– Мне остается только порадоваться, что Калеб не являлся альфа‑самцом. Иначе бы здесь началась бойня. Если бы он убедил пару‑тройку членов стаи, что лидером должен стать именно он… – Гэбриел на секунду умолк, а потом заговорил вновь: – Калеб нанес достаточно ущерба в облике Маркхэмского монстра. Но представь его в роли вожака. Город превратился бы в новый Жеводан, или хуже того. Калеб хотел действовать с размахом.
Меня передернуло. Отец Дэниела в одиночку расправился с двумя дюжинами местных жителей. И это могло быть началом конца.
– Что ты имел в виду под выражением «истинный альфа»? – поинтересовалась я. – Раньше ты так называл Сирхана. – Меня потрясла вся информация, но я решила использовать имеющуюся возможность.
– Настоящие альфа крайне редки. Это – Урбат, обладающие врожденной мистической сущностью, которая усиливается с возрастом. Они – «избранные» вожаки, и если истинный альфа хочет стать главой стаи, вервольфы обычно сразу принимают его. Наверное, в основе лежит какой‑то магический феномен, а может, воздействие феромонов. В прошлом было немного альфа, а сейчас они встречаются еще реже. Вероятно, все из‑за того, что Урбат не склонны слишком часто давать потомство. Кроме того, теперь стая подчиняется назначенным вожакам, не истинным альфа‑самцам. На моем веку Сирхан был последним. Раньше я считал, что есть еще, но, очевидно, ошибался. А Сирхан умирает…
– Его опять пытались убить?
– Нет, он просто слаб и стар. Ровно девятьсот девяносто девять лет назад его поразило проклятие. Конечно, возраст на нем сказывается. Сирхан очень болен. Ни один вервольф не переживал тысячелетний порог. Ему остались считаные недели.
– А потом? – Я вспомнила слова Толбота по этому поводу: дескать, Гэбриел заслужил то, что случится со стаей, когда умрет вожак.
– По нашим законам, нужно призвать нового альфа‑самца. Если не обнаружится истинный, тогда выбор падает на бету. То есть на меня. Однако прежде чем он займет новое положение, он должен провести «церемонию вызова», в ходе которой любой волк имеет право выставить себя в качестве претендента и оспорить назначение бета. Никто не в праве ему это запретить. Бета может согласиться с кандидатом, независимо от того, является ли тот чужаком или даже вожаком другой стаи. В случае если претендентами выступают несколько вервольфов (кстати, это большая редкость), тогда все должны сражаться за пост. Иногда схватка заканчивается смертельным исходом.
– И ты как раз спрячешься в кусты?
Гэбриел вздохнул.
– Обычно у бета не бывает таких проблем. Их выбирают из одного только уважения, – пробормотал он.
– Но вдруг кто‑нибудь вроде Калеба оспорит твое назначение?
Гэбриел заморгал.
– Тогда ты будешь драться, верно? – зло сказала я и удивилась. «Возможно, он и впрямь трус?» – прошептал мой внутренний голос.
Гэбриел молчал и принялся барабанить пальцами по страницам книги.
– О чем вы тут беседуете? – раздался голос Черити. Она стояла на пороге, держа огромную коробку с надписью «Хеллоуин № 3».
Гэбриел рывком вскочил со стула.
– Давай‑ка ее сюда, – произнес он и протянул руки.
– Спасибо, – улыбнулась она и передала ему коробку. – У нас еще пять таких. Извини, что мы долго возились. Мама заставила нас все в шкафу переставлять, прежде чем удалось хоть что‑то оттуда вытащить.
Я услышала мамин голос снизу. Он доносился из подвала, и она звала Черити. Сестра послушно исчезла за дверью.
Гэбриел повернулся ко мне:
– Там видно будет. Но я бы не стал волноваться о Калебе Калби. Он – жалкое подобие как человека, так и волка. Сомневаюсь, что он осмелится появиться поблизости от нашей стаи. – Гэбриел вынес коробку из кабинета и сказал что‑то папе, который торчал в кухне.
Я вздохнула и положила голову на стол. Она ужасно отяжелела от информационного потока. Кроме того, помимо моих тревог о Дэниеле и беспокойств, связанных с поисками Джуда, на меня свалилась целая куча забот и треволнений. Я бросила взгляд на раскрытую книгу и увидела рисунок. «Чудовище из Жеводана» – гласила подпись. Длинная шея, острые когти, кровь, капающая с клыков. Рядом с монстром также изобразили женщину. Распростертая на земле, она тщетно пыталась оттолкнуть от себя зверюгу. Она даже угрожала ему длинным копьем. У меня сразу же появился запоздалый вопрос.
А если Калеб Калби все же явится на церемонию вызова – но не один?
ГЛАВА 17
ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫПОДГОТОВКИ
Днем в среду
Я осознавала, что откровения Гэбриела призваны укоротить мои стремления развивать способности. Однако все получилось наоборот. Я обрела еще большую решимость. Вокруг творился кавардак, неподалеку затаился гнусный Калеб Калби (хотя, по уверениям Дэниела, он обретался в Южной Америке), а Короли Тени вознамерились разнести наш город в клочья. Поэтому мне следовало подготовиться к противостоянию. Ведь Гэбриел и ему подобные просто превратились в наблюдателей. Я с нетерпением ждала окончания занятий в школе, чтобы снова увидеться с Толботом.
Всю дорогу в автобусе до Эппл‑Вэлли я едва обращала внимание на болтовню Эйприл, однако ее последний вопрос поставил меня в тупик.
– Что ты думаешь о тиаре, Грейс?
– О чем?!
– Тиара. Ты за или против? Скажи, что за, ведь мне до смерти хочется создать дизайн тиары для супергероя. Наверняка у меня получится! Скажем, на ней будут серебряные острия, как копья, а между ними – китайские метательные звездочки ниндзя. – Она затряслась от предвкушения и принялась что‑то строчить в блокноте.
– Ты о чем? Зачем мне тиара? – недоумевала я, хотя в принципе и вовсе не хотела этого знать.
Эйприл подняла палец. Потом уставилась в свои записи.
– Мы должны придумать для тебя костюм. Ты же – Принцесса Волков. А может, лучше звучит Волчья Принцесса? Или Принцесса Щенков… нет, не очень…
– Ты издеваешься?! Никакой лайкры и леггинсов! Короны и тиары запрещены! Не говоря уже о нарядах для принцесс. – Я попыталась вырвать у нее блокнот и поглядеть, какие идеи ее посетили, пока я размышляла о тренировках.
Но она крепко прижала блокнот к груди.
– А как насчет Королевы Сук?
– Эйприл! – возмутилась я. Вообще‑то она не имела привычки так грубо выражаться.
– Сама знаешь, ты в последнее время почти стала такой! – ответила она.
– Ничего подобного! Я просто нервничаю.
В действительности я даже не представляла, с чем мне предстоит столкнуться. В чем будут заключаться основные элементы моей подготовки? Кстати, Толбот как‑то уж слишком интенсивно проверял мои способности и умения. «Программа» оказалась чересчур насыщенной. И я очень удивилась, когда он, встретив нас на парковке, отвез меня к жалкому торговому пассажу.
– Если ты полагаешь, что мне нужно оттачивать свой навык шопинга, для этой цели у меня есть Эйприл, – пошутила я, идя за Толботом к одному из магазинов.
– Забудь о развлекательных поездках, – бросил он и указал мне на вывеску. Часть букв отсутствовала, но я поняла, что мы находимся у входа в спортзал для ребят, занимающихся карате.
Я скрестила руки на груди.
– Если ты решил записать меня в группу детишек детсадовского возраста, то сообщаю тебе – даже не мечтай.
– Заведение закрылось год назад, – парировал Толбот. – Фонд «Рок Кэньон» взял его в аренду. Они хотят его отремонтировать и использовать для молодежного проекта. Но пока, приблизительно на неделю, помещение будет в нашем распоряжении. Отличное место, чтобы оттачивать твои способности в закрытом пространстве и под моим контролем. – Он вытащил из кармана ключ и отпер дверь. И придержал ее, пропуская меня вперед.
– Под твоим контролем? – переспросила я.
Я очутилась в небольшой прихожей, заставленной пыльными металлическими стульями. За ней открывался темный коридор, ведущий к тренировочному залу.
– Ты можешь поклясться, что там нет демонов и прочих пожирателей душ? – Я мигом вообразила помещение, полное гелалов и акхов. Они, не мешкая, выставили свои когтистые лапы и, когда я переступлю порог, прыгнут на меня, а потом…
Толбот хмыкнул.
– Я и сам могу на тебя напрыгнуть – но только если ты меня попросишь.
– Хотелось бы посмотреть, удастся ли тебе, – заявила я.
Толбот чуть покачал головой. И бросил на меня обнадеживающий взгляд.
– Глупые у нас шуточки, – заметила я. Мне стало неуютно, и я даже почувствовала себя виноватой, потому что отвечала на его заигрывания. У нас с Дэниелом были в данный момент не самые лучшие отношения, но этот факт не мог служить мне оправданием. – Извини. – Если Толбот вознамерился стать моим наставником, мне следовало заранее провести между нами четкую границу, не допускающую флирта.
Щеки парня порозовели.
– Ладно. Сегодня я намерен научить тебя некоторым новым приемам.
Мы потопали по коридору и вошли в обычный спортзал. На полу лежали спортивные маты, а стену увешивали треснувшие зеркала. Толбот открыл рюкзак и протянул мне комплект одежды для боевых искусств.
– Туалет напротив. Переоденься в эти ги,[8]а то испачкаешь свой наряд.
По дороге я ощупала материю куртки и штанов. Оставшись в одиночестве, стащила с себя брюки и рубашку. И быстренько напялила на себя ги. Мне было как‑то неудобно стоять в одних трусиках и лифчике, когда от Толбота меня отделяла лишь тонкая стена. А что, если он появится в дверях?
Когда я выбралась из туалета, Толбот, конечно, ждал меня. Он уже облачился в собственные белые ги. Куртку, едва сходившуюся на груди, перехватывал черный пояс. Мышцы у него были такие же мощные, как на руках. Я посмотрела на его босые ноги. Почему ситуация казалась мне такой сюрреалистической?
– Итак, ты мистер Мияги, а я – Малыш‑каратист.[9]
– Что? – удивился Толбот.
– Ну, помнишь, мистер Мияги?.. Он мух ловил палочками для еды.
Толбот только глазами хлопал.
– Мы оба должны быть «всегда на стреме», – пояснила я.
Толбот потерял дар речи.
Я демонстративно трагически вздохнула. Полагаю, ребята, выросшие на ферме у отставных охотников на демонов, не очень хорошо разбираются в кино восьмидесятых годов.
– О'кей. Ты – великий мастер карате, а я – твоя ученица.
– О'кей, – без энтузиазма согласился он. – Но я не собираюсь тебя учить карате. Я пока не выбрал, что для тебя лучше: айкидо или ушу. И то и другое подходит для легковесов. Кроме того, тебе надо позаниматься с саблей. А затем настанет очередь арбалетов. Освоим палочный бой и, может быть, поработаем с луками и стрелами.
На сей раз изумленное выражение возникло у меня на лице. Но Толбот не шутил, а был совершенно серьезен.
Четыре дня спустя, в среду после полудня
Тренировки с Толботом оказались на редкость напряженными и интенсивными – и это еще мягко сказано. Он не притворялся, не щадил меня, никогда не брал тайм‑аут, чтобы отдышаться или перевязать разбитую коленку. Мне приходилось вкалывать на полную катушку и держаться с ним наравне. Уж не знаю, как я ухитрилась добиться результата, но уже через пару занятий я набралась больше опыта и умения, чем за месяцы спарринг‑партнерства с Дэниелом.
И Толбот не требовал, чтобы я сдерживалась. Наоборот, он всячески поощрял мои порывы. Он хотел, чтобы я взнуздала свои не до конца оформившиеся эмоции и сразу пустила их в дело. Я сама поразилась, как быстро его метод стал приносить плоды. Я становилась все сильнее и увереннее.
Тренировки стали для меня чем‑то вроде наркотика – я полностью включала все свои способности и получала стопроцентную отдачу. Я просто растворялась в них, а после буквально звенела от распирающей меня энергии и мощи. И хотела еще. Но Эйприл как‑то странно на меня посматривала, когда я возвращалась в школьный автобус. Она часто приставала ко мне с расспросами по поводу того, чем мы с Толботом занимаемся. Она не могла понять, почему я пребываю в таком восторге.
Я подумывала о том, чтобы встретиться с Толботом в субботу и устроить дополнительное занятие. Но мамочка (после памятного ужина с Гэбриелом) находилась в состоянии маниакального возбуждения и готовилась к сбору пожертвований для магазина мистера Дэя с поистине диким рвением. Она посвящала будущему мероприятию все свое время от восхода до заката и всячески привлекала к этому остальных домашних. Мне никак было не вырваться из дома в ближайшую субботу. Да уж, не ускользнуть мне от ее стремления напечь, а потом заморозить огромное количество ореховых тортов. До Хеллоуина оставалось целых шесть дней. Спасибо нашему проекту помощи нуждающимся, иначе я бы вообще не могла выйти на улицу.
К полудню воскресенья меня уже вовсю трясло – ведь я так долго не тренировалась!.. И в этом, разумеется, не было ничего хорошего. Кроме того, после службы мне предстояло отправиться с Дэниелом на пикник, который устраивали на церковной лужайке. По настоянию папы, мама соизволила предоставить мне двухчасовой отпуск, чтобы вместе с Дэниелом заполнить бумаги для Трентона. Я беспокоилась, что он может заметить произошедшие во мне перемены.
У меня создалось впечатление, что чем лучше проходили занятия с Толботом, тем сложнее становились мои отношения с Дэниелом. А притворяться обычной в его присутствии становилось труднее с каждым днем.
Как мне было ненавистно, что я таюсь от Дэниела! Я злилась, что не могла рассказать ему о Толботе и о планах отыскать Джуда. Но я понимала, что иначе нельзя: Дэниел наверняка попытается меня остановить и будет недоволен.
Он желал, чтобы я была «нормальной», но я‑то уже изменилась. Прежняя Грейс осталась в прошлом. У меня появились способности, таланты, потенциал. Я знала, что в мире действует зло, и не могла спокойно отсиживаться в сторонке. Думаю, именно поэтому во всех комиксах супергерой всегда создает себе alter ego, второе я – человека, который притворяется обычным для своих любимых.
И Дэниел настаивал на моей «нормальности», потому что хотел обеспечить мою безопасность. Но он не знал, на что я в действительности способна. Почему‑то он утратил веру – и в меня, и в саму концепцию, что я могу стать Небесной Гончей. Но я докажу ему обратное. И признаюсь ему… вероятно, когда закончатся наши тренировки с Толботом… или после того, как поиски Джуда увенчаются успехом. Вот тогда я все ему и сообщу.
Так что это будет для него сюрпризом. Я же не собиралась хранить секреты от человека, которого люблю больше всех на свете.
Верно?
Меня ужасала одна только мысль о том, что я превращусь в «Грейс Дивайн – Стопроцентно Нормальную Пасторскую Дочку» – пусть хоть на пару часов… Но меня так и тянуло к Дэниелу. А он первым предложил устроить пикник, что делало для меня вполне приемлемым любое неудобство и неловкость. Мамочка без устали загружала меня домашними делами, Дэниел пропадал в магазине мистера Дэя и помогал Кэти Саммерс руководить их группой. Так или иначе, но в конце концов я решила, что мы не виделись целую вечность. Уроки в школе были не в счет. Кстати, даже и в Холи‑Тринити мы почти не пересекались. Во время перерыва на ланч Дэниел не отходил от Кэти, обсуждая детали будущего праздника – постеры, украшения, декорации и прочее. И какой бы дерганой и измотанной я себя ни ощущала, все вдруг стало мне нипочем. Я твердо вознамерилась побыть вместе с Дэниелом.
Только он, судя по всему, этого совсем не желал.
Я более сорока пяти минут просидела на траве, одетая в синее платье с юбкой до колен. Сперва я наслаждалась не по сезону теплым октябрьским солнцем, пока не начала беспокоиться. Видимо, Дэниел забыл о пикнике. Но он сам его запланировал! На службе он также отсутствовал. Но он редко заглядывал в храм, и я не обратила на это внимания.
У меня уже заурчало в желудке. И что делать? Мама запретила мне брать мобильник на службу. Так что я встала и направилась обратно в церковь. Воспользуюсь телефоном отца. Папы в кабинете не было, но дверь оказалась открыта. Я вошла внутрь, набрала номер Дэниела. Спустя секунду раздался сигнал. Ясно, парень включил голосовую почту.
– Надеюсь, ты занят чем‑то очень важным, если заставил меня ждать впустую, – произнесла я. – Свяжись со мной, когда вспомнишь, кто я такая.
Я повесила трубку и едва не позвонила снова, чтобы извиниться. Я возненавидела себя за резкость. А может, у него проявилась характерная черта супергероев – они в самую последнюю минуту забывают о своих планах или сбегают прямо с торжественного обеда. Если кому‑то приходится кого‑то продинамить, то почему бы не меня?
Я забрала со стола пакет с документами для Трентона и покинула кабинет. У меня заныли мышцы – признак того, что пора устроить себе хорошенькую пробежку. Но когда я проходила мимо двойных дверей, ведущих в зал общих собраний, то услышала странные звуки. Длинные тяжелые вздохи и кряхтенье.
У меня взыграло любопытство – прихожане к этому времени должны были разойтись по домам. Я резко распахнула двери и заглянула в помещение. В центре зала на цыпочках стоял Гэбриел с поднятыми над головой руками. Я разглядела его одежду – серая холщовая рубаха и штаны очень напоминали ги для моих тренировок. Сверху он нацепил длинный коричневый халат. У меня невольно мелькнула мысль, что передо мной – помесь монаха с рыцарем Джедаем.
Я тихо наблюдала. Гэбриел плавно опустил обе руки и вытянул их вперед на уровне груди. Ладони сложились чашечками, будто он держал невидимый мяч. Внезапно он оглянулся. Заморгал, заметив меня, но не сказал ни слова и молча продолжил свои упражнения. Они лишь немного походили на приемы из боевых искусств, которым меня учил Толбот. Он сделал еще три размеренных и гармоничных движения. Когда завершил последнее, то обернулся ко мне и слегка поклонился.
– Привет, мисс Грейс, – улыбнулся он и поманил меня. – Прости, что я здесь. Боюсь, моя комната маловата для таких занятий.
– А я считала, что ты не интересуешься схватками, – заявила я.
– Я тренируюсь отнюдь не для сражений. Все предназначено для установления баланса эмоций и медитации. – Он потер палец со светлой отметиной. – Вот в чем я сейчас нуждаюсь.
– Это из‑за того, что ты лишился кольца? – И я указала на его палец. Бледная кожа лишний раз свидетельствовала – Гэбриел много лет носил перстень с лунным камнем.
Гэбриел одобрительно кивнул, словно был доволен моей способностью к быстроте правильных умозаключений.
– А что с ним случилось? – осведомилась я. Меня удивило то, что он явился сюда без амулета. Огромный риск для любого, одержимого идеей самоконтроля.
– Я отдал его человеку, который нуждался в нем больше, чем я, – ответил Гэбриел и опустил руки. – Надеюсь, я не принес пустую жертву.
– Джуду? – воскликнула я. Конечно, ведь Гэбриел и раньше посещал Роуз‑Крест!.. Он точно появлялся здесь накануне Рождества и вручил папе кольцо. Наверняка амулет был его собственным. – Но ты же не встречался с нами до того момента!
Гэбриел кивнул с серьезным и торжественным видом.
– Дэниел часто упоминал о тебе и твоей семье. Мне казалось, что я отлично вас знаю. Ты очень похожа на мою сестру, Катарину, а Джуд напоминал меня самого, каким я был в те времена, когда отправился в Крестовый поход. Когда я получил письмо от твоего отца, что Джуд попал под проклятие вервольфа, Сирхан запретил мне вмешиваться. Но я решился. Я хотел помочь твоему брату избавиться от опасности, избежать моей судьбы. Но я опоздал, как и всегда. – Он положил ладонь мне на плечо. Его серо‑стальные глаза древнего пророка стали совсем печальными. – Надеюсь, с тобой не будет ничего подобного.
– Я в полном порядке, – прошептала я.
– Увы, такого не бывает, несмотря на любые заверения, – Гэбриел отошел на несколько шагов назад.
– А вот я – в полном порядке! – произнесла я, соврав. Мне не понравилось, что он опять судит обо мне. Он уже пришел к заключению, что я не в состоянии овладеть даром, не попав под влияние волка. А теперь опять намерен меня воспитывать.
– Скажи‑ка, Грейс, что ты чувствовала, когда вонзила кинжал в сердце Дэниела?
Вопрос прозвучал вполне деловито. Так психоаналитик опрашивает пациента, лежащего на кушетке в его кабинете. Я на секунду замерла, ошеломленная.
– Не понимаю, о чем ты, – наконец пробормотала я.
– Ты боялась? Злилась? Чего ты рассчитывала добиться?
Он что, сейчас достанет блокнот и начнет записывать мои ответы?!
– Чего тебе надо выяснить? – спросила я.
– Стая очень высокого мнения о тебе. Ты представляешь для них сокровище. Молодая девушка, спасшая душу Урбат. Они просили меня выяснить, как ты такое проделала. Но самого меня интересует не как, а почему.
– Я люблю Дэниела. И обещала ему помочь, – ответила я. Это было единственное обещание, которое мне когда‑либо удалось сдержать.
Гэбриел помолчал, в упор глядя на меня. «Теперь мне не отвертеться», – подумала я.
– Я считала, что волк завладеет мной, потому что я убила Дэниела. Но спасение его души стало для меня самым важным. И поэтому мне стало безразлично, что произойдет со мной.
– Ага, – произнес Гэбриел и наморщил лоб. Очевидно, мое объяснение его разочаровало, или он заранее знал мой ответ. – Истинная любовь, значит. Такое немногим доступно.
– Да уж, – я постучала каблуком по деревянному полу. – Ладно, мне пора, – добавила я. Мне не терпелось поскорей закончить «сеанс психоанализа».
Гэбриел развел руки в стороны и принял ту же позу, в которой я застала его вначале.
– Тебе следовало бы присоединиться ко мне. Полагаю, ты не возражаешь.
– О'кей, мастер Йода,[10]– буркнула я.
Он лишь приподнял брови.
– Ладно, я так… Нет, серьезно… никто нынче кино не смотрит?
– Тебе не мешало бы расслабиться. Помедитировать. Помолиться. Ты позволяешь волку властвовать над своими эмоциями. Твое состояние нестабильно. А способна ли ты сейчас проявить такую же выдержку и любовь, какую проявила в ночь спасения Дэниела?
– Конечно. – Я отвернулась в сторону, чувствуя, как во мне нарастает раздражение. Как он вообще посмел беспардонно копаться в моей жизни?..
– Сомневаюсь, – мягко сказал Гэбриел.
– Сколько угодно. Тебя не переубедишь. И я вовсе не собираюсь спорить с тобой и доказывать, что ты ошибаешься. Я не твой пациент, не твоя подчиненная, я тебе – никто. А ты меня практически допрашиваешь. Почему бы тебе не отправиться обратно в стаю?
– Я явился сюда, потому что меня заботит твоя судьба.
«Как же! Вряд ли! – фыркнул внутренний голос. Я почему‑то привыкла считать его чужим, но теперь он выступил очень кстати. – Гэбриел никогда не поверит, что ты станешь истинной Небесной Гончей… в отличие от Толбота».
Я направилась к двери, когда Гэбриел меня окликнул:
– Запомни, Грейс, если ты разрешишь злобе поселиться в твоем сердце, она лишит тебя способности любить, вытеснит ее оттуда.
ГЛАВА 18
ТАНЦЫС ВОЛКАМИ
Вечер воскресенья
Дэниел прислал сообщение пару часов спустя: «Извини. Разговаривать не могу. Позвоню вечером».
«Ладно», – ответила я. Чем больше тянулось время, тем сильнее мне не хотелось с ним общаться. Так, во всяком случае, я говорила себе.
«Извини, о'кей? Объясню все позже».
Я секунду держала телефон перед глазами, раздумывая об эсэмэс. Я веду себя с ним совершенно нормально, а он по‑прежнему скрытничает. Меня злил подобный расклад. Вдобавок я чувствовала себя ханжой и лицемеркой самого худшего сорта. А кроме того, ощущала абсолютную пустоту. Я выдвинула ящик стола и хотела забросить туда мобильник, но внезапно он заверещал. Я нажала на кнопку, не посмотрев на дисплей. Наверняка это Дэниел, хотя он и предупредил, что звонить не будет.
– Привет, детка! Готова к настоящему экшну? – весело произнес Толбот.
Меня всю сразу охватило возбуждение, вакуум в голове мгновенно исчез.
– А что у тебя на уме?
– Засада возле «Депо». У меня есть надежная информация, что вечером в клубе появится парочка Королей Тени. Нам следует последить за ними. Возможно, они наведут нас на что‑нибудь любопытное.
Сердце у меня так и забилось. Идея мне страшно понравилась. Но вдруг возбуждение увяло.
– Вечером? Не получится. Мама вышла на тропу войны. Я сказала ей, что нужно писать сочинение. Так я избавилась от необходимости клеить ценники для праздника в честь открытия магазина мистера Дэя. Ты ведь заметил, какие я натерла мозоли на пальцах? Их потом пришлось залечивать. Боюсь, я капитально застряла дома…
– Значит, я, твой тренер, до сих пор не научил тебя успешно пользоваться приемами ниндзя, чтобы уметь незаметно выскользнуть из любого помещения? – усмехнулся Толбот. – Вероятно, тебе и правда рановато…
– Ну… Я, конечно, могу удрать. Только не знаю, стоит ли.
– Это же дело из серии подвигов супергероя, Грейс. Преступления в основном случаются после наступления темноты, так сказать, после комендантского часа. Если хочешь отыскать Джуда, то пора тебе избавиться от всех запретов и ограничений.
Я погладила свой лунный камень.
– Верно.
– Вот и отлично. Встречаемся у «Депо» ровно в десять. У нас будет достаточно времени, и мы займем выгодную позицию. Короче, опередим врага.
– Но…
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной, Грейс.
По крайней мере, хоть один человек на свете заинтересован во мне.
– Договорились.
– Отлично. – По его голосу было ясно, что он улыбается. – И чуть не забыл!
– Да?
– Не надевай те виниловые штаны. Не будем выделяться из толпы.
В тот же вечер
В восемь сорок пять я спустилась вниз, налила себе стакан воды, стащила с кухонной стойки ключи от «Короллы» и засунула их в карман. При этом я громко жаловалась на усталость, разбитость и то, что мне просто необходимо пораньше лечь спать. Утром‑то мне предстоит важный проверочный тест. Папа похрапывал в кресле в гостиной, прислонив к груди очередную книгу, так что мне повезло. «Спокойной ночи» я пожелала только мамочке. Она едва услышала меня, склонившись над пачкой ценников, которые мастерила из какой‑то макулатуры. Я пробралась в свою комнату, демонстративно зевая на лестнице.
В девять вечера я собрала волосы в хвост и переоделась во все черное. Мой наряд состоял из джинсов и футболки с длинными рукавами (полагаю, я придумала оптимальный наряд для засады). Затем я засунула под одеяло пару подушек, чтобы они выглядели так, словно я лежу в постели. (Убого, я знаю. Но незаметно выбираться из дома – явно не мой конек.) Тихо подняла ставни и вылезла наружу. Теперь я оказалась на карнизе. Встала на краю и обозрела улицу. Убедилась, что людей в окрестностях нет. И когда окончательно уверилась, что все чисто, спрыгнула. Я сумела сделать в воздухе двойное сальто и почти беззвучно приземлилась возле орехового дерева. После ощутила триумфальный прилив гордости. Еще бы – совершить такой трюк! Я даже пожалела, что меня никто не видел.
К счастью, «Королла» была припаркована на подъездной дорожке. В девять пятнадцать я выехала на улицу. Машина тряслась и дребезжала, и я молилась, чтобы она не заглохла на очередном светофоре. Однако я умудрилась добраться до «Депо» вовремя. Я осталась сидеть в салоне, пока не показался пикап Толбота. Он припарковался рядом со мной. Пикап был синий с ржавыми пятнами. Похоже, он лет двадцать подряд служил каким‑нибудь фермерам.
Наконец, мы оба вылезли из автомобилей. На Толботе была выглаженная фланелевая рубашка, серая с белым. Он заправил ее в зауженные джинсы. Бейсболка уже красовалась на его голове. Свои кудрявые светло‑каштановые, цвета молочного шоколада волосы он зачесал назад и заправил за уши. Толбот стоял, засунув большие пальцы за ремень с огромной бронзовой пряжкой в виде маршальской звезды. Довершали наряд сапоги.
Я покачалась на каблуках.
– Ты с собой чего‑нибудь прихватил? В смысле, пожевать?
– Зачем? – удивился он.
– А мы что, будем питаться фастфудом и запивать его литрами дрянного кофе, пока будем отсиживаться в машине?
– Ты слишком много смотришь телик, – он слегка коснулся моей ладони. – Кроме того, в клубе веселее.
– Что? – Я недоверчиво уставилась на него.
– Вперед, – он взял меня за руку и повлек за собой. Мы миновали улицу и очутились в знакомом переулке между железнодорожной станцией и старым зданием склада. Он достал из кармана карточку‑пропуск и открыл с ее помощью входную дверь. Мы спустились в «Депо», заполненное клубами дыма и музыкой. На нижней ступеньке я задержалась. У меня возникли сомнения, надо ли снова сюда соваться. Толбот понял мое настроение и ободряюще кивнул. Затем обнял меня за талию и повел дальше.
– Это просто маскировка, – шепнул он, скользнув губами по моему уху. – Чтобы никто к тебе не приставал. – Он плотно прижал меня к себе и направился в глубь помещения. И посетители буквально отскакивали в стороны, освобождая дорогу к танцполу. Точь‑в‑точь, как когда он выручил нас с Эйприл. Парни мотали головами, а девицы завистливо гримасничали. Не знаю, в чем было дело – в волчьих феромонах Толбота или в другом. Казалось, он обладает властью и всеми командует. А когда его пальцы переплелись с моими, у меня перехватило дыхание.
Я заглянула в его изумрудные глаза.
– Ты чего?
– Потанцуй со мной, – произнес он.
Звучала быстрая, пульсирующая мелодия, музыка того типа, что поглощает тебя целиком. И я ничего не могла поделать – меня сразу затянуло в ритмично колышущуюся толпу. Толбот танцевал превосходно, будто и не жил на ферме в глуши. Он был будто создан именно для такой музыки. Танцпол принадлежал ему. Он двигался совсем близко от меня, и иногда мы соприкасались. У меня сильно билось сердце. И я просто смотрела на него не отрываясь. Я практически впала в транс, как в том особняке, где меня околдовала женщина‑акх.