Судак, с его знаменитой средневековой крепостью, издавна привлекал к себе внимание историков, археологов, любителей старины. Один из известных исследователей Крыма член-корреспондент Академии Наук СССР Арсений Иванович Маркович, не раз бывавший в Судаке, писал в конце XIX века: «Посещение Судака всегда может быть интересно для человека, интересующегося памятниками древности».
Оборонительные сооружения Судакской крепости впервые подробно описал в 1771 г. подполковник русской армии Фишер. В 1792 г. отдельные надписи на геральдических плитах расшифровал Г.Л. Одерико.
В 1801 г. вышла в свет работа Л.С. Вакселя «Изображения разных памятников древности, найденных на берегах Черного моря, принадлежащих Российской империи, снятые с памятников в 1797 г.», где была сделана попытка прочтения некоторых средневековых надписей, сохранившихся в Судакской крепости. Позднее над расшифровкой судакских надписей работали П.И. Кеппен, А.Х. Стевен, О.В. Ретовский, В.В. Латышев, И.И. Холодняк, В.Н. Юргевич. В 1929 г. начала публикацию генуэзских надписей Е.Ч. Скржинская и продолжала эту работу на протяжении многих лет.
Василий Васильевич Капнист, один из первых русских поэтов, воспевших Тавриду, отправился в неизведанные места, чтобы обнаружить следы Одиссея. Капнист доказывал, что Одиссей странствовал в Черном и Азовском морях: «...столицу феакеан, с двойной пристанью ее и даже с кораблем, в камень обращенным, нашел я на южном берегу Тавриды, близ нынешней Отузской долины».
Впервые Капнист посетил «южный берег Солдайска тока» в 1803 г., а в 1815 г. приехал сюда во второй раз. В Судакской долине находилось небольшое имение старшего брата поэта — Петра Васильевича Капниста, приобретенное им вскоре после присоединения Крыма к России. Василий прожил у брата несколько недель. В его стихотворении «Другу сердца» есть строки, посвященные Судаку:
Земли тот уголок счастливый
Всех боле мест манит мой взор:
Средь леса зреют там оливы,
Мед каплет из ущелий гор.
Там долго ветр весенний веет,
Гнетет недолго зимний хлад;
В долинах, как янтарь, желтеет
Токайский сладкий виноград.
Последний раз Капнист побывал в Крыму в 1819 г., с дочерью С.В. Скалон и вдовой поэта Г.Р. Державина Дарьей Алексеевной. Будучи в Судаке, они гуляли по окрестностям, посетили крепость и Отузскую долину.
Большой любитель и знаток истории, Капнист не мог остаться равнодушным к варварскому уничтожению памятников древности, которое наблюдалось в Крыму повсеместно. Вернувшись из Тавриды, 20 декабря 1819 г. он обратился с докладной запиской к министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну, где указывал на необходимость защиты древних памятников Крыма. В записке предлагалось принять меры «О недопущении впредь для казенных и частных строений истреблять в Тавриде остатки древних зданий и твердынь». Капнист советовал отправить в Крым «нескольких ученых людей», которые занялись бы изучением памятников старины.
Записку обсудили на конференции 26 января 1821 г. Академику Е.Е. Келлеру, побывавшему в Крыму еще в 1804 г., поручили подготовить план по сохранению памятников на полуострове. 21 мая 1821 г. Келлер выехал в Крым. Несколько позже к нему присоединился архитектор Е. Паскаль.
Капнисту в то время было 64 года, он часто болел и потому не мог принять участия в экспедиции. Вместо себя он отправил в Крым старшего сына Семена, поэта, писавшего стихи в «горацианском духе». Семен больше полугода прожил в Судаке, отыскивая древности. Здесь он написал стихотворение «Вечер в Тавриде» по поводу разрушения памятников старины:
Эвксин бурливый омывает
Здесь берег яростной волной,
Последний камень отделяет
Из основания под древнею стеной.
А там потомок дерзновенный,
Корыстью алчною в невежестве влеком,
Ломает памятник священный:
Из древних мраморов себе он строит дом.
В конце 1821 г. Келлер и Паскаль представили обстоятельный отчет о проделанной работе. Было задумано издать описание «древностей Тавриды» с рисунками. Однако задуманное не было осуществлено «вследствие недостатка русских художественных сил».
В начале 30-х гг. XIX века по Южному берегу Крыма путешествовал П.И. Кеппен. Целью своей экспедиции ученый считал «сохранить для времен будущих сведения о неизглаженных доныне следах греческих поселений на Южном берегу Крыма — от мыса Меганомского (Копсела) до Ая-буруна (близ Ласпи) и в то же время собрать топографические известия о татарских наименованиях главных на берегу урочищ, в особенности лежащих у самого моря». Весь путь Кеппен проделал верхом, делая обстоятельные заметки на отдельных листках бумаги, карандашом. Позднее эти записи он обводил чернилами.
В Судак Кеппен прибыл 21 ноября 1833 г. и остановился во «Француз-бах» — саду, устроенном иностранцем Амантом. После высылки последнего за границу имением распоряжалась девица Жакмар, которая на следующий день сопровождала Кеппена в экскурсиях по окрестностям Судака. В честь спутницы Кеппена небольшой плоский мыс за горой Алчак назван мыс Француженка. Сейчас на этом месте располагается недостроенный пансионат «Медвежонок». Ученый описал 8 древних церквей, находившихся в Судаке, в том числе св. Георгия в Ачикларе. Смотритель училища виноградарства Вандершкруф еще в 1820-х гг. видел здесь остатки фресок.
Результаты археологических исследований, свои наблюдения и выводы Кеппен обобщил в изданной в 1837 г. в Санкт-Петербурге книге «Крымский сборник. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических».
В феврале 1848 г. архиепископом Херсонским и Таврическим стал Иннокентий (в миру — Иван Алексеевич Борисов), оставивший яркий след в истории русской церкви. «Русским Златоустом» прозвали его современники, а историк Погодин видел в нем «Великого гражданина земли русской».
Дела епархии отец Иннокентий принял у архиепископа Гавриила, человека просвещенного, знатока древних языков, любителя древней истории. Отец Гавриил отыскивал древние памятники Крыма, прежде всего — памятники христианской истории. В числе его трудов, посвященных истории христианства в Крыму, есть и подробное описание христианских памятников Феодосийского уезда, в том числе в окрестностях Судака. Архиепископ видел множество древних церквей и монастырей в самом Судаке, его ближайших окрестностях, близлежащих деревнях, что красноречиво свидетельствовало о былом расцвете христианства в Сугдее, но к середине XIX века многие из них пребывали в руинах.
Отец Иннокентий не ограничился изучением древних руин, он стремился создать новые монастыри на месте наиболее почитаемых памятников христианства. Первоначально в число святых мест, подлежащих возрождению, входила и церковь св. Матфея, расположенная на территории крепости. В 1856 г. архиепископ побывал в урочище Кизил-Таш между Судаком и Отузами (совр. Щебетовка) и счел это место более подходящим для устройства киновии. Так был основан известный Кизилташский монастырь св. Стефана Сурожского.
В 1865 г. управление государственными имуществами назначило участок земли с развалинами крепости к распродаже в частные руки. Этому энергично воспрепятствовало Одесское общество истории и древностей. В 1868 г. крепость была передана в ведение Общества, которое приняло меры для охраны памятника. Отсутствие средств не позволяло осуществить даже минимально необходимые ремонтные работы. М.Н. Погодин писал по этому поводу в 1872 г.: «Казенное управление собиралось когда-то продавать этот участок «как бесплодную скалу», но по ходатайству Одесского общества предоставлены развалины историческому Обществу; земство взимает с «бесплодной скалы до 15 десятин» 65 коп. налогу! Сердце не нарадуется, как сохраняется у нас казенный государственный интерес, когда дело идет о копейках и денежках! Ах, если б и миллионы береглись с такой же заботливостию!..»
В 1880 г. снова возникла угроза продажи территории крепости в частные руки. Одесское общество с трудом воспрепятствовало этому, но вынуждено было смириться с использованием земель в районе крепости под виноградники и пастбища.
Только в конце 90-х гг. XIX века благодаря А.Л. Бертье-Делагарду, пожертвовавшему больше тысячи рублей, в крепости удалось произвести некоторые ремонтные работы. В 1898 г. Одесское общество командировало в Судак комиссию, которая составила подробное описание памятника. Комиссия вступила в конфликт с местным помещиком Капоном, который незаконно захватил большой участок земли, принадлежавшей Обществу.
В «Записках Одесского общества истории и древностей» (ЗООИД) были опубликованы переведенные членами Общества «Заметки XII—XIV вв., относящиеся к крымскому городу Сугдее...», Устав генуэзских колоний на Черном море 1449 г. и другие материалы, имеющие отношение к истории Судака. Корреспондентами Общества были жители Судака И. Паскевич и Ф. Селецкий.
С Судаком связана жизнь и деятельность двух активных сотрудников Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК) — первого председателя ТУАК Александра Христиановича Стевена, младшего сына Х. Х. Стевена, и второго председателя ТУАК Арсения Ивановича Марковича. А.Х. Стевен, имевший в Судаке дом, принимал участие в реставрации крепости; ему принадлежит честь открытия знаменитого таракташского клада боспорских и римских монет.
Неоднократно бывал в Судаке А.И. Маркович. В 1896 г. он совершил экспедицию в юго-восточную часть Крыма с целью розыска христианских древностей. Стевен указал Марковичу на развалины монастыря св. Георгия на горе Манджил и остатки монастыря в центре Ай-Савской долины, на земле, принадлежавшей Екатерине Христиановне Стевен. Незадолго перед этим здесь были обнаружены остатки стены, найдены тесаные камни больших размеров, захоронения, а также крестик и большое количество разнообразных бус, которые Е.Х. Стевен передала в музей ТУАК.
По сообщению сотрудника ТУАК Людовика Петровича Колли, в 1910 г. по поручению Императорского Московского Археологического Общества исследования в Судаке проводил студент фон Эдинг. Он произвел раскопки в урочище Шайтан-Дере, между Судаком и Новым Светом, и обнаружил фундамент храма с остатками фресок и древнюю мельницу неподалеку. Фон Эдинг увез в Москву три ящика археологических находок.
Осенью 1913 г. в Феодосию прибыл председатель Лигурийского общества Чезаре Империале. Общество, существующее в Италии, занимается изучением истории Генуи и генуэзской колонизации в бассейне Средиземного и Черного морей. Поездка была связана с организацией Генуэзской международной выставки 1914 г., посвященной истории генуэзских колоний. В Феодосии Империале встретился с Колли, который в то время был директором археологического музея. Колли сопровождал итальянцев в качестве гида и переводчика в их путешествии в Судак, Балаклаву и Ялту. В благодарность Империале преподнес несколько томов документов, связанных с историей генуэзских колоний XIV—XV веков, изданных Лигурийским обществом в конце прошлого века.
Еще ранее Колли отправил в Италию ряд материалов, в том числе фотографии руин генуэзских крепостей в Феодосии, Судаке, Балаклаве, копии старинных гравюр и акварелей и другие материалы, которые вызвали в Италии сенсацию.
Широкомасштабные археологические исследования в Судаке и его окрестностях, с участием крупных ученых, развернулись после революции 1917 г.
Деятели культуры
Живописную Судакскую долину издавна посещают не только ученые, путешественники или виноградари и виноделы, но и писатели, художники, композиторы, искавшие здесь творческого вдохновения.
После присоединения Крыма к России Судак изображали художники И. Францев, М. Иванов, Е. Корнеев, Ф. Гросс, Биготти, Кюгельтен.
Кажется, все без исключения путешественники, начиная с XVI века, оставившие воспоминания о посещении Судака, рассказывают о знаменитых судакских садах и виноградниках. Кеппен в «Крымском сборнике» лишь на мгновение отвлекается от археологических описаний, чтобы констатировать, что за два с половиной столетия, прошедших после путешествия Мартина Броневского, здесь ничего не изменилось: «ныне Судак не город, но так же как и во времена Броневского, пространный сад, усеянный многочисленными домиками разных владельцев, которые проводят здесь осень». Но, пожалуй, наибольшее впечатление цветущая Судакская долина произвела на Владимира Измайлова, издавшего в 1802 г. книгу «Путешествие в полуденную Россию»:
«Вообразите равнину, которая занимает такое пространство, что один взгляд обнять его не может; и на сем самом пространстве один сад, который в самом деле заключает в своей величественной окружности тысяча и тысяча виноградных садов, которые переплетаются еще в тысяча и тысяча ветвях, несущих на себе миллионы виноградных кистей с висящими плодами. Представьте себе густейшую зелень, перелив ее из тени в свет, из света в тень, кудрявость деревьев и множество садов, сливающихся в одну точку зрения; представьте себе притом несколько домиков, выглядывающих сквозь густую зелень, куда хозяева удаляются с семействами на лето и где нежные красавицы красуются вместе с садами своими, одеваются просто, подобно природе, и живут тихо, как в полях пастушки; представьте себе очарованье нового Альциноева сада, действие природы на чувствительную душу и допишите сами картину...»
Еще одно поэтическое описание мы находим в «Отечественных записках» за июль 1826 г. П. Свиньина в статье «Описание Судакской долины и виноделия в Крыму в 1825 году»: «Взор мой, приученный к красотам Америки, Сибири, Италии и Кавказа, поражен был каким-то новым великолепием Природы, редко существующим в столь тесном слиянии разнообразных красот — слиянии приятного с ужасным, моря с горами, плодоносных долин с обнаженными утесами, готических развалин с миловидными жилищами виноградарей! С одной стороны представилась мне беспредельность моря, тихо стелящего волны свои вдоль зеленого берега неприметно склонившейся к нему долины; несколько далее — и сии волны с шумом и пеною разбиваются о гранитные подошвы высоких скал, увенчанных развалинами славной Солдайи. С другой стороны, посреди яркой зелени виноградных и фруктовых садов, выказываются, как некие воздушные храмины, бельведеры красивых домов Капниста, Жемелева и прочих богатых помещиков, подпираемые гордыми руинами вместо обыкновенных колонн. Ослепительная белизна сих домов отражается серебром. За ними, в углублении долины, по берегам речек Суксу и Таракташ, извивающихся чрез всю Судакскую плоскость, живописно раскинута Таракташская деревня сего последнего имени».
В 1825 г., после отпуска, проведенного в Москве и Петербурге, по дороге к месту новой службы, в Крым приехал А.С. Грибоедов. Он давно интересовался Тавридой, читал древних географов, русские и восточные летописи, труды Палласа и Муравьева-Апостола. Грибоедов пробыл в Крыму около трех месяцев и по дороге на Кавказ остановился в Судаке у знакомого по журналу «Северный муравей» барона А.К. Боде. Перед тем как продолжить путешествие, поэт в одиночестве поднялся на вершину Крепостной горы, осматривая «Сольдайские руины», погруженный в глубокие раздумья.
Барон Боде интересен и своим знакомством с Жанной де Ла Мотт-Валуа, в России известной под именем Жанны Гаше. По описанию дочери барона М.А. Боде, она была старушкой среднего роста, носила серый суконный редингот. Седые волосы ее были покрыты черным бархатным беретом с перьями. Лицо умное и приятное, с живыми и блестящими глазами. Она бойко и увлекательно говорила на изящном французском языке, была чрезвычайно любезна, временами насмешлива и резка, а с иными повелительна и надменна. Ее рассказы о дворе Людовика XVI, о знаменитом графе Калиостро разжигали любопытство и порождали разные толки. Из-за крайней скупости графини не состоялась покупка домика с садом в Судаке, куда она незадолго до смерти собиралась переселиться.
«Многие перешептывались о ее странностях, — пишет М.А. Боде — намекали, что в судьбе ее есть что-то таинственное. Она это знала и молчала, не отрицая и не подтверждая догадок».
Знаменитая авантюристка Жанна де Ла Мотт-Валуа, в жилах которой текла королевская кровь Генриха IV, прославилась как участница одного из самых нашумевших мошенничеств XVIII века — похищения ожерелья французской королевы Марии Антуанетты, описанного в романе А. Дюма «Ожерелье королевы». В 1787 г. Жанна, переодевшись в мужской костюм, бежала из тюрьмы. После долгих скитаний по Европе она приняла в 1812 г. российское подданство, и спустя несколько лет оказалась в Крыму. Некоторое время Жанна жила в Кореизе, а затем, по совету А.К. Боде, переехала в Старый Крым. Графиня сделала барона Боде своим душеприказчиком и скончалась в его старокрымском имении в 1826 г. Барону досталась библиотека и некоторые вещи Гаше.
В конце XIX века судьбой Жанны де Ла Мотт заинтересовался Луи Бертрен, французский вице-консул в Феодосии. Француз писал под псевдонимом Луи де Судак. Он опубликовал на французском языке несколько статей, в том числе «Графиня Ламотт-Валуа. Ее смерть в Крыму» и «Героиня процесса «Ожерелье королевы». Статьи привлекли внимание во Франции и были рекомендованы министром просвещения для изучения во французских школах.
Многие известные деятели культуры побывали в Судаке на рубеже XIX—XX веков и в годы, предшествовавшие революции. Здесь мы назовем только некоторые имена.
В 1890-е гг. в Судаке отдыхал Григорий Эдуардович Зенгер, латинист, профессор Петербургского и ректор Варшавского университета, в 1902—1904 гг. — министр образования России.
21 августа 1900 г. в Судаке был арестован М. Волошин и препровожден оттуда в Москву. Поводом к аресту послужила «принадлежность к тайной студенческой организации, именовавшейся «исполнительным комитетом». В Крым Волошин прибыл после двухмесячного путешествия по Европе. Здесь его уже ожидали жандармы. «Приехав в Крым, — писал Волошин Пешковскому — я заметался: в Севастополь, в Балаклаву, сейчас же оттуда... в Ялту, из Ялты на Чатырдаг, в Алушту. Наконец в Феодосию, в Коктебель, в Керчь... снова в Коктебель, в Судак... И тут меня наконец поймали жандармы, которые, как оказалось, с самого моего переезда через границу ловили и только через две недели поймали».
Весной и летом 1908 г. вместе с матерью, сестрой Верой и братом Александром в Судаке отдыхал Велимир Хлебников. Поэт написал здесь несколько стихотворений. В автобиографической заметке за 1914 г. он пишет: «Переплыл залив Судака (3 версты) и Волгу у Енотаевска. Ездил на необузданных конях чужих конюшен...»
В том же году, с июня по сентябрь, здесь находился русский поэт-символист Вячеслав Иванов с переводчицей и теософом Анной Минцловой, дочерью Лидией и Верой Шварсолон, ставшей в 1912 г. женой поэта.
В 1909 г. впервые приехал в Судак русский философ Николай Бердяев. Впоследствии он бывал здесь неоднократно: в 1910, 1912, 1916 гг.
Заметное место занимает Судак в творчестве художников киммерийской школы: И.К. Айвазовского, Л.Ф. Лагорио, А.И. Фесслера, К.Ф. Богаевского, М.П. Латри. По рисунку Фесслера вид Судака гравирован на стали Берндтом и Бертрандом в Лейпциге для «Альбома всех лучших и достопримечательнейших видов Южного берега Крыма» (Одесса, 1868 г.).
До революции поселок изображали В. Орловский, К. Кандауров (1903—1906 гг.), Р. Фальк (1908 г.), Л. Квятковский и И. Машков (1915 г.), С. Герасимов (1916 г.). Виды Судака работы В. Поленова выставлялись на выставках передвижников, а часть этюдов ученика А. Куинджи Н. Химона воспроизведена в открытых письмах общины св. Евгении. Ряд пейзажей юго-восточного Крыма создал другой ученик Куинджи — Г. Калмыков.
Летом 1915 г. в Судаке работал художник Александр Николаевич Бенуа. Он поселился в Капсельской долине за мысом Алчак, у своей племянницы Камиллы Бенуа. Художник создал здесь ряд акварелей, в том числе «Судак», «Генуэзская крепость ночью», «Долина с видом на гору св. Георгий», «Вид на Генуэзскую крепость и Сокол», «Вид на Меганом», которые хранятся в фондах Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге. Некоторые из этих работ воспроизведены в монографии «Александр Бенуа», выпущенной в Петербурге в 1921 г. в серии «Русские художники».
В следующем году Бенуа снова приезжает в Судак и работает здесь над иллюстрациями к поэме А.С. Пушкина «Медный всадник».
Летом 1915 г. в Судаке написал сонет «Цикады» поэт С. Городецкий. Этим же летом из Коктебеля приезжали Марина Цветаева и поэтесса София Парнок. Летом и осень 1917 г. в Судаке провел Михаил Осипович Гершензон, историк русской литературы и общественной мысли, философ, публицист, переводчик.
С 1917 по 1924 гг. в Судаке постоянно жил композитор Александр Спендиаров, часто бывавший здесь и раньше (впервые в 1899 г.). В Судаке им написаны квартет «Птичка божия», «Концертный вальс», вторая серия сюиты «Крымские эскизы» и другие музыкальные произведения, а также опера «Алмаст» (1917—1923 гг.), которая стала вершиной творчества композитора. Таков далеко не полный список различных деятелей культуры, побывавших в Судаке в XIX — начале XX века.