно поднял палец наш экскурсовод. - Вот что особенно важно!
В испанскую монархиюКаталония вошла как общество, уже привыкшее к автономии и гражданским правам,итребовавшее признания своего отличия от остальной Испании. «Мы – другие», «Каталония – не Испания, а Испания – не Каталония» – таким было и остается мироощущение жителей региона.
К середине ХVII века недовольство Мадридоми осознание своей «особости» переросло привело к восстанию, целью которого было отделение от Испании. Местная элита выдвинула лозунг отделения и обратилась за помощью к французскому королю Людовику ХIII, а Каталонские кортесы признали суверенитет Франции.
Восстание было подавлено, но испанскому королю пришлось подтвердить с оговорками каталонские привилегии. Тогда и появилась народная «Песня жнецов», ставшая символом сопротивления и гимном Каталонии и по сей день.
Но позже в войне за испанское наследство в 1701–1714 годах Каталония поддержала эрцгерцога Карла, потерпевшего поражение, и, увы, лишилась своей автономии. Были упразднены местная власть, отменены привилегии, каталанский язык начал вытесняться кастильским.
Развитие капиталистических отношений породили каталонское возрождение – Ренашенс. Вновь начали восстанавливаться каталанский язык, литература, театр, музыка, архитектура,дух каталонизма.
Усилению каталонизма способствовали индустриализация во второй половине ХIХ века, разрыв между Каталонией и большинством более отсталых регионов Испании, диспропорция между ее экономической мощью и нулевым политическим влиянием, непредставленностью в мадридских коридорах власти. Все это вызывало у каталонцев желание обрести самостоятельность и вообще отгородиться от «испанской отсталости».
Катализатором этогостало поражение Испании в войне с США, приведшее к потере ее заморских колоний. Испанисты расценили его как сигнал к поиску общенациональной идеи, а каталонисты – как свидетельство слабости государства, которое необходимо модернизировать.
- Извините, а можно что-нибудь поближе к нашему времени? - поднял я руку, уже порядком устав от этих исторических подробностей.
- Я как раз к этому подхожу, - кивнул наш гид и как железнодорожный состав двинулся дальше все по тем же по рельсам, с которых его, казалось, ничего не могло сдвинуть.
- В 1901 годукаталонисты создали Регионалистскую лигу, вошедшую в испанский парламент и превратившуюся вмощную политическую силу. Вокруг нее группировались языковые общества, школы, курсы, танцевальные ансамбли, туристические клубы и другие организации, стремившиеся развивать каталанские язык, культуру и традиции, утверждать региональную идентичность.
Но идея автономии в составе Испании пока преобладала и Каталония как нация, длительное время не угрожала целостности испанского государства.
В 1914году Мадрид разрешил создать автономный административный орган – Манкомунитат, впервые объединивший четыре каталонские провинции - Барселону, Таррагону, Лериду, Жерону - в единую административную единицу. Этоужебыло признанием каталонской специфики. Хотя каталанский язык еще не был официально признан, именно он стал главным языком, на котором осуществлялось делопроизводство и шло повседневное общение.
В периодс 1931 по 1939годы каталонцы попытались создать собственное государство. В апреле 1931г. первый президент ЖенералитатаФранцескМасиа провозгласил создание «Каталонской республики как составной части Иберийской Федерации». Испанские власти пресекли это, но предоставили региону автономию - в 1932 году приняли закон об автономном статуте Каталонии, в соответствии с которым был избран каталонский парламент и сформировано местное правительство. «Каталанский язык, как и кастильский, является в Каталонии официальным языком», – отмечалось в статуте. Каталонии предоставлялось право иметь собственную судебную систему, органы общественного порядка, центры образования и т.д. Однако автономияпросуществовала всего 3 года – до начала власти Франко в феврале 1939года.
Франкистская диктатура упразднила автономию, каталанский язык был запрещен, любые проявления каталонизма преследовались. За 15 лет были казнены 3800 человек, в том числе председатель последнего ЖенералитатаЛуис Компанис. Политика испанизациисопровождалась увольнением 25 тысяч государственных служащих и более чем половины профессоров Барселонского университета, при этом из них были насильственно переселены в другие регионы Испании. В то же время 700 новых преподавателей из Кастилии и Эстремадуры были направлены в Каталонию.
После окончания Второй мировой войны франкистский режим пошел на ограниченную либерализацию - в регионе стали издаваться некоторые книги и журналы, проводиться мероприятия на каталанском языке.
К 1975 году - году смерти Франко - население Каталонии выросло почти до 6 миллионов человек. Этобыло связанои с миграцией из других регионов Испании. Франкистские власти поощряли переселение из других регионов в Каталонию, полагая, что оно будет способствовать «кастилизации». Однако произошлообратное и в 1975 годууже больше 95% жителей Каталонии хотели, чтобы их дети могли говорить по-каталански, при этом только для 60 процентовиз них этот язык был первым.
В середине нулевых годов в центре общественной жизни Испании оказалась борьба вокруг проекта нового статута Каталонии. Наиболее острую дискуссию вызвало намерение определить Каталонию как «нацию». Превращение Испании из «нации национальностей», каковой она является сейчас, в «нацию наций», по мнению испанских экспертов, было чревато подрывом устоев государства и его распадом
В 2005году проект был поддержан каталонским парламентом. Мадрид официально признал знамя, национальный праздник и гимн Каталонии. Всудебной и правоохранительнойсистемах, сборе налогов, языке права автономии расширились.
Но Конституционный суд Испании призналмногие из статей статуса неконституционными и вынес принципиальное решение - что нет юридических оснований считать жителей Каталонии отдельной нацией.
Каталонцы расценили такое решение как оскорбительное, отнимающее право на самоопределение и попирающее национальное достоинство и укрепились во мнении, что надеяться на содействие Мадрида нереально.
Добавил и мировой экономический кризис - каталонцы отдают в казну больше остальных районов Испании, а обратно получают меньше, т. е. содержат другие районы.
В манифестации в Барселоне 11 сентября 2012года участвовало полтора миллиона человек, потребовавших независимости от Испании под лозунгом «Каталония – новое государство в Европе».
Но у правительства Испании нетсредств, чтобы компенсировать потери от предоставления Каталонии финансовой самостоятельности. Вклад в бюджет Испании налоговых поступлений Каталонииогромен и изъятие их подорвет экономику Испании, так как на долю Каталонии приходится 19 процентов ВВП Испании, 24 процента ее промышленности и 28 процентов экспорта.
Cогласно Конституции Испании, автономии не могут проводить референдум без разрешения центра и Каталонии в нем отказано. К тому же Конституция не предусматривает выхода из состава Испании отдельных автономий. Ситуация принципиально отличается от положения в Шотландии, руководство которой подписало соглашение с правительством Великобритании о проведении референдума по вопросу об отделении.
Однако концепцию федерального государства значительная часть населения ассоциирует с сепаратизмом и угрозой распада. Хотя предоставление автономиям права самостоятельно, без разрешения центра принимать решение о проведении референдума стало бы доказательством силы испанской демократии.
Итак, на сегодняшний день действующие в Испании конституционно-правовые нормы превращают конфликт между Барселоной и Мадридом в неразрешимый.
- И где же выход из этой ситуации? - вновь поднял руку я, хотя Надежда больно ткнула меня локтем в бок.
- Ну-у, - протянул экскурсовод, чьи симпатии были явно на стороне каталонцев, - лично мне представляется, что здесь было бы уместно привести слова Папы Римского, сказанных, правда, по поводу урегулирования арабо-израильского конфликта...
Так вот он сказал, что видит только два варианта урегулирования этого конфликта - фантастический и реальный... Фантастический - это если арабы и евреи сумеют договориться... Реальный же - если Бог явит чудо...
Вся наша группа дружно рассмеялись.
Гид улыбнулся.
- Здесь в Каталонии ситуация примерно та же... Хотя, поверьте, это отнюдь не помешает вам хорошо провести время... Спасибо за внимание...
- Спасибо... спасибо... спасибо,.. - нестройно ответили мы и рассосались по залам музея в свободном полете...
III-4
- Ничего! - подытожил я.
- Ничего, - согласилась Надежда. - Кроме этих подробностей о борьбе Каталонии и Мадрида за никому не нужную независимость.
- Но-но! - грозно поднял я палец. - Ты супротив нашей родимой каталонской независимости голоса поднять не моги!.. И нашу каталонскую особость тоже не трожь!.. Это я тебе как коренной каталонец говорю!.. Тоже мне, испанская пособница!..
И сам хрюкнул от смеха, к которому присоединилась и Надежда.
Смеяться было от чего.
Во-первых, никакой своей принадлежности к каталонской нации я не испытывал. По крайней мере, пока...
Во-вторых, вся эта занудная историческая экскурсия, которую мы с Надеждой добросовестно прослушали, нас ни на шаг к цели не продвинула. Возможно, тоже пока...
Но, главное, что делать дальше?
Не возвращаться же домой с пустыми руками.
Главный нас же обоих голыми руками порвет и будет прав...
И потом, я же просто сдохну от своих головных болей и снов, и очень скоро.
А жить мне хочется, временами даже очень...
И что делать?..
- Может выпьем чего-нибудь? - неуверенно спросил я.
- Ты что? - испугалась Надежда. - Никакой пьянки!..
- А кто говорит о пьянке? - пожал плечами я, хотя говорил именно об этом. - Я имел в виду кофе..
- Что-то ты говоришь об этом как-то... безрадостно... - подозрительно сказала Надежда.
- А с чего радоваться, конструктивных мыслей-то никаких ведь нет, ни у меня, ни у тебя, - вздохнул я. - Может, кофе как-то поможет...
Кофе, даже в сочетании со свежайшимикруассанами, не помог. Хотя на душе все равно стало как-то спокойнее.
И правда, а чего пока беспокоиться?
Мы сидели в маленьком кафе под тентом прямо на улице и наслаждались покоем.
- Леня, а почему эти флаги различаются? - Надежда показала рукой на противоположную сторону улицы.
Там на одном балконе жилого здания был вывешен флаг с желто-оранжевым полосами, а на соседнем балконе - тот же самый флаг, но с синим треугольником и звездой у древка.
- Не знаю, - озадачено сказал я. - Подожди-ка...
И, повернувшись к соседнему столику, за которым сидела пожилая пара лет далеко за семьдесят, разговаривавшая по-каталански, я как можно более вежливо спросил на каталанском языке:
- Ho sento, no vaig a dir que per què aquestes banderes es diferencien?..*
Старики переглянулись, вытаращив от удивления глаза.